Праздность твоя рождает чудовищ...

      846 год. Женский Монастырь при культе служителей стен.              При живой или мертвой матери, без разницы, Криста всегда чувствовала себя сиротой. Одиночество и чувство ненужности не покидало ее всю жизнь. Как маленький щенок, она всегда искала внимания и любви. Особенно в детстве. Девочка всегда сносила все, что приподносила ей судьба. Ленц искренне надеялась, что ей воздастся за все ее старания и чистые намерения. Ей было легко приспособиться к жизни в монастыре, где девушки работали каждый день и молились под надзором внимательных монахинь. Но не было ужаснее места, чем это. Это заведение хуже тюрьмы. Здесь всех без исключения заставляли работать, ведь по мнению настоятельниц, юные девы, оказавшиеся здесь – грешницы. Одной из самых «верующих» в этом месте была сестра Агнес. Строгая настоятельница с суровым взглядом и всегда спокойным лицом наказывала юных непослушниц лично, считая наказание, впрочем, так же как и тяжелый труд – одной из форм искупления своих грехов за деяния своих предков. Настоятельница Агнес чтила все заповеди, которые, как она думала, нашептывали ей духи. Такое чувство, будто ни одна мыщца не дрогнет на ее лице, даже если Солнце столкнется с Землей, и она увидит гибель этого мира своими собственными глазами. Хотя, что уж говорить, если сейчас человечество стоит на пороге вымирания благодаря титанам. Но у женщины на это было свое видение. Она думала, что если человек безгрешен и помыслы его благие, то любая беда обойдет его стороной, а если же нет, то она готова с радостью отдать свою душу небесам в любой момент и секунду, не колеблясь. Значит на то была воля богов.       На вид ей было около шестидесяти лет. Седые длинные волосы всегда были собраны и спрятаны под покровом. Массивное ожерелье из золота с символами стен было аккуратно надето на воротнике рясы как символ ее власти. Женщина, которая держала под контролем весь монастырь, была очень уважаема и влиятельна как среди своих подчиненных монахинь, так и за пределами монастыря, среди церковной верхушки Парадиза. Она очень часто совершала служебные выезды на собрания в столицу, а также присутствовала на всех важных государственных мероприятиях.       В душной прачечной как всегда кипела работа. Девушки по расписанию каждый день стирали солдатскую форму. Монастырь получал финансирование, но дополнительные финансы ему приносил труд. Выращивание урожая, выпекание хлеба, заготовка сухпайков и в том числе самое тяжелое – стирка. Труд, дисциплина, правила – все это помогало держать под контролем умы юных девушек. «Люди это ресурс». Сестра очень гордилась этим, и все средства бережно хранила у себя в кабинете в сейфе. На что тратились эти деньги, неизвестно. Скорее всего она просто как любая старуха постоянно копила. Неважно на что. Это было ее любимым занятием. После вечерней молитвы перед сном она открывала свой сейф, доставала горсти монет, любовалась ими и закрывала его обратно. Это был каждодневный ритуал, который она никогда не нарушала.       Криста старательно терла намыленную одежду о доску, периодически стирая пот со лба и убирая падающие ей на лоб прядки волос. Девушка рядом с ней, вдруг присела на корточки, схватившись за бок. Ленц посмотрела в сторону тучной сестры, которая должна была наблюдать за их работой, которая сидела на скамейке и дремала. Криста подошла к девушке, присела рядом и спросила что случилось. Она прошептала, что-то про боль в левом боку. Юная послушница приобняла ее за плечи и отвела к скамейке.       - Мари, я достираю за тебя. – шепнула девушка и подошла к ее тазу, взяла оттуда одежду и положила к себе. Но всевидящие сестры всегда все замечали. Женщина хоть и была с закрытыми глазами, все прекрасно слышала. Каждый шорох. Она приоткрыла один глаз как раз в тот момент, когда Криста забирала белье. Сестра злорадно улыбнулась, прежде чем встать. После чего ее сразу же вывели из прачечной и отвели в кабинет настоятельницы.       Сестра ввела в курс дела Агнес и была очень довольна, что выслужилась.       - Чудно. Можете идти, - Агнес отправила монашку исполнять свои обязанности.       - Спасибо, Ваше Светейшество.       Настоятельница предложила девушке присесть на стул напротив нее, встав из-за стола. Женщина сомкнула пальцы в виде треугольника и внимательно разглядывала ее.       - Мисс Ленц, я попрошу вас не вмешиваться без надобности. То, что за вами стоят влиятельные покровители, не означает, что вы не получите свое наказание, как и все остальные. Мне бы очень не хотелось нарушать данное мною обещание, - сдержанно и почти вежливо сказала женщина, медленно подойдя к окну. - Но тем не менее. Я не могу позволить хоть какой-то тени сомнения поселиться в сердцах моих сестер, которые могут усомниться в моих священных догмах и думать, что к вам у меня какое-то особое отношение, - Агнес обернулась и пристально посмотрела на Кристу Ленц. Уголки ее рта приподнялись на миллиметр, а в глазах играл какой-то странный огонек. Наверное, именно так она всегда улыбалась. Кристе стало как-то не по себе. - Я надеюсь, вы все прекрасно поняли. Не так ли?       - Да, сестра, - девушка опустила глаза, слегка наклонив голову вниз, не в силах выдержать такого тяжелого взгляда. – Я вас поняла.       - Чудно, – вновь повторила свое любимое слово женщина. - А теперь закройте дверь с той стороны.       Но сестра слукавила. На самом деле девушка имела особое расположение главной сестры, хоть она и не показывала этого. На самом деле на девушку королевской крови у нее были свои планы. Агнес хотела поставить ее над другими ее сестрами, то есть Ленц, сама того не зная, когда придет время, должна была стать ее правой рукой, а затем и преемницей. С помощью своих связей она выяснила кто она и откуда. Женщина знала и чувствовала, что именно эту девушку ждет большое будущее и она сделает ее еще более уважаемой среди знати. Хотя Агнес была не бедна и имела особое влияние, ей хотелось большего. Ведь нам всегда есть куда расти.       