Прежде чем мы проиграем

      Том проснулся от мыслей, ужасно кричащих в голове сквозь сон, разрывая его сущность на части. Их поток был невозможным. Они коробили все внутренности, драли кожу своими острыми когтями, вызывая смесь злости, ненависти, страсти и боли. Глаза широко распахнулись, и чёрные зрачки со звериным блеском уставились в потолок комнаты, в которую только-только пробивался сумеречный свет пасмурного утра.       Он чувствовал тошноту от вспышки внутреннего гнева — его гнева, — плавящего нервы и будоражащего кровь. Внутри сжался маленький комок неизвестного, который дрожал от окружившего его вихря беснующей ненависти — он страдал, боялся, молил о помощи, звал того, кто сможет его успокоить и избавить от дьяволов, пляшущих вокруг. Комочек в груди хотел жить, а не существовать, жадно глотая воздух из остатков магического тепла. Он задыхался, впиваясь когтями в сердце, как в рыхлую землю, заставляя Тома тяжело дышать и до побелевших костяшек сжимать простынь. Несколько секунд, и он откинул от себя одеяло, резко поднялся, почувствовав головокружение, и облокотился о ближайшую стену, дожидаясь, когда пройдёт темнота в глазах.       Наступил настоящий день, которому должна была радоваться Гермиона, глядя на пол и с облегчением замечая, что никакого дурацкого шарика нет. Но это утро не принесло никакого ожидаемого счастья, иначе Том почувствовал бы его в себе. Вместо этого он ощущал, как другой клубочек в чужом сердце сдавливает поверхность до боли и крика, не в силах его подавить. Её тошнило так же, как и его, но, в отличие от него, она не могла сдержаться. Том чуть ли не видел, как Гермиона мечется из угла в угол в своей голове, бросаясь к ненависти и возвращаясь к любви, и готов был делать то же самое. Магия трепетала, чуть ли не заставляя карабкаться на стену, и, казалось, невозможно было ухватиться за соломинку своей выдержки, которой по существу даже рядом не было. Том готов был сжать стену, если бы она была хоть немного эластичной. Внутренний рык хотел слететь с губ так же, как крик Гермионы, уже прозвучавший в ванной комнате её спальни.       Это было невозможным. Нереальным. Неправильным.       На что он себя обрёк, когда вкладывал свою магию в Гермиону? Как от этого избавиться?       Цепляясь за невидимую ниточку, ведущую к самообладанию, Том тянул её на себя, пытаясь заглушить все свои чувства. Он сопротивлялся себе, Гермионе, магии. Выдержка скрипела, не находя возможности подавить такую смесь чувств, к тому же удвоенную, но Том тянул её, как одеяло, пытаясь закрыть свой рассудок от всего. Минуты тянулись ужасно долго, как шоколадная нуга, и, наконец, Том смог задавить плачущий в душе внутренний комочек и зарыть его в землю. Он стал контролировать чувства, вытесняя страсть и ненависть, впуская только холодность и сдержанность. И в этот момент он молил, чтобы Гермиона схватилась за его ниточку и так же притянула к себе самообладание.       Оттолкнувшись от стены, Том вернулся к кровати, оделся и подошёл к столу. Его взгляд упал на вчерашнюю газету, на главной странице которой был изображён полыхающий пожар на одном из незнакомых ему переулков Лондона. От опасного здания бежали люди, неслышно крича и теряя свои вещи, а в последнем кадре из горящего дома вышел высокий человек в наглухо застёгнутой чёрной мантии и стального цвета маске, скрывавшей лицо.       Том нахмурился, одной рукой беря в руки газету, а другой — доставая из пачки сигарету.       Пожиратели смерти — организация, созданная лордом Волан-де-Мортом с целью… С какой целью? Когда создана?       Гермиона переманила к себе самообладание и перестала гонять себя по углам, восстанавливая порядок и душевное равновесие у обоих окончательно. Это было ужасное утро с ворохом проблем в форме вопрос-ответ. Только ответов практически не было, либо слишком недостоверные и вводящие в заблуждение. Это приводило в раздражение, но Том прекрасно понимал, что впадать в такие эмоции крайне не желательно. Время от времени он стискивал зубы, медленно листая страницы газеты, и сильнее, чем следовало, сдавливал губами фильтр. Когда сигарета была докурена, Том небрежно закрыл «Ежедневный пророк», выдохнул последние клубы дыма и взял пальто. Накинув его на себя, он стремительно вышел из комнаты и направился к кабинету, где разговаривал поздно вечером с Волан-де-Мортом. Ему нужны были ответы, и тот их должен дать.       Вдалеке замелькал чей-то тёмный силуэт, становясь более разборчивым с каждым шагом. Это был тот самый мужчина, что провожал его вчера до комнаты — Люциус Малфой. Сегодня его волосы были собраны в хвост — кажется, волшебник давно был на ногах и чем-то озадачивался, судя по выражению лица.       Том остановился возле кабинета Волан-де-Морта и только хотел дёрнуть ручку двери, как Малфой остановил его:       — Его здесь нет.       Тот поднял свой взгляд и внимательно стал рассматривать осунувшееся лицо, на котором даже не сверкали живым блеском глаза.       — Мне приказано встретить Вас и проводить в столовую. Завтрак уже готов.       Том приподнял в лёгком изумлении бровь и едва удержался от усмешки. Мерлин, они были хуже псов, приносящих газету каждое утро своему хозяину!       — Вот как? — намеренно не скрывая удивления, отозвался он, отпуская дверную ручку и выпрямляясь перед мужчиной. — Тогда проводите, как сказано.       Малфой с лёгким недовольством поджал губы, опустил оценивающий взгляд вниз на начищенные до блеска туфли Тома, затем поднял обратно к лицу и произнёс:       — Идёмте.       Том уверенно последовал за Малфоем, пристально наблюдая за выгнувшейся спиной и слегка вздёрнутым подбородком аристократа. Судя по его виду, он не занимал должного места во всей этой организации, как велит ему статус. Во всяком случае, с его отцом — Абраксасом Малфоем — они неплохо ладили, и наверняка он был бы жутко разочарован, увидев сына в таком неудовлетворительном положении, как носиться с каким-то незнакомцем.       Они молча прошли несколько поворотов и спустились вниз, прошли вестибюль и завернули ещё за один угол, где и находился вход в столовую.       — Вы можете повесить одежду здесь, — небрежно обратился к нему Малфой, не глядя.       — Благодарю Вас, мистер Малфой, — намеренно приторнее, чем следовало бы, отозвался Том и подарил свою вежливую улыбку, когда тот обернулся.       Ранее снисходительный взгляд исчез, Люциус резко отвернулся и прошагал к столу, за которым сидело несколько волшебников. Том последовал за ним, разглядывая присутствующих.       — Доброе утро, господа, — учтиво произнёс он, оглядывая двух мужчин, затем повернулся к единственной женщине и чуть поклонился, — мадам.       Дождавшись от всех кивка, Том сел на свободный стул, и исподлобья заметил, что никто на него не смотрит. Все вели себя так, словно ничего необычного здесь не происходит. Трое волшебников уже принялись за завтрак, в то время как Люциус и Том только взяли столовые приборы.       — Сегодня погода не лучше, чем вчера, — завела женщина светскую беседу.       — В такую погоду даже хозяин собаку не выкинет, — усмехнулся незнакомый Тому волшебник, — а Люциусу ужас, как повезло.       — Рудольфус, — холодно произнесла женщина.       — Радуйся, что тебя обнаружили, иначе ты бы пошёл вместо меня, — раздражённо отозвался Малфой, взглянув на Рудольфуса.       — Наоборот, если бы не это, то с удовольствием заменил бы тебя, — оскалился тот. — Нам и без тебя хватает проколов, Малфой.       Том с любопытством поднял глаза на Люциуса, который тут же почувствовал на себе взгляд, повернулся к нему и хотел уже что-то ответить, но его перебил другой мужчина:       — Я бы не советовал вам снова перепираться…       — Иначе кто-то прямо сейчас уйдёт домой, — подхватила слова женщина таким тоном, словно рассказывала о своей любимой книге, а не прогоняла.       — Нарцисса, — мягко заговорил волшебник, откладывая от себя приборы, и принялся поправлять белые манжеты на руках, — ты прекрасно знаешь, что ему нужно здесь быть.       