Баллада о Пламени Дракона

      Утренний полёт на орлах, уносивших нас прочь от Серых Гор, и напряжённое хмурое молчание Кили, с которым я наотрез отказывалась разговаривать после его вчерашней выходки, пугали и действовали на нервы. Однако, честное слово, я бы предпочла провести так вечность, лишь бы только не отвечать на вопросы Гэндальфа. Конечно, бьющий в лицо ветер и невероятная высота, от которой захватывает дух и стынет кровь в венах, это вам не увеселительная пргулка на пикник, но будь моя воля — каталась бы вечно.       Едва крылатые десантники опустили нас у автострады и, распростившись, отбыли прочь в небесные дали, как маг разъяснил гномам во главе с Торином самый короткий маршрут в гостиницу санаторного типа «Беорн и Ко» и занялся моей персоной. Точнее, он буквально на корню пресёк мои молчаливые попытки уцепиться за руку растерявшегося от такой неожиданной сердечной привязанности Кили и заставил уйти далеко вперёд. Так что теперь отряд нас только видел, но совершенно ничего не мог слышать.  — Зло было растревожено в подземелье, — будто ни к кому не обращаясь, Гэндальф крепче сжал мою похолодевшую ладонь и прибавил шагу. Эдак мне придётся нестись за ним вприпрыжку, как пони за великаном. — Великое зло.  — Да уж, у меня до сих пор мороз по коже, как вспомню угрозы Азога.  — Я не про эту шпану, дитя. Они, конечно, ещё погоняются за вами и, возможно, даже будут наступать на пятки, но речь о том, что вышло из нижних ярусов подземелья. Точнее, о ком. Ты ведь понимаешь меня?       Может быть да, а может и нет. Стараясь скрыть волнение, я принялась расправлять складки на подоле преобретённого в Пригорье скандально известного платья, которое, к своему стыду, не могла сменить уже второй день и изрядно испачкала в произошедших за это время переделках. — Как бы хозяин гостиницы не принял меня за бродяжку, — горестные причитания, конечно, никак не могли улучшить плачевное состояние моего модного наряда, однако молчать о наболевшем всё равно не получалось. — Чего доброго, ещё за порог выставит.  — Беорн — мой давний друг, он никогда не поступит столь скверно с такой миленькой девушкой. Если ты, конечно… — тут маг замялся, кашлянул и крякнул что-то гортанное себе в бороду. — В общем, распусти-ка ты лучше волосы и поменьше привлекай его внимание к своей персоне.  — Он что, тоже терпеть не может эльфов? — надо же, как мои ушастые собратья успели всем насолить. — Даже больше, чем Торин?  — Да куда уж больше него? Нет, Беорн просто крайне недолюбливает мирквудского короля и его окружение…  — Это из-за того сериала про королевские шалости? — было крайне невежливо перебивать волшебника, но, к сожалению, я просто не смогла сдержать свои эмоции. — Так тут я с ним совершенно согласна! Поразительно вульгарное и безнравственное кино!  — А ты, я гляжу, успела достаточно насмотреться, чтобы составить своё мнение? Кто тебя только надоумил смотреть такие вещи?  — Кили…  — Даже так? Нужно непременно поговорить с Торином насчёт морального разложения его младшего племянника… — Нет! Всё не так было! — запыхавшись, я уже едва поспевала за то ли шутившим, то ли гневавшимся стариком. — Я была у себя в номере и включила телевизор, когда он зашёл поболтать, а тут это дурацкое кино!  — Хочешь сказать, что вы его вместе смотрели? — обернувшись, Гэндальф смерил меня таким возмущённым взглядом, что захотелось провалиться сквозь землю и там тихо зализывать раны, неоднократно нанесённые моей скромности. Между прочим, он сам втянул меня в этот поход, так каких ожидал последствий? Что гномы понаберутся от меня девичьей добродетели и в придачу тактичности? Вряд ли такое вообще возможно, зато мне есть чему у них поучиться. Например, виртуозному сквернословию и непрошибаемой наглости. — И как долго?  — Кили сразу выключил, как только понял, что я в жизни не видела подобных фильмов. Нам ещё долго идти?       В самом деле, может, в этой забытой Единым провинции хоть автобусы ходят? Я уже молчу про то, что можно попытаться вызвать такси.       Гэндальф и Торин вообще слышали о средствах повышенного комфорта, или у нас уже начался режим экономии? Ну так я не подряжалась топать до самой их Горы пешком, да ещё и галопом. Я, между прочим, маленькая домашняя хоббитянка, а не норовистая кобылка. — Если ты прибавишь шагу, то к полднику как раз успеем.       Ну, если в той гостинице, куда мы так усердно поспешаем на полдник, подают яблочный пудинг, то, пожалуй, действительно можно двигаться ещё чуток быстрее. Надеюсь, хотя бы там есть обувной магазин, потому что мои старенькие кроссовки скоро просто не выдержат такого длинного пешего пути.  — И булочки с молоком тоже будут?  — Сахарные. И с маком. Обязательно.       Святые тортики, какая прелесть! — Здорово, — поймав на себе скептический взгляд волшебника, я тут же опустила ресницы. — Наверное…  — Дорогая моя, бесценная мисс Бэггинс, я увёл тебя подальше от посторонних ушей не для того, чтобы обсуждать меню в доме Беорна, блюда из которого нам возможно так и не доведётся отведать…  — То есть как? Зачем же тогда мы так спешим?..  — Не за кем мы спешим, а от кого уносим ноги. И вообще, разве родители не учили тебя тому, что старших перебивать нехорошо? — Разумеется, — покраснев от смущения, я конечно тут же разозлилась. Было от чего. — А ещё они на самом горьком опыте научили меня никуда не ходить с малознакомыми волшебниками и даже близко к ним не подходить.  — Весьма разумно, но не про нас. Не скажешь же ты, дитя, что мы с тобой плохо друг друга знаем?       Замявшись, я попыталась вырвать руку из крупной ладони Гэндальфа, но не тут-то было — он только крепче сжал мои пальцы и продолжил бесцеремонно тянуть за собой.  — Так вот, милое дитя, отрадно, что вы так сдружились с младшим племянником Торина, что даже завели свои секреты, однако об одном из них тебе придётся мне поведать.  — О просмотре «Королевских шалостей»?  — Нет, дорогая моя, исповедоваться будешь у Ори, он в подобных вещах большой специалист, а мне лучше расскажи, чем именно вы с Кили давеча ночью занимались на нижнем ярусе в подземелье.       Да что же такое, мне дадут забыть эту растреклятую ночь или как?       И последовавшую за ней тоже желательно не вспоминать! — Вай-фай искали, — сглотнув, я попыталась успокоиться. Воспоминания на самом деле были не из приятных. — Вообще-то, вам не хуже других известно, что я была там одна — ваш проповедник и расстарался.  — Был бы он мой, я бы давно блажь из него выбил, а так приходится терпеть, — голос волшебника стал вдруг вовсе не таким ласковым, как был ещё минуту назад. — Ну так и чем ты там занималась столько времени? — Пыталась найти выход и боролась с паникой, — он что думает, я там чаи гоняла, что ли? — Ненавижу замкнутые пространства! — А встречи были какие-нибудь интересные? Или вообще что-нибудь необычное? — Простите?       Растерявшись, я замерла как вкопанная и, пытаясь вырвать ладонь из цепкой руки Гэндальфа, ответила на его подозрительный взгляд не менее выразительным.  — Обязательно прощу, если прекратишь задерживать движение и начнёшь, наконец, честно отвечать на вопросы, а не ходить вокруг да около, — довольно резко дёрнув меня на себя, волшебник продолжил наш путь в одному ему известном направлении. — Пошевеливайся.  — Можно хотя бы звонок другу? — Нет. И никаких эсэмэс тоже. — Я думала, что тиран в нашем отряде только Торин.  — А я думал, что у дочери Банго Бэггинса хватит ума не ввязываться во всякие сомнительные истории, из-за которых за ней начнут гоняться назгулы и зазноба Саурона в придачу. — Да кто сказал, что именно за мной?! — в груди теснился гнев вперемешку с паникой, и это было не самое приятное из ощущений. — Говорю же вам, они просто мимо… — Ну да, в ближайший магазин за булкой хлеба! — Именно!  — Белли, лучше скажи, что ты там натворила, потому что никто из них хлеб не ест, а вот тебя схарчат за милую душу! — Ничего я там такого не делала! — всхлипнув от усиливающейся паники, я полезла в карман за платком и ощутила на самом его дне что-то тёплое… круглое… и железное… Кольцо… Ну надо же, ведь и думать о нём забыла. В голову тут же полезли дурацкие мысли о том, что из-за этой обручальной безделушки весь сыр-бор и завязался. Но признаться в том, что стырила колечко у Горлли было весьма неловко. — Просто упала на одну, изволившую любить друг друга, парочку и испортила им этим интим. А потом ещё помешала ей его скушать, и она на меня за это обиделась и гонялась по подземелью, пока я не налетела на Кили. Это всё, честное слово!  — Что они там делали?.. — кажется, Гэндальф так опешил от моей скороговорки, что мог воспринимать услышанное только по частям. — Кто именно?.. — Ну, та оборванка, которая вчера ехала на байке с Белым Орком, — радости от того, что он наконец-то замедлил шаг, не было предела. Даже разговорчивости прибавилось. — Худющая такая и страшная, как смертный грех. — Эта оборванка, как ты изволила выразиться, является первой красавицей Средиземья и должна была выйти замуж за самого Саурона, — ещё больше притормозив, волшебник, наконец, совсем остановился и, прицокнув языком, воздел очи к безоблачному небу. — А вот кто там из вас совершил смертный грех, это ещё спорный вопрос.  — Прошу прощения? — Скажи мне, свет очей моих, а не свистнула ли ты, часом, у мордорской красавицы какое украшение?  — Что? Да за кого вы меня принимаете? — не зная, то ли краснеть, то ли бледнеть, то ли разобидеться и вообще перестать с ним разговаривать, я наконец-то вырвала руку и почти вприпрыжку направилась в сторону обещанной гостиницы с радушным хозяином. Единственное, что, естественно, не пришло в голову, так это сказать правду. Кольцо-невидимка мне и самой пригодится. Особенно ввиду предстоящей встречи с драконом. Не собираюсь его никому возвращать. В смысле, кольцо. Дракон может лететь на все четыре стороны. Если раньше Двалин не засадит ему в задницу одну из своих боеголовок. — Я, между прочим, что б вы знали, самая порядочная из удельских хоббитянок! А вы говорите, свистнула чьи-то цацки!  — Конечно, порядочная, и родословная у тебя просто блеск, — опомнившись, Гэндальф поравнялся со мной и даже имел невоспитанность демонстративно покоситься на мои открытые из-за заплетённой утром косы острые ушки. — Только скажи на милость, чего же она тогда выбралась из своей норы и решила за тобой гоняться?  — Кто?  — Горлли! Или вы с ней успели так подружиться, что она решила составить тебе компанию в походе до Одинокой Горы? — Эру упаси от таких подружек! — возмущённо фыркнув, я поняла, что если ещё прибавлю шагу, то это будет напоминать позорное бегство от мага. — Наверняка ей Кили понравился. Он весьма привлекательный гном, а у неё страсть какая влюбчивая и пылкая натура. Уверяю вас, я тут совершенно ни при чем, и, более того, не собираюсь вмешиваться в их шашни!  — Хорошо, ну допустим, я поговорю с Кили и попытаюсь выяснить, не подмигивала ли ему из тоннелей наша красавица. Заодно поведаю мальцу, что ты считаешь его привлекательным малым…  — Только посмейте!..  — Не перебивай старших! Итак, как ты объяснишь нашу вторую проблему? Почему за вами двумя вчера гонялся назгул на ужасном чудовище?  — Нет, почему именно за нами? Кили весьма привлекательный… — Даже назгулу по-твоему по душе пришёлся?!  — Да кто же их знает, этих назгулов? Вот я его и пристрелила от греха подальше, а то ведь срам какой. Торин такого скандала без нервного срыва точно не переживёт, — убавив прыти, я призадумалась о том, что наговорила такого, за что мне гномы и язык вырвать могут, и, в любом случае, веду себя слишком странно и подозрительно. Пора менять образ на нежный и ранимый, ну и, например, начинать собирать букет из ромашек и в изобилии росшего в этих местах крупного розового клевера. Главное, чтобы за мной местные пчёлы не увязались: вон у них какие жопы толстые. Там, небось, не жало, а целый кинжал. — А у вас какие версии по этому поводу?  — Версия у меня пока что только одна, — с интересом наблюдая за тем, как усердно я собираю цветы, Гэндальф приподнял свои кустистые седые брови. — Кто-то из вас двоих успел доставить Горлли большие неприятности, и теперь на вас открыта охота самим Сауроном.  — Что? — клевер пах очень сладко, но дух захватило вовсе не из-за его приятного аромата. Тому виной были прозвучавшие слова. Жуткие и беспощадные. Только этого мне и не хватало! — Он-то здесь при чём?  — А при том, что назгула на разведку Саурон мог выслать только в том случае, если у Горлли похитили кольцо, которое она у него так необдуманно свистнула и называет обручальным. — Зачем вообще воровать обручальное кольцо, если бы он его и так одел ей на пальчик в день свадьбы?  — Это не простое кольцо, а могучий магический артефакт, с помощью которого Саурон планирует поработить все земли нашей необъятной Арды и уничтожить половину её населения, как минимум, а вторую обратить в рабство. — Вы что и правда верите во всякую магическую чушь? — сорвав очередную ромашку, я бросила на волшебника подозрительный взгляд — вдруг сбрендил, или голову солнышком напекло? Мы живём в цивилизованном мире, какие могут быть рабство и магические артефакты? — Мой батенька говорил, что это всё фокусы и шарлатанство… — Твой батенька, позволь тебе напомнить, связался с Радагастом Бурым, и тебе не хуже моего известно, чем это закончилось! — разозлившись на мой выпад, Гэндальф совершенно перестал следить за словами, и это было ужасно. — Кольцо нужно уничтожить, пока из-за него не случилось великих бед, и не разразились бесконечные войны! — И как вы собираетесь это сделать? — икнув от обиды и унижения по поводу упомянутой трагической ошибки отца, я прижала собранный букет к груди и окинула Гэндальфа снизу вверх не самым ласковым взглядом. — Расплавите в ближайшей кузне? — Сброшу в недра Ородруина, туда, где оно и было создано. Только там можно уничтожить эту проклятую вещь.  — Гэндальф, простите меня ради Милосердного Эру, но я понятия не имею, о каком кольце идёт речь, и в глаза его не видела.       С этими словами я сорвала ещё один цветок клевера, отмахнулась от зло жужжащей пчелы и, развернувшись, направилась в сторону показавшихся на горизонте построек гостиницы. Вот разберусь с драконом, тогда и отдам колечко — пусть уничтожает, где хочет — хоть в Мордор к Ородруину на экскурсию отправляется, хоть ещё в какие непролазные топи. Мне уже будет всё равно, чем маг на досуге занимается. Главное, чтобы подальше от Удела.