***
Позже в тот же день Феликс и Чанбин разогревались для специальной тренировки. Их собирались поставить в пару с другими бойцами любого ранга. Это была просто забавная спарринг-сессия, чтобы ученики могли получить больше опыта в боях. Феликс усмехнулся, увидев слабаков, которые были против него на других уроках боевых искусств. С лёгким беспокойством на лице Чанбин подошёл к нему. В группе Феликса было несколько более крупных людей, и не было никакой возможности, что этот сказочный мальчик будет в порядке. Он положил руку на плечо Феликса, поворачивая того лицом к себе. — Ты уверен, что с тобой будет всё в порядке? — Конечно, хён! Всё будет в порядке, — Феликс одарил его яркой улыбкой, показывая идеальный ряд зубов, что совсем не успокоило Чанбина. — Я знаю, что ты никогда не делал этого раньше, но даже несмотря на то, что они являются белыми поясами, они тренировались немного дольше, поэтому посчитают тебя лёгкой добычей. Тебе придётся нелегко. Но ты всегда можешь принять участие в спарринге в следующем месяце, понимаешь? — от волнения за парня сердце Чанбина часто билось. Феликс подошёл ближе к Чанбину и обнял его, обхватив руками за талию. Чанбин напрягся, но ничего не сказал. — Хэй, Бинни. Спасибо, что беспокоишься, но я буду в порядке, обещаю! — а потом он отпустил Со, и Чанбину стало не хватать его тепла. Он беспомощно наблюдал, как Феликс вскочил на ноги и возбуждённо хрустнул костяшками пальцев. Чанбин знал, что парень не будет чувствовать себя так уверенно после того как его изобьют до полусмерти. Только потому, что это был безопасный спарринг, не означало, что вы уйдёте без синяков и вывихнутых лодыжек или рук. Чанбин заметил, что некоторые из участников смотрят на Феликса, как на лёгкую добычу, и его губы мгновенно скривились от раздражения. Если кто-нибудь из них набросится на Феликса, Чанбин убьёт их. Он шагнул ближе к Феликсу, пока тот не обращал на него внимания, и впился взглядом в парочку крупных парней из класса джиу-джитсу. К сожалению, сначала выступали чёрные пояса, чтобы показать классу, как всё делается. То есть он должен был оставить Феликса наедине со всеми остальными. Проходя мимо нескольких человек, он искоса взглянул на них, несмотря на свой рост. Это было предупреждение.***
Чанбин действовал безупречно. Он наслаждался борьбой, способной высвободить всю накопившуюся энергию и гнев, который он сдерживал. Во время боя можно быть неосторожным. Для него это словно бег, особенно в кикбоксинге. Он пробовал другие формы борьбы, но понял, что больше всего предпочитает кикбоксинг. Обычно он проводил свои бои, наслаждаясь тренировкой, но только не сегодня. На этот раз он сделал всё быстро и попытался вернуться, чтобы посмотреть на бой Феликса. Белые пояса идут вскоре после чёрных поясов. Он выбежал из своей комнаты, обливаясь потом и снимая на ходу перчатки, направляясь в зал, где должен быть Феликс. Ворвавшись в комнату, мгновенно выискал раздражающего розовощёкого мальчишку. И наконец вздохнул с облегчением, когда увидел его в очереди, болтающего и хихикающего с каким-то незнакомым пареньком. Ли был совершенно спокоен, а Чанбин наоборот снова занервничал. Он не хотел видеть, как Феликс плачет от боли или проигрывает свои бои. Даже если это было просто для спорта, когда ты проигрываешь перед толпой, то это всё равно задевает гордость. Следующим позвали Феликса, который помахал на прощание своему новому другу и вприпрыжку побежал к центральным матам. Худший страх Чанбина воплотился в жизнь, когда он увидел, что один из крупных парней из карате вышел вперед. О нет. Прикусив нижнюю губу, Со затаил дыхание, стараясь не паниковать и не броситься ему на помощь. Ведь он же не хочет, чтобы парень сломал ногу и не пришёл на работу, так? Чанбин постарался убедить себя в этом. Феликс и его противник поклонились друг другу, а затем инструктор сказал начинать. Парень был самоуверен, очевидно, думая, что на Феликса много времени не уйдёт. Он ударил первым. Ли быстро увернулся, как делал это с Чанбином много раз. Затем он проделал это снова и снова. Казалось, что он почти танцует, легко ступая и грациозно двигаясь. Ещё через минуту Чанбин пришёл в восторг, его беспокойство было забыто, когда он увидел, как Феликс легко блокировал один из ударов локтем. Феликс нанес удар ладонью по пятке. Тот, что покрупнее, хмыкнул. Чанбин смущённо посмотрел на него. Феликс только что использовал приём из карате на парне-каратисте, но Феликс занимается тхэквондо. Затем Ли переключился на тхэквондо (как и предполагалось) и сделал вращающийся удар головой. Его противник увернулся и попытался ударить Феликса коленом в живот. Феликс отскочил назад, а затем быстро побежал к парню, используя серию ударов, которые напоминали кунг-фу. Парень принял удары на себя и отступил назад, потеряв равновесие, но у него не было и шанса его восстановить. Феликс был быстр. Устойчиво встав на ноги на матах, он схватил крупного парня, который был, по крайней мере, в два раза тяжелее его, и взял за руки, легко бросил каратиста через плечо, хлопнув телом по мату. Это был бросок тела из чёртового джиу-джитсу. Инструктор остановил бой, и весь зал погрузился в тишину. Феликс не обращал внимания на все взгляды, устремленные на него, когда пытался поправить чёлку. Он даже не запыхался. Инструктор по белому поясу подошёл к нему горя от ярости. — Ли Феликс! Где ты этому научился? Потому что если ты солгал о своём звании, то это против правил и тебя выгонят! Глаза Феликса расширились. Вот чёрт! Он забыл, что у него белый пояс! Просто он услышал, как парень, против которого он был, сказал приятелю, что ему нравится маленький кикбоксер с чёрным поясом. Тот практически обливался слюнями, когда рассказывал как здорово спортсмен выглядит в своей чёрной безрукавке и шортах, которые чудесно обхватывают его ноги, и подобное действительно разозлило Феликса. Чанбин был его заветным. Только ему было позволено восхищаться Бинни, пока он выбивает дерьмо из других людей. Он понимает, что это не полностью вина парня. Чанбин был таким хладнокровным и красивым, и этот взгляд, полный гнева и раздражения, всегда заводил даже Феликса. Люди всегда были так добры к Феликсу и считали его хрупким, так что, когда Чанбин смотрел на него этим свирепым с огоньками гнева взглядом, Ли становился зависим от