На чужой горе

Результаты анализов не пришли ни через три недели, ни через четыре. Ни даже через полтора месяца. Боль в спине стала привычной, стала частью самого Энниса и не отпускала его даже по ночам, когда он ложился на электрическую грелку, купленную ему дочерьми. И вот когда Альма поняла, что дальше ждать бессмысленно, она позвонила в регистратуру онкоцентра. Медсестра спустила на нее всех собак, отругав ее за то, что они не появились своевременно – через три недели. На попытки оправдаться тем, что доктор Хиггинсон обещал выслать им результаты почтой, медсестра проворчала, что они никогда не отправляют анализы почтой, только лично в руки. И по телефону тоже их не разглашают. Им снова пришлось заводить пикап и снова ехать в далекий ледяной Монреаль. Хиггинсон явно не был рад их видеть, но только Эннис понимал почему. Не узнай он подробностей жизни онколога у его бывшего любовника, вероятно, сейчас он ощущал бы чудовищный груз вины, но его терзала только ярость, только желание расправиться с зарвавшимся хирургом, возомнившим себя самим господом богом. - Ну что ж, посмотрим, что тут у вас, - всем своим видом Хиггинсон демонстрировал презрение, во взгляде тоже сквозила снисходительность, и Эннис едва сдерживался, чтобы не испачкать кулак о кровь из его разбитого носа. – Хм, - он развернул лист с результатами, хмыкнул и отложил его, - ну, собственно, как мы и предполагали. Диагноз подтвердился. У вас саркома. Могу назначить вам химиотерапию, но, боюсь, вы не потянете ее в финансовом отношении, да и побочные действия слишком серьезны, а вот толку от нее, полагаю, не будет никакого. Поэтому, как и обещал, вот рецепт на опиат. Этого вам должно хватить примерно на полгода. Если по истечении этого срока он вам еще... кхм... понадобится, - Альма побледнела, зрачки ее расширились, - то обновить рецепт вы сможете у любого онколога. Главное - захватите с собой карту и мой первоначальный рецепт. Всего наилучшего, - и он буквально швырнул бумажку Эннису в лицо. - Да как вы… - начала было Альма, но Эннис схватил ее под локоть и буквально вытолкал из кабинета. - Не сейчас. Разберемся с ним позже. Пойди сними пока мотель, а мне надо тут еще по одному адресу заскочить. - Так мы не едем домой прямо сейчас? – удивилась Альма, не желавшая снова платить за ночь в мотеле. - Всего одну ночь, дочка. А завтра, если повезет… впрочем, поезжай пока туда, где мы останавливались в прошлый раз. Я приду ближе к вечеру. Когда они выходили на крыльцо, навстречу им по лестнице поднимался сутуловатый гладко выбритый мужчина с припорошенными легкой сединой русыми волосами. Он окинул Энниса задумчивым взглядом, а тот подмигнул ему, хитро прищурился и как-то совсем уж бодро сбежал вниз по лестнице. Мужчина проводил его взглядом, зашел в вестибюль и деловито поинтересовался у сестры в регистратуре, как ему попасть на прием к доктору Хиггинсону. Сотни мыслей роились в голове Энниса, когда он шагал по ставшей уже почти родной дороге. Он не видел Джека уже несколько недель и понятия не имел, чем кончилась для него та давешняя история. Он только надеялся, что Энтони не прогнал его, ведь тогда и вовсе непонятно будет, где искать его. Калитка была непривычно заперта, но для Энниса не составило труда отодвинуть внутреннюю щеколду. Дверь во двор тоже оказалась запертой, и ковбой принялся упорно стучать. А когда никто не откликнулся, он крикнул: - Джек! Это я, Эннис! Выйди, мне нужно с тобой поговорить. Джек показался у окна, лишь когда Эннис окрикнул его раз пять. Он выглядел осунувшимся и очень бледным. - Эннис, тебе лучше уйти. Если Энтони снова вернется раньше времени… нам обоим не поздоровится. И ты опять назвал меня Джеком… я ведь Терри. Эннис улыбнулся и покачал головой. - Не вернется. Я позаботился о том, чтобы его задержали нужные люди. Он больше никогда к тебе не вернется. - Никогда? – удивился