Like You Need it to Survive

Джон уложил Элли спать, Полли и Гарри смотрели фильм, а Джем ушел гулять. Марта до сих пор не вернулась. Мы были наверху в комнате Джона. Он лежал на моей груди, сидя у меня между ног и подогнув свои ноги для удобства. Я играл пальцами с его волосами. Он смотрел в никуда. Его челюсть расслабилась, и приоткрылись губы. — Как ты? — поинтересовался я. — Честно, больше всего я устал. Чувствую почти облегчение, что его… нет. Типа, с ним умерло столько плохого во мне, но я очень устал, это была очень длинная ночь, — пробормотал он мне в грудь. Я положил руки на его плечи, потирая их и поглаживая большим пальцем шрам. Он в ответ наклонил шею, разминая затекшие мышцы. Молодец, Гамильтон, ты все делаешь правильно, улыбнулся я. — Согласен. — Ты думаешь о ней, да? — спросил он. — О ком? — выдохнул я. — Об Э-Элайзе, — он несмело прошептал её имя, будто молитву. Он запомнил её имя. Он всё ещё помогает мне. Его отец только что умер, а он помогает мне. — Нет, все в порядке. — Из тебя выйдет хороший папа, Алекс, — когда-то она тоже так говорила. — Хах. Не уверен, — я старался не проявлять эмоций. — Зато я уверен. Элли обожает тебя. Мне жаль, что с тобой произошло столько всего, но я рад, что ты достался мне хотя бы сейчас. Я крепко закрыл глаза и прошептал: — Я тоже. — Ты уверен, что ты в порядке, милый? — Ага, — я сменил тему. — Забыл сказать, тебе звонил Лафайет, пока ты был… Надеюсь, ты не против, что я взял трубку. Не хотел, чтобы он волновался. — Спасибо, — вздохнул он. — Нужно ему перезвонить. Он уронил голову мне на грудь и задремал — но так и не заснул по-настоящему. Мы просидели так добрый час. Я гладил его, ласкал, играл с волосами, пытаясь утешить его. Мои мысли кружились от разговора с Джоном. Я думал об Элайзе и о том, что могло быть, будучи не в силах освободиться от этого, но Джон был таким теплым, таким мягким и так удобно лежал в моих руках, держась за мое предплечье возле того места, где я сомкнул руки на его широкой груди. Во время дремоты его дыхание углубилось, и я сжал его крепче, успокаивающе поглаживая его ладонь большим пальцем. Я услышал, как открылась входная дверь. Наверное, Марта. Не хотелось, чтобы она подумала, будто мы бросили её ребенка. Я начал выскальзывать из-под Джона, но затем остановился: если это будет Джем, я не думаю, что смогу себя контролировать. Одно дело, когда он невзначай высказывался в мою сторону (это я ещё могу стерпеть), и совсем другое — в сторону Джона. Я больше не мог смотреть, как с ним обращается его собственный брат. За эту поездку я достаточно насмотрелся на то, как Джону было больно, и следующее, что причинит ему боль, я уничтожу. Я свернулся рядом с ним. Марта найдет малышку спящей, все будет в порядке. Я позволил себе задремать рядом с Джоном, и его тепло и медленное дыхание пьянили меня. Пока я спал, мне снился большой дом, наполненный звуками — перкуссией насилия, напуганный, прячущий себя настоящего Джон с братьями и сестрами. Я проснулся злой. Он не должен был проходить через все это. Когда я до конца очнулся, Джона не было. Я встал, потянулся, расправив рубашку и джинсы, и перевязял хвост, а затем спустился. Семья была на кухне. На столе были разложены бумаги, и Марта пальцем указывала на разную информацию на страницах. Я молча стоял в дверях и не знал, стоит ли мне ввязываться в разговор. Джон почувствовал меня — своего человекокота, все равно тупое выражение, наблюдающего из-за угла — и махнул, чтобы я зашел в комнату. Я медленно сократил расстояние. Бумаги были из похоронного бюро. Бедная Марта, она должна была все контролировать. — Думаю, пятница подойдет, даст людям съехаться в город, а нам — все распланировать, и не так