этого как наркоман. Так что он боялся потерять всё это, когда кто-то другой возжелал то, что принадлежало Феликсу. — Нет, сэр! — солгал он, — я просто люблю смотреть разные фильмы, — а потом он одарил его лучезарной улыбкой и тихим смешком. Гнев инструктора мгновенно утих. Никто бы не поверил, что Феликс не человек и вполне способен поднять троих таких здоровяков, как тот, что недавно валялся на матах. Чанбин пристально наблюдал за Феликсом, когда тот налегке уходил, закончив свой бой. Чанбин не был идиотом, как остальные в этой комнате. Он увидел, как Феликс игриво ухмыльнулся, прежде чем быстро убежать переодеваться. Феликс безупречно использовал, по меньшей мере, четыре различных стиля боевых искусств. Научиться подобному просто смотря фильмы нереально. Хм, похоже его маленькая фея-служащая что-то скрывала от него. Отчасти Со начал подозревать ещё тогда, когда парень с лёгкостью уклонялся от него самого и вещей, которые он бросал, но Чанбин решил, что Феликс был хорош в беге или что-то в этом роде. После принятия того факта, что Феликс явно мог сражаться, Чанбин теперь задавался вопросом, почему он чувствовал необходимость скрывать это.***
Проведя весь день в агентстве и тренируясь с Чонином, в голову Минхо пришла одна мысль. Он очень надеялся, что ошибся. Поэтому позвонил Уджину и Хёнджину. Феликс не отвечал на звонки, что означало, что он всё ещё был с Чанбином на соревнованиях по боевым искусствам. Дожидаясь их, Ли расхаживал по комнате. Было уже далеко за полдень, и это означало, что они могут ненадолго ускользнуть со своих работ. Хёнджин прибыл первым, сразу же переодевшись из костюма в чёрную футболку, камуфляжные штаны и чёрные боевые ботинки. Он страстно ненавидел костюмы. Хван решил, что может просто взять и сделаться больным до конца дня. Глава юридического отдела любил его, как щеночка, и поэтому был не против, если парень отдохнёт в оставшийся остаток дня. Вскоре после этого, прибыл Уджин. — Что случилось? — первым делом спросил он, и на его лице отразилось беспокойство. Минхо наклонился вперед, намереваясь спросить Хёнджина о чем-то, переходя прямо к делу. — Ты же знаешь, что я уже где-то видел эти ножи. Те самые, что бросили в меня странные люди из машины. — Они у тебя с собой? — спросил Уджин. Минхо отрицательно покачал головой. — Когда приехало агентство для очистки, то забрали их. Об этом позаботился другой департамент. Я стоял рядом с Джисоном, не смея оставить его одного. — Хорошо, как они выглядели? — спросил его Хёнджин. — Они были тёмно-чёрными, с золотой каймой. Высокое качество и пиздец какой острый. Они почти пробили металлическую дверь, перед которой я стоял. Уджин задумчиво посмотрел на него. — Ну, мы ничего не можем поделать с тем, что их забрали. Я уверен, что другие выслеживают их, пока мы говорим, — Минхо усмехнулся в ответ. — Дело в том… в машине, в которой они были. Хёнджин, как выглядела машина, которая вызвала ту аварию с Сынмином? Хёнджин постучал себя по подбородку, размышляя. — Хм, это произошло довольно быстро, и я был чертовски напуган тем, что Сынмин окажется на дороге. Но, может быть, синий? Синий седан? Минхо поджал губы, ему не понравился этот ответ. — Та же машина, из которой напали на меня. — Даже так? Я сомневаюсь, что это совпадение, — прокомментировал Чонин, на что Уджин кивнул. — А что если… что если это был не просто случайный наезд, как мы думали? Я не хочу это предполагать, но что, если они каким-то образом знали о даре Сынмина, и спланировали всё это? — Минхо прикусил губу, и чем больше он рассуждал, тем больше это казалось вероятным. При этой мысли Хёнджин зарычал. — Ты хочешь сказать, что целью был Сынмин, а не велосипедист? — Возможно. У Сынмина есть своего рода комплекс бога. Он чувствует, что должен спасти всех, кто умирает на его глазах. Чем более он неудачлив, тем более беспечным становится. Например, то, как просто он выскочил на дорогу. Если бы наши нападающие знали это, тогда было бы не так трудно инсценировать несчастный случай. Велосипедист просто оказался в неправильном месте в неправильное время, — рассуждал Уджин. — Или они специально выбрали кого-то рядом с Сынмином. Ведь это довольно трудно рассчитать, но не невозможно, — добавил Минхо, — а потом, когда им не удалось заполучить Сынмина, они попытались убить Джисона. В конце концов, они лучшие друзья. Они попытались сделать это в то время, когда меня точно не будет рядом. Но они не думали, что Джисон выбьет из них всё дерьмо, — Минхо аж надулся от гордости и усмехнулся. Его маленький заветный был похож на бешеное животное, и это была самая восхитительная вещь на свете. — Блять. Чем больше мы говорим об этом, тем больше я начинаю в это верить. Мой вопрос в том, как они узнали, что тебя там не будет, Минхо? — Хёнджин взволнованно провёл рукой по волосам. Минхо задумался. — Единственные, кто знал, что я был в агентстве, а не в моём танцевальном классе, это вы, ребята, и все остальные, кто был здесь… — он замолчал, его глаза расширились от страха. Уджин резко встал, Чонин последовал за ним. — Если единственные, кто знал, что ты здесь, были люди из агентства, то они знают и о том, что мы сейчас здесь, а не с нашими заветными. До сих пор они знали только о Джисоне и Сынмине, но не будет трудно выяснить, кто у меня и Феликса. Лицо Чонина было полно паники. — Хён, это значит, что кто-то из агентства нацелился на заветных?! Лицо Хёнджина наполнилось страхом. — Проклятие, — Хван побежал к госпиталю прямо в своей военной форме. Он схватил свой мобильный телефон и наушник Bluetooth, чтобы поддерживать контакт с другими, пока бежит. Уджин схватил свой собственный телефон, принимая меры. Прежде чем он успел хоть что-то набрать, его телефон зазвонил с мелькающим на экране номером Чана. — Пожалуйста, послушай меня, Уджин! У меня плохое предчувствие. Что-то происходит, но я не знаю, что именно. Всё, что я знаю, это то, что кто-то рядом со мной находится в опасности, но это все! — Чан паниковал на другом конце, — это случилось, как только ты ушёл, но чем дольше тебя не было, тем хуже становилось. — Я знаю. Оставайся на месте, — приказал он Чану. Бан не стал задавать вопросов и повесил трубку. Уджин повернулся к Чонину, — беги к нему, ты быстрее. Мне нужно связаться с Феликсом. Чонин кивнул и ушёл. Уджин набрал номер Феликса, но в ответ лишь гудки. Он резко повернул голову к Минхо, который безуспешно пытался связаться с Джисоном. И снова набрал номер Чана. — Мне нужен номер Чанбина, — без вопросов Чан стал диктовать номер, а потом Уджин побежал в сторону спортзала, набирая туда-сюда их с Феликсом номера. Минхо уже бежал вниз по склону. Джисон сегодня не работал, что означало, что он был в квартире. «Должен быть» — ключевые слова. Они уже нашли его там однажды, смогут и ещё раз.***
