Эй,котенок... Замерз ведь весь...

Малыш сидел на скамейке в дождливый день, прижимая к голове маленькие кошачьи ушки и обвил себя своим же хвостом. Он весь продрог и вымок, красная, немного ободранная футболка неприятно липла к телу, так же как и порванные черные штаны. Он плакал от боли и холода, ведь маленькие ножки были сбиты в кровь, будучи без обуви. Он тоскливо провожал взглядом людей, которые даже не смотрели на него, а если и смотрели, то безразлично и с отвращением, как только видели ушки и хвост. Мальчик поджал к себе уже синие от холода ноги и обнял их ручками, сотрясаясь от холода и молился, чтобы его кто-нибудь наконец забрал отсюда и прижал уши лишь сильнее, когда услышал отчётливые раскаты грома. Аллея, где на скамейке сидел мальчик, опустела, лишь с того конца кто-то в спешке бегал, едва не теряя зонт. Это был мужчина, на вид лет 20 со светлыми пепельными волосами, он вдруг остановился, глядя на мальчика и после быстро подошёл к ребенку, что при его виде испуганно сжался, зажмурившись, ожидая удара, которого он не получил. Мужчина подошёл ближе и сделал так, чтобы малыш был под зонтом и тихо спросил, совсем забыв что спешит. — Эй… — взгляд парня задержался на ушках, которые в тревоге прижались ещё сильнее к голове и хвосте, который нервно метнулся в сторону, — Котенок, что с тобой стряслось.? Почему ты тут один да ещё и в дождь… Замерз ведь весь… Мужчина внимательно осмотрел мальчика и стянул с себя куртку, укутывая мальчика в нее и оставаясь в одной рубахе, слегка поежился от холода и чуть улыбнулся, увидев как мальчик заинтересованно разглядывал его из-под куртки. Мальчик чувствовал себя почему-то защищённым рядом с этим мужчиной, потому, как только его взяли на руки, он доверчиво обхватил ручками чужую шею и прижался к мужчине. Парень почувствовал дикую дрожь мальчика и поспешил поскорее пойти домой, хотя сам начал мерзнуть. Рубаха намокла от того что малыш прижимался к нему, но старший плюнул на это и скорее зашёл в подъезд, а после и в квартиру.Теплый воздух хлынул потоком на тело мальчика, пробрался под намокшую одежду, заставляя малыша вздрогнуть и после расслабиться, чувствуя как тепло укутывает его в свое теплое одеяло. Малыш крепко обнимает незнакомца за шею и уже в квартире разглядывает его лицо поближе, прижимает ушки к голове и утыкается своим маленьким носиком в его нос и тихо мурчит в знак благодарности, прикрывая глаза. Мальчик хочет сказать что-то парню, но тепло быстро забирает его в объятия сна и он укладывает головку на плечо старшего, начиная засыпать и тихо сопеть. Намджун. Так звали альфу, который забрал мальчишку к себе. Ким не знал, что делать с малышом, но, однако, оставить маленького беззащитного ребенка он не мог. Сердце почему-то сжалось, при виде этого маленького сжимающегося комочка. Его удивили живые ушки и хвост своего найденыша, но почувствовав его страх, он не стал спрашивать про такие своеобразные конечности и отнес его к себе домой, боясь что малыш может заболеть, ведь он, наверное, долго просидел под дождем, раз промок до нитки. Пока мальчик спал, альфа аккуратно стянул с него штаны, в которых, видимо, вручную была проделана дырка для хвоста и после потрёпанную футболку, вытирая тельце малыша и сразу укладывая его на свою широкую кровать, укутывая в теплое одеяло, отчего малыш заулыбался во сне, показывая дырку от недавно выпавшего зубика, а Ким издал тихий смешок, думая, что этот малыш довольно милый. Тишину прервал телефонный звонок и Намджун поспешил взять трубку и быстро протараторил. — Привет, Югем, я не могу сегодня приехать, подмени меня, заранее спасибо, я тебе рамен куплю, твой любимый. — Намджун, а ты не оху- Ким побыстрее скинул трубку, лишь бы не слышать грозное пыхтение друга. Он не хотел оставлять мальчика одного, думая что тот испугается, проснувшись в незнакомом месте и один, он сам помылся, переоделся и наконец сел рядом с мальчиком на кровать, нежно погладил его по