долго, чтобы нам с Александром попало на работе, — сказал Джон. — Думаешь, двух дней хватит? — Гарри поджал губы, раздумывая. — Придется, я не могу долго отсутствовать на работе. — Что, пару дней некому будет делать фотки? — Джем скрестил руки. — Я делаю куда больше, Джемми. — Не намного. Встряла Марта: — Хватит. Я согласна, пятница прекрасно подходит, все, кто нужно, приедут и так. Я сегодня позвонила папиному адвокату и спросила про завещание. Джон, я не знаю, что он… Джон оборвал её: — Все в порядке, Петси. Серьезно? Этот подонок вычеркнул Джона из чертового завещания? Я сжал кулаки. Как семья Джона могла быть такой ужасной? Здесь, видя отношение к нему собственными глазами, охотнее верилось в драки, огнестрельную рану и «потерянного мальчика». Я встал позади Джона и положил руки ему на плечи. — Я могу чем-то помочь? — ненавидел чувство беспомощности, будто я мешался под ногами. — Пока что не знаю. Спасибо, Александр, — Марта искренне улыбнулась. Я удалился перекурить и проверил почту. Адамс хочет историю. Я закатил глаза и, прочитав запрос, понял, что легко смогу написать её за сегодня. Я перечитал детали и докурил, направившись в дом, к своему блокноту. Желая не мешаться и, Бога ради, поработать в одиночестве, я сел за захламленный стол Джона — он был завален школьными заданиями, сделанными лет десять назад — и осторожно отложил бумаги в сторону. Из-под кипы выскользнула фотография. На ней были два нескладных парнишки на пляже, закинувшие руки друг другу на плечи. Худой обгоревший Джон, весь в веснушках, держал на уровне рта рыбу и улыбался кривыми зубами в брекетах. Рядом был Лафайет — долговязый угловатый подросток, щуривший глаза за голубыми очками в пластиковой оправе и ярко улыбавшийся. Из-за южной летней влаги его волосы образовали идеальное афро из семидесятых, а на верхней губе виднелся юношеский пушок. Блестящие лица покрывало акне. Я тепло рассмеялся, сфоткал изображение на телефон и отправил Лафайету. СОЖГИ ЕЁ! Я прыснул со смеху от его ответа и начал работать над историей. Я почти закончил, когда приоткрылась дверь. Внутрь скользнул Джон и вздохнул, падая на кровать. Он выглядел маленьким, словно мальчик на фотографии. — Господи! — вскрикнул он, заметив меня в углу. Он прижал руку к сердцу и нервно сглотнул. — Эй, прости. Не хотел пугать, — робко сказал я. — Нет, просто… Я думал, ты снаружи. Прости, ты работал? Я знаю, ты не любишь, чтобы тебя тревожили, пока ты работаешь. Я могу уйти. — Все в порядке. Ты как? У тебя взволнованный вид. — Просто так много… — Понимаю. — Знаю. Похороны в пятницу. Ты знал, какие они дорогие? С нас взяли 250 баксов, чтобы одеть его. — Ужас, — я развернулся в его офисном стуле. — Нашел, — я протянул ему фотографию, и он покраснел точь-в-точь, как когда обгорел на том фото. — О Боже, — он улыбнулся и покачал головой. — Я… Черт, ладно, здесь Лаф, значит, это десятый класс, или начало… да, это когда мы только начали дружить, он приехал раньше, значит, это перед десятым классом, мы знали друг друга только неделю, в то лето мы поехали на… Думаю, это Кавая Айленд Гольф Резорт, да, потому что там была мама… значит, мне здесь… мне здесь пятнадцать, — мне нравилось смотреть, как он думает, как сексуально он хмурит брови в такие моменты. — Ты милый, вот какой ты здесь. — Надо показать Лафу, что ты нашел. — Уже. — Что он сказал? — Джон тоже рассмеялся. — Сказал сжечь улики. — Хочешь увидеть что-то реально криминальное? — Всегда, — я подмигнул ему. Подмигнул? Я теперь так делаю? — Сейчас вернусь, — он встал с кровати и вышел, а я вернулся к работе, добавляя к истории завершающие штрихи. Джон вернулся с толстым фотоальбомом. Он сел и похлопал по кровати рядом с собой. Я сел, и