Как тебе спится с Главным Аврором?

POV. ДРАКО МАЛФОЙ. Мой неугомонный Поттер сегодня встал ни свет, ни заря и начал ходить по дому «тихо»: тапки с него спадают на каждом шагу, хлопаясь на пол, плюс он полез в шкаф искать что-то, а после положил это в шуршащий пакет. Но и это — не конец! Гарри вышел на лоджию, а именно там у нас лежали инструменты всякие по хозяйству. Так вот, он открыл дверь и с улицы подул апрельский воздух, ещё не совсем прогретый весенним солнцем, повеяло сыростью и противным холодным дождём. И хоть, лоджия была застеклена, но мой неугомонный Аврор все ещё до конца не выздоровел, он все ещё считался на больничном. Это стало моей последней каплей. До подъёма было три часа с лишним, и терять их так бездарно я не нанимался, поэтому я встал с кровати и пошел в сторону лоджии. — С добрым утром, Драко! — улыбнулся виновато Поттер. — Ты чего так рано поднялся, тоже нет сна, да? Я ничего не сказал, а молча закинул жениха на плечо, заметив, что весь он хорошенько успел остыть от сна: спина и колени со ступнями были холодными. Лягушонок мой непоседливый. Я закрыл лоджию и понес свою драгоценную ношу в постель, ладонью шлёпая по его аппетитным ягодицам. Я скинул Гарри на кровать и лег рядом, зафиксировав его тело в кольце своих рук. Он побрыкался и затих. — Спи, Поттер, ещё три с половиной часа до подъёма, сейчас время около пяти утра, — сказал я и обнял его так, чтобы он согрелся, кинув волшебной палочкой, которую я всегда клал под подушку, Согревающие чары на ноги брюнета. Поттер сопротивляться не стал, зная, что я, как и он, в принципе, никогда не можем выспаться нормально. Аврор вздохнул, поцеловал меня в шею и в щеку. Котёнок мой ласковый. Да, с этой мыслью я и уснул, обнимая моего котика с изумрудными глазами. Темпус разбудил меня около девяти часов утра и я потянулся, провел рукой по кровати — гаденыш аврорский опять убёг, а лучше сказать, уполз. Я поднялся с кровати и пошел в ванную комнату. Ага, значит, Гарри принял душ, умылся и… я услышал внизу грохот посуды… Ха, спорит сейчас с Кикимером по поводу готовки? Эльф очень ревнив к вторжению на его территорию, и всякий раз ругается с нами, что мы кашеварим сами, а не он. — Кикимер? — позвал я эльфа, одеваясь после умывания. — Ты где, Кикимер? — Кикимер здесь, хозяин Драко! — упал с поклоном на пол эльф, обливаясь слезами. — Где Гарри? — спросил я. — И чего ты ревешь? — Хозяин Драко, хозяин Гарри просто не возможен! Он отобрал у старого Кикимера приготовление завтрака, сам варит кофе и печёт оладьи! — Гарри давно встал? — поинтересовался я. — Часа полтора назад, хозяин Драко. Он провел водные процедуры и сразу спустился на кухню… — Эльф снова зарыдал. — Кухня для Кикимера — святое место! — Кикимер, — проговорил я, — ступай в кондитерскую лавку и купи свежий торт «Шоколадница», мы поедем в Хогвартс сегодня с Гарри, торт для директора МакГонагалл, она его очень любит. На обратном пути зайди в медицинскую лавку и возьми у зельевара приготовленные для меня эликсиры, мази и зелья с порошками, — попросил я, — а на нас с Гарри не сердись, мы молодые и мы влюблены. Порой нам хочется друг друга побаловать, Кикимер, но тебе не понять. Ты ведь готовишь для нас с понедельника по пятницу включительно? Я прав? — Но сегодня пятница… — возразил эльф, — а готовит хозяин Гарри! — Единственная пятница, когда у меня выходной до понедельника, а Поттер — на больничном. Не злись, а ступай, куда я тебя отправил, иначе возьму в дом эльфийку молодую, будешь у меня знать! — Хорошо, хозяин Драко! — улыбнулся старый домовик. — Кикимер просит не брать в дом никаких больше домовиков! — На том и порешим, Кикимер! — ответил я. — Когда мы уедем, в доме приберись, постель перестели. Мы вернёмся в воскресенье вечером, дай-то Мерлин! Ужин приготовь, наши вещи постирай и выгладь к понедельнику утра. У тебя работы полно, Кикимер, и я не пойму никак, чего ты все хнычешь? Давай, проваливай