Тяжело дыша, Хёнджин ворвался в больничные двери. Ревела сигнализация, выкрикивая коды и правила эвакуации в подобных чрезвычайных ситуациях. В больнице раздавались выстрелы, люди кричали и бегали вокруг, стараясь спрятаться. Хёнджин лихорадочно рылся в толпе медиков, пытающихся залатать раны, а пациенты были рассеяны по всему этому хаосу. Его внимание было сосредоточено только на одном человеке. — Ребята, я думаю, что потерял Сынмина, я не могу найти его местоположение. Повсюду летают пули! Вы уверены, что он и есть цель? — сказал он озабоченно в свой наушник. Однако не стал прислушиваться к ответу на другом конце провода, потому что внезапно заметил знакомый длинный белый халат и кого-то, кто тяжело упал на землю. Не теряя времени Хёнджин побежал в нужном направлении, от чего его чёрные армейские ботинки застучали по белому полу. Он бежал с нечеловеческой скоростью, даже не пытаясь скрыть это в том аду, который творился вокруг. Он перепрыгнул через медицинское оборудование и увернулся от новых пуль, стреляющих в больницу. Только длинный чёрный стол медсестры отделял его от Сынмина. Одной рукой Хван взобрался на стол и на полной скорости побежал по нему, перепрыгивая через мониторы и телефоны. Но находясь на такой высоте, он был идеальной мишенью для стрелков, поэтому к концу стола пригнулся и проскользнул остальную часть пути, сбивая стопки бумаг по бокам. Он добрался до края и спрыгнул в большой проход между двумя столиками медсестёр. Он увидел туфли, выглядывающие из-за другого длинного стола медсестры по другую сторону прохода, а затем увидел пятна крови. — О нет, нет, нет, нет, нет, — пробормотал он, торопливо пробираясь за стол, наполовину пригнувшись, наполовину ползком. Всё больше людей кричали вокруг него, но в тот момент они ничего для него не значили. Сынмин съёжился под столом, дрожа, его окровавленные руки закрывали лицо. Он что-то шептал себе под нос, и Хёнджину пришлось наклониться ближе, чтобы расслышать, что он говорит. — Я пытался предупредить их, — его голос дрожал, — я пытался предупредить их, но они не слушали. Почему никто никогда не слушает? Я видел, как это происходит. Я знал, что это произойдёт. Если бы только у меня было больше времени! Я не смог их спасти. Никого из них, — он всхлипнул. — Сынмин, у тебя что-нибудь болит? Мне нужно убедиться, что ты не ранен. Это всё твоя кровь? — Хёнджин быстро оценил ущерб. У Сынмина кровь покрывала его руки и запястья, и ещё больше крови забрызгало его белый халат, особенно в области груди. Если Сынмин был застрелен, у Хёнджина случится сердечный приступ. Хёнджин попытался осторожно отвести окровавленные руки Сынмина от лица, но парень отказался сдвинуться с места. — Сынмин, мне нужно убедиться, что с тобой всё в порядке, — сказал он, заставляя Кима взять себя в руки, на этот раз успешно. — Нет! Не смотри на меня! — но было уже слишком поздно. Сынмин посмотрел на Хёнджина, его глаза пылали винно-красным цветом. Хёнджин втянул в себя воздух. — Чёрт возьми, ты действительно один из этих заветных, да? — прошептал он. Стрельба внезапно прекратилась, но люди всё ещё нервничали. Хёнджин выглянул из-за стола, чтобы оценить ситуацию. Чёрт возьми, он чувствовал себя таким никчёмным! Он должен был быть здесь, когда это произошло. Он должен был быть рядом с Сынмином, чтобы ему не пришлось проходить через это в одиночку. Всё, что он мог теперь сделать, это поблагодарить Бога, что Сынмин не попытался прыгнуть перед пулей или чем-то ещё, чтобы спасти кого-то. С графиками его и Сынмина, которые так чертовски отличаются, защита днём и ночью становится очень сложной задачей. Но они не должны прерывать нормальную жизнь заветных. Он посмотрел на Сынмина, его глаза всё ещё пылали винно-красным цветом. Ким пытался дышать, успокаивая себя. У него была целая жизнь, чтобы привыкнуть к смерти и последствиям своих видений. Хёнджин протянул руку и осторожно откинул со лба прядь волос. Сынмин наклонился к этому прикосновению, находя в нём утешение. Закрыл глаза и судорожно выдохнул. — А ты меня не боишься? Или тебе просто любопытно? Ты всё время попадаешь в сумасшедшие ситуации из-за меня, — прошептал Сынмин. Хёнджин улыбнулся, проводя пальцами по взъерошенным волосам младшего. — Поверь, мой мир гораздо более сумасшедший, чем твой, — ответил он. Затем он спросил, — зачем ты это делаешь? Почему ты пытаешься спасти всех, кто умирает? Сынмин не открывал глаз. — Зачем мне был дан этот дар, если я не могу им воспользоваться? После того, как мои родители… я ненавидел себя. Я проклинал его каждый день, когда просыпался. Я проклинал каждый раз, когда видел что-то трагическое и ничего не мог с этим поделать. Я чувствовал себя беспомощным и слабым, как и сейчас, — он помолчал, потом открыл глаза, и цвет его глаз снова стал нормальным, — и тогда я понял: если я не могу спасти кого-то, используя свой дар, я мог бы, по крайней мере, спасти людей другим способом. Я стал врачом, изо всех сил стараясь вернуть людям здоровье. Вот тут-то я и нашёл ответ. Это не работает всё время, но иногда мне удаётся увидеть умирающего пациента и вовремя добраться до него, чтобы предотвратить это. Только иногда, хотя… Хёнджин изучал его лицо, ища ответ. Перед ним стоял мальчик, который делал всё, что мог. Он действительно бескорыстен и заботлив. По какой-то причине Хёнджин хотел всегда защищать его. Не потому что он должен, а потому что он хочет этого. Но он не сможет этого сделать, если Сынмин всегда непреднамеренно (а иногда и намеренно) подвергает себя опасности. Хван сойдёт с ума, если с Сынмином что-то случится. Приняв решение, о котором, как он знал, никогда не пожалеет, он достаёт нож из своих камуфляжных штанов и делает надрез на ладони, достаточно глубокий, чтобы пошла кровь. Сынмин смущённо опустил глаза, затем широко раскрыл их. — Какого чёрта? Ты только что порезался? Я конечно