он открыл обложку с надписью «Джон», погружая нас в воспоминания. Он был таким маленьким, ещё младенец, с шапочкой кудряшек, глазами, которые ещё не были уверены, какого цвета им быть, и обязательные фотографии из ванны. Он рассказывал мне смешные истории про каждое, каждое фото. Его мама, так похожая на Марту, обнимала его, пока он спал, а рядом сидел его отец. Я видел, как Джон напоминал молодого здорового отца, хотя выражение лица унаследовал от матери. На следующей странице Джон был возраста Элли. На нем была праздничная шляпка, лицо и руки были покрыты зеленым кремом, а рядом была маленькая Марта. За следующее несколько страниц он вырос. У него была короткая стрижка, и кудряшки пушились вокруг его лица причудливыми некрасивыми уголками, а россыпь веснушек с возрастом темнела. Фотографии с каникул: Диснейленд, круиз, Багамы. Джон-первоклашка сидит на диване в гостиной и держит младенца, Гарри. Слегка повзрослевший Джон держит другого младенца, Джема. Джон-подросток держит третьего младенца, Полли, сидя на диване, который был в гостиной до сих пор. Он и Марта в двойном надувном круге спускаются по водной горке. Джон и Гарри играют в футбол на заднем дворе. Джон пробует на зуб медаль, стоя в водных очках и плавательной шапочке. Страница, посвященная дружбе неуклюжего подростка-Джона и Лафайета, та самая фотография, а затем пустота. — Все альбомы делала мама, — пояснил он неожиданное окончание. — Полли ещё хуже. Ей достался настоящий дерьмовый конец. Я кивнул. Я знаю все о дерьмовых концах. — Нужно отправить это Адамсу… подонок… но спасибо, что показал мне, querido, — я чмокнул его в нос. — Спасибо, что посмотрел. Ничего, если я посижу тут? Я буду тихо, просто хочу немного посидеть до приезда Абуэлы. — Приедет твоя бабушка? — ещё новые люди? — Ага, она сегодня вылетит из ПР. Она переехала обратно только месяц назад, кажется, я говорил тебе, что она лишилась дома. Я кивнул, мысленно добавив «в урагане». — Тебе понравится Абуэла, она мама моей мамы, да и ты ей понравишься тоже. — Надеюсь. — Так что, я могу остаться здесь? — Это твоя комната, я не могу тебя выгнать. — Ты знаешь, что я имею ввиду, умник. — Все в порядке. Я понял, что в ужасной спешке перед отъездом оставил ноутбук дома на зарядке. Да пошел я. Я заворчал и стал набирать статью на телефоне, раздражаясь из-за клавиатуры. — Черт! Тупая мерзкая… нет, автоисправление… да сукин ты сын! — я стер все неправильные слова, чтобы начать заново. — У тебя там в порядке? — спросил Джон, оторвавшись от своего телефона. — Нет, это чертова клавиатура, не могу ни черта напечатать здесь, а ноут забыл. — Можешь посидеть за компом Гарри. Давай, — он встал, вышел из комнаты и перегнулся через перила, чтобы позвать Гарри, все ещё сидевшего в гостиной с Полли. Я попытался схватить его за руку и оттянуть назад. Не надо дергать брата из-за меня. — Гарри, Александру прислали фигни по работе, он может взять твой компьютер? — Конечно, братишка! — отозвался Гарри. Он поставил фильм на паузу и забежал наверх, открывая дверь в свою комнату. Там были впечатляющий комп с тремя мониторами, один из которых был закреплен на стене над другими двумя, и игровое кресло, на ручке которого висели наушники. Гарри плюхнулся в кресло, сбросив наушники, и ввел пароль, быстро закрывая открытые вкладки. — Это… вау. — Да, неплохо. Я стример, — сказал Гарри, встав и предложив мне свое место. — Я даже не знаю, что это значит. — Странные челики в интернете платят им деньги, реальные деньги, чтобы посмотреть, как они играют в игры, — объяснил Джон. — Такое бывает? — спросил я. — Да, Твитч реально бывает, — фыркнул Гарри в ответ на мое незнание. — Наверное, я старше, чем думал, — я сел в кресло. Оно