Чимин, просто будь со мной.

— Пак Чонми! — Завидев своего маленького сына возле какого-то парня, Чимин тут же окликнул его, обращая все внимание на себя. Малыш тут же лучисто улыбнулся, моментом позабыв о собеседнике. Он на всех парах побежал к папе, обнимая того за шею и оказываясь над землей, прямо на родных ручках. — Я же говорил тебе не разговаривать с незнакомыми дядями. — Для приличия Чимин одарил омежку строгим взглядом, но не смог удержаться и нежно клюнул его в мягкую щечку. — Прости. — Виновато опустив глаза, Чонми поудобнее устроился, чтобы гордо произнести причину, по которой позволил себе немного ослушаться наставления папы: — Тот дядя не мог найти Субина, а я ему помог. — От такой интонации и сверкающих глазок Пак смягчился, решая на этот раз оставить всякие нравоучения в стороне. В конце концов, его сын растет хорошим человеком, желающим помогать всем и вся. — Правда? Оказывается, ты у меня такой молодец. Только в следующий раз будь осторожнее, хорошо? — Оказавшись возле автобусной остановки, Чим посадил активно кивающего мальчишку на скамейку, непроизвольно улыбаясь, глядя на него. — Как день прошел? Обычно, после этого вопроса Чонми прорывает и он начинает пересказывать все, что с ним успело произойти. Например сейчас он, рассекая ножками воздух, радостно говорит о новом друге, появившемся буквально на днях и уже сумевшем стать чуть ли не самым-самым лучшим. Рассказывает о добром преподавателе и вкусной еде, в мельчайших подробностях описывая сегодняшнее меню. Только вот каша ему совсем не понравилась, какая-то слишком жидкая и не сладкая она была. Также Чимин узнал, что на рисовании рисунок малыша поставили в пример, расхваливая его детские способности и невероятную фантазию. Он определенно гордится им. Так, за интенсивными разговорами Чонми, они дожидаются нужного автобуса, который, слава Богу, оказался почти пустым. Заняв свободные места, брюнет крепко обнимает родную кровинку, что до сих пор делится довольно-таки красочными впечатлениями. Даже и не верится что этот самый ребенок буквально позавчера устроил истерику и ни в коем случае не хотел оставаться без Чимина в абсолютно новом, кишащем такими же маленькими детками, месте. А теперь старший омега слушает восторженные истории, где-то кивает и вставляет короткие фразы, нежно улыбаясь на бесконечную болтовню сына. Все-таки возраст такой, когда молчать не получается и хочется поделиться эмоциями с самыми близкими людьми. Остается только вникать и радоваться, что ребенок все-таки сумел вступить в новый этап жизни, в который с удовольствием посвящает и папу. Чимин до сих пор живет с родителями, хоть и сам уже им является. Благо, они у него понимающие и не стали отрекаться от омеги в положении, пусть и в таком раннем возрасте. Да, они поругались немного, потом поплакали, а после, увидев внука, еще и порадовались вместе. Вообще, Чим даже и не знает, что делал бы без них. Он ведь школу даже не окончил, а на работу с маленьким ребенком устроиться практически невозможно. Тем более, если этот самый ребенок с самого рождения чересчур гиперактивный, требущий постоянного внимания и, главное, папочку рядом. До двух лет Чонми не признавал никого вокруг, расходясь в рыданиях, стоило только Чимину ненадолго покинуть его. Поэтому он маленького омегу даже с дедушками оставить не мог, что уж говорить о садике. Именно из-за этого брюнет остался на второй год в старшей школе, а после, дабы не закончить ее в двадцать, ходил на уроки с дитем под боком. Правда было сложно сконцентрироваться на учителе или на каком-либо задании, ведь Чонни постоянно отвлекал, то начиная плакать, то так и норовясь проверить каждую тетрадь с учебником на прочность, комкая в руках белые листы. Единственное, за что омега был благодарен сыну, так это то, что он, будто читая мысли, пулял в одноклассников всякий мусор, найденный в недрах огромного рюкзака. Чимин его за это даже не ругал, потому что так им и надо. Потому что каждый из них шепчется о нем и смотрит осуждающе, с обидным словом «шлюха» на губах. Со временем Пак привык к подобным взглядам и оскроблениям, смирился с тем, что каждому не объяснишь и для всех хорошим не будешь. И вот, наконец-то он перешел в выпускной класс с мыслью о том, что скоро придет конец мучений в этом абсолютно бесполезном месте. Впервые за два года он оказался в стенах школы без сынишки. Одиноко немного, но не смертельно. Да, да, у парня совсем нет друзей. Никто с ним даже говорить не хочет после различных слухов и абсолютно неправдивых «фактов». Но так было ровно до сегодняшнего дня. Потому что сегодня приезжает друг детства, который из-за работы родителей еще два с половиной года назад вынужден был переехать в Японию.

