Первый король

      Пробираться лесом, может, было не лучшей идеей, но путь назад отрезали чёртовы даны, разбившие лагерь на самой опушке. Сырость, казалось, пропитала здесь всё. Грязь противно хлюпала под ногами, и тело колотила безудержная дрожь… Окутывала слабость. Дурнота. Желание запрокинуть голову и закричать, пытаясь достучаться до Бога, наславшего эту напасть на английский народ! За какие грехи? За бесконечные сомнения и противоречия, раздиравшие эту страну?..       Англия, укутанный в плащ, ничуть не берёгший от холода, зябко обхватил себя руками и вздрогнул оттого, что задел новые ушибы и порезы. Он боролся уже столько лет. Унизительное поражение при Сноттингахаме… То, как войско Уэссекса смели при Рединге…       Но ничего-о-о. Эти язычники-варвары знают теперь, что английская земля не покорится так просто! Не после Инглфилда, не после Эшдауна! О, Эшдаун! Тогда Англия, словно паря от кипевшей в крови жажды мести, смотрел, как его люди бьют ярла за ярлом, а затем гонят, гонят паникующих викингов, достигают и добивают, и во главе сего стояло два брата-короля — старший Этельред и младший Альфред.       Сам Англия, мальчишка, не доросший до копья, воевать не мог. Он искал тех, кто на это способен. Знатных, владеющих правом на меч.       И нашёл. Нашёл! Нашёл! На!..       Зашедшись судорожным кашлем, Англия споткнулся о корягу и едва успел выставить руки, чтобы не упасть в грязь лицом в прямом смысле. Внутри живота сжималось и дёргалось, и Англия, одновременно пытаясь дышать, скривился в попытке вытошнить всё, чего уже натерпелась страна, но ничего не выходило. В последний раз он питался три дня назад, оттого и слабость… Проклятые даны! Они смеют забирать то, что родила земля англов!       Впустую кашляя, он с осторожностью поднялся на ноги, отряхнул друг о друга ладони, сбивая с них комочки липкой грязи и камушки. Он не мог здесь разлёживаться. У него — у страны — остался только Альфред, и если Уэссекс под его предводительством падёт — на Мерсию не было никакой надежды, Англия точно угодит в рабство к Дании. Ненасытному варвару Дании, который казнит «кровавым орлом»! Жертвам этого безумного действа рассекали плоть на спине, чтобы вывернуть рёбра наружу и надеть на них потроха… От одной лишь мысли об этом Англию затошнило снова, на сей раз от отвращения.       Ему нужны были люди, способные повести других за собой. В этом — спасение.        «Я не хочу служить этому язычнику!»       Англия продолжил идти. Ноги заплетались. Промозглый ветер пронизывал до костей. Горло драл кашель. Лес, погружаясь в сумерки, становился всё недружелюбнее, но это ведь его родные пределы, верно? Чтобы убить воплощение страны, надо разрушить поболее, чем его тело! Англия аж подпрыгнул, подумав об этом. Потому что так и есть. Он бессмертен! Он проживёт немало веков и станет великим! Ну и что, что война его так выматывает?! Англия твердил себе это, твердил — и всё же губы его задрожали от порыва разреветься, словно младенец.       Вздрогнув, Англия обмер. Ему стало не до слёз: впереди и немного слева шумно дышало по меньшей мере трое… трое… он поднял взгляд…       …и увидел нескольких голодных волков. Он собирался добраться до Альфреда, поведать тому, что у каждой страны есть своё воплощение, объединить с ним силы — проклятье, проклятье, проклятье, он должен был выжить.       Природа никого не щадила. Волки, подчиняясь инстинктам, потихоньку окружали наивную, неосторожную добычу. Англии почему-то захотелось вслух позвать своего короля. Он сделал шаг назад. Он знал, что этот человек — его король. Он не хотел терять силы, время и собственную кровь здесь, под сенью темнеющего леса, где даже нет фей…       Англия круто развернулся, побежал — откуда только силы взялись! — и волки побежали следом. Грязь под ногами скользила, мокрые от дождя ветки и веточки цеплялись за плащ, мешая спасаться, и на несколько страшных мгновений шумное дыхание за спиной стало единственным звуком, который Англия слышал. Но преимущество должно было быть у него! Он не раз и не два хаживал по дорогам и беспутице родного острова, он знал, как выбраться даже из болот Сомерсета!       Он хотел забраться на дерево и там переждать волчью напасть. Он хотел прибежать на порог к Альфреду под защиту его людей. Он хотел применить чародейство, которым владел с малых лет, но пока что просто бежал, перепрыгивая змеистые корни деревьев и провалы в земле, пробираясь через кустарники, на которых оставлял кровь от царапин, достигая протоптанных троп…       — Да оставьте меня в покое! — задыхаясь, хрипло выкрикнул он и распахнул шире глаза, когда мимо просвистели стрелы и позади кто-то из волков заскулил.       