с глаз моих, устал я от тебя. Эльф поклонился и исчез, а я вышел из спальни и спустился вниз. На кухне Поттер был в фартуке, весь в муке, сгущенке и в повидле, но довольный, и он что-то напевал. Гарри пританцовывал у плиты, ждал приготовления кофе в турке. Я встал в дверях и принялся наблюдать за Аврором, за грозой магической Британии. Это он сейчас такой беспечный, но не приведи Мерлин, оказаться на его допросе, легче сразу с дементорами поцеловаться, хотя, и с этими тварями, не приведи Моргана, повстречаться… Главный Аврор Поттер — этим все сказано! Однажды, пару месяцев назад, я зашёл к нему по делу в Аврорат, и на мой вопрос, где Главный, меня направили в камеру допроса. Я увидел сам, каков Гарри в деле. Он не бил, не пинал, как это делают другие авроры, но Мерлином клянусь, лучше быть избитым, чем попасть под лигилиментс и дознания устные, когда нельзя вздохнуть под горящим взглядом Победителя Волдеморта. Преступники просто обсикиваются от страха и напряжения, если дознания проводил Гарри. Но дома он другой: заботливый, нежный, чуткий, любящий. Он позволяет любить себя, крутить и вертеть, вить из себя верёвки. Поттер любит друзей, гуляет с крестником Тэдди Люпином, словно малыш его сын, а ночами ластится ко мне, как доверчивый котёнок. Мне лично от такой власти над ним становится порой так отрадно и боязно, одновременно. Самый сильный маг столетия и он мой всецело. Но… чтобы он не делал, чем бы не был занят, если Поттер находится у себя, он всегда принимает меня и даже с совещания выходит, если я прихожу по делу в Аврорат. Вот и сейчас, он такой домашний: в трико, в футболке и с лопаточкой в зубах, так как руки заняты турков и разливанием по кружкам кофе. — Еще раз с добрым утром, любимый! — произнес мой аврор и повернулся ко мне передом. — Моя спина огнём горит от твоих взглядов, Драко. — С добрым, мой родной! — ответил я. — Уж прямо и горит? — Я чувствую любой взгляд, Малфой! Не забывай, что я руковожу пока ещё аврорами, а они у меня спецназовцы! Твои глаза только что восхищенно смотрели на меня и горячо, да так, что у меня вот, сам посмотри… Я ахнул, у Гарри встал, а я рассмеялся, обнимая своего жениха. — Я правда восхищался тобой, Поттер, и думал о том, что ты — моя награда, которую мне подарило небо за все мои страдания и горести. Я помогу, любимый, — ответил я и опустился на колени перед Гарри. — Драко, ну ты чего? — прошептал брюнет, когда я вынул из штанов его член и принялся делать минет, облизнув по всей длине. — Тебе сейчас это нужно, мне тоже необходимо. Давай, мой котёночек, трахни мой рот своим членом, я хочу тебя Гарри, — прошептал я, облизывая смуглый член Поттера с тёмной головкой. Я кончил следом за моим аврором, а Поттер упал на колени и обнял меня. — Драко… — прошептал он, — а ты как же? Ох, спасибо! Это было волшебно. — Гарри, я тоже кончил, не переживай. От одного твоего вида можно пару раз это сделать. Поттер обнял меня крепче и уткнулся мне в грудь, все ещё прерывисто дыша. — И какой у меня вид, Малфой? — спросил аврор, прищурив свои счастливые очи. — Самый любимый, Поттер! Ты такой теплый, нежный и мой… — ответил я. — А теперь, может, позавтракаем? Я встал с колен, поднял и Гарри, потом наложил на нас пару Очищающих заклятий, после чего мы сели завтракать, подогрев Чарами нашу еду и остывший кофе. — Скажи мне, родной мой, чего тебе сегодня не спалось? — улыбнулся я, подливая горячий кофе моему аврору. — Ну, я все думал, как нам пролезть в кабинет Минервы, помимо чаепития с ней, — ответил брюнет. — Может, стоит самой директриссе об этом сказать, чтобы она легально разрешила это сделать? — подмигнул я Гарри. — Если она заметит нелегальное проникновение … Не боишься, что станешь не другом МакГонагалл, а её нежеланным гостем, а? Не забывай, что нашим детям ещё учиться в Хогвартсе. — Да, ты прав, Драко! А я-то уже подумал открыть тайник «Бомбардой». — Мерлин, Гарри, ты — неисправимый гриффиндурок, любовь моя! — рассмеялся я. — Ты — могущественный и ужасный Главный Аврор магической Британии, перед тобой все двери и окна открыты. Гарри, — я пересел к брюнету ближе и поцеловал его, слизнул с его указательного пальца абрикосовый джем. Поттер судорожно вздохнул, при этом. — И когда уже ты начнёшь пользоваться дипломатией, а не табуретными принципами действия? Переговоры, Гарри, не слышал о таком? — О дипломатии я знаю, Драко, но что такое «табуретный принцип действия?» — спросил Поттер. — Это значит, Гарри, что ты у меня очень честный, прямолинейный, безхитростный и действуешь напрямую, не заботясь о последствиях. Принцип Гриффиндора, Поттер! Но тебе не одиннадцать лет и не семнадцать, а двадцать пять скоро лишним! — Я не примитивный гриффиндорец, Малфой! — возразил брюнет. — Шляпа хотела послать меня на Слизерин, но я упросил, чтобы только не туда, между прочим. Куда угодно, но только не на Слизерин. Вот так-то! — Надо же, Гарри! — усмехнулся я. — А жаль, мы бы тогда подружились с тобой… возможно. Однако, ты бы, наверное, не смог учиться на Слизерине. — Это почему же, Драко? — ухмыльнулся аврор. — Именно со своими принципами, Гарри. Ну, и… чем же ты все-таки решил бамбануть сейф крёстного? — спросил я и допил свой кофе. — Хочешь уподобиться своему другу-аврору, Симусу Финнигану? — Ну, я хотел… — улыбнулся Поттер. — Гарри, пойдем одеваться, время уже четверть одиннадцатого, — произнес я и поднял на руки любимого. На платформе 9 и ¾ народу было мало. Мы сели в третий вагон и я поставил на стол торт для директора МакГонагалл. Только мы отъехали от Лондона, как поехала тележка со сладостями в сопровождение старушки. — Чего-нибудь желаете? О, мистер Поттер? Мистер Малфой? Какими судьбами? — спросила женщина. — Мы едем в гости в Хогвартс, — улыбнулся Поттер. — Мы возьмём всего по штучке, нам хватит. Правда, Драко? Я кивнул и Поттер набрал нам целую кучу вкусняшек. — Гарри, воды попить купи, пожалуйста, — попросил я и аврор кивнул. В Хогвартс мы приехали вечером и были удивлены, что Минервы на месте не оказалось. Домовик директора, Винки, была подругой Добби, после того, как эльфа отца освободил Поттер в 12 лет. Какое-то время домовик семьи Малфой жил в школе и дружил в Винки, отучив её пить эльфиское пиво. Винки когда-то служила семье Барти Крауча старшего, где и научилась пить, благодаря сыну Барти. Теперь эльфийка служит вот уже десять лет Минерве. — Винки? Привет! — поздоровался с эльфийкой Гарри. — Скажи нам, где директор? — О, Винки рада видеть сэра Гарри Поттера и его друга… — Винки глянула на наши руки, — жениха… Директор попросила поселить вас, если вы приедете, в аппартаментах покойного профессора Дамблдора. — Хорошо, Винки, возьми этот торт, он для Минервы. Поставь его в холодное место и сохрани свежим. А нам с Драко принеси ужин и вина. — Винки, — спросил я, — ты не ответила, где твоя хозяйка? — Профессора МакГонагалл вызвали в Министерство Магии, она только завтра приедет, — ответила Винки. После того, как мы поужинали, а Хогвартс более — менее погрузился в сон, старосты факультетов начали свой обычный патруль по коридорам школы, мой неугомонный аврор, тем самым, вынул из сумки мантию-невидимку. — Любимый, ты считаешь это правильным, войти ночью в кабинет директора? — спросил я. — То, что МакГонагалл нет в Хогвартсе — это шанс! Разве не понимаешь? Нас поселили в покоях Дамблдора. Нам стоит только спуститься вниз по лестнице и мы на месте, — возразил Поттер. — Но кабинет сейчас принадлежит не старику Дамблдору, а Минерве! Гарри, подумай, мой хороший. — Драко, не хочешь — не ходи, я не настаиваю, но я всю жизнь так живу, любимый, и во многом это мне помогало, — ответил брюнет. — Я не могу тебя оставить, Поттер, и, конечно же, я пойду с тобой хоть на край света, и как говорится, даже за край, но… Аврор подошел ко мне и обнял, подтянулся на носочках и поцеловал. Я обнял