Баллада о Пламени Дракона

            Решив, что волков бояться — в лес не ходить, я так и не стала расплетать волосы, на чём настаивал Гэндальф. В конце концов, если хозяин гостиницы такой ранимый, что не может пережить присутствия в своём заведении одного крохотного полуэльфа, то у меня появится отличный повод выяснить расписание местных автобусов и благополучно отправиться домой, где мне самое место.       И пусть гномы тогда сами разбираются со своим драконом, а заодно с Сауроном и его сбежавшей невестой. Колечко и по дороге в Шир можно выбросить, если что. В самую глубокую канаву, где оно пролежит ещё один Единый знает сколько лет. У меня же были проблемы и поважнее его странных свойств — я очень боялась, что Гэндальф и впрямь поведает Кили о нашей с ним беседе и о том, что я сказала о привлекательности принца.       Совершенно не хочется, чтобы наглый гном возгордился сверх меры, которой у него, похоже, нет. В конце концов, и так уже стало просто невыносимо терпеть его бесконечные насмешки и, хуже того, слова о том, что между нами ничего не может быть. В самом деле, будто я ему навязывалась или что-то предлагала. Подумаешь, чуток растаяла, когда решила, что он хочет стать моим кавалером. Кто же не растает под насмешливым взглядом его шоколадных лучистых глаз? Но если не хочет, то мне и подавно не нужно. Что я себе принца другого, в самом деле, не найду? Может, даже самых что ни на есть настоящих эльфийских кровей!       Однако вспомнив, что в наших краях говорили про рост эльфов, и каких высоченных сама видела в Ривенделле, я тут же приуныла. Такой красавчик мне точно ни по каким статьям не подходит. Что мне с ним, спрашивается, на свидании делать, если я даже Кили до плеча не достаю? Ушастому великану поди в самый раз по пояс буду. И что, на крышу сарая залазить, чтобы ему в глаза посмотреть или если поцеловаться захочется?       Интересно, как прабабка с такими проблемами справлялась?       Неудивительно, что эльфы Элронда да и он сам разглядывали меня с таким недоумением: трудно даже представить, как тот знаменитый лямур происходил. То есть, конечно, не он знаменитый, а его последствия. И сподобил же Единый так исхитриться. Должно быть, любовь была очень сильная и невероятно пылкая. Мне, похоже, такая вообще не светит.       Вообще-то я согласилась на участие в походе Торина, надеясь в процессе найти себе жениха или, по крайней мере, новое место жительства подальше от сплетен и пересудов Удела. Кто же виноват, что места пока попадались не слишком интересные и не краше родины, а глупое сердце с возмутительным любопытством тянулось к тому, кому я совершенно не нравилась? Разве что привлекала как объект для бесконечных шуточек и насмешек. Ну и целовал иногда, даже защищал, обнимал. А потом тут же умудрялся напомнить, что мы не пара, и всё понарошку.       Ах да, не так.       Если быть точной, то Кили чётко обозначил, что он мне не подходит. Хорошо, что не заявил, что это я ему не подхожу — было бы гораздо обиднее. Может, хотя бы в этом решил поберечь мою гордость, а на самом деле странная полукровка просто не годится дуриновскому принцу самых чистых кровей? Такое вполне возможно, и с такими успехами я вообще никому не подхожу. Разве что какой нибудь совсем нищий и голодный кавалер от большой нужды решит приударить. И чего, спрашивается, расстраиваться и так болезненно реагировать, если в Уделе меня к этому давно морально готовили? Я ведь невеста без места, и тут даже солидное приданное не слишком большой помощник. Даже с ним у меня нет выбора — я одиночка, которой ничего не светит кроме тихих вечеров с книгой и чашкой чая у камина. Бывает и так, а я всё смириться не могу. И даже сейчас думаю не о том, что за мной теперь гоняются бандиты Саурона и Азог с Горлли, а о нежных сердечных чувствах, которые для меня так же недосягаемы, как луна или прекрасные звёзды. Точнее, влюбиться я, конечно, могу, в чём уже успела убедиться, только какой в этом толк, если на эти чувства судьбой не предусмотрено должного ответа?       Ощущая, как от всех свалившихся на плечи невзгод сердце тоскливо ноет, я покрепче сжала свой букет и решительно нажала на звонок у ворот гостиницы. Где-то позади были волшебник и гномы, а мне отчаянно хотелось попасть внутрь и скрыться в одном из местных номеров раньше, чем они меня нагонят. По счастью, это не составило большого труда: документы у меня были с собой, платёжная карточка Торина решала все остальные проблемы, и уже через несколько минут приветливая горничная с забавными светлыми кудряшками проводила меня в уютный небольшой номер. И никакого фейсконтроля со стороны хозяина заведения, что не могло не радовать. Знаменательного знакомства с эльфами Ривенделла мне было выше крыши. Для разнообразия хотелось побольше покоя и поменьше внимания к моей скромной персоне.       