Том покосился на аккуратные движения пальцев, поднеся к своим губам чашку чая.       — Если ему нужно быть здесь, то не значит, что можно вести неуместные разговоры за столом, — отозвалась спокойно Нарцисса и внезапно улыбнулась. — Как тебе джем, Антонин?       — Немного приторный, а в целом неплох, — немного небрежно отозвался Долохов.       Все замолчали, продолжая завтракать. Том украдкой поглядывал на собравшихся и, закончив с трапезой, положил приборы на стол. Антонин уловил этот жест и последовал такому же примеру.       — Мне нужно кое-что тебе отдать, — произнёс он, взглянув в глаза Тому.       Тот не выражающим ничего взглядом коротко посмотрел на всех и повернулся к Антонину.       — Конечно.       Оба встали, прошли к вешалке, сняли с неё одежду и оделись. Оказавшись в коридоре, Антонин задержал свой взгляд дольше, чем обычно, и произнёс:       — Нарцисса Малфой — жена Люциуса Малфоя — в девичестве Блэк. Сестра Беллатрисы Лестрейндж, хозяйка этого поместья. Про Рудольфуса я уже говорил.       — Это тоже его наказ? — спросил Том, поравнявшись с волшебником.       Антонин слабо улыбнулся и отвёл взгляд.       — Нет, просто я сомневаюсь, что Тёмный лорд подробно расскажет тебе о каждом из них.       — Тогда меня больше интересует, что это за люди, а не их родственные связи, — прямо отозвался Том.       — Полагаю, ты уже много газет прочитал, прежде чем заявиться сюда? — усмехнулся Антонин.       — И ни одна из них не ответила мне на вопрос: какого чёрта эти люди такое творят?       — Приказ.       — Приказ? Хотелось бы знать смысл этого приказа.       Неожиданно Антонин остановился, взяв грубо за локоть Тома и быстро оглядевшись по сторонам, прошептал ему в лицо:       — Послушай, здесь не то время, чтобы оспаривать хоть чьё-то мнение. Особенно его.       Том распрямился и тихо с вызовом отозвался:       — Тогда тем более не понимаю, зачем ты мне пытаешься рассказать про каждого.       Несколько секунд их взгляды были скрещены, затем Антонин отпустил руку Тома и последовал дальше по коридору. Тот сощурил глаза и направился за ним.       Было странным, что Антонин выказывал своё расположение к нему. Да, когда-то очень давно Долохов прекрасно находил общий язык с Волан-де-Мортом, но те времена прошли, и наступил новый мир, в котором его приятели умерли или изменились. Том отчётливо помнил молодого Антонина. Буквально вчера в его прошлом 1947 году он заходил к нему с бутылкой водки, которую выхватил у русского торговца в одной из лавочек, что стояли по переулку, где Том и его приятели остановились. Антонин предложил распить её, но Том уверенно отказался.       — Завтра пройдёт публичное выступление, а вечером мы её откроем, чтобы отметить, — слабо улыбнулся он в ответ.       — Тогда я возьму ещё одну к завтрашнему вечеру, — отозвался Долохов.       — Не стоит, многие будут на задании. Если теория с мистером Руквудом подтвердится, то половину людей я отправлю за ним, — качнул головой Том и принялся читать газету.       Они должны были праздновать удачную операцию, но вместо этого Том оказался здесь и смотрел уже на взрослого Долохова, который единственный остался каким-то подобием того времени, в котором он жил. Его привычка открывать всем свои белые манжеты под чёрным плащом или мантией сохранилась с ним до сих пор. Он так же время от времени поправлял не менее белоснежный воротник, словно акцентируя на нём внимание. И он так же любил носить перчатки, даже когда на улице стояла тёплая погода. Но что в душе изменилось у этого волшебника? Как он живёт или выживает, находясь рядом с такими людьми и другим Волан-де-Мортом?       Наконец, Антонин завёл его в какой-то кабинет на втором этаже, быстро подошёл к шкафу и взял с полки небольшой мешочек и несколько бумаг. Том остановился рядом и взглянул на протянутые ему вещи.       — Здесь всё, что может тебе потребоваться.       — Он передал?       Антонин качнул головой, снова поправил свой воротник и ответил:       — Ещё раз повторю: здесь не то время… Том. Так мне велели тебя называть.       Долохов вложил вещи в руки и направился к выходу из комнаты.       — Деньги? Газеты? — вслух произнёс тот и, быстро сделав какие-то умозаключения, посмотрел вслед уходящему волшебнику. — Что ты знаешь?       — О чём ты? — обернулся тот.       Том быстро подошёл к нему, убирая мешок с деньгами и газеты в карман.       — Ты знаешь больше, чем я.       — Я всего лишь знаю, что нынешний Тёмный лорд — это не ты, поэтому советую быть осторожным. Со всеми.       Антонин достал из карманов перчатки и перед тем, как уйти, бросил:       — Увидимся вечером.       Том нахмурился и следом покинул комнату, плотно прикрыв за собой дверь. Может быть, Волан-де-Морт подослал к нему Долохова, чтобы контролировать его? Втереться в доверие и вызнавать его планы и действия? Глядя на уходящую фигуру, Том почувствовал подступающую злость. Как только он оказался в логове своих будущих сторонников, так его уже окружили и пытаются затянуть то ли в ловушку, то ли в игру, то ли чёрт знает куда! Одни относятся с презрением, а другие — с заботливой вежливостью, как будто это не пристанище убийц, а первоклассный отель с высоким уровнем обслуживания. Ещё не хватало ужина в номер, тогда точно так и было бы.       Том почувствовал, как самообладание стремительно начинает ускользать, и тут же взял себя в руки, не давая подступающему в голову теплу завладеть его рассудком. Лёгкая вибрация прошлась по телу, напоминая, что всё ещё жаждет встречи с другой своей частью, и ему пришлось углубиться в размышления о предстоящем дне, чтобы не вовлечь себя в гнев и раздражение.       Итак, Волан-де-Морта нет на месте, а значит, их разговор откладывается на неопределённое время. Долохов дал ему много золотых монет и в придачу кипу свежих газет. Его мотивация была не слишком ясна, но не стоит исключать возможность, что это ход Волан-де-Морта: подкинуть ему Долохова с подарками, дабы заручиться поддержкой и доверием. Если Волан-де-Морт помнит, то Тома таким жестом не купишь, а значит, здесь игра ожидается посерьёзнее или Долохов действительно расположен к нему. Первый вариант правдоподобен, но второй вызывал жуткий интерес: что же дёрнуло Антонина помогать ему?       Рассудив, что в том и другом случае будет рациональнее подыгрывать Долохову, Том решил отправиться в свою комнату изучить предложенные публикации.       Спустя час до Тома дошло, что это сборище газет было коллекцией Долохова. Среди них он нашёл информацию и о заключении его в тюрьму в 1980-х годах на пожизненный срок, а также газету с информацией о бегстве из тюрьмы позапрошлым летом. Здесь прилагался список оставшихся верными Волан-де-Морту, а также небольшие констатации фактов о каждом из них. Более того, в газетах фигурировали другие имена с известными ему фамилиями. Печать датировалась с 1970-х годов, где говорилось о первых нападениях «людей в масках». Инциденты на людных проспектах Лондона, сопровождаемые взрывами, массовые убийства магглов и магов, а также покушение на премьер-министра магглов, которое, к счастью последнего, оставалось лишь покушением. В старых газетах были собраны даже имена погибших в первой войне с обеих сторон, но всё равно все эти выжимки не отвечали на один-единственный вопрос: почему Волан-де-Морт стал чистить магическую кровь и убивать волшебников, оказывающих ему сопротивление?       Несколько часов Том старательно изучал все поблёкшие заголовки и статьи под ними. В его голове более-менее стал вырисовываться жизненный путь Волан-де-Морта, но, обладая уже большей информацией о нём, Том впал в растерянность ещё глубже. Даже если он и вычищал кровь волшебников, зачем он делал это в открытую? Не разумнее ли было спрятаться за занавесом и не порочить своё имя? Или посадить видимое лицо, которое взяло бы на себя все его грехи? Или, лучше всего, посадить это видимое лицо в кабинет министра магии и внедрять свои идеи и новые законы, постепенно воплощая их в жизнь?       