Когда в товарищах согласья нет, На лад их дело не пойдет, И выйдет из него не дело, только мука. © И. А. Крылов
Уходя, СССР слышал прорезавшие тишину выстрелы. Как бы ему не хотелось остаться в Пустоте, как бы не хотел помочь своим бывшим лидерам, не мог. Не мог нарушить приказ товарища Сталина. Представления Союза о Вселенной, про которую рассказывал Климент Ворошилов, были весьма абстрактны. Но раз Безделье, Лень и Прокрастинация проникли на Балкон, значит рано или поздно они доберутся до мира стран и людей. На его с Германией плечи легла ответственность от которой нельзя было отказаться. С этими мыслями он покинул Пустоту. Дверь за ними закрылась и исчезла. Они оказались в таком же белом пространстве, как и Пустота, где кругом стояли шесть дверей разного цвета. Шкатулка в Советского союза руках вдруг уменьшилась до такой степени, что умещалась на ладони. Он только пожал плечами и убрал её в карман штанов. — Как думаешь, в какую нам надо? — спросил СССР. Третий Рейх взглядом окинула поляну (если это можно так назвать). Она остановилась на двери оранжевого цвета с небольшой табличкой, на которой было изображено зеркальце. — Если тебе так трудно выбрать, мы пойдём туда, — с издёвкой сказала женщина, указывая на выбранную дверь. СССР кивнул и взялся за дверную ручку. Стоило им только переступить через порог, как оказались на аллее. За ними сразу же исчезла дверь. Вокруг росли тополя и липы. И не было слышно ни городского шума, ни птиц, ни даже шелеста листьев на ветру. — Тут так тихо, — заметила Третий Рейх. — Да уж, — согласился СССР. — Это как-то угнетает. — В угнетении ты мастер, — усмехнулась женщина. — Сказала та, кто сжигала людей в печах за неправильную форму черепа, — парировал он. Рейх недовольно пробормотала себе что-то под нос. А тем временем тропинка аллеи привела их к двухэтажному зданию с большими окнами на фасаде. На стеклах всюду были развешаны различные цветные афиши, оповещающие о концертах или предложениях. Здание показалось Союзу знакомым. — Кажется, это какой-то дом культуры, — предположил он, рассматривая строение. — Я так и подумала. У твоих архитекторов не было никакого вкуса, — сказала Третий Рейх. — Смотри, чтобы я не дал тебе по харе за твой длинный язык, — пригрозил СССР. — И это всё?.. — ехидно улыбнулась она. — Погоди, что это? В кармане Советского союза что-то засветилось оранжевым светом. Он вытащил шкатулку и обнаружил, что светилось как раз сердце на крышке. — Что это значит? — спросила немка. — Очень надеюсь, что знак того, что мы двигаемся в правильном направлении, — ответил СССР, убирая коробочку обратно. — Пошли. Он уверенной походкой направился ко входу. Германии ничего не оставалось, кроме как пойти за ним. Внутри не было ничего особенного: обычный просторный зал с высоким потолком, зеркала на стенах, небольшая сцена и две двери, ведущие в концертный зал. Никого не было. — И где искать сосуд? — спросил СССР. Его голос эхом отразился от стен. — Не спрашивай меня, шкатулка у тебя, — ответила Рейх. Большие лакированные двери распахнулись. Из них по полу пронеслось щупальце, больше похожий на проволоку, схватил СССР за ногу. Мужчина и сообразить не успел, как он рухнул на керамическую плитку и покатился по полу. — Германия!!! — завопил Союз, всячески сопротивляясь. Но та стояла в тупом недоумении. Пришла в себя она только тогда, когда двери в концертный зал захлопнулись. — СССР!!! — воскликнула она, бросаясь к двери. Как бы она не пытались, дверь не хотела поддаваться, а потом вдруг задрожала и растворилась в стене. Третий Рейх охватила паника. Она осталась одна, не имея понятия куда идти и что делать. Она было бросилась к выходу, надеясь сбежать и поискать место, где можно спрятаться от всего этого ужаса. Но стоило ей выйти на крыльцо, как она увидела, что зелёная аллея пропала. Её так же поглотила чернота. На мгновение Рейх увидела девушку, всю в чёрном. С её тела стекало что-то похожее на чернила, а сама особа мерзко улыбалась. Немка быстро вернулась в здание. Назад хода больше не было. Видимо, придётся поискать другой путь, войти в концертный зал и помочь Советскому союзу, как бы противно для неё это не звучало. «Шайсе… Куда мне теперь идти? Угораздило же этого красного придурка угодить