Ещё пара выстрелов с криками: «А ну пошли прочь!» — прогнали их в лес, и Англия, не сводя взгляда с лучников, неровно, хватая ртом воздух, перешёл с бега на шаг, замедлился и остановился. Сердце больно колотилось в груди. Тело била дрожь. Из всего происходившего с Англией волки сегодня были самой малостью. Он знал, что ничто никогда не случается просто так. Провидение… Получается, голодные звери должны были привести его к трём лучникам в облачении жителей королевства Уэссекс.       В лёгких, до колена, плащах травяно-зелёного цвета, застёгнутых на правых плечах крестообразной фибулой, в шерстяных рубахах, сапогах из кожи, крепкие, светловолосые…       Англосаксы.       Свои.       Англия заулыбался.       Тот из них, что стоял слева, первым опустил лук. Остальные последовали его примеру, с любопытством разглядывая мальчишку лет семи-восьми, каковым казался Англия обычным людям. Дыхание его успокаивалось. Вдохнув ещё раз поглубже, он выпрямился и выдохнул. Смущённо поправил сбившийся плащ. Впрочем, это оказалось бессмысленно, потому что Англия поспешил подбежать к ним и выпалить:       — Вы знаете короля Альфреда?!       — А тебе что за дело, малец? — удивился юноша с левого краю.       Англия знал, что надо сказать.       — Я видел викингов.       Лучники переглянулись. Двое молодых, с растрёпанными, цвета пшеницы волосами, с тревогой посмотрели на старшего, с колючей, но не шибко густой бородой. Тот перехватил лук поудобнее, с головы до пят оглядел Англию, словно бы прицениваясь, как охотник к добыче. Англия старался держаться достойно. Ему было больно, хотелось отдохнуть, ноги дрожали от усталости, но стране не пристало валяться посреди дороги.       — Ты видел пиратское племя? — протянул старший без доверия в голосе. — Как твоё имя, малец?       — Меня называют Артуром. Время уходит, — притопнул Англия, торопясь к королю, — я видел наших врагов на восточной опушке!..       Народ викингов, порождённый бесплодными землями Севера, не знал пощады, и Англия собирался отплатить им той же кровавой данью. Он нуждался в правителе! Если не расходовать разумно дни, можно было утратить столетия!       — Дурные вести, — выдохнул старший, шевельнув бородой. — Идём, Артур, поскорее!       Спеша к сердцу Уимборна, где располагалась усыпальница Альфредова рода, Англия пытался сдержать рвущийся из груди крик. Отошедший в мир иной Этельред, который должен был возглавить Уэссекс, уже был похоронен, и чёрный дух траура здесь поселился по меньшей мере на месяц. Но при этом Англия видел, кто из братьев внёс больший вклад в победу при Эшдауне, пусть и был то успех кратковременный…       Альфред!       Лучники-охотники привели Англию к воинам гарнизона, и оттуда вышел полководец, который королём не был — лишь таном. Зато король теперь находился не так далеко. Значит, и пробраться к нему будет легче… а пока всё, что знал, Англия выложил людям, которые сражались за него. Рассказ вышел коротким, а допрос — долгим. К Альфреду немедленно послали гонца. Осталось лишь подождать. Немного еды, воды, доброй постели, хоть к Англии сон и не шёл, придали сил для того, чтобы, под защитой ночи, пробраться в королевские покои. Это было не по-христиански, но иного пути Англия не видел.       Сегодня извечные тучи были его союзницами. Безлунные ночи — самые тёмные. Продравшись через шипастый куст, Англия с раздражением фыркнул, встряхнулся и, надвинув капюшон ниже, пошёл вдоль края чертогов короля. В окнах не виднелось и язычка пламени. Свечи уже погасили. Самое время Англии явиться королю. Ловко перебравшись через деревянную ограду, он спрыгнул в заросли длинной травы и укрылся в ней с головой, благо высоким не был… А теперь…       Пришлось долго прятаться по углам да теням, чтобы стража его не заметила. А время всё утекало! Англия заглядывал то в одно окно, то в другое, зная, конечно, что опочивальня располагалась на втором этаже, и искал кратчайшую дорогу к лестнице. Вскоре эта задача была решена. Опытный лазутчик и вор — уж научился за века-то! — Англия подобрался к раскрытой двери кухни и неслышно проник внутрь. Он явится перед королём словно волшебное создание.       — Так вот ты каков, — проговорил он, стоя в углу королевских покоев и глядя на Альфреда, зная, что тот лишь кажется спящим, — мой будущий правитель.       