Как тебе спится с Главным Аврором?

Я искал уже вторую неделю дневник зельевара, Северуса Снейпа, но ничего не получалось. Первым делом я отправился в школу Хогвартс, испросив позволение приехать у директора Минервы МакГонагалл на выходных. Я сидел в библиотеке, перерыл всю возможную литературу по вопросу беременности вообще, и в частности, о мужской. Все они основывались на чёрной магии, на крови и на том, что за одну новую жизнь человек должен заплатить одной смертью, таков закон баланса между Жизнью и Смертью. Абсурд полный. Я не могу допустить, что если мой малыш родиться от любимого Драко, я потеряю того самого Драко. Вот и сегодня, в воскресенье утром, я приехал домой ночным поездом Хогвартс — Экспресс, и сразу аппарировал домой к Драко, покинув платформу 9 и ¾. Я был морально истощен и снова ничего путного не нашёл. Малфой готовил завтрак, зная, что я приеду в 10 утра. Я вышел из камина в спальне и переоделся — не стал в зале появляться, но Драко меня услышал. Он появился в спальне, когда я выходил из неё, и сразу обнял меня. — Поттер, доброе утро! — поздоровался он. — Как доехал? — Доброе, любимый! — ответил я. — Доехал нормально, но ничего толкового не нашёл в библиотеке Хогвартса о рецепте зелья твоего крёстного. Одна хрень попадается, что зло берет! Прими жизнь и отдай в замен жизнь — таков-де закон равенства и баланса… Драко обнял меня и закружил по спальне, зная, что мне это очень нравится. Его объятия и поцелуи привели меня в чувство — я немного успокоился. — Мне, конечно, безумно хочется, чтобы ты родил нам сына, Гарри, но я согласен и на то, чтобы это сделала женщина. Ребёнок же будет иметь наши общие черты лица, характера и ума. Я не готов терять тебя, мой Поттер. — А я — тебя, любимый, — ответил я и запрыгнул на руки Малфоя как обезьянка. Таким образом он и понёс меня на кухню, откуда пахло блинами, душистыми булочками с корицей и домашними колбасками. Уже когда мы завтракали, Малфой вдруг спросил: — Аврор мой непутевый, а скажи-ка мне, где ты конкретно искал дневник и рукописи Северуса? — В библиотеке Хогвартса, потом в его кабинете посмотрел, — ответил я, — а что? Драко нагнулся ко мне и слизнул сметану над верхней губой. — А то, душа моя, что не там ты ищешь! Хоть бы у меня спросил, где именно надо искать? Ты все молчишь, тихо уезжаешь, отправляя мне либо смс-ки, либо Патронуса своего, что ты уже в Хоге. — А ты раньше не мог намекнуть мне, мол, Гарри, любимый, загляни-ка ты не в общую библиотеку, а… Куда там ты хотел бы меня отправить? — Любимый мой, Главный Аврор! Загляни, пожалуйста, в другой раз, когда поедешь в Хогвартс, в кабинет директора. Родной, как думаешь, я прав? — Ну, наверное, прав, — насупился я, — а дальше? — Как ты думаешь, где Северус мог спрятать свой дневник и записи? — Я молчал, а Малфой встал и подошел ко мне, запрокинул мою голову чуть назад и поцеловал. — Ты пока думай, а я тебе горячего какао ещё налью. Ммм, о чем это он? Ах, да, о кабинете директора. Мерлин. Поцелуи Драко всегда из меня все мозги вышибают. — Гарри?! — переспросил он. — Земля вызывает Главного Аврора! Ау, гриффиндорец? — Кабинете директора, да? Там, как и со дня моего поступления в Хогвартс, лежит на стеллаже Распределяющая Шляпа, тысячи книг и пергаментов, портреты директоров… — Так-так, уже близко, родной мой, уже тепло, — проговорил колдомедик, — ну, и… есть там его портрет? — Кого? — спросил