Как тебе спится с Главным Аврором?

POV. ДРАКО МАЛФОЙ. * Вот уже неделю, как Гарри уходит сразу после ужина в спальню и читает дневник своей матери. Я не суюсь и не спрашиваю ни о чем, захочет — расскажет сам, но с каждым днем он все более мрачнеет. А сегодня Поттер даже кушать не стал, сразу ушел наверх, едва меня поцеловав с работы. Нет, так не пойдёт! Я поднялся за женихом следом и вошел в спальню. — Гарри что с тобой творится, любимый? — спросил я, подойдя сзади к Поттеру и обняв его. — Я читаю дневник матери и понимаю, что что-то не сходится, — ответил брюнет. — Расскажешь? — Я нежно куснул его шею и тут же зализал место укуса. Гарри задрожал в моих руках и откинулся на мою грудь. Я обнял его крепче, пробрался под мундир аврора, под рубашку, провел по горячей коже моего аврора. Песней мне послужил стон Поттера. Он развернулся в моих руках и обнял меня. Гарри расстегнул свою аврорскую мантию, скинул мундир и запрыгнул на мои руки, опоясал меня ногами. — Ммм, родной, как же я скучал по тебе, — сказал я, — ты всю неделю игнорил меня, а я изнемогал от желания. Скажи, ты думал обо мне, Поттер? Я массировал его попку, а Гарри вжимался в меня, шепча, что он тоже безумно скучал по мне. — Пойдем в душ, Гарри? — предложил я и он кивнул, снимая рубашку по пути. Уже после крепкого и горячего секса, когда я вынес моего аврора на руках из ванны, полностью удовлетворенного и расслабленного, он спросил как продвигаются мои дела с зельем для беременных. — Начальный этап пройден, — ответил я, — а как у тебя с работой, Поттер? Когда уже Грейнджер станет Главным Аврором и ты больше сможешь быть дома? — Моргана с Мерлином постарались, Малфой, следующей неделе пройдёт назначение Гермионы, а 10 мая она станет Главой Аврората. Сразу после этого мне дали карт-бланш и мы сможем… ну, пожениться и уехать. — Обязательно, любимый, я заказал венчание на двенадцатое мая в полдень в соборе Святого Павла, сразу после этого мы уедем в свадебное путешествие. Первого августа будет готово зелье и мы попробуем. — Драко, ты правда думаешь, что у нас получиться? — спросил аврор. — Я в этом не сомневаюсь, Гарри! Во всей Англии не найдёшь лучшего зельевара, чем Снейп, и уж если он изобрёл формулу зелья, она сработает, — ответил я. Поттер выполз из кокона махрового полотенца и потянулся ко мне. Я обнял моего аврора и посадил его на свои бедра. — В любом случае, я все равно люблю тебя больше жизни, мой гриффиндорец, и готов смириться, если женщина родит для нас малыша. — Я знаю, Драко, но мечтаю сам это сделать. Хочешь, я расскажу, а лучше — зачитаю страницы из дневника моей матери? — тихо спросил брюнет и я кивнул. — «Акцио, дневник Лили Эванс!» — проговорил парень и в его руку их шкафа прилетела чёрная тетрадь. Гарри спустился на кровать с моих бедер и лег рядом, а я укрыл нас одеялом. Он начал читать, перевернув почти пол тетради: «Сегодня у озера повздорили снова Джеймс Поттер, Сириус Блэк с Северусом Снейпом. Это произошло у Гремучей Ивы, как раз после экзамена по зельям, около полудня, когда Блэк обездвижил Северуса заклинаниям «Петрификус Тоталус», а Джеймс снял с него трусы. Все стали над Снейпом смеяться. Я разозлилась и сказала, что Поттер не лучше других, раз может издеваться над связанным и беззащитным. Я знаю, что Северус верит в Волдеморта, верит в Пожирателей и Пожирательниц Смерти, верит в их идеи, чтобы магии обучались только чистокровные и редко — полукровки, и только самые одаренные. Снейп верит, что такие звери, как его отец, Тобиас Снейп, будут под контролем армии Темного Лорда. Это, конечно, хорошо, так как подобные нелюди должны быть наказаны за жестокость. Взять, к примеру, мою сестру… она издевается над тем, что я ведьма, но вот отец Снейпа вообще избивает жену и сына за то, что они маги. Однако, я не верю Тому Реддлу и его шайке. Они ненавидят магглорожденных и издеваются над ними. Взять хотя-бы дружка Северуса, Мальсибера или Эйвери, с которыми он общается… Они издевались на днях над Мэри Макдоналд. Я год прошу, чтобы Северус оставил свои опыты и погружения в тёмную магию, но нет — он зациклился на ней. Когда Джеймс Поттер освободил от пут Снейпа, он крикнул: — Тебе повезло, что сегодня здесь была Эванс, иначе мы бы тебя всего раздели и в задницу ежа затолкали! Нюнчик! Северус поднялся с земли и зло произнес: — Я не нуждаюсь в помощи грязнокровки! Мерлин. Я этого не выдержала — убежала прочь со слезами на глазах. Мои подружки вообще были поражены тем, что я общаюсь с таким, как Снейп. Все знали, что он предан Волдеморту, Пожирателям и