Разве могущественные и достойные люди забирают власть пытками и насилием? Это же происки слабого человека — пытаться достигнуть таким образом того, чего не заслужил на самом деле! Разве к сильному человеку не должны люди бросаться в ноги сами, искренне разделяя идеи и взгляды? Они должны были идти сами, потому что не могли остаться в стороне!       История с пророчеством вызывала ещё больше невесёлого смеха. По представлениям Тома, это выглядело более, чем глупо. Какой-то молодой волшебник, присягнув на верность Тёмному лорду, подслушал предсказания бабки-гадалки, которая могла сморозить какую-нибудь ерунду, и пришёл к нему оповестить о надвигающейся угрозе в виде недавно родившегося маленького мальчика. Мало того, Волан-де-Морт ему поверил, и Северус Снейп мог быть действительно с ним честен, но кто проверит честность той самой гадалки, что ляпнула этот бред? Нужно выяснить, кто она.       А что, если это был подставной план в расчёте на то, что Волан-де-Морт клюнет на эту удочку, а мальчика оберегли какими-нибудь защитными чарами, чтобы проклятье отскочило в момент убийства и попало в него? Были жертвы — родители избранного мальчика, но какая война без жертв? Дамблдор мог пойти на такой шаг, чтобы спасти кучу жизней, ведь ошибки прошлого всё равно как-то учат людей. Логичная мысль — попытаться убить жестокого диктатора хитрым путём — за исключением, что никто не знал о бессмертии — у Волан-де-Морта было целых пять жизней. Или он уже успел пополнить список своих крестражей?       Том нахмурился, понимая, что добавился ещё один вопрос: сколько у него сейчас крестражей и где они теперь находятся? Если он прав, то Дамблдор раскрыл его секрет о бессмертии, но знает ли он о количестве? Забавно было то, что Том сам не знал фактическое количество крестражей Волан-де-Морта. Он припомнил разговор Гермионы и Поттера, в котором последний рассказывал о жизни его родственников — Дамблдор не глупец, догадался, что Том не будет делать крестражи из любого мусора, но второе воспоминание, рассказанное Поттером, вводило в мятежность. Он прекрасно помнил, что обсуждал несколько лет назад со Слизнортом, и от резко пришедшей в голову мысли подскочил с кресла. Дамблдор подозревает, что крестраж был не один, и ему важно знать, сколько их! Зачем? Чтобы убить Волан-де-Морта!       Каким бы ни был и что бы ни делал взрослый волшебник — это был он. И Том не мог позволить кому-то себя убить. Нужно выяснить всё о крестражах и проверить их сохранность.       Далее, возвращаясь к пророчеству, Том стискивал зубы, понимая, что вся эта возня больше походит на какой-то капкан. Мало того, что Волан-де-Морт и Снейп поверили какой-то предсказательнице, так и ещё не знают второй части её пророческих слов. Может быть, нельзя убивать мальчика? Может быть, ждёт неминуемая гибель, если Волан-де-Морт посягнёт на его жизнь? Куча вариантов могла быть в конце слов предсказательницы, но сам Волан-де-Морт почему-то решил, что Поттер угрожает его жизни, а значит, надо уничтожить мальчика. Но почему именно Поттер?       Том разозлился. Какого чёрта Снейп вообще подслушал это пророчество? Волан-де-Морт мог о нём не узнать и жить спокойно! И вообще, этот двойной шпион до сих пор оставался не рассекреченным самим Дамблдором. Что там за герой такой, прекрасно играющий отведённую роль на протяжении долгих лет? Дамблдора не смущает, что все его планы Волан-де-Морт откуда-то знает наперёд?       Тепло завибрировало во всём теле, и Том откинул кучу газет, падая головой на спинку кресла и закрывая глаза. В данный момент странные чувства расслабляли и вытряхивали все неприятные мысли, которые стаей ворон кружили в голове. Он пытался освободиться от тяжёлых рассуждений и не заметил, как к нему подкралась тоска, цепко хватаясь за сердце и больно его сжимая. По неосторожности он нарушил свой баланс эмоций и заставил дрогнуть внутреннее равновесие Гермионы, оказавшейся слишком восприимчивой к его ощущениям не только из-за магии, но и из-за своих настоящих чувств. Магия задрожала в нём сильнее, пытаясь извергнуть изнутри лаву, чтобы начать плавить все нервные волокна. Сумасшедшее желание оказаться прямо сейчас же с другой частью своей энергии стало коробить его всюду. И тут в голову пришла мысль: что если длительное время не видеться с Гермионой? Может быть, тогда магия перестанет его так жестоко испытывать и ослабит свою хватку?       Том был готов испробовать все варианты, чтобы избавиться от подобного рода влечения, и сейчас такая идея казалась ему довольно рациональной. Его магия должна успокоиться и затупиться, а значит, исчезнут все эти томления в груди, оставив рассудок в покое. Он дал себе срок неделю. За это время следует выяснить, что происходит с его крестражами, познакомиться с другими Пожирателями смерти и понять, какую роль играет каждый из них, выяснить, в чём подвох с Долоховым, и, самое главное, выпытать все ответы у Волан-де-Морта.       Том снова тянул на себя всю выдержку и с раздражением замечал, что Гермиона не принимает или не может переманить её себе. Её жестоко начало сжигать тепло, которое загорелось, как факел от тлеющей лучины — от него, — и теперь вспыхнул настоящий пожар. Том плотно сжал челюсть, пытаясь побороть в себе и гнев от своей несдержанности, и полыхнувшие чувства Гермионы, но в этот раз ничего не выходило. У него не получалось ни себя взять в руки, ни помочь этого сделать Гермионе. Долгие минуты он сидел неподвижно, пытаясь сконцентрироваться на нужных ощущениях, уловить важную ниточку, но с ужасом стал понимать, что не может поймать её. В следующую секунду Том резко подскочил, сбрасывая со стола кучу газет в бешеном порыве злости. Ему хотелось перевернуть всё в этой комнате от кипящей лавы, обжигающей каждую клеточку внутри. Волшебная палочка, быстро оказавшаяся в руке, несколько раз взметнулась в разные стороны от резких и кротких движений — два шкафа мгновенно треснули, рассекая воздух щепками и осколками стекла, а стоящие на разрушенных полках книги мгновенно разорвались на куски, и страницы дымящимися обрывками, качаясь в воздухе, медленно стали опускаться к полу. Яркая вспышка гнева снова рассекла возбуждённый ненавистью разум, и Том ощутил в себе жгучее желание сейчас же найти Гермиону и убить её, чтобы избавиться от невыносимого беспорядка в своей голове и кипящего страстными чувствами вулкана. Его палочка метнулась к столу, и его постигла та же участь, что и два шкафа. Ошеломлённо глядя на витающую в воздухе тлеющую бумагу, горелый запах которой стал заполонять комнату, Том попятился назад и меньше чем через пару секунд упёрся спиной ещё в один шкаф. Растерянность овладела им — он знал, что Гермиона уже плачет. Маленький клубочек в его груди жалостливо запищал, задыхаясь от гнетущих эмоций, Том со свирепым рыком резко развернулся, замахнувшись рукой, и кулаком пробил стекло шкафа, осколки от которого осыпали его с ног до головы.       Спустя несколько секунд он распахнул чёрные глаза и невидящим взглядом посмотрел на дрожащую руку, кровавая ладонь которой сжимала острые осколки, позволяя им впиться в плоть глубже. Шок от боли не сразу отрезвил его, но когда это произошло, Том пошатнулся от настигающей темноты в глазах и медленно опустился вниз на колени, издав судорожный стон. Другая дрожащая рука медленно коснулась окровавленного запястья концом палочки, и воткнутые осколки посыпались с ладони на пол, затем кожа стала затягиваться, оставляя небольшие рубцы, и в этот момент за спиной раздался ледяной голос:       — Странно, что выдержка тебя подвела.       — Кто бы говорил, — не оборачиваясь, злостно отозвался Том, опуская дрожащие руки и медленно поднимаясь на ноги.       — Что с тобой? Плохие последствия перемещения во времени?       — Вроде того, — тяжело дыша, отозвался тот, повернулся к собеседнику и взглянул на него звериными глазами.       Неужели он и вправду не знает, что с ним происходит? Неужели он не знает, что Том связан магией с Гермионой?       — Я распоряжусь, чтобы тебе подготовили восстанавливающие зелья, — спокойно сказал Волан-де-Морт, внимательно разглядывая свою юную копию.       — Я сам справлюсь, — раздражённо отозвался тот, медленно направившись к креслу, ступая туфлями на щепки и осколки.       Плюхнувшись на место, он боролся с тошнотой и головокружением, без интереса наблюдая, как Волан-де-Морт скользит по комнате, разглядывая беспорядок под ногами.       — Малфой принесёт тебе всё необходимое в ближайшее время. Приведи себя в порядок к вечеру. В главном зале я сегодня собираю своих слуг, им нужно познакомиться с новым членом моего…       — Я же сказал, мне ничего не нужно! — высоким голосом воскликнул Том, не имея возможности сдержать в себе чувства.       Его трясло от боли, морального изнеможения и внутренней истерики Гермионы. Волан-де-Морт устремил пронзительный взгляд на Тома, долгое время молчал, затем произнёс:       — Я вижу твоими глазами, мальчик, и это как минимум отвлекает.       — Прекрасно! Тогда закрывай сам своё сознание и не смотри моими глазами, если тебе мой взгляд на мир не по душе!       — Мне нужен уравновешенный сторонник, а не то, что сейчас с тобой происходит! — начал раздражаться Волан-де-Морт.       Он резко развернулся, колыхнув своей мантией, и направился к выходу. Том прикрыл глаза и только через несколько минут открыл их. Внутренняя боль прекрасно отвлекала его от остальных ощущений, и он смог взять себя, наконец, в руки, взмахнуть палочкой и убрать беспорядок.       Всеми силами души он ненавидел эту связь, ненавидел Гермиону, ненавидел себя за то, что совершил такую грубую ошибку. Более того, не только Том мог видеть яркие вспышки Волан-де-Морта, но и сам он видел его взрывные чувства. Ещё один сюрприз, который не впечатлял его на радостные эмоции. Он был захвачен в замкнутый круг, окружённый разными сторонами, при этом пытаясь сохранить свою сторону и остаться самим собой. Как не сойти с ума?       В проходе появился Малфой, который тут же устремил взгляд на неряшливо стоящие шкафы, но, ничего на это не сказав, молча положил на починенный стол большой пузырёк с зельем и коричневый мешочек, звякнувший монетами. Том отреагировал на звук и посмотрел на Люциуса.       — Подарки через услужливого секретаря? — не сдержался он от злобной насмешки.       Малфой сверкнул глазами и раздражённо ответил:       — Через преданного последователя.       Том небрежно склонил голову в знак благодарности, насмешливо улыбнувшись уголками губ, которые мгновенно изогнулись в оскал. Как только Люциус развернулся и вышел из комнаты, он поднялся к столу и взял мешок с монетами. Выглядело очень странно с условием, что Долохов уже передал ему деньги. Выходит, Волан-де-Морт не знает о действиях Антонина и это была его чистая инициатива?       Становилось ещё интереснее. Пришибленные сторонники кусались между собой, косясь на появление в доме человека, которого никто не знает и заслуживает расположение Волан-де-Морта, в то время как один из них проявляет лояльное отношение к нему за спиной у всех. Что за чёрт здесь происходит?! Кажется, сейчас никто ничего вообще не понимал, кроме Волан-де-Морта.       Том схватил мешок, оставив пузырёк с зельем нетронутым, и вылетел в коридор. Оглядевшись по сторонам, он направился к нужному кабинету, затем дёрнул дверную ручку и оказался внутри.       Волан-де-Морт стоял к нему спиной, раскладывая какие-то пробирки по отведённым местам. Он быстро обернулся и плотно сжал бескровные губы.       — Скажи мне, почему ты поверил в пророчество какой-то ведьмы? — прямо спросил Том.       Волан-де-Морт резко ответил:       — Ко мне никто не вламывается в кабинет без приглашения!       — Вот как? — с удивлением отозвался Том. — Я рассчитывал продолжить наш разговор с того момента, на котором мы остановились вчера.       — Позже, — коротко ответил Волан-де-Морт.       — Что может быть для тебя важнее, чем поставить меня в известность о своих делах? Познакомить меня со своим миром, который, по твоим словам, я совсем не понимаю. Ты же хочешь, чтобы мы вдвоём реализовали твои замыслы.       — Для этого тебе достаточно помнить, что я — это ты. Разве это не хороший аргумент помогать мне?       — Тогда ты должен помнить, что я вслепую не действую, — холодно заметил Том.       Внезапно Волан-де-Морт тихо рассмеялся.       — Ты смотришь на всё поверхностно и ищешь не там и не то. Я тебе объясню, — с кривой улыбкой спокойно заговорил он. — Моя ближайшая и важная цель — убрать Дамблдора. Как только его не станет, я доберусь и до власти в министерстве, и до мальчишки, которого некому будет защищать. А после мы воздвигнем новый мировой порядок. Всё просто. Разве ты не этого хотел?       — Несколько другим путём, — быстро ответил Том.       — Уже не важно, каким путём. Важен результат, верно?       Верно, это его слова. То же самое он говорил Гермионе.       — На какой стадии находится твой план?       — Он уже разработан, осталось дело за Малфоем-младшим.       — Что он должен сделать? — медленно поинтересовался Том.       — Помочь проникнуть моим слугам на территорию школы. Вместе они убьют Дамблдора.       — И никаких успехов пока что нет?       Волан-де-Морт слабо качнул головой.       — У мальчишки есть время до конца года. Если он этого не сделает, то в мой план вступит Снейп. Но мне очень не хотелось бы вскрывать его маску.       — Какая защита стоит на школе?       — Защитные заклинания и большой отряд авроров, сторожащих по всему периметру Хогвартса.       — Значит, у авроров есть доступ в школу, верно? — задумчиво отозвался Том. — И вы не можете их одурачить?       — Ты предлагаешь брать замок штурмом? — слабо усмехнулся Волан-де-Морт.       — Нет, завербовать нескольких…       — И план провалится! — резко оборвал Волан-де-Морт. — У нас есть одна попытка, пока об этом не знает старик. Если мы попробуем одурачить авроров Империусом, то больше шансов, что они вырвутся из-под контроля и побегут с докладом в штаб. По-твоему, чему их обучают в аврорате?       — Нужна сильная воля, чтобы противостоять этому заклинанию, — заметил Том, закусив губу.       — Однако это риск. Больше половины авроров не поддаются этому заклинанию, а выискивать среди них слабака неразумно и долго.       — Явно не дольше, чем ждать полгода пока Малфой что-то сообразит.       — Мальчик предпринимает попытки…       — Он — сопляк! Как бы эти попытки его самого не выдали, прежде чем он хоть на шаг приблизится к цели, — фыркнул Том, проходя к стулу.       Волан-де-Морт проводил все его движения взглядом.       — Сегодня мне отчитаются в проделанной работе Малфоя, и ты будешь в курсе. Если мальчик выдаст себя — ему будет только хуже.       — И что ты сделаешь тогда? Если Снейп даже провалит задание? — деловито поинтересовался Том.       — Тогда будем брать штурмом. Мне нужна смерть Дамблдора, и только после этого весь мир уступит мне, — восторженно заключил Волан-де-Морт, сверкнув красными глазами.       — Зачем тратить столько времени на это дело?..       — Терпение, мой друг, — остановил его тот, взмахнув рукой с волшебной палочкой. — Дамблдор тоже хитрец и быстро подготовится к обороне. Нельзя совершать ошибку.       — Малфой именно её совершит. Я слышал разговор Малфоя и Лестрейнджа сегодня утром и быстро догадался, что даже его папаша не в состоянии справиться с твоими поручениями. Опрометчивый ход, не находишь?       — Мальчишка предупреждён, что его ждёт в случае проваленного задания, — продолжал раздражаться Волан-де-Морт.       — Ты запугал его смертью? Он в любом случае сдохнет от твоей или чужой руки, не важно. Ты поставил Малфоя против Дамблдора, зная, что ему не больше семнадцати лет и его шансы нулевые. Скажи мне, ты ведь ждёшь его провала, так? — стал подозревать Том, поднимаясь со стула и заглядывая в непроницаемые глаза собеседника. — Ты отправил его на верную смерть, чтобы… чтобы сделать какой-то другой ход, пока Дамблдор отвлечётся на Малфоя?       Волан-де-Морт слабо улыбнулся.       — Почему-то никто до этого не додумался.       — Значит, я прав.       — Малфой в этой игре станет тем, кто в любом случае примет на себя удар. У него есть шанс выйти без потерь, если он сможет одолеть Дамблдора, но если не сможет, то весь мир будет грохотать из-за того, что произошло. Многие поймут, что Хогвартс небезопасен, и находиться рядом с Дамблдором тоже небезопасно. У него не останется рядом практически никого…       — Однако он будет дальше прятать от тебя Поттера.       — Но он же не знает, что у меня есть шпион, и пока Дамблдор прячет Поттера, за его спиной Снейп расправится с ним, а я доберусь до мальчишки.       — Хорошо, тогда другой вопрос: о нашей тайне кто-нибудь знает? О крестражах.       Волан-де-Морт немного нахмурился.       — Я бы узнал об этом.       — Сколько у тебя их? Ты сделал нужное количество?       — Почему тебя это беспокоит?       — Меня беспокоит всё, что касается моей жизни, — спокойно отозвался Том, сдерживая тяжёлый взгляд.       — Я уже говорил, что не имеет смысла обсуждать то, что было. С момента, как ты оказался здесь, у тебя другая жизнь, и она отличается от моей.       Это была плохая попытка узнать о крестражах, однако Том понял, что Волан-де-Морт однозначно не до конца доверяет ему. Стало ясно, что глупо из него вытаскивать информацию и ответы на вопросы кроме тех, что происходит в мире сейчас.       — Ладно, мне дождаться, когда твои псы прибегут за мной вечером, или самому спуститься в зал?       Волан-де-Морт усмехнулся.       — Если помнишь, где вторая зала у Малфоев, то в десять часов будь там.       — Помню, — коротко отозвался Том и направился к выходу.       — Не пренебрегай зельем, — бросил ему вслед Волан-де-Морт. — Поскорее избавляйся от последствий перемещения.       Том ничего не ответил и вышел в коридор. Кажется, Волан-де-Морт не знает ни про магию, ни про Гермиону. Неужели он действительно не в курсе происходящего с ним? Если это так и у него действительно другая жизнь, то Том не станет таким, каким видит себя в будущем. Значит, он независим от Волан-де-Морта, а потому может делать всё, что ему вздумается.       Но он не хочет быть участником постройки нового мирового порядка. Он хочет строить его сам и своим путём.       Том вернулся в комнату, достал пачку сигарет и закурил. Подойдя к кровати, он упал на неё, глядя в потолок и медленно выдыхая дым, стал размышлять. С Волан-де-Мортом становилось в принципе всё понятно: он прикидывал, как использовать свалившееся ему на голову оружие, ведь Том и был его оружием в сложившейся ситуации. Это у Волан-де-Морта была куча сторонников, трепетавших, как провинившиеся псы, у него было имя и какая-то власть, у него было оружие, а не наоборот. Может быть, стоило затаиться, сделать видимость, что он ничего не предпринимает и спокойно ожидает задач, результаты которых были в общих интересах?       С глухим щелчком пальцев Том выбросил тлеющую сигарету куда-то на пол и перевернулся на бок.       Стоило затаиться на неделю: понаблюдать за Пожирателями, в том числе и за Долоховым, вызнать обо всех разговорах, проходящих здесь, собрать всю информацию об услышанном и увиденном и сделать выводы. Заодно Волан-де-Морт поймёт, что Том успокоился, и тогда можно будет ожидать чего-то нового и интересного, что в дальнейшем позволит разобраться во всём. Нужно было просто бездействовать. Да, тяжело и не в его стиле, но это явно не то, что мог ожидать от него Волан-де-Морт, и пусть это станет преимуществом. Он хитрый, но Том считал себя ещё хитрее.       Итак, затаиться, как змея, на неделю.       Том так и не прикоснулся к зелью, оставленному Малфоем. Он точно знал, что оно не поможет. Несколько часов он не вставал с постели, пропадая в своих размышлениях, лишь изредка меняя надоевшую позу. Он думал обо всём и сразу. Иногда вспоминал про Гермиону, чувства которой были далеки от радостных. Несколько раз ощущал грудную боль, понимая, что в этот момент она снова плачет, затем пытливость сменялась внутренним опустошением, и в какие-то моменты он пропадал в грёзах сна. Время тянулось бесконечно, дневной свет в комнате долго мерк, и Том поднялся на ноги, когда за окном стояла уже абсолютная темнота.       Он снова закурил сигарету и пришёл к решению, что ему нужно проветриться. Поправив рубашку и отчистив палочкой туфли, Том надел пальто и направился к выходу из мрачного дома. По дороге ему встретилась лишь Нарцисса Малфой, которая коротко взглянула ему в глаза и прошла мимо, не проронив ни слова.       Свежий и морозный воздух пошёл на пользу. Из головы выветрились все мысли, отягощавшие весь день, и, бездумно бредя по дорожкам зимнего сада, Том, наконец, добился внутреннего равновесия, которое смогла перехватить и Гермиона.       Спустя некоторое время он обошёл весь сад и только сейчас осознал, что за весь день у него был один приём пищи, и организм требует насытить себя. Пошёл сильный снегопад, Том неторопливо направился к дому, как вдруг услышал приближающийся звук птичьих крыльев. Он остановился, поднял глаза кверху и, щурясь из-за больших хлопьев мокрого снега, пытался уловить местоположение птицы. Через несколько секунд та оказалась в его кругозоре, подлетела совсем близко, и Том протянул ей свою руку, позволяя сесть на рукав. Дёрнув ленточку на лапке, он подхватил письмо, тут же взмахнул рукой вверх, чтобы сова улетела, настороженно огляделся, мгновенно складывая послание в карман плавным движением.       Вокруг никого не было, и, убедившись в этом, Том подошёл к широкому стволу дерева, облокотился на него таким образом, чтобы из окон никто не смог даже увидеть его фигуру, достал конверт и вскрыл его.       «Лучше не появляйся здесь, иначе я не побоюсь тебя убить! Возьми себя в руки и прекрати злиться! Это невыносимо!» — гласило послание.       Том сразу скомкал бумагу и палочкой поджёг её. Появилось желание отправить Гермионе чуть ли не кричалку в ответ, но, рассудив, что она права — это действительно невыносимо и никто из них ничего сделать пока что не может, — он неторопливо вернулся на дорожку, выбрасывая из головы текст письма. Намеренно заполоняя все свои мысли ужином, Том зашёл в дом и вскоре оказался в столовой.       — Это Вам, — произнесла Нарицсса, единственная сидящая за столом.       Она пила чай из маленькой кружечки, пристально оглядывая гостя. Тот разделся и неторопливо прошёл к столу.       — Благодарю Вас, мадам, — вежливо отозвался Том, присаживаясь на стул.       — Люциус искал Вас, чтобы пригласить на ужин, но не нашёл, — продолжила беседу та, не сводя с него взгляда.       — Наслаждался видами вашего сада, — поддержал разговор Том, взяв в руки приборы. — В зимнее время он очень завораживает.       Нарцисса ничего на это не ответила и посмотрела перед собой, поднеся к губам чашку. Спустя некоторое время она произнесла:       — Вы так же не спустились на обед. Вы не обедаете?       — Прошу прощения, мадам, но я был занят, поэтому пришлось обойтись без обеда, — поднимая взгляд на собеседницу, вежливым тоном ответил Том и коротко улыбнулся.       Нарцисса снова замолчала. Том с любопытством ощущал, как она подбирает слова, чтобы завязать разговор и узнать о нём что-то больше.       — Как Вам ваши апартаменты? Вас всё устраивает?       — Да, мадам, спасибо за гостеприимство, — снова улыбнулся Том и поднёс к своим губам чашку. — Комната очень уютная и располагает всеми удобствами.       Затем он сделал глоток, опустил чашку вниз и деловито спросил:       — Простите, мадам, как я могу к Вам обращаться?       — Нарцисса. Прошу Вас, не обращайтесь ко мне как-то иначе.       Тот кивнул.       — А я как могу к Вам обращаться?       — Называйте меня Том.       — А Ваша?..       — Я не люблю свою фамилию. Просто Том.       Теперь Нарцисса кивнула ему.       — Том, Вы вчера прибыли с Антонином поздно вечером и… — она запнулась, не решаясь продолжить.       Тот не стал ей помогать и решил дождаться, когда собеседница закончит свою мысль.       — …откуда Вы прибыли? Раньше я с Вами нигде не встречалась.       — А Вы встречаетесь со всеми, кто хоть как-то связан с Долоховым? — продолжал вежливо улыбаться Том, с прикрытым удовольствием наблюдая за замешательством, появившемся на женском лице.       — Нет, Вы меня неправильно поняли.       — Может быть, стоит задавать вопросы несколько точнее, чтобы так же точно я мог ответить Вам на интересующий Вас вопрос?       Некоторое время Нарцисса молчала, затем тихо произнесла:       — Вы прибыли с Долоховым к Тёмному лорду?       — Верно, — коротко отозвался Том, не добавляя ничего к ответу и продолжая с интересом наблюдать за собеседницей.       Очевидно, та не решилась узнать что-то большее, поэтому спустя минуту поставила чашку с тихим звуком на блюдце и медленно стала подниматься, расправляя плечи и поправляя тёмное платье. Том тут же поднялся с ней и дождался, когда она отойдёт от стола.       — Приятно было познакомиться, Том, — произнесла Нарцисса, одобрительно взглянув на вежливый жест собеседника.       — Взаимно, мадам, — кивнул тот и опустился на своё место, когда та покинула столовую.       Том лениво проткнул кусок ветчины вилкой, затем замер на несколько секунд и бросил обратно в тарелку, чувствуя, что аппетит в нём не разыгрался. Нырнув в карман за сигаретой, он подкурил её и откинулся на спинку стула. Прислушиваясь к своим внутренним ощущениям, Том не почувствовал присутствия чужих эмоций — видимо, Гермиона легла спать. Но сколько же сейчас времени тогда?       Его рука взметнулась наверх, и, задрав немного рубашку, он взглянул на часы. Стрелка, приближающаяся к назначенному времени, чуть ли не кричала, что если сейчас же не пойти во вторую залу поместья, то он опоздает, поэтому, быстро поднявшись со стула и кинув сигарету в чашку с недопитым чаем, он схватил пальто и чуть ли не бегом направился к месту.       В большом зале, освещённом множеством свечей, за длинным столом собрались волшебники. Они переглядывались друг с другом, некоторые о чём-то тихо разговаривали, а другие взирали на Волан-де-Морта, сидящего во главе стола. Но с приходом Тома все разговоры тут же прекратились, и множество пар глаз заинтересованно уставились на него. Тот заметил единственное свободное место и с невозмутимым видом прошёл по левому краю, приближаясь к Волан-де-Морту. Он предложил Тому присесть, махнув рукой на стул возле себя, и внезапно раздался чей-то насмешливый возглас из середины зала:       — У нас пополнение, милорд?       — Да ещё и молодое, — подхватил другой голос где-то недалеко.       Мужчина, сидящий рядом с Томом, насмешливо добавил:       — У него молоко на губах не обсохло.       Беллатриса звонко рассмеялась, и некоторые подхватили её смех. Том лениво повернул голову к мужчине, взглянув на него с безразличием. Сегодня было явно не то расположение духа, чтобы отнестись к бестолковым псам Волан-де-Морта снисходительно. Он резко поднялся со стула, его рука мгновенно схватила мужчину за горло, а вторая подставила к щеке палочку. Белые нити, как разряд тока, прошлись по всему телу волшебника с яркой вспышкой, и тот конвульсивно дёрнулся, всхлипнув и выпучив глаза.       Послышалось мельтешение — некоторые волшебники вооружились палочками, но их остановил спокойный голос Волан-де-Морта:       — Тише, господа.       Том оттолкнул от себя сидящего на стуле парализованного мужчину, и тот с глухим стуком упал на пол.       — Хвост, убери его, — махнул рукой Волан-де-Морт в сторону неподвижного волшебника.       Том повернулся к столу и занял обратно своё место, мельком оглядев остальных пустым взглядом. Никто больше не проронил ни звука, а за его спиной засуетился низенький волшебник. Том посмотрел перед собой, затем поднял взгляд на напротив сидящего мужчину, который пристально разглядывал его чёрными глазами с бесстрастным выражением лица. Том сдержал его взгляд, и оба медленно отвели глаза в одно и то же время, когда заговорил Волан-де-Морт со слабой улыбкой на губах:       — Господа, вы правы — у нас небольшое пополнение, но не будем об этом.       Его взгляд скользнул по всем присутствующим и остановился на одном волшебнике.       — Давайте начнём с министерских дел. Августус.       Том с интересом поднял голову, взглянул на волшебника и зацепил его изучающий взгляд, который тут же был переведён на Волан-де-Морта.       — В министерстве за последнюю неделю внесли ещё несколько усовершенствованных преобразований, мой лорд, — уверенным и надменным тоном заговорил он, как будто нарочно растягивая некоторые слова, чтобы акцентировать на чём-то внимание.       — Очень интересно, Руквуд, — ответил Волан-де-Морт. — И какие же?       — В первую очередь, снова сменили систему контроля, и теперь каждый волшебник при входе и выходе из атриума должен пройти проверку на подлинность волшебной палочки…       — Они заставляют лишиться оружия на целую минуту, пока их сканер будет считывать информацию о каждом! Из-за этого возникают слишком плотные движения во всём атриуме… — поддержал другой волшебник таким тоном, словно каждое слово было ругательством.       — Помолчи, Яксли, — оборвал его Руквуд, коротко взглянув на перебившего его волшебника.       — Ближе к делу, — добродушно произнёс Волан-де-Морт и с усмешкой добавил: — Нам не обязательно знать, как вы там толкаетесь по утрам, чтобы попасть в министерство.       Послышался женский смешок, и Том посмотрел на Беллатрису, сузив глаза.       — Дело не в системе прохода, милорд, — продолжил Руквуд с выразительной интонацией, словно пытался заинтриговать присутствующих, — а в том, с чем связана новая система. Как я узнал, в аврорате происходят некоторые странности в связи с назначением нового начальника центра. Если опираться на мои источники, у них идёт разлад в работе, и агенты стали делиться на три категории. Одни поддерживают новую структуру работы центра, другие выражают свою недоверчивость, а третьи пока что остаются в стороне и настороженно наблюдают, к чему это приведёт.       — Как проверка палочек связана с авроратом? — задал кто-то вопрос.       — Дело в том, что недавно был обнаружен аврор под оборотным зельем, — пристально глядя в красные глаза, отозвался Руквуд.       Том перевёл взгляд на Волан-де-Морта, пытаясь понять, знает ли он об этом, но, судя по заинтересованному виду змееподобного лица, можно было сделать вывод, что для него это тоже интересная новость. Кто-то плетёт интриги кроме Волан-де-Морта?       — Зачем проверять палочки, если для распознавания оборотного зелья можно использовать магический водопад, смывающий любые чары? — спросила Беллатриса Лестрейндж.       — А затем, что, кроме оборотного зелья, волшебник был под сильнейшим Империусом, а он, Беллатриса, не всякий раз смывается этой водичкой.       — Ты хочешь сказать, что кто-то вывел из строя одного аврора, использовал его внешность для проникновения в министерство человеком, который при этом был под Империусом? — уточнил Волан-де-Морт.       Руквуд самодовольно улыбнулся. Том понял, что тот до последнего сомневался, не стоит ли за этим Волан-де-Морт? Оказалось, для него это тоже новость.       — Именно так, мой лорд.       — Кем был этот волшебник, что попал под действие двух заклятий?       — Ещё один аврор. Они оба — супруги. Элизабет и Роберт Фауст. Мадам Фауст опоили оборотным зельем, превратив в мистера Фауста, и наложили Империус. Более того, в тот день присутствовала ещё одна мадам Фауст, как вы понимаете, не она, а другой волшебник под оборотным зельем. И именно лже-мадам Фауст сдала аврорам настоящую мадам Фауст, находящуюся под оборотным зельем в образе своего супруга. Она заявила, что это не её муж и что он околдован.       Надолго повисла тишина. Все размышляли об услышанном, и даже Том пытался понять логику в этом инциденте. Он достал из кармана пачку сигарет и зажигалку и спустя несколько секунд уже курил. Почти все посмотрели на него и Волан-де-Морта, но последний даже не обратил на это внимания. Очевидно, здесь никому не было позволено курить, что и удивило остальных.       — Что-то я не могу уловить логику этого манёвра, — медленно и надменно отозвался мужчина, сидящий напротив Тома. — По вашим словам, какой-то волшебник опоил зельем женщину, выдав её за мужчину, и ещё один волшебник также оказался под оборотным зельем в образе этой же женщины и сдал её?       Снова повисла тишина.       — Это мог быть не кто-то другой в образе лже-мадам Фауст, а именно сам зачинщик этого инцидента, — подал свой голос Долохов. — Во всяком случае, это логичнее. Зачем привлекать ещё одно лицо в этот манёвр?       — Возможно, — согласился Руквуд, посмотрев на Долохова. — Я тоже думаю именно так. Лже-мадам Фауст — это и был тот самый волшебник, что опоил настоящую мадам Фауст оборотным зельем. Но зачем ему нужно было вскрывать этот факт? Зачем он наложил заклинание и сам же сдал свои действия?       Волан-де-Морт продолжал молчать, выслушивая размышления своих приспешников.       — Полагаю, лже-мадам Фауст не удалось задержать? — спросил Долохов.       — Нет. Под её видом волшебник указал, что это не настоящий муж, и пока снимали все заклинания и увидели, что это настоящая мадам Фауст, лже-мадам исчезла из штаба без следа.       — Что сделали с настоящей мадам Фауст? Её же наверняка допрашивали! Наверняка вычистили все мозги, чтобы узнать, кто кукловод! — не выдержала Беллатриса.       — Не знаю, по какой причине, но допрос отложили на несколько часов, отвлекаясь на поиски лже-мадам, — пояснил Руквуд. — Когда авроры пришли допрашивать в комнату, там… мадам Фауст была мертва.       — Что?! — не сдержала своего удивления Беллатриса. — Ты хочешь сказать, что она покончила с собой?!       — Нет. Её убили.       — Внутри аврората убили одного из своих?!       — Это значит только одно: среди авроров оставался предатель, который воспользовался замешательством, проник в комнату, где дожидалась допроса мадам Фауст, и убил её, — сделал вывод Антонин, посмотрев на Беллатрису.       — Есть какие-то подозрения у авроров — кто это может быть? — наконец, подал голос Волан-де-Морт.       — Следить за местом будущего допроса оставили Нимфадору Тонкс. Она единственная была там в тот момент, когда всё это происходило, — ответил Руквуд.       — Её допросили?       — Даже пытали. Девчонка ничего не видела и не знает.       — И какая участь ей досталась? — более чем заинтересованно спросила Беллатриса у Руквуда.       — Её отпустили, но держат на примете. Девчонка в самом деле ничего не видела, как говорят мои источники.       Все снова замолчали. Том посмотрел на Волан-де-Морта, рассеянно разглядывающего перед собой поверхность стола.       — Август, докладывай мне каждый день об этом разбирательстве.       — Что Вы думаете по этому поводу, милорд? — спокойным голосом спросил мужчина, сидящий напротив Тома. — Вы считаете, это провокация, чтобы авроры отвлеклись на внутренние проблемы штаба?       — Похоже на то, — медленно согласился Волан-де-Морт. — Но неизвестно с какой целью и кто в этом заинтересован.       — Милорд, возможно, этот волшебник решил отвлечь аврорат от охраны школы? — предположил Антонин.       — Хорошее предположение, — поддержал Руквуд. — В самом деле, большинство сил бросили на внутреннюю неразбериху в штабе. Охрана школы ослабла, так как не могут доверять теперь всем аврорам, зная, что затаился шпион среди них.       — Но зачем кому-то ослаблять охрану школы? Это может быть только в наших интересах, но не в чьих-либо, — холодно возразил мужчина, сидящий напротив Тома.       — Северус, Дамблдору об этом уже что-нибудь известно? — обратился к нему Волан-де-Морт.       Том стал ещё внимательнее рассматривать чёрные сузившиеся зрачки волшебника. Вот, значит, как выглядит успешный шпион Волан-де-Морта, дурачащий Дамблдора долгие годы.       — Сегодня его не было в школе, но смею предположить: Дамблдор в курсе вчерашнего инцидента. Мер по усилению защиты со стороны преподавателей никаких не прилагалось. Я и сам узнал об этом только сейчас, а остальные подавно ничего не знают.       — Но вопрос остаётся открытым: кому понадобилось пробивать брешь в защите школы? — произнёс Антонин.       — А главное — зачем? — добавил Северус, посмотрев на Волан-де-Морта.       — Люциус, скажи мне, — медленно обратился Волан-де-Морт, — твой сын не ставил тебя в известность о чём-нибудь необычном?       — Никак нет, мой лорд, — дрогнувшим голосом отозвался Малфой.       Том догадался, что Волан-де-Морт думает о развернувшихся делах в кругу своих Пожирателей смерти, причём за его спиной.       — Логично предположить, — медленно заговорил Антонин, опираясь локтями на стол и обнажая белоснежные манжеты из-под плаща, — что организатор этого манёвра находится… среди нас.       Все моментально между собой растерянно переглянулись, а Волан-де-Морт поджал губы, пристально оглядывая каждого.       — Хотел бы я знать кто и зачем. У инициатора есть одна минута, чтобы признаться.       Все молчали, напряжённо глядя на Волан-де-Морта или перед собой. Том пребывал в изумлении от развернувшихся событий, так же внимательно разглядывая всех собравшихся. Интересно, кто же осмелился затеять какую-то игру за спиной Волан-де-Морта?       — Хорошо, — спустя две минуты спокойно продолжил тот, выпрямляясь. — На этом пока остановимся. Руквуд, Долохов, Снейп — в мой кабинет.       Все поднялись со своих мест и быстро направились к выходу. Волан-де-Морт обратился к Тому, который оставался сидеть на стуле, ожидая, когда остальные выйдут:       — Ты тоже.       Том поднялся и последовал за четырьмя волшебниками. Когда они оказались в кабинете, Волан-де-Морт произнёс:       — Полагаю, у вас есть идеи на этот счёт?       — Я уверен в своих агентах, мой лорд, это абсолютно правдивая информация.       — Да, Август, но дело в том, что кроме нас никто не имеет интереса проворачивать такое дело, — сказал Антонин. — Непонятна причина ведения игры за спиной у вас. И… милорд, вы же понимаете, что этот волшебник из министерства или как-то связан с министерством? Если предположить, что он и был лже-мадам Фауст, то явно должен знать все ходы и структуру самого штаба.       — А если предположить, что он снова воспользовался чужими руками, и не он был этой лже-мадам Фауст, то не обязательно ему знать всю структуру штаба, а значит, этот волшебник не обязательно относится к министерским, — добавил Северус и усмехнулся.       — Зачем ему втягивать ещё больше лиц в министерство? — не согласился Руквуд.       — Северус может быть прав: если волшебник не из министерства, то втянул лицо, которое из него, а точнее из аврората, — произнёс Долохов.       — Почти все авроры прекрасно сопротивляются Империусу, — качнул головой Руквуд.       — Не забывай, что среди них есть молодые, которые только-только прошли обучение, — заметил Долохов.       — Нимфадора Тонкс, — неожиданно вступил в разговор Том, собрав на себе все взгляды. — Именно она охраняла комнату для допроса, где находилась настоящая мадам Фауст.       — Её допросили, — не согласился Руквуд, качнув головой. — Она первая попала под раздачу, и в её голове ничего не обнаружили.       — Да, не обнаружили, если в тот момент охраняла бы настоящая Тонкс, — спокойно отозвался Том.       Волан-де-Морт с интересом склонил голову набок, разглядывая свою юную копию, и спросил:       — Ты думаешь, девчонку тоже вывели из строя, опоив оборотным зельем, а затем подложили фальшивые воспоминания, в которых она без происшествий охраняла кабинет допросов?       — Это один из вариантов, — кивнул Том. — Или даже более логичный: она оказалась под Империусом и на несколько секунд вышла из зоны видимости за объектом, что дало шанс настоящему преступнику убить в этот момент мадам Фауст. Авроры вряд ли заметили такую деталь, что Тонкс могла потерять из видимости свой объект наблюдения на какие-то секунды.       Руквуд и Снейп изумлённо уставились на Тома, приподняв брови.       — Он прав, — поддержал Антонин. — Исходя из этого, лже-мадам Фауст была не тем волшебником, что устроил этот спектакль. Она была отвлекающим манёвром, а в этот момент настоящий инициатор, наложив Империус на Тонкс, потратил пять секунд на то, чтобы убить Фауст заклятием, и скрылся. Ему явно не нужны были свидетели.       — Кто бы это ни был, — медленно заговорил Снейп, — но он прекрасно разработал план, и можно говорить, он у него успешно удался.       — Это может быть кто угодно, но неплохо умеющий править память, — задумчиво произнёс Волан-де-Морт.       — Не обязательно, — качнул головой Долохов. — Тонкс — молодой сотрудник, и вряд ли у неё хватит опыта, как у Грюма, чтобы распознавать врага за своей спиной или не поддаваться всем манипуляциям. Кстати, Август, её отстранили от работы?       — Нет, наоборот, ей позволили охранять школу. Там слишком мало авроров осталось, потому что штаб почти никому не может доверять. В связи с уменьшением кадров даже Тонкс отправили туда после этого инцидента, ведь она прошла проверку, а значит, штаб ей может доверять.       — Цель неизвестного заключалась в том, чтобы ослабить охрану школы, — заключил Волан-де-Морт. — Но для чего? Или кого?       В этот момент Том понял, что ему был открыт свободный доступ в школу. Из всего разговора он точно знал, что Тонкс охраняет территорию замка и при этом не способна противиться мощнейшему заклинанию Имериуса, а он умел мощно его накладывать. К тому же умел чистить память, и на примере волшебника, провернувшего эту авантюру, узнал, что авроры не в состоянии обратить внимание на такие мелочи, как потеря объекта из поля зрения на несколько секунд. Более того, Тонкс вошла в группу авроров, которым мог доверять аврорат, а значит, её больше никто проверять и подозревать ни в чём не будет. У Тома сложилось ощущение, что тот волшебник как для него открыл путь в школу, однако это была глупая мысль, потому что тут его никто не знал, да и появился он здесь буквально вчера.       Молчали долго, пока Волан-де-Морт с раздражением не произнёс:       — Значит, слушаем меня. Северус, ты докладываешь мне обо всём, что происходит в школе. Каждое изменение, каждые действия и все решения Дамблдора.       Тот кивнул.       — Августус, продолжаешь держать меня в курсе всего, что происходит в аврорате. Любое их действие и решение.       Руквуд кивнул.       — Вы оба можете идти, — отпустил их Волан-де-Морт и, дождавшись, когда те покинут кабинет, продолжил: — Что касается вас: вы прекрасно владеете ментальной магией, поэтому ваша задача аккуратно допросить девчонку и…       — Тонкс?       — Да, её.       — Я могу справиться один, — вызвался Том, коротко взглянув на Долохова.       — Сами разберётесь, кто из вас что будет делать, потому что это ещё не всё. Мне нужно, чтобы вы завладели расположением Руквуда.       — Ты полагаешь, Августус ведёт двойную игру? — нахмурился Том. — Какой ему смысл затевать всё это, а затем первому же докладывать тебе о произошедшем?       — Здесь всё логично, — отозвался Антонин. — Руквуд затеял и сообщил об этом первым, а значит, по логике вещей, он останется самым последним подозреваемым в этом деле. Пока Тёмный лорд ищет среди своих сторонников крысу, он проворачивает свои дела, конечная цель которых неизвестна.       — Согласен, — кивнул Том, — но почему его просто не допросить?       — Мы не знаем, кто может быть с ним в деле. Если допросим его, остальных можем спугнуть, и кто-то продолжит его дело, — рассудил Долохов.       — Тогда не понимаю, какой смысл им плести за твоей спиной интриги? — обратился Том к Волан-де-Морту.       — Причин может быть достаточно, но у Руквуда их ещё больше.       — Почему?       — Помнишь его сестру? — с улыбкой спросил Антонин. — Я тебе потом расскажу ту историю.       — Хорошо, но даже если кто-то пробивает оборону школы, то это не влияет на твою власть!       — Это влияет на возможность Малфоя убить директора. Тот может что-то пронюхать, если уже не начал этого делать, и шансов даже Снейпу останется слишком мало, чтобы воплотить мою идею в жизнь, а брать замок штурмом — очень плохая идея, — недовольно отозвался Волан-де-Морт.       — Твою мать! — выругался Том и усмехнулся. — Что за интрижки у вас тут творятся? С ума сойти можно.       — Это началось со вчерашнего дня, — заметил Волан-де-Морт, затем глубоко вздохнул и продолжил: — Втирайтесь, как хотите, к Руквуду, следите за каждым его движением и про Тонкс не забудьте. Теперь идите.       Антонин поправил белоснежный воротник и направился к выходу, в то время как Том остался стоять на месте. Дождавшись, когда дверь закроется, он спросил:       — А что собираешься делать ты?       — Допрашивать остальных, — холодно ответил Волан-де-Морт.       — Скажи мне, почему ты доверяешь Снейпу? Не мог ли он провернуть это дело? Он же у тебя прекрасный двойной агент, и раз дурачит Дамблдора, то может дурачить и тебя.       — У Снейпа как минимум нет возможности заниматься подобным, когда весь день он находится в школе. Более того, ни с кем из моих слуг он даже не общается. Ему бы потребовались выходы на министерство, на авроров…       — Вот именно, он мог завербовать любого аврора, раз они находятся у школы, — возразил Том, склонив голову вбок.       — Я его допрошу, но уверен, что это не он, — надменно произнёс Волан-де-Морт и отвернулся.       Том покачал головой, чувствуя раздражение.       — Ладно, а почему ты доверяешь Долохову?       — Он не ошибся ни в одних своих предположениях. Согласись, быть затейником происшествия и помогать при этом мне быстрее обнаружить его, выражая все логичные и почти безошибочные мысли… как-то глупо, не находишь?       — Это может быть ловушка.       — Вот ты и выяснишь это. Но я всё равно уверен, Долохов тут ни при чём. Помогать мне раскрыть самого себя хорошими доводами — глупо.       Том согласился с его суждениями. По идее, Долохову действительно можно доверять.       — А почему ты доверяешь мне? Ведь это случилось как только появился я.       Волан-де-Морт обернулся и встретился с непроницаемым взглядом.       — Тебе нужны были бы помощники, а так быстро ты бы не нашёл их. Ты весь вчерашний вечер и сегодняшний день никуда не выходил.       — Но вчера весь день я был один и не встретился ещё с тобой, — с улыбкой отозвался Том. — Ты даже не спросил, что я делал полдня, пока не пришёл к тебе.       — Читал газеты, разве нет? Искал способ найти меня, разве нет? — в ответ усмехнулся Волан-де-Морт, обходя свой стол и садясь за него.       Том улыбнулся ярче, понимая, что это предсказуемо, и эту предсказуемость его действий видно Волан-де-Морту как на ладони. Да, он читал газеты и искал способ встретиться с самим собой.       — Хорошо, я тебя понял. Завтра займусь этим, — отворачиваясь от собеседника и направляясь к выходу, отозвался Том.       — Не забудь про Долохова. Его тоже следует проверить. На всякий случай.       Том остановился, обернулся и сощурил глаза.       — Разве ты сам не приставил ко мне Долохова ещё вчера, чтобы следить за мной? Зачем мне проверять его, если ты ему доверяешь?       — С чего ты взял, что я его приставил к тебе?       — Предположил. Ты поставил нас работать вместе, — безразлично отозвался Том.       — Нет, вы работаете вместе, потому что только вам я доверяю с большей уверенностью, но ты его проверишь, — произнёс Волан-де-Морт, затем гневно прошипел: — Хотел бы я знать, кто осмелился затевать игры за моей спиной.       Том некоторое время пристально смотрел на него, затем развернулся и покинул кабинет.       Том не стал говорить о кипе газет и мешочке золота, что утром дал ему Долохов. Может быть, Волан-де-Морт и соврал ему, однако Том интуитивно ощущал, что это не ложь — он не приставлял к нему Долохова. Как тогда понимать жест Антонина в его сторону?       Логово Пожирателей смерти оказалось куда интереснее, чем Том себе представлял. Однако его радовало одно: выполняя возложенное задание, он точно мог отсрочить встречу с Гермионой, отвлекаясь на дела; магия, по его предположениям, должна утихнуть, а дальше можно беспрепятственно пользоваться всеми способностями волшебницы и с её помощью добраться до такой странной фигуры, как Северус Снейп. Путь в школу, благодаря манипуляциям какого-то волшебника, учинившего раздор в аврорате, был ему открыт.