Октябрь подходит к концу — всё меньше стало выглядывать солнце, деревья теряли листву на аллеях, тротуарах, город накрыли тяжёлые тучи, зарядили дожди. Вместе с этим пришёл и конец четверти, заканчивались экзамены.
Университетское кафе на первом этаже, которое Леви упрямо называл «столовой», из-за отвратной погоды кишело студентами. Толкучка, очереди, нехватка мест, шум и гам — как это место вообще можно называть кафе? Понятное дело, никому не хочется тащиться куда-нибудь под дождём. Кто-то здесь совмещает обед и учёбу, готовясь к экзаменам, а кто-то отдыхает от только что закончившейся сдачи, как Леви, например, с одногруппниками. Только-только завершился последний экзамен, и можно бездумно позалипать на тарелку с едой, давая глазам отдохнуть, пропуская мимо ушей обсуждения об удачной или неудачной сессии. В принципе, у всех она прошла успешно, кроме Майка. И завтра у него пересдача.
— Кстати, а почему Петра сидит не с нами? — задумчиво спрашивает Моблит, обернувшись.
Девушка сидит в компании своей группы. Оруо, не закрывая рта, что-то ей рассказывает, и Рал в ответ коротко и слабо улыбается. Выглядит она подавленно.
— Вы повздорили? — спрашивает Нанаба, смотря на Леви.
Аккерман хмурит брови и неохотно отвечает:
— Нет.
Ханджи прерывает беседу с Эрвином и с подозрительным прищуром поглядывает на Леви.
— Ты же её не обидел? Она даже не поздоровалась с нами.
Смит, в свою очередь, тоже смотрит на друга долгим пронзительным взглядом, и после напряжённого молчания всех сидящих спокойно говорит:
— Ханджи, это не наше дело.
Зоэ — болтушка и любительница совать свой нос, куда не следует, но есть у неё и другая сторона. Учуять неладное, понять природу нахмурившихся бровей Леви и серьёзный взгляд Эрвина. И в этот раз она ничего не говорит, но от недовольного хмыканья не удерживается.
Леви вяло ковыряется в тарелке, когда Ханджи громко выдаёт:
— О, Леви, а это не твоя младшая — Микаса? А рядом с ней не Армин?
Аккерман лениво поворачивает голову в сторону выхода и цепляется взглядом за светлую макушку. И, правда, Армин. Он оживленно беседует с Микасой, а рядом с ними вышагивает их длинноногий дружок с кошмаром на голове — как его там? Леви не помнит.
— Микаса, Армин! — Зоэ, вытянув руку на всю длину, машет мелким. — Идите к нам. У нас есть свободные места.
Первокурсники медленно и нерешительно подходят ближе, здороваются. Микаса и тот самый длинноногий сопляк смотрит на компанию старших с детским испугом в глазах, а вот Армин ведёт себя более раскрепощённо — улыбается и вешает свой портфель на спинку стула рядом с Леви. Брелок со скрещёнными крыльями тихо звенит, и Аккерман удивляется до глубины души. Вот это наглость. И ни капли стеснения или испуга, как прежде.
— Мы закажем обед и вернёмся, — говорит Армин и уходит вместе со своими малолетками вглубь кафе.
Возвращаются они уже с подносами, и длинноногий громко спрашивает, не против ли старшие его компании.
— О чём ты? Конечно, мы не против, — отвечает Нанаба. — Вы же вместе пришли.
Тогда тот подвигает свободный стул от соседнего стола с ужасным скрипом по белому кафелю и падает рядом с Микасой.
— Я Эрен, — представляется он так же громко с широкой улыбкой. — Первокурсник.
Старшекурсники тоже с энтузиазмом представляются, и общее настроение как-то поднимается.
Эрвин, как бывший куратор первого курса, свободно ведёт с сопляками беседу. Спрашивает, как учится мелким на факультете, как отношения с преподавателями, что с успеваемостью.