что он практикует тёмную магию. Я как могла, всегда старалась помочь Северусу, а сегодня он меня духовно убил. Он пришёл поздно, почти ночью под дверь с портретом Полной Дамы, и просил меня выйти к нему. Я не могла, мне было тяжело, но Мэри Макдоналд сказала, что Снейп намерен стоять на коленях под дверью Гриффиндора всю ночь. И тогда я вышла. Слизеринец просил прощение за свой поступок. — Я не хотел тебя… — произнес Снейп. — … обзывать грязнокровкой? Не верю! — крикнула я. — Ты ведь всех грязнокровок презираешь, подобно своим Пожирателям Смерти, почему я должна быть исключением? — Я не хотел, Лили… — Ты даже не отрицаешь своей преданности Пожирателям и Темному Лорду! Я ведь права? Знаешь, у тебя своя дорога, а у меня — своя, Северус! — ответила я и убежала прочь. Возможно, если бы там, на озере, Снейп сказал на заявление Поттера, что он избежал срама, благодаря мне, следующее: «- Да, Поттер, талантливая ведьма Эванс помогла мне, а не поддержала тебя — задиру и идиота». Что стоило ему сказать так, или хотя-бы, что он не решил на все сто процентов стать Пожирателем Смерти. Да, я бы тогда… простила его. Но, разве, прощение — не привилегия для того, кто виноват?..» — А вот последняя запись, Малфой, — проговорил Гарри, перевернув страницу, и прижался сильнее к моему боку. «В 15 с половиной лет Северус стал Пожирателем Смерти, а я безвозвратно стала борцом против Волдеморта в отряде Дамблдора, в «Ордене Феникса». «В семнадцать лет я сказала Джеймсу Поттеру «да» и мы поженились, понимая, что каждый год, каждый день для нас теперь — это счастье прожить вместе…» — Понимаешь, Драко? Но вот интересно, милый… Посмотри, страница шестьдесят, а потом сразу идёт шестьдесят два. Где же недостающая и что в ней было? Наверняка, на вырванной странице написана важная информация. Давай, съездим в Хогвартс на этих выходных? — Зачем тебе туда снова, Гарри? — удивился я и поцеловал моего аврора в макушку. — Я мечтал слетать с тобой на послезавтра и на воскресенье в Италию. Хочу поплавать в Адриатическом море и просто отдохнуть. Я купил билеты, Поттер. Давай, все потом, а в эти выходные — только мы с тобой? Что скажешь? К тому же, наша свадьба через две недели. — Хочешь полететь в Италию маггловским способом? — улыбнулся аврор. — Ага, хотя-бы раз слетать, — улыбнулся я в ответ. — Драко, Мерлин, как же я люблю тебя, мой колдомедик, — прошептал Поттер. — Еще пол года назад я и не мог подумать, что ты и я… когда между нами стояла Джинни… Помнишь, как мы тайно встречались, как таились в Мунго, встречались у тебя, закрывались и боялись Скитер. Помнишь нашу огненную страсть, Малфой? — Разве сейчас наша страсть менее горячая, чем прежде, Гарри? Что-то тебе не нравится? — удивился я. — Мне все нравится, любимый, — ответил брюнет, — но тогда было острее в том плане, что приходилось скрывать наши отношения, адреналин зашкаливал. — Хочешь, мы можем после венчания дать интервью Полумне Лавгуд, она ведь теперь редактор «Ежедневного Пророка» и «Придиры». Давай, расскажем ей о наших планах, куда поедем в путешествие. Туда соберется все магическое СМИ, а мы только и будет бегать от них, и трахаться по углам. Желаешь, Гарри? А можно ещё в «Ведьмополитен» дать интервью. — О, нет! — ужаснулся он. — Поттер, неужели я не удовлетворяю тебя? — Я склонился над женихом и поцеловал. — Скажи мне, как это исправить? — Глаза аврора вспыхнули и я почувствовал, что он снова возбуждается. — Скажи мне, Гарри, я не хочу потерять тебя. — Никогда, Малфой, ты не потеряешь меня. Я люблю тебя. Драко, коснись меня сейчас. Когда я думаю о дневнике матери, я плачу. О ней никто мне не рассказывал. Молчал Дамблдор, молчал Северус, один Люпин говорил, но он знал её не так хорошо, как Сириус, или оба директора. Минерва тоже молчит, как и Хагрид. Они все молчат, когда я спрашиваю. — Гарри, может они не знали её хорошо? Я имею в виду те, кто ещё жив? — спросил я. — Вот и я хочу вытрясти из Снейпа все о ней, как и из Альбуса, — кивнул Поттер. Поцелуями я опустился к уже эрогированному члену брюнета и накрыл его губами, исторгнув из Поттера всхлип и мольбу любить его. * На следующее утро мы проспали на полчаса, и вместо шести тридцати я подскочил с кровати в семь, и принялся будить любимого. — Гарри, просыпайся, мы проспали, — сказал я, целуя брюнета в лоб. Мне что-то пробормотали в ответ, но я ни хрена не понял. — Поттер, проснись и пой! — Пять минуточек, Драко, дай сон досмотреть, — наконец, разобрал я что-то внятное. Я закинул аврора на плечо и понес в ванную комнату. Мы быстро, по-солдатски, помылись