Вот и вся разница

Все, как обычно, шло по пизде. Конечно, избранная-и-прекрасная-принцесса-эрика-антуанетта-эсмеральда-великая-возрожденная-аэнджел с помощью полудохлого демона прописала Лансу пресвятых пиздюлей, вот только помогло это мало. Брат улетел в неизвестном направлении, и сейчас, злой и отпизженный, шароебился где-то по Элдарии со всей своей тусовкой фанатиков, способный нахуевертить еще больше геморроя. Валькион не верил, что положение можно еще глубже опустить в жопу, но вынужден был признать, что в своих пиздостраданиях, называемыми праведным-желанием-мести, Ланс был способен пробить любое дно. Гвардейцы путем нехитрых вычислений тоже сообразили, что хоть его брат и улетел, но едва ли собрался строить где-то в ебенях мира свой собственный штаб с блекджеком и шлюхами… в смысле, с высосанной из пальца армией и девственницами-валькириями, а значит, скоро непременно вернется. И по этому поводу Мико срочно собрала всех в зале с тем-что-осталось-от-кристалла. Валькион не шибко рвался участвовать. Все же, в завете «думай головой, люби сердцем, чувствуй жопой», в отличие от своего брата, он никогда ничего не путал, а поэтому грядущий пиздец по свою душу ощутил явственно. Но достойный план съеба придумать не было времени, а снова косить под ушибленного меланхолика и сбегать в порыве нахлынувшей псевдо-депрессии второй раз за день уже бы не проканало. Поэтому оставалось только собрать морду кирпичом, когда Мико, изобразив вселенскую скорбь, наконец повернулась к нему. — Мне жаль, что приходится просить тебя об этом, Валькион, — начала она, и вся гвардия подняла на дракона взгляд полный надежды, — но ты единственный, кто может противостоять Лансу… «Ага, нашли, блять, самого красивого», — хотел сказать Валькион, но лишь обреченно выдохнул, давая главе гвардий закончить свою пафосную речь. Казалось бы — вот его звездный час, которого он ждал всю свою жизнь, и много раз представлял на разный лад… В мечтах, конечно, все было круче, — там небеса разверзались и оттуда звучал торжественный глас: «Валькион — ты избранный! И поэтому должен сразиться со вселенским злом! Без тебя пиздец не победить в этой битве!» Вот тогда в самый раз было делать невъебенно пафосную мину и гордо идти принимать свою судьбу. В реальности, конечно, его снова ждал облом и очередная жопа. Валькион привык к чувству, будто бы судьба, раздавая каждому при рождении ништяки именно на него положила хуй; привык жить в чьей-то тени: сначала Ланса, потом — друзей, хотя казалось бы — вот с ними уж мог бы быть на равных, но нет. Силы в неподражаемой гвардейской четверке были поделены не поровну: Эзарэлю досталось чувство юмора, внешность звезды джей-попа и личная драма, за которую его все хотели приласкать и утешить. Невре — любовь дам, интригующее и нихрена-не-раскрытое прошлое, покрытое тайной. Лейфтану — девушка, рвущаяся заниматься сексом 24/7 в любых условиях и обстоятельствах. А ему… Ему достался неадекватный брат, чья кукуха не просто поехала, а на первой космической пробила стратосферу, и с дикими воплями наебывала круги по Млечному Пути. Поэтому Валькион слушал Мико с недоверием, совсем не ощущая торжественности момента. И когда глава Эль высокопарно назвала его надеждой Элдарии, то понял, что с его тяжелой кармой это значит одно: его назначили крайним, которому было суждено огребать за грехи всех и вся и разруливать вселенское дерьмо лично и голыми руками. Вот тебе, блять, и избранный. — Если я могу остановить его, значит должен сделать это, — сказал Валькион с силой сохраняя лицо. Достойный план съеба из этого дерьма так и не созрел в его голове.