его в ответ, целуя сладкие губы Гарри. — Пойдем, все будет хорошо, Драко, у нас есть мантия-невидимка и карта Мародеров, на всякий случай. Я кивнул и мы вышли из спальни, прошли холл небольшой, а потом нас ждал тупик — дверь. Она была закрыта так, что не открылась посредством заклинания «Алохомора». Умно, однако, и предусмотрительно. Я посмотрел на Поттера, а он на меня. — Ничего страшного, Малфой, — улыбнулся аврор, — пойдём другим путем. Он взял меня за руку и повел на выход из покоев Дамблдора из другой двери, в которую нас завела Винки. Мы благополучно вышли как раз к каменной гаргулии. — Ты пароль-то знаешь, Главный Аврор? — спросил я. — Ну, если он не изменился с прошлой недели, то, думаю, что знаю, — улыбнулся Поттер и проговорил: — «Альпийская роза». — Уже лучше, — усмехнулся я, — а то всё «Лимонный щербет» или «Лимонные дольки» старика Альбуса. — Каменная гаргулия начала вращаться, а мы запрыгнули на верхнюю ступеньку и накинули на себя мантию-невидимку. — Чувствую себя школяром, — прошептал брюнет. — Угу, — фыркнул я в ответ, — а я взломщиком и вором. — Я знаю, что покои Минервы находятся на прежнем месте и она приходит в кабинет директора только днем и вечером после занятий или каких-нибудь встреч, а ключ от двери у меня остался ещё со времен учёбы в Хогвартсе, — прошептал аврор, — поэтому заклинания нам не нужны. Я думаю, что и здесь доступная «Алохомора» не прокатит. Я всё-же попробовал, но Гарри оказался прав: дверь не поддалась моей «Алохоморе», зато это рассмешило Поттера. Я толкнул его в бок. — Мерлин, Гарри! Я живу с настоящим вором, у которого есть ключ от кабинета директора. Что я ещё о тебе не знаю? Уж просвети меня, что мне от тебя ждать в будущем, когда мы поженимся? — Только хорошего, любимый, только самого хорошего! Поверь, этот ключ мне дал сам профессор Дамблдор, и то после долгих моих отказов. После его смерти я часто сидел в его кабинете и беседовал с портретом. Я ведь остался один тогда, а впереди ещё ожидался поиск крестражей, скитания и финальная битва. Это уже потом я понял, что Дамблдор был не совсем честен со мной, многое скрывал, но тогда я считал его человеком, заменившим мне на какое-то время отца, наставника, ведь моего крёстного Сириуса я потерял ранее. Поэтому, не бойся, ключ у меня легальный, вот только, подойдёт ли он? Может, Минерва сменила замок? Мерлин. Одному только Богу известно, что пришлось пережить тогдашнему мальчишке. От нахлынувших эмоций, я обнял Поттера и прижал к себе, целуя. — Ты не один, Гарри, помни это всегда! Я. Рядом. С тобой! — сказал я. — Совсем скоро мы станем счастливой семьёй, мой аврор. — Конечно, Драко, иначе и быть не может, любимый! Мы долгие годы шли к нашей любви, мы многих потеряли, видели смерть, утраты и боль. Порой, отчаяние жгло наши сердца, а одиночество опаляло душу, даже когда рядом были друзья. Мы с тобой прошли сложный путь, Малфой, и быть вместе заслужили, хоть и боролись по разным сторонам баррикад. Я благодарен Судьбе за шанс, что она дала нам быть вместе, Драко! Я услышал за поворотом какие-то шаги и крепче обнял аврора. — Я наложил Чары Слежения, мой доктор, это староста Когтеврана прошёл, — улыбнулся Поттер. — Давай уже, открывай, Гарри, а-то ещё Филтча увидим, — ответил я и чмокнул жениха в шею. Ключ, слава всем небожителям, подошёл и мы вошли в кабинет директора. Пока Поттер прошёл вперед, я наложил Сигнальные Чары. Если что — они звякнут на моих маггловских часах, которые Гарри подарил мне на нашу помолвку… на следующий день, как мы обменялись кольцами у меня дома. Незабываемый был день. Мы бродили по маггловскому Лондону из одного часового бутика в другой, и аврор купил мне золотые часы с бриллиантами и драгоценными камнями, но и не только их. А ещё запонки разные, браслет мужской в комплекте с кольцом и цепочку на шею. Маггловские вещи, но очень красивые под стать мне, Малфою. Когда я подошел к Гарри, он вовсю