Приняв душ и засунув своё уставшее тельце в безразмерный гостиничный махровый халат, я достала из кармана кофты пресловутое кольцо Горлли и, усевшись посреди кровати, принялась его внимательно рассматривать. Ничего особенного. Обычный золотой ободок без украшений и надписей, разве что увесистый и какой-то слишком гладкий. Примерять его было неловко и боязно, но и оставлять без присмотра казалось теперь неправильным. Лучше уж добавить на цепочку к маленькому кулону с бабочкой и спрятать за пазуху — так всяко надёжнее, чем по карманам и в рюкзаке.       «Кушать хочешь, золотко?»       Простая и незамысловатая эсэмэс от Кили заставила утирать слёзы и, поджав губы, с тоской посмотреть на себя в висевшее на стене зеркало. Бледная рыжая поганка с большими ушами, в добавок ещё и воровка чужих обручальных колец. Не иначе как от злости и из вредности, что своим обзавестись нет никакой возможности. Ну кому, спрашивается, нужна такая странная девица?       «Очень. Закажи мне жареную курочку».       Вот, хоть поем по-хоббитянски. Нужно ведь себя чем-то утешить в этой отвратительной ситуации.       «С картошечкой?»       Эру Милосердный, да он же идеальный кавалер! Просто мечта! Да только не про мою честь…       «И капучино с грецким орехом, пожалуйста».       Нужно бы чего покрепче, но я же порядочная, не употребляющая алкоголь хоббитянка.       «Замётано. Спускайся вниз, золотко, столовая на первом этаже в правом крыле, там, где дубовая арка».       Теперь точно не заблужусь, только есть одна весомая проблема.       «Я всю одежду в стирку зарядила».        Не идти же, в самом деле, в халате и белых тапочках. «Поторопись, Бомбур уже тут».       Ладно, халат вполне приличный, хоть и безразмерный, а есть и впрямь хочется так, что в животе сводит.       И совет друга тоже очень нужен. Хотя он, разумеется, не о том, что заказывать на ужин в местной гостинице и в каком виде на этот самый ужин являться.       Решив всё-таки, что в любом наряде хороша, я отправилась в указанном Кили направлении, попутно пытаясь дозвониться подругам. Оригинальный, конечно, поступок — сначала четыре дня игнорила и не отвечала на их сообщения, а теперь срочно горю желанием пообщаться. Влетит мне за это от них, как только вернусь домой, но это будет потом, а сейчас просто необходимо срочно излить душу, иначе окончательно сойду с ума от самокопания и самоедства.       У Глои было удручающе занято, зато Сетти взяла трубку со второго гудка и затараторила так громко и радостно, что от этого у меня тут же начало улучшаться настроение: — Белли, Белли! Ну наконец-то ты нашлась, а то я уже думала отправляться на твои поиски с мистером Гэмджи… — Что он собрался делать? — опешив, я споткнулась о ступеньку лестницы, на неё же и присела, запуская пятерню в ещё не просохшие после мытья распущенные кудри. — Когда? — Как только найдёт себе на подмену управляющего, разумеется. Во всяком случае, он вчера именно так мне и сказал. — Какой кошмар… — Что-то случилось? — тревогу подруги было слышно даже через то невероятное расстояние, которое нас теперь разделяло. — Тебя обидели? Я понимаю, что сорваться вот так, чтобы ехать к могилам родителей, это просто невыносимо, но и ты должна понимать, что могла взять меня с собой. Тебе сейчас было бы легче, и я бы не так переживала из-за того, что тебя могут оскорбить эти небритые мужланы с большими руками. Белли, почему ты молчишь? Ты меня вообще слушаешь?  — Конечно! — встрепенувшись, я кивнула, как будто Сетти могла это видеть. — Послушай, со мной всё в полном порядке, честное слово! Сегодня же скажи мистеру Гэмджи, что у меня всё хорошо, и чтобы он ни в коем случае не доверял наши дела чужакам. Напортачат чего недоброго, а мы потом и за год не разберёмся.  — А сама почему с ним не поговоришь? Если бы ты хоть иногда изволила нам звонить, никто бы так не паниковал.       Очень справедливый и своевременный упрёк. Но не станешь же объяснять про орков, гоблинов и зубастую подземную фею, из-за которых и минутки свободной не выдавалось. Тогда не только паника начнётся, они же меня во всенародный розыск объявят и пообещают солидное вознаграждение за любую достоверную информацию о местонахождении.  — Мы три дня пересекали горы, тут мало вышек, связь постоянно теряется, и я действительно себя ужасно чувствую, — врать с каждым словом становилось всё легче, тем более, что враньё было вперемешку с горькой правдой. — Столько воспоминаний навалилось, понимаешь?  — Конечно, конечно понимаю, моя хорошая! И очень за тебя переживаю! — решив отвлечь меня от тяжёлых мыслей, Сетти, сама о том не подозревая, выбрала самую пикантную и животрепещущую тему. — Слушай, а тот красавчик с шоколадными глазами, который пишет тебе на страничке комплименты, он и в жизни такой же обходительный, как на словах?  — Если бы, — закусив губу, я попыталась сдержать снова подступившие слёзы обиды на Кили. — Такой он чаще всего только там. Наверное, догадывается, что вы всё это просматриваете, вот и выпендривается.  — Или хочет показать, как ты ему нравишься. — Ага, как собаке палка, — Эру Милосердный, как же это в сердце наболело. — Он то ведёт себя как самый лучше в Арде кавалер, то начинает твердить, что не подходит мне, и делать совершенно ужасные вещи.  — Типичное мужское поведение, — внимательно выслушав моё нытьё, прокомментировала Сетти. — Думаешь, хоть кто-то из них ведёт себя по-другому? Это только в книжках и гондорских фильмах все кавалеры как на подбор романтики с большой дороги с букетами шикарных роз в зубах, а в жизни часто могут сморозить такие глупости, что волосы на пятках дыбом становятся, и напрочь забывают не то что какие у тебя цветы любимые, а вообще что ты девушка, и что при тебе нехорошо ковыряться в зубах и громко икать.  — Святые тортики! Твой Билли ведёт себя настолько ужасно?  — Уже нет, дрессирую потихоньку, но ещё помню, как билась в истерике, когда заметила, что после туалета, не помыв руки, он запросто может сесть за стол и накладывать себе картошку с общего блюда.  — Мамочка моя дорогая! — стоило представить ту картину, что она описывала, как захотелось схватить полотенце и с криками погнать невоспитанного подлеца к умывальнику. — И как ты это терпишь?  — Ну, знаешь ли, моя дорогая, хочешь иметь кавалера, а не куковать вечерами в пустой норе, научишься в нём и худшие привычки искоренять. — Но как?  — Кнутом, пряником и заманчивыми обещаниями, — Сетти хихикнула так звонко и заразительно, что мои губы тут же растянулись в ответной улыбке. Как же я оказывается соскучилась по моим шумным подругам. — Просто ты ещё слишком молода и неопытна, твой гном наверняка это чувствует, вот и пользуется ситуацией в своё удовольствие.  — Ой… он… — это и впрямь было заветное желание, в котором можно было признаться только лучшей подруге. — Если бы ты только знала, как мне хочется, чтобы Кили был моим кавалером. Я бы так радовалась… И даже не сильно его бранила. Наверное, ужасно такое к нему чувствовать?  — Глупости! Когда тебе ещё всё это чувствовать, если не сейчас? — голос Сетти от возмущённых ноток ненадолго перешёл к мягким и понимающим. — Просто из-за ваших семейных тайн наши парни тебя совсем заигнорили. Всё их мамаши со своим снобизмом виноваты, вечно ищут своим сынкам невест с безупречной родословной и солидным приданным.  — И по первому пункту я, разумеется, никому не подхожу…  — Ну и плюнь, твой гном ничем не хуже их холёных дармоедов. Только знаешь… — она на секунду задумалась и кажется тоже улыбнулась. — Ты ведь хочешь ему нравиться?  — Спрашиваешь?!  — Ну так будь паинькой, хлопай ресничками и на все его просьбы, кроме как поесть вместе мороженное, говори — нет!  — Что?  — Нет — это такое слово. В словаре посмотришь.  — Спасибо…       От растерянности и окончательно припёкшего голода я стала крайне нервной собеседницей, в чём не замедлила признаться Сетти и, получив от неё напутствие покушать так, чтобы в пузике появилась приятная тяжесть, поспешила наконец в столовую. Беседа с подругой — это оказывается очень полезно, но, как говорится — на хлеб её с маслом не намажешь и чайком не запьёшь.       В большой светлой зале с деревянными колоннами, фисташковыми стенами и распахнутыми высокими окнами было очень шумно, и это помогло мне почти незаметно занять место возле болтавшего с Нори Кили и с удовольствием заняться своим жареным цыплёнком. Порой я ловила на себе внимательный взгляд высоченного темноволосого мужчины, которого за главным столом занимали беседой Гэндальф, Торин и Балин, но это совершенно не смущало. Должно быть, это и был хозяин гостиницы, но даже это не заставляло потерять аппетит. Пусть смотрит — в конце концов, мои волосы распущены и надёжно прикрывают острые ушки, как того хотел маг, так что придраться почти не к чему, и вряд ли меня выгонят на улицу из-за весьма странного и подозрительного происхождения. Ну не зверушка же я беспородная, чтобы мне пендалей давать, а если что и не нравится — то я под защитой Торина и Компании. Они меня в Серых Горах не бросили и здесь в беде не оставят. Так что косыми взглядами уже не запугаешь — и не такого насмотрелась за последние дни. А вот вкусный горячий обед и сладкий капучино — за это отдельное спасибо. Соскучилась я за ними в пути. И по обществу Кили без посторонних ушей тоже соскучилась, поэтому с удовольствием согласилась, когда гном предложил прогуляться в местный сад и подышать там свежим воздухом.       