* * *

Никакой стратегии у Мико, конечно же не было. Ну, кроме сомнительного предложения погрузиться в транс в надежде обрести суперсилу. — Мы должны попросить помощи у Фафнира, — сказала кицунэ, заручившись поддержкой Хуан Хуа. «У этого пидора, который давно положил свой фантомных хер на все, что происходит вокруг?» — хотел было спросить Валькион, но неловко было выражаться при хуй-пойми-за-что-но-все-еще-уважаемых дамах, поэтому он многозначительно промолчал. Его путь как избранного начинался плохо. С другой стороны, чего еще он хотел? Это нормальный герой отправляется к мудрому наставнику за советом и помощью, а он… он снова идет нахуй, точнее — к Фафниру — старому хуйлу с двойными стандартами. Вообще, познакомившись с ним, Валькион больше не ломал голову над вопросом, в кого Ланс такой пизданутый. А после продолжительного общения с предком хотелось только отвести друзей в сторону и сказать: «Вот всем святым, что у вас есть, блять, заклинаю, если эта хуета наследственная, и я на старость лет стану вести себя точно также, пристрелите меня, к херам, не задумываясь!» Фафнир был последним гвоздем в гроб его гордости собственным происхождением: он был слепым и глухим похуистом, когда на его острове ебанутая девка убивала детей; солидарочкой, когда Ланс устраивал фиерии идиотизма прямо перед его носом; и, сука, образцом беспринципной справедливости и беспристрастности, когда мир созданный его племенем грозила накрыть пизда. Какую помощь от него ожидать? Валькион был бы благодарен, если этот старый пидорас просто будет стоять в сторонке и не мешать.

* * *

— Глупо, с нашей стороны было надеяться, что Фафнир даст мне какую-то суперсилу, — сказал Валькион, когда Мико и Хуан Хуа растолкали его после сеанса транс-общения с предком. — Но хоть что-то… — протянула кицунэ, не собираясь так быстро терять надежду, — хоть какую-то зацепку, которая поможет тебе победить Ланса? Валькион вздохнул. Надо было как-то мягко и корректно объяснить Мико, что вместо того, чтобы признать свою ошибку и помочь им прописать Лансу пиздюдей, старый хер, вытащил из подполы какое-то задрипанное пророчество, о котором забыл в маразме, но очень вовремя вспомнил и прикрыл им свою жопу. — Конечно, — заверил ее обсидианец, будучи просто не способным разочаровать девушку. — Чудодейственное пророчество, — Валькион набрал в грудь побольше воздуха и высокопарным слогом пересказал кицунэ хитровыебанное прорицание. — Клянусь, у нас есть все шансы на победу! — Но это пророчество… — с сомнением протянула Мико и нахмурила брови. Видимо, опыт общения с Лейфтаном все же худо-бедно научил ее, что слова каждого красивого и сексапильного мужика следует если не сходу записывать в категорию «пиздеж», то хотя бы ставить под сомнение, хотя бы под небольшое. — Оно же… «Для решения наших проблем ни в пизду, ни в красную гвардию», — мысленно закончил Валькион, но вслух ответил другое. — Все в порядке, не волнуйся, — даже попытка изобразить фирменную улыбочку почти удалась. — Я знаю, что надо делать. И Валькион действительно знал — понял и по своей тяжелой карме, и по строчками пророчества… и вообще сложил из кусочков поебени, преследовавшей его всю жизнь. Само-блять-пожертвованиие. Все, сука, было просто, как в дешевом фэнтази, которым Икар когда-то засовокупляла ему весь мозг: ты хуизбранный, а поэтому просто сливаешь свою жизнь нахер под фейерверк и аплодисменты (а если не повезет, то и без них). Вот и от него требовалось — пойти и слиться, не допуская и мысли, что после его смерти Ланс не одумается и продолжит творить херню. Бред какой… Это же, мать его, пророчество, против которого как против лома — нет приема. — Во всяком случае, мы знаем, что Фафнир на нашей стороне, — чтобы лишний раз не напрягать мозг, Мико решила ему поверить, и была счастлива. «Хуй там», — подумал Валькион мрачно, но расстраивать главу Эль не стал. Вообще, он считал, что если бы у драконьего патриарха проснулся хоть намек на зачаток совести, он бы сразу ебанул Ланса чем-то из арсенала великой драконьей силы, и запер бы нахер в подвале храма (пока его кукуха не вернется из межгалактического вояжа). Вот тогда в Элдарии наступил бы мир, тишь, да благодать. Справедливости ради Валькион должен был признать, в царство беспросветных мыслей старого пидораса наконец закрался лучик надежды, и косвенно, патриарх даже ощущал свою вину. Но, видимо, чтобы не спалиться, что он в здравом уме, Фафнир включил режим справедливого и мудрого, объявив о своей неподкупности и беспристрастности. Валькион и без того понял, что все, что старый хер сказал ему про пророчество, он непременно распиздит и Лансу. Хотя… какая разница, если брат все равно ничего не поймет. У него мыследеятельные нейроны мозга проходят через жопу. Так что… можно сказать, что на одно очко гвардии команду Ланса таки опережают. Валькион посмотрел на друзей светлым и проникновенным взглядом. — Все будет хорошо, — пообещал он, энергично кивнув. «Все будет хорошо», — повторил он себе. — «Я же воин света, блядь, должен принять и вершить волю Судьбы. И если Судьба посылает меня нахуй, то просто нужно пойти нахуй. Вот и все». А впрочем… Он был согласен и на смерть, если это единственный способ остановить поток говен в жизни, постичь дзен и обрести, наконец, душевный покой.