под душем и также скоренько оделись: он в свой мундир и мантию аврора, в хромовые сапоги, а я — в костюм колдомедика Святого Мунго с вышитой эмблемой на груди. — Кикимер, ты почему нас не разбудил? — рявкнул на эльфа Поттер, а домовик повинился, сказав, что пока ходил за рисовой мукой для японских пельменей «Гёдза», которые хозяин Гарри заказал на утро, он пропустил время. — Ну, так ты их приготовил, домовик, или зря проходил? — спросил брюнет. — Все приготовил, хозяин! — ответил эльф. — Двух видов: со свининой и овощами, креветками и зеленью. Кикимер и кофе сварил, а также кашу рисовую молочную для хозяина Драко. — Спасибо, эльф, — улыбнулся я, — каша у тебя — что надо! Мы успели быстро поесть, почти на ходу, и у камина Гарри притянул меня к себе. — Спасибо за эту ночь, Драко, ты утешил меня, и я успокоился. Во сколько вылет? — В два часа ночи. Надо успеть вещи собрать в дорогу, документы и деньги, — улыбнулся я и поцеловал моего аврора, пожелав удачи на службе. День выдался суматошным: три сложных операции тяжелобольных последовали после приема вновь поступивших и обхода. Домой я вернулся в восемь часов вечера и упал на кровать. Гарри ещё не было. Что такое, где мой лев? Прошло ещё полчаса и камин, наконец, полыхнул зелёным и из него вышел уставший и взмыленный Поттер. — Мерлин! Слава Богу, ты в порядке! — сказал я и обнял жениха. — Как ты? Как день прошёл? — Вроде нормально, но я устал. Сдал сегодня все отчёты, документы Гермионе в присутствии Кингсли Шеклболта, Верховного мага и прочих высших чиновников Министерства. Она все приняла и с понедельника начнёт давать интервью, проведёт конференции и прочее, а я буду ей помогать в этом. Вот поэтому я и задержался. А как твой день прошёл? — поинтересовался он. — Прием больных, обход и три сложных операции, я даже не пообедал. А ты поел? — Гарри отрицательно покачал головой. — Кикимер! — позвал я домовика. Эльф мгновенно появился, готовый служить. — Приготовь нам пару кусочков семги с овощами, пасту в сырном соусе, креветки в кляре и кофе со сливками, — попросил я. — Мы с Гарри в душ, а ты поскорее приготовь. — Кикимер все сделает, хозяин Драко! — поклонился домовик и исчез. Я начал раздевать моего уставшего Поттера, а он меня. — Пойдём, ополоснемся, станет сразу легче, а потом поедим, — предложил я. * На самолёт мы не опоздали, аппарировали сразу в аэропорт, и прошли паспортный контроль. У нас был совсем небольшой чемоданчик с минимумом вещей — так для первой необходимости, да чтобы в ресторачик местный сходить разок-другой. Мобильные телефоны мы с собой взяли, без них нельзя никак. Лететь прямым рейсом Лондон — Анкона (это город на юге Италии) 2 часа 25 минут. Я уже забронировал номер в «Grand Hotel Pallas» на две ночи и два дня полных. Обратный рейс у нас в воскресенье в 21 час по британскому времени. Гарри в самолёте сразу уснул у меня на плече, отказавшись от еды и напитков. Я попросил стюардессу разбудить нас за полчаса до посадки. Девушка принесла нам покрывала и улыбнулась. Аврор уже спал, когда я укутал моего котёнка в покрывало. Я не мог уснуть полностью, а только дремал, чутко слушая, что где говорят и делают. Это у меня с войны осталась привычка такая. Но, слава Мерлину, полет прошёл благополучно, и я за полчаса до посадки разбудил моё сокровище. Гарри сразу и не понял, где он спросонья, и что с ним. — Драко? — заозирался он по сторонам. — Любимый, где мы? — Мы в самолёте, подлетаем к Анконе. В туалет хочешь? Он кивнул и перелез через меня, отправился в уборную. Стюардесса раздавала конфетки тем, кто плохо переносит воздушные ямы. Аврор вернулся как раз перед началом посадки и я ему протянул кисленькую конфетку. За иллюминатором под нами плыли облака, мы рассвет встретили в небе, а сейчас наш самолёт вошел в белые облака, как в сметану, уши заложило как при взлете. До отеля было не далеко ехать и уже через час мы вошли в наш отель. Второй этаж, вид на море. При получении электронного ключа нам сказали, что завтрак в восемь часов утра по-итальянскому времени, значит, в семь — по-британскому. — А можем мы в номер заказать завтрак? — спросил я администратора. — Конечно, — ответил парень и заинтересованно посмотрел на моего аврора, — наберите номер в телефоне отеля 1132 и вы попадёте в наш ресторан. Но в этом случае вам принесут завтрак не в восемь, а в половине девятого. Чего это он? Гарри мой, хоть и улыбается всем, кому не попадя. Доверчивый гриффиндорец, мать его! Я приобнял жениха и повел к лифту. — Поттер, прекрати всем подряд улыбаться! — прошептал-прорычал