О таких существах, как Англия, люди пока не знали. Да и должны ли знать? Англия впервые задался этим вопросом, потому что впервые он стоял перед тем, кто, возможно, будет им править. Оплошать сегодня было недопустимо. Он сможет! Он справится! Он станет великим!       — Просыпайся, — добавив в голос таинственных ноток, позвал Англия и дождался, пока король Альфред сядет в постели. Лицо у него было хмурое, в глазах — печаль, которая, кажется, давно уже их не покидала. Англия сжал губы в тонкую линию. Он сам себя чувствовал не лучше. Даны топтали его землю и как будто втаптывали в неё и Артура.       — Ты кто такой? — спросил Альфред недовольным тоном, тихим от слабости и сдержанным: уж таково воспитание.       Англия сделал тихий вдох. Вот он, настал. Важный момент.       Таинственный голос. Волшебное создание!       — Я — твоё корол-левство-о, — зловеще выдал Англия, ухитрившись запнуться, и обмер, поняв, что провалил свою миссию. И поспешил добавить: — Я — земля английская!       Но даже он ощутил, что это было лишним. Кого… Кого сейчас король видел перед собой? Битого худого мальчугана, да ещё в грязном плаще, знававшем времена и получше. Обычного такого ребёнка из Уэссекса, Мерсии, Восточной Англии… Англия едва сдержал дрожь. Альфред пристально смотрел на него, и под этим взглядом, по-молодому колючим, шаталась уверенность Англии в том, что получилось хоть самое малое.       — Ты, — заговорил Альфред негромко, — королевство?       Англия кивнул со всей решимостью.       — Слабое, побитое, в оборванной одежде?       — Она не оборванная! — обиделся Англия, сообразив, что окончательно растерял ауру тайны и величия.       Альфред молча указал правой рукой на пару заплат и пятна. Англия почувствовал, как у него горят уши.       — А что поделать, — буркнул он, защищаясь, — если приходится вечно отступать?!       — Ты просто мальчишка, придумавший себе невесть что. Уходи подобру-поздорову.       — Я не просто!..       — Уходи подобру-поздорову, — повторил многозначительно король.       Стало обидно до слёз, но Англия не мог так опозориться перед собственным правителем! Перед человеком, которого выбрал… выбрал… выбрало время! Англия не знал, как описать то, что чувствовал, но бесконечно в это чувство верил.       — Удивительно, как ты смог попасть сюда.       — Я — королевство…       — Или опытный нищий воришка, — отрезал Альфред, собираясь, кажется, позвать стражу, и Англия, перепугавшись, как на духу выпалил:       — Я умею писать и читать!       В эти годы почти никто из людей, одетых, как сейчас Англия, не владел этими двумя искусствами. Англия сглотнул. Похоже, он нащупал верную нить. Теперь важно было не упустить её и не разорвать, как паутинку, которую потом не восстановишь. Альфред смотрел на него с любопытством. Неявным, потаённым.       — Я умею говорить, писать и читать на языке англов, саксов, валлийцев и бриттов, а ещё римлян, а ещё, — Англия скривился, будто от кислого, так презирал он Франциска, — франков из Парижа… Ты можешь это проверить, мой король. У меня нет семьи и нет учителей. Я сам себе учитель и ученик.       — Сколько тебе лет?       — Не знаю. Не меньше четырёхсот, наверно… — Англия, всё ещё мелко дрожа, задумался и кивнул: — Да! В те времена братья мои ругались с Римом! Мне не меньше четырёх сотен лет. Так ты проверишь мои умения?..       Похоже, что-то удалось сделать. Альфред смотрел на него не без подозрения, но теперь его взгляд не пригибал к земле. Англия приободрился. Какой ещё семилетний ребёнок владеет столькими языками и знает о римском владычестве? На дворе стоял 871 год от Рождества Христова, и война против сущих демонов с Севера затягивалась и шла не в пользу островов. Франки по ту сторону вод откупались от северян всякий раз, как те обращали взор на Париж и земли, сердцем которых он был. Англия так не поступит. Может, только в случае крайней нужды…       Альфред станет великим королём. Англия чувствовал. Он был уверен. Сейчас это было, пожалуй, единственное, в чём он не сомневался.       — Проверю, — наконец кивнул Альфред и перекрестился. Англия вздрогнул: видимо, тот размышлял, не мерещится ли ему воплощение страны, не происки ли это прихвостней Дьявола. Плохое начало. Надо будет убедить короля, а затем и ближнее его окружение, в своей благонадёжности, причём не так неумело, как сегодня. — А сейчас, дух английской земли, что ты собираешься делать?       — Ждать испытания, которое ты назначишь мне.       — Приходи на это испытание чистым. Мои элдорманы и слуги их помогут тебе.