[Мир стран] Путешествие в сознание

      Страны падали на протяжении ещё какого-то времени. Вокруг них всё ещё было непроглядно синее пространство. Тёплый воздух бил прямо в лицо. — Долго нам ещё так падать? — спросила Третий Рейх, стараясь перекричать потоки воздуха вокруг себя. — А я почём знаю! — ответил ей так же СССР. — Я тебе говорила, не сжимай мне пальцы слишком сильно! — огрызнулась она. — Да ты сама в меня вцепилась своими клешнями как краб! — возмутился ей в ответ Союз, чувствуя, как сама женщина крепко держала его за предплечья. — О чём спорите? — вдруг раздалось откуда-то сверху.       Страны подняли головы и весьма удивились. Особенно Советский союз, увидев человека в чёрной кожанке и с пенсне на носу. — Лев Давидович?! — удивился он. — Что вы тут делаете? — Падаю! — ответил Троцкий. — Падал уже семь глав в нашем собственном фанфике и только в главе «Шкафы» обо мне вспомнили. Вы только не беспокойтесь, посадка будет мягкой! Понимаю, вы ничего не понимаете, но можете мне поверить хоть в этом!       Страны посмотрели вниз, увидев, что пространство под ними начало постепенно светлеть. Тёмно-синяя мгла сменялась на голубую. А внизу промелькал белый свет, который медленно, но верно стал увеличиваться. Воздух потеплел. Раздался хлопок. Мгла резко исчезла, её сменило белое пространство, как на Балконе.       Открыв глаза, СССР понял, что они летят уже не вниз, а вверх. Третий Рейх всё же отпустила его и теперь летела где-то рядом. За секунду он успел разглядеть два здания, дорожку между ними и беседку, будто нарисованную простым карандашом. Но вскоре дала о себе знать гравитация и оба воплощения государств полетели вниз. Падение сопровождалось истошными криками. Настолько истошными и громкими, что их расслышали обитатели здания, которое тут называлось «рейхстаг», проводящие своё время в саду. — Что за крики? — спросил Рудольф Гесс, напрягая слух. — Опять коммунисты что-то вытворяют? — предположил Риббентроп. — И при этом кричат как женщина? — произнёс Гитлер и достал бинокль.       Какого же было его удивление, когда он увидел свою страну, летящую вниз прямо в сад к их противникам. — Германия падает! Мы должны сейчас же что-то сделать! — запаниковал фюрер и тут же, позабыв о всех своих делах, решительно направился к калитке. — Почему вы всё ещё сидите?! — недовольно обратился он к министрам.       А в это время СССР уже совершил посадку прямо в кусты цветка золотой шар. Как и говорил появлявшийся Лев Троцкий, посадка действительно оказалась мягкой. Но всё равно тело кое-какие местах болело. Оклемавшись, Союз попробовал подняться. Когда он поднял голову, увидел перед собой знакомого человека. Перед ним стоял его генсек — молодой Леонид Брежнев с лейкой в руках. На лице его застыло удивление, о чём говорил изгиб густых бровей. — СССР, ты? — промолвил он. — Леонид Ильич? — так же изумлённо спросил Советский союз. — Лёня! Ты где там пропал? — раздался чей-то низкий голос с грузинским акцентом.       Из-за ограды появился ещё один человек. — Товарищ Сталин?! — удивился СССР и тут же поднялся на ноги. — СССР? Какими судьбами? Мы думали, что ты на Балконе, — сказал Сталин. — Это правда вы? Вы настоящий? — промолвил Союз. — Ну как настоящий…       Но их беседу прервал чей-то громкий визг. СССР поднял голову и увидел свисающую с ветки клёна Третий Рейх. Она уже еле держалась на весу. Ветке треснула и полетела вниз вместе с ней. В итоге, немка так и рухнула в клумбу. — Германия? Я совсем про тебя забыл… — сказал СССР. — У тебя всё нормально? — У меня не всё нормально! — огрызнулась Рейх. — Я сбегала от чёрной слизи, потом меня швырнули в пустоту, где я падала во тьме тридцать минут. И что самое ужасное — это всё произошло вместе с тобой! — подвела она итог, с хрипом в голосе. — Германия! Это ты? Я всегда узнаю твои истерики! — раздался голос Гитлера со стороны калитки. — Фюрер? — удивилась Третий Рейх. — О, Адик, ты что ли? — спросил Сталин. — Ja, ja… В смысле, да, да. — Что за шум, а драки нет? — поинтересовался вдруг появившийся Ворошилов.       Стоило ему увидеть два воплощения стран, Климент Ефремович всё понял. Его взгляд пересёкся со взглядом Советского союза. СССР тут же вспомнил о словах проводника Славы. — Так, ну всё понятно… — произнёс Ворошилов. — Что понятно? Что понятно? Мне, лично, ничего не понятно, — буркнула Третий Рейх. — Товарищ Сталин, собираемся все в Беседке переговоров. Дело очень серьёзное, — сказал Климент Ефремович. — И передайте Вячеславу Михайловичу, чтобы он позвал и этих нацистов. — А они уже и сами пришли.       