***
— Я тебе запретил к ней приближаться, но ты меня не послушал. Теперь, кроме того, что тебе придётся объясниться с Гринграсс за своё внезапное исчезновение, ты будешь отстранён от проекта, который создавал несколько лет, — Люциус расхаживал с тростью из одного угла кабинета в другой, даже ни разу не взглянув в глаза сыну. — Мистер Дарси сильно расстроится, как жаль, — съехидничал младший Малфой, на самом деле, новость о том, что отец заберёт его проект, сильно задела Драко, но он не собирался показывать своё настроение. — Как думаешь, сильно мисс Грейнджер расстроится, когда осознает, что ты воспользовался её телом? Интересно, что ты ей пообещал? Роль любовницы с ежемесячным пособием? Хотя, впрочем, не думаю, что она нуждается в деньгах. — Воспользовался? Свои физические потребности я мог бы удовлетворить и с Гринграсс. О, ты же не думаешь, что она хранит верность до первой брачной ночи? — Люциус не ожидал такого хода от сына, в семьях аристократов принято соблюдать традиции. — Кстати, я не могу быть уверен в её верности мне, знаешь ли, брать в жены не чистую девушку большой риск, не так ли? — Как ты посмел обесчестить Гринграсс? Если её семья узнает, что ты пошёл против традиций… — Всё, что вас интересует, — это традиции? Да плевать мне на них! И чтоб ты знал, она сама умоляла меня взять её на столе в моём офисе, а сейчас эта сучка пьёт зелье для зачатия, чтобы привязать меня к себе, чтобы я точно не передумал брать её в жены. Напряжение витало в воздухе кабинета, Люциус ослабил галстук и налил себе виски. Открывшееся обстоятельство давало Драко возможность расторгнуть помолвку, если он решится обвинить Гринграсс в неверности. Но разве можно без доказательств? Терять связи в Министерстве старший Малфой был не готов, а мистер Гринграсс после того, как с его дочерью так поступят, наверняка объявит Малфоев врагами номер один, без разъяснения обстоятельств. Оставался лишь один выход для главы семейства. — Я лишу тебя всего, — вот так просто несколько слов слетели с его уст, назад пути нет. — Ты лишишься поместья, счетов, бизнеса, а также своей родословной. Я выжгу твоё имя так, как сделали когда-то с родственником твоей матери. Подумай, готов ли ты остаться ни с чем, когда тебя не примет ни твоя семья, ни Астория, как бы она тебя не любила, ей не позволит семья, ни карьеристка Грейнджер, которой ты никогда не был нужен, кроме той вашей временной близости. Люциус с виду был абсолютно спокоен, произнося эти ужасные слова, но в душе он молил всех духов рода, чтобы его единственный наследник сделал правильный выбор. Их семья ничего не имела против героини войны, после того, как тёмная сторона проиграла, власть сменилась, пришлось изменить свои взгляды о чистоте крови. Но это не значило, что Малфои немедленно породнятся с магглорождёнными, такое даже не обсуждалось. Браки всегда заключались из самых выгодных расчётов, а Гринграсс была хорошей партией для Драко. И до этого дня сын не возражал против такого расклада, Люциус был уверен, что воспитал наследника, который беспрекословно будет выполнять требования семьи. — Через полчаса я жду тебя за ужином, сегодня мы раньше сядем за стол, нужно немедленно убедить родителей Астории, что всё у вас в порядке. Ходят слухи, знаешь ли. Драко остался в кабинете один, после того, как его отец оставил наедине со всем сказанным. Нужно принимать решение, которое определит его дальнейшую жизнь. Сможет ли он удержаться на плаву, лишившись всего? Сможет ли он отказаться от своего наследия? И самый главный вопрос: нужен ли он ей со своей жертвой? Одно неправильное решение изменит жизни двух людей. Нужно сделать выбор. 