Булочка с изюмом и Пудинг с черносливом

Прошло десять лет. Пе́риш Ни́льсон - молодой альфа со статусом первого жениха королевства, после принца Уильяма, разумеется, едва отбивался от назойливого внимания омег. Его дальние родственники, друзья и знакомые семьи только и делали, что старались сосватать молодому богачу и наследнику крупного состояния то одного омегу, то другого. Не будь Периш разборчивым по поводу омег, взял бы в мужья первого попавшегося. Спасибо родному папуле, Периш прекрасно научился отличать глупость от странности, болтливость от красноречия, а естественные манеры от наигранных. Перишу определённо никто не нравился. А то, что ОН нравится омегам, сомневался. Себя красавцем Периш никогда не считал, а потому, вариант того, что омеги ведутся на его внешнюю красоту, он отметал. Поэтому, никакая сила небес, даже собственный папуля, который последние лет двенадцать, растил сына-альфу и троих сыновей-омег совсем один, никогда не заставит Периша жениться на первом попавшемся омеге. В свои двадцать три года он всё ещё не нашёл достойного омегу, тайно надеясь, что его половинка где –то ходит или просто ждёт. Его папуля уже отчаялся найти сыну – альфе пару, пока тот твёрдо не заявил, что свою судьбу будет искать сам. Поворчав, папуля успокоился, понимая, что свой упрямый нрав, как и коренастую конституцию тела Периш унаследовал от отца.       Помимо своей обязанности по управлению одной из текстильных фабрик, Периш имел отдушину. Чтобы глупые омеги совсем не сводили с ума, он уходил на охоту, прихватив с собой охотничью собаку породы Долматский дог. Белоснежный пёс, с кучей чёрных больших и маленьких пятнышек разнообразных форм, напоминал кусочки угля на простынях. Собака по характеру очень игривая, сообразительная и хорошо обучена для охоты на мелкого зверька и уток. Периш вложил немало средств в обучение собаки, а потому ему было не стыдно показаться на охоте вместе со своим единственным другом. Он не имел привычки кичиться или самовыражаться за счёт кого бы то ни было. Тем более, если это касалось пса. Его друзья, разделяющие увлечение охотой, часто смеялись, неужели, Периш на столько беден, чтобы иметь только одну собаку для охоты? На что Нильсон с присущим ему спокойствием отвечал: — А друзей много и не должно быть. Мне хватает Тимбо! А что касается охотничьих навыков, так он любой из ваших собак фору даст. — Так он и приносит мало! - парировали друзья. — То, что он приносит достаточно. Я ведь не кормлюсь с охоты, а отдыхаю с её помощью!       Что они могли сказать в ответ? Тимберли, как звали пса, действительно не воспринимался Перишем как способ самоутвердиться!       В те дни, когда двадцати трёхлетний альфа не ходил на охоту, а вечер проводил в общем городском парке, он гулял с Тимбо и гонял разного рода бредовые и не очень мысли. Обычно они касались работы фабрик, неустроенной личной жизни и самого Тимбо.       Иногда, чтобы дать собаке развеяться, отвести душу, Периш спускал Тимбо с поводка. Всегда держал пса в поле зрения. Обычно, никаких оказий не случалось. Тимбо - пёс очень хорошо воспитанный, с достоинством, никогда никого за свои три года жизни не покусал, не нарычал и не напугал. Собака знала меру дозволенного, далеко не убегала и не терялась. Знала своих и не позволяла себя трогать посторонним, а тем более взять из чужих рук лакомство без ведома и разрешения хозяина. Поэтому, Периш был всегда спокоен за друга и уверенно спускал собаку с поводка.       В один такой день, когда Периш гулял с Тимбо без поводка, снова отвлёкся на мысли об омегах. Совсем недавно папенька снова пытался с помощью кузена – омеги сосватать ему очередного глупого омегу. Чтобы успокоиться, Периш и уходил в общественный парк. Он прохаживался медленно, сложив руки за спиной. Неожиданно, он услышал омежий визг и поднял голову. Своего Тимбо он не увидел в поле зрения, но зато явственно услышал, откуда шёл звук.       