в ловушку, — причитала она про себя, оглядывая зал. — Вечно всё приходиться делать самой». Тут её внимание привлекла приоткрытая неприметная дверь. Можно было предположить, что это какой-то служебный вход, а значит он может привести её на сцену. Третий Рейх уверенно направилась к двери и вошла в неё. За дверью находился длинный коридор. Сделав глубокий вдох, женщина вошла в коридор. Другого выбора не было. *Она шла какое-то время. Сам коридор был не очень широким. Окон в нем не было. Только голые окрашенные стены и пол из керамической плитки. А он словно не заканчивался и не заканчивался. «Долго мне ещё так бродить? Сколько я вообще иду? Ни одной двери…» — думала Рейх, проходя мимо рисунка птички на стене. Женщина остановилась и присмотрелась. Это был примитивный рисунок маленькой красной птички, над которой было написано цифры «3». Странно было видеть подобное. Но на всякий случай, она решила это запомнить. Скоро Третий Рейх дошла до поворота. В углу стояла тумбочка, на которой стоял горшок с геранью и что-то ещё — круглое, бежевого цвета. — Эй, фрау, вас случайно зовут не Патриция Хольманн? — раздался чей-то хрипловатый голосок. — Что? — удивилась Рейх и обернулась в сторону голоса. — Я здесь! На тумбе. Женщина опустила свой взгляд и увидела на тумбочке пластилиновый череп. — Кто вообще решил, что я похожа на героиню из книги Ремарка? — спросила Рейх, уставив руки в бока. — Просто я долгое время стоял на полке рядом с этой книгой, поэтому решил, что вы на неё похожи. Но я, кажется, знаю кто вы, — ответил череп. — Я что, схожу с ума или ты действительно говоришь? — произнесла неуверенно немка, наклоняясь к своему необычному собеседнику. — Ну, если судить по истории, которую прописала Создательница, вы сошли с ума ещё задолго до этого. Но это сейчас не важно… Я предлагаю вам сделку — как я понимаю, вы ищите выход из ситуации. Я могу дать вам несколько подсказок, а вы отнесите меня домой, на книжную полку. — Почему тебе так сложно сказать всё напрямую? — спросила недовольно Рейх. — Я не могу, не положено. К тому же, у вас нет выбора. — Сначала дай подсказку, а потом я подумаю. — На втором этаже находится то, что вы ищите, — произнёс череп. — Что там находится? Но череп не ответил. Третий Рейх даже не стала пытаться его позвать ещё раз. Она просто пошла дальше. Уже после второго поворота она увидела лестницу перед собой, а слева от себя другой коридор с дверью в конце, на которой красовалась табличка «Выход на сцену». Не сказать, что Рейх была в восторге, но она всё же была довольна собой. Довольна тем, что смогла отыскать дверь. Но стоило ей дёрнуть за ручку, та не поддалась. Разочарование. Дверь оказалась заперта. Нужно было искать ключ.***
**Очнулся СССР в концертном зале. Странные отростки, напоминающие ажурный узор из проволоки, опутали всё его тело и держали прямо над оркестровой ямой. Занавес медленно стал раскрываться. Прямо посреди сцены мужчина увидел девушку в зелёном платье. На её голове красовался ободок в виде тиары, руки закрывали длинные перчатки. — Что за херня? — недоумевая произнёс Союз, ёрзая в тисках. — Неужели сам Советский союз решил почтить себя присутствием в моём скромном уголке, — надменным тоном произнесла девушка. — Целый дом культуры — очень скромный уголок, да, — иронично произнёс мужчина. — Откуда ты меня знаешь? — Ох, я всё знаю, — ответила девушка. — Я была в тот момент твоего рождения, рождения персонажа по имени СССР. Фантазия с великим удовольствием прописывала твой характер. — Да чё ты несёшь? — коммунист начинал злиться. — Говоришь так, будто я герой книжки какой. — Да так и есть, но не книжки, а комиксов и фанатских рассказов. И девушка стала рассказывать о том, как её подруга со странным именем Фантазия напридумала персонифицированных версий стран и других персонажей. — То есть, твоя подруга Фантазия нас всех: и меня, и Германию, и Россию, и Украину, придумала? — Она придумала вас, потому что вы уже были, точно так же со Сталиным, которого ты встретил в Пустоте. Но хватит уже о ней! — решительно махнула особа рукой. — Я, великолепная и прекрасная Тщеславие, хозяйничаю в этом месте. — Можно не так быстро, у меня сейчас голова треснет от переизбытка информации… — Если б я тебя не