Джек, отпирая дверь и пропуская Энниса внутрь. - Ты совсем ничего не помнишь из своей прошлой жизни? – без предисловий начал Эннис. – Не помнишь ни Лорин, ни Бобби? А Горбатую гору ты тоже не помнишь? Не помнишь наш первый раз? Не помнишь мой развод и как мы вдрызг разругались из-за твоих поездок в Мексику? Не помнишь, как занимался родео, именно поэтому у тебя постоянно болят ноги – а они ведь у тебя болят, так? - Да, а откуда ты…? - И это ты тоже не помнишь? – Эннис достал из-за пазухи бумажный пакет, вынул из него сверток и протянул его Джеку. Тот принялся недоуменно разворачивать его, а когда понял, что это, на лбу его пролегла глубокая морщинка. - Это… рубашки? Рубашки, Эннис? - Ага, наши с тобой. Как думаешь, какая из них твоя, а? Ну давай, попробуй угадать, а? Если угадаешь, тогда я буду точно знать, что ты можешь вспомнить все сам. Ну же, Джек! Он вертел их в руках – белую в клеточку и джинсовую – обе в пятнах крови, обе старые, поношенные и пахнущие нафталином. Вдруг он выбрал одну из них – белую – и Эннис непроизвольно поморщился, а сердце его сжалось. Джек прижал рубашку к лицу, вдохнул ее запах и прошептал: - А круто я тебе тогда вмазал, да? Это ж сколько кровищи-то… - сказал и сам спохватился, будто не понял, что он сделал и что только что произнес. - Эннис, что это, а? – испуганно пробормотал Джек, приложив ладонь к затылку и зажмуриваясь, словно от боли. - Тебе нужны будут какие-нибудь вещи отсюда? – поинтересовался Эннис, убирая рубашки назад в пакет. – Мы уходим прямо сейчас и больше не вернемся. Бери все, что нужно, и пойдем. - Тут все куплено им, - растерянно протянул Джек. – Эннис… ты хоть что-нибудь понимаешь? Тот улыбнулся и кивнул. - А мне объяснишь? - Я все-все расскажу тебе… дома. В Вайоминге. И вправду оставь здесь все, не бери ничего, мы как-нибудь справимся. В конце концов, у нас еще есть Лорин. Она ведь тоже ничего еще не знает. - Лорин? Кто это? Эннис улыбнулся, сжал Джека в объятиях, опаляя его шею своим горячим дыханием. - Пойдем, нам нужно спешить. Надо отозвать Шона, а то, боюсь, придется одного хоронить, а второму носить передачки. Когда они подошли к клинике, Шон стоял на крыльце и курил, высоко подняв воротник куртки. Суровый канадский ветер пробирал до костей, и мужчина зябко ежился – он явно стоял на ступенях дольше, чем ему самому хотелось бы. - Ну слава всем богам! Не думал и дождаться счастливых любовничков! Я управился быстрее тебя, приятель. С тебя причитается! – он протянул Эннису ладонь, и тот заметил сбитые в кровь костяшки пальцев. - Надеюсь, он жив? – с сомнением поинтересовался Эннис. - Жить будет. Возможно, не так радужно, как ему бы того хотелось, но… учитывая мою нелюбовь к взаимодействию с любыми правоохранительными органами, он в любом случае будет мне благодарен за то, что я хотя бы просто сломал ему челюсть и пару ребер, а не упек за решетку. - В чем дело? – испугался Джек, взволнованно переводя взгляд с Энниса на Шона. - Я же обещал все рассказать тебе дома? А сейчас пойдем в мотель. Альма уже должна была снять три номера. Спасибо тебе, Шон. - Да ну что ты, это тебе спасибо, что дал адрес этого ублюдка и позволил расквитаться с ним. Я теперь твой должник. - Обсудим твой долг в Шайенне, - усмехнулся Эннис, и все трое бодрым шагом отправились в мотель, где уже ждала их Альма. - Ты сказал ему? – спросила Альма, когда они выгружались из пикапа в Шайенне. – Сказал про диагноз? Он имеет право знать, куда ты забрал его из его размеренной и стабильной жизни. Эннис лишь хмыкнул. Он тысячу раз обдумал эту ситуацию. И даже если Джек через полгода похоронит его, он все же имеет право вернуть самого себя и свою настоящую жизнь, жить в правде, а не во лжи. У него, в конце концов, еще осталась семья. И когда Энниса не станет, Джеку будет куда возвращаться с работы, будет кого целовать. Будет кого любить. - Ну и