врач, но это не значит, что ты можешь так спокойно причинять себе боль… — Быстро, поцелуй это, — приказал Хёнджин, его глаза стали ярко-янтарными. — Прости, что? — Поцелуй это. У меня нет времени объяснять, но если ты хочешь, чтобы я тебя защитил, ты должен поцеловать мою руку. — Что, во имя Господа… — пролепетал Сынмин. — Сынмин, посмотри на меня. Я ненормальный, ты ненормальный. Не задавай вопросов и просто сделай это. — Ты что, состоишь в каком-то культе? Потому что если ты хочешь найти время, чтобы поговорить о нашем Господе и Спасителе Иисусе Христе… — Чёрт бы тебя побрал, какой ты упрямый! — Хёнджин разочарованно вздохнул, — неудивительно, что вы с Джисоном лучшие друзья. Я начинаю видеть, с чем Минхо приходится иметь дело ежедневно. Сынмин решил стать серьёзным, глядя в янтарные глаза Хёнджина. — А что будет, если я поцелую твою руку? Хёнджин в шоке посмотрел на него, он честно не думал, что Сынмин поверит ему. — Короче говоря, за тобой охотятся плохие люди, и мне поручили тебя защищать. Технически ты целуешь не мою руку, а скорее мою кровь. После этого я смогу защитить тебя всегда, когда ты будешь нуждаться во мне. Сынмин посмотрел ему в глаза, ища признаки юмора или поддразнивания. Но ничего не нашёл. Наклонившись, взял руку Хёнджина и мягко прижал губы к его вытянутой ладони. Закончив, он поднял голову, и его глаза засветились ярко-красным цветом, таким ярким, что он казался почти неоновым. Хёнджин улыбнулся, его собственные глаза светились ярким золотом. Порез зажил мгновенно, и он смог схватить Сынмина за шею, чтобы притянуть младшего ближе и соединить их лбы. Это прикосновение мгновенно заставило его почувствовать себя лучше. Самое лучшее, что он чувствовал за последние месяцы. Всё ещё держа зрительный контакт, Хван сказал. — Если ты когда-нибудь окажешься в опасности, позови меня по имени. Я всегда приду к тебе, где бы ты ни был. Всегда. Сердце Сынмина билось неровно, и он кивнул Хёнджину. Хван снова выглянул из-за стола. Всё понемногу затихало, и стрельба полностью прекратилась. Хах. Это странно.***
Феликс крепко обхватил руками талию Чанбина, когда они ехали на мотоцикле обратно в магазин. Это был холодный, но всё же приятный день, когда ветер дул в волосы, тормоша их. Занятия боевыми искусствами были хорошей тренировкой, которой у него уже давно не было. Быть ежедневно стесненным в музыкальном магазине довольно сложно. Он так сильно хотел прислониться головой к плечу Чанбина, наслаждаясь прикосновением и теплом, но знал, что пересечёт черту, если сделает это. Ли потребовалась целая вечность, чтобы заставить Чанбина позволить ему обнять себя. В конце концов, я добьюсь своего. Молча пообещал себе с ухмылкой. Впереди, двигаясь с противоположной стороны, виднелась синяя машина, мчащаяся с превышением разрешённой скорости. Феликс наблюдал, как она начала сворачивать на их полосу, направляясь прямо на них. Он судорожно вздохнул и крикнул Чанбину: — Хён! Эта машина… — Вижу. Этот сумасшедший ублюдок должно быть пьян! — Чанбин свернул вправо, пытаясь избежать столкновения с машиной, но она продолжала приближаться к ним. Телефон Феликса завибрировал в кармане, но он проигнорировал его. Больше идти было некуда, кроме как по тротуару, а рядом с ним находились магазины и другие здания. Машина была уже в нескольких метрах от них. Феликс наклонился к уху Чанбина и крикнул: — Мы должны спрыгнуть! — Ты что, спятил?! На такой скорости?! Это будет больше, чем пара сломанных костей, — крикнул в ответ Чанбин. — Просто поверь мне! Я позабочусь, чтобы всё прошло более менее нормально! — вновь крикнул Феликс. Прежде чем Чанбин успел возразить, он крепко обхватил старшего за талию, наклонил их и оттолкнул так, что они упали с мотоцикла на боковую дорожку. Феликс обернулся вокруг Чанбина и прижал его голову к груди. Упав на землю, они откатились на несколько метров. Кроме нескольких порезов и синяков, Чанбин был в полном порядке. А вот Феликс не совсем. Он был довольно сильно поцарапан, и его голова кровоточила, кровь стекала по лицу. Лёжа на земле с Чанбином сверху, он застонал, но сел, качая головой. Угроза ещё не исчезла. Ведь это был не пьяный человек. Его глаза горели янтарным светом, когда Ли осматривал Чанбина на предмет сильных ранений. Чанбин сел и начал нервничать. — Феликс, какого хуя! — он провёл ладонями по рукам Феликса, чтобы убедиться, что тот не сильно пострадал, не мягко, но он был слишком взволнован. Феликс оттолкнул его руки и медленно встал, чтобы посмотреть, куда делся ублюдок в машине. Чанбин последовал за ним, тоже оглядываясь по сторонам. Машина развернулась, опустила стекло. Глаза Феликса расширились, когда он понял, что происходит. К сожалению, так же поступил и Чанбин. Со встал перед Феликсом, когда на них навели пистолет и трижды выстрелили, не промахнувшись мимо цели. Машина умчалась прочь, но Феликс за ней не погнался. Он был слишком занят, ловя тело Чанбина, когда тот упал на землю, схватившись за окровавленную грудь. Руки Феликса начали дрожать, когда он увидел, как Чанбин задыхается от боли. — Бинни, какого черта ты это сделал? Почему ты прыгнул передо мной? Почему? Чанбин невесело усмехнулся. — Мне следовало знать, что когда-нибудь я умру от пули. Типично. Я даже не знаю, почему сделал это. Просто увидел пистолет, тебя и отреагировал, — он закашлялся и пот выступил у него на лбу. — Никогда не доверяй хорошенькому личику. Надо было прислушаться к моим собственным словам, — Со снова попытался засмеяться, но у него перехватило дыхание, поэтому он закрыл глаза от боли. Лицо Феликса было залито слезами. — Проклятье, Чанбин! Я должен был быть тем, кто защитит тебя! А не наоборот! И зачем тебе понадобилось изображать супергероя?! Я думал, ты меня ненавидишь! Чанбин покачал головой, его глаза всё еще были закрыты. — Я никогда не испытывал к тебе ненависти, — затем он протянул свою руку, ища. Он коснулся пальцев Феликса, которые в данный момент были прижаты к его груди, чтобы попытаться остановить кровотечение. Феликс просидел там несколько секунд, всхлипывая, когда услышал чьи-то шаги, стучащие по бетону рядом с ними. Подняв глаза, увидел бегущего к ним Уджина. — Я собирался предупредить тебя, но, кажется, уже слишком поздно, — он посмотрел вниз на Феликса, а затем на Чанбина. Поняв что произошло, Уджин чувствовал как