20.00 Ежедневно после захода солнца, примерно к восьми часам вечера, лоцман Пол Лайтоллер проводил осмотр палубной команды. В это время заступала новая смена, и лоцман предпочитал лично удостовериться, все ли на своих местах. Старший и второй помощники капитана на баке, первый помощник на корме, третий на кормовом мостике, четвёртый на ходовом мостике у машинного телеграфа, готовый передать команды лоцмана и капитана в машинное отделение, пятый помощник на ходовом мостике. Все на месте, можно доложить капитану о готовности экипажа и отправиться на поздний ужин, который он обычно пропускал из-за плановых осмотров. Сегодня мистера Лайтоллера пригласили к столу судовладельцы, пусть этот жест любой счёл бы за честь, но скромный молодой человек, коим являлся судоводитель, предпочёл бы это время провести со своей прекрасной леди Сьюзен. Сьюзен и Пол познакомились на второй день путешествия, когда девушка рассматривала в одиночестве бескрайний горизонт, Лайтоллер залюбовался красотой этой прелестной мисс. Вскоре они стали проводить всё его свободное время вместе, а Сьюзен Боунс, кажется, впервые по-настоящему почувствовала себя любимой. Такое редко случается в жизни, когда два человека встречают друг друга и сразу чувствуют магию, которая соединяет их души. Когда-то о чём-то таком говорила ей Луна, когда описывала отношения Гарри и Джинни Поттер, из рассказов всё это казалось прекрасной сказкой. Сегодня она мысленно поблагодарила Луну Лавгуд за подаренный золотой билет на Титаниум, благодаря ей она стала героиней своей сказочной истории любви. Этим вечером мисс Боунс решила выйти на открытую палубу, чтобы подышать свежим воздухом, несмотря на то, что погода за бортом близилась к шкале с отрицательным показателем температуры. Каково же было её удивление, когда она увидела свою начальницу мисс Грейнджер, стоящую у правого борта судна. Сьюзен видела её мельком, но пообщаться так и не выдалось времени, что ж, кажется, сейчас у неё появится такая возможность. — Гермиона, наконец-то мы встретились! Девушки обнялись, а после обмена любезностями узнали, как проходит путешествие на самом знаменитом лайнере. Больше рассказывала Сьюзен о своей новой любви, о своей невероятной удаче, о чудесном Титаниуме, который изменил её жизнь. Девушка не обошла вниманием и последние сплетни, которые услышала от дам из первого класса. Оказывается, жены аристократов не считают дурным тоном делиться друг с другом разного рода слухами. — Почему ты не пошла на ужин? Со мной-то всё понятно, мой Пол сегодня ужинает с владельцами судна, а мне не хочется сидеть в одиночестве. А ты почему здесь? — Гермиона после этого вопроса обняла себя, будто закрывшись от своих неприятных мыслей, что не осталось незамеченным собеседницей. — Нет аппетита, — безэмоционально ответила Грейнджер, — просто хотела подумать, но встретила тебя и так даже лучше. Знаешь ли, эти важные персоны из первого класса не очень приятная компания. — Знаю, конечно, мне самой немного неспокойно, — Сьюзен на минуту задумалась, стоит ли ей озвучивать свои сомнения. — Не сочти меня глупой, но я ревную Пола к Астории Гринграсс, сегодня они ужинают за одним столом, Малфои, Паркинсоны, Гринграссы. — Почему, — искренне удивилась Гермиона, — она же с Малфоем, они почти муж и жена, разве есть причины для ревности? — Ты точно никогда не интересовалась тем, что вокруг происходит, а вот от меня ничто не проскользнёт незамеченным. Уверяю тебя, мисс Гринграсс не такая чистая и невинная, я случайно стала свидетелем весьма интимного разговора между этой мисс и мистером, которого она называла Дарси. Он мне не знаком, возможно, что этот человек не из нашего мира, но то, что её жених полный идиот — это я точно знаю. Гринграсс умело скрывает свою порочную связь. Впрочем, не жалко Малфоя, он в школе был жутким