уважала, вопреки сказкам всякой либерды, я бы тебя ударила, СССР, — снисходительно сказала Тщеславие. — Ведь это так замечательно идти против системы: все вас презирают, а Мы вас любим назло толпе. — Странное заявление… — с недоумением сказал Союз. — Так, тебя Тщеславие зовут. Расскажи хоть, чем занимаешься. — Я люблю, когда меня хвалят, — улыбнулась она. — Особенно старшее поколение, которое видит, что Мы вас уважаем. А вообще, это Фантазия и другие созидали всякие вещи, а я наслаждалась вниманием, которое получала Мы, выкладывая свои фанфики и комиксы в интернет. Конечно, были и всякие людишки, которые писали нам мерзкие отзывы. Но Ответственность всегда запрещала мне отвечать на них в грубой форме. — Кто это Мы? Ответственность? Ещё одна подруга? — спросил СССР. — Да, Мы — это я и мои подруги, мы одно целое. У авторят из фендома со странами видимо своей Ответственности нет. Однажды Мы написала честный отзыв на работу одного такого бездаря. Нормального оформления там не было, сюжета тоже и ужасные ошибки. И что в итоге? Этого неумёху начали защищать остальные. СССР, слушая эту историю ненадолго задумался. — Может ты с подругами слишком грубо указала на его ошибки? — спросил он. — Какая разница? Этот неумёха стал бы меня слушать? Всё равно Мы оказалась права. Мы это поняла, когда нам написала одна из бывших участниц того спора. Она на коленях просила у Нас прощения, — с наслаждением рассказывала Тщеславие. — Всё равно Мы оказалась права и она это признала. Конечно же, Тщеславие немного приукрасила. Никто не молил прощения на коленях, но в целом, история была более чем правдивая. — Вы хоть понимаете, какого это: стараться, писать годноту? А в итоге что?! В итоге сотни лайков собирает всякий однообразный яой, с одними и теми же сюжетными тропами. А тупые малолетки без вкуса это хавают! Иногда я думаю, какой смысл стараться, если всё равно никто не откликается на работу. Неужели читателям так сложно написать хоть пару абзацев отзыва? - Тщеславие устало потёрла переносицу. - Мы же, блять, такая талантливая. Писательство, рисование, музыка, лёгкая атлетика. Преподаватели говорят, что у нас есть талант, предрасположенность. Мы гармоничноразвитая личность. Но потребители не хотят созерцать что-то годное. СССР всё же из вежливости слушал душевную тираду Тщеславия. Но на языке у него вертелся один вопрос. — Слушай, Тщеславие, я сюда пришёл совсем за другим, — сказал он. — Ты же знаешь про Безделье, Лень и Прокрастинацию? Они уже залили своей чёрной дрянью: Балкон, Пустоту; и скоро доберутся до тебя. — Что? Они освободились? — удивилась Тщеславие. В её голосе слышались нотки паники. — Неужели это потому что с подругами… — Не важно, что было. Просто скажи, где один из сосудов творчества! — громко произнёс СССР.***
Третий Рейх поднялась на второй этаж. Коридор там ничем не отличался. Но он оказался короче и вёл в малый зал. Внимание немки сразу привлекла оранжевая дверь с табличкой, на которой золотыми буквами красовалась надпись «Заведующий». «Я надеюсь, будет что-то полезное», — с раздражением подумала Третий Рейх. Дверь, к счастью, была открыта. Сразу на глаза Германии попался портрет девушки на стене, а рядом маленькая фотография, на которой была та же героиня в зелёном платье и другие девушки. Но женщине было не до этого. Она принялась рыться в письменном столе. Среди горы бумаг она отыскала весьма интересную записку, словно вырванную из дневника. «— Ты слишком много ждёшь от читателей. Поумерь свои аппетиты. — Но я же так стараюсь, в отличие от некоторых! Разве я не заслужила?..» — гласила записка. В последней фразе читалось отчаяние её автора. На обратной стороне листа Рейх обнаружила рисунок трёх цветных птиц: красной, синей, жёлтой. В комнате помимо стола находилось ещё несколько шкафов и горшки с фикусами. Германия начала шарить по полкам. И за одной из дверей она обнаружила сейф с трёхзначным кодом. Рейх немного расстроилась, но тут же вспомнила о том, кто может ей помочь. Она покинула кабинет и спустилась. — Эй, черепушка, говоришь, можешь помочь, — спросила женщина, подходя к тумбочке в коридоре. — Тогда скажи пароль от сейфа на втором этаже. — Я его не знаю, но, возможно, птички знают точно, — ответил пластилиновый