разбивается его тело. — Уджин-хён… он не может этого сделать. Я чувствую, как его сердце бьется все слабее и слабее, — в этот момент Чанбин окончательно потерял сознание. — Мы ничего не можем сделать. Мы можем только заверить, что поймаем ублюдка, который это сделал, — Уджин пытался держать себя в руках. Потерять заветного человека всегда нелегко. Он чувствует, что потерпел неудачу в качестве лидера команды, и был очень зол и беспомощен. А вот Феликс был странно спокоен, что обеспокоило Уджина. Обычный Феликс был бы в бешенстве, безудержно рыдал и истерически бушевал в эмоциональной истерике. Но он просто сидел, опустив голову и смотрел на Чанбина. Уджин положил руку на плечо Феликса. — Феликс? Будет лучше, если мы останемся с ним, пока… ну ты знаешь, — Феликс недоверчиво покачал головой. Он оторвал взгляд от Чанбина и посмотрел на Уджина. Его глаза горели так ярко, словно это был жидкий янтарь. — Он умирает, но я могу спасти его, — прошептал он. Глаза Уджина расширились от понимания. — Я знаю, что тебе не нужно объяснять вес этих слов, и то, что за ними последует, и то, что это означает — сдаться. И всё же ты всё ещё хочешь это сделать? Чтобы спасти его жизнь? — Уджин не осуждал, он просто хотел, чтобы Феликс был полностью уверен, что знает, во что ввязывается. Как руководитель команды, он должен был отговорить Феликса от этого, но он видел Феликса с Чанбином. Он знает, что его смерть сделает с парнем. Он просто не мог найти в своём сердце силы вот так смотреть на Феликса и Чанбина. Кроме того, к чёрту правила. Феликс в состоянии сделать свой собственный выбор. Феликс кивнул и снова повернулся к Чанбину, приняв решение. Когда из его янтарных глаз потекли слёзы, он достал нож, который всегда носил с собой, и начал вытаскивать пули из груди Чанбина. Это было не очень красиво, но он не мог рисковать, что пули останутся в теле, как только парень исцелится. Чанбин застонал от боли и сжал кулаки, но в остальном остался без сознания от потери крови. Феликс действовал быстро и эффективно. Как только пули были удалены, он взял свой нож и порезал руку. Он поднёс губы парня к собственной руке, а затем соединил её с рукой Чанбина. Уджин наблюдал, не останавливая его. — Надеюсь, ты знаешь, что натворил. Я не скажу остальным, пока ты сам держишь это в секрете. Даже Хёнджину и Минхо. Феликс поднял глаза на Уджина, его глаза сияли ярким золотом, а губы были окрашены в красный цвет. В руках Феликса Чанбин тяжело вздохнул, его глаза открылись и засияли ярко-красным цветом. Он посмотрел на Феликса и снова потерял сознание. — Нам нужно идти, — скомандовал Уджин.***
Минхо на полной скорости мчался к их дому. Это заняло всего несколько минут, хотя до места, где он сейчас находился, было несколько миль. Это было быстрее, чем на автомобиле. Он сделал это в рекордно короткие сроки и помчался в свою квартиру.***
Джисон сидел за столом Минхо со своим ноутбуком, наушники были у него в ушах, и он громко напевал какую-то песню. Он не слышал, как за его спиной скрипнула дверь. Затем он почувствовал, как пара рук обвилась вокруг его рта и талии. Он был поражён и попытался закричать и укусить руку, но был заглушен тем, кто держал его. Затем его прижали к тёплой груди, и знакомый запах мыла Минхо обволок его. — Ш-ш-ш, ни звука. Они думают, что ты в своей собственной квартире, но скоро они пойдут проверять и мою, — тихо прошептал он на ухо Джисону. Хан понимающе кивнул, и Минхо убрал руку ото рта. Джисон тут же повернулся и посмотрел на Минхо. Он тяжело дышал, был весь покрыт потом, как будто только что пробежал марафон. Это было бы чертовски сексуально, если бы не убийственный взгляд на лице и его глаза, сияющие ярким янтарём. Минхо схватил его за руку и потащил к маленькому шкафу в своём кабинете. Было слишком поздно пытаться убежать, они бы заметили, что они уходят, так как есть только один способ войти и выйти из здания. Их машины не было снаружи, что означало, что эти парни пришли пешком или их высадили. Минхо наклонился, вошёл первым и, тихонько отодвинув в сторону несколько коробок с одеждой, сел на пол, прислонившись спиной к стене. Джисон уже собирался последовать за ним, но тут они услышали, как хлопнула дверь квартиры Минхо. Минхо использовал всю свою силу и практически затащил Джисона к себе на колени, закрывая дверь и пытаясь отодвинуть коробки назад, чтобы они не попались на глаза. Джисон старался не издавать звуки, когда высвободил свои ноги, чтобы они не онемели, и присел на корточки на полу. Он оперся рукой о стену рядом с головой Минхо, но им было очень тесно в этом маленьком пространстве, и Джисон не знал, сможет ли он долго продержаться в таком положении. Тихо хмыкнув, он попытался лучше усесться, стараясь не слишком сильно давить на Минхо. Ли, должно быть, перестал прислушиваться к тому, что происходило снаружи в его квартире, и заметил затруднительное положение Джисона. Без колебаний он схватил парня за ворот рубашки и притянул ближе к себе. Джисон потерял равновесие из-за этого и упал вперёд на Минхо, ударившись обоими коленями о деревянный пол и практически оседлав Минхо. Теперь обе его руки были прижаты к стене по обе стороны от головы Минхо, и их лица были в нескольких сантиметрах друг от друга. Несмотря на ситуацию, Джисон не мог помочь своему сердцу бесконтрольно колотиться в груди. Ему стало очень жарко, и он почувствовал дыхание Минхо на своих губах. Если он просто приблизится чуть ближе… Минхо прижал палец к губам, и Джисону показалось, что старший читает его мысли. У него было наготове около миллиона оправданий, но потом Минхо прошептал ему на ухо: — Я думаю, они что-то ищут. Не шевелись, они скоро уйдут. Джисон вздрогнул от близости к Минхо, но кивнул, давая понять, что всё понял. Минхо убрал палец. Они услышали, как кто-то вошёл в офис, и Минхо ничего не мог с этим поделать. Он обхватил Джисона руками, резко вжал пальцы в бёдра и притянул его ещё ближе. Джисон не возражал, навалившись всем своим весом на Минхо и схватив его рубашку на плечах, чтобы удержать равновесие. Они слышали глухие удары по столу, звук чего-то падающего на пол и звон разбитого стекла. Хан уткнулся лицом в шею Минхо. Он был слегка напуган, немного зол, и его мышцы напряглись, готовясь к бою. Если кто-то из них откроет дверь, им конец. Обычно Минхо сражался и уничтожал