задирой, карма его настигла. Так вот, возвращаясь к Полу, я переживаю, что она может переключиться на него. Кто знает, что в голове у этой… Дальше Гермиона не слушала, неужели Астория изменила Малфою? Да ещё и с мистером Дарси… Как же их судьбы так переплелись? Эта новость не сделала совесть Гермионы чище, она всё равно чувствовала себя плохо от того, что прикоснулась к чужому. Но сейчас она задумалась над тем, стоит ли рассказать об этом тому, кто вскоре собирается связать свою жизнь с Гринграсс. Нет, она вряд ли решится на этот шаг, Грейнджер и так достаточно глупостей совершила, пусть всё плывёт по течению, пусть будет так, как угодно Мерлину. — Я ужасно чувствую себя из-за этого, — донёсся до неё голос Сьюзен, — то, что я сделала… Мне нет оправданий, Гермиона. Единственное, что я могу сказать: я сделала это ради моей любви. Что она сделала? Кажется, Грейнджер была плохим слушателем, когда мисс Боунс признавалась ей в чём-то ужасном. — Спасибо, что выслушала, я, пожалуй, пойду к себе. Ещё увидимся, — улыбнулась напоследок Сьюзен и оставила свою собеседницу. День сегодня действительно удивительный, время тянется слишком медленно. Холод окутывает всё сильнее, находиться на открытой палубе подолгу невозможно. Нужно вернуться в свои апартаменты, чтобы согреться и обо всём подумать. Чтобы ещё раз взглянуть на «Душу океана» и ответить на вопрос: словила ли она свой момент? Среди волн на холсте попытаться увидеть его плавные движения кистью, его нежные прикосновения к её сердцу. В который раз отругать себя за то, что не следовала своим планам, злиться на то, что была такой безрассудной. И ещё раз вспомнить его на своих губах.***
14 апреля, 23.00 Слушая тишину, сидя в своей гостиной, уставившись на одну точку на картине, висящей напротив, Гермиона размышляла о завтрашнем дне. Что будет завтра? Посмотрят ли они друг другу в глаза? Сейчас он, наверное, со своей семьёй проводит время или же обсуждает с Асторией список лиц, которых стоит пригласить на их свадьбу. Вспомнит ли он завтра о ней? Об этом дне, в котором они ловили момент и просто были собой, сняв маски друг перед другом. Напишет ли она в отчёте о нарушениях Малфоя после всего, что он заставил её пережить? Когда он говорил ей, что сделает всё, чтобы она изменила своё решение — он не шутил. Сделал достаточно, чтобы запутать мысли правильной Гермионы Грейнджер. Что будет чувствовать завтра она? Сможет ли забыть магию, которая открылась лишь дня них двоих? Завтра наступит ровно через час. Каким будет завтрашний день? Ночную тишину прервало внезапно вспыхнувшее в камине зелёное пламя. Гермиона не сомневалась, что это дело рук Малфоя, этот негодяй всё ещё использует магию без разрешения. Подойдя поближе, она увидела свёрнутый лист пергамента, на котором маггловской ручкой написано несколько строк: «Грейнджер, наш день ещё не закончился. Жду на верхней палубе по правому борту, там, где с фок-мачты нас смогут увидеть вперёдсмотрящие. Д.М.». И она пришла, ведомая лишь своей правильностью, желая поставить точку в этом дне. Ожидая услышать что-то вроде «забудь, Грейнджер», «ничего не было», «надеюсь, ты будешь держать язык за зубами», Гермиона настроила себя на серьёзный разговор, несмотря на то, что её сердце предательски требовало его объятий. «Заткнись, сердце, однажды ты уже подвело меня», — разум в этот раз был слишком категоричен. — Наконец-то соизволила явиться на аудиенцию, — Малфой как-то странно по-юношески улыбался, его волосы были слегка взлохмачены, будто за ним гнались бешеные пикси, а его голос совсем не казался надменным. Планы Гермионы на серьёзный разговор вот-вот полетят к Мерлину и Моргане. — Аудиенцию? Ты не в своих слизеринских подземельях, сними свою корону, Малфой, — она