Марс всему виной

В палате столпилось практически всё отделение, а также, предположительно, родственники больного, которого за чужими спинами было невозможно увидеть. Растолкав людей, периодически извиняясь, Кейли подошла к койке пациента, первым делом бросив взгляд на показатели приборов. «Плохо», — пробормотала она себе под нос. Случай действительно экстренный. — Когда была запланирована операция? — Через два дня, состояние было стабильным, — отрапортовала интерн. — У пациента наблюдалась ишемия? — Но… Он слишком молод для неё, — растерялась девушка, открывая карточку и тут же передавая её доктору Мун. Скользнув взглядом по показателям, процедурам и диагнозу, Каллисто задумалась. Восемнадцать лет — явно не тот возраст, когда люди страдают от данного заболевания. Однако пока что всё указывает именно на это. — Мне кажется, что это инфаркт миокарда. Выпроводите всех лишних и подготовьте операционную, согласуйте всё с опекуном. Будем проводить шунтирование, — посветив фонариком в закатившиеся глаза юноши, распорядилась доктор. — Но… У него нет опекуна, — вновь просматривая карточку, пролепетала интерн. Каллисто бросила задумчивый взгляд на пациента. — В таком случае оформите на моё имя, о формальностях я позабочусь сама. Через полчаса она уже мыла руки и натягивала перчатки, заходя в операционную. На столе лежал ещё совсем юный парень, у которого вся жизнь впереди. Жизнь, которая теперь зависит от неё. Грудную клетку уже обработали дезинфицирующим средством, анестезиолог кивнул, давая понять, что пациент готов к вмешательству. Настроив монитор так, чтобы запись с торакоскопа была прямо перед её глазами, доктор Мун протянула руку в сторону операционной сестры: — Скальпель.

***

Прошло около двух часов с момента начала операции. Команда, ещё не привыкшая друг к другу и искренне сомневавшаяся в способностях заведующей отделения, допускала иногда ошибки, некоторые из которых могли стоить пациенту жизни. Строгий взгляд ведущего хирурга и холодное «Соберись! Хочешь его убить?!» заставляли всех дрожать. И всё же парню повезло — операцию проводили талантливые опытные хирурги, которые успевали вовремя исправить ошибки коллег. — Но почему не традиционное шунтирование? — спросила интерн, которой разрешили наблюдать за операцией из специально для этого отведённой комнаты, когда доктор Мун уже вышла из операционной, напомнив команде, что шов должен получиться аккуратным и как можно менее заметным. — Ему только восемнадцать лет, представь, каково ему было бы жить, если бы мы сейчас вскрыли грудную клетку, распилив рёбра, и оставили огромный шрам. Жизнь, безусловно, дороже, но если есть возможность сделать всё чище и аккуратнее, нужно ею воспользоваться. Так у доктора Мун появились первые поклонники среди хирургов, медсестёр и интернов. Зайдя в свой кабинет, Каллисто тут же без сил упала на диван и потянулась, разминая затёкшие мышцы и суставы. Глаза болели от долгой и напряжённой работы, а руки гудели. Но пациент не умер во время операции со вскрытой грудной клеткой, а это уже отлично. Нужно будет ещё понаблюдать немного и искренне надеяться, что осложнения не появятся со временем. Перед глазами всплыл образ смутно знакомого старичка, который сказал странную и самую малость обидную для врача вещь: «Позаботьтесь о Бэкхёне, его ждёт великое будущее… И помните, главная врачебная тайна — врачебные ошибки, доктор Мун», — и ушёл, посмеиваясь. — Где же я могла его видеть?.. — прищурившись, пытаясь вспомнить, прошептала девушка. Но ни через минуту, ни через пять озарение не пришло, зато она вспомнила кое-что другое. У паренька не было опекунов, однако в палате столпилось слишком много людей, да ещё и дедуля этот… Задумчиво почесав затылок, Кейли решила, что будет решать проблемы по мере их поступления. На данный момент нужно всё-таки утрясти вопрос об опекунстве с главврачом. И девушка очень надеялась, что он не будет цепляться к мелочам. С одной стороны, Каллисто понимала, что данное решение сулит ей проблемы, которых не хотелось бы, особенно в таком подвешенном положении, однако и по-другому она поступить не могла. В конце концов кто-то же