любого ублюдка, который пытался причинить ему и Джисону вред. Но если они были кем-то из Агентства, кто предал их, он должен был знать, чего они хотят. Кто знает, сколько их там всего? Кроме того, они были из его собственного вида, так что бороться с ними в одиночку будет нелегко. Он не сможет защищать Джисона и бороться с его собственным видом одновременно. Так что, несмотря на то, что это шло вразрез с его природой, он прятался вместе с Джисоном. Джисон полностью прижимался к нему в течение целых 30 минут, прежде чем квартира опустела, и Ли был уверен, что они не вернутся. Он чувствовал, как дыхание Джисона щекочет ему шею. Ли отпустил мёртвую хватку на бёдрах парня, теперь понимая, что возможно, ударил младшего слишком сильно, поэтому мягко провёл руками по бёдрам Джисона, не сильно сжимая пальцы. Джисон выдохнул, держа лицо около шеи Минхо и крепче сжимая его рубашку. Он снова почти потерял Джисона, и он начал немного волноваться о том, как сильно это повлияло на него самого. Минхо не собирался покидать свою позицию, пока Джисон не прошептал: — Я думаю, что они ушли, — он откинулся назад, пытаясь разглядеть Минхо в темноте. Минхо очень не хотелось отрывать руки от Джисона, но он должен был пойти за этими придурками, чтобы подобного больше не случилось. Минхо наконец кивнул Джисону, не доверяя своему голосу. Джисон сделал попытку слезть с него, пытаясь оттолкнуть коробки и потянувшись к дверной ручке. Найдя её, повернул ручку и вывалился из шкафа на пол в комнате. Минхо шёл прямо за ним. Джисон помог ему подняться. Несколько мгновений они молчали. Тогда Джисон сказал: — Ну что ж. Я думаю, можно сказать, что мы только что вышли из шкафа, — Минхо посмотрел на него взглядом: «ты серьёзно?». Джисон хихикнул, — хорошо, это было действительно плохо, учитывая ситуацию. — Мне нужно пойти за ними. Они не могли уйти далеко, но я не могу оставить тебя одного, — он достал телефон и набрал номер Чонина, — Чонин, мне нужно, чтобы ты присмотрел за Джисоном вместо меня. Такова ситуация. Ты можешь приехать? — Конечно, хён! Уджин вернулся к Чану, я буду через несколько минут. — Хорошо, не медли. Я иду на охоту, — сказал он со злой улыбкой. К нему подошёл Джисон. — Чонин? Тот парень, которого мы видели раньше? Он будет защищать меня вместо тебя? — недоверчиво произнёс он. — Внешность — не главное, — просто ответил Минхо, — не стоит его недооценивать. Джисон провёл рукой по волосам. — О, чёрт возьми, ребята, да вы повсюду! Минхо шагнул ближе, проведя кончиками пальцев от виска Джисона до нижней челюсти в лёгкой ласке. — Потому что ты наш заветный. Джисон бросил на него смущённый взгляд. Затем Минхо отступил назад и направился к двери. — Я ещё вернусь. Оставайся здесь и ни с кем не связывайся. Даже с друзьями. Хёнджин, Уджин и Феликс, вероятно, с ними, — Джисон кивнул, и затем Минхо ушёл.***
Несколько часов спустя Минхо тяжело дышал, опираясь на дверь своей квартиры. Он был довольно сильно изрезан и очень зол. Ему удалось поймать одного из этих предателей, но они были чертовски сильны, и у них было слишком много этих проклятых ножей. Однако Минхо не узнал никого из них, что совершенно сбило его с толку. К несчастью, они ушли, и теперь Минхо истекал кровью. Но ему нужно было как можно скорее вернуться к Джисону. Его зрение немного затуманилось от попыток быстро передвигаться, поэтому он мягко упал на землю рядом с дверью. Дверь мгновенно открылась, и в коридор вышли Чонин с Джисоном. — Хён! Ты ранен! — воскликнул Чонин, опускаясь на колени рядом с ним. Он посмотрел на израненные грудь и руки Минхо, — как долго у тебя идёт кровь? Почему ты не исцеляешься прямо сейчас? Минхо усмехнулся. — Ты же знаешь, почему я не могу вылечиться сразу. Это началось некоторое время назад, первые признаки — мания к прикосновениям. Чонин нахмурил брови. — Ты хочешь сказать, что уже некоторое время жаждешь прикосновений и ничего не сказал?! — вдруг начал отчитывать своего хёна. Минхо моргнул, пот выступил у него на лбу, а щёки вспыхнули. — А теперь ещё и лихорадка. Иногда ночью, но не часто. Не говори Уджину, он будет волноваться, — Чонин закусил губу, не желая ничего скрывать от своей команды, но он понял точку зрения Минхо. Он кивнул, поклявшись ничего не говорить. Пока. — Что же нам теперь делать, хён? Ты ранен очень глубоко. Кроме того, твоё тело борется с лихорадкой, — Чонин волновался, не зная, что делать, но не дотрагиваясь до Минхо, чтобы случайно не ранить его. — Ну-ка, двигайся. Если вы вдруг забыли, я работаю в больнице. Я не зря ходил в медицинскую школу, — скомандовал Джисон. Он посмотрел в глаза Минхо, которые снова горели янтарным огнём. Он понятия не имеет, о чем они говорят, но то, что он видит перед собой — это раненый человек, которого он должен вылечить, — Чонин, мне нужно, чтобы ты отнес его в ванную комнату. Чонин послушался, и вскоре Минхо уже лежал на полу ванной, тяжело дыша, и заливая всё вокруг кровью. Джисон решил, что ему нужно наложить швы. Он не хирург, но обучен основам. Он надеялся, что то «исцеление», о котором они говорили раньше, подействует позже, но до тех пор ему нужно залатать его как можно лучше и остановить кровотечение. Он похлопал Минхо по лбу прохладной тряпкой и склонился над ним, схватив рубашку, готовый разорвать её, чтобы лучше видеть порезы. — Знаешь, я совсем не так представлял себе, как буду срывать с тебя рубашку, — ухмыльнулся он, пытаясь заставить Минхо расслабиться, — это будет чертовски больно, потому что у меня нет ничего, чтобы заглушить боль. Ты справишься с этим? — Милый, ты даже не представляешь, через какую боль я прошёл за эти годы. Я могу справиться с этой мелочью. Просто сделай это быстро, — Джисону это не очень понравилось, но он сосредоточился и принялся за работу. Минхо стиснул зубы и повернул голову так, что его щека прижалась к холодному полу. Это заняло около 40 минут, но Джисон сумел залатать его и очистить часть ран. Единственная проблема сейчас — это его лихорадка, которую нужно как-то сбить. Хан взял градусник и попытался засунуть его в рот Минхо. Чонин ушёл, чтобы проверить остальных и посмотреть, сможет ли он помочь им поймать того, кто это сделал. Минхо отказался от градусника. — Открой рот, упрямый ребенок, — прорычал Джисон, — ты сидел, не издавая ни звука, пока я зашивал твою кожу, но ты не