***

Хоть на улице и март, прохладный ветер не унимается, заползая под слои одежды с невероятным желанием поделиться какой-нибудь заразой в виде простуды или, что еще хуже, гриппа. Сегодня выходной, который каждый решил провести по-своему. Кто-то отлеживается дома после выматывающей недели, а кто-то наоборот выходит погулять, дабы развеять мысли или провести время с нужными людьми. Обычно такие дни Чимин проводил исключительно с мелким, но в этот раз все будет по-другому. Поэтому, теплее кутая Чонми в красную курточку, брюнет дождаться не может момента, когда окажется в теплых объятиях после долгой разлуки. — Мы опять в садик идем? — Уже выйдя на свежий воздух, ребенок задал интересующий вопрос. Просто папа уж больно счастливым выглядит для обычного похода в детское заведение. Да и их постоянное направление, кажется, поменялось. — Нет. — Поправив теплую шапочку, Чим крепко взял крошечную лапку, продолжая идти и буквально ослеплять всех своей улыбкой. — Помнишь, ты хотел на карусельки? — Стоило Чонни только услышать последнее слово, как он начал радостно пищать и подпрыгивать, заметно ускоряя шаг. Внезапно папа остановился, а уголки губ, казалось, еще чуть-чуть и достигнут самых ушей. А потом к ним подлетел какой-то парень, сразу же обнимая его, и, не обращая внимания на стоящего рядом ребенка, стал крутить вокруг собственной оси. Ничего не понимающий Чонми, испугавшись за папочку, начал громко плакать, малюсенькими кулачками пытаясь остановить соленые слезки. Именно это заставило Чимина вынырнуть из нахлынувшей эйфории и оторваться от человека, которого не хватало все это время. — Эээй, солнце, ты чего? — Присаживаясь на корточки возле сына, омега прижал его к себе, успокаивающе целуя в мокрые щечки. — Все же хорошо, ну же. Ээй? — Д-д-дядя обижа-ал тебя. — Заикаясь, Чонни ближе прильнул к родному телу, боясь отстраниться от него даже на миллиметр. — Маленький мой, этот дядя хороший и никогда меня не обидит. Мы просто обнимались, слышишь? Так же как и мы с тобой. — Взяв в ладошки красное от слез личико, Чимин аккуратно вытирал влажные дорожки, сладким голоском убеждая, что он в полной безопасности. — Хочешь познакомлю тебя с ним? — О-он правда нас не обидит? — Обещаю. — Дождавшись кивка, брюнет поднял не такого уж и легкого мальчишку на руки, оборачиваясь на обеспокоенного альфу. — Чонни, это дядя Юнги. — Привет, малыш. И чего ты так испугался? — Если честно, Пак немного прифигел. Он еще никогда не слышал, чтобы Мин говорил так нежно, голосом, напоминающим сладкую вату. Ребенка это конечно заставило отбросить страх, но не настолько, чтобы тут же отвечать неизвестному парню, который, вроде бы, папочку у него забрать хотел. Хотя, следующее предложение сумело окончательно подкупить плаксу. — А хочешь, я тебе мороженое куплю, а потом еще и на карусельках покатаю? — Юнги-хен! На улице и без мороженого холодно. Ему нельзя. — Насупившись, Чимин активировал режим заботливого папаши, пока его сын в лице поменялся и начал верещать свои «да да да да». — Ты значит за него