было очень удобным. В нем легко можно провести несколько часов. — Ну, в общем, круто. Джон, хочешь?.. — Гарри сделал колечко из большого и указательного пальца и прислонил к губам, подмигнув бровями. — Эм… а когда приедет Абуэла? — задумался Джон. — Часа через четыре, так что нас она не поймает. — Тогда конечно, погнали. Гарри порылся под матрасом, достал что-то вроде ланчбокса и сел, чтобы скрутить косяк. Я начал работать за его компьютером. Это за гранью реальности. — Приходи, когда закончишь, — Джон поцеловал меня в лоб, пока Гарри лизнул бумагу, чтобы заклеить самокрутку. Я быстро перенес статью с телефона и отправил Адамсу. Джон и Гарри все еще были снаружи, почти там же, где я нашел их прошлой ночью. Джон едва мог открыть глаза, но он укуренно улыбнулся и показал рукой, чтобы я сел рядом. Я зажег сигарету. — У нас больше нет, но если хочешь, можем взять еще из моей комнаты, Александр, — Гарри был гостеприимным хозяином. — Да нет, спасибо. Но я бы выпил чего-то покрепче. Не могу поверить, что мне пришлось работать. Адамс такой козел. Я же сказал, что уезжаю по семейным обстоятельствам, — я зажег сигарету. — Ты сказал, что это для семьи? — Джон плохо контролировал себя и делал акценты там, где трезвый Джон бы их не сделал. Да ладно, нам реально надо об этом говорить? Правда, Джон? — Ну, я не знал, как еще это назвать. «У парня, с которым я встречаюсь несколько месяцев, кризис, поэтому завтра я сяду на самолет и улечу на неопределенное время средней протяженности, покеда»? Слишком много информации даже по моим стандартам. Джон прижался ко мне. — Я побеждаю! Ты назвал меня «семьей.» Гарри игриво хихикнул в ответ на наш диалог. — Йо, если хочешь выпить, можем пойти наверх. Бар отца теперь официально мой. — Ой, закатай губу. Маловат, чтобы пить! — Джон закатил глаза. — Тебя это не останавливало, Джекки, — он закрыл один глаз и поднял руку, кисть параллельно земле ладонью вниз, оттопырил пальцы и закричал: — Ку-ка-ре-ку! — Да, ха-ха, очень смешно, придурок. Я пил до совершеннолетия, и меня подстрелили из-за того что я идиот. Пусть это будет тебе уроком, кузнечик. — Хорошая поучительная история, — согласился я. — Чел, тебе надо было это видеть, — Гарри обернулся ко мне. — Джон заваливается домой, истекает кровью как свинья и пытается убрать ванную, как будто в нем нет пули. Пш, он чуть не потерял сознание в ванной, бледный как стена, похож на E.T. Естесна, отец нашел его, потому что он орал и визжал. Я думал, батя убьет его еще до того, как он успеет истечь кровью. Черт, да у тебя месяц был фингал под глазом. Джон закусил щеку. — Не-а, фингал был со школы, помнишь? Потому что я ввязался в драку и хотел отомстить, и вот тогда Чарльз Ли всадил в меня пулю. Отец разбил мне губу в ту ночь. А тот синяк, о котором говоришь ты, он мне поставил после того, как поймал меня в постели с Фрэнки Кинлохом. — Ну прости уж, что не разбираюсь в твоих увечиях. Хах, а помнишь, как в восьмом классе я сказал, что тоже гей, чтобы отец отстал от тебя? Он тогда меня сильно избил. — Кажется, это тогда он выгнал меня из дому во второй раз. Потому что я помню, что ночевал у семьи, у которой в тот год жил Лафайет, после того как папа перестал принимать детей по обмену из-за смерти мамы. Чел, я думал, он убьет тебя. Дурак. Все еще не верю, что ты так сделал. — Да ну. Я был достаточно взрослым, чтобы взять удар на себя. — Господи! Это нормально? — у меня отвисла челюсть. Я переводил взгляд с Джона на Гарри, пока они так обыденно говорили о таком ужасном насилии. Я покачал головой и закурил еще одну сигарету. Джон облокотился на меня. Они оба пожали плечами, и Гарри рассмеялся. — Добро пожаловать в семью, чел. Так живет банда Лоуренсов.