Криста, осторожно, закрыв за собой дверь, прижалась к обитой деревом цвета дуба стене в коридоре и приложила руку к лицу. «Пронесло» - со вздохом подумала она. Чей- то жалобный плач доносился до ее ушей и она подняла глаза. Это была Мари, которой хотела помочь Криста. Она поняла, что именно ей достанутся удары плетьми, так как скорее всего смотрящая за ними сестра скажет, что она отлынивала от работы. Ленц проводила ее изумленным взглядом и после того, как дверь за ними закрылась, медленно направилась в спальную комнату. Девушка не могла поверить в то, что из-за нее кто-то пострадает. Юная послушница всегда пыталась делать все правильно. Именно в этом месте она стала задумываться о своем будущем. Криста размышляла над тем, чтобы принять обет и вступить в ряды монахинь, возможно когда-нибудь своим упорством она дослужится до главной настоятельницы, сможет открыть приют для таких же одиноких дущ как и она. «Я изменю это место. В нем не будет тяжелого труда и принуждения, не будет тщеславия, жестокости и равнодушия. Я сделаю всех счастливыми. В этом мое предназначение». Девушка была готова побежать обратно и все объяснить, как вдруг в комнату вошли подопечные приюта. Две из них тут же начали расспрашивать о происходящем. Некоторые смотрели с презрением. В основном те, кто уже догадался, что Криста под покровительством, что порой давало поводы для случайных тычков в коридоре. Но открытую агрессию они не проявляли по понятным причинам. Вскоре промывание мозгов от яростных слуг божьих давали свои плоды. И через какое-то время они были просто послушными марионетками. Затем избранные девушки присоединялись к самому культу, так росла их община. Но были исключения - Мари Дисмар и Элиза Кроу, которые делали ее жизнь капельку лучше.       Мари была из семьи среднего класса, но после падения стены, их семья разорилась и погрязла в нищете. Всех четверо детей, включая ее, разбросали по приютам, а ее отдали в монастырь. Девушка обладала красивыми голубыми глазами, как у Кристы, и длинными рыжими волосами. Ямочки на щеках, стройная фигура и красивые черты лица. Мари была очень умной, рассудительной и доброй. Они с Кристой даже были в чем-то похожи характерами. Дисмар была хитрой, знала где нужно промолчать и подстроиться, в отличии от безрассудной и несдержанной Элизы, которая всегда подбивала подруг на глупости.       Кроу была полной противоположностью Мари. Шатенка с зелеными глазами прямыми до плеч волосами всегда говорила то, что думала. Была немного резка в словах и очень взбалмошна. Ее родители не могли справиться с ее поведением и отдали в монастырь на перевоспитание. Девушка умела смеяться над собой и ко всему подходила с иронией. Одним из ее многочисленных минусов было то, что Кроу никогда не знала, когда нужно вовремя заткнуться. Она не скрывала, что кузен домогался ее. Это увидели родственники и естественно поверили лжи испугавшегося молодого человека, который сказал, что девушка лезла сама. Элизе часто попадало от монахинь за ее острый язык, вся ее красивая спина была усеяна шрамами от ударов плетьми. Но и над этим она всегда любила пошутить.        Криста старательно изо дня в день делала все, что ей говорили. Не жалуясь ни разу. Дни ее протекали спокойно, без особых трудностей. Она привыкла к тяжелому труду еще на ферме, поэтому работа не казалась ей такой уж тяжелой. Казалось, чего еще нужно было ждать? Она уже решила для себя все. Она всегда ставила себе цель и самозабвенно шла к ней. Ленц была достаточно упорна. До тех пор, пока вновь какая-нибудь жизненная ситуация не поменяет ее мнение. На самом деле у нее его не было. Она всегда следовала тому, что правильно, что покажет ее в лучшем свете. Как существовать по-другому девушка не знала. Первый год в приюте она часто думала о своем отце и о том, кто он на самом деле. Ее не покидала надежда, что он придет и заберет ее в свой красивый особняк.        Лютая зима в этих краях оставила за собой только черные пожухлые прошлогодние листья на земле. Снег уже растаял, но на улице было все по-прежнему уныло, сыро и холодно. Девушки медленно, без особого энтузиазма, натирали щеткой ковры в приемном зале под звуки весеннего дождя. Сестры, стоя в конце зала у входа вполголоса обсуждали насущное:       - Представляете, столько людей погибло при вспахивании земель.       - Они умерли во имя благой цели. Во имя нашего народа, дабы мы смогли выжить.       - Да… Это благое дело.       - Слышала, что сестра Агнес участвовала в Совете и голосовала за отправку рабочих в те земли.       - Ее Cветейшество очень добра. Как нам повезло. Во имя Розы, Марии и Святой Сины.       Элиза закатила глаза и симитировала плачущее лицо. Мари заулыбалась, Криста тоже. Взгляд Ленц невольно упал на открытое декольте платья Кроу, которая сидя на полу дурачилась, пока сестры были заняты восхвалением своей настоятельницы. Блондинка показала Элизе на пуговицу платья, чтобы та застегнула ее, хоть ей и было приятно лицезреть ее формы.       Летом работы было в три раза больше. Помимо прочей уборки, стирки, учебы и каждодневных молитв, они должны были работать в поле. Криста любила копаться в земле. Порой она просто брала ее в руки и терла кончиками пальцев. Она считала, что земля – мать всему живому. Она кормит нас. Мы должны быть благодарны и относится к ней с уважением.       Время шло. Чувство грусти и одиночества зародилось в душе всеми отвергнутой будущей последовательницы культа. С каждым днем смысл жизни Ленц терялся. Послушница не видела его ни в каждодневном труде, ни в молитвах, ни в наставлении сестры Агнес, которая очень часто вызывала ее для разговора. Даже ранее сказанные себе слова не были достаточной мотивацией для нее. Она старалась еще больше, отчаянно пытаясь побороть это чувство внутри. Криста лежала среди золотой пшеницы и смотрела на разные фигуры из облаков. Перерыв был недолгим. Все вокруг шуршали своими обедами и весело обсуждали какую-то бессмыслицу. Есть ей не хотелось. Криста мечтала о том, что же будет она делать после монастыря. Она цеплялась за мысль о том, что постарается стать здесь сестрой и помогать людям. Эта мысль висела буквально на ниточке. Ей нужен был смысл, иначе она просто здесь загнется. Вздохнув, она села, достала книгу из своей сумки и начала перелистывать. Чтение, лучшее лекарство от скуки.       Бессонница так и не проходила. В те случаи, когда ей все же удавалось подремать, она видела один и то же сон как ее маму убивают вновь и вновь. Мертвая Альма тянет к ней свои руки повторяя: Зачем я тебя родила? Она раздвигает ноги и из ее промежности вниз хлынул кровавый фонтан вперемешку с внутренностями изуродованного зародыша. С обезображенного лица слезала кожа, глазницы выпадали из глаз, волосы исчезали. Голова превращалась в оголенный череп, а потом и вовсе в прах. А дальше все заново. На некогда румяном красивом лице, появились круги под глазами, впалые скулы и бледно-болезненный вид. До нее доносился радостный звонкий смех. Кажется, девушки хотят сбежать ненадолго к пруду совсем рядом.       - Криста, пойдем тоже, - тянула за руку Мари.       - Что? – Криста плохо соображала. Маленькие лучики уходящего солнца пробивались сквозь ставни их спальни.       - Купаться. Я знаю, ты любишь.       - Откуда? – она и вправду любила, но не помнила, чтобы рассказывала об этом кому-то. Порой она грустила, что не может этого сделать. Ведь в приюте это было разрешено, а здесь нет.       - Ты говорила. – Скорее всего Мари просто сказала с уверенностью, думая. что она захочет.       - А если нас заметят?       - Не заметят. Мы так уже делали, - уверяла ее Элиза.       Ленц сдалась. Воспользовавшись тем, что сестра уснула на своем посту, уверенная в том, что никто не выйдет вечером из своих спален. Пять девушек прокрались и выбежали из черного входа.       - Но как тебе удалось? – спросила шепотом Криста девушку, которая открыла замок с помощью скрепки.       - Сама сделала, - засияла в улыбке Элиза показав перед ее лицом отмычку. Девушки открыли дверь и пробежали через задний двор, где сушилось белье. Затем, посмотрев по сторонам, они открыли калитку и ринулись по тропинке в сторону озера.       Послушницы прибежали к берегу небольшого озера. Вдали другого конца был обрыв, а дальше лес из сосен. Солнце уже зашло, поэтому небо было теплого оранжевого цвета, а на западе ярко красным. Звонко смеясь и скидывая верхнюю одежду на ходу, они побежали в воду, оставаясь в своих ночнужках. Только Ленц не решалась. Она стояла на берегу, держа лодыжки в воде, и смотрела на песок сквозь воду.       - Крис, иди к нам! – весело крикнула ей Мари, выплевывая воду и гребя руками под водой.       - Да, она трусиха. Боится правила нарушить. Вся такая правильная, - рассмеялась Элиза.       - Да, я здесь постою, - неуверенно ответила красавица. Ее волосы были убраны в хвост, она не хотела мочить волосы. Да и чувствовала себя не очень. Веселиться было очень затратно. Как эмоционально, так и физически.       Но Дисмар не сдавалась. Она подплыла к берегу и начала выходить из воды навстречу к Ленц. Перед ее взором предстала обнаженная грудь, просвечивающая сквозь мокрую тонкую ночнужку. Девушка покраснела и отвела взгляд. Мари взяла свои длинные рыжие волосы и стала выжимать. «Так жалко будет состригать волосы при обряде посвящения…» - Криста вновь взглянула на ее красивое лицо.       - Ну и долго ты тут будешь стоять? Это же так скучно! – девушка взяла ее за руку и потащила в воду.       - Подожди! Я же намочу одежду! – упиралась Ленц, забыв о смущении.       - Окей. Сейчас мы это исправим. – Мари быстро спустила юбку с Кристы и начала расстегивать пуговицы блузки.       - Эй! – внизу живота предательски начало покалывать.       Грудь подруги поднималась и опускалась, с кончиков волос, которые девушка перекинула на левую сторону, капала вода. Ленц просто смотрела на ее манипуляции в ожидании. Сопротивляться не было сил. Затем после того, как мокрая одежда оказалась на земле, она потащила ее за собой в воду с разбегу.       Криста погрузилась в синюю воду и ей вдруг стало так спокойно и хорошо. Словно в объятиях мамы. Как будто вода на мгновение забрала все ее печали. Девушки были похожи на прекрасных нифм под водой. Их тела переплетались, длинные волосы красиво развивались. Раньше Криста не замечала этого. Ведь они все фактически взрослели вместе. Вместе ели, жили, мылись, работали. И за какие –то пару лет многие девочки монастыря превратились в прекрасных девушек. «И почему меня окружают одни красивые девушки?» Она закрыла глаза и отдалась прохладному приятному течению. Она была под водой до тех пор, пока у нее не зажгло в грудной клетке. Вынырнув, она начала кашлять.       - Ты совсем рехнулась? – ругала ее Элиза, подплыв к ней - Мы думали ты уже утонула.       - Все в порядке.       - Не делай так больше, - ругала ее Мари.       - Тупица, - Кроу закатила глаза.       Белокурая девушка потерла двумя пальцами глаза, чтобы избавиться от щипания от воды. Перед собой она увидела испуганное лицо Мари. Криста смотрела на ее дрожащие губы, с которых стекали капельки воды и спокойно ответила:       - Ладно.       - Так и знала, что какая-нибудь сучка нас сдаст, - сказала одна из наказанных.       - Это того стоило – шепотом проговорила Элиза.       - Я бы повторила это вновь, если бы получила еще десять наказаний, - ответила Мари и захихикала. В этот момент на ее стол прилетела указка от чего она испугалась и вздрогнула.       - Никаких разговоров! Продолжайте переписывать заповеди Святых Стен! Весь учебник! – прокричала истерично сестра и продолжила ходить по классу. – Вы, грязные девки, как посмели сбежать и оголить свои тела?! Хорошо, что вас, негодниц не видели чужие глаза! П если бы это были мужчины?! Позор! – продолжала ворчать она в конце кабинета. Криста еле держалась. У нее не было сил даже держать перо, но она упорно старалась выводить буквы. Все вокруг плыло и звук казался таким глухим. Как стук барабана.       В последнее время сестрам стало все труднее справляться с девушками. Они росли и превращались в женщин. Те, кто попал в монастырь не по своей воле, начали задавать вопросы о смысле их жизни. Ответ один – служить церкви. Они мечтали жить нормальной жизнью, завести семьи, ходить на праздники, общаться с людьми. Но разве у них есть выбор? Им некуда идти. На работу нынче устроиться было трудно, так как из-за падения стены Мария, низшему классу пришлось селиться за стенами Роза. Работы, провизии на всех не хватало. Количество преступности, нищеты и недовольство росло среди горожан. Многие воспитанницы не знали, что происходит за пределами монастыря. Но среди некоторых любопытных ходили слухи. Девушки выкрадывали из мусорного бака газету, которую выкидывал старый дворник и узнавали таким образом последние новости. Послушницы разглядывали страницу в газете и хихикали:       - Ах, посмотри какой красивый капитан Разведки. Какой милый у него воротник с рюшками.       - Он похож на бродячего музыканта.       - Милашка.       - А, по-моему, он коротышка какой-то.       - Взгляд как у маньяка.       