я, когда мы вошли в лифт. — Ведешь себя как маггл. — Ну, мы же в маггловском отеле, можно и улыбнуться. Эй, ты чего, Драко? — усмехнулся брюнет и провел ладонью по моей щеке. — Ты приревновал меня к мальчишке на ресепшене? — Пиздец, Гарри, он раздевал тебя глазами, готов был тут же на столе или на полу разложить. Я чуть не заавадил его, даже палочку в рукаве погладил пару раз. Поттер… Аврор рассмеялся, когда мы вышли из лифта, но сразу прикрыл рот рукой, чтобы не разбудить отдыхающих. Мы быстро нашли свой номер и Гарри прочел невербально «Алохомора», минуя все эти маггловские электронные ключи, и мы вошли в номер. Уютный, светлый, с огромной кроватью, большая ванная, восемь полотенец, душевая кабина, окно во всю стену. Я поставил темпус на восемь часов и быстро разделся. Гарри смотрел на меня и улыбался, как довольный гипогриф. Поттер ложиться не собирался, он разделся и взял волшебную палочку в руки, прошелся по номеру и все проверил — аврор, что с него взять. Потом довольно кивнул, наложил Чары на дверь, чтобы никто не вошел, пока мы будем отдыхать. Я уже засыпал, когда моего живота коснулись горячие губы Гарри. Я притянул жениха к себе и обнял. — Поттер, пожалуйста, давай, просто пару часов поспим? Я не спал в самолёте в отличие от тебя. После, все после, я устал, — проговорил я и уснул. Темпус разбудил нас ровно в восемь по местному времени и я набрал номер 1132 по телефону и заказал в номер завтрак: омлет с овощами, тосты, сыр, всякие джемы и кофе с молоком, а Гарри добавил ещё колбаски. Аврор, не может жить без мяса. Брюнет, пока я делал заказ, уже выцеловывал мои живот, опускаясь к паху. — Ты простишь меня, Драко? — спросил он и лизнул головку члена. — Не злись на меня, Малфой, пожалуйста. Малфой, я твой до конца времен, не ревнуй меня никогда. Я так люблю тебя, только тебя одного! — Да я и не злюсь на тебя, а ревность? С этим я ничего не могу поделать, Поттер. Как вижу кого-то, строящего тебе глазки, я зверею. Прости, это у меня со школы. Но… что с дурочка-простофили взять, гриффиндорец — это табу, но этот итальяшка! Он — стопроцентный гей и очень охочий до чужой плоти, — ответил я. — Трахнуть такую вкусную попку как у тебя — за счастье, вот он и поедал тебя глазами со всеми твоими косточками. Я даже чувствовал, как он в своих грязных мыслях имел тебя. — Бля*ь, Малфой! Перестань фигней страдать! Я никому не дамся, кроме тебя, Драко. Мой зад принадлежит исключительно тебе, я люблю только тебя, как и хочу только тебя… прямо сейчас хочу, до завтрака. Можешь трахнуть меня прямо в Адриатическом море сегодня. Я взял с собой жабросли на двоих и на два дня. Поплаваем вместе и ты меня возьмёшь, а пока я хочу приласкать твоего красавчика, — рыкнул брюнет. Мы надели лёгкие шорты на голое тело и футболки. Жабросли проглатили перед погружением в море, уйдя подальше от людей к скалам, и потом нырнули в воду, не забыв раздеться. У нас час времени на плаванье. Подводная жизнь особенная: красивые кораллы, стаи рыбок разноцветных, глубже — медузы розовые, я взял в руки на всякий случай волшебную палочку. Я поймал моего Поттера и обнял, прижимая его к себе. Течение нас сносило, но я подхватил Гарри и он сел на мой член. Нас сносило волной и было не удобно, но брюнет обхватил меня за шею и прикусил её, попросил не останавливаться. Толчки были резкими, порывистыми. Я подплыл к мелководью, где течение не так буйствовало и и снова насадил на себя любимого, оставаясь хоть и под водой, но не на большой глубине, где было темновато и холоднее в разы. Гарри стонал и хныкал, умоляя ускориться. Я обхватил его за бедра руками, начал с силой насаживать на себя, пронзая его, словно колом. — Да, Драко, да! — кричал в голос Поттер мне в шею. В воде тело брюнета было невесомым и это позволяло мне удобно проникать в него, максимально попадая в заветную простату. — Любимый, ты как? — спросил я, глядя в родные глаза. — Я на подходе, Драко, — ответил он и снова принялся уже сам прыгать на мне. Наконец, он сжал меня с себе и излился. Волны унесли выделившуюся сперму Поттера и унесли прочь в море. Я кончил парой секунд позже глубоко в брюнета. Мы ещё поплавали в море минут двадцать, целуясь, и вышли погреться на солнце, решив прийти сюда вечером. — Мне понравилось, Драко, и я хочу ещё, — сказал Поттер минут через пятнадцать. Я обнял своего котёнка, и мы одели шорты на голый зад. — Я тоже тебя хочу, Гарри, и не только в воде. Мне тоже понравилось. — В воде, когда я расслаблен, твои мощные толчки по-другому проникают в меня, и чувствуются острее. Мне