слегка поёжилась от холода, но через мгновение магия теплой волной окутала её тело — согревающие чары. — Зачем позвал меня? — Грейнджер, вот умеешь ты находить приключения, — Драко притянул её за руку и обнял, повернув к себе спиной, — а ещё меня втянула во всё это. — Я тебя втянула? — она попыталась вырваться из объятий, но он стал держать её ещё крепче. — Ты с ума сошёл! — В точку! Именно так и думают сейчас мои родители и несостоявшиеся родственники. Он позволил ей повернуться, не размыкая объятий, и посмотрел в глаза, которые требовали ответа. Очевидно, что фраза о «несостоявшихся родственниках» сумела её заинтересовать, но она не хотела начинать об этом разговор первой. С минуту они молча смотрели друг другу в глаза: Малфой улыбался, а Грейнджер просто не верила всему происходящему, ожидая вот-вот какого-то подвоха от бывшего слизеринца, бывшего недруга. Но он продолжал улыбаться, глядя в её удивительные глаза. — Ждёшь ответов, не так ли? Тогда слушай, — Драко прижал девушку крепче, вдохнул запах её волос и ответил на неозвученный вопрос, будучи уверенным в том, что ей стоит это услышать. — Сегодня я сделал свой выбор, Грейнджер, — он тихо говорил ей это на ухо и чувствовал, как она дрожит, хотя чары всё ещё согревали своим теплом. — Сначала я думал, что ты просто моё влечение. Временное влечение, которое закончится по прибытии в порт, — она снова попыталась вырваться, но он не отпускал, его слова не удивили, но ранили душу. — Потом мы с тобой просто словили момент, когда ты позволила мне быть немного ближе к себе. И, знаешь, я ничего подобного в жизни не испытывал, наша магия словно опиум. Ты ведь тоже почувствовала это, я точно знаю, и сделала меня зависимым. Но отец привёл меня в чувство, знаешь, он очень отрезвляюще действует на людей. Сказал, что лишит меня всего, если я разорву помолвку, тогда я сделал свой выбор. Я выбрал её. — Отпусти меня! Убери свои руки, — только он продолжал держать её крепче, всё ещё чувствуя дрожь её хрупкого тела. — Тише… Тише, Грейнджер, — Драко нежно погладил её спину и продолжил: — тебе стоит дослушать. Я был очень зол, но потерять всё — слишком страшно для такого труса, как я. И я пообещал, что не буду сволочью и обязательно извинюсь перед тобой за этот день, а Малфои не извиняются, ты знаешь, Малфои умеют лишь оплачивать свои грехи деньгами. Потом был семейный ужин, я как обычно сидел рядом со своей невестой, внимал разговорам родственников и даже пытался поддержать темы, но все мои мысли были с тобой. Я чувствовал себя слишком неправильно среди них, Грейнджер, твоя правильность — это заразно, — он усмехнулся и оставил поцелуй на её макушке. — Когда Астория в сто первый раз начала описывать своё свадебное платье, я перестал слушать, я представлял, как снимаю твою одежду, как целую твои плечи, как шепчу тебе что-то на ухо, прямо как сейчас. Меня отвлёк официант, который передал мне записку от какой-то леди, которая не пожелала представиться. Всё внимание за столом было приковано ко мне и к этой записке. — Что было в записке? — почти шёпотом спросила Гермиона. — Какая-то мисс сообщила, что моя драгоценная невеста отдалась моему бизнес партнёру мистеру Дарси. Да-да, тому самому. Я показал записку Гринграсс, чтобы посмотреть на её реакцию, чтобы понять есть ли в этом хоть немного правды, чтобы зацепиться за этот момент и всё прекратить, но она лишь с вызовом посмотрела мне в глаза. — И что было дальше? — Я пошёл в ва-банк, Грейнджер, потому, что на кону была ты. Я рискнул потому, что сейчас или никогда, я просто ловил момент. Когда мистер Гринграсс поинтересовался, какие новости, я сказал: «Новости такие: ваша дочь — шлюха, сэр». И бросил ему эту записку в тарелку с его любимыми