когда я получу ответы? – усмехнулся Джек, входя в старый трейлер Энниса. – Ты так и живешь здесь? - А тебе они еще нужны? Память не начала возвращаться? - с сомнением уточнил Эннис, видя во взгляде Джека что-то такое, что подсказало ему эту мысль. - Я все же хотел бы узнать твою версию, - хитро подмигнул ему Джек. - Тогда завтра нам придется сгонять кое-куда. Тут недалеко. А сейчас пойдем, я угощу тебя бобами. Спорим, ты их уже сто лет не ел? Дорога до Горбатой горы пролегала по не самой оживленной местности штата. По пути им попалось всего несколько машин. Одиноко ютившийся у трассы домик старого Агирра давно опустел. Тот продал свой бизнес несколько лет назад - в век научно-технического прогресса интерес к овцам резко упал, и теперь от былых пастбищ мало что осталось. Они заросли дикими травами, шумевшими на ветру летом и хрустевшими инеем под ногами зимой. Вокруг царил адский холод, а у подножия горы снега намело совсем уже много, и ковбоям пришлось выгрузиться и подниматься пешком - на этот раз без лошадей. Спина Энниса снова ныла, но боль заглушалась царившим в сердце ликованием, буквально сшибавшим его с ног. Он не был здесь много лет, но ноги сами вели его вверх по склону, а впереди шагал Джек - тот самый, который шесть лет был Терри Брокманом, но теперь уверенно шедший по Горбатой горе так, словно точно знал, куда ведет эта заснеженная тропа. - Ха! Здесь ты подстрелил оленя, помнишь? – засмеялся Джек и вдруг нахмурился и потер лоб, словно сам не ожидал этой резкой вспышки памяти. Эннис подошел ближе, обнял его со спины и положил подбородок ему на плечо. - Ты вспомнишь. - Кто же был этот… Терри? – пробормотал Джек. – Что за жизнь я вел? И… почему? - Я обязательно все тебе расскажу. А сейчас… губная гармошка у тебя с собой? - Я не расставался с ней с того самого дня. Глупо, да? - Сыграй что-нибудь, а? И Джек заиграл. Ту самую смешную и нелепую мелодию, которую подобрал когда-то на слух и исполнял все так же фальшиво, как и 26 лет назад… - Черт побери! – выругался Эннис. – Звучит так же мерзко, как и тогда! Черт меня дернул купить ее, - и оба расхохотались. - Знаешь… - начал вдруг Джек, - мне кажется, я вспомнил тебя прямо тогда, когда мы столкнулись нос к носу в коридоре и ты назвал меня по имени. Мне тогда показалось, что на мгновение я окунулся в прежнюю жизнь. Но сам тогда не понял, что произошло, и отбился… - А сейчас? Сейчас понимаешь? - Мы что, так же будем видеться по паре раз в год? – хмыкнул Джек и обиженно отвернулся. Вспомнил… - мелькнуло в сознании Энниса. – И это вспомнил… - Ну если ты не против переселиться ко мне… Или, думаю, Лорин не откажется принять тебя назад… Знаешь, Джек, я ведь смертельно болен. - Я догадываюсь, - произнес тот, не оборачиваясь. – У Энтони других пациентов и не бывает. – Сколько? - Он дает полгода… может, чуть больше. Решать тебе, - прохрипел едва слышно Эннис. - Полгода с тобой под одной крышей? Видеть тебя каждый день? Никаких палаток, никаких чертовых гор?! Боже, да я ее ненавижу! – воскликнул Джек, воздев руки к небу. - Ну вот, - уголки губ Энниса опустились вниз, - а я надеялся, что гора поможет тебе вспомнить… что поездка тебя порадует… - Гора… причем тут эта гора вообще? – Джек приблизил лицо к Эннису и буквально выдохнул в его губы. – Она важна только тем, что я познакомился здесь с тобой. И, кажется, во второй раз тоже. Говоришь, мне решать? Я уже решил. Пойдем, я чертовски замерз. Если простоим здесь еще хоть полчаса, боюсь, нам останется уже не полгода, а гораздо меньше. Альма нетерпеливо мялась в коридоре – в кои-то веки молодой доктор не пустил ее вместе с Эннисом в кабинет, велев ждать снаружи. Выписанный опиат закончился быстрее планируемого, и они приехали за новым рецептом. Врач постукивал карандашом по столу, затем порвал вдруг старый рецепт и бросил клочки в корзину. - Но… - попытался протестовать