Монастырь разделился на тех, кто безоговорочно подчинялся и на тех, кто всеми силами пытался противостоять правилам. Первые докладывали на других. Вторые подставляли. Третьи мстили. А четвертые отбывали наказание из-за первых трех. В конечном итоге церкви удавалось подавлять их своеволие, ведь девушки им принадлежали полностью, до последней капли. Нет ничего хуже, чем большое количество женщин в одном помещении. Настоящая нора змей. Криста еще долго вспоминала тот день на озере и то чувство при виде почти обнаженных тел подруг. Она поймала себя на мысли, что находит их красивыми и сексуальными. Дальше погрузиться в более откровенные фантазии ей не позволил разум, огородив все это моральными устоями, навеянными церковью. Подсознание не обманешь. Кристе стали снится эротические сны с самыми красивыми послушницами монастыря и она постоянно просыпалась от возбуждения. Ленц старалась не замечать, как Мари часто пыталась нежно коснуться ее при разговоре, или, когда они работали. Дисмар очень заботилась о Кристе и в ее словах ощущалась нежность и заинтересованность во всем, что она делает. Девушка любила подругу и дорожила ею, ровно, как и Элизой, но отношения их были немного неловкими. Ее прикосновения буквально заставляли юную послушницу пылать и подавлять свои скрытые желания. Ленц была одной из тех, у кого была истерика при виде крови у себя на белье. Другие, некоторые своевольные и смелые, проявляли интерес к физиологии, расспрашивая малолетних распутниц, которых сдавали целомудренные родители для «очищения». Состояли ли девушки в любовной связи, Криста никогда не видела, но иногда слухи о таких «отличившихся» ходили. Когда юные, взрослеющие девушки живут в закрытом пространстве, они начинают проявлять интерес к своему полу, очень трудно в таких жестких условиях противостоять своим потаенным желаниям и порывам. Спустя долгое время Кристе придет это осознание, что это является нормальным, потому что мы сами определяем для себя рамки нормальности и стараемся жить в них. Даже если ты выходишь за них, то в этом нет ничего криминального. Но не в этом месте. Перспективу любовных отношений между двумя женщинами никто не расценивал как возможную. Хотя, сейчас современное общество Парадиза относилось к однополым отношением сдержанно.       Первый король Парадиза Фриц был безнравственным ублюдком и при нем гомосексуализм был свободным и даже поощрялся. Он любил наблюдать за жестокими поединками и пытками, получая дикое наслаждение и возбуждение, видя чужие страдания, вступал в сексуальные отношения с женщинами и мужчинами, которых он мог использовать в будущем, привив тем самым себе страсть к жестокому сексу и насилию. Ему было позволено все, поэтому тиран дошел до того, что имел половые отношения со всеми своими родными сестрами. Причем периодически он делился ими со своими любовниками. Единственное чего он жаждал больше всего на свете это власти - безграничной и всемогущей. Время шло. С помощью титанов, созданными Прародительницей Имир, война была выйграна, народ порабощен. В высших кругах интеллигенции богема проявляла себя в искусстве разного рода. Королю оставалось только жить в свое удовольствие, знати погрязнуть в разврате, чревоугодии и алкоголе, а рабам угождать своим господам. Возможно и отсюда появилось название острова, которое несет в себе двоякое значение. Естественно в учебниках по истории для элдийцев такой информации не было, а первый король был описан как спаситель человечества. Все порочащие его подробности были стерты. Поэтому этот миф разносился среди узкого круга людей.       Однажды ночью, очередной кошмар вырвал ее из сна. Белокурые волосы слиплись от пота и налезли на красивое лицо. Отдышавшись, она положила руку на горячий лоб. Затем повернула голову и замерла от увиденного. На своей постели соседка нежно и тихо ласкала себя. Криста старалась не дышать. Она не могла отвести взгляд от Мари, которая приподняв свою ночнужку, проводила пальцами по своей груди, опуская руку под одеяло. Ее мозг взорвался. Церковь учила, что душа, разум и тело это святыня, мы должны молиться день и ночь, заниматься физическим трудом до исступления, дабы не дать злу и похоти завладеть нашими мыслями. Красивое тело, как предмет искусства, источник похоти мгновенно овладевает разум девушки. «Как запретить себе восхищаться искусством? Разве грех просто смотреть, а не трогать?» Сексуальность и религиозность связаны крепче, чем может казаться и грань между ними очень тонкая. Религиозные догмы жестко регламентировали личную жизнь послушниц. Любого рода перверсия, любое проявление сексуального инстинкта, которое не согласуется с заложенной природой целью продолжения рода, воспринимался церковью крайне агрессивно, негативно. В любой религии наказано ограничивать телесные позывы, потому что тело — наш главный враг и искуситель по пути из бренного мира в рай. Все намного проще, чем кажется. Столь фанатичная вера и религиозность - это компенсация того, чего сами лишены монахини, и чего они в глубине души так желают.              - Слушай, выглядишь плохо. Тебе нужно поесть нормально. Давай я отведу тебя в лазарет. Пусть тебя осмотрят, - тревожно сказала Мари.       - И вправду. Что-то с тобой явно не так. Бледная вся. Ты беременна что ли? - нахмурилась Элиза.       - Да иди ты! Что за глупости ты несешь?       - А что? Всякое может быть в наше время, - пожала плечами Кроу.       - Ничего, я в порядке – улыбаясь, отвечала Криста. Ей было все равно на свой вид. Люди находят в себе тысячу изъянов, не понимая того, что их видят только они сами. Девушка не считала себя привлекательной. Она была закомплексована и зажата. Если бы она сказала кому-нибудь об этом, то ее посчитали бы самовлюбленной, которая набивает себе цену. Ведь она была очень красива. В последнее время, она чувствовала что-то вроде легкой эйфории и головокружения. Ее это устраивало, если бы конечно не сильная слабость. Никто не замечал из сестер ее состояния. Даже сестра Агнес, которая давала ей наставления в своей темной комнате. В основном их занятия проходили по вечерам при тусклом свете лампы. Спустя месяц ее тело на столько ослабло, что, когда она несла ведро воды в сад, чтобы полить растения, она оступилась и упала на инструменты. Итог – поломанная рука. От постоянного недоедания и нехватки витаминов, кости стали очень хрупкими. Криста оказалась в лазарете. Ленц была готова лезть на стенку от скуки. Непривычная тишина давила. Это еще больше повлияло на ее эмоциональное состояние. Если раньше можно было отвлечься работой и разговорами с соседками. Теперь Ленц была предоставлена сама себе. Единственное спасение, это были ее книги, которые так любезно ей принесли подруги. Она была вынуждена есть, так как медсестра не уходила пока она не проглотит последний кусочек. Узнав о случившимся, Агнес приказала полностью отдать внимание и все необходимое для лечения девушки. Сюда попадали очень редко. Отлынивание от работы под предлогами недомогания не допускались. В основном только в тех случаях, когда девушки были при смерти. Поэтому она была единственным пациентом в одном большом крыле.       