Прежде чем мы проиграем

      Прежде чем покинуть замок, Том предусмотрительно стащил из библиотеки книгу по истории магии, наложил на себя дезиллюминационные чары и исчез, словно его там и не было. Спустя час после встречи с Гермионой он оказался в Лондоне, над которым нависло грозное, пасмурное небо, предвещая скорый снегопад. Быстро шагая по серым и людным улицам, он натянул на себя воротник, чтобы спрятаться от холодного ветра, и направился к магическому переулку. Ему необходимо было где-то присесть и спокойно обдумать план дальнейших действий.       В первую очередь необходимо встретиться с лордом Волан-де-Мортом. Но где его искать или каким образом на него выйти?       По представлениям Тома Волан-де-Морт должен был знать о его появлении, ведь это он и есть, а значит, получить подсказку или даже приглашение. Волан-де-Морт наверняка должен знать, куда он направится, поэтому с выбором места ожидания Том не стал озадачиваться. Он быстро огляделся, различая вдалеке несколько вывесок, одна из которых привлекла его внимание, и направился к выбранному месту. Том прошёл по неоживлённой улице, половина магазинов которой были с окнами, заколоченными досками, и быстро оказался рядом с нужной дверью. Это было обычное кафе с царящей уютной и спокойной атмосферой. Здесь было всего лишь несколько посетителей, которые, к тому же, собирались уходить, поэтому Том решил, что это будет прекрасным местом, чтобы подумать, проанализировать ситуацию, а заодно предпринять первую попытку изучить школьный учебник по истории магии.       Женщина средних лет обратила на него внимание и приветливо улыбнулась, на что Том слабо улыбнулся в ответ.       — Добрый день, мистер, — вежливо поздоровалась она.       — Добрый день, мадам, — в тон ей отозвался тот, немного склонив голову. — Не могли бы Вы сделать мне чашечку кофе?       — Конечно, мистер, — согласно кивнула женщина. — Ещё что-нибудь желаете?       — Нет, благодарю Вас, только кофе.       Та снова кивнула, и Том, оглядев помещение, сел на понравившееся ему место. Несколько минут он внимательно разглядывал троих посетителей, которые практически одновременно собрались покинуть это место, и, когда они ушли, посмотрел в окно, увидев, как сгустившееся небо уже стало сбрасывать первые снежинки. Том расслабился, устроившись поудобнее, и медленно достал книгу, не отводя взгляд от окна.       — Прошу Вас, — услышал он приближающийся голос.       Том тут же повернулся, взглянул на женщину, поставившую на стол чашку кофе, и улыбнулся ей.       — Благодарю, мадам, — кивнул он, притягиваясь к столу.       Та кивнула и удалилась. В этот момент в кафе зашёл высокий мужчина и, не оглядываясь на зал, сразу же заказал себе кофе. Том внимательно наблюдал за каждым его движением, теряясь в догадках — может быть, его отправили за ним? — но мужчина так и не обращал на него никакого внимания: он молча сел за столик спиной к Тому и стал ожидать заказ.       Том снова придирчиво оглядел помещение, но не заметил ничего необычного или подозрительного, поэтому тут же открыл одной рукой книгу, а другой притянул к губам горячий напиток, сделал глоток и быстро пробежался по оглавлению. Найдя нужную страницу, нужный период времени, он принялся читать, больше не отвлекаясь на посторонний шум. Сконцентрироваться ему мешали только внутренние ощущения, отчётливо кипящие в нём и не дающие ни на одну минуту забыть о том, где он оказался, каким образом, а самое главное, из-за кого. Слабые вихри тепла скользили по всему телу, медленно обволакивая каждый сантиметр кожи, согревая и слабо жаля ему душу. Он чувствовал своё тепло, ощущал присутствие чужого и прекрасно осознавал, что в данный момент Гермиона была спокойна и ничем не угнетена. Внутри каждого билось сердце, навевая фантомные образы, которые приходилось отгонять, чтобы погрузиться в мир своей действительности и подумать о чём-то другом. С одной стороны, это было пытливо и даже мешало, как назойливая муха, но с другой — никакой неистовой тяги, как в первый час появления в этом мире, у Тома не было, да и Гермиона пока что неплохо справлялась со своими чувствами. Установился какой-то баланс ощущений и равновесие душевного состояния, и благодаря этому Том смог сильнее углубиться в изучение информации, ожидая каких-либо изменений в окружающей обстановке.       Снег усилился, затеняя всё, что происходило на улице. Том попросил сделать ему ещё одну чашку кофе, и когда вторая порция жидкости коснулась губ, он услышал шум открывающейся двери и поднял глаза на вошедшего.       Молодая девушка не зашла, а буквально залетела в кафе и, не оглядываясь, подошла к женщине, что-то быстро произнеся. Её руки тут же легли на стол и по неосторожности задели высокую свечу, стоящую рядом с кипой салфеток. Свеча тут же упала на прилавок и покатилась к краю, а затем с глухим стуком шмякнулась на пол.       — Ох, простите меня! — негромко стала извиняться девушка, наклоняясь к полу, чтобы поднять свечу.       — Ничего, милая, — отозвалась женщина, — присаживайтесь.       Та стала выпрямляться и ударилась плечом о край прилавка.       — Чёрт, — тихо выругалась девушка, пошевелив плечом и полностью выпрямившись.       Том продолжал внимательно следить за ней, отмечая у себя в голове очевидную вещь: у этой особы день явно не задался. Девушка была невысокой, и длинная мантия, уходящая в пол, делала её визуально ещё ниже. Мышиного цвета волосы, на которых оседала влага от растаявшего снега, выглядели невзрачно и даже слишком мёртво; они торчали в разные стороны так, словно их обладательница только что пробежала длинную дистанцию и ещё не успела поправить свою причёску. Девушка быстро прошла к соседнему от Тома столику и села на стул, повернув голову к окну. Тот опустил свою голову ниже к учебнику, но глаз не сводил с гостьи.       Спустя несколько минут женщина принесла ей чашку и удалилась, а та, наконец, оторвала взгляд от окна и задумчиво посмотрела перед собой, поднося чашку к губам. Том немного сощурил глаза, наблюдая, как тонкие губы прикасаются к горячему напитку, затем увидел, как девушка резко опустила чашку на стол, тряхнула головой и огляделась, мельком посмотрев в его сторону. Скользящий пустой взгляд прозрачных, блестящих глаз — мгновение, и исчез.       Нет, она пришла не за ним. Том неторопливо опустил глаза в книгу, негромко вздохнул, пытаясь выкинуть из головы всё, что его может отвлекать, и углубился в чтение. Прошло несколько минут, и неожиданно послышался громкий звон. Том тут же поднял свой взгляд исподлобья на девушку и понял, что у той из рук выпала ложка, которой недавно она помешивала в чашке жидкость. Её лицо обратилось к нему в ответ, и Том различил на нём залегающую тень, которая явно увеличивала настоящий возраст девушки. Взор был растерянным и наполненным какой-то глубокой печалью, но глаза почему-то выглядели тёмными. Ему в первый раз показалась та прозрачность взгляда?       Том не стал первым отводить свои глаза от девушки, дождался, когда она сама опустит свою голову, и уже после этого он снова углубился в учебник, но быстро осознал, что сейчас не может сконцентрироваться ни на чём. Его рука нырнула в карман за сигаретой, а голова повернулась в сторону хозяйки небольшого кафе.       — Простите, мадам, у вас здесь можно курить?       Женщина подняла на него взгляд и коротко кивнула. Спустя несколько секунд у Тома на столе оказалась пепельница, а сам он стал подкуривать сигарету. Его взгляд упал на рядом сидящую неподалёку девушку, которая внимательно и без смущения уже смотрела на него.       — Я Вам не помешаю, мисс? — приподняв бровь, поинтересовался Том, вынимая сигарету из губ.       Та качнула головой, и тот заметил, что её глаза снова стали прозрачными. У него что, галлюцинации?       Девушка отвернулась, продолжая держать в руках чашку, а Том немного нахмурился, задумавшись о том, что ему, возможно, не помешает какое-нибудь восстанавливающее зелье. Он давно не чувствовал головокружения, тошноты или боли в теле после перемещения, но, кажется, у него стали развиваться галлюцинации, пусть и незначительные, но не менее пугающие. Путать цвета и их оттенки, особенно в глазах другого человека, — это было ненормально.       Том закрыл книгу, отложил её от себя и притянул чашку к губам после очередной затяжки сигаретой. Может быть, ещё раз проверить свой обман зрения? Он встряхнул свою руку, чтобы рукав мантии скрыл половину его ладони и негромко обратился:       — Простите, мисс, Вы не подскажете, сколько сейчас времени?       Девушка подняла свои глаза на Тома, немного помолчала, вглядываясь ему в лицо, и безжизненным голосом ответила:       — Нет, простите. Я не ношу часы.       