Конечно, сделал он это не из любви к здоровому образу жизни, а в своих личных интересах, в чём я смогла убедиться уже через несколько минут.  — Белли, золотко моё красное, — усадив меня в увитой плющом круглой беседке, Кили закурил и, выдохнув облачко ароматного дыма, взглянул таким пронзительно-горьким взглядом, что где-то под рёбрами остро защемило. — Прости меня ради Махала.  — За что? — подперев щёку кулачком, я постаралась эффектно опустить ресницы, как тому учила Сетти.  — Я вёл себя, как последняя мразь, — устало улыбнувшись на это, гном, наконец, присел рядом. — Флиртовал, умом понимая, что тебе это совсем не нужно.  — А тебе?  — Это не имеет значения, — глубоко затянувшись, он буквально пригвоздил меня к месту своим шоколадно-напряжённым взглядом. Где же насмешливая лучистость, которой обычно так много? — Лишь бы не обижать тебя и не причинить боль, которой ты не заслужила.  — Значит, ты больше не будешь за мной ухаживать? — отлично помня сколько раз он уже говорил о том, что мы не пара, я всё равно расстроилась. Опять всё портит. Снова и снова. Зачем все эти ласковые слова, забота и эсэмэс, если хочет отделаться от меня и не скрывает этого? Горько. А ведь какое у меня было хорошее настроение после разговора с подругой. Вечно надеюсь на что-то чудесное, а потом реву как последняя дура, которой собственно и являюсь. — Пожалуйста, хватит…  — Буду, — на мгновение Кили улыбнулся так по-мальчишески, что я совсем растерялась. Ну что с ним будешь делать? Совершенно ничего не понимаю. — Если тебе это доставляет радость, то обязательно расстараюсь так, что все девчонки обзавидуются.  — Ты просто невыносимый болван! — нет, а как ещё его назвать, если опять завёл свою песню полной неопределённости: не твой кавалер, но ухаживать буду всем на зависть. Вот как это понимать? Может, я слишком юна и неопытна, но нутром чую — за такими словами кроется что-то недоброе, крайне скверное. — И совершенно бессовестный!  — Ты права. Во всём, — грустно улыбнувшись, что было так на него не похоже, Кили выбросил окурок и достал из пачки новую сигарету. — Но даже у такого болвана как я есть плюсы, которые тебе нравятся. — Например?  — Я много шучу.       Интересно, все принцы на свете такие же самоуверенные и самовлюблённые, или только гномы из рода Дурина старательно взращивают в себе эти сомнительные достоинства?  — Ну, а минусы у тебя есть?  — Даже во время секса.  — Шутишь?  — Ага.       Мог бы и поберечь мою скромность вместо того, чтобы, глубоко затягиваясь табачным дымом, наблюдать за реакцией на такие вызывающие речи. Думает, я разревусь, как маленькая, и убегу в свой номер? Перебьётся без такого веселья. Может, я лишь отчасти знаю, о чём он говорит, но скандальный сериал не забыла. — А мы что, планируем этим заниматься? — Нет, — притянув к себе, Кили окинул меня пугающе-колючим взглядом, а затем прижался к губам быстрым, горьким от сигарет поцелуем. — Хотя бы от этого я тебя избавлю.        Святые тортики, я и не планировала так далеко заходить! Однако слушать подобные речи неожиданно и обидно. Даже, несмотря на все свои взрослые решения, захотелось убежать, как испуганный капризный ребёнок.       Наверное именно так и следовало поступить, но именно в этот момент небосвод разразился гулким громом, и на сад стеной обрушился ливень.  — Ну и пожалуйста, — прищурившись, я постаралась скрыть кипевшие в душе чувства. — Не очень-то и хотелось!  — Ой ли? Может ты просто надеялась заполучить жениха, а не любовника?  — Ты!..  — Да, я опять… — прерывая попытки вырваться, Кили крепче сжал меня в объятиях и подарил новый более глубокий и нетерпеливый поцелуй. В шуме бегущей воды и бушующего грохота молний он показался таким оглушающе пылким и восхитительным, что пропало всякое желание сопротивляться и пытаться удрать куда подальше. Хотелось только одного — чтобы гном не выпускал из своих сильных рук и продолжал целовать снова и снова.       Потому что поцелуи…       В грозу они слаще.