переживаешь, а тебе даже мороженого нельзя, да? Пойдем лучше ко мне, м? Я тебе ничего запрещать не буду. — Протянув руки к Чонми, Юн очаровательно улыбнулся, заманивая того на свою сторону. Кинув виноватый взгляд на папу, омежка, как ни в чем не бывало, быстренько перелез к новому знакомому, сумевшему добиться детского доверия. Чимину оставалось лишь тяжело вздохнуть, и, со словами «поговорим позже», направиться в сторону машинок. Пока мальчик катался по замысловатому кругу, друзья наконец-то смогли спокойно поговорить без любопытных ушек. Ну и, конечно же, разговор начал недовольный омега, желающий отчитать альфу за разбрасывание слов и обещаний. — Юнги, вот зачем ты ему мороженое пообещал? Я и так стараюсь его от болезни уберечь, а ты хочешь просто наплевать на все мои старания? — Руки в боки, брови на свидании в центре переносицы, взгляд просто сверлит лицо напротив, а уважительное «хен» невольно отбросилось. Когда он чем-то недоволен, обижен или зол, то всегда игнорирует формальности. — Я так по тебе скучал. — Тепло улыбнувшись, альфа ладонью обхватил затылок парня, прижимая его к своей груди. — Так скучал…– Запах сирени мгновенно забился в легкие, давая волю воспоминаниям из далекого прошлого, когда они находились рядом чуть ли не каждую минуту. Именно запах Чимина ассоциируется у него с детством, принося с собой спокойствие, уют и некую ностальгию о беззаботных деньках. Ведь, действительно, они росли вместе, учились друг у друга, а брюнет, что младше на год, вечно повторял за хеном, при этом еще и слушаясь беспрекословно. Что раньше, что и сейчас, Юнги довольно холоден и скрытен в плане истинных чувств, но сегодня можно дать им увидеть свет. Сегодня, спустя почти три года, он встретился с самым близким другом, ставшим чуть ли не родным братом. Может кто-то скажет, что один из этих двоих по-любому влюблен, но это не так. Просто они еще много лет назад обрели те самые дружеско-братские отношения, в которые мало кто верит и много кто завидует. — Я тоже скучал, но ты…– Смущенно пробубнив ответ на признание, Чим хотел продолжить начатую тему, только вот его перебили, не давая вновь начать ругаться. — Боже, не будь таким грозным папашей. Не буду же я на улице его кормить, — Продолжая стоять с омегой, который позволил себе расслабиться и обнять альфу слегка замерзшими ручками, Юнги растрепал его волосы, заканчивая мысль. — мороженое и в кафе покушать можно. И да, чтобы больше я не видел, как ты его на руках тягаешь. — Вот и строгий голос вернулся. Мин всегда любил командовать и чрезмерно опекать Пака, и, если честно, младшему этого ой как не хватало. — Хен, это уже как привычка. — Значит отвыкай. Тебе надрываться нельзя, а то как потом детишек рожать будешь, м? — Краем глаза заметив, что мальчишка уже закончил кататься и бежит к ним навстречу, парни отстранились друг от друга, а Чимин, после последней фразы, еле успел натянуть на себя улыбку. Потому что вряд ли он еще родит. Потому что больше ни одному альфе он не доверит свое тело, свою душу и самое ценное — Чонми.