В метрах тридцать на лавочке стоял пухлый омега и сжавшись в комочек пищал: — Пожалуйста! Пожалуйста, не ешьте меня! Кто – нибудь … заберите отсюда этот пудинг с черносливом! Святые угодники… — Тимбо, фу! - скомандовал Периш, подходя ближе. Собака, посмотрела с надеждой на хозяина и снова на омегу. В руках он держал сухарики, обваленными в соли и ароматной специиями приправе – любимое лакомство Тимбо. По всей видимости, пёс учуял сухарики и среагировал, чем напугал омегу. Периш решил срочно реабилитировать себя и друга, так как омега мог вызвать полицию и наговорить всякой ерунды, а ему потом расхлёбывать. Взяв собаку на поводок, Периш обратился к омеге: – О, простите, он напугал вас наверно? — Определённо! – выдавил кое – как омега. Почему – то с первого взгляда омега не очень понравился Нильсону, но он привык уважать людей и не проявлять невоспитанность в их отношении. Тем более, в отношении омег. — Простите его, пожалуйста, он не хотел! — Я знаю, чего он хотел, но я очень боюсь собак. Мой брат … пугал в детстве. — Прошу, не бойтесь, я здесь и Тимбо не укусит. Он вообще не кусается, - успокаивал альфа. — А вы откуда знаете, укусить он меня хотел или мои сухарики?! Сижу себе, никого не трогаю, сухарики кушаю, а тут это! – омега указал на собаку. Тимбо уже успокоился и с интересом наблюдал за омегой, который всё ещё стоял на лавочке и трясся, словно осиновый лист. Перишу надо было срочно брать ситуацию в свои руки. — Я знаю, что он любит. По всей видимости, он учуял сухарики … - Периш указал концом поводка на кулёк ароматных сухариков в руках омеги. – Давайте, я помогу вам сойти с лавочки и покажу пару трюков. Надеюсь, это впечатлит вас, и вы простите его неловкий интерес. Это моя вина, я совсем задумался и забыл про него. И вот, что из этого получилось! —А что он умеет? – омега немного расслабился и сам спрыгнул с лавочки. — Увидите! – загадочно улыбнулся альфа и спросил: — Вы позволите, я возьму несколько кусочков? – он протянул руку, прося дозволения взять несколько сухариков.       Омега, не был жадным и дал альфе то, что тот просил. Нильсон показал Тимбо сухарики и дал несколько команд. Пёс послушно сделал несколько трюков за вознаграждение. Омега скромно улыбаясь, смотрел маленькое бесплатное представление и сдержанно хлопал в ладоши, благодаря «артистов» за номер. После представления, Периш спросил омегу: — Ну, как вам? — Хорошо, - с достоинством дворянина ответил омега. Было видно, что ему понравилось, но он тщательно это скрывает. – Вы прекрасно обучили свою собаку. Спасибо за доставленное удовольствие. Но, прошу, больше не отпускайте собаку с поводка. А то, мало ли что? А теперь мне пора, - омега сделал лёгкий реверанс и резко развернувшись, покинул место представления. — Подождите, минутку, пожалуйста, - попросил Периш. - Так мы с Тимбо заслужили прощения? — Несомненно, мистер… — Нильсон! Периш Нильсон! - представился альфа. — Неважно… - отмахнулся омега. Может, с его стороны это было не совсем вежливо, но он жутко боялся незнакомых альф, даже больше, чем незнакомых собак. Поэтому, предпочёл ретироваться, лишь поблагодарив за представление. Всё детство его обижали именно альфы. – Мы ведь всё равно больше не увидимся! Спасибо, вы успокоили меня и повеселили. А теперь, позвольте откланяться, меня ждут. — До встречи! – ответил альфа, учуяв сладковатый аромат цветков сливы с нотками грецкого ореха. Не запах, а кулинарный шедевр! Нет, он обязательно попытается завтра отыскать этого омегу, узнать кто он и его имя. Однако Перишу не везло. Сколько бы он не гулял в парке, омегу больше не видел. — Надо было, Тимбо, всё же настоять на том, чтобы омега сказал своё имя! Хоть он и полноват и на лицо не очень красив, но жутко вкусный и обаятельный! - обратился Периш к другу, когда они оба сидели дома после очередной прогулки по парку. Сегодня, как и ежедневно два месяца подряд, целых два часа они кружили по дорожкам парка в надежде увидеть неприметного, слегка полноватого, не