Эрен с охотой отвечает за всех, пока Армин активно кивал в поддержку, а молчаливая Микаса, сидящая между одногруппниками, пристально следила за тем, чтобы Армин не забывал есть, и подкладывала ему что-то из своих тарелок. И тот почти не обращал внимания на это. Привык, видать. Иногда Аккерману кажется, что у мелкого на лбу написано «Накормите меня». Леви вот тоже хочется ему в глотку еды запихать. Чтобы… чтобы… Собственно, почему ему хочется? Чтобы не откинул свои тощие копыта. Наверное. Почему Леви волнует состояние мальчишки — это уже другой вопрос.
— У вас уже прошла сессия? — интересуются Ханджи.
— Да, вчера ещё, — отвечает Эрен, перед тем как отправить ложку в рот.
— То-то ты оживлённый, — подмечает с улыбкой Майк.
— А у вас?
— Только что, — Ханджи отвечает с восторженным вздохом. — Табель с результатами у вас уже готов?
Эрен, активно двигая челюстями, кивает.
— А можно взглянуть?
Длинноногий снова кивает и выуживает телефон из кармана. Клацает по экрану пальцем, загружая сайт, и делает глоток чего-то тёмного из картонного стакана. А после разворачивает мобильник и кладёт на середину стола. Все старшекурсники, кроме Леви, разумеется, наклоняются вперёд, с интересом заглядывают в список имён на дисплее, будто не могут через свои телефоны проверить. Но Аккерман и со своего места видит первое имя в таблице.
Армин Арлерт.
— Ого, Армин, ты на первом месте? — восторженно спрашивает Ханджи, поднимая на мальчишку горящие глаза.
— Я даже не удивлена, — довольно хмыкает Нанаба.
Мальчишка коротко кивает и смущённо опускает голову, протыкая вилкой дольку помидора.
— Армин лучший не только в группе, но и среди первокурсников по результатам вступительных, — говорит Эрен с гордостью, заставляя нос мелкого заалеть.
Микаса вместе с Йегером, такая оказывается у сопляка длинноногого фамилия, тоже ушли недалеко. Их фамилии оказываются чуть ниже.
Леви делает глоток чая, который, как и всегда, не очень на вкус в этом месте, и повторяет про себя: «Арлерт». Звонкая фамилия, но грубоватая. Армин Арлерт — звучит сильно, как у какого-нибудь военнослужащего. Совсем не подходит такому мальчишке. У самого Леви фамилия помягче будет. Армин Аккерман. Так, кажется, ещё хуже.
Леви от своих мыслей замирает со стаканом на весу. О чём он вообще думает?
В этот миг Микаса что-то говорит. Леви не улавливает о чём, но слышит её голос и замечает, как она поправляет отлипший пластырь на щеке Армина, проведя пальцем вдоль. И Аккерман косым взглядом видит, как это смотрится со стороны. В голове всплывает покрасневшее лицо мальчишки и острое колено, упирающееся в пояс ремня.
Леви не особо любил фантазировать, но сложившаяся со стороны картинка сидящего на стиральной машинке Армина заставила холодку пройтись вдоль позвоночника. Потому что смотрится это не так, как он ощущал.
Армин, вообще-то, мог и сам тогда всё сделать. Так какого дьявола Леви приспичило сделать это самому? И оправдание, что это поможет Нанабе, уже не кажется таким убедительным.
Леви мотает головой, ловя на себе вопросительный взгляд Ханджи, и делает глубокий глоток, заставляя мысли и картинку уйти под давлением неприятного вкуса. И когда стакан возвращается на стол, то на дне остаётся лишь несколько тёмных капель. На фоне мыслей он вспоминает, что ему нужно забрать тесты, пока не ушёл преподаватель. Это повод остудить голову, а то на фоне усталости ему всякое в голову приходит.
— Всё нормально?
Голос Майка выплывает из всеобщего шума неожиданно чётко. И Леви, не думая, коротко кивает головой.