Эннис, - как же мне теперь получить новый? Зачем вы его порвали? - Он вам больше не понадобится. Я вообще не понимаю, зачем вы его кололи. Анализы на онкомаркеры же отрицательные пришли. Почему Хатчинсон выписал вам этот чертов опиат? При артрозе же существует масса менее радикальных обезболивающих. - Подождите, я что-то не пойму, - нахмурился Эннис, потирая вспотевшие ладони. – Артроз? Отрицательные анализы? Но Хиггинсон… то есть Хатчинсон сказал, что анализы подтвердили саркому… - Да? - удивленно вскинул брови молодой врач. – А вот я вижу по бумагам обратное. Может, вы неправильно поняли доктора? Его рукой в карте написано: артроз. Рекомендации: физиотерапия, массаж, НПВП, поддерживающий пояс. - Артроз?! – опешил Эннис. - Да. Сейчас, к сожалению, нередки случаи неверной постановки диагноза. Поговаривают, в Нью-Йорке уже запустили массовое производство аппаратов МРТ, которые позволят нам четко различать характер деструктивных процессов в костях. Но пока и анализов на онкомаркеры достаточно. - Так я не умру в ближайшие недели? – продолжал недоумевать Эннис. - А как вы себя чувствуете? Есть ощущение, что умираете? – хитро усмехнулся доктор. - Никогда не чувствовал себя лучше! – вырвалось у ковбоя. – Вот спина только побаливает… - При артрозе это нормально. Сейчас я вам выпишу курс физиопроцедур и массажа... У выхода из больницы на лавке сидел Джек. - Ну как? – вскочил он, увидев приближающихся Альму и Энниса. - Плохие новости, - Эннис печально уставился в землю, и улыбка тут же сползла с лица Джека. - А ты поговорил с Лорин? - В общем, она не против дать развод, но там какие-то свои бюрократические тонкости. Сперва вообще меня в качестве живого надо везде восстановить. Я вот думаю, может, не стоит заморачиваться? Есть документы на Брокмана, поживу пока так… Так что за плохие новости?! Рецепт не выписал? Метастазы пошли? Не молчи, Эннис! – и он схватил его за плечи и отчаянно затряс. Тот уныло помотал головой, а отошедшая в сторону и не желавшая им мешать Альма едва могла скрыть рвущийся наружу смех. - Опиат не выписали. Буду так теперь мучиться. Не буду тебе давать спать по ночам… дикими стонами. - Почему не выписали? – побледнел Джек. – А как вообще состояние? - Просто ужасное, - продолжал гробовым голосом Эннис. – Никаких шансов… - Как?! - У тебя нет никаких шансов избавиться от моей персоны в ближайшие лет, думаю сорок-пятьдесят, - и Эннис бросил на Джека веселый взгляд исподлобья. – Артроз – такая мерзкая штука. От нее просто так не умереть. Это тебе не саркома третьей стадии. - Чтооо?! Так у тебя артроз?! И ты молчал, мерзавец?! - закричал Джек, не зная, хохотать ему или врезать Эннису за устроенный цирк. - В общем, тебе придется каждый божий день возить меня сюда на процедуры – физиотерапия, массаж, красивый молодой хирург, сильный мускулистый массажист… - Ага, и сломанные челюсти у всех троих, - заключил Джек, сжимая Энниса в объятиях. – Пошли домой, клоун Дел Мар! Теперь-то не отмажешься от меня больной спиной! Что ты там говорил про дикие стоны по ночам? Не переживай, я их тебе организую! - О боже, как прекрасно и спокойно мне спалось по ночам все эти шесть лет без тебя, проклятый Твист! – проворчал Эннис, а в глазах его плясали счастливые искорки. Джек наклонился к его уху и быстро прошептал ему что-то, от чего румянец разлился по обветренным щекам ковбоя, и он тут же опустил глаза и смущенно сбросил лежавшую на его плече ладонь Твиста. - Я вот думаю, - раздался за спиной у Альмы чей-то веселый голос, - сломанных ребер и челюсти, по-моему, как-то маловато в отместку за все это, - и Шон встал рядом с ней и сделал неопределенный жест рукой. – Может, еще раз в Монреаль наведаться, а? Как считаешь? А то переломы – это тебе не саркома третьей стадии, срастаются быстро… - и Шон задумчиво побрел по улице, провожая взглядом мило возившуюся у пикапа троицу.