разговаривал с портретом профессора Дамблдора, а вот моего крёстного не было. — О, Драко, мой мальчик! — воскликнул картинный директор. — Как же я рад видеть вас! Как поживаете? — Здравствуйте, профессор Дамблдор! — поздоровался я. — И я безмерно рад видеть вас. Я долгие годы хотел у вас попросить прощения, директор… Я благодарен вам за ваше отношение ко мне, за терпимость и за то, что вы не дали мне убить вас тогда на Астрономической башне, Альбус. Вы помогли мне своим голосом, своим присутствием, что ли, но я не смог вас убить. — Да, Драко, — ответил директор, — я всегда знал, что вы — не убийца. И только тот вас поймет, кто побывал в вашей шкуре, в вашей ситуации, мальчик мой. Горазды все судить о человеке превратно, сидя на диване, попивая какао и читая сплетни в «Ежедневном Пророке» или в «Ведьмополитене», или как говорят магглы, у телевизора. Легко пить какао или кофе, заедая свежей выпечкой или конфетами, и кричать, что «Малфоев всех в Азкабан!». А ты попробуй проживи жизнь подростка Драко, за спиной которого мать и отец. Как-бы он был не прав, но отец остаётся отцом, и для каждого из нас отец — это святое, каким бы он не был. Надо быть полным идиотом, чтобы осудить вас. Могу я обращаться к вам на «ты?» — спросил он, а я кивнул. — Так вот, я никогда не осуждал тебя, мой дорогой Драко, я жалел тебя, в хорошем смысле, не пойми меня превратно. Я сглотнул ком слез и поклонился Дамблдору. — Простите, что я считал вас в школе идиотом и выжившим из ума стариком, — проговорил я. — Спасибо за то, что вы были моим директором! — А, вот и Северус вернулся! — улыбнулся Дамблдор. — Поздоровайся с нашими мальчиками. Я же говорил, что они будут вместе! — Прискорбно… — фыркнул Снейп, глядя на Поттера. — Здравствуйте, профессор! — поздоровался с экс-зельеваром Гарри. — Рад безмерно вас видеть! — Драко, ну Поттер — понятно, тут не излечимо и не обучаемо, но ты? Как ты докатился до взлома двери кабинета директора ночью? Мерлин! — Здравствуй, крёстный! — поприветствовал и я Северуса. — Прости, так получилось. И в этот момент запищали Сигнальные Чары. Я в ужасе посмотрел на Поттера, а он прошептал: «Нокс», «выключая» наши с ним волшебные палочки, и быстро оттаскивая меня в угол за шкаф. Только он успел накинуть на меня свою мантию-невидимку, как кто-то повернул ключ с той стороны двери и в кабинет вошел мистер Филтч со своей кошкой. — Миссис Норрис, — проскрипел старый завхоз, — ты говоришь, что слышала разговор здесь, когда мы были за двадцать метров отсюда? Кошка мявкнула и оглядела кабинет. — О, мистер Филтч? Как вы, голубчик? — спросил Дамблдор завхоза. — Что вас привело сюда? Мы с Северусом уже спали. — Доброй ночи, директоры! — ответил Аргус. — Моя кошка почуяла, что в кабинете кто-то есть, вот мы и пришли проверить. — Ну, мы на ночь глядя с Северусом часто беседуем, — улыбнулся с картины Альбус, а Снейп скривился, косясь в нашу сторону. А тем временем, кошка пошла тоже в нашу сторону, сверкая своими алыми глазами, словно природными чешскими гранатами (рубинами). Это такие природные минералы, они светятся в темноте, как сейчас глаза кошки. Откуда я знаю о чешских рубинах? Отец, когда я был ещё ребёнком, как-то привез из Богемии кольцо матери с таким вот чешским гранатом. — Аргус, — услышал я голос Дамблдора, — твоя кошка как-то уж изменилась, истощала совсем. Погляди, Северус, как она исхудала. Здорова ли миссис Норрис, мистер Филтч? Завхоз подхватил свою любимицу на руки и стал крутить-вертеть, рассматривая худую кошку. — Вы так считаете, директор? Да вроде она здорова была. Правда, миссис Норрис мало сегодня ела вечером… Ах, ну мы пойдем, директоры, спокойной ночи! — воскликнул обеспокоенный завхоз и вышел из кабинета, закрыв дверь на ключ. И только когда Филтч ушел, мы с Гарри выдохнули — мне так показалось. Поттер прижал меня к себе и к стене, заслонив собой. Аврор же, мать вашу! Я уткнулся ему в шею, обнимая