* * *

— Я надеюсь, Ланс, ты счастлив, — сказал Валькион, стараясь извернуться так, чтобы завалиться на спину. Не по статусу же герою Элдарии заканчивать путь, упав мордой в пол. — А ты…ты… — брат силился что-то сказать, но его нещадно клинило. Валькион не видел его лица, лишь одни носки сапог. «Только бы не мордой в пол, только бы не мордой в пол», — думал он, не собираясь даже вслушиваться в пиздеж, которым Ланс хотел разразиться напоследок. Хватит с него этого дерьма. Наконец, собрав последние силы, Валькион смог расправить крылья. Центр тяжести сместился, и он со всем пафосом стал заваливаться назад. «Идеально…» — Чего ты лыбишься как идиот?! — прорезавшийся голос Ланса с размаху ударил по ушам. — Что тебе опять не так? — с сарказмом спросил Валькион. — Кристалл разрушен, я почти мертв. Сделал гадость — на сердце радость. В чем проблема, это ведь твой принцип? — Ты… ничего не понимаешь в моих принципах… — И слава богу… —… — к радости обсидианца у Ланса снова возникли проблемы со словарным запасом. — Нечего сказать? — довольно подытожил Валькион, почувствовав наконец пол спиной. — А нехрен было добавлять логику и здравый смысл в черный список внутренних голосов. — Кровь уже чувствовалась во рту, и дышать было сложно. — Ты… сам виноват! — не унимался Ланс. — Это все, что ты хочешь мне сказать? — спросил Валькион, с досадой понимая, что брата едва ли так быстро перезагрузит из режима мудака. — А ты мне?! — То, что у нас с тобой одна мать, Ланс, в принципе лишает меня половины слов, которые я мог бы сказать такому гандону как ты, — еле договорил Валькион и кое-как снова вздохнул. Но все же, тяжесть момента обязывала его распрощаться с братом нормально. — В общем… прекрати маяться хуйней и найди себе бабу, — сказал он. — Нормальную. А то пока вокруг тебя только и могут крутиться пятисотлетние девственницы валькирии, потому что у других нервов не хватает ждать от тебя хотя бы намека… — Если ты в такой момент не перестанешь говорить о бабах… — То что? Ланс снова промолчал. — Вот. Ничего, — тихо сказал Валькион, краем глаза замечая, как кровь разливается по залу и сверкает в лучах пробивающегося через проломленную крышу закатного солнца. — Против действия пророчества даже твой режим яндере-мудака не поможет. Так что не пизди мне тут. — Вальк… — Еще одно слово, брат мой, — сказал Валькион, передразнивая пафосные интонации Ланса, — и клянусь, что когда, отхватив атомной пизды раскаяния и душевных мук, ты будешь взывать к моей душе о прощении… я пошлю тебя нахуй. Может Ланс что-то и ответил, но Валькион уже не слышал. Перед глазами будто бы закружил рой светлячков… или это звезды, которые с каждой секундой становились все ближе? Валькоин в последний