— Сейчас вернусь.
Собственный голос кажется чужим, и Леви встаёт, даже кажется, что предательски слишком быстро. Кафе он покидает под сверлящие его спину взгляды.
***
— Леви! Подождите, пожалуйста!
С кем, с кем, а с мальчишкой Аккерман разговаривать совсем не хочет, но всё же разворачивается, наблюдая за приближающимся Армином. В коридоре почти никого нет, но парочка студентов на диване недовольно косится в сторону мелкого.
Армин останавливается рядом, и Леви кажется, что как-то слишком близко. Мальчишка об этом и не думает, нерешительно мнётся, смотря в глаза, а вот Аккерману кажется беспечность мальчишки беспричинной доверчивостью. Леви смотрит в ответ тяжёлым взглядом, отчего Армин ещё больше теряется, но всё же додумывается не просто стоять истуканом. Он роется в кармане своего светло-серого пиджака, а затем протягивает наручные часы.
— Вы оставили на диване.
Отсутствие часов Леви заметил ещё вчера вечером. В том, что они были у Армина в квартире, он не сомневался. Поэтому даже не беспокоился за их местонахождение, хоть часы и были для него важными и дорогими. Подарок Эрвина на двадцатилетие.
— Мог бы и в кофейне отдать. Разорался тут.
Леви цепляет часы пальцами, едва ощутимо касаясь кончиками тёплой ладони.
— Я сегодня туда больше не зайду.
— Дай угадаю — ты нашёл временную подработку, куда тебя взяли с твоей раскрашенной физиономией?
Армин на грубость не обижается — смеётся. Тихо, коротко, но по-своему звонко и искренне. Улыбается и мотает головой.
— Нет. К дедушке в больницу съезжу. Давно у него не был.
— Тогда пожри нормально. А то ветром сдует, — говорит Аккерман, разворачиваясь и продолжая путь к нужной аудитории. Он на ходу застёгивает часы на запястье и вспоминает неловкие движения Армина, достающего часы из кармана.
Леви понимает, что сегодня с ним творится что-то неподдающееся разумному объяснению. Понимает, что он идиот. И всё же подносит часы к лицу. Вдыхает специфический металлический запах и едва различимые нотки стирального порошка. Армин полдня протаскал их в кармане, и Леви даже не брезгует.
Сам Аккерман тоже не пользовался никакой туалетной водой, и его вещи тоже пахнут чистым запахом. Но у него обычный запах порошка смешан с кондиционером и ополаскивателем, как и у всех людей. А у Армина совсем не так. У него чистый аромат простого порошка. Приятный и ровный.
* * *
В кофейне полки между столиками оказываются не пустыми.
— Я сегодня туда больше не зайду.
Днём он не придал значение этому «больше», а теперь понимает, что мелкий работал здесь с раннего утра. Вот же засранец, всё равно выпросил у Нанабы работу.
Леви садится на своё место за столиком, скользит взглядом по полке перед глазами и даже оборачивается, чтобы посмотреть какие книги позади. Глаз сразу же цепляется за известные фамилии любимых авторов: Хемингуэй, Диккенс, Достоевский. Леви проводит пальцами по выцветшим корешкам и даже не сразу осознаёт, что улыбается.
На полках чуть выше Аккерман обнаруживает и трилогию «Властелин колец».
***
— А можно задать вопрос?
Леви с неохотой отвлекается от текста на экране, косится на сидящего рядом Армина со своим стареньким ноутбуком.
— Ну, попробуй.
Проводить вечера с Армином в «Зерно и лист» после второго раза становится привычным делом. Леви помогает мелкому с чертежами, а Армин, мозговитый сопляк, может помочь с правильным переводом. Так и тычат друг другу в экраны пальцами, указывая на ошибки, сидя уже не напротив друг друга, а рядом, плечом к плечу.