За окном все цвело. Птицы весело щебетали и перелетали с ветки на ветку. Криста лежала и смотрела в окно. Аппетит ее спустя месяц нормализовался, но, чтобы вновь набрать вес, нужно больше времени. Спала она много только благодаря опиатам. Скоро ее должны выписать, и она снова примется к своим обязанностям. Она готова была вспахать три поля, лишь бы не сидеть на одном месте и не умирать здесь от скуки.       - Да уж, - протянула Эльза, - может нам тоже руки поломать себе, чтобы избавить себя от работы? – Брюнетка обняла подругу и весело воскликнула: Рада видеть тебя, Ленц!       Девушка и сама была счастлива вернуться в свою спальню, поговорить хоть с кем-нибудь. Она была рада видеть подруг. Мари обняла ее, но, как ей показалось, объятия были больше положенных этикетом пары секунд. Криста смущенно отодвинулась и, улыбнувшись, спросила:       - Ну что? Какие новости? Рассказывайте все, что произошло в мое отсутствие.              Криста несла тяжелые ящики с формой к повозке. Молодой солдат курил, облокотившись на нее, и, мечтательно смотрел в сторону, наслаждаясь коротким перерывом. Вдруг, заприметив девушку, встрепенулся и резко выпрямился. Он выбросил сигарету в сторону и поспешил к ней навстречу, чтобы помочь.       - Привет. Хороший день сегодня, не правда ли? – весело сказал парень.       - Да.. – робко ответила Криста, непривыкшая к тому, что ей кто-то помогает. Место где она жила, научило ее не полагаться на чью-либо помощь. Потому что даже за это можно было получить наказание. Солдат всегда пытался помочь, в отличие от его молчаливого и угрюмого сменщика, с которым она никогда не разговаривала, просто передавая груз.       - После как закончим не хочешь сходить со мной в паб? Я буду свободен весь день, – многозначительно пропел парень, прижал немного ее к повозке и нагнулся очень низко, рассматривая ее красивое лицо.       - Вы же знаете, что я не могу, – ответила девушка, пытаясь высвободиться и повернув голову в сторону, чтобы избежать близкого контакта с солдатом.       Вдруг среди толпы она встретилась взглядом с девушкой с карими глазами, которая разговаривала в этот момент со своим собеседником. Словно в замедленном движении, это длилось буквально пять секунд, ее пронзило странное чувство дежа вю. Как будто она знает этого человека и встречалась когда-то давно. Это чувство не раз еще будет посещать ее. Девушка остановилась и посмотрела в их сторону. Парень рядом с ней замолчал, что-то спросил у нее, а потом посмотрел в ту же сторону. Шатенка с короткими волосами, собранными в заколку, зашагала навстречу к ним, оставляя своего собеседника, который не успел закончить слово.       - Простите, у вас все в порядке?       Молодой солдат гарнизона смутился, он не хотел неприятностей и выпалил:       - Простите, мне пора. – Затем он спешно сел в повозку и дал деру.       - Эй, красавица, с тобой все нормально?       - Д..да – покраснела Ленц.       - Эти солдаты из гарнизона просто невоспитанные свиньи. Тебе не стоит оставаться с ними наедине – девушка провела взглядом блондинку сверху вниз, с интересом разглядывая ее.       - Я поняла.       - Ну бывай тогда. Может и свидимся, - улыбнулась незнакомка и поспешила к своему напарнику.       - Да.. Пока. – тихо сказала растерянная Криста ей в след.       «Я забыла спросить ее имя!» Но было поздно, стройная фигура уже скрылась в толпе прохожих.              - Вы забираете ее у меня? – спокойным тоном спрашивает Агнес Кенни Аккермана глядя ему в глаза. Она никак не ожидала, что ее главную кандидатку на свое место у нее так бессовестно отберут. Ведь она вложила в нее столько сил и ожиданий. Мечты о жизни полной богатств и почитания рухнули в одночасье.       - Да. Таков приказ начальства, - с едва заметной улыбкой ответил «жнец». Он стоял, скрестив руки, прислонившись телом о комод – Ее ждет прекрасная военная карьера. Как жаль. Наверное, эта девчонка подавала большие надежды. - По ее пылающему взгляду, мужчина понял, что монахиня в бешенстве. Лицо ее оставалось спокойным, без единой эмоции. Внутри нее все перевернулось при виде этого гнусного убийцы. К тому же в комоде был ее любимый сейф. От мысли, что настоятельница готова сейчас вскочить и придушить его, Кенни стало смешно.       Спорить с «королевской шестеркой» женщина не осмелилась. «Уверена, что эта тварь думает, что ему все можно». Аккерман продолжал улыбаться. Очевидно, ему это доставляло особое удовольствие. Утереть нос этой старухе.       - Вы, наверное, всегда получаете все, что хотите? – Агнес продолжала держаться невозмутимо. Ее выдержке можно было только позавидовать.       - Несомненно, - не стал скрывать он. – Не волнуйтесь. Мы о ней хорошенько позаботимся.       - Что ж. Тогда желаю вам всего наилучшего, - сказала сестра со всем пренебрежением. Агнес не стала спорить. Это было бесполезно. - Да благословят вас Святые Стены.       - Ага. – злорадно усмехнулся Аккерман – Удача никогда не помешает, а вот в благословении вашем я не нуждаюсь. – Он еле сдержался, чтобы не плюнуть на пол, показывая ей все свое отношение. В этот момент в кабинет настоятельницы завели Кристу с небольшим мешком, в котором были ее вещи: пару книг и одежда. Девушка немного смутилась при виде своего давнего «знакомого». Она уже догадалась, что ее снова куда-то перевозят. Ренц поникла. Ведь она уже привыкла к этому месту, думая, что останется здесь навсегда. Она с надеждой смотрела на Агнес и ждала, что та вмешается и не позволит Кенни забрать ее. Но у судьбы на нее были совсем иные планы.       - Пойдемте, юная леди. – Аккерман подошел к девушке и сделал жест рукой к двери.       - Моя помощница вас проводит – сухо сказала Агнес им напоследок, даже не взглянув на Кристу. После некоторой паузы она все же добавила, - Мисс Ренц, не забывайте тому, чему вас здесь научили. Надеюсь услышать о Вас в будущем.       Криста остановилась и не обернувшись произнесла:       - Спасибо Вам за все, - в глазах у нее застыли слезы.       Криста шла по темному коридору, а впереди нее была все та же неизвестность. Жнец молча шагал смотря в пол, засунув руки в карманы своего плаща. В конце коридора бежала Мари, а за ней и Эльза. Их остановили монахини и пытались оттащить назад.       - Криста! Криста! – кричала в слезах Мари и тянула к ней руку.       Девушка заставила себя обернутся. Грустно улыбнувшись, она подняла руку прошептав «Прощай».       - Пусти меня! – била кулаками Элиза по рукам монахини, удерживающую ее.       - Криста! – прокричала Мари, прежде чем ее увели из коридора.       У ворот ее ждала все та же карета. Аккерман вежливо открыл дверь перед ней. Криста подумала, что не будет больше плакать и пошла на встречу новым трудностям, уверенная в своей вере и в истине, что окончательно закрепилась в ее голове. Он всеми силами должна успеть и сделать как можно больше, даже ценой своей жизни. Девушка не знала, встретит ли она еще своих дорогих подруг. Наверное, нет.       Ленц уныло смотрела в окно кареты и снова считала проносящиеся деревья. «Дорога без конца… Деревья без начала и конца…»       - Куда на этот раз меня везут?       - В армию. Ты теперь рекрут кадетского корпуса, - впервые ответил на прямой вопрос Жнец.       - Вот как, - Криста опустила голову. Девушка поняла, что она ошибка, от которой хотят избавиться. Она должна сгинуть, чтоб никто никогда о ней больше не слышал. Кенни лишь хмыкнул и ничего не ответил.              - Ну чего приуныла? Господи, смотришь на тебя и уже хочется обидеть. Но когда обидишь, потом такое чувство совести. Как это у тебя получается? Твоя невинная доброта просто поражает – с улыбкой сказал Кенни, нарушив гробовое молчание – В этот раз он лично сопровождал ее в карете. Ему хватило пару секунд за эти три встречи, чтобы прочитать ее. Он видел ее насквозь. - Ты любишь быть всегда в роли жертвы. Экая ты мученица. Тебе самой от себя не тошно?       - Простите? – изумленно спросила девушка, удивленная, что Кенни впервые перешел с ней на личности.       - Видимо хорошо тебе в секте мозги промыли. Ненавижу этих лицемерных шлюх, - Аккерман плюнул в пол, Криста едва успела поднять ноги во избежание конфуза. Тяжелая аура Жнеца давила на нее, она боялась сказать что-нибудь лишнее. – Эти фанатики словно ярмарочные зазывалы или сутенеры, которые продают свою веру, чтобы обогатиться. А ты покорная овца, идущая на закланье – угрюмый мужчина в черной шляпе продолжал свой монолог, ругая верхушку церкви самыми грязными словами.       Кенни уже договорился о призыве Кристы в армию в качестве кадета. Он не чувствовал никакой привязанности к девушке. Это всего лишь его работа. Аккерман выполнял долг наемника королевской семьи, преследуя свои цели. «Наша цивилизация гибнет медленно и неотвратимо, устои общества разваливаются, люди постепенно начинают терять свой человеческий облик». Это слишком общие фразы для такого жестокого, непредсказуемого, неоднозначного, мерзавца вроде Кенни Аккермана. Он строго держался курса своих идеалов, от людей держался всегда отстраненно, но «убийственно» вежливо. «Здравствуйте. Извините, но сейчас я вас убью». Даже перед своими жертвами. После роковой встречи с Ури у него проявились противоречия мировоззрения. Ему еще о многом предстоит подумать.       Карета остановилась. Криста сидела на месте, боясь встать. Ее колени были сжаты, а кулаки, сложенные на них, побелели. Жнец отвернулся от окна, в которое смотрел всю дорогу во время своей тирады, и уставился на нее в упор. После недолгой паузы он произнес:       - Ты на крючке у культа.       - Что?       Но Аккерман не ответил. Закрывая за ней дверцу кареты, Конни промолвил ей напоследок:       - Ты получишь в итоге то, чего ты так сильно желаешь.       Девушка обернулась и вопросительно посмотрела на него, но ничего не ответила. Двоякий смысл этих слов был для каждого своим. Как две стороны одной медали они были одним целым.       - Прощайте, - она зашагала прочь от этого неприятного ей человека в надежде, что это была их последняя встреча. 850 год. Утро перед вылазкой       Криста открыла глаза раньше Имир. Ленц медленно переползла через нее, чтобы не разбудить, и подошла к окну. Только что рассвело, капельки росы блестели на траве под первыми лучами солнца. В комнате стояла духота. Она пустила прохладный утренний воздух и глубоко вздохнула. Ленц потянулась, запрокинув руки вверх. Затем взяла повседневную футболку и надела ее. Они уже несколько дней подряд ночевали здесь. Похоже, что всем все равно. Каждый был занят своим делом. Есть не хотелось. Снова пропал аппетит. «Полежать еще немного или сделать дела?» Криста обернулась в сторону Имир. Шатенка с милыми веснушками, мирно посапывала обняв свою подушку. Девушка улыбнулась, подошла к кровати, села на край и приблизилась, чтобы поцеловать Имир в лоб. «Редко вижу ее такой» - подумала она, убрав прядки волос с ее красивого спящего лица. Нежно погладив девушку по голове, Ленц нехотя встала, надела юбку, взяла полотенце направилась в ванную комнату.       Вернувшись в свою комнату, она вытирала полотенцем волосы и смотрела в стену. Ночью все же она долго не могла уснуть, но чувствовала она себя на удивление бодрой. Только немного пульсировало в висках. Мысли шли медленным потоком в ее голову, может быть еще и это добавило боли в ее голове. Внутри было спокойно и пусто. Криста закрылась и почти не слышала, что происходит вокруг нее.       - Ну что? Готова уже самоликвидироваться?       - Что? – спросила, оторванная от своих мыслей Криста, не поняв вопроса. Девушка надевала штаны сидя на кровати спиной к Имир. Голос ее был немного хриплым, Фриц прочистила горло прежде чем спросить снова:       - Сформулирую по-другому. К вылазке готова?       - Готова.       - Вау. Какая решительная. Сколько времени?       - Еще рано. Примерно шесть утра.       Имир ударил в нос запах мыла, утренней свежести и тела Кристы.       - Сходила в душ без меня, значит?       - Не хотела тебя будить так рано.       Имир взяла ее за талию «Иди сюда!» и повалила на кровать обняв ее сзади. Девушка закрыла глаза и зарылась в волосы своего белокурого ангела.       - И правильно сделала.       Через пару минут она уже целовала ухо Кристы и прошептала:       - Ну-у, расслабься. Ты вся напряжена. Тебе нужно расслабится.       На самом деле Имир тоже это было нужно. Несмотря на то, что они занимались любовью ночью, ей всегда было ее мало. Имир запустила руку в ее кофту и стала гладить ее упругую грудь, нежно перебирая пальцами соски. Волна возбуждения моментально накрыло девушку от столь неожиданного в данное время жеста. Она повернула голову и поцеловала Имир, засунув свой язык ей в рот. После чего она, вспомнив, прошептала:       - Ты зубы не почистила.       - Да и хер с ним.       Имир накрыла ее шею поцелуями, тихонько покусывая нежную кожу. Криста тяжело задышала.       - Только засосы опять не ставь, - строго сказала девушка.       - Посмотрим, - продолжала свою работу Фриц и направила свою руку в сторону живота.       