***

После долгого дня ребенок уснул сразу же, как только коснулся лицом подушки. Он изрядно вымотался, бегая по парку и катаясь на всевозможных аттракционах, получая после каждого огромную кучу эмоций и капельку адреналина. Тихо закрыв дверь в спальню, Чим с Юнги устроились на кухне, попивая горячий чай и вновь беседуя о своем. Много всего накопилось, о многом хочется поделиться или расспросить. — Он так повзрослел. — Хмыкнув, альфа вспомнил, когда в первый раз увидел этого малыша. Он встречал его в роддоме, аккуратно держа небольшой сверток, в котором мирно сопело чудо, выношенное Чимином. — Знаешь, он так на тебя похож. — Наверное. — Грустно улыбнувшись, брюнет крепче сжал кружку, уже предчувствуя скорое начало такой нелюбимой темы. — Губы и носик точно твои, а вот глазки…его. — Словив такой же невеселый взгляд напротив, омега невольно вздрогнул и сжался в размерах, вспоминая черты лица человека, желавшего забыть всем своим естеством. Уловив заметное изменение в друге, Юнги решил больше не тянуть, швыряя в него вопрос, на который вряд ли услышит честный ответ. Но все равно выбьет правду, чего бы это не стоило. — Как ты? Чимин лишь печально ухмыльнулся, взвешивая все за и против душевного разговора. Он либо приведет к слезам и возобновленной депрессии, либо поможет скинуть с плеч непосильный груз в виде обиды от предательства. — Живу, радуюсь, пока еще жив. — Так и не придя к определенному решению, брюнет умно воспользовался сарказмом, только вот сейчас он не поможет. — Чимин, посмотри на меня. — Подцепив пальцами чужой подбородок, Мин буквально заставил смотреть прямо ему в глаза. И в них читалось что-то странное: смесь сильного беспокойства и безграничной теплоты. — Перестань жить прошлым, ты же еще так молод, чтобы позволить жестокому миру разрушить тебя. Начни снова доверять людям и найди себе наконец любящего альфу, прекрати ограничивать свой круг общения одним лишь сыном. Пойми, не все альфы такие, как Инхван. — Услышав имя, от которого блевать хочется, парня опять пронзила дрожь, а слезы невольно навернулись на глаза, закрывая собой практически всю видимость. — Я любил его… Юнги-хен, он был моей первой любовью, я…я открылся перед ним не только морально, но и физически… а он…он просто решил поиграться. — Подняв взгляд в потолок, дабы закатить соленую воду обратно, не давая ей скатываться обжигающими дорожками по щекам, Чим говорил слишком пустой интонацией. Он всегда становился пустым и безжизненным, стоило только заговорить о прошлом. — Ты доверился не тому человеку и обжегся. — Сжав подрагиваюшую ладонь, русоволосый тихо вздохнул и продолжил: — Людям свойственно ошибаться, так? Мы совершаем ошибки, страдаем и, возможно, нам кажется, что это конец, но это только новое начало. Минни, жизнь никогда не подкинет тебе то, с чем ты бы не справился. Она просто закаляет тебя, дает познать горе, чтобы позже ты стал благословлять и неимоверно ценить подаренное счастье. Тем более она извинилась перед тобой с помощью такого прекрасного сына, разве я не прав? — Мягко улыбнувшись, Юнги свободной рукой смахнул первую слезинку, уничтожая все улики ее пребывания на бархатной коже. — Может и прав…не знаю, что бы я делал, не будь у меня Чонни. Может на земле бы стало на одного глупого омежку меньше. — Чимин поджал губы, ощущая неприятный ураган в животе, что буквально переворачивает там всевозможные органы. Больно вспоминать. — Господи, во-первых — ты совсем не глупый, а во-вторых — я бы воскресил тебя, чтобы собственноручно прикончить. Жестоко и мучительно. Так что не смей больше даже думать о таком. — Он поднялся с места, обходя стол, дабы потянуть за крошечную лапку такого же плаксу на себя и заключить в нежные, такие необходимые объятия. — Давно уже не думаю. У меня же Чонни растет, как я его одного-то оставлю. — Вот и правильно. Живи с ним и сделай его самым счастливым малышом на планете. — Юнги уткнулся носом в темную копну волос, содрогаясь от фантомных картинок минувших дней. — И найди ему нового отца.