— Почему вы помогли мне? С подработкой, я имею в виду?
— Что б ты знал, я тоже с этого имею процент.
— Правда? — мальчишка удивлённо приподнимает светлые густые брови.
— А ты думал, я благотворительностью буду заниматься?
Армин не отвечает ничего, улыбается чему-то чересчур радостно и разворачивает голову обратно к ноутбуку.
Что его обрадовало, Леви не знает. Армин кажется простаком, но спустя время Аккерман начинает осознавать — понять, что на уме у мелкого не всегда удаётся. И, вероятнее всего, это из-за того, что Армина он совсем не знает.
Встречаться утром с мелким в трамвае, когда идёт сильный дождь, пересекаться в универе с ним же и вместе ужинать — тоже стало обыденностью. Они даже кофейню теперь вместе покидают. Даже если Армин на велосипеде, то обязательно проходит вместе со старшим пару кварталов, а на развилке с улыбкой говорит: «до свидания». Леви даже не задумывается, почему так происходит и почему он не делает попыток пресечь всё это. Мальчишка не мешает, не шумит и редко открывает рот первым. Ну и чай ему приносит, тот самый, новый и качественный. Этого оказывается достаточно, чтобы не иметь причин прогнать его.
Но есть моменты, когда Армин раздражает.
Например, когда он выражает благодарность. Армин льёт на Леви поток «спасибо» и говорит, что вовек не расплатится. Аккерман закипает и думает про себя, что мелочь даже не представляет себе, как Леви благодарен ему за толчок в сторону Микасы. Иногда Леви думает, что Армин — это второй шанс. Ему не удалось стать для Микасы надёжным старшим братом, и все его попытки начинания сейчас — выходят жалкими и в большинстве случаев ненужными. Микаса уже взрослая и сама нянчится с Армином. А ещё у неё есть Йегер. Сопляк ему совсем не нравится, но Леви сказать слово против права не имеет. Армин для Микасы как младший брат, и у Леви есть шанс хотя бы позаботиться о том, кто дорог Микасе.
Ещё больше раздражает, когда Армин засыпает во время его объяснений. Почему он не высыпается — непонятно, ведь почти львиную часть работы мелкий успевает делать в кофейне. Когда Армин в третий раз путает комбинации горячих клавиш в программе и ноет, не понимая, что произошло — Леви отвешивает ему подзатыльник, ибо нефиг ворон считать, когда старший распинается. Армин обиженно дуется, потирает затылок, слушает внимательно новые объяснения и тогда всё делает правильно. И лёгкие подзатыльники — это теперь часть воспитания.
То, что у Армина волосы точно не соломенные, Леви убеждается случайно, когда видит троицу мелких сопляков, устроившихся на диване в коридоре и вчитывающихся в текст на распечатке в руках Микасы. Леви, будто на автомате, проходя мимо, треплет Армина по голове, приветствуя его таким образом, и продолжает путь в другую часть крыла.
Леви не видит, какая за его поведением следует реакция, но чувствует удивленные взгляды Микасы и Йегера. В том, что Армин улыбается, провожая его взглядом, Аккерман уверен. Как теперь и уверен в том, что волосы у мальчишки мягкие.
Армин, как потерянный щенок, увязался за прохожим, что дал ему кусочек хлеба. Леви хлебом его, конечно, не кормил, но предложил хорошо оплачиваемую постоянную подработку.
Подобное сравнение пришло Леви в голову вечером. Оба студента засиделись дольше обычного, и Армин отключился уже в трамвае, устроив свою светловолосую голову на плече старшего.
Леви поджимает губы недовольно и уже тянет руку, чтобы откинуть наглеца, но запоздало чувствует странное натяжение куртки. Взгляд застывает на собственном подоле кожанки, которые сжимают чужие тонкие пальцы. Аккерман, будто в замедленном режиме, обессилено опускает руку обратно на колено и поворачивает голову в сторону окна. Ей богу, как щенок.