Глаза были прозрачными. Наверное, в тот раз ему показалось, что они были тёмными.       — Полагаю, род Вашей деятельности не предполагает обращаться ко времени? Так устаёте, что и часы не нужны, лишь бы освободиться и отдохнуть от тяжёлого дня в месте, где почти никого нет?       Та с интересом склонила голову набок, повернулась всем корпусом к нему на стуле и внимательно оглядела с ног до головы, а затем бросила взгляд на стол, где стояли пепельница и почти пустая чашка кофе и лежал учебник.       — Я боюсь узнать, какой у Вас род деятельности, что Вы сидите в месте, где, как Вы заметили, почти никого нет, и читаете… историю магии. Школьное издание. При этом библиотечное.       Том показал ей своё лёгкое изумление, повернув немного голову в сторону, затем вежливо улыбнулся и ответил:       — Вы очень внимательны, мисс. Но как Вы поняли, что это библиотечный учебник?       — На корешке обозначены цифры мелким шрифтом. Номер мне не видно, но само наличие говорит о библиотечной собственности.       Том пристально оглядел волшебницу, замечая на ней удобную обувь, плотно обтягивающие ноги штаны, а за рукавами чёрной мантии спрятанные тёмные перчатки. Выглядела она уж очень неприметно.       — Тогда предположу, что Ваша деятельность связана с… Вы ищейка? Работаете в аврорате?       Девушка тихо засмеялась, однако её глаза продолжали нести в себе глубокую печаль, совсем не вяжущуюся со смехом. Том медленно притянул к губам дымящуюся сигарету, и его глаза сузились.       — Может быть, Вы работаете в аврорате? — с вопросом отозвалась та.       — С чего Вы взяли?       Та перестала смеяться и почти незаметно качнула головой.       — А Вы с чего взяли? Я просто внимательно рассмотрела Ваши вещи.       — Я сделал точно то же самое, — коротко улыбнулся Том. — Я оказался прав?       — Это неважно, — снова тряхнула своей головой волшебница и отвела взгляд в сторону.       С минуту оба молчали, и Том продолжал внимательно оглядывать девушку, анализируя мысль, которая недавно пришла ему в голову. Волшебница работала в министерстве, наверняка в аврорате, — часто сталкиваясь с такими людьми, Том научился различать их в толпе людей, — а значит, это знакомство могло быть полезным.       — А как Вы думаете, мисс, чем я занимаюсь, по-вашему? — неожиданно спросил он, туша в пепельнице сигарету.       Та снова повернулась к нему, внимательно проследила, как испаряется сизый дым в воздухе, и ответила:       — Вы больше похожи на клерка в области образования, но, помимо этого, занимаетесь чем-то ещё, что даёт Вам опыт в распознавании людей.       — Значит, я был прав? — сильнее улыбнулся Том и выпрямился на стуле, показывая всем своим видом заинтересованность к собеседнице.       — Это значит, что Вам не следует тратить своё время на кипы бумаг, если я не ошиблась со своим предположением.       — Похоже на вербовку в аврорат, — мягко усмехнулся тот.       Волшебница слабо улыбнулась в ответ.       — Я не занимаюсь подобным. Просто выразила свою мысль.       — Вы считаете: каждый должен заниматься тем, что ему больше всего нравится и лучше всего удаётся?       — Да, — кивнула девушка.       — Было бы интересно посмотреть на Вас в деле, — отозвался Том и очаровательно улыбнулся собеседнице. — Однако это опасное занятие и… много у вас в штате ещё таких девушек, как Вы?       — Я Вам не говорила, что работаю в аврорате, — отозвалась та.       — Вы сказали, что я хорошо распознаю людей, — напомнил Том, чем вызвал ещё одну слабую улыбку на тонких губах.       — Почему Вы думаете, что в штате должно быть мало девушек? Вы сомневаетесь в способностях волшебниц?       — Нет, наоборот, у них есть преимущества, которых нет у мужчин. Но это риск. Особенно в такое время.       — Что Вы имеете в виду? — немного насторожилась волшебница.       — Не лучше ли Вам знать, что я имею в виду? — невинно поинтересовался Том, приподняв свою бровь.       Та на несколько мгновений закусила губу и задумчиво ответила:       — Сейчас все находятся под риском. Вы же видите, что переулок пустует.       Том посмотрел в окно, затем вернул взор к собеседнице.       — Тогда удивительно встретить Вас здесь. Ведь большинство, я полагаю, боятся выйти из своих домов, а Вы сидите одна после тяжёлого дня, пьёте кофе и разговариваете с незнакомцем. Знаете, о чём это говорит?       — И о чём это Вам говорит? — не сразу полюбопытствовала волшебница.       — Только о том, что Вы уверены в своих силах и возможностях, а также сумеете защитить себя в опасной ситуации. Вы не хотите домой, а хотите уединения, в котором никто не будет Вас доставать, ведя разговоры о работе. Вас преследует какое-то несчастье, и, может быть, не одно. По Вашим глазам видно.       Повисла тишина, и в этот момент Том увидел, как прозрачные глаза стали темнеть.       — Простите, если я Вас… — начал он вежливо, с невозмутимым лицом, даже не шелохнувшись.       — Нет-нет, — тут же слабым голосом отозвалась волшебница, и её мышиные волосы стали слабо белеть.       — Вы метаморфомаг? — внезапно сообразил Том с искренним удивлением в голосе.       Та молчала, рассеянно разглядывая поверхность стола.       Том не сомневался, что произвёл на собеседницу хорошее впечатление, но с подавленной девушкой разговаривать было сложно, особенно на тему, которая его интересовала, и особенно различив, что эта тема была для неё больным местом. Тогда он принял решение не вытягивать всё сразу, а рискнуть тоненькой связью, которую удалось установить во время диалога, и сыграть на эффекте неожиданности и изрядной вежливости.       Том выждал некоторое время, расправил плечи, сделал последний глоток кофе и был готов уже подняться, как та подняла на него взгляд и произнесла:       — Уже уходите?       — Да, Вы верно заметили, что я занимаюсь не только бумажной работой, но и кое-чем другим, а эти дела не ждут.       Волшебница с любопытством склонила голову и немного придвинулась к Тому, невольно показывая тем самым свою предрасположенность к беседе.       — Раз Вы узнали мою деятельность, то позвольте узнать Вашу? Мне очень любопытно.       — Я… — Том специально выдержал паузу и вкрадчивым тоном продолжил: — высматриваю Пожирателей смерти и собираю о них информацию.       — Зачем? Вы же не работаете в аврорате…       — У меня личные с ними счёты, мисс. Я интересуюсь всем, что касается их. Отсюда опыт в моей наблюдательности.       Собеседница ещё больше оживилась, выпрямляясь полностью и подаваясь вперёд ближе.       — Вряд ли я ошибусь, если предположу, что Вы меньше чем три года назад закончили школу. Почему не хотите пройти курсы и пойти работать в аврорат? Такие специалисты не помешают в штабе…       — И всё же Вы меня вербуете, — усмехнулся Том, затем серьёзно продолжил: — Не хочу по одной единственной причине: половина работы в аврорате будет связана с устранением курьёзных ситуаций, которые создают эти… господа. Я не хочу тратить время на то, что является не моей задачей.       — Вы… простите, если прозвучит слишком прямо, но Вы кого-то потеряли?       — Многие потеряли что-то с приходом лорда Волан-де-Морта…       Волшебница резко тряхнула головой, реагируя на прозвучавшее имя.       — …и мою потерю не вернуть, зато кое-что сделать я могу.       Том поднялся со стула и стал поправлять свою одежду. Волшебница поднялась следом, не сводя с него взгляда.       — Как Вас зовут?       — Том, — слабо улыбнулся он, заглянув в глаза собеседнице. — А Вас?       — Тонкс.       От произнесённого ею имени его глаза немного сузились.       — Мисс Тонкс, у Вас наверняка есть имя. Я могу к Вам обращаться по имени?       Та отвела взгляд и с неловкостью отозвалась:       — Я не люблю своё имя. Просто называйте меня Тонкс.       — Хорошо, Тонкс, — кивнул Том, засунув свои руки в карманы.       — А могу я узнать Вашу фамилию?       — Для чего это Вам?       — Чтобы знать, как к Вам обращаться, если мы когда-нибудь встретимся ещё.       — Я не люблю свою фамилию, поэтому для Вас я просто Том.       Тонкс слабо и натянуто усмехнулась.       — Извините, мне уже пора, — мягко сообщил он, слабо кивнув.       — Да, мне тоже. Всего доброго, — каким-то потусторонним голосом отозвалась Тонкс и, пройдя мимо собеседника, быстро направилась к выходу.       Неожиданно у порога она споткнулась и выругалась.       — Осторожнее! — обратился к ней Том со смешком.       Та коротко бросила на него взгляд, показала вымученную улыбку и вышла из кафе.       Том тут же достал из кармана пергамент, на котором были написаны имена рукой Гермионы, и быстро пробежался по списку.       