***

3,5 года назад. Август. Солнце щедро раскидывает обжигающие лучи, накаляя воздух и буквально заставляя людей плавиться от жары. Пока все вокруг ползут, кое-как передвигая конечностями, один единственный парень вприпрыжку бежит по наизусть выученному маршруту. И ни жара, ни скорое начало нового семестра не может испортить его настроение. Потому что внутри все скрутило от волнения и огромного желания поделиться с любимым неожиданно-прекрасной новостью. Честно говоря, эта самая новость, носящая довольно-таки пестрый заголовок «Пак Чимин, вы беременны», сначала не на шутку испугала. Ведь омега еще слишком молод, ему шестнадцать-то через пару месяцев только стукнет, а он уже ответственен за чью-то крошечную зарождающуюся жизнь. Пугало, к слову, лишь это. В своем альфе он был слишком чересчур нереально уверен, отчего уже повырисовывал у себя в голове картинки их счастливой совместной жизни с маленьким ребеночком. Жаль, что они так и остались пылиться в мире фантазий, не удосужившись воплотиться в реальность. Без стука залетев в вечно открытую дверь, взбудораженный брюнет искал своего парня по комнатам, в конечном итоге отыскав его играющим за компьютером в никогда не надоедающие танчики. Чим тут же оказался рядом с ним, нежно окольцовывая крепкую шею. — Милый, мне надо тебе кое-что сказать. — Обдавая горячим дыханием чужое ухо, парень прям светился изнутри, ожидая у Инхвана такой же реакции после небольшого признания. — Ты видишь, что я играю? Не мешай, потом скажешь. — Грубо дернув плечом, он попытался отстранить от себя назойливого подростка. А Чим даже и не обратил на это действие должного внимания, смотря на их, давно уже канувшие в пропасть, отношения сквозь призму «унасвсехорошо» и «онлюбитменябольшежизни». –Я беременный. — Прошептав не менее сладко, омега улыбнулся во все тридцать два зуба, ближе прижимаясь к альфе. –Ч-что? — Старший замер, позабыв о какой-то там игре, пока Пак терся мягкой щечкой о чужую, дожидаясь бурной реакции восторга после секундной заминки. Но ни через секунду, ни через минуту и даже ни через час ее не последовало. — Ты рад? Потому что я, кажется, самый счастливый человек на… — Трогая ручками еле округлившийся животик, раньше считавшийся противным жиром, брюнет наконец увидел глаза возлюбленного. Глаза, полные необъяснимой ярости. — Ты, блять, шутишь? — Инхван резко соскочил со стула, смахивая со стола клавиатуру и мышку, а после больно хватая за хрупкие плечи. — Чимин, если ты думаешь, что я тут прыгать от счастья буду, то ты ошибаешься. — Но…– Младший ничего не понимал, глупо хлопая глазками и до последнего надеясь, что это глупая шутка, слегка вышедшая из-под контроля. — Никаких но. Неужели ты настолько тупой? — Чиминовы глаза потихоньку застилались мутной пеленой, мешая прослеживать все более гневную и усмехающуюся мимику. — Неужели серьезно думал, что я тебя люблю? — Каждое слово, будто ножом по сердцу. — Мне просто было интересно, каково это, спать с глупым маленьким мальчишкой. Мне девятнадцать, алло! Ты действительно считал, что я буду заводить серьезные отношения?! Очнись, дурак, и посмотри на мир без розовых очков! — Вдобавок альфа осуждающе усмехнулся, отшатываясь от ошарашенного Пака, словно от какой-то заразы. — Я беременный…беременный…а мне даже шестнадцати нет…– Слезы текут, как из ведра, пока голос сохраняет ровную интонацию, от которой веет необычным для него холодом. Или, лучше сказать — пустотой. Именно вот так в наивном добром ребенке и начала расти огромная черная дыра, засасывающая в себя все самое хорошее, дабы не дать ненароком разглядеть и поверить во что-то прекрасное. Чтобы вновь не разбиться о скалы желаний и веру в светлое