я. — Поттер, ты охренел? Кого мы ищем, сердце моё? — возмутился блондин. — Там были оба портрета, когда МакГонагалл поила меня чаем в своём кабинете, но Снейп при виде меня, слинял, Бог весть куда. — Из этого следует… Гарри, что из этого следует? Ну же, собирись, Поттер! — Что твой крестный ненавидит меня! — ответил я. Драко поднял меня на руки и понес в зал на огромный диван. — А какао? — удивился я. — Я не могу, Поттер, хочу тебя оттрахать, чтобы мозги твои собрались и уже начали работать, а-то несешь всякую ересь! — Вообще, я не спал почти всю ночь, сам бы попробовал… — обиделся я. — Я хочу тебя, Гарри, с пятницы два дня прошло, как я не любил тебя, — улыбнулся примирительно Малфой и принялся меня раздевать. Уже потом, спустя часа два, я нежился в объятиях блондина, и перебирал его платиновые волосы. Малфой обнимал меня, улыбаясь. — Тайник с рукописями под портретом Альбуса Дамблдора, — проговорил я. — Верно, любимый! Я же говорил, что твои мозги от хорошего секса на место встанут. Я не ошибся! Акцио, плед! — скомандовал Драко, взмахнув волшебной палочкой, и из шкафа вылетел шерстяной плед в клетку. Он укрыл меня им, поцеловал в лоб и оделся. — Я подогрею нам какао, а ты отдохни пока, — сказал колдомедик и я кивнул в ответ, проваливаясь в сон. Следующий раз я проснулся около девяти часов вечера. Драко писал свою докторскую диссертацию по теме «Беременность магов: женская и мужская». Он загорелся этой темой давно, но открылся мне только недели две назад, когда я впервые собрался в Хогвартс на поиски рукописей профессора Снейпа. Он надел очки для работы с компьютером и сейчас вовсю строчил, мягко щелкая по клавишам. Все-таки, некоторые новшества магглов в мир и обиход магов очень пригодились, в частности: телефоны, компьютеры, бытовая техника, электричество и моющие средства. — Драко, — позвал я жениха, горло как-то побаливало, словно его поцарапали чем-то. — Да, родной, — откликнулся Малфой, — ты чего-нибудь хочешь? — Пить, у меня что-то с горлом. Ты можешь глянуть? Словно когтями его подрали, — ответил я. Драко отставил компьютер, вынул из своего переносного чемоданчика «Рефлектор Симановского» и взял блестящий шпателек, включил большую лампу, подошел ко мне. — Милый, я тебя боюсь, — пошутил я, прекрасно зная, что это за зеркало, которое надевают на голову. — Поттер, ну чего ты как маленький, ей Мерлин, а? Иди ко мне ближе. После осмотра он вынес вердикт: — Ангина у тебя, Гарри, горло сильно болит? — Малфой потрогал мою шею, возле мочек ушей и ниже. — Да, чувствую, что болит. Гланды увеличены, все горло красное. — Любимый, а ты в каком вагоне Хогвартс — Экспресса ехал, не в пятом ли? В том, что не отапливается? Я опустил глаза вниз и поднял руки к верху, типа, не виновен я, не вели казнить меня, государюшко, вели миловать. Драко рыкнул и обнял меня, целуя в лоб. — Горячий… — проговорил он. — Ммм, Драко, я всегда горячий, когда ты рядом, — проговорил я и закашлял. — Да не ты, балда, а лоб твой аврорский пылает и глазки горят болезненным блеском, — ответил блондин и снова поцеловал мой лоб и нежно обнял. — Гарри, ну правды, чего же ты хотя бы Согревающие чары не навел на себя? И что за нужда была в пятом вагоне ехать? Поезд, что был ночью переполнен народом так, что места тебе, как только в не отапливаемом вагоне и досталось? Ну, что за детский сад, Поттер? — Я боялся, что усну. Мне почудилось