Нимфадора Тонкс. Удачное знакомство. Неудивительно, что она работала в аврорате, только с её неуклюжестью это казалось немного странным. Девушка была растеряна и создавала вид неживой куклы, которую может заинтересовать только борьба с Пожирателями смерти, которые, к слову, так и не объявились. Неужели Волан-де-Морт забыл про него? Если это так, то нужно искать самому путь, как добраться до него.       Том быстро сложил пергамент обратно в карман и направился к выходу из кафе.       Что он сделал за несколько часов в новом мире? Выяснил несколько важных вещей о ситуации волшебников, которые помогли ему завести новое знакомство с аврором, да и ещё состоящим в ордене по борьбе с Пожирателями смерти. Сказать о том, что он ищет Пожирателей смерти ради мщения — было прекрасной идеей. Честно говоря, Том просто интуитивно нащупал эту ниточку, решив, что так сказать будет более беспроигрышным вариантом и не вызовет никаких подозрений. И попал прямо в точку. Он очень доверял своей интуиции, прекрасно чувствовал, на чём можно сыграть для достижения какой-то цели, и ещё никогда в этом не ошибался. И в этот раз его обман с поиском Пожирателей смерти сыграл ему на руку. Хотя почему обман, если это было правдой, за исключением, что не ради мщения он их искал? И вообще, самая правдоподобная ложь — полуправда. Действие настоящее и лишь цель другая.       Чтобы выйти самому на Волан-де-Морта, Том решил, что следует, прежде всего, выведать всю информацию о такой организации как Пожиратели смерти. Чем занимаются, в каких местах их можно встретить, может быть, у них есть какая-то непримечательная схема в действиях, и, обнаружив её, он сможет прийти к своей цели.       Для этого Том, в первую очередь, приобрёл множество газет, заголовки которых кричали о тяжёлых временах, и что всем необходимо делать в сложных ситуациях. Продавец пытался продать даже краткую инструкцию о том, как нужно поступить при встрече с Пожирателем смерти, но Том с усмешкой отказался, быстрым движением хватая кипу газет с прилавка и направляясь к выходу.       Он остановился в баре на входе в магический переулок. Благо у него были с собой средства, которых, к сожалению, имелось не так много, ведь сама магическая валюта значительно подскочила со времён середины двадцатого века, но имеющихся денег хватило бы провести несколько ночей в самой простой комнате и не умереть с голоду. Дальше нужно было что-то придумать.       Расположившись на втором этаже в предоставленной комнате, Том взялся изучать последние новости, вчитываясь в каждую строчку и не пропуская ни единой мысли. Спустя час он пришёл к выводу, что мир в 1997 году был ничем не лучше мира 1947 года, и если тогда всех в ужас вводил тёмный волшебник Геллерт Грин-де-Вальд, то теперь страх нагоняет он — лорд Волан-де-Морт, или, как по-другому все его называют, Тот-Кого-Нельзя-Называть. Что за идиотская привычка у людей бояться произносить его имя? Какими страшными делами он так прославился, что никто даже не называет его по имени?       Было забавно, но и тревожно.       Кем он стал? Тёмным волшебником, пугающим всё магическое сообщество? Ради какой цели? Чтобы убить какого-то мальчишку, что крутится под носом у Дамблдора? Том ничего в этом ещё не понимал, но успокаивал себя одной единственной мыслью, которая заключалась в том, что лорд Волан-де-Морт, в силу своего возраста, должен быть более логичным, сообразительным, предприимчивым, и точно знал, что делает.       Продолжая изучать магические публикации, он также выяснил, что Гарри Поттер — мальчик избранный, и на него надеется всё общество. Это даже вызвало смех, что тот паренёк, который не смог защитить Гермиону от похищения и победить Тома в поединке, с учётом, что подростков было трое, является надеждой и опорой для всех волшебников. Какой дурак придумал этот бред, что Гарри Поттер — избранный?       Внезапное волнение окатило его как из ведра ледяной водой. Том почувствовал нервозность и тревожность. То были чувства Гермионы, которая в это время находилась где-то в школе, и, глядя на свои часы, Том понимал, что приблизилось празднование победы в межфакультетской игре по квиддичу в гостиной Гриффиндора. Она что, решила составить друзьям компанию? Едкие и пронзительные чувства вызвали в нём мгновенную вспышку необузданного тепла, и Том невольно крепко сжал газету в руках, сминая бумагу. Тепло жалило и плавило его сущность, требуя срочного выброса наружу, оно требовало прикоснуться к другой своей части, соединиться и задавить всю взволнованность, что сейчас трепетала в душе у Гермионы.       Том подался вперёд, наклоняясь к полу, его рассудок стала туманить злость, но она не имела яркой формы проявления, потому что тепло плавило его ещё сильнее, навевая образ Гермионы в голове и вызывая странное чувство в сердце. Что это?       Ему захотелось прямо сейчас же встать и найти Гермиону, схватиться в неё, ощутить пальцами тепло человеческого тела и пронзить ими, как зубчиками расчёски, спутанные волосы. Внутри колебалась какая-то птичка, которая билась о стенки, чтобы вырваться на свободу, но раздражение не давало ей вылететь, грозно скалясь, как тигр.       Том резко подскочил со стула, закрыв своё лицо ладонями, и пальцами стал жёстко сдавливать лоб. Он мечтал, чтобы Гермиона сейчас же успокоилась и перестала сеять в своей голове панику по непонятным ему обстоятельствам.       — Твою мать, Грейнджер, возьми себя в руки! — прорычал Том, обрушив кулаки на комод.       Всем своим весом он облокотился на поверхность, пытаясь преодолеть жжение своей сущности. Магия зудила, но в сердце колебалось ещё какое-то чувство, не дающее ему покоя. За одну минуту терзаний Том успел проклясть всё, что только можно, в том числе себя и Гермиону, которая никак не могла совладать с собой. Что за наказание?!       Он чувствовал, как в ней магия начинает трепетать в ответ, вызывая тоску, стремившуюся заглушить напряжение и тревожность. Гнетущие чувства куда-то отступали, и Том стал ощущать, что и в нём остаётся только тепло, которое так же преображается в тоску. Замкнутый круг, который сложно разорвать и выбраться из него.       Том запрокинул голову назад и, тяжело вздохнув и закрыв глаза, попытался собрать в себе всё самообладание, надеясь, что Гермиона прочувствует его выдержку и переманит её себе, дабы взять себя в руки. Кулаки разжались, и пальцы проскользнули к краю комода, схватились в него и до боли сжали. Том очень глубоко дышал, пытаясь обуздать все плавящие его чувства, и, наконец, спустя некоторое время у него это получилось. Гермиона уловила его равновесие, сдержанность, и её магия стала затухать. Том открыл глаза и посмотрел перед собой на стену. Если так будет всегда, то с этим что-то нужно делать, и немедленно.       Он схватился в последнюю газету, которую читал, быстро накинул пальто, не удосужившись даже застегнуть его, и вылетел из комнаты. Спустившись вниз, Том стремительно пересёк помещение, вышел в переулок и тут же трансгрессировал. У него была идея, как добраться до Волан-де-Морта, но стоило надеяться только на удачу.       Здесь было так холодно, что пар выходил изо рта. Снег в этом месте разгулялся вовсю, кружась с порывами ветра, заметая тёмную дорожку, ведущую к высокой железной ограде, за которой виднелось большое поместье. В некоторых окнах едва было видно, как плясал огонь, отражая своё тёплое свечение на стёклах. Том устремился к воротам и, оказавшись в шаге от них, достал палочку и тихо прошептал заклинание. Ворота не поддавались, но тот обратил внимание, что тёплое свечение в окне потухло: чья-то фигура затенила его, заметив незваного гостя.       Том принялся ждать, переминаясь с ноги на ногу и оглядываясь по сторонам. Кругом стояла полнейшая темнота, небо походило на чёрный рисунок, усыпанный белыми пятнами снега. Прошло несколько минут, прежде чем дверь дома отворилась, и на пороге появился человек.       Волшебник направил палочку в сторону Тома, освещая её концом путь, а когда он приблизился, низкий мужской голос произнёс:       — Брось палочку и руки за голову.       Том слегка удивился и, выдыхая пар, ответил:       — Это так теперь принято встречать гостей?       — Рот закрой и выполняй, что я сказал!       — На моём месте слишком опрометчиво отказываться от оружия, — слабо усмехнулся он в ответ.       Внезапно дёрнулась вспышка перед глазами, но Том среагировал молниеносно, отбивая обезоруживающее проклятье.       — Мне нужен мистер Лестрейндж, — твёрдо произнёс он.       Мужчина сделал несколько шагов к Тому и замер, пытаясь вглядеться в его лицо, что дало отличный шанс и ему разглядеть волшебника. Его глаза были чёрными и зловещими, и они так жадно разглядывали Тома, что тот даже немного нахмурился, но с места не сдвинулся и не опустил палочку.       — Ты министерский? — усмехнулся мужчина, тряхнув волосами и показав свою насмешливую беззубую улыбку.       — Я не из министерства. Мне нужен Лестрейндж. Фрэнк Лестрейндж.       Мужчина некоторое время стоял неподвижно, затем разразился громким смехом. Том нахмурился ещё сильнее и дёрнул своей головой.       — А зачем он тебе?       — Он здесь или нет? — требовательно задал свой вопрос Том.       — Он сдох много лет назад. А ты?.. — мужчина оглядел его с ног до головы и продолжил: — С какой целью пришёл? Откуда знаешь, где жил Лестрейндж?       — Вы его сын? — продолжал игнорировать вопросы Том.       — Хм…       — Если да, то могу поговорить с Вами, — доверчиво отозвался он.       Мужчина зловеще засмеялся и вскоре произнёс:       — Ну, проходи.       Ограда без скрипа раздвинулась, волшебник указал рукой пройти вперёд, и Том опасливо обошёл его, искоса поглядывая за чужой волшебной палочкой. Мужчина ещё некоторое время скалился в улыбке, затем поравнялся с гостем, и оба, пройдя всю дорожку, зашли в дом.       Том тут же огляделся, припоминая эти высокие тёмные стены, от которых веяло величественностью. За всю свою жизнь ему доводилось быть здесь несколько раз, но из воспоминаний он точно мог сказать, что дом изменился — стал более мрачным и подавляющим. Мужчина указал на вход в первую залу, которую раньше Лестрейнджи использовали для приёма гостей, и, видимо, с тех пор ничего не изменилось в порядках этой семьи. Том тихо прошагал к высоким дверям, по-прежнему следя за каждым движением волшебника, и оба зашли вовнутрь.       — Кого, чёрт подери, принесло? Опять Сивый? — раздался высокий пронзительный голос со стороны камина. — Скажи ему, что здесь не будка для бездомных собак! Чёртова псина!       Том сощурил глаза, пытаясь разглядеть говорившую женщину, которая сидела в кресле спиной к нему.       — Сивый уже ушёл, я его выгнал, — раздался за спиной другой голос, на звук которого Том мгновенно обернулся.       На пороге стоял мужчина с тёмными волосами и тёмными, как бездна, глазами. На нём был надет плащ, из-под которого выглядывал плотно прижатый к шее воротник, белизна которого сразу же бросалась в глаза. Но Том не успел к волшебнику приглядеться, как из глубины комнаты раздался тот же женский голос, только на несколько тонов ниже и тише:       — Тёмный лорд вас так быстро отпустил?       — У вас, гляжу, не только я в гостях?       Том снова взглянул на мужчину с ослепительным воротником и всем своим нутром почувствовал, как женщина, сидящая в глубине комнаты, обернулась на него и жадно впилась взглядом. Он снова огляделся и сцепился со взором широко распахнутых глаз.       — Кто это, Рабастан? — заинтересованно спросила женщина.       Тот мужчина, что встретил Тома — Рабастан — прошёл к ней и с ядовитой улыбкой на губах медленно ответил:       — Он желает поговорить с кем-нибудь из Лестрейнджей.       Женщина моментально подскочила со своего места и оглядела гостя с ног до головы. Вскоре на её губах появилась кривая улыбка, и она произнесла:       — В самом деле? Явиться вот так вот… одному… к нам в дом?       Она усмехнулась и плавной поступью неторопливо направилась к Тому, словно хищница, готовящаяся броситься на свою жертву.       — И что тебя привело сюда, мальчик? Где твоя мамочка? Она знает, где оказался её ребёнок? — продолжала мягко говорить женщина с такой интонацией, словно нашёптывала колыбельную перед сном.       Том сохранял невозмутимый вид, но чувствовал ужасную тревожность. Он нашёл Пожирателей смерти — не было сомнений, что это они; но вопрос стоял в другом — как добраться до Волан-де-Морта?       — Мне нужен Волан-де-Морт.       Женщина тут же остановилась на полпути и громко охнула, широко распахнув глаза.       — Кто ты такой, чтобы называть его по имени, грязный твой язык!..       — Тише, Белла, — остановил её мужчина с белоснежным воротником.       Он сделал несколько шагов по направлению к Тому, пристально всматриваясь ему в лицо.       — Он не имеет права называть его так!.. — разошлась Белла, резко дёрнув рукой с волшебной палочкой.       Том уловил этот жест, но за ним ничего не последовало, поэтому он взглянул на рассматривающего его мужчину и сузил свои глаза. Склонив голову немного вбок, в темноте залы он смутно различал что-то знакомое в лице волшебника.       — Помолчи, я сказал! — стальным голосом одёрнул её тот.       — Ты хочешь присягнуть Тёмному лорду? — с ноткой любопытства поинтересовался Рабастан, так же приблизившись, как и другие.       — Мне нужно с ним увидеться, — ровным и спокойным голосом отозвался Том, поочерёдно заглядывая в глаза каждому.       — Раз нужно, значит, увидишься, — задумчиво отозвался мужчина.       — Что? — опять звонко возразила Белла, и её голос рассёк тишину, как острый кинжал. — Ты ничего о нём ещё не узнал, Антонин, чтобы позволять ему встретиться с ним!..       Том тут же метнул свой взгляд на мужчину с именем Антонин и жадно стал рассматривать его.       — Беллатриса! — с раздражением взглянул на неё он. — Закрой свой рот и теперь послушай меня: если ему нужно встретиться с ним, значит, он встретится.       Беллатриса гневно сверкнула глазами, расправила свои плечи и вздёрнула свою голову, прошипев:       — В своём доме будешь командовать. Он пришёл в мой дом, ясно?       Внезапно раздался хлёсткий звук, и Том приподнял бровь от изумления, глядя на запылавшее лицо Беллатрисы, которая только что получила пощёчину от Антонина. Его лицо дёрнулось к её, и он чуть ли не в губы прошипел ей:       — Глупая девка! Не нужно мнить из себя того, кем ты не являешься! Ты забыла о своих манерах, Беллатриса? Гость желает увидеться с ним, и мой тебе совет: нужно приложить все усилия, чтобы состоялась эта встреча.       Беллатриса ещё выше задрала голову, пытаясь сверху вниз смотреть на угрожающего ей волшебника, затем резко выдохнула и покосилась на Тома. Её высокомерный взгляд снова пробежался по его лицу, и, медленно отступая на несколько шагов назад, она небрежно низким голосом произнесла:       — Тогда забирай, чтоб мои глаза его не видели.       Беллатриса ретировалась, по-прежнему не сводя пристального взора с гостя. Рабастан в это время сверлил взглядом Антонина, который деловито запустил свои пальцы под рукав плаща и резким движением выдернул такие же ослепительно белые манжеты сначала на одной руке, потом на другой.       — Ты шутишь? — обратился к нему Рабастан.       Антонин оторвал свой взгляд с манжет и невозмутимо посмотрел исподлобья на говорившего.       — Если ты — трус, то лучше помолчи и дай мне сделать то, что нужно, — спокойно отозвался он.       — Отпусти его, Рабастан, — тем же низким тоном произнесла Беллатриса, и Тому показалось, что она даже обиделась, как будто её подразнили чем-то лакомым, а потом резко забрали. — Пускай катится, куда хочет. И этого с собой забирает.       Рабастан некоторое время помолчал, затем отошёл к Беллатрисе. Антонин взглянул на Тома, опустил руки вниз и махнул головой к выходу. Тот ещё раз посмотрел на неприветливых хозяев дома и вышел следом за волшебником.       Антонин шёл впереди и даже не оборачивался, не боясь попасться на какой-то подвох со стороны Тома. Его походка была уверенной и неторопливой. В свободных движениях рук чувствовалась деловитость: как раз на выходе из дома, он поправил свой бросающийся в глаза воротник, немного передёрнулся и огляделся назад на Тома, выдыхая пар изо рта. Том поймал его короткий взгляд и молча последовал дальше. Он уловил ещё одно движение ладоней, которые резко проникли в карманы плаща, вытащили оттуда чёрные перчатки, и Антонин стал их неторопливо надевать с таким видом, словно делал это лучше всех. Делал он это действительно красиво.       — Это будет поместье Малфоев, — произнёс он, даже не взглянув на Тома.       Оказавшись за воротами поместья, Антонин остановился, дождался, когда спутник с ним поравняется, а затем схватил его за руку и унёс с собой в другое место.       Ещё одна ограда, опять же, знакомая — поместье Малфоев. Здесь Том бывал чаще, чем у Лестрейнджей, особенно после окончания школы. Малфои любили празднества и званые ужины, и его однокурсник никогда не пренебрегал обществом Тома. Сильно ли изменились внутри эти стены, как стены поместья Лестрейнджей?       Перед Антонином распахнулись ворота, и оба направились по дорожке к лестнице.       — Рабастан и Родольфус Лестрейндж — два сына Фрэнка Лестрейнджа. Беллатриса Лестрейндж — жена Родольфуса. Её родители — Сигнус Блэк и Друэлла Блэк, в девичестве Розье, — медленно заговорил он таким тоном, словно разгадывал какую-то задачу.       Том повернул голову к спутнику, с любопытством рассматривая его лицо, но ничего на это не ответил. Антонин рассказывает ему об этом, потому что признал его и хорошо помнит, что случилось в феврале 1947 года?       