будущее. — Мне плевать, слышишь? Я всего лишь играл с тобой, притворялся влюбленным, чтобы трахать в любое время. Потому что даже в мыслях я не собирался тратить на легкодоступную шлюху всю жизнь. Смирись с этим и выметайся из моего дома. — Он просто зол, рыча и брезгливо кривя лицо, добивая не только ужасными словами, но и действиями. Схватив за чуть подрагивающую кисть, Инхван насильно потащил тихо рыдающего омежку за дверь, закрывая ее перед самым носом. А у того не было сил на сопротивление, на крики, шум и режущие фразы в ответ. Чимин просто ломался: ощущал, как все внутри крушится, заполняя нутро осколками и бетонными камнями, больно упирающимися в органы, в душу. И лишь тихое «Я же люблю тебя…» смогло пробраться сквозь бесконечные руины, царапая горло и полость рта, но в последний момент достигая ушей адресата. Адресата, которому абсолютно плевать. . Проведя пару часов на холодном бетонном полу подъезда, содрогаясь от рыданий и нетерпимой боли, что с каждой новой минутой уничтожала все сильнее, Чимин невероятными усилиями поставил себя на ноги. Они не слушались, дрожали и с трудом держали вес тела, но продолжали идти, поднимаясь по лестнице. На крышу. В голове крутились лишь мысли о скором конце, о возможном рае, куда он попадет в качестве извинений за хреновую жизнь. Просто в один момент Чимину стал противен воздух с примесью лжи, стало до рвоты противно наблюдать за лицемерными людьми и их поступками ради выгоды. Все одинаковые. Все такие. Лучше умереть и не видеть больше всего этого дерьма на прогнившей земле, чем жить и карабкаться в нем, не имея возможности выбраться. Находясь в прострации, он даже и не заметил, как оказался на краю здания, пока теплый ветер обдавал опухшее лицо, растрепывая волосы и как бы подталкивая к обрыву, шепча о самом верном поступке в его никчемном существовании. Он словно пел о том, что Пак оскверняет весь род людской, что он грязная шлюха, перепутавшая обычное использование с какой-то там любовью. Без него будет лучше, каждый вздохнет спокойней и позабудет о глупом наивном мальчишке, ослеплявшем своей чрезмерной добротой и вечно надоедавшем никому не нужной заботой. Зачем кому-то лучик света от Чимина, если солнце дает намного больше? Ничего не изменится без него. Никто не будет страдать. Всем станет только лучше. Шаг. Еще. От конца его отделяет жалкие два шага, но вдруг из ниоткуда раздается громкая песня, оповещающая о звонке. Вынурнув из мыслей, брюнет достает из заднего кармана брюк телефон, вглядываясь в высветившееся имя на экране. Юнги. Пак звонил ему еще до встречи с предателем. Стоит ли ответить? Наверное, нужно попрощаться. — Алло? — Минни? Что с твоим голосом? — Конечно же альфа понял, что с другом что-то не так. Ведь его голос еще никогда не был таким бесцветным. Он словно растерял все свои краски, даже черно-белые. Казалось, еще чуть-чуть и он испарится, окончательно сотрется с лица земли. Знал бы он, насколько прав. — Хен, прости меня. — Ты где, Чимин? Что случилось? — В сердце стало закипать волнение, заставляя быстро бьющееся сердце сжаться в размерах, больно кольнув в груди. — Я никому не нужен. Миру будет лучше без меня и моего малыша. — Омега положил ручку на животик, словно успокаивая зарождавшегося ребеночка. Словно уверяя, что после смерти тоже есть жизнь. — Ты гонишь что ли?! — Повысив тон от накатившего страха, Юнги судорожно включил динамик и зашел в специальное приложение, по которому можно легко определить местоположение друга. Увидев на карте красный кружочек с фотографией Чимки, Мин стал благословлять тот момент, когда заставил брюнета скачать на телефон программу с GPS функцией. Если верить ей, то парень