Штаны так и остались приспущенными так как Ленц не успела их надеть, когда Имир заключила ее в свои объятия, как паук ловит свою жертву в паутину. Ладонь прошла ниже живота и плавно нырнула в трусы. От предвкушения внутри все полыхало, и она чуть приподняла бедра, чтобы показать насколько она нетерпелива. Пальцы гладили половые губы полные смазки, а затем вошли внутрь с такой же легкостью, как и выходили. Криста застонала в рот Имир. Она никогда не могла сдержаться, хоть порой и пыталась ради интереса. Вдруг ей вспомнились моменты, когда она дразнила Имир и провозгласила две недели без секса. То была такая глупость. Возбуждать свою возлюбленную нежными случайными прикосновениями или дразнить томными взглядами, прикасаясь к себе. Смотреть на ее реакцию было забавно. Она так любила, когда эта непокорная никому, независимая и сильная девушка брала ее. Возможно, эти качества и привлекли такую как она. Смогла бы она быть с ней, если бы характер Фриц был другим? Вряд ли. Люди подобные ей всегда тянутся к сильным личностям. Мы любим в людях то, чего нет в нас самих и так пытаемся быть похожими на них всеми силами. Тем не менее хорошо, когда есть на кого ровняться, стремиться к чему–то хорошему. Когда человек меняет тебя, ты чувствуешь себя счастливым.       «Как хорошо.. Не останавливайся».       Словно прочитав ее мысли, девушка не стала ускорять темп своих движений, она в размеренном ритме продолжала ласкать ее внизу прижавшись к ней всем телом.       «Ты делаешь меня лучше»       «А ты делаешь меня счастливой»       Их счастливые лица, когда они готовили ужин для отряда и обмазывали друг друга мукой. То как они дурачились и бегали друг за другом по площадке, пока все таскали балки. Спорить по пустякам. Просто лежать рядом и смотреть в окно. Смотреть как она тренируется.       «Где мой нож? Ты видела?»       «Какой нож?»       «Блять, ты знаешь какой? Где он?» Имир начала разбрасывать вещи в поисках своего ножа, который был всегда с ней.       «Да на хер он тебе нужен сейчас? Тебе приспичило?»       «Да! Он мне нужен! Ищи как хочешь!»       «Надо было не разбрасывать вещи. Все бы нашлось» – поучительно ответила Криста.       «Ты издеваешься? Крис, сейчас получишь, реально»       «Вот он! Лежит в раковине! Слепая»       «Блять. Ленц, я тебе сколько раз говорила не брать мой нож. Что?.. Что это, блять? Ты им что, яблоки чистила?!» И Криста убегала со смехом, по-доброму издеваясь над ней.       Криста любила поправлять воротник Имир, когда она надевала форму. Делала ей замечание, когда она не заправляла рубашку, а та в свою очередь отмахивалась, но после пристального взгляда, со вздохом заправляла ее. Все эти обыденные моменты были такими дорогими. Хотелось, чтобы так было всегда.       «Ты меня любишь?»       «Что за глупый вопрос»       Каждый раз она получала либо короткое да, либо поцелуй в качестве ответа. Иногда шлепок по заднице, зависело от ситуации и настроения. Криста поняла, что нуждается в подтверждении каждый раз и хочет услышать это от нее. Иначе она начинает сомневается, а это сводило ее с ума. «Девочка с кучей комплексов и тараканов в башке» часто говорила Имир.       Оргазм был быстрый и сильный. От чего девушка немного расстроилась. Ведь хотелось продлить этот момент как можно дольше.       - Ты быстро, - Имир поцеловала в губы девушку и откинулась на спину. – Нет ничего лучше быстрого секса по утрам, - Фриц быстро встала и начала одеваться.       - О да, - расслабленная Ленц лежала в той позе, в которой ее оставили и пыталась прийти в себя, - Ты не хочешь? – приоткрыв один глаз спросила она.       - Спасибо, детка. Я уже. Ты ведь знаешь, мне немного надо, чтобы кончить, увидев, как это делаешь ты. Ты просто супер, - ответила та, натягивая кофту. – Я быстро сполоснусь. И да, почищу зубы. Отдохни пока.       После того как дверь закрылась Криста, вздохнула. Между ними это было обычным делом, но тем не менее, каждый раз она чувствовала себя неловко и немного виноватой, оставив ее без должного внимания. Это помогло расслабиться, но не избавило ее от гнетущей пустоты внутри. Ей было тошно от себя и своей беспомощностью перед проблемами, которые нависли над ней и которых по сути не было как таковых.       «Проблемы мы придумываем себе сами. Что тебе мешает просто быть счастливой?» - сокрушалась Имир.       Уныние заразительно. Криста не могла позволить кому-нибудь позволить «заразиться». Она улыбалась окружающим. Всегда. А в душе зияла дыра. Фриц поддерживала ее. Видя ее состояние, когда шутки уже не помогали, Имир разводила руками:       «Я не могу тебе помочь, пока ты сама себе не поможешь. Ты просто не хочешь быть счастливой».       Порой в ход шел сарказм:       «Ты худшая девушка из всех, что я знаю».       «Ну что? Сегодня помирать собираешься?»       «Я напишу на твоей могиле «Умерла от тупости»»       Иногда, когда Криста пыталась слишком наигранно делать вид, что все в порядке или пыталась помочь кому-либо слишком упорно, Имир выходила из себя. Фриц всегда чувствовала. Всегда знала. Глаза всегда выдавали белокурую девушку.       «Хватит себя жалеть».       «Здорово ты ищешь себе оправдания. Твоя доброта и благородство это завуалированная слабость»        «Ты слаба. Поэтому ты не можешь никогда отказать. Поэтому ты всегда лезешь помочь. Тобою просто пользуются»        «Хочешь для всех быть хорошей. Притворяешься и довольная собой. Больше всего меня бесит, что ты действительно в это веришь!»       Слова Имир обрушились на ее плечи, как каменные глыбы., причиняя боль. Имир не хотела ее обидеть. «Наверное, просто пыталась тем самым заставить меня задуматься». Посеить семя в ее голове, так сказать. И она задумалась. Еще одной причиной было то, что Фриц пыталась вывести ее на настоящие эмоции, взамен наигранным. Злость, негодование, слезы. И она плакала, и потом было легче.       «Вера»       Криста Ленц не любила рассказывать о своем прошлом, только Имир она вскользь говорила про монастырь. Девушка не удивилась, рассказав ей, что знает о ее происхождении. Кристе стало немного легче. Только сейчас она стала понимать, что все, чему ее учили в монастыре было ложью. Ее вера разбилась на осколки в тот момент, когда она встретила Имир. Когда познала страсть, о которой даже не подозревала. О любви к женщинам, которая зарождалась еще давно. Вспомнив Мари, она чувствовала себя наивной идиоткой. Она как-то обмолвилась об этом Имир, а та смеялась над ней.       «Только дура могла не заметить интерес со стороны человека, которому очень нравилась. Боже, ты такая наивная»       «Моя любовь к женщинам зародилась еще до моего рождения!» - шутила Имир подняв палец вверх. Она говорила так, будто познала истину, а Криста улыбалась.       Любовь априори божественна, даже если она не вписывается в социальную норму. Это не является грехом. Все границы начали стираться и Криста больше не воспринимала женское тело как источник похоти. Она считала его искусством. Вместе с этими мыслями, религиозные учения начали постепенно исчезать из подкорки ее головного мозга, словно вода океана смывала с берега ненужный мусор, унося в свои глубины. Ленц вспомнила слова Кенни Аккермана. До этого момента она не понимала смысл его речей. Постепенно все начало вставать на свои места. Словно Имир открыла дверцу ее души и заботливо разложила все по полочкам. Эта прогнившая система изменила само представление о вере. Церковь сеяла свое гнилое семя повсюду, нарастая свою власть и мощь, обогащаясь за счет богатых прихожан и торгуя своими религиозными взглядами на публику. «Ярморочные зазывалы… Если бы Имир это услышала, она бы оценила». Теперь она поняла.              - Ты что?.. Ты что, молишься? – с гримасой недовольства спросила Имир, застав, однажды в самом начале, девушку, сидящую на полу в соответствующей позе. В тот момент интерес Фриц к ней опустился как минимум на двадцать процентов.       - Я конечно знала, что ты связана с церковью и у тебя проблемы, но не думала, что все на столько плачевно.       «Ты держишься за свою веру, словно зародыш за стенки матки матери-алкашки, которая пытается от него избавиться»       У Фриц были свои взгляды по поводу веры. Как потом поняла Криста, абсолютно категоричные. Этот факт по началу не давал девушкам сблизиться и отталкивал Имир. Двух абсолютно разных и противоположных человека в какой-то момент просто начало неизбежно тянуть друг к другу, как две планеты, которым суждено было столкнуться и взорваться, создавая единую вселенную. В то время как Имир всегда надеялась на себя, Криста уповала на богов. Нам проще верить в то, что после смерти есть жизнь, чем в то, что наше тело превратиться в прах, а разум канет в забвение. Что дальше? Дальше пустота, которой мы боимся. Когда мы соглашаемся на смерть, то готовы к тому, что нас просто не станет. Соглашаемся на вечные муки. Жертвуем собой, превращая себя в мученика. И нам нравится так думать и гордиться этим. Нам нужно во что-то верить.       Многие говорят, что вера - это способ людей оправдать свои ошибки и грехи. Почему мы воззываем к богам только тогда, когда нам что-нибудь нужно? Почему мы не благодарим их за хорошо прожитый день или за то, что мы имеем? Мы только просим, просим и просим. Человек очень жадное существо. Если он получит что-то, то он всегда хочет большего. Такова наша природа. Винить Бога во всех наших неудачах и кричать небесам «За что?!» - наше любимое занятие. Мы считаем себя хорошим человеком, умеющему сострадать, сопереживать. Но так ли это на самом деле? Что сделал ты в своей жизни по-настоящему полезного и нужного, чтобы называть себя добрым человеком? Если да, то сегодня найдите бедного и помогите ему куском хлеба. Мы все стараемся не замечать то, что творится вокруг. Проходя мимо болеющего бездомного животного, ты думаешь, что ему поможет кто-то другой, а потом приходишь домой, переживаешь и надеешься. Так почему ты прошел мимо, надеясь на кого-то другого? Кроме тебя никто ничего не сделает. Поможешь ли ты тонущему или будешь стоять и смотреть, а потом рассказывать о пережитом своему верному другу, рыдая в плечо? Проще забыть. Проще закрыться. Эгоизм, равнодушие и лицемерие. Зачем мне жертвовать собой, если у меня есть семья, дети, родители? Я подумаю о них в первую очередь. А если я окажу помощь, будет ли мне за это награда в качестве простой благодарности? Все это неоднозначно и любой ответ будет правильным. В этом есть смысл. Практически все люди лицемеры и эгоисты, которые действуют в своих интересах, интересах семьи и близких людей. Но разве это плохо? Не каждый готов признать это.       Человек, считающий себя благодетелем и под маской доброты пытается помогать людям, самый опасный человек. По правде, он очень глуп, потому что не признает своих ошибок и очень агрессивен, потому что не умеет воспринимать критику в свой адрес. За сияющей улыбкой можно не разглядеть таящееся зло, которое медленным ядом будет отравлять вашу душу и порабощать разум. Такой человек глубоко несчастен и хочет, чтобы несчастны были другие. Как бездонная яма. Черная дыра. Высасывает все хорошее. Если вы чувствуете, что что-то не так. Не отмахивайтесь от своего чутья и не оправдывайте «благие» поступки. Прислушайтесь к своему внутреннему «я» и бегите! Бегите пока не поздно. Иначе ваше «я» полностью стерется и от вас ничего не останется.              Через какое-то время она встала, вытерлась лежащими на полке бумажными салфетками и выкинула их в урну. Затем она полностью оделась и принялась прибирать в комнате в ожидании Имир.       После завтрака их собрали в аудиториях, последний раз дав указания о предстоящем задании. Некоторые ребята спали на ходу и зевали, так как подъем сегодня был ранним. Они должны надеть форму, экипироваться, а затем выйти на точку сбора. Криста пыталась справится с ремнями, которые перевернулись и никак не хотели налезать на бедра. Вдруг чья-то рука коснулась ее спины:       - Давай помогу.       - Спасибо.       Имир кинула взгляд на ее длинные белокурые волосы, которые были уже ниже плеч.       - Твои волосы отросли.       - Думаешь, стоит отстричь, как Микаса?       - Ты что?! Нет. Не порти все, - усмехнулась девушка.       - А, по-моему, ей идет. У тебя ведь тоже короткие волосы.       - Эй. Хватит сравнивать. Я хотела сказать, что мне нравятся твои и не смей их отрезать.       - Ладно. Тебе стоит почаще распускать твои. Но мне нравится какой они длины.       - Еще бы, - самоуверенно улыбнулась Фриц. - Готово.       Закончив с ремнями, девушки помогли друг другу надеть снаряжение. Взбираясь на лошадь, Криста подумала: «Скорее бы этот день закончился». День длится слишком медленно. Настроение совсем упало и разговаривать с окружающими уже было трудно. Даже разговоры с Имир свелись к минимуму, но мысленно они по-прежнему были рядом.       Тучи над их головами сгущались. Девушки не подозревали, что механизм уже был запущен невидимой силой, который остановить было невозможно. Разведотряд большой колонной двигался в Каранес. Осталось несколько часов до начала операции.