устрицами. Гермиона с ужасом и восхищением смотрела в глаза этого сумасшедшего, пытаясь понять, кто он и что сделал с Драко Малфоем, которого она знала. А он продолжал улыбаться. Чокнутый. Видимо, она перестаралась с молитвой, когда просила Мерлина проучить этого несносного блондина. Что теперь будет с этим привлекательным психом? — Псих… — Грейнджер дотянулась ладошками до его лица и смотрела на него, не отрывая глаз. — Малфой, ты так и сказал? — Представь себе, я сам в шоке, — они рассмеялись скорее от нервов, чем от безудержного веселья, — Гринграсс закричал, что свадьба отменяется, Астория, рыдая, клялась, что всего лишь раз оступилась, но всегда любила только меня, моя мама уронила креветку в стакан с водой, а Люциус просто молча глотал ртом воздух, пытаясь понять, что только что произошло. — Ужас. Какой ужас. Что теперь будет? Что будет завтра, Малфой? — Не знаю. Разве так важно знать это? Нужно жить одним днём и ловить каждый момент. Нашим днём, наш момент. В нём лишь ты и я. Грейнджер? — она выглядела слишком сосредоточенной, но его следующая фраза заставила её улыбнуться. — Если мой отец решит утопить меня в этом холодном океане, обещай за меня отомстить! — Дурак, — она стукнула кулачком в его грудь, — зная тебя, могу с уверенностью сказать, что ты точно выплывешь, хотя бы для того, чтобы бесконечно меня бесить. — Точно. Тебе без меня будет очень скучно, — Драко нежно поцеловал уголок её рта, — придётся плыть. 23.20 Титаниум, самое большое и роскошное судно в мире, шёл на полном ходу через Северную Атлантику в районе дрейфующих льдов. Вахтенный офицер Хоффман из «вороньего гнезда» всматривался в окутанный туманом горизонт. Видимость сильно ухудшилась, офицеру пришлось доложить об этом капитану и просить снизить скорость, но прошение было отклонено. Вперёдсмотрящий мистер Рид лишь развёл руками на вопрос Хоффмана о тумане и сказал короткое: — Идём вслепую, видимость на нуле. — Не нравится мне это, — офицер кинул тревожный взгляд своему подчинённому. — Хоть кому-то сейчас хорошо, — Рид указал на целующуюся внизу парочку, которым и промозглый холод казался нипочём, — что этим влюблённым холодные льды. У правого борта Малфой и Грейнджер обещали друг другу справиться со всеми испытаниями, приготовленными им судьбой. Обещали ссориться и мириться в постели, обещали вместе противостоять всему миру и не сдаваться, несмотря ни на что. И жадно целовались, будто украли эти минуты у Мерлина, будто время скоро закончится. — Грейнджер, а теперь я тебе нравлюсь? — оторвавшись от ее сладких губ, спросил Драко. — Нет, Малфой, ты мне не нравишься, — лукавила она. — Значит, всё хорошо. Ты мне тоже не нравишься, — от их поцелуя магия приятной волной окутала их тела до кончиков пальцев рук и ног. 23.39 Мистер Рид, продолжая всматриваться в густой туман, заметил приближающийся объект, что-то более тёмное, чем поверхность океана. Одна секунда, две… — Лёд прямо на носу! Айсберг! Это Айсберг! — закричал Рид, ударяя в колокол, висящий в «вороньем гнезде». Три удара — сигнал, означающий, что препятствие прямо по курсу. Помощник капитана, стоящий на мостике, мгновенно ответил и спокойным тоном поблагодарил мистера Рида. Удивительное спокойствие — это чрезмерная самоуверенность? С правого крыла мостика вышел капитан в своём парадном костюме, его оторвали от важной беседы с мистером Паркинсоном, но дело не требовало отлагательств, как ему доложил помощник. — Лёд, сэр, прямо на носу! — повторил мистер Рид капитану. — Право руля! — крикнул рулевому капитан Смит после того, как поставил ручку на «Стоп». Рулевой всем своим весом налёг на штурвал и стал быстро вращать колесо вправо. Корма судна повернулась направо, а носовая часть — влево. — Полный назад! — передал