голове, боясь коснуться его ушей и не заметил как сам уснул в полусидячем положении. Мальчишка проснулся через какое-то время, садясь на кровати и сонно потирая глазки кулачками, разлепляет глаза и нервно оглядывается, но увидев незнакомца, что так просто взял его к себе он прижал ушки к голове. Заметил ,что совсем голый, и щёчки не сильно покраснели, он глянул на парня и замотался в одеяло, заполз к нему на грудь и заинтересованно поднял ушки, тыкнул пальцем в его лоб. Человек под ним что-то тихо мыкнул, но не открыл глаз и малыш улыбается, укладывает теплые ладошки на его щеки и дует в губы, пытаясь хоть как-то привлечь к себе внимание. Джун тихо бубнит снова и разлепляет сонные глаза, пару секунд смотрит на малыша и после чуть улыбается, гладит его по голове, от чего из груди мальчика вырывается неосознанно мурчание и тот прикрывает глаза в наслаждении, тянется к руке головой, прося ещё. Намджун не отказывает, гладит ещё и улыбается, уже начинает привязываться к этому милому ребенку. — Эй, котенок, как тебя хоть зовут?.. Знаешь свое имя? Малыш кивает и приглушает свое мурчание, тихо говорит, почти шепчет, отводя взгляд. — Юнги… Мин Юнги… Альфа задумывается, улыбается, услышав голос мальчика. — Я Намджун, можешь называть просто Джун… Парень улыбается, а малыш пытается повторить имя. — Д.Джу. Джу! — малыш довольно улыбается, а Джун тихо смеется, но все же кивает и гладит мальчика по голове. Намджуна грызет мысль о том, что надо отдать мальчика в приют, но у того ни документов нет, ничего. Он смотрит на счастливого малыша, который доверчиво жмется к нему и прижимает свои милые ушки к голове. Не хочет отпускать и мягко улыбается, целует лоб мальчика, от чего тот тихо мурчит вновь, а щёчки невольно краснеют от ласки и он жмется сильнее. И альфа видит. Видит перед собой настоящего Неко. Живые чувствительные ушки и не менее чувствительный хвост, который сейчас нежно обвивает ногу Намджуна. Понимает. Понимает что не отпустит это беззащитное чудо. Он уладил все с документами, с пропиской, со всей бумажной волокитой, только чтобы слышать тихо нежное мурчание своего маленького малыша, который рос довольно быстро, к семнадцати годам и вовсе вытянулся, не похожий на тот шумный и весёлый, милый комочек. Юнги вырос. Но не вырос из ленивого поцелуя в лоб от Джуна, который рано утром уезжает на работу, не вырос из того, чтобы тихо мурчать от любой ласки, не вырос из того, чтобы встречать Кима каждый вечер уставшего и постоянно раздраженного. Омега понимает, что тот устает, но не оставляет попыток успокоить и лезет в объятия, обнимает крепко и нежно, мурчит нежные слова на ушко. Подобное наверное мало кого успокоит, но только не Намджуна, который буквально тает от подобного и прижимает к себе хрупкое бледнокожее тельце. Мальчишка смеется редко, звонко, будто колокольчики звенят и обязательно смеется с альфой. Не важно над чем, смеется от души, обнимает за руку. Хочет ласки и любви. И получает, получает, получает, вот только не знает как возместить это, поэтому всегда сбегает ночью из своей комнаты, убегает к Намджуну, тараторит что-то про то что страшный сон или то что там бабайка под кроватью. Прижимается, близко, всем телом, от чего у старшего дыхание перехватывает. Но не позволяет себе осквернить этого чистого ребенка, не позволяет себе дотронуться, забраться руками под кофту (которая была обязательно кофтой старшего). Держит своего зверя на цепях. Влюблен по уши, понимает что неправильно, не лезет, боится что оттолкнут и поэтому сердце ноет от объятий, которые всего-то и кажутся дружескими. Но разве по-дружески спать в одной кровати и обниматься? Никто из них двоих не знает. Пока однажды у омеги течка не начинается внезапно, первый раз и тягуче больно. Ноги подкашиваются, норовя уронить своего хозяина на пол и он находит телефон, сдерживает сладкие стоны и тихо просит, будто умоляет. — Джун-ах, приедь… Прошу. Ты мне так нужен… На том конце будто