что-то и я решил перейти в тот вагон, чтобы не уснуть. — Гарри, тебе не одиннадцать лет, родной мой, ты ведь Главный Аврор Британии. Колись на чистоту, что тебе померещилось? — Я начитался мордредовых книжек в библиотеке, что один из нас умрёт ради ребёнка и я… я задремал в шестом вагоне и как ошпаренный гусь подскочил спросонья, напугав какого-то человека, который, как и я, дремал напротив. Чтобы не видеть кошмаров, я и перешёл в тот пятый, в холодный вагон. — Постой, а как ты в него вошел? — удивился Малфой. — Как обычно — вошел и все, — ответил я и пожал плечами. — Поттер, ну какой же ты у меня придурок! Мы не умрем! Даст Бог мы будем жить и ребёнок будет, пусть не от тебя конкретно, но с нашими генами. Я люблю тебя и уже жалею, что рассказал о дневнике крёстного, ты весь у меня извелся. Он лег ко мне на диван и обнял, позвав Кикимера. — Вскипяти молоко один стакан, когда закипит брось туда кусочек масла и мёда одну чайную ложку, также на кончике ножа — соду и колечко имбиря. Пусть покипит минуты три на слабом огне и процеди все. Принеси горячим для хозяина Гарри, пожалуйста, — попросил колдомедик и эльф исчез с поклоном. — Поттер, тебя не знобит? — спросил Малфой. — Нет, но как в детстве кости болят, словно их ломает, и голова тяжёлая, — ответил я.  — Это начало болезни, — сказал мой личный доктор и поцеловал в шею. — Сейчас выпьешь молоко, через пол часа, если не поднимется температура, ноги попаришь в воде с горчицей, и я тебе Бодроперцовое зелье дам. — Ммм, а может не надо, Драко? От него ощущения, словно горячий укол поставили, аж сердце заходится. Я лучше с тобой рядом полежу. — Завтра не пойдёшь в свой Аврорат, без тебя обойдутся. Когда уже Грейнджер примет должность Главного Аврора? — В апреле, милый, — ответил я, — через месяц. — Грейнджер справится. Она мужиков всех построит, вышколит, да и рыжего твоего дружка — самое то держать в сильных руках. Поделом. В коем-то то веки Министр Магии правильное решение принял. — Молоко для хозяина Гарри готово, — услышали мы голос Кикимера. Он держал в руках керамическую кружку, почти полную молока с маслом. — Спасибо, а сейчас свари клюквенный морс для Гарри и залей все в литровый термос, потом принеси сюда, хорошо? — Кикимер все понял, хозяин Драко, — проскрипел эльф и снова исчез. Малфой одел меня в пижамную одежду и укрыл сверху одеялом. — Давай, Гарри, выпей, пока молоко горячее, — сказал колдомедик и я принял из его руки кружку молока, а когда я все выпил, он спросил: — Пойдем в спальню, или хочешь каком-нибудь фильм посмотреть? — «Пиратов Карибского моря», — улыбнулся я, — и хочу здесь полежать в твоих объятиях, Хорёчек мой. — Ты пользуешься тем, что болен, Поттер, и я прощу тебе моё прозвище, но когда ты поправишься, я тебя накажу, что сидеть неделю не сможешь. — Уже хочу твоё наказание, Драко, — усмехнулся я провел рукой по выпуклому бугорку между ног моего жениха. Малфой перехватил мою руку и поцеловал в районе запястья, а потом в ладонь. — Гарри, пока нет. Сейчас ты ослаблен, это большая нагрузка на сердце. И, к тому же, мы занимались с тобой любовью сегодня. — И тебе этого хватило, Малфой? — спросил я. — Мне тебя всегда мало, Поттер, но ты пока ещё слаб, — улыбнулся Драко и поцеловал мои губы. Пока я смотрел «Пиратов», Драко написал два письма: одно — Кингсли Шеклболту о том, что я болен, а другое — Гермионе Грейнджер. А ночью у меня поднялась