позволяешь мне измерить твою температуру? Минхо попытался сесть, но ему было слишком жарко, и он упал обратно. Джисон осторожно помог ему снова опуститься на пол и положил голову Минхо себе на бёдра. Щека Минхо соприкоснулась с кожей под шортами, и он блаженно вздохнул. Ноги Джисона были прохладными на фоне его горящей кожи. — Градусник не поможет. Ты просто сойдешь с ума, — пробормотал он. — Это мне решать, — отрезал Джисон и заставил Минхо позволить ему измерить температуру. Он ждал, пока маленькое устройство сообщит ему, насколько сильна лихорадка, и медленно провёл пальцами по мокрым от пота волосам Минхо. Вскоре дыхание Минхо, казалось, успокоилось. Казалось, прошла целая вечность, когда он наконец запищал, и Джисон взял проверить его. Он посмотрел вниз, выпучив глаза. — Это не может быть правдой. Эта штука говорит, что у тебя 65 градусов по Цельсию! Нормальная лихорадка опасна при 40 градусах! Я удивлен, что ты не сломал устройство. Минхо улыбнулся, не открывая глаз. — Нет, всё правильно. Скоро это пройдет. — Минхо, ты должен быть мёртв, я должен отвезти тебя в больницу! Или, я не знаю, дать тебе какое-то лекарство или что-то ещё, — Джисон впал в тихую панику, пытаясь логически придумать, что же делать. Минхо отрицательно покачал головой. — Никакой больницы. Они не смогут помочь мне, даже если попытаются. Единственное лекарство, которое мне нужно, это что-то, чтобы охладить моё тело и… ну, ты. — Я? Какого хуя это значит? — Джисон не стал дожидаться ответа и осторожно опустил голову Минхо на пол. Он встал и подошёл к ванне, открыв кран, чтобы наполнить её самой холодной водой. Пока она наполнялась, Джисон вернулся к Минхо, глядя на него сверху вниз. Его дыхание снова стало прерывистым, всё его лицо и тело были покрыты потом, а на щеках появился опасный румянец. Его глаза смотрели на него, ошеломленные и слезящиеся, светящиеся тусклым янтарём. Джисон облизал губы от нервозности и беспокойства. — Ты должен сказать мне, что за чертовщина происходит, и сказать прямо сейчас, если не хочешь, чтобы я тащил тебя в больницу. Я могу попросить Сынмина взглянуть на тебя. Я не могу помочь тебе, пока не узнаю, что происходит, — фыркнул он. Он знает, что, возможно, бесполезно спорить с наполовину безумным упрямым дерьмом, таким как его раздражающий сосед, но он честно немного напуган. Хан привык к сверхъестественному немного больше, чем другие люди, но не всё ему подвластно. Минхо посмотрел на Джисона, дыхание было болезненным, а тело адски болело. Может ли он довериться Джисону? — Ты заветный, — просто сказал об этом блондину. Джисон смотрел на ванну, пока слушал. Она была ещё недостаточно полна. — Заветный? Что это значит? — Именно это и значит. Заветные, благословенные, одарённые. Для этого есть много слов. Ты и тебе подобные — особенные. Есть люди, которые боятся тебя и убивают дорогих тебе людей уже сотни лет. Мой вид был рождён, чтобы защитить тебя. Я сильный и быстрый. Я могу быстро исцелиться. Я служу тебе столько, сколько потребуется, — проскрежетал он, лихорадка затуманила его разум. Ванна была наполовину заполнена водой. Неплохо. Джисон протянул руку и стащил с Минхо армейские ботинки и камуфляжные штаны (но оставил боксёры) без каких-либо мотивов. Сейчас он был в режиме «медицинского работника», делая всё необходимое, чтобы Минхо стало лучше. Там не было места для робости, когда речь шла о жизни или смерти. Он узнал это на собственном горьком опыте в больнице. Хан попытался поднять Минхо как можно выше. Минхо попытался помочь и зашипел, когда холодная вода коснулась его кожи, и Джисон мог поклясться, что увидел, как от кожи пошёл пар. Минхо откинул голову на спинку ванны и закрыл глаза. Джисон тревожно прикусил губу, перегнулся через борт и зачерпнул холодной воды, чтобы плеснуть на грудь и ключицу Минхо. — Ладно, значит, я заветный. Ты — сверхъестественный телохранитель. Почему это происходит с тобой? Я думал, ты быстро поправишься, — спросил Джисон. -И… я тоже не могу вылечиться. Сейчас начнётся лихорадка. Просто дай мне немного времени, и она в конце концов утихнет. — Хорошо, но ты сказал, что единственное лекарство, которое тебе нужно, это что-нибудь холодное и я. Не думай, что я забыл, и не смей думать, что сможешь что-то утаить от меня, мистер, — возразил он. Минхо слабо рассмеялся, открыв глаза и глядя прямо в глаза Джисона. — Забыл, что ты умнее, чем кажешься… Ты заветный. Твоё прикосновение — блаженство для моего вида. Лучше, чем самый лучший наркотик, пристрастие, чистый экстаз. Если бы на земле был рай, то это было бы твоё прикосновение. Эйфория, от которой я никогда не хочу избавиться, — он медленно поднял свою руку из воды и нежно коснулся руки Джисона, которая была всего в нескольких сантиметрах от него, вздыхая в бреду. Джисон наблюдал, что делает с ним его прикосновение. Минхо, казалось, начал дышать лучше, его глаза медленно возвращались к нормальному состоянию. Он убрал руку с пальцев Минхо и стал наблюдать, как ему снова становится всё хуже и хуже. — Чёрт возьми, ты это серьезно. Моё прикосновение действительно делает подобное с тобой? Не хочу показаться странным или что-то в этом роде, но почему ты не пытался, ну знаешь… прикасаться ко мне чаще? — ему было искренне любопытно. Конечно, Минхо дразнил его время от времени, но это было всё. Как же он сопротивлялся всё это время? Минхо повернул голову так, что его щека оказалась прижатой к холодной ванне. Он не ответил, его тело всё ещё горело как огонь. Джисон коснулся воды и обнаружил, что она была тёплой и уже не холодной. Это было плохо. Джисон наблюдал за его страданиями, и ему было ненавистно видеть Минхо таким. Минхо был слишком слаб, чтобы говорить дальше, что было действительно плохим знаком. Если он потеряет сознание, кто знает, проснётся ли он вообще? Он схватил Минхо за руку и переплёл их пальцы. Дыхание Минхо вернулось к норме, но в таком темпе даже лёгкое прикосновение Джисона не могло сильно помочь. Он облизнул губы, пытаясь придумать, что бы сделать. Ладно, думай. Его тело не может вылечить его должным образом до тех пор, пока он не станет чёртовым Суперменом или кем-то ещё, и единственное, что может помочь ему прямо сейчас — моё прикосновение, потому что, по-видимому, я для него как ходячий мешок кокаина. Но я держу его руку и почти ничего не делаю, и, чёрт