понравилось, Драко, очень понравилось. Мы со скал ушли ближе к людям, зачаровав свои волшебные палочки от магглов, и нас самих тоже. Я посмотрел на моё чудо. Гарри был так сейчас красив: темно-зеленые глаза все ещё с поволокой страсти, смуглая кожа, острые соски, обласканные мной, и алые губы зацелованные. Отводящие взор и внимание, а также Маскировочные Чары и на нас никто не замечает. — Пойдем ещё в море, — шепчет Поттер и тянет меня в своих супер мини дерзких и обтягивающих шортиках на глубину. — Хочу тебя, Драко, пойдем. Уже позже, когда мы сидели в кафешке и ждали заказанные свежие морепродукты на гриле с соусами и овощами, жареный картофель фри, молочный банановый коктейль, я спросил, положив ладонь на руку жениха: — Гарри, как ты себя чувствуешь после моря, болит что-нибудь? — Это было восхитительно, Драко, так остро и перчено, — ответил брюнет. — Перчено, аврор? — удивился я. — Ммм, это интересное сравнение, малыш мой. — Ты назвал меня «малышом», любимый? Меня — грозного и безжалостного к врагам аврора? — рассмеялся брюнет. — Когда ты в моих объятиях, ты такой малыш, такой нежный и тёплый, ну точно — котёночек, — улыбнулся я. — А ты — хоречек белый, — фыркнул Поттер. — Не нарывайся, аврор! Ты же знаешь, что я не навижу это прозвище ещё с чёртова Хогвартса. Я называю тебя «малышом», потому что люблю безумно тебя и я… — … и я по этой же причине, безумно любя, называю тебя «хорёчком», моим желанным, — ответил Гарри. Он провел по моему запястью большим пальцем раз, другой… шестой… — Ладно, все хорошо, Поттер, называй меня, как хочешь, только будь рядом всегда, — улыбнулся я и притянул руку брюнета к себе, поцеловал подрагивающие пальчики аврора. Шершавая ладонь в мозолях лежала в моей руке и мне для счастья ничего не нужно больше, лишь бы вот так держать Гарри за руку, и чтобы он был рядом. После ужина мы гуляли по пустынному пляжу, целовались под шум волн и под опускающийся туман. Поттер такой отзывчивый на ласки, такой нежный и чуткий, льнул ко мне, ну точно — котёночек. Он был чуть ниже меня ростом и встал на мои ноги, чтобы дотянуться до моих губ, и стать почти вровень со мной. — Давай, — горячо шепча, попросил брюнет, — придем завтра сюда рано утром? Туман, море и ты возьмёшь меня среди всей этой красоты. — Придем, мой родной, обязательно придем и я добавлю остроты с перцем в наше соитие, а сейчас пойдем, в номер, уже время одиннадцать вечера, — ответил я и повернулся, присел на корточки, давая возможность моему парню взобраться на спину. Я подхватил его под колени и понес на спине в наш номер, а Гарри обнял меня за шею, и ласково покусывал за ухо. * Утром мой аврор поднялся рано, солнце едва взошло, а время местное на часах показывало пять тридцать семь. — Драко, подъем! — прошептал Поттер, целуя мои губы. — Сегодня мы уезжаем и важна каждая минута. Давай же, вставай! — А кто пол ночи не давал мне уснуть, кто сводил меня с ума своими играми постельными, кто высосал меня всего так, что я просто вырубился? — притворно возмутился я. — Малфой, проснись и пой! Пойдем, море тёплое утром и туман ещё не рассеялся. Гарри кинул мне полотенце. — Ты… — нахмурился я, — только не говори, что под твоим полотенцем ничего нет? — Конечно, нет, Драко, а зачем? Ты тоже не надевай плавки — ни к чему. Пляж пустынный, туман, рань, да и купаться голышом прикольнее, чем в плавках. Не могу, Малфой, пойдем уже. Парень стащил меня за ноги с кровати вниз и понес к дверям. Я успел только опоясаться полотенцем, а брюнет уже тащил меня к лифту. На ресепшене девушка улыбнулась нам, пожелав удачи поплавать. Пляж действительно был пустым, не считая парящих над нами чаек и кричащих свою букву «Ы». У берега мы сбросили с себя полотенца и Гарри повел меня в море. Вода, и впрямь, была как парное молоко, очень спокойное, в отличие от вчерашнего вечера, когда волны яростно пенились. Сегодня был полный штиль на море. — Далеко не поплывем, Гарри, — сказал я, — в туман, да еще в штиль большая возможность для акул подплыть близко к берегу. — Ну, Драко, — возразил Поттер, — поплыли дальше. Я взмахнул волшебной палочкой и разогнал туман в нашем радиусе видимости. В далеке, как раз на том месте, где мы вчера занимались любовью у белых поплавков, сегодня плавала парочка акул с острыми и чёрными плавниками. — Видишь? — спросил я, крепче обнимая любимого. — Давай здесь? Тут не глубоко и мы с тобой в воде. Гарри рыкнул растроенно и опоясал меня. — Я готов, Драко, пожалуйста, — сказал он и я вошел в любимого, сразу начав двигаться. Аврор вскрикивал и насаживался на