температура. Я помню, что мне снился поезд, он вёз меня куда-то без остановок, а Драко, Англия, Аврорат — все осталось позади. Поезд, полный каких-то непонятных то-ли людей, то-ли существ. Играла совершенно дикая музыка — было ощущение, что еду прямиком в ад. Я звал Драко. Я бежал из вагона в вагон, от тамбура к тамбуру, но не мог осилить этот длиннющий состав, конец поезда остался где очень далеко. — Драко, не оставляй меня! Драко… — кричал я и протягивал руки, слезы лились градом из моих глаз. — Драко, я люблю тебя… не оставляй меня… Чьи-то руки обнимали меня, а губы что-то шептали ласковое, утешительное, на грани материнской ласки: «Гарри, мой Гарри…» И обнимал эту воображаемую мать, плакал и просил не бросать меня. А потом этот адский, длиннющий поезд стал замедлять ход, через несколько минут и вовсе остановился. — Гарри, любимый мой! Гарри, открой глаза, прошу тебя, — шептал родной голос Малфоя. Я через силу открыл глаза, все кругом было в каком-то алом тумане. Он мало-по-малу стал рассеиваться и я увидел лицо жениха, склоненное надо мной. — Гарри, хороший мой, как ты? — спросил он. — Драко? — спросил я, а потом бросился в объятия моего почти мужа, ведь в мае наша свадьба. — Драко!!! Я здесь, я нашёл тебя, не бросай меня, Драко! — Никогда, мой родной Аврор, никогда! — проговорил он и стал целовать моё лицо, губы, шею, руки, глаза. — Ты так сильно бредил, мне пришлось сделать тебе маггловский укол, сбивающий жар, и антибиотик. Ты звал меня, кричал так надрывно, от тебя исходили искры магии, ты сжег свой любимый плед… Но, слава Богу, что ты в порядке, период переломный прошёл — Судя по твоим рассказам, Драко, я подхватил чью-то тёмную магию, проклятье? Но, где? — Скорей всего в поезде, Гарри, мы с Кикимером смогли снять проклятье, теперь нужно восстановиться. — Значит, я не простыл в поезде? — спросил я. — Простыл, Гарри, очень сильно простыл, но и проклятье… Дикая смесь. — Но кто посмел? — возмутился я. — В не отапливаемом вагоне никто не ездит из нормальных людей. В нем видели дементоров ещё во времена нашей учёбы в Хогвартсе, в нем ездили под чарами Невидимости Пожиратели Смерти ещё в первой магической войне. — Хорошо, а тётка, что развозит сладости? Как она… — У неё есть доступ к аппарации в самом составе, Гарри. А дети все знают, что этот вагон всегда закрыт с двух сторон. — Но я не знал, — ответил я, — за все семь лет учёбы в Хогвартсе я не попался? — Просто Рон и заучка твоя, они всегда тебя мимо проводили, а ты и шёл доверчиво, — улыбнулся Драко. — Надо этим вагоном заняться, — сказал я, — завтра же! — Никаких завтра, Поттер, лежи и не рыпайся, пока магия в порядок не придёт, пока здоровье не восстановиться! — возразил Малфой. Колдомедик напоил меня клюквенным морсом и я вмиг пропотел, а Драко переодел меня в сухое, отдав грязную одежду домовику. Он лег рядом и сказал: — Завтра я с тобой побуду дома, поменялся в Мунго с одним доктором. Буду лечить тебя. Я лег в тёплых объятиях блондина и проговорил: — Драко, я сам хочу родить тебе сына. — Хорошо, в следующие выходные вместе поедем в Хогвартс, если ты не против. Пока ты или я будем отвлекать МакГонагалл, один из нас заглянет под картину Альбуса или крёстного. Лучше, если это буду я, так как я смог бы поговорить с Северусом. — Поехать с тобой? Это хорошо, любимый, — ответил я, погружаясь в сон. Утром Малфой сделал мне ванную с отварами трав и