Через некоторое время обитатели Пустоты собрались в Беседке переговоров на перекрестке рядом с указателем, где проходила мощеная тропинка, будто нарисованная простым карандашом и с такими же нарисованными цветами. На собрании присутствовали конечно не все обитатели: от «рейхстага» пришли только Гитлер и Риббентроп с Гессом. От «кремлевской» дачи Сталин, Молотов и Ворошилов. Все расположились внутри беседки за столом. На вопрос, в чём причина собрания, Климент Ефремович ответил: — Товарищи и граждане, — начал он, — у нас чрезвычайная ситуация. Вырвались три всадника саморазрушения. — Кто? — наморщившись, спросила Третий Рейх. — Всадники саморазрушения: Безделье, Лень, Прокрастинация. Их цель — втянуть всё в свою пучину, чтобы уничтожить плоды труда, созданные Ею, и погрузить Вселенную в отчаяние и тоску по упущенным возможностям. И не смотрите на меня так. Она сама мне это сказала. — Кто она? — спросил СССР. — Да не она, а Она. — А в чём разница? — В заглавной букве. В общем я вам вот что скажу, — продолжил маршал, доставая крупную шкатулку с семью отсеками, — Безделье, Лень и Прокрастинация смогли вырваться, потому что Хранители творчества не смогли их сдержать. Потому что они теперь разрознены. Уж не знаю, что там между ними произошло, — развёл он руками. — Найдите шесть сосудов, которые принадлежат им. — Это и есть те самые сосуды творчества? — поинтересовался Советский союз. — Как понять, что они нашлись? — Они похожи на обычные бытовые предметы, — продолжил объяснять Ворошилов. — Это может быть ручное зеркальце, тетрадь или помада. — А остальные три вы назвать можете? — Иж какой хитрый, всё ему сразу рассказывай. Сами поймёте. К тому же, я и не помню остального. В остальном всё понятно? — закончил Климент Ефремович. — Понятно, — кивнул СССР и перевёл взгляд на Третий Рейх.       Её лицо искривилось в гримасе, выражающей полное непонимание. Голова немки гудела от переизбытка новой информацией. Какие-то всадники саморазрушения, хранители творчества, шкатулка, сосуда, Она и прочее. Сейчас её волновал один вопрос: — Если всадники саморазрушения, то чьё это саморазрушение? — Саморазрушение Вселенной, где мы с вами живём, — ответил Ворошилов. — Безделье, Лень и Прокрастинация — пороки свойственные человеку, — решительно произнесла Рейх, вставая с места и пристально глядя на советского маршала. — Как что-то личное влияет на что-то такое глобальное как Вселенная? — В этом вы должны разобраться сами. Я бы рассказал, но тогда ведь будет неинтересно, — улыбнулся Климент Ефремович. — На последок могу лишь сказать только то, что Хранителей творчества зовут…       Но Ворошилов не успел договорить. Раздался гремящий звук, похожий на тот, что страны слышали на Балконе. Лидеры партий насторожились. Они знали, что это рано или поздно произойдёт, так как их предупредил Ворошилов.       К беседке подбежал запыхавшийся Брежнев. Он доложил товарищу Сталину о том, что на краю Пустоты появилось чёрное пятно, которое всё становилось больше. Сталин и Гитлер встали с мест, решительно глядя друг на друга. Они понимали, что сейчас придётся достать оружие. — Быстрее, Лёня, отведи Советский союз и… эту немку к дверям, которые приведут их к хранителям, — произнёс Ворошилов. — Товарищ Ворошилов, товарищ Сталин, позвольте мне остаться и помочь! — заявил СССР. — Нет, — мрачно ответил Сталин. — Кто тогда, по-твоему, будет это делать? Она что ли? — спросил он Сталин, указывая на Третий Рейх. — Эй! — возмутилась Германия. — Иди, — продолжил Иосиф Виссарионович, — это приказ.       Как бы не хотел СССР помочь своим начальникам, он понимал, что нужно идти дальше. Леонид Ильич повёл их по тропинке, уходящей куда-то далеко за горизонт в противоположную сторону от того места, где появилась чернота. Вскоре, они пришли к двери, которая выглядела как та дверь, которую они видели на Балконе. Брежнев протянул Советскому союзу шкатулку.       Союз взялся за ручку двери и открыл её. После чего, он с Германией скрылись за ней.       А в это время Молотов уже успел нарисовать карандашом оборонительную линию, куда был установлен пулемёт «Максим». Сталин всматривался в даль. Там он увидел, как чёрная вязкая дрянь растекалась по Пустоте, откуда вылезали тени, а за ними три таких же мерзких женских силуэта. — Явились… — произнёс он и отдал приказ, — Приготовиться.