возьми, его рука немного меньше, чем моя, что отчасти очаровательно, хотя он выше меня… Взгляд Джисона блуждал по Минхо, его груди, талии и длинным ногам под водой. В обычный день он бы точно разглядывал его, как придурок. Хотя, он собирается записать этот образ на задворках своего сознания на потом, но прямо сейчас на это не было времени. Если его прикосновение было тем, в чём он нуждался, а удержание за руку было недостаточно, то Джисону придётся немного изменить ситуацию. Он решительно встал и снял свою толстовку, потом рубашку и джинсы. Хан шагнул в прохладную воду над Минхо и медленно опустился к нему на колени. Он вздрогнул от ощущения воды, но когда прижался к Минхо, то почувствовал, что его кожа была как огонь, согревая его. Джисон зашипел от жжения своей кожи, но обхватил руками шею Минхо и попытался прикоснуться к нему так сильно, как только мог. Конечно, он предпочёл бы, чтобы они были такими в совершенно другой ситуации, но прямо сейчас ему нужен живой Минхо, чтобы это произошло. Джисон был осторожен с порезами Минхо, которые зашивал, хотя Ли был настолько оглушен, что, вероятно, не почувствовал бы, даже если Джисон случайно слишком сильно прикоснётся к ранам. Так он простоял ещё несколько мгновений, прижав колени и бедра к талии Минхо, прижавшись грудью к его груди и обхватив его руками за плечи. Он осторожно положил голову парня себе на плечо, обнял его одной рукой и погладил по мокрым волосам. Минхо заскулил от прикосновений Джисона. Хан продолжал рассеянно водить кончиками пальцев по спине и плечам Минхо, втирая круги в его слабые мышцы. Он старался дотронуться до Минхо как можно больше, и это, казалось, работало. Температура его тела падала, и он тихо дышал во сне. Его раскрасневшиеся щёки вернулись к своему обычному прекрасному цвету. Спустя много минут Джисон слегка наклонился над Минхо и посмотрел на его изрезанную грудь. Его глаза расширились, когда он увидел, что порезы начали медленно заживать и исчезать без каких-либо рубцов. Он боялся, что нитка, которую он использовал для зашивания, каким-то образом застрянет в его заживающей коже, но она просто, выходила и летела вниз к воде. Это было очень странно и причудливо. Минхо, казалось, просыпался, слегка шевелясь в воде. Джисон зашипел от этого движения, полностью разбудив парня. Минхо открыл глаза и уставился на Джисона полуприкрытыми глазами. Он оглядел взъерошенную внешность Джисона, его волосы были беспорядочно зачёсаны назад после того, как он провёл по ним руками, серебряные серьги мягко звенели, ударяясь о шею сбоку, и тяжело дышал. Он расслабился и снова откинул голову на спинку ванны, заложив руки за голову, ухмыляясь и явно разглядывая Джисона. — Чёрт возьми, я бы хотел видеть тебя вот так на мне каждый раз, когда просыпаюсь. Лицо Джисона стало ярко-красным, и он закашлялся, его сердце билось в два раза чаще, а внутренности наполнились бабочками. Он шлёпнул Минхо по груди. Но потом продолжал держать ладони прижатыми к коже Минхо, глядя вниз и слегка проводя пальцем по тем местам, где раньше были порезы. Минхо вздрогнул, но не сдвинулся ни на миллиметр, внимательно наблюдая за лицом Джисона. Наконец, Хан заговорил. — Ты мог умереть от лихорадки. Я запаниковал и сделал единственное, что пришло мне в голову, — прошептал он. При этих словах взгляд Минхо смягчился. Он схватил Джисона за запястье, которое всё ещё было прижато к его груди, и снова притянул его ближе, единственное, что их разделяло, были руки Джисона между ними. Хан посмотрел в глаза Минхо. Ли видел в них беспокойство и лёгкий страх. Он поднес свою руку к щеке Джисона, слегка поглаживая её от виска до нижней части подбородка в мягкой ласке. Губы Джисона были так близко, что он опустил на них взгляд. Джисон снова облизнул губы — это была его греховная привычка всегда определенным образом влияющая на Минхо. — Спасибо, — тихо выдохнул он, не желая портить момент, и отвёл взгляд от губ Джисона, — ты мог бы оставить меня, испугавшись или начать бояться. Но ты остался. Я многим тебе обязан. Джисон знает, что Минхо чувствовал, так как чувствовал как сильно и быстро билось его сердце. Чтобы попытаться разрядить обстановку, он прошептал дразнящим голосом: — Как ты собираешься отплатить мне? Хм? — он снова облизнул губы, на этот раз намеренно, желая, чтобы Минхо снова посмотрел на них. И Минхо сделал это. Джисон вздёрнул подбородок в молчаливом приглашении. Руки Минхо блуждали вокруг его талии, крепко вжимая пальцы в мягкую золотистую кожу парня. Хан, казалось, не был против такой грубости. — Я могу придумать пару идей, — прошептал он, понизив голос на октаву, что очень приятно подействовало на тело Джисона, и Минхо наклонился так, что его дыхание скользнуло по губам Хана. Джисон скользнул рукой по груди Минхо к его шее, наклонил голову и приготовился нырнуть, когда внезапно дверь распахнулась и вбежал Чонин. — Хён! Уджин-хён хочет видеть вас как можно скорее и, святое дерьмо! Джисон вздрогнул от неожиданности и отклонился назад, всё ещё сидя верхом на Минхо в ванне. Минхо сердито посмотрел на Чонина, который прервал их разговор, но не убрал руки с талии парня. — Лучше бы у тебя была веская грёбаная причина вломиться сюда. Джисон встал и осторожно вышел из ванны, избегая взгляда Ли. Он пропустил надутый взгляд Минхо, когда тот высвободился из его объятий, его пальцы задержались так долго, как только могли, пока Джисон не вылез из ванны и не отошёл от него. — Чего ты ждёшь? Отпускай, — заявил Джисон, собирая свою одежду с пола в ванной комнате. Чонин посмотрел на него в замешательстве. — Я не думаю, что это хорошая идея, если ты придешь… Джисон пристально посмотрел на него, его глаза вспыхнули красным. — Я только что спас задницу Минхо, а за мной и моими друзьями охотятся люди. Я пойду с вами, ребята, чтобы получить ответы, — его голос не оставлял места для споров. Чонин закрыл рот и пожал плечами. Джисон не был его заветным, поэтому у него нет права голоса в этом вопросе. Минхо вздохнул из ванны, провёл мокрыми пальцами по волосам, его серебряные серьги блеснули на свету. — Отлично, Чонин скажи Уджину, что мы будем там, как только сможем. Чонин кивнул и вышел. Минхо ударился головой о стену и закрыл глаза ещё на несколько мгновений, пытаясь собраться с силами, чтобы встать. Сегодня был чертовски длинный день.