меня, облизывая мой кадык и шею. — Глубже, Драко, быстрее! — закричал он, яростно вцепившись в мои волосы пальцами и я не менее яростно начал пронзать брюнета. — Ох, так, да… хорошо… Ещё, Драко! — кричал на весь пляж Поттер, а я делал то, что он хотел. — Кончи в меня, любимый… сейчас! Драко, быстрее… И я кончил глубоко в Гарри, а он вместе со мной. Когда я опустил Поттера, он не мог стоять, его штормило и ноги подкашивались. Аврор обнял меня и поцеловал. — Живой? — спросил я. — Устал? — Ты просто великолепен, Драко! — ответил брюнет. — Как же мне хорошо. — Давай, поплаваем, не заплывая глубоко? — предложил я и Гарри кивнул. — Поплыли к вчерашним скалам? Я уверен, там полно акул сегодня, потому что глубина начинается у самых скал. Я оказался прав. На месте, где вчера мы ныряли и я оттрахал моего Поттера, сегодня плавали две громадных акулы. — Ты хочешь адреналина? — улыбнулся я. — Как насчёт того, чтобы под носом акул заняться любовью. У Гарри загорелись восхищением глаза и он запрыгнул на меня снова. В этот раз с крутил его и вертел, входя по разному и насаживая на свой член. Брюнет только визжал, пугай чаек и будоража акул. Потом мы шли по берегу, полностью довольные и сытые. Внезапно показалась овчарка, она была в наморднике и виляла хвостом. — На мою Келли в Аврорате похожа, — проговорил брюнет. — Красавица! Овчарка покружила вокруг Поттера и тут мы услышали женский голос: — Цинабр, ко мне, милый! — Мерлин! — ахнули мы вместе с Гарри и прикрылись ладонями — мы же были голые! — Привет, мальчики! — улыбнулась подошедшая женщина лет тридцати трех. — Вы такие няшные, столько любви и нежности друг к другу. Берегите эти чувства и любовь, ребята! — Спасибо! — поклонился мой аврор. — Удачи вам в прогулке, но будьте осторожны, там акулы у скал. — Мальчики, ваши полотенца дальше, я их на шезлонг положила, чтобы не затоптали, — ответила женщина. — Спасибо, милейшая! — это уже я. — Драко, мне так стыдно… Она слышала, как мы с тобой… того? — прошептал Поттер. — Похоже, мой родной, — фыркнул я. — Хорошо, если она не сделала фото с нами. — Хочешь, я применю к ней «Обливиэйт?» — спросил аврор и повернулся, чтобы догнать женщину, но я его поймал за руку. — Малыш, в таком виде? — усмехнулся я. — Не стоит, любимый! — Ты прав, Драко, пойдем, — ответил брюнет и потянул меня за собой, а я поймал его в объятия и поцеловал. — Хороший мой, уже не имеет значения, что она там наснимала, мы не общаемся с миром магглов. Пойдем, Гарри, скоро завтрак, — сказал я. Мы нашли свои полотенца действительно на шезлонге и опоясались. — Можно, я напишу о вашей любви роман? — услышали мы вдруг голос женщины за нами. — Я — писатель и ваша любовь мне понравилась. Моё имя Меган, — произнесла она. — Дориан, Гарольд, — сказал я, представив нас с Поттером. — Вы не против, если я напишу о вас? — спросила Меган. Мы с аврором переглянулись. А почему бы и нет? Пусть напишет, но она удивится… — Хорошо, мисс Меган, — улыбнулся я, но вы удивитесь, что в школе мы с Гарольдом дрались каждый день не по разу, будучи в параллельных классах. — И чем больше мы дрались с Дорианом, тем больше понимали, что по уши влюблены. — Но судьба нас разлучила. Гарольд закончил академию полиции, а я мед университет. Однажды ему крепко досталось на задании и Гарри привезли в мою больницу. Я его спас, так мы снова встретились. — Мы стали близки и с тех пор вместе, — улыбнулся брюнет и обнял меня. — Прекрасный сюжет для романа! Спасибо. Я напишу о вас книгу и вышлю вам по почте, — сказала Меган. — Вот только, в каком городе вы живёте? — В Лондоне, — ответил Гарри. — Вот, позвоните мне… — А я живу в Филадельфии, — улыбнулась писательница. — Меган, вы же не снимали нас на фото, на телефон или на видео? — спросил я. — Нет, мальчики, я не извращенка, на счёт этого не переживайте, — подмигнула женщина, а я облегчённо выдохнул. Аврор продиктовал свой номер телефона Меган, та дала свой Поттеру, и мы расстались друзьями. — Интересно было бы почитать о нас, — усмехнулся брюнет, когда мы подходили к «Grand Hotel Pallas». — Напишет все равно не то, что мы пережили с тобой, Гарри, — ответил я и подмигнул в вестибюле девушке на ресепшене, когда мы вошли в отель. — Упаси Мерлин, об этом кому-нибудь прочитать. Это жестоко, ужасно и чудовищно больно. У магглов в сороковые годы прошлого, двадцатого столетия, но был такой же параноик и фанатик, помешанный на чистой крови немцев, как он их называл — арийцев. Магглы пережили подобное, Адольф Гитлер завоевывал страну за страной в Европе, но русских он взять не смог. Они