в ответ, а брюнет — в моё плечо. — Все, парни, дозор миновал, — услышали мы голос Альбуса. — Спасибо, директор, — ответил Гарри и снял с нас свою мантию-невидимку, — вы нас спасли. — Так что вас привело сюда? — спросил Дамблдор. — Вы ведь не просто так пришли к нам, чтобы поздороваться? — Северус, я лично хочу тебя попросить… — сказал я и подошел к картине крёстного. — Мы с Гарри помолвлены и в мае наша свадьба. Мы хотим к нам домой ваши с директором Дамблдором картины, но главное, нам нужны ваши записи по поводу рецепта элексира для мужской беременности. Пожалуйста. Гарри хочет нашего ребёнка. Прошу тебя, помоги нам. Дамблдор молча наблюдал, улыбаясь и поглядывая на экс-зельевара. — Лично я не доверил бы Поттеру и дохлого цыплёнка в руках держать, не то, что вынашивать плод и няньчить ребёнка. Ужас! Драко, на тебя послабление ума напало что ли? — заворчал Снейп. — Я люблю Гарри Поттера, крёстный, а он любит меня, и мы хотим нашего с ним общего малыша, — ответил я. — Пожалуйста, Северус! Мы приехали для этого. Я знаю, что за твоей картиной есть тайник, где ты хранил свои рукописи. Помоги нам, Мерлином заклинаю! — Профессор, мы назовём нашего первенца вашим именем, в честь двух директоров прославленного Хогвартса, Альбус Северус Малфой — Поттер, — чуть не со слезами на глазах проговорил мой аврор, — а если девочка родится, назовём её Лили. Северус как-то смягчился, видимо, о моей матери вспомнил и кивнул. — Снимите мою картину, — медленно проговорил экс-зельевар и студентов кошмар, — проговорите: «Лили Эванс — сердце моё» и сейф откроется. Тетрадь зелёная в полоску, страница 50. Драко, — это уже ко мне, — элексир готовится три месяца, свари и настой его сам, лохматого и недалекого в зельеварении Поттера близко к этому не подпускай. Возьми все мои бумаги и записи отсюда, там есть много полезного для тебя, что можно почитать и применить на деле. Чёрную тетрадь отдай Гарри — это дневник его матери. Пришло время отдать его ему. — Что, дневник моей мамы? — воскликнул, чуть не задыхаясь от волнения аврор. — И вы молчали все эти годы, профессор? Мерлинова борода, Северус! — Мой портрет вы на свою свадьбу получите, а взамен назовите сына, как и обещали. Все, сейчас мне надо отсюда уйти. Прощайте! — ответил Снейп и скрылся из виду. Мы сняли картину крёстного и в унисон вместе проговорили пароль для вскрытия тайника. Черный дневник сразу схватил в руки Гарри, а я все выгреб из тайника в пакет, который уменьшил заклинанием. Потом мы его закрыли и вернули пока пустую картину Снейпа на место. — Я тоже подарю вам свой портрет на свадьбу, как и Северус, — сказал Дамблдор, — а с вас сын и назовите его в нашу честь, чтобы память о нас с твоим крёстным, Драко, жила. — Конечно, директор! — ответил я. — Как мой Гарри этого захочет, так и будет. Мы простились с Альбусом и тихо вышли из кабинета, вернулись в нашу спальню. Время на часах показывало три часа утра. Я лег в кровать, уложив до этого все свитки и документы в сумку, а её уменьшив в размере. Я положил все в свой плащ и наложил Чары Сохранности и Неприкосновенности. — Иди ко мне, мой хороший, — позвал я Гарри, — давай спать? Я не смогу без тебя уснуть. Завтра вместе почитаем, я тоже хочу знать, какой была мать моего любимого. — Я не могу, Драко, мне надо почитать пока все самому, — возразил брюнет, но я его притянул к себе. — Не вопрос, Гарри! Не можешь пока мне показать — дело твоё, но сейчас надо поспать, а-то сердечко посадишь. Завтра тяжёлый день: разговор с Минервой, прогулка по школе, Хогсмид на обратном пути и поезд до Лондона. Вернёмся не в воскресенье, а на день раньше. Ну, иди же ко мне. Поттер сунул тетрадь под подушку и упал в мои объятия. Я знал, что Главный Аврор легко может не спать несколько суток подряд, но это не есть хорошо. Я стал моего Гарри целовать, обнимать, расслабляя его и он уснул, свернувшись в моих объятиях. Спать осталось всего четыре часа.