Under the summer sun

Тирион ослабил вынужденную привычку сидеть постоянно в каюте, потому что в конце концов они были очень далеко, и через несколько дней стало очевидно, что никто их не знал и не слышал о них. Каждый занимался своими делами, священник проповедовал на палубе, команда усердно работала, и почти все пили каждую ночь. Однажды произошла драка между несколькими членами экипажа, но капитан пригрозил выбросить за борт следующего, кто начнет скандал, и его слава должна предшествовать ему, так как больше не было боев. Тирион не сказал Сансе, чтобы не повредить ее чувствительности, как работорговец планировал заплатить за проезд. Он давал девушек морякам, чтобы они могли использовать их в те ночи, которые они хотели, и с этим его долг будет выплачен. Тирион случайно один раз заметил его. Работорговец договорился с первым офицером, и они заключили сделку. — Капитан не должен этого знать, иначе он выбросит нас за борт, — предупредил офицер. — Тогда заткни им рот и забери, когда твой капитан спит. Я сдаю девушек. Все остальное — твое личное дело. Тирион подумал, а не расскажет ли кто-нибудь, если он нанесет удар кинжалу в сердце этого сукиного сына. Он не знал, знал ли Под про это соглашение, но мальчик ничего не упускал. Тирион не предсказал трейдеру долгую жизнь. Может быть, он ослабил правило, позволяющее видеть себя как можно меньше, но Тирион не расслабил — настороженность. Он не отдалялся от Сансы и был удивлен тем, как долго был трезвым. Он едва пил, только стакан пива со своей едой, и понял, что ему больше не нужен алкоголь. Тот факт, что он посвятил себя заботе о своей жене, избавили его от этой привычки. Он должен был иметь холодную голову. Трезвость улучшила его чувства и позволила быть в курсе происходящего. Позже на палубе они увидели трех девушек, сидящих на полу. Их хозяин храпел рядом с ними, крепко спал. — Могу я поговорить с ними, Тирион? — спросила Санса. — Конечно, можешь. Но будь осторожнее. Не уходи далеко от меня. — Он схватил рукоять кинжала под плащом, наблюдая за спящим торговцем. — Вы говорите на общем языке? — спросила Санса. Они подняли головы и ошеломленно посмотрели на нее. — Я Алиса, — представилась она. В Мире они сочинили историю и вымышленные имена, чтобы сохранить свою индивидуальность. Санса будет Алиса Риверс, а Тирион — Игорь Риверс. Их семьи, которые принадлежали несовершеннолетним домам вассалов Тулли, устроили их свадьбу и таким образом решили проблему избавления от двух ублюдков. Игорь был торговцем шерстью и ехал в Лхазар, чтобы приобрести высококачественные товары, так как лхазарцы или «Агнцы» (как их с презрением называли мирными людьми) были пастухами и выращивали овец с превосходной шерстью. — Не бойся, мы не сделаем тебе больно, — сказала Санса. — Я только хочу поговорить с тобой. — Мы не должны. Мастер сильнее нас, моя леди, — сказала младшая. — Он спит и не проснется еще долго, поверь мне, — заверила их Санса. Тирион не знал, воспринимать ли это как завуалированный выговор из-за того, что он был пьяницей в прошлом, свидетелем которого она была, или же она сказала это просто как обнадеживающее замечание. Он внутренне улыбнулся. — Вы можете звать меня Алиса. Как вас зовут? Та, кто была младше всех (ее грудь едва выросла), заговорила снова. — Я Кира. Это Милена и Лина, моя леди. — Милена была самой высокой, а волосы Лины были более темнее, чем у ее партнеров. Ее волосы были золотыми, а у остальных — платиновыми. У троих были глаза нескольких оттенков синего. Тирион заметил, что Лина застенчиво подняла лицо и быстро взглянула на Пода. Мальчик посмотрел на нее с оттенком дружеской улыбки, и быстро отвел глаза, так как это была его привычка. Девушка тоже на мгновение улыбнулась. Тирион был тронут этой сценой. — Ты направляешься на Толос? — спросила Санса. — Хозяин ведет нас, чтобы продать в бордель, где платят высокую цену молодым рабам-лисинцам, — объяснила Кира, не показывая эмоций и не поднимая лица. — В Волантисе он выиграл пари у нашего бывшего мастера, и нами расплатились в качестве долга. — Должно быть, это был большой долг, — не мог сдержаться Тирион. Девушка молчала несколько секунд. После этого она продолжала: — Бывший мастер тоже побил нас. И если мы не получали достаточного удовольствия от клиентов, он нас насиловал. Этот мастер такой же. — Заткнись! — прошипела Майлена внезапно. — Вы не должны говорить плохие вещи про мастера. — Я планирую сбежать, чтобы присоединиться к свободолюбивым матерям Дракона. Останься, если хочешь быть с добрым хозяином! — отрезала девушка. — И как ты планируешь сделать это? — высмеялась самая старшая. — Я не знаю! Но я уверена, что королева придет, чтобы освободить нас. Очень скоро больше не будет рабов. Тирион и Санса смотрели друг на друга, тронутые наивностью девушки, которая достаточно пострадала за свою короткую жизнь. Если бы Тирион обладал богатством Ланнистеров, он мог бы купить этих девушек и освободить их. Но у него больше не было самого большого состояния Вестероса. Однако он не мог смотреть на них или выражение лица Сансы и сидеть сложа руки. Он должен был действовать до наступления темноты, пока эти скотины не начали издеваться над бедными девушками. Убедившись, что его не заметили (одним из преимуществ того, что он гном, было то, что никто не смотрел вниз), он подошел к капитану и прямо объяснил ему планы работорговца и первого офицера. Капитан пришел в ярость, как и ожидал Тирион. — Спасибо, что сказал мне, приятель. Мой отец был рабом, который выиграл свободу, будучи чемпионом в боевых ямах Мирина. Он победил так много противников, что его хозяин, по просьбе аудитории, снял его с рабской шеи и отпустил. — Его глаза были двумя расплавленными углями. — Я никому не позволю насиловать девушек на моем корабле. И я ненавижу работорговцев.