погнали фашистов в Германию и одержали победу. — Россия — это где школа магии Колдовстворец? — спросил я. — Виктор Крам рассказывал, что его друг учился в России. — Да, верно, Драко, — улыбнулся аврор, — мне нравится литература русская и я даже читал Фёдора Достоевского, Александра Пушкина, Михаила Лермонтова на летних каникулах, когда жил у Дурслей. Они — великие художники слова. — Моя мать читала их творения, я видел в мэноре их книги, но сам не читал, — ответил я. В номере мы искупались под душем, оделись и спустились на завтрак в ресторанчик отеля. Сегодня было разнообразие разных каш. Я взял рисовую на молоке, а Поттер яичницу с беконом. Да, не может он жить без мяса. К рисовой каше я взял яйцо в смятку и тост с сыром, горячий шоколад. Гарри же — кофе со сливками, пару тостов с сыром и ветчиной, круассан с шоколадом. — Малыш, к мясу надо брать овощи, они помогут переварить то количество белка, что ты собираешься слопать, — сказал я. — Я и без твоей любимой травы все переварю, душа моя, — ответил брюнет. — Давай, погуляем часа три где-нибудь, посмотрим достопримечательности Анконы? — предложил я. — Пойдем, погуляем, но не долго, я снова хочу в море, — ответил Гарри, — и пошел ещё за одной порцией яичницы с беконом. Анкона оказался красивым городском. Мы пофоткались у арки Траяна, побывали в римском амфитеатре, сейчас от него остались руины, заросшие мхом, бани-термы. Постройка началась при двух императорах: Октавиане Августе в конце первого века до нашей эры и продолжено Траяном в первом веке нашей эры. В Лазарет, который вмещал до двух тысяч больных, мы не попали, зато покатались на гондоле по заливу и на катамаране; поели вкуснейшего мороженого; порезвились у фонтана Каламо; посетили церковь святого Кириака с алтарем чудесной работы в честь Мадонны; прокатились на колесе обозрения, где Гарри утянул меня в поцелуй. Мой ненасытный аврор успел сделать мне минет, пока мы медленно катались на колесе обозрения, и я смущенный, как сваренный рак, вышел из кабинки, а брюнет только посмеивался надо мной. Не прошли мы и мимо «Лоджии торговцев», построенной ещё в веке 13-14 — том, где аврор купил мне мужской браслет на руку, а я Гарри - колечко на мизинец, он давно такое хотел. Время уже приближалось к 16 часам и мы аппарировали в наш номер — не стали тратить время на такси и прочее. Поттер раздел меня, надел плавки, рубашку, в такое же облачился сам и утащил меня снова на пляж. К скалам я брюнета не пустил даже близко, хоть он и просился: до сих пор перед глазами эти акулы плавают и клацают зубами. На прощание с Анконой, я всё-же смог ещё раз трахнуть моего аврора в море так, как он хотел. Нам повезло, мы отплыли к соседнему отелю, там народа на пляже было не так запружено, как у нас. В 18 часов мы пришли в свой номер, приняли душ, собрали вещи и спокойно выписались. Я ещё в лифте наколдовал букет алых роз и преподнес их деве на ресепшене. Она пожелала нам хорошего пути. Гарри спал у меня плече всю дорогу в такси до аэропорта, а я приобнимал его, целуя тёмные волосы, пахнущие морем, солнцем и ветром. Таксист молчал, в нашу сторону даже не смотрел, он относился явно к натуралам. Радовало, что оказался не ярым гомофобом. Однако палочку свою волшебную я держал на готове, мало ли что. — Малыш, просыпайся, — начал я будить Поттера, когда мы подъезжали к первому терминалу, — мы в аэропорту. Он потянулся и открыл свои прекрасные глаза. — Мы уже в Хитроу? — спросил он. — О, уже прилетели? — Нет, родной, — рассмеялся я, — мы все ещё в Анконе, подъехали в аэропорт, уже началась регистрация на наш рейс. Пойдем. Я расплатился с водителем и покатил чемоданчик по асфальту. Поттер снова потянулся, зевнул и поспешил за мной. В половине двенадцатого ночи мы уже были дома, аппаривав сразу в аэропорту Лондона, когда пересекли антиаппарационный рубеж. Кикимер нас встретил довольный, приготовив чай, легкий ужин и уже в полночь мы легли спать. Утром нам привезли из Хогвартса портреты директоров — Дамблдора и Снейпа. Гарри завернул портрет возмущенного Снейпа в холст и пораньше, без завтрака, смылся в свой Аврорат. Он только жадно у камина поцеловал меня несколько раз и скрылся в зелёном пламени. У меня остался ещё час до дежурства в Святого Мунго и я успел сварить зелье для мужской беременности. С ним все было хорошо, оно настаивалось, варилось, потом снова настаивалось. Уходя из домашней лаборатории, и наложил Чары Сохранности и свежести зелья, потом только отправился камином в больницу, где на понедельник у меня была назначены две операции и ночное