оплачивает лечение, подписал документы, прежде чем юноша лёг в больницу. Возможно, его опекуны на данный момент находятся не в городе… В это и сама Кейли верила с трудом. Ситуация складывалась, однако, престранная. Кстати, о странностях. Вспомнился и новый знакомый. Покосившись на сотовый, Каллисто снова задумалась о своей адекватности, потому что звонить в полицию отчего-то не хотелось… Наверное, она просто осознавала всю абсурдность ситуации. Не проверь она все возможные болезни, позвонила бы, не сомневаясь ни секунды. Однако в своей компетентности и любознательности сомневаться не приходилось. — Марс, Венера… Зачем ему вообще искать Венеру, если он собирался на Солнце жениться? — пробормотала девушка, а потом хлопнула себя по лбу, наказывая за откровенно бредовые мысли. Выйдя в коридор, Каллисто в который раз направилась в сторону лифта, чтобы выйти на шестом этаже и пройти по уже набившему оскомину коридору. Кажется, в своём кабинете она бывала куда реже, чем в кабинете главврача. И вновь её внимание привлекла странная дверь. Её тянуло к ней, словно магнитом, ей было просто жизненно важно узнать, что находится в этом помещении. И сразу же вспомнился старик. Это ведь он в прошлый раз сказал ей что-то про тайны! Странный старичок. А странности Каллисто, как мы уже знаем, не любила больше всего на свете. Тряхнув головой, отгоняя совершенно ненужные мысли, девушка пошла дальше по коридору. Постучавшись в дверь главврача и не услышав знакомого «Войдите», хотела уже развернуться и уйти, но совсем некстати в ней проснулся дух авантюризма. Воровато оглянувшись, она проскользнула в открытый кабинет, радуясь, что у главврача нет секретаря. Её взгляд забегал по стене за спинкой кресла. Каллисто искала ключ от заветной двери. В конце концов она ведь не собирается ничего оттуда брать, верно? А значит, ничего противозаконного не совершает. Тридцатилетняя и рассудительная женщина внутри неё билась головой о стену женского любопытства, умноженного на необъяснимую силу. В последнее время в жизни Кейли стало слишком много всего необъяснимого. Будучи рациональным человеком, врачом, она не могла позволить себе свалить всё на потусторонние силы, однако и научного объяснения не находилось. А потому ею было принято решение действовать по ситуации. И в данный конкретный момент ситуация располагала к авантюре. Однако специальные крючки для ключей находиться отчаянно не желали. И наплевав на все свои принципы, на воспитание родителей, которые явно не этому её учили, Кейли подошла к чужому столу и открыла первый выдвижной ящик. К третьему ящику совесть окончательно капитулировала и ретировалась глубоко и надолго. Наконец очередь дошла до пятого, последнего. Причём в него был врезан замок. Подумав немного, Каллисто опасливо покосилась на дверь, а затем зарылась рукой в свои волосы и достала оттуда шпильку. В студенческие годы они частенько совершали набеги на кабинет профессора, чтобы подсмотреть экзаменационные задания. Незаконно, но быть отчисленным из-за какого-то каверзного вопроса никому не хотелось. В общем, совесть Кейли долго грызла, но, раз всё вновь повторяется, не догрызла. Решив, что отступать уже всё равно поздно, Каллисто открыла ящичек и заглянула внутрь. Ящик оказался практически пустым. Девушка даже почти закрыла его, разочарованно выдохнув, но в самом дальнем уголке что-то сверкнуло, привлекая её внимание. Она уже хотела проверить свою догадку, когда услышала за дверью тяжёлые шаги, однозначно принадлежащие главврачу. Быстро закрыв ящик и отпрыгнув от стола на несколько метров, привела в порядок халат и глубоко вдохнула, пытаясь успокоить испуганно ускорившее свой бег сердце. Вошедший буквально через несколько мгновений мужчина, казалось, ничего не заподозрил. Облегчённо выдохнув, она села напротив главврача. — Я уже наслышан о ваших подвигах, — немного строго сказал мужчина, положив руки, сцепленные в замок, на стол. Кейли его тон не понравился — ничего хорошего он явно не сулил. — У меня не было выбора. — Мы могли бы отправить его в соседнюю больницу в отделение скорой помощи. Уверен, у него было время. — Разве имеет значение