в машинное отделение Смит. Нажав рычаг, капитан перекрыл систему водонепроницаемых дверей в машинных отделениях и чуть позже, чтобы корма не задела айсберг, отдал команду «лево на борт», надеясь таким образом обойти угрозу, но корабль слишком велик для такого манёвра. Остановка винтов привела к снижению поворотливости, столкновение стало неизбежным, и если бы капитан Смит не поставил «стоп», то у Титаниума, возможно, был бы шанс на полной скорости обойти айсберг. Не хватило нескольких секунд… Экипаж сделал всё, чтобы избежать лобового столкновения, но недостаточно, чтобы полностью обойти ледяную глыбу, корабль не успел поменять курс. Подводная часть айсберга задела правый борт лайнера, разорвав обшивку на девяносто метров, тем самым повредив пять водонепроницаемых отсеков. Спустя несколько минут Титаниум полностью остановился и лёг в дрейф. Всё ещё пребывая на верхней палубе, Драко и Гермиона с ужасом наблюдали за ледяным гигантом, который от столкновения осыпал кусками льда пол судна. Малфой вовремя выставил невидимый щит, в котором укрылся вместе с напуганной Грейнджер. Судно остановилось, стюард, проходивший мимо, выглядел абсолютно спокойным, а на вопрос о случившемся вежливо ответил: — О, ничего особенного, сэр, мы слегка задели айсберг. В считанные секунды Малфой наложил дезиллюминационные чары на себя и Грейнджер, сделав их невидимыми, после чего аппарировал прямо на капитанский мостик, чтобы понять, что на самом деле происходит. — Вода проникла в трюм, сэр, — доложил первый помощник капитану, — Титаниум за несколько минут накренился на правый борт на пять градусов, грузовые отсеки полностью затоплены. — Лайнеру осталось максимум полтора часа, — сделав вывод из услышанного, обречённо сообщил капитану главный инженер. — Начинайте эвакуацию, — негромко скомандовал капитан Смит, — постарайтесь не создавать панику. И пусть офицеры раздадут палочки сначала магам из первого класса. Входы ко второму и третьему сейчас заблокированы. — И что они сделают? Аппарировать отсюда нельзя! Волшебники начнут паниковать и Мерлин знает, что они ещё могут сделать с помощью магии! Я уже не говорю о том, что будет нарушено столько законов, — возразил офицер Хоффман. — Хоффман, Титаниум тонет, — с вызовом посмотрел в глаза офицеру капитан, — если они погибнут, то никакие законы не будут иметь над ними силу. Отдайте распоряжение, чтобы маги трансфигурировали вещи в спасательные шлюпки и немедленно эвакуировались. Немедленно! — закричал Смит. Гермиона почувствовала, как её затягивает в вихрь аппарации и через мгновение она вместе с Драко оказалась у главного сейфа, охраняемого Аврорами. Им нужно немедленно извлечь волшебные палочки, чтобы спастись. Малфой мог бы давно эвакуировать себя и свою семью, но ему и в голову не приходило оставить Грейнджер и временно обречённых пассажиров низших классов, которые, как он понял, не имеют даже выхода к шлюпкам. Он действовал чётко и слаженно, в отличие от Гермионы, которая всё ещё находилась в шоке от услышанного. — Мисс Грейнджер, вам нужно подождать немного, в течение двадцати минут все пассажиры первого класса в порядке очереди получат свои волшебные палочки, — теперь командовал старший Аврор строго по установленной инструкции. Его слова заставили прийти в себя Гермиону. — Инструкции? Какие к Мерлину инструкции! — закричала она. — Титаниум тонет! Времени нет! А у вас, кроме этого, ещё два сейфа на втором и третьем уровне! Вы хотите сказать, что все, кто ниже классом, могут просто не получить возможность спастись только потому, что у вас какие-то там инструкции на первом месте? У них нет выхода на шлюпочные палубы! Выходы заблокированы! — Мисс Грейнджер, на распечатку только одного сейфа уйдёт около двадцати