находится у Инхвана. Или на крыше его дома. В любом случае, если он будет бежать, то доберется до него примерно за 5 минут. Главное отсрочить необратимое. Нужно говорить с ним. Вдох. Выдох. Спокойная интонация. И бег. — Минни, послушай меня. Не делай того, чего задумал. Ты нужен мне, родителям и…своему малышу. — Говорить становилось сложнее, дыхание сбивалось, а в голове никак не укладывался факт о беременности омежки. — Неужели ты позволишь себе убить еще даже неродившегося ребенка? Позволишь себе лишить маленькую душу, что выбрала тебя в качестве папы, всего прекрасного, не дав ему сделать даже первый вздох? Ре-ребеночек выбрал тебя среди всех других, посчитав тем, кто даст ему луч-чшую жизнь, много любви и заботы. А ты хочешь просто убить его? — Воздуха чертовски мало, мысли и слова все тяжелее связываются во что-то цельное и разумное, а ноги забились, но продолжают нестись вперед. Вот только молчание на том конце пугает. — Чимин!!! Ты слышишь меня???! — Старший бежит, мысленно прокладывая более короткий вариант маршрута, окончательно позабыв о колющем боку, сбившемся дыхании и свинцовых ногах после продолжительной тишины с другого конца трубки. — Слышу…– Юнги немного успокоился, поняв, что мелкий еще жив и его слова хоть как-то тормозят брюнета. Прибавив газа в и так быстрый бег, он лишь молился о незапоздалом прибытии. Лишь бы успеть. — О-он сказал, что всего лишь играл со мной… Что ему было просто интересно трахаться с малолеткой. — Слезы вновь потекли из глаз, пухленькие пальчики сильнее сжали телефон, будто пытаясь вытащить из него такую необходимую сейчас поддержку. И у них получается. — Минни, он дебил, каких поискать только нужно. Сама судьба отгородила тебя и будущего малыша от такого ублюдка, а ты тут раскисаешь. — Осталось совсем немного и он на месте. Нужно потерпеть еще каплю.– Играл с тобой? Да я уверен, что ты тоже ему нравился и он просто испугался ответственности. Этот Инхван трус, вот и все. Он еще пожалеет, что просрал такого омегу, как ты. Обещаю. –Юнги забегает в дом, нервно тыкая на кнопку вызова лифта, который телется слишком медленно, пока каждая секунда на счету. — Я же не смогу вырастить сына один. Я не смогу дать ему всего, что нужно. У меня не получится, хен. — Всхлип. Альфа слушает, подбирая слова и восстанавливая дыхание, находясь в плавно поднимающемся лифте. — Родители…они же вышвырнут меня. Кому нужен такой грязный сын? — Снова всхлип и надломанный голос. Чимина сломали. — Солнце, ты не один. Я всегда с тобой, и, я уверен, родители не откажутся от тебя. Они любят тебя и уж точно не посчитают грязным. Маленький, ты, мы справимся со всем. Все будет хорошо, ты мне веришь? — Последний рывок. Юнги тихо открывает железную дверь, сразу замечая маленькую фигурку недалеко от края. Главное делать все быстро и остаться незамеченным. Он неслышно подкрадывается сзади, а когда раздается неуверенное «верю», резко хватает того за руку, оттаскивая назад на безопасное расстояние и разворачивая на себя. — Какой же ты глупый. Глупый, глупый омежка. — Альфа прижал Пака к себе, словно он-самое дорогое и самое ценное, он то, что так легко могло исчезнуть из его жизни. То, что могло стать воспоминанием из прошлого. Впервые Юнги не сумел справиться со слезами, давая им бурным потоком обрушится на белоснежную кожу. — Я так испугался за тебя. — Он обнимал подрагивающее тельце, крепко сжимая в трясущихся руках, вдыхал его аромат и нежно целовал в макушку, но вдруг… Чимин безвольным телом упал прямо на него. Страх опять сковал все нутро, конечности двигались на автомате, когда аккуратно поднимали его на руки. Чимин потерял сознание. И снова бег. Его нужно отнести в больницу.