дежурство. О нём-то я и забыл предупредить Поттера. Я позвонил уже ближе к вечеру Гарри, и попросил его зайти ко мне после работы. Любимый явился в девять вечера и сразу прошёл ко мне в ординаторскую. Серьёзный, сосредоточеннный и красивый. Алая мантия идеально ему шла, глаза аврора сияли ярче. — Милый, ты в порядке? — спросил я, отстраняя от себя перо с чернилами, мало ли, вдруг разольет на стол и документы, на истории болезней пациентов, которые я сейчас заполнял. — Гарри, что с тобой? Брюнет подлетел ко мне и жадно впился в мои губы. Я обнял жениха и ласково провел руками по плечам, по спине, по груди. — Гарри, иди ко мне, я помогу тебе снять напряжение, — сказал я после поцелуя. Аврора всего трясло и я закрыл дверь на замок, запечатал Заглушающими Чарами, посадил любимого в кресло и опустился на колени. — Ммм, Драко, я в порядке и не за тем здесь, — ответил брюнет, когда понял, что я хочу сделать ему минет. Я погладил по его коленям, по ногам руками и принялся растёгивать мундир. — Потом все расскажешь, родной мой, — произнес я и взялся за пряжку ремня, — ты не хочешь, Гарри, но это тебе надо, у тебя выброс магии сейчас произойдёт, любимый. Позволь, мой хороший? — последнее прошептал я уже тихо, склоняясь над стоящим колом членом брюнета. Часом позже, когда мы оба были удовлетворены, а Гарри довольно улыбался и свернулся калачиком на раскладном кресле, я спросил его, целуя брюнета за ушком, что произошло? — Я все-таки выбил сегодня из Снейпа признание! — ответил аврор. — Вот угадай с трех раз, что он мне сказал насчёт вырванной страницы из дневника моей матери? Пиздец, Драко, ты не поверишь, бля*ь! — Гарри, прекрати материться как маггловский зек! — возразил я. — Ты этими выражениями терзаешь мои уши. — Ррр, — зарычал брюнет, но поцеловал мой кончик носа. — Прости. Я в полном аху… Прости. Я в полном шоке. Мат мне часто в работе помогает, особенно в рейдах, когда подгонять других приходится. Мат — действенная вещь, мой дорогой! — Не дома… не в моем обществе, Поттер! — ответил я. — Очень прошу тебя. Не буду возражать, когда ты рожать будешь, вот тогда и ори, как наши пациентки с родильного отделения. Я часто принимаю роды, когда дежурю по ночам. Чопорные ведьмы орут, что бульварные торговки. А, хотя… ты будешь иначе рожать, любовь моя! Кесарево сечение. Я его сам проведу, когда наш ребёнок попросится в этот мир из твоего круглого живота. — Драко, ты меня сейчас снова утащишь в мир секса! Дай хоть рассказать, что к чему, — покраснел Поттер, а я взобрался на его бедра и стал покачиваться, тереться о пах аврора. — Милый, дай рассказать! — Я жду и слушаю тебя очень внимательно, — улыбнулся я и склонился над брюнетом. — Профессор зелий сказал, что это он вырвал из дневника страницу. Моя мать — не магглорожденная, она — чистокровная, а Эвансы — не моя родня. — Но, Гарри, раз это так, зачем тогда нужно было скрывать? Это же прекрасно, что ты — чистокровный маг и дети наши будут такими, хотя, я люблю тебя любого, и детей буду любить в независимости от крови. Я уже не тот придурок, который ненавидел и презирал грязнокровок. Ты изменил меня, любовь сделала меня другим, Поттер! Что крёстный ещё сказал? — Они… в общем, мама и Северус тусили в августе на каникулах перед тем, как она замуж вышла за отца. Им было по семнадцать лет. В тот август Лили простила Северуса за «грязнокровку» и у них произошло это… Драко, ну ты понял меня? — Я кивнул и мягче обнял жениха. — Лили с отцом поженились вскоре. Мама написала, что не знает… возможно во мне течёт кровь и моего отца, и Снейпа. Для того, чтобы об этом никто не узнал, зельевар и вырвал ту страницу. Я в бешенстве был, но ты чуть успокоил меня. — По колдофотографиям ты — копия своего отца, Гарри, — сказал я, — но если тебе отрастить волосы до плеч и чуть ниже, снять очки и надеть линзы черного цвета, ты, аврор мой любимый, превратишься в копию Северуса. — Пиздец! — выругался снова брюнет, а я заткнул его поганый рот поцелуем. — Как же я зол, Малфой! — зарычал Гарри. — Хочешь, трахни меня, Поттер, но прости свою мать, прости моего крёстного, их уже нет, а нам надо жить в любви, а не в обиде. Главное, чтобы мы жили и несли добро, чтобы наши дети следовали за нами, а мы были для них опорой. Они и мы жили в сложное время, но пусть наш ребёнок живёт иначе. Давай, Гарри, прости их и переверни эту страницу жизни. — Ты прав, Малфой, так и надо, — ответил аврор, — возьми меня ещё раз, выбей из меня злость, сделай мне больно. — Нет, Поттер, я возьму тебя так как на море, но любя, а не причиняя боль.