минут, ещё столько же нужно, чтобы раздать магам палочки. Мы сделаем всё, что в наших силах. Пожалуйста, освободите помещение и не мешайте нам работать! Малфой вывел ошарашенную Гермиону в коридор, после чего переместился в её каюту. Он собирался с мыслями, принимая решения за двоих. В этот раз он сделает всё правильно. Подойдя поближе, Драко взял её лицо в ладони и нежно поцеловал, мысленно надеясь, что не в последний раз. Горькая сладость чувствовалась на губах, разбавленная сорвавшейся с её глаз солёной слезинкой. — Ну, ты чего, Грейнджер? — он улыбнулся, вытирая влажный след на её щеке. — Я столько лет пытался добиться твоих слёз и всё тщетно, а теперь перестань разводить потоп, воды и так полно на этом корабле, — глупые шуточки, совсем неуместные, но он был таков. — Обещай… Обещай, что мы со всем справимся, Малфой, — она говорила шёпотом, крепко прижимая его к себе. — Справимся. Обещаю. Времени было слишком мало, они больше не могли терять драгоценные минуты, нужно действовать. Драко трансфигурировал для них спасательные жилеты и, став очень серьёзным, обозначил план действий. — Ты сейчас пойдёшь за своей палочкой и вместе со всеми эвакуируешься, уж шлюпку ты точно сможешь трансфигурировать. У моего отца тоже есть палочка, я уверен, Люциус позаботится о спасательных местах для всех магглов первого класса, — Драко послал патронуса своему отцу. — Я пойду распечатывать сейфы третьего и второго уровня, сама слышала, времени у Авроров не хватит на три сейфа. А надеяться, что аристократы, получив свои палочки, пойдут спасать заблокированных пассажиров, не стоит. Это сделаю я, открою сейфы, разблокирую выходы и дам им шанс на спасение. — Я пойду с тобой! — Не пойдёшь! У тебя нет палочки сейчас, и ты мне ничем не поможешь, дождись распечатки, получи свою палочку и отплывай подальше. Грейнджер, обещай мне, что так сделаешь?! — Нет, идиот! Ты же утонешь! Не успеешь спастись, отсеки с сейфами будут затоплены раньше, чем ты успеешь отдать последнюю палочку пассажиру третьего класса, — глаза застилали слёзы, она не могла поверить, что Драко готов рискнуть своей жизнью ради шанса спасти незнакомых ему людей. — Позволь мне сейчас поступить правильно, — Малфой просил для себя, для своего искупления, которое долгие годы к нему не приходило после магической войны. — Позволь не быть трусом хотя бы сейчас, Гермиона. — Не оставлю! Я тебя не оставлю! Вот только заберу свою палочку и найду тебя, вместе справимся быстрее! Драко сейчас почувствовал облегчение, ведь у него теперь есть Грейнджер. Его Гермиона Грейнджер. Один день, проведённый с ней, стал самым лучшим в его жизни, несмотря на такой плохой финал. Он понимал, что не хочет рисковать её жизнью, она просит о невозможном. Гермиона слишком упрямая, вместо того, чтобы искать спасение для себя, она снова станет геройствовать, чтобы успеть спасти его. Только не сейчас. На кону тысячи жизней, но сначала он позаботится о ней. — Ты великая женщина, Гермиона. Ты изменила меня, Драко Малфоя, самовлюблённого эгоиста, научила любить, — он оставил легкий поцелуй на её губах и чётко произнёс заклинание: — Империо! Грейнджер осознавала всё происходящее, но мозг перестал отвечать на её желания. Она слышала только голос Драко и следовала лишь ему. — Сейчас ты пойдёшь к сейфу, дождёшься, когда тебе выдадут твою палочку, — приказывал Малфой, — трансфигурируешь спасательную шлюпку для себя и отплывёшь подальше от тонущего судна. Ты не станешь искать меня. И только когда выполнишь все эти требования, освободишься от заклятия. Кинув на последок «прощай, моя Гермиона», Малфой отправился на исполнение своего плана. А Гермиона следовала заклинанию подчинения. Непростительному заклинанию. Она ему этого не простит.