***

— Доктор, что с ним? — Чимина уже привели в чувство, устроили в палату и поставили капельницу со смесью витаминов и успокоительного. Кажется, в Юнги самого бы не помешало влить что-нибудь успокаивающее, потому что его не только трясет нехило, так еще и этот мелкий засранец запретил звонить родителям. Вот и приходится теперь в полуобморочном состоянии расспрашивать врача, запоминая каждое слово и наставление. — Омега слишком сильно нервничал, что спровоцировало резкий скачок гормонов, в частности — кортизола, и, пытаясь хоть как-то расслабиться, организм решил просто отключить сознание. — Поправив очки на переносице, мужчина нахмурился, вчитываясь в записи на бумажках. — Еще, если верить анализам крови, то у него повышенный уровень ХЧГ. — Что это? — Альфа выгнул бровь, совсем не понимая всех этих научных терминов и определений. Господи, помоги понять и запомнить. — Проще говоря, Пак Чимин уже на третьем месяце беременности. И по документам он еще не достиг возраста совершенолетия. Если у него нет постоянного альфы, то мы должны сообщить об этом в полицию или, хотя бы, ответственным за него лицам. — Он пристально посмотрел на Мина, как бы осуждая или презирая их за раннюю половую связь. Ладно, плевать, не это сейчас важно. Чимин умолял не говорить ничего родителям, чтобы потом самостоятельно поделиться с ними в спокойной обстановке. Юнги обещал, значит будет делать все возможное, дабы не подорвать доверие друга и выполнить его просьбу. — Я! — Неожиданно как для доктора, так и для себя, подросток выкрикнул слишком громко и слегка испуганно. Что теперь им будет? — Я отец ребенка. — На этот раз вышло более увереннее, но глаза взрослого от «чистосердечного признания» пылать верой не стали. Да, они смягчились, отбрасывая все разборки насчет отцовства и ментов, только вот по нему не скажешь, что он хоть немного поверил. А может и поверил, просто осуждение имеет такое же выражение, как и недоверчивость. В любом случае, врач в который раз вздохнул и стал давать рекомендации для «будущего папаши». — Раз так, то Вам следует лучше следить за состоянием Вашего омеги. Оно у него, к Вашему сведению, критическое. У пациента высокий уровень гормонов стресса, который нужно срочно понижать. Я пропишу лекарства, но этого будет недостаточно. — Через круглое окошечко в двери, альфы одновременно посмотрели на Чимина, прикрывшего глаза. Кажется, он уснул. — Возможно, у него случилось сильное потрясение и его будет сложно перенести самостоятельно, тем более он в положении, следовательно — будет намного чувствительней ко всему происходящему. Я бы посоветовал пройти курс у психолога, чтобы искоренить проблему стресса. Также, — Он протянул Юнги распечатанную бумажку с инструкцией в картинках. — каждый день около трех раз нужно будет делать дыхательную гимнастику. Она поможет успокоиться и расслабиться. — Хорошо, а…что будет, если мы не сможем победить, эм, стресс? — Неуверенно переминаясь с ноги на ногу, светловолосый боялся последующего слова, боялся, потому что знал, какие бывают последствия. –…Выкидыш? — Нет, выкидыш на фоне эмоционального потрясения — миф, не больше. Единственное, малыш может родиться с отклонениями, поэтому очень важно наладить психическое состояние. Думаю, вдвоем вы справитесь с этим. Проводите с ним много времени, веселите, смешите и ни в коем случае не бросайте. Сейчас Чимину нужна любовь и поддержка, как никогда раньше. — Мужчина мельком глянул на наручные часы, отмечая не очень приятную перспективу в виде опоздания на консультацию с очень богатым и истеричным омегой. Тут придти хоть на минуту позже приравнивается к самоубийству. — Надеюсь, Вы меня поняли. Можете забирать его через час после пробуждения. До свидания. — Спасибо Вам. — Мин поклонился чуть ли не в ноги по несколько раз, шепча слова благодарности взрослому альфе, что похлопал по плечу и испарился, будто его здесь и не было.

***

Так Чимин с Юнги справился с депрессией. Было сложно, но вечно обнимающий, рассказывающий нелепые шутки друг под боком, не давал унывать, отвлекая от пожирающих мыслей. Походы к психологу тоже дали свои плоды, приводя душевный мир в равновесие. Чимин даже в школу ходил, не пропуская ни одного урока. Хотя, будем честны, чутка скатился в успеваемости. Родители поначалу были в шоке, читая лекции, но после рассказа Юнги о больнице и угрозе для ребенка, они смягчились, вставая на его сторону и оказывая немалую поддержку. Его окружили теплом и любовью, только вот утраченнное доверие к другим людям вернуть не смогли. По сей день Пак не может завести ни с кем отношения, боясь наступить на одни и те же грабли прошлого. У него растет замечательный, здоровый сын и, такое ощущение, что большего ему и не надо. Не нужно ему никаких альф и их лживых чувств. Уж лучше всю жизнь разделить с собственным малышом, нежели вновь терпеть ту боль, от последствий которой все еще не удается избавиться. Остались глубокие шрамы. Забыть про них поможет только чудо. Ну или, как говорится, клин клином вышибают.