специальными какими-то добавками, о которых знал только он. Из ванны исходил вкусный аромат липы, мелиссы и мяты, душицы и ещё чего-то. Колдомедик заставил меня полежать в этой ванне пол часа. Выйдя из неё я почувствовал себя вообще хорошо. Потом он поил меня чаем с малиновым вареньем и кормил блинами. Температура у меня поднималась к вечеру до 38, а днем я то спал, то — смотрел пятую часть «Пиратов» — «Трезубец Посейдона». Все бы ничего, но отдыхать в объятиях любимого и не заниматься любовью — испытание не из лёгких. Я же вижу, с какими глазами смотрит на меня и сам Малфой, как сильно хочет, как нежно целует, пока я смотрю приключения капитана Джека Воробья. Я решил поиграть с моим женихом. Пока блондин отвлекся от поцелуев, прося Кикимера приготовить на обед куриный суп с лапшой и картофельное пюре с котлетами, такими сочными и ароматными, какие умел готовить мой домовик, а также салат «Цезарь» с креветками. — А сейчас, — закончил речь блондин, — свари молочный чай с приправами и имбирем, индийский напиток, ты знаешь, о каком я прошу, Кикимер. — Конечно, хозяин Драко, Кикимер все знает и сейчас индийский чай приготовит. Но его пьют по утрам… — Мы хотим с Гарри сейчас, — возразил Малфой и Кикимер с поклоном исчез. Я потянулся к блондину и над его головой хлопнул в ладоши, наши губы почти соприкоснулись. — Гарри, ты чего это? — спросил он. — Комар над твоей светлой макушкой вился и жужжал, ну я это… решил его поймать… — ответил я, глядя в серебристые глаза моего любимого. — Ну, и где же твой комарик, покажи мне его? — усмехнулся блондин. — Ой, он улетел, Драко… Ах, вон он, за твоей спиной, — улыбнулся я и, обняв его, потянулся к воображаемому комару. Малфой обнял меня и проговорил на ухо: — Нет, мой хороший, ты ещё слабый, твоё сердце бьётся слишком быстро, спадет температура, очистятся лёгкие, тогда только займемся любовью. Не прокатят твои провокации, Гарри. — Ох и противный ты Малфой, тебя никак не проймешь, — ответил я и сполз с колен блондина. Кикимер принес две чашки ароматного и очень сытного индийского напитка, который называется «Масала чай». Ароматный, в меру сладкий, он как раз зимой и актуален, как глинтвейн. Алкоголя мне пока нельзя, так как я принимаю лекарства и мне Малфой колит антибиотик в задницу утром и вечером, а «Масала чай» — самое то. Я допил свой чай и начал дрыгать ногами, словно еду на велосипеде. Драко нравились мои ноги и он сейчас смотрел на них с горящими глазами, а я пытался руками ловить воображаемого комара. Малфой одним рывком перевернулся на меня и сел на мои бедра, прижав мои руки по сторонам от головы. — Поттер — гаденыш, ты что творишь со мной? — низким голосом спросил, почти прорычал блондин. — Я ведь не сдержусь и тогда… — Не сдерживайся, Драко, — попросил я, — прошу тебя. Я с ума схожу, как хочу тебя. Температура поднимется к вечеру, у нас есть ещё шесть часов до нее. Я прошу тебя, мы же оба хотим этого? — Гарри, ты слаб, да и потеешь постоянно, я же чувствую твоё состояние. Мы пока не можем. Я обнял любимого и прошептал прямо в его губы: — Я хочу тебя прямо сейчас, Драко, не лишай меня любви, иначе пойду в душ и буду стонать там, помогая себе рукой. Блондин зарычал и стянул с меня пижамные штаны. — Я буду нежен и осторожен, Гарри, — прошептал он и поцеловал меня. — Будь всегда самим собой, Драко, — простонал я, когда сразу два пальца любимого оказались во мне.