Он тут же захотел его расспросить обо всём, но интуиция подсказывала, что в данный момент лучше этого не делать. Глупо разговаривать с кем-то до встречи с Волан-де-Мортом.       Антонин не требовал никакого ответа, молча поднялся по лестнице, прошёл мимо высоких дверей и свернул к небольшому проходу, ведущему к парадной лестнице. Том не отставал от него, цепляя зрачками каждую деталь интерьера. В поместье Малфоев не особо что-то изменилось, но света было так же мало, словно здесь кроме домовых эльфов никто не жил.       — Он здесь? — спросил Том, преодолев последнюю ступеньку.       Антонин кивнул и подошёл к одной из дверей в сумеречном коридоре. Его ладонь, возле которой виднелась белоснежная манжета — единственное, что можно было различить в таком мраке, — прикоснулась к дереву, затем резко сжалась в кулак, и прозвучало три стука.       В этот момент Том ощутил взволнованность. Он понял, что через несколько секунд встретится сам с собой, увидит, как он вырос, как выглядит, какую одежду носит, каким голосом разговаривает…       Дверь щёлкнула и приоткрылась.       — Постой здесь, — сказал ему Антонин, коротко взглянув в его сторону, и зашёл вовнутрь.       Том сгорал от нетерпения. Слабая улыбка появилась на его губах от предвкушения этой встречи. Он облокотился на дверной косяк, опустив голову вниз, и тут же попытался сдержать подступающий восторг. Гермиона уже явно догадалась, где он и что с ним происходит. Эта мысль заставила усмехнуться — пускай различает его восторг — и Том закусил губу, чтобы сдержать улыбку, позволяя всем радостным чувствам заполонить внутренности.       Дверь снова открылась, и он тут же выпрямился. Антонин вышел за дверь, кивнул головой в сторону входа и молча направился обратно по коридору. Том быстро зашёл в помещение и нашёл взглядом того, с кем жаждал увидеться.       Он стоял возле большого дубового стола, поигрывая в руках палочкой и так же жадно разглядывая Тома.       Сердце рухнуло вниз. Чувство радости куда-то мгновенно испарилось, сменяясь на непонимание и глубокое изумление. Том едва сдержал себя, чтобы его лицо не дрогнуло и осталось непроницаемым — разве что тонкие губы стали ещё тоньше. На него с безумным восторгом глядели алые глаза, не упускающие из вида ни одного малейшего движения. Волан-де-Морт перестал теребить в руках палочку, так же замер, как и Том, и на бескровных губах заиграла восторженная улыбка.       Этот волшебник — его будущее. Змееподобное лицо, не имеющее даже человеческого носа, невидимые губы, кривая улыбка и ссутулившееся тело, облачённое в тёмную мантию, вызывающую смесь ужаса и отвращения.       Том на секунду прикрыл глаза, почувствовав себя маленьким ребёнком, который после того, как откроет их, увидит, что этот кошмар ему почудился. Но ему не почудилось. Лорд Волан-де-Морт всё так же стоял перед ним с безобразной улыбкой и жадно рассматривал его алыми, налитыми кровью глазами.       Том приоткрыл рот, собирая в себе остатки самообладания и пытаясь прийти в чувство от такого удара, но Волан-де-Морт опередил его.       — Подойди ко мне.       Шипящий голос не заставил Тома вздрогнуть — он мгновенно понял, что Волан-де-Морт заговорил с ним на парселтанге. Медленно и уверенно он прошёл по каменному полу, глухо постукивая каблуками туфель, затем остановился напротив волшебника и прямо посмотрел в его бездонные красные глаза. Спустя несколько секунд он почувствовал, как его предплечий коснулись руки, и Том ощутил тошноту. Он посмотрел вниз на держащие его длинные тонкие пальцы, имеющие неестественную белизну кожи, и ему стало ужасно отвратительно.       В голове стал истошно кричать голос: «Как ты превратился в это создание?!», «Что ты сделал с собой?!» и «Разве ты о такой жизни мечтал?!».       Послышался тихий смех, который становился всё более громким и зловещим. Волан-де-Морт торжествовал, безумно торжествовал, и в это мгновение Том на несколько секунд увидел себя со стороны — он видел своё бледное и непроницаемое лицо, на котором тёмные глаза с пустотой смотрели на него. Нет-нет, он не должен видеть глазами Волан-де-Морта! Не нужно больше сюрпризов!       А Волан-де-Морт смеялся и торжествовал, словно ему только что сказали, что теперь он господствует над всем миром.       Том прикрыл на мгновение глаза и поднял голову, открывая их снова. Это какое-то безумие. Это какой-то бред. Он не хотел затевать войну, которую с детства ненавидел, он не хотел пугать людей своей тенью ужаса, как пугает сейчас, он не стремился проливать магическую кровь, и он никогда не желал уподобляться Грин-де-Вальду.       Он не хотел быть Волан-де-Мортом. Он хотел остаться Томом Риддлом.       Тонкие пальцы отпустили его рукава пальто, смех затих, но безобразная улыбка так и блуждала на бескровных губах.       — Юный Волан-де-Морт, — прошипел голос. — Сколько тебе лет?       Том немного нахмурился и озадачился над нелогичностью этого вопроса.       — Ты же знаешь, сколько мне лет, — продолжал он отвечать на обычном языке.       Волан-де-Морт перестал улыбаться и немного вскинул голову, оценивающе глядя в лицо волшебнику.       — Ты, очевидно, предположил, что я уже был на твоём месте? Что я пережил этот момент жизни?       Том с лёгким удивлением взглянул на собеседника в ответ и с насмешкой отозвался:       — Разве это не так?       Волан-де-Морт долго молчал, затем отступил от Тома, обошёл стол и сел за него. Усмешка сошла с молодого лица — он нахмурился ещё сильнее, пристально провожая взглядом каждое движение взрослого волшебника. Внутри опять появилась тревожность от осознания того, что он упустил какую-то важную деталь и сейчас абсолютно ничего не понимает.       — Ответь, — напряжённо произнёс Том на обычном языке.       — Я никогда не был в своём будущем, — прошипел на парселтагне Волан-де-Морт, сверкнув зрачками.       Том приоткрыл рот и не смог ничего произнести. Что значит, он не был в своём будущем? Он хочет сказать, что Волан-де-Морта не выдернуло из 1947 года накануне выступления перед волшебниками в Берлине?       В голове возникло два объяснения: либо Том попал в своё будущее, искривив реальное пространство во времени, и Волан-де-Морт действительно никогда не оказывался на его месте и не исчезал в 1947 году, либо он его обманывает, руководствуясь какими-то личными мотивами.       Ни та, ни другая мысль Тому совсем не понравилась.       Он ожидал этой встречи, чтобы узнать, что нужно сделать, чем помочь себе в будущем, получить ответы на все интересующие вопросы, но вместо этого перед ним сидел Волан-де-Морт, который взбудоражил его рассудок, и утверждал, что ничего не знает о том, что с ним произошло в двадцать лет. Если это, в самом деле, так, то Том мог впасть только в растерянность от произошедшего, а значит, нужно искать ответы на вопросы: как так вышло, почему Волан-де-Морт ничего не знает и как с этим быть? Но если Волан-де-Морт его обманывает, то… Том не мог ему доверять. И быстро анализируя каждый из вариантов, Том решил, что более правдоподобным был второй. Пока он не убедится, что Волан-де-Морт откровенен с ним, он не будет ему верить, поэтому Том не стал ничего отвечать на прозвучавшие слова, ожидая, что тот скажет дальше.       — Почему ты говоришь на обычном языке? — спокойно спросил на парселтанге Волан-де-Морт, по лицу которого было видно, что он также делает свои какие-то умозаключения.       — А ты на нём разговариваешь, чтобы проверить меня?       Тот криво улыбнулся.       — Разумеется.       Один-ноль в пользу того, что Волан-де-Морт действительно никогда не оказывался в своём будущем, поэтому решил проверить свою юную копию.       — Я разговариваю на парселтанге, — прошипел в ответ Том.       Волан-де-Морт перестал улыбаться и стал пристально смотреть в лицо юному волшебнику. Видимо, у него тоже в голове были какие-то варианты умозаключений, и он вёл счёт, что же победит.       — Как ты оказался в этом времени? — продолжил он говорить на змеином языке.       — Крестраж.       — Какой?       Том сузил глаза, пытаясь понять, его проверяют или у него просто любопытствуют? Он принял решение соврать, чтобы проверить на откровенность.       — Чаша.       Волан-де-Морт сузил глаза.       — Ты меня проверяешь? — прошипел он.       — Так же, как и ты, — коротко улыбнулся Том.       — Это не чаша, — утвердительно произнёс тот.       Один-один — исходя из ответа, есть смысл полагать, что Волан-де-Морт пытается заморочить ему голову, раз он не поверил, что крестраж, притянувший его в это время, был чашей. Значит, есть все основания полагать, что тот знает — это была диадема.       — Хорошо, и кто оказался счастливчиком обретаемого трофея? Кого ты убил?       