сказать, что красивого, но очень обаятельного омегу. Перишу уже снились его глаза, радостные от того, как пёс выполняет команды, как подрагивают губы в попытке сдержать улыбку, как краснеют от удовольствия милые пухлые щёчки, и как руки то и дело норовят зааплодировать. И совсем не важно, что с первого взгляда, Периш не оценил омегу. Пожалуй, среди всех омег, которых он знал, этот был самым настоящим, живым и искренним. В глазах чувствовался ум, а движениях, когда успокоился - характер. Со дня первой встречи с неизвестным омегой, Периш потерял покой. Уже прошло около месяца, а походы в парк, на площади, по магазинам с папенькой и братцами-омегами, а также выходы в свет ничего не давали. Даже случайной, мимолётной встречи не было. Папенька всё возмущался, что такое с Перишем происходит? Он стал рассеянным, постоянно витал в облаках, часто даже не слышал, что к нему обращались за советом. Он в свою очередь, терпеливо ждал, когда от него отстанут и оставят в покое. А омега быть может, уже про него и думать забыл. От одного воспоминания о случайном омеге, Периш чувствовал, как исходил всеми соками, едва удерживая себя в руках. *** Прибежавший из парка Ральф, был немного возбуждён. Папенька первым заметил, но не стал ничего сразу спрашивать у омежки. В свои почти двадцать лет, Ральф редко бывал на людях, а тут сам попросился погулять в парке без сопровождения. Папенька долго возмущался, но дал согласие лишь, с тем условием, что Ральф пойдёт со своим гувернёром. В парке Ральф оставил мистера Симпли у пруда, а сам сказал, что купит сухариков, перекусить, пока тот кормит свежим хлебом прожорливых уток. Тот нехотя согласился, но отпустил подопечного купить порцию сухариков. На самом деле, сухарики были нужны омеге как волку кукуруза. Надо было просто оторваться от сопровождения, чтобы побыть одному в людном месте. Просто для того, чтобы узнать, каково это, быть одиноким среди людей. Одиночества ему хватало, но обычно, он был дома, в резиденции и редко выходил на люди, опасаясь быть обсмеянным за свою внешность. Да и брат подливал масла в огонь, зло шутя, чтобы Ральф был осторожен и ненароком не напугал на улице чужих детей. Чуть позже, когда Ральф успокоился, то рассказал папе по секрету, что случилось. Тот порадовался за сына и отметил: — Вот, видишь, не все альфы такие же злые, как твой брат. Я же говорил, есть и хорошие люди. — Я знаю об этом чисто теоретически, папа, - парировал омежка. – А теперь убедился, что так и есть. — Может, теперь, ты будешь чаще выходить из дома, дорогой? — Нет, папа, не хочу. Я боюсь ошибиться. Это ведь только один альфа. — Ну, солнышко, - уговаривал старший омега. - Не превращай себя в живого мертвеца! Ты молод и перед тобой открыты все дороги! Почему бы тебе не начать знакомиться с альфами? — НИ –ЗА – ЧТО! – фыркнул Ральф. – Даже не подумаю! Омежка спрыгнул с кровати в своей комнате, на которой сидел, разговаривая с папой. — Не верю! Всё равно не верю никому! – упёрся омежка. Папа понял, что убеждать сына не только бесполезно, но и неблагодарное занятие.       Из-за того, что всё детство он подвергался насмешкам со стороны окружающих, мальчик разочаровался, спрятался в панцирь недоверия и теперь переубедить его не представляется возможным. Да, он внял совету и был с окружающими добр и никого никогда не обижал. Мало, кто принимал его таким, какой он есть. В основном, люди пользовались его добротой, помощью, а потом бросали, не удостоив даже простого «спасибо». Ральфа можно понять. Делая добро, он не получал добра в ответ. Поэтому и разочаровался. Что уж говорить, если в родной семье собственный брат его не любит и пользуется любой возможностью обидеть если не делом, так словом. И это за одну только внешность.       Эксперимент Ральфа удался. Он понял, что не все такие злые, как брат. Однако пришел и к выводу о том, что этот альфа с собакой, которого он встретил в парке, не всеобъемлющий факт. Скорее исключение.