что-то падает, но это просто альфа выронил ручку из рук, угукнул и поспешно начал собирать вещи, быстро выскакивая из скучного офиса. Он нужен своему малышу. У того скорее всего течка и Джун захватывает заодно и подавители, мчится домой, лишь бы его котенку плохо не стало. А омега собирает вокруг себя вещи альфы и зарывается в них, вдыхая родной и такой приятный для рецепторов запах, иногда прогибается в спине и тихо постанывая имя опекуна. Намджун заходит, чувствует яркий отчётливый запах мяты с малиной и едва не давится слюной, отбрасывает ненужные мысли из головы. Омега учуял запах ещё острее и тихо застонал, штаны были уже все мокрые от вытекающей смазки и он тихо скулил от неприятных ощущений. Когда ему принесли таблетки, он тихо всхлипнул, не желая пить эти таблетки и потянул руки к Джуну, потерся о его грудь своей, пытаясь втереть запах свой. Он хотел этого всем телом и главное душой, которая отчётливо кричала, что вот он, твой альфа, просто скажи три слова. Но Мин не может, поэтому невольно взмуркивает, когда Ким проводит широкой ладонью по спине, по чувствительной зоне, что находится у основания хвоста. А у альфы от мурчания крышу сносит, он укладывает маленького омежку на кровать и стягивает с него свою же толстовку, отбрасывает в дальний угол и стягивает осторожно штаны и вместе с тем боксеры. Вводит один палец в парня и тот скулит, от давящего возбуждения и наслаждения, после чего прогибается до хруста, стонет от уже двух пальцев и умоляет не медлить, дёргает капризно рубашку на мужчине и сам чуть ли не насаживается на пальцы. Намджун решает быть нежным для своего малыша, стягивает с себя все лишнее и позволяет чужим пальцам прикоснуться к себе, улыбается, целует. Нежно, ненавязчиво, но Юнги это нравится. Нравится до судорожных вздохов и поджиманий пальчиков на ногах. Ким позволяет себе зайти сегодня дальше, доставляет омежке безмерное удовольствие и признается, шепча на ухо хриплое: «Я люблю тебя.». И получает в ответ дико смущенный, но вместе с тем влюбленный взгляд и понимает. Мучался-то и не он один. Время проходит. Неделя. Полторы. А Юнги плохо, его постоянно рвет после того как он поест, он стал хмурый и не позволял альфе касаться себя, хотя хотел ощутить эту ласку вновь. Но боялся быть отвергнутым из-за одной маленькой детали. Он беременный. И эта самая маленькая деталь растет в нем уже вторую неделю, продолжая отвергать любую пищу. Джун в недоумении. Не понимает, что не так сделал. Может зря он тогда полез к нему со своими чувствами? Зря все это начал? От подобных вопросов Ким едва не воет. Решает все разузнать, после того как Юнги стало снова плохо, он помог дойти до постели и уложил на нее, сел на край кровати и смотрел на Мина пару минут после чего шепнул. — Малыш, что с тобой.? Прошу, скажи мне. Я так больше не могу. Мне так не хватает тебя. На последних словах Юнги не удерживает слез, громко всхлипывает и приподнимается, плачет, но все же находит ту бумажечку с двумя полосками и плачет надрывно, уже представляя что его обзовут, изобьют. Но явно не ожидает, что его резко, крепко, но в то же время с такой нежностью и любовью обнимут и с теми же эмоциями посмотрят в припухшие от слез глаза. Никак не ожидают, что скажут как сильно любят. Новый поток слез, но уже от счастья и неожиданного прилива любви, при котором Юнги прижимает свои мягкие аккуратные ушки к голове, а хвостом обвивает чужую ногу, выражает свою любовь как может, как умеет и прижимается всем телом, стараясь впитать в себя всю любовь, которую ему дают. Позволяет приподнять кофту и нежно уткнуться носом в, пока что, плоский животик, сказать как ждёт появления на свет, но никак не мог ожидать, что по щекам альфы градом покатятся слезы счастья, а сам он будет широко улыбаться и прижимать миниатюрное тело к себе. Оба счастливы, влюблены и взбудораженные одной только мыслью, что через какие-то девять месяцев на свет появится, возможно ещё один маленький комочек.