череп. «Птички?» — удивилась про себя Рейх. Она невольно вспомнила о том рисунке с птицами в кабинете и красное пернатое создание на стене с цифрой над ним. Немка начала догадываться. Она посмотрела на взятую с собой бумагу. Она прошла пробежалась по коридорам, разыскивая двух остальных птиц. Вскоре ей это удалось: она нашла синюю птицу на втором этаже в малом зале. К ней относилась цифра «2». Жёлтая птичка нашлась на лестничном пролёте, а с ней и цифра «4». Сложив цифры вместе, Германия получила число «324». Вернувшись в кабинет, женщина стала вводить код. Сейф открылся. — Да! — обрадовалась она. В сейфе лежали ключи, с брелком, указывающим от чего этот самый ключ. Третий Рейх очень быстро нашла ключ от концертного зала. А ближе к стенке обнаружила какую-то тетрадь. Германии сразу стало интересно, что там. Открыв его, она обнаружила, что это дневник. В нём некая Тщеславие писала: «Я ненавижу их за то, что они вечно не дают мне высказаться при всех. Но уже под конец тон записей явно сменился: «Фантазия ничего не созидает, и теперь нас не за что хвалить. Может, не стоило с ними ссориться? Нет! Это они виноваты! Пусть извиняются первые!» «Понятно, у кого-то свои междоусобицы», — вздохнула Рейх. Больше её здесь ничего не задерживало и она отправилась к закрытым дверям. — Эй, фрау! Так вы отнесёте меня домой? — окликнул её внезапно пластилиновый череп, когда Третий Рейх спустилась с лестницы. — Да-да… — впопыхах ответила женщина и завернула за угол. Наконец, дверь открылась и Рейх выбежала из-за кулис на сцену. — СССР? — недоумевая спросила она, глядя на то, как коммунист общается с девушкой в зелёном платье, сидя на полу. — А, это ты Германия, — улыбнулся Союз и представил молодую особу, — Вот, познакомься, это Тщеславие. Она как раз и есть один из хранителей творчества. — Как Тщеславие может быть связанно с творчеством? — издевательски спросила она. — Тем, что я получаю удовольствие от похвалы читателей и других! — гордо заявила Тщеславие. — Я сразу догадалась: если есть СССР, значит поблизости будет где-то Третий Рейх. — Так ты отдашь нам сосуд или нет? — наконец спросил СССР. Но в это время двери раскрылись. И снова чёрная жижа полилась, затапливая весь пол. Третий Рейх инстинктивно схватила Советский союз за рукав и отошла с ним в кулисы. В зал ворвались три безобразные девушки и окружили Тщеславие. По их грязным волосам было видно, что они уже давно забыли о расчёске, одежда их была неопрятной с пятнами. Втроём они кружили вокруг неё. — Здравствуй, Тщеславие, — произнесла Лень и сладко зевнула. — Почему ты ещё не с нами? Чего ты ещё ждёшь? — Присоединяйся к нам, — произнесла Безделье. — Тогда не придётся ничего делать. — Я и так ничего не делаю… И за это меня никто не хвалит, — хмурясь произнесла Тщеславие. Она ощущала, как жижа поднималась к её ногам. — Ну и что? Но ведь ничего не делать тоже очень приятно, — сказала Прокрастинация. — НО ТОГДА Я ПЕРЕСТАНУ БЫТЬ СОБОЙ, ЕСЛИ НЕ БУДУ ПОЛУЧАТЬ ПОХВАЛУ! — воскликнула Тщеславие. — СССР, вот мой сосуд! Выход в оранжевую дверь. Тщеславие быстро достала из-за пазухи что-то бросила мужчине. СССР быстро поймал этот круглый предмет. Жижа интенсивно стала заполнять помещение. — Не стой, уходим! — крикнула Германия, хватая Союз за рукав. Стены дома культуры начали трещать. Страны очень быстро пробежали по коридорам и выбежали в главный зал. Штукатурка сыпалась. Их уже поджидала дверь. Толкаясь и пихаясь, они выбрались снова на белую поляну с дверьми. — Фух… Успели, — вздохнул СССР. — Что она тебе дала? — запыхаясь спросила Рейх. — Это… зеркальце, — ответил он, показывая ей предмет. Обычное ручное зеркальце в оранжевой раме. Тут шкатулка в кармане мужчины дала о себе знать. Как только он её вытащил, она увеличилась. Открылось второе дно. Зеркальце засветилось и само заняло своё место в шкатулке. Оранжевый кружок засветился на шкатулке. — Дело сделано, — улыбнулся СССР. — Нам нужно найти ещё пять безделушек, так что ничерта оно не сделано, — возразила Третий Рейх. — Найдём, не переживай. А что это ты меня за руку схватила в тот раз? — вдруг спросил Союз. — Будто испугалась, что меня у тебя уведёт кто? — Как… Как ты вообще мог о таком подумать?! — возмутилась Рейх. Но Советский союз только рассмеялся.