личность опекуна, когда речь идёт о жизни человека? Всю ответственность я беру на себя. Врач сверлил её недовольным взглядом несколько секунд, а затем кивнул, соглашаясь с её позицией. Если бы они отправили пациента в тяжёлом состоянии в другую больницу, вокруг «Космо» мог разразиться скандал. Хотя, в случае неудачного исхода операции скандал также неизбежен. Посидев ещё немного и поняв, что больше вопросов к ней у главврача не имеется, доктор Мун поднялась со своего места, поклонилась и молча вышла из кабинета. Зайдя в лифт и прижавшись спиной к зеркальной стенке, она поняла, что после операции совершенно истощена. Сказались события прошедшей ночи, стресс и потрясения. Девушка чувствовала себя разбитой, ей казалось, что, если она сейчас закроет глаза, так и заснёт стоя, совсем как лошадь. Когда-то давно мама рассказывала ей об этой особенности лошадей. В который раз отогнав от себя грустные мысли, Кейли нажала на кнопку с цифрой один — сейчас ей просто жизненно необходима доза кофе. Автомат на её этаже всё никак не могли починить. Почему — загадка. Выйдя из лифта, она прошла мимо уже знакомого коридора, где во время одного из ночных дежурств что-то напугало её. И вновь что-то странное и непонятное, необъяснимое с точки зрения науки. Такими темпами всю рациональность растерять можно, а это главная гордость девушки, которая никогда в жизни не увлекалась дамским чтивом и совсем не верила в сказки. Родители преподносили ей научные факты в несколько волшебной форме, но ни разу не рассказывали ей небылиц, считая, что в жизни главное объективно оценивать реальность, отбросив сказочную призму. И Каллисто им за это была благодарно — рационализм во всём не раз спасал её в сложных ситуациях. Однако сейчас он буквально трещал по швам. Остановившись возле одного из автоматов, Кейли выбрала любимый эспрессо и устало облокотилась на стену, ожидая, когда приготовится кофе. — Ты справилась, дитя, — внезапно раздалось совсем рядом. Распахнув глаза, она увидела перед собой знакомого старичка, доброжелательно ей улыбающегося. Похлопав ресницами, откровенно не понимая, что от неё хотят, она вопросительно посмотрела на одного из пациентов, судя по больничной пижаме. — Настало время тайне великой раскрыться. Глаза искать стоит там, где их впервые полюбили, коль хочешь своему другу помочь, ведь глаза — зеркало души, — загадочно изрёк он. — Другу?.. — Ты ведь недавно обзавелась новыми знакомствами, не так ли? — хитро улыбнулся. Девушка застыла на месте, чувствуя, как по спине прогарцевали мурашки. Стало откровенно жутко. — Я тебе не враг, не меня бояться стоит. Ты, дитя, даже не подозреваешь, как близко к тебе подобралось зло, — с этими словами старик развернулся и ушёл, не обращая внимания на оклики девушки. А Каллисто запуталась окончательно. Какие глаза ей стоит искать? Кто кого полюбил? И какому другу она желает помочь?.. Нам ум пришёл лишь один человек, обладающий на редкость скверным характером, склонностью к жестоким убийствам и невинно-розового цвета макушкой. И что-то ей подсказывало, что дедуля знает гораздо больше, чем она и даже чем сам Марс. Нащупав в кармане халата телефон, она задумчиво посмотрела на контакт «Сумасшедший». Стоит ли ему рассказывать о том, что ей сказал этот странный старик, или нет?.. С одной стороны, она не доверяла совершенно незнакомому человеку, который был подозрительно хорошо осведомлён о том, что происходит в её жизни, а с другой, она не доверяла и тому, с кем имела глупость заключить сделку. И всё же она верно рассудила, что раз тайна не её, то и проблемы её коснуться тоже не должны. И потому отправила сообщение со словами старика. Сложилось впечатление, будто парень ждал от неё весточки, потому что напротив сообщения тут же загорелась галочка, означающая, что оно было прочитано. Однако ответа девушка так и не дождалась. Пожав плечами, она достала уже начавший остывать кофе из автомата и отправилась к лифту, вновь и вновь повторяя мысленно чужие слова. Зато Марс, собравший своих верноподданных и обдумавший несколько раз слова старика, с которым, кажется, был прекрасно знаком, начал кое-что подозревать…