Похоже было на фальшь. Волан-де-Морт ставил разговор так, что Тому ничего не оставалось, как отвечать на вопросы прямо: либо пытаясь соврать, либо отвечая честно.       — Я не убивал, — решил честно ответить Том, чтобы не потерять к себе доверие.       Теперь Волан-де-Морт пришёл к мысли, что речь шла о диадеме. Было ли это для него новостью? Это был единственный крестраж, который не способен вытягивать жизнь, а только лишь чувства жертвы.       — И кто же такой любознательный? Хотя, глупый вопрос — не сидится на месте только студентам Гриффиндора, — насмешливо произнёс Волан-де-Морт.       Это могло быть случайное попадание в правду, но Том с уверенностью приписал это к счёту: один-два, в пользу не доверять волшебнику. Кажется, Волан-де-Морт знал больше, чем говорил.       — Да, гриффиндорка.       — Гриффиндорцам везёт находить мои крестражи, — отозвался тот.       У Тома стало ещё больше оснований полагать, что взрослый волшебник с ним не откровенен. Вместо того, чтобы спросить, кто именно нашёл, тот не спрашивал ничего, а значит, кажется, знал об этом, и Том даже был рад — ему не хотелось сейчас вспоминать о Гермионе, когда идёт такой важный разговор.       — Значит, тебе двадцать лет. В какой момент тебя выдернуло?       — После вербовки Астрид Руквуд. За несколько минут до публичного выступления.       Волан-де-Морт отвёл взгляд в сторону, словно припоминая, затем прошипел:       — Помню такой момент. Это было, кажется, в Берлине, верно?       Том кивнул, продолжая внимательно разглядывать устрашающие черты лица.       — Ты запугал Астрид Руквуд, чтобы завербовать, — утвердительно продолжил Волан-де-Морт.       Том понял, что он его снова проверяет.       — Нет, я её не запугивал. Я её очаровал, — насмешливо улыбнулся он, давая понять, что смысл утверждения ему ясен. — Зажигалка. Обычная зажигалка, чтобы завязать разговор.       Волан-де-Морт мягко улыбнулся, откинулся на спинку стула и, кажется, расслабился. В той игре, что он вёл у себя в голове, очевидно, победило доверие к Тому, а вот у него самого в голове Волан-де-Морт, наоборот, проигрывал — Том не нашёл причин ему доверять.       — Что же, остаётся тогда очень интересный вопрос: как произошло то, что произошло? Любопытно, — протянул Волан-де-Морт на обычном языке. — Но с другой стороны, мне это кажется не слишком важным…       — Мне это кажется важным, — перебил Том, ярко выделяя слово «мне». — Я оказался здесь, в новом мире, и мне важно всё, что происходило и происходит.       — Ты хочешь узнать нашу жизнь? Хорошо, я тебе расскажу. Только смысла в этом не будет.       — С чего бы это? — ровным голосом отозвался тот, однако почувствовал тревожность.       — Ты думаешь, что сможешь вернуться? Интересно было бы предположить, каким образом, — усмехнулся Волан-де-Морт.       — Ты хочешь сказать, что я ушёл из 1947 года и больше не вернусь туда? Там больше не будет меня?       — Именно так.       — Но тогда бы не было тебя! Ты бы здесь не сидел и не разговаривал со мной.       — Но я сижу и разговариваю с тобой, значит, там я есть, и более того, я уже прожил этот промежуток времени без каких-либо скачков в будущее, — спокойно рассудил Волан-де-Морт.       Это так глупо звучало, но было чистой правдой — Том сидел и наблюдал это своими глазами. Волан-де-Морт прожил своё прошлое, прошёл рубеж двадцати лет и с ним никаких скачков не случилось. Помимо возможности обманывать Тома, ему в голову пришёл третий вариант: Волан-де-Морт был когда-то им и сидел на этом месте, но он ничего не знает, потому что не помнит. Он мог прожить какое-то время в будущем, а потом в какой-то момент из-за чего-то вернуться в своё настоящее, в 1947 год, и просто не вспомнить ничего из того, что он здесь сделал. Такая мысль растревожила Тома ещё сильнее.       — Поэтому я говорю: это уже не важно. Важно то, что ты здесь, и ты мне сможешь помочь. Ведь это в наших с тобой интересах, верно?       Волан-де-Морт знал, на что давить при разговоре с юной своей копией, неудивительно. Логично, что Тома волнует его будущее и при этом светлое для него. Но светлого для самого себя он ничего не видел, и это его озадачивало.       — И какие ты преследуешь цели, чтобы я тебе помог? — деловым тоном отозвался Том, принявшись постукивать пальцами по столу. — Господство над волшебниками? Чистка магической крови? Убийство никчёмного мальчишки?       Волан-де-Морт тихо засмеялся и с кривой улыбкой ответил:       — Знаю, что в твоём возрасте тебе не приходили в голову именно такие мысли, но… жизнь — изменчива, и я тебе покажу, почему именно эти цели.       — Ладно, я понимаю, власть и всё такое, но мальчишка? Ты его пытался зачем-то убить и не смог. Зачем?       — Гарри Поттер — волшебник, бросивший мне вызов самим своим существованием, — спокойно отозвался Волан-де-Морт. — Его смерть остаётся до сих пор главной целью.       — Что он тебе сделал? И как вышло, что ты не убил его, а исчез? — не понимал Том.       — По какой-то причине от него отскочило моё убивающее проклятье. Оно меня и заставило исчезнуть, потеряв своё тело.       — То есть… этот вид… — Том немного поморщился, внимательно посмотрев на белые пальцы собеседника, — из-за того, что ты потерял своё родное тело?       — Власть не выглядит красиво, власть выглядит коварно, — усмехнулся Волан-де-Морт.       Том закусил губу. Конечно, не особо важно, как выглядишь внешне, управляя людьми, но, чтобы привлечь к себе ещё больше сторонников, иногда проще расположить их своей красотой и обаянием, а не страхом и нагнетающим ужасом. Сторонники, сфабрикованные на одном страхе, больше будут похожи на крыс, которые при удачном моменте сбегут, когда решат, что это будет безопасно для их жизни. Том пришёл к выводу, что насилие — способ действенный, но слишком рискованный.       — С какого момента ты стал преследовать такую власть?       — Разве ты уже не преследуешь её? В двадцатилетнем возрасте я выступал в Берлине — это была моя одна из лучших речей в то время, и я уже знал, чего хочу.       — Все мои мысли сводились к признанию в магическом мире, — не согласился Том. — Я хотел, чтобы меня признали, но не шарахались от одного моего вида. Если ты помнишь, то ты хотел, чтобы каждый узнавал тебя, уважал, считал лучшим, а не наводить ужас.       Губы Волан-де-Морта снова исказились в усмешке.       — Забавно посмотреть на себя с высоты своих лет.       Том нахмурился. От таких слов он почувствовал себя несамостоятельным ребёнком, который ещё ничего не понимает в этой жизни.       — И всё же, ты добился власти, господства, в твоём понимании, но Гарри Поттер? Почему для тебя это важная цель? Ты не смог его убить, значит, мальчик обладает какой-то особой феноменальной способностью. Сейчас он надежда и опора всего магического мира. Не лучше ли его использовать ради своего же укрепления господства вместо того, чтобы пытаться убить?       — Ты хоть знаешь, почему он — надежда и опора магического мира?       — Его называют избранным.       — Да, потому что я не смог одолеть его. Я — лорд Волан-де-Морт — не смог одолеть мальчишку. Я — самый способный волшебник всего мира, и кто-то считает, что Гарри Поттер способнее меня. Кто-то считает, что он способен меня убить.       Том с интересом склонил голову, наблюдая, как глаза Волан-де-Морта начинают пылать злобой.       — Тебе просто не нравятся бредни, которые разносят глупые волшебники, считающие, что шестнадцатилетний Поттер сильнее тебя? — тихо усмехнулся Том.       — Этим глупцам просто важно иметь надежду и веру во что-то, — сощурив глаза, отозвался Волан-де-Морт.       — Но сам факт остаётся, что ты не смог тогда убить мальчика. Зачем ты вообще к нему пришёл? Он даже разговаривать в таком возрасте не умел, чтобы бросить тебе вызов!       — Ты ещё слишком юн, чтобы понимать хоть что-то, — произнёс Волан-де-Морт, из-за чего Том почувствовал подступающее раздражение.       — Не нужно со мной вести себя так, словно мне одиннадцать лет, и я только сейчас узнал, что существует волшебный мир, — фыркнул он. — Я задаю логичные вопросы, и если ты хочешь, чтобы я помогал тебе, то прежде разъясни мне всё. Я должен знать, почему ты хотел убить Поттера.       — Пророчество. Много лет назад прозвучало пророчество.       — Что? Какое ещё пророчество? — быстро спросил Том, жадно заглянув в красные глаза.       — О Гарри Поттере, — спокойно продолжал пояснять Волан-де-Морт. — Пророчество говорило о том, что на исходе седьмого месяца появится на свет ребёнок, рождённый теми, кто трижды бросал мне вызов, и у него будет такое же могущество, как и у меня.       — Хорошо, тебе не понравились эти слова, но почему именно Гарри Поттер? Знаешь, сколько детей рождается на исходе седьмого месяца?       — Потому что его родители трижды со мной вступали в борьбу и трижды уходили от меня живыми.       — Поттеры — чистокровные волшебники. Если ты чистил магическую кровь от грязнокровок, то какого чёрта ты воевал с ними?       — Его мать — грязнокровка. Но дело даже не в этом. Я бы их не трогал тогда, но они сами выбрали свою сторону.       — Но ты бы убил их всё равно, даже если бы они были на твоей стороне, ведь слова этого пророчества подходят к их ребёнку!       — Ты пытаешься найти в моих поступках какую-то мораль?       — Я пытаюсь понять, почему именно Поттер. Неужели только Поттеры с тобой воевали?       — Нет, было много волшебников. Я выяснил, что это Гарри Поттер, и я его убью.       Том с усталостью опустил глаза вниз, посмотрел на свои туфли и глубоко вздохнул.       — Хорошо, от кого ты услышал это пророчество?       — Мой Пожиратель смерти сообщил мне об этом. Он услышал слова предсказательницы, которая неожиданно вошла в транс и произнесла это. И он тут же сообщил об этом мне.       — Кто он?       — Северус Снейп.       — Почему ты ему поверил? Он мог тебя обмануть.       — Потому что он мой преданный сторонник. Более того, очень ценный. Он шпионит для меня, находясь под носом у Дамблдора, — пояснил Волан-де-Морт и засмеялся.       — Снейп — шпион, которого не обнаружил Дамблдор? — недоверчиво отозвался Том.       Конечно, Дамблдор его всегда раздражал, хотя бы потому, что тот до последнего тянул с дуэлью, которая помогла бы избавить мир от Грин-де-Вальда; Том считал его сердобольным трусом. Но Дамблдор не был никогда глупцом, и за многие годы различил бы в своём приближённом человеке врага.       — Что же там за такой Снейп, который водит за нос Дамблдора?       — Один из лучших моих сторонников, — с самодовольством отозвался Волан-де-Морт. — Я познакомлю тебя с ним позже, как и со всеми остальными.       — А ты не думал, что он давно обнаружен и завербован другой стороной?       — Ты думаешь, я не проверил это? — внезапно разозлился тот. — Он предан мне! Он приносит мне информацию, которую другие вместе взятые не смогут принести! Каждое его слово ценное и никогда не было лживым!       Том снова опустил голову вниз, пытаясь уловить всю логику Волан-де-Морта. У него уже начинала болеть голова от такого количества нелогичной информации, в которой много было подводных камней, и вся эта информация всё равно не отвечала ему на главные вопросы.       — Хорошо, Снейп — преданный тебе шпион на стороне Дамблдора, — согласился Том, решив подумать об этом позже. — Он сказал тебе слова пророчества и по каким-то своим умозаключениям ты пришёл к выводу, что это Гарри Поттер. Ты не смог одолеть мальчика в тот раз. Проклятье отскочило и уничтожило твоё тело, но ты вернулся. Сейчас. Сейчас что тебе мешает прикончить этого мальчика? Я сегодня же прочитал газету о фиаско в министерстве тем летом. Что там делал ты? Что там делал он? И какого чёрта ты не сделал то, что хотел?!.       — Успокойся, Том, — твёрдым голосом прервал его Волан-де-Морт. — Я не сказал тебе самого важного. Мой слуга услышал только часть пророчества, потому что его прервали. Прошлым летом я нашёл способ, как услышать его полностью. В министерстве есть комната пророчеств, и там хранилось именно оно. Я разработал план и даже привлёк Гарри Поттера в министерство, ты это себе представляешь?       — И ты до конца услышал это пророчество? — с нетерпением отозвался Том.       — Оно разбилось, — злостно отозвался Волан-де-Морт. — Я поручил это задание своим слугам…       — Слишком неумелые у тебя, как ты их называешь, слуги.       Тот сверкнул глазами и немного приблизился к Тому.       — Они преданы мне.       — Что же, в силу своего возраста, — с высокомерием заговорил Том, — я помню важную вещь и напомню её тебе. Первое правило: если хочешь что-то сделать с высшим результатом — сделай это сам.       На мгновение ему показалось, что Волан-де-Морт дёрнет свою палочку и выпустит какое-нибудь заклинание в него, но тот замер на некоторое время, затем его губы стали расплываться в улыбке, а под конец послышался смех. Том крепко держал свою палочку в кармане, ещё плохо представляя, к чему приведёт их разговор. Он не рассчитывал, что всё будет именно так, как сейчас. Всё было совсем по-другому.       За всю беседу ему пришёл в голову только один вывод, что волшебник в какой-то момент был ослеплён чем-то, может быть, своим стремлением к господству, лидерству и могуществу, и начал совершать нелогичные поступки. Шлейф этих поступков тянется давно, и Волан-де-Морт так и не может объяснить ему, почему он принимал именно такие решения, а не более разумные, рациональные и практичные. В конец концов, можно было и не слушать это пророчество! Он мог о нём и не узнать, если бы некий Снейп не пришёл и не рассказал ему об этом! Это была какая-то глупая игра, завязавшаяся ещё очень давно и подкосившая рассудок Волан-де-Морта, и сейчас он хотел ввязать в эту игру Тома, увидев в нём себя, пусть и не дожившего до мудрости его лет, но владеющего огромным талантом, потенциалом и силой. Он с первой минуты был уверен, что Том станет его сторонником, даже слугой, как он называл всех остальных. Он видел в нём мощное оружие, случайно и неожиданно свалившееся на голову. Но Том никогда не любил играть по чьим-то правилам и не позволит кому-то втягивать себя в чужую игру. Даже Волан-де-Морту. Даже себе.       Том, несомненно, распознал, что он и Волан-де-Морт отличаются друг от друга. Хотя бы тем, что Том привык полагаться только на самого себя, а не на кучку безумных волшебников, вроде Лестрейнджей, отец которых — его приятель — придерживался совсем других идеалов со школьных лет и до настоящего 1947 года, который покинул сегодня Том. Чего говорить, если он сам придерживался других идеалов, в отличие от лорда Волан-де-Морта. И да, верить в преданность сторонников на основе страха ему стало казаться глупым. Сегодня его люди с ним и они ему преданы, а завтра чаша весов склонится в другую сторону, и эти верные, запуганные до смерти сторонники убегут туда, где их не будут пугать и заставлять бояться. Это было так опрометчиво.       — Первое правило? — спокойно переспросил Волан-де-Морт.       — Да, важное правило, разве ты не помнишь? — в тон ему отозвался Том. — Можно быть уверенным только в своих силах. Если надо — сделай сам.       И снова усмешка на губах. Том стал подозревать, что за такими улыбочками он прячет раздражение. Не нужно быть дураком, чтобы понять, что Волан-де-Морт окончательно стал воспринимать его, как юнца, который ещё слишком мал, чтобы понимать всю громоздкость и жестокость мира, и, конечно же, Волан-де-Морт будет милосерден сам к себе — он готов помочь ему.       Том почувствовал, как к нему подступает омерзительная тошнота. Захотелось тут же закончить разговор и выйти отсюда без лишних слов, но, оценивая ситуацию трезво своим уставшим рассудком, он понимал, что нельзя так сделать. Нужно остаться до конца.       — Именно поэтому ты потерял шанс узнать, что же было в пророчестве дальше, — утвердительно продолжил разговор Том. — А что, если в нём говорилось, что Тёмному лорду не следует убивать мальчика? Или, например, вместе они захватят мир? Не думал?       Усмешка на губах Волан-де-Морта исказилась. Его грудь стала вздыматься от тяжёлого дыхания, и Том убрал руку со стола и медленно сунул её в карман. Нет, очевидно, Волан-де-Морт не рассматривал такой вариант пророчества.       — Ты не против, если я покурю? — невозмутимым тоном задал вопрос Том.       Это сбило настроение Волан-де-Морта, поэтому он немного расслабился и слабо кивнул головой с глубоким вздохом.       — Уже не важно, что было в пророчестве дальше, — медленно ответил Волан-де-Морт, наблюдая, как Том достал сигарету и подкурил её зажигалкой. — Его больше нет, и другую его часть не узнать. Моя цель остаётся неизменной, и мне не важно, что там будет сказано. В любом случае, мои слуги за это поплатились.       — Серьёзно? — приподняв бровь и выдыхая дым, спросил Том. — Ты им делал больно?       — А ты никогда не наказывал своих людей за ошибки? — усмехнулся Волан-де-Морт.       — Я им не доверял делать то, что мог сделать с превосходством сам, — в ответ усмехнулся тот.       — Ты пытаешься заставить меня признать мою ошибку?       — Скорее, заставить её исправить. Если тебе так важна смерть мальчика, то почему ты так долго тянешь с этим?       — Мальчик в школе, и её хорошо охраняют. Если бы не Дамблдор, я бы уже давно разделался с ним.       — Убери Дамблдора, — клубя антрацитовым дымом, легко отозвался Том, словно речь шла о походе в магазин, а не об убийстве.       — Думаешь, я не додумался до этого? — усмехнулся Волан-де-Морт и демонстративно отвёл взгляд в сторону. — В скором времени его не будет.       — Ты убьёшь?       — Нет, у меня есть человек, который это сделает.       — И кто же?       — Отпрыск Малфоев.       Перед глазами возникло воспоминание, в котором Гермиона даёт по лицу Малфою, выронившему свою волшебную палочку и попятившемуся назад. Он не смог дать достойный отпор девчонке, что он мог сделать с Дамблдором?       — Малфой? Серьёзно? Ты приказал Малфою убить Дамблдора? Он же не справится со своей задачей!       — У него нет выхода. К тому же мне докладывают обо всех его успехах. Ещё немного, и мальчик сможет пробить оборону в защите замка.       — Ты снова полагаешься на других людей, — заметил Том, туша сигарету.       — Дамблдор от меня никуда не убежит. Если и не я его убью, то его убьёт старость. Он не сможет всю жизнь оберегать мальчика.       — Но Малфой всё равно не справится с заданием. Он не сможет убить.       — Тогда сделает это мой лучший шпион.       — Почему сразу ему не поручить такое задание?       — Это игра, Том, — улыбнулся Волан-де-Морт. — Не думаешь ли ты, что я слишком глуп? Малфой-младший замаливает грехи своей семьи, а мой шпион пока что вытаскивает всю необходимую мне информацию. Мне не очень будет удобно, если Снейп разоблачит себя, как предателя. Он состоит в ордене, и он очень ценный и полезный слуга.       — Снейп состоит в ордене? — нахмурился Том, припоминая, что в списке Гермионы такого имени нет.       — Конечно. Более того, он преподаватель в Хогвартсе и поддерживает связь с Дамблдором. В последнее время старик часто покидает школу, и мои агенты пытаются выяснить, чем он занимается.       — Выяснили что-то?       Волан-де-Морт качнул головой, и в этот момент Тома озарила ясная мысль. Вспомнив разговор Гермионы с Поттером, когда та лежала в больничном крыле, он сразу же догадался, что речь идёт о его секрете бессмертия. Дамблдор пронюхал эту тайну, и теперь не сложно догадаться, чем он занимается.       Но Том ничего не сказал Волан-де-Морту, продолжая внимательно разглядывать его. Если быть откровенным, то Тома раздражала политика Волан-де-Морта, потому что его действия он считал нелогичными, завязанными помешательством на Гарри Поттере. Но он не мог позволить кому-то убить себя, не мог позволить кому-то убить Волан-де-Морта. Вся картина мира в его голове стала выглядеть куда опаснее и хитрее, чем представлялось ранее. Пока Волан-де-Морт сидит здесь и строит планы, как добраться до мальчишки, его враги не сидят, сложа руки, а рыщут в поисках его свержения и даже смерти. Нужно было понять, какой путь проделал Дамблдор в своих поисках, что ему удалось обнаружить, и, конечно же, проверить все свои крестражи.       — У тебя есть какие-то домыслы? — спросил Волан-де-Морт, прервав размышления Тома.       — Пытаюсь впитать в себя объём услышанной информации, — не моргнув глазом, отозвался он.       — Это лишь малая часть, которую ты услышал. Полагаю, тебе следует отдохнуть, а завтра мы продолжим, — заключил Волан-де-Морт.       Он поднялся, и Том медленно поднялся следом.       — Сейчас я распоряжусь, чтобы выделили тебе комнату. Полли!       В это же мгновение появился старый домовой эльф рядом с Волан-де-Мортом и низко поклонился, что-то щебеча.       — Малфоя мне сюда. Немедленно.       Том даже не посмотрел в сторону домовика, пристально разглядывая выпрямившегося Волан-де-Морта. Его взгляд остановился на волшебной палочке, которая цепко была схвачена белыми пальцами, словно приросла к ладони.       — Что ты собираешься делать дальше?       Том поднял свой взгляд на лицо Волан-де-Морта и сразу ответил невинным голосом:       — Хочу разобраться с происходящим.       — Не трать зря время на выяснение обстоятельств, которые уже не важны. Тебе никто не ответит на вопрос, почему ты попал в будущее, а я — нет. Ты будешь полезнее здесь, рядом со мной. Это интерес общий.       Том мягко усмехнулся.       — Мне нечем возразить.       Волан-де-Морт почти незаметно кивнул.       — Раз я здесь, то будет неразумно сказать твоим… слугам, кто я такой, — задумавшись, произнёс Том.       — Долохов тебя узнал.       — Насколько я помню, Долохов умеет хранить тайны. Кто у тебя ещё есть из тех, кто может вспомнить меня?       — Руквуд.       — Мне удалось его завербовать? — полюбопытствовал Том, вспоминая свою последнюю цель в 1947 году.       — Более чем, — усмехнулся Волан-де-Морт.       В этот момент послышался шум, и оба перевели глаза на открывающуюся дверь. В проёме стоял мужчина с платиновыми волосами, спадающими на невзрачную, грязного цвета мантию. Его тусклые глаза на осунувшемся лице быстро пробежались по присутствующим, а затем сам волшебник слегка поклонился.       — Люциус, друг мой, — приторным голосом заговорил Волан-де-Морт, — у нас гость. Не мог бы ты проводить его в комнату со всеми удобствами?       Этот вопрос резанул Тому уши — как он звучал слишком наигранно вежливо, и Малфой, очевидно почувствовал в своих ушах точно то же самое, немного поморщившись.       — Конечно, милорд, — ещё раз поклонился он.       Том с невозмутимым видом прошёл к Малфою и последовал за ним. Несколько минут они шли в тишине: Малфой двигался впереди, не оборачиваясь назад, а Том внимательно разглядывал его со спины. Наконец, Малфой остановился возле одной из дверей, открыл её и пустым взглядом посмотрел в лицо Тому. Тот ничего не сказал, зашёл в комнату, и за ним закрылась дверь.       Комната была уютной и просторной, имея в себе всё необходимое, но Том даже не обратил на это внимание. Он достал из кармана список Гермионы и газету, что брал с собой, затем прошёл к столу и склонился над ним, чтобы записать ещё одно имя.       За сегодняшний вечер Том почти не получил ни одного интересующего ответа, зато появилось слишком много вопросов. Больше, чем было днём. Он до глубины души был поражён происходящим, самим собой в будущем, своими действиями и нелогичностью. Более того, у него были смутные подозрения на то, что Волан-де-Морт давно был загнан в тупик, из которого единственный выход — убить Гарри Поттера.       Том выпрямился, сложил список во внутренний карман и принялся медленно снимать пальто. Бросив его на стол, он прикоснулся ладонями к своему лицу и потёр его, опуская холодные пальцы к шее. Затем его рука потянулась к карману пальто — он достал сигарету и закурил. День был слишком наполнен событиями и информацией, и голова гудела от всего услышанного и увиденного. Ему просто хотелось броситься на постель и мгновенно заснуть, но мысли не давали покоя.       Проходя к кровати, Том расправил её и стал раздеваться, попутно думая о том, что за чертовщина в этом времени происходит. Прежде всего, он сам — не любил войну, но будучи взрослым затеял её, да с такой мощью, что люди по переулкам даже не ходят, боясь нарваться на сбежавших преступников — Пожирателей смерти. Почему-то тут находится Дамблдор, который за много лет странным образом не сообразил, что под носом у него крутится шпион Волан-де-Морта. Почему-то здесь все важные задачи выполняет не он сам, а поручает их своим слугам, которые уже подвели его, и сейчас молодой Малфой так же провалит своё задание, несомненно. Почему-то здесь его окружали не красивые и нужные люди, которые делали бы ему имидж и подчёркивали бы его личность, а кучка безумцев, одни из которых выглядели дико и страшно, а другие — пришибленно и кукольно, разве что Антонин Долохов был не в счёт. Почему-то здесь весь мир утешает себя существованием Гарри Поттера, который даже не смог дать ему достойный отпор, чтобы спасти Гермиону. Почему-то здесь все отводили друг другу какие-то роли, к которым они были не готовы и даже не справлялись с ними.       Весь мир в 1997 году сошёл с ума?       Слегка поморщившись, Том потушил сигарету, опустился на кровать, лёг на подушку, накидывая на себя одеяло, и посмотрел в тёмный потолок. Нужно снова расспросить обо всём Гермиону: и про Малфоя, и про Снейпа, и про Дамблдора, и про пророчество, и…       Все эмоции от увиденного и услышанного куда-то испарились, оставляя безжизненную пустоту, разочарование и что-то ещё.       Это была тоска. Его сердце всё так же жгло от присутствия магии в другом человеке, жаждая притянуться и воссоединиться. Том сосредоточился на своих ощущениях и вскоре почувствовал, что эта тоска сейчас была одна на двоих. Оба пребывали сейчас с пустотой в груди, в необъяснимом разочаровании, навеивающем образы друг друга, и с уставшим рассудком, который пытался отогнать эти образы.       Поворочавшись в согретой постели, Том тяжело вздохнул, уткнулся лицом в подушку, перекрывая доступ к воздуху, и тем самым заставил себя быстро уснуть.