раз глубоко вздохнул, едва ощущая собственное тело. Остатки зала растворялись в белом и приглушенном свете. В ушах наконец-то зазвенела тишина. Успокаивающая. Умиротворяющая. Но вместо дороги в заветные дали на пути возник Фафнир. «Да блять», — угасающем сознанием подумал Валькион. Видимо, ему не дано было умереть, не избежав очередной дурацкой семейной сцены. А впрочем… похеру. Еще несколько мгновений и все это останется далеко позади. — Дитя, — покачал головой патриарх, расправив мерцающие крылья, — Ты… — Вот только при себе оставь свой пафос, — прервал его Валькион. — Это мой героический уход. Съеби из кадра. — Я хочу, чтобы ты отбыл с чистым сердцем, — сказал Фафнир. — И не держал зла на своего брата. — А я и не держу, — заверил Валькион. — Пусть идет с миром. Но в жопу. — Мне правда… жаль, что для тебя все заканчивается именно так, — старый дракон покачал головой. — А ты не жалей. Если подумать, у меня как раз все заканчивается хорошо, — сказал Валькион, решив в последние секунды жизни все же добавить очков себе к карме и подбодрить старика. — Умирать молодым и красивым конечно обидно, но с другой стороны… Больше ни тебя с высоковыебанными двойными стандартами, ни Ланса с его улетевшей в ебеня кукухой. Ни войны, ни гвардий, — яркий свет замелькал впереди и с каждой секундой становился все ближе. — Не придется взрослеть и утопать в говнах ответственностей и обязательств: обещать верность одной бабе, брать жилье в кредит под нехилый котофейский процент, вставать по утрам, тащиться на работу, терпеть растолстевшую жену, делать с детьми уроки после адского трудового дня… ничего этого. — Ничего этого, — подтвердил призрак дракона, хлопая крыльями. — И я здесь чтобы забрать твою душу с собой в Меморию. — Так, дед, стопе, — Валькион попытался затормозить свое приближение к яркому свету. — Убери-ка лапы от моей души. Я погиб в бою, верша судьбу мира и прочую поебень… а значит, получил билет на вход в Вальхаллу. — Вальхалла? — возмущенно выплюнул Фафнир. — Ты хочешь коротать вечность с этими асгардцами?! Вместо того, чтобы… — Да, да… Вместо того, чтобы как мудло куковать в четырех стенах Мемории, — ответил Валькион, улыбнувшись. — Это же вообще первое место, куда все побегут, едва миру снова будет угрожать какая-нибудь жопа. Так что нет. Я съебываю в такие неведомые дали, что ни одна падла не доберется никакими ритуалами. Я свое дело сделал, дальше — ебитесь сами как хотите. Фафнир покачал головой. — Неужели тебя тешет мысль, что другим без тебя будет плохо? — Нет, — Валькион улыбнулся еще шире. — Меня тешет мысль, что если престарелые девственницы спустились в Элдарию, чтоб следовать за Лансом… то в Вальхалле сейчас ждут нормальные бабы…