Fallout: Equestria. Первый Разведывательный

      — Позвольте мне представиться первым — Пурпурлепоп — агроном и исполняющий обязанности главы этого поселения.       Пони в синем комбинезоне замолчал и уставился на Максиллу посчитав её главной. И было отчего — Вракс носил простой полевой китель без знаков различия и кепи и походил скорее на побитого жизнью и стукнутого пыльным мешком квартирмейстера, в то время как комиссар блистала чистотой своей формы со всеми полагающимися знаками различия и галунами на кителе, про фуражку с начищенной кокардой и говорить не стоило. Когда единорожка с трудом перевела сказанное, Максилла вежливо кашлянула и бросила взгляд на командира.       — Бригадный генерал армии Гегемонии Гринклифа Вракс, — со своего места он смог разглядеть метку на бедре пони — два корнеплода похожих на те, что растили снаружи. — Исполняю обязанности руководителя Первого Разведывательного корпуса сил Альянса. Позвольте представлю остальных — комиссар Максилла, командант Скапус, доктор Ротванг, наш гражданский специалист из «Шторм Индастриз» и переводчик… Хедо Намус каджи, представитель государства Чонсон.       Вересковая веточка с удивлением и подозрением уставилась на чейнджлинга.       — И что это за Альянс такой? Только не говорите, что вы тут за ресурсами. Тут только Сталлионградский угольный бассейн и тот пшиком оказался. Остановились бы где-нибудь южнее, в Копытинске, например. Крупный город.       — Могу вас успокоить — мы здесь не ради ресурсов. Мы прибыли с востока с континента Грифония. К сожалению я не могу сказать вам большего.       Комиссар из внутреннего кармана шинели телекинезом достала карту, когда единорог перестала говорить и попыталась отыскать упомянутый город. Видя её затруднения председатель стукнул копытом себя по лбу, попросил прощения и назвал другое имя города — Хуффингтон. Он на карте был найден без труда, тем более он находился у самой границы с очерченной красным цветом зоной. Пурпурлепоп подался вперёд, чтобы рассмотреть карту на столе.       — Были там? У зебр?       — Зебр? - переспросил старший офицер. - Мы считали, что эта часть континента так же принадлежала Эквестрии.       — Вы ошиблись. Там у зебр была то ли колония, то ли ещё что. Ну и что там теперь?       — Двадцать лет назад научная экспедиция производила воздушную разведку самолётом-автоматоном, — эту информацию бригадир не счёл секретной. — Большие участки территории этнической страны зебр превратились в стекло, там очень высокий радиационный фон, были замечены функционирующие автоматоны и абсолютно никакой жизни.       — Как в той песенке «Необузданных», — вмешался абиссинец. — Я знаю, что зарубежная музыка в Гринклифе запрещена, но та песня «Край Льда» очень подходит к тому во что превратились саванны полосатых.       Лингвист перевела и это.       — Так что там с Копытинском?       — Там, южнее Крупочкино, теперь новая страна, — мигом помрачнев ответил председатель. - Они называют себя преемниками Эквестрии, там всюду трава, пашни и зелёные деревья. Эквестрийские кущи, чтоб их.       После этих слов аборигена гости напряглись, а Вракс переглянулся с доктором, всё что тот думал было написано на его физиономии.       — Что, думали тут везде радиоактивный пустырь? — земной пони по своему истолковал их реакцию. — За двадцать лет всё сильно изменилось. Так зачем вы ко мне пожаловали?       Бригадир не стал давить и расспрашивать о НКР и том как давно земли к югу очистились от последствий войны. Уже было достаточно того, что «Сады Эквестрии» судя по всему работают. Осталось выяснить что это и как оно функционирует.       — Судя по тому, что вы остались здесь, а не переселились южнее в эти самые кущи, у вас есть весомая причина. Но мне она не интересна. Вместо этого я могу предложить взаимное сотрудничество. Мы будем снабжать вас питьевой очищенной водой, отремонтируем стену и поставим новые дома, а вам всего-лишь нужно будет делиться своей любовью.       — Чего блять?       Вересковая Веточка долго думала как перевести последнее слово и в конце концов сдалась, сославшись на непереводимый местный диалект.       — Простите, я не так перевела, — сказала она председателю, который злобно смотрел на Вракса. — Подразумевалось не изнасилование ваших кобыл солдатами. А… Как бы это…       Она подняла глаза к потолку и застучала копытом по столу, ища лучшее толкование.       — Господин Вракс имел ввиду, — наконец она нашла нужные слова. — Что их вид является паразитическим как клопы или блохи и им нужен особый вид питания… Энергия любви… Они её… Едят… Поглощают.       Она вопросительно взглянула на бурого жеребца, который недоверчиво поглядывал то на неё, то на чейнджлингов.       — Это до вас так радиация от нас докатилась, что появились такие пони-мухи сосущие любовь?       - Нет, — лингвист решила эти слова председателя не переводить. — Их вид, известный как чейнджлинги родом с Эквуса, отсюда.       — Перевёртыши?! Так они же миф… Были…       Пораженный этим внезапным открытием глава поселения долго таращился на троих гостей, что-то обдумывая и прикидывая.       — Значит вы хотите услугу на услугу. Проблема в том, что вы, уж простите, на рожи для нас весьма жуткие. Старик Подковкин вообще подумал, что вы какие-то мутанты пришедшие из-за гор. Так вот, у меня есть предложение, это поможет расположить к вам моих пони.       Командир уже догадывался куда клонит хитрый земнопони. Он заявит, что их тревожит какая-нибудь банда техноварваров на ржавых колымагах и попросит его — Вракса — разобраться с этой напастью.       — Уже год на нас совершает налёты, — произнёс председатель, а бригадир уже понял, что последует дальше.       — Сколько их?       — Один пегас.       Это заставило старшего офицера насторожиться.       — Что с ним не так?       — Он носит непробиваемую нашими ружьями броню и вооружён плазменной пушкой. За год он пятерых убил во время налётов. Через нас ходят караваны — из Копытинска в Троттингем. Я посылал вместе с ними просьбы о помощи, но эти пидарасы железножопые даже не почухались. Капиталисты ебаные.       — А что он забирает?       — Еду, воду. А месяц назад он влетел прямо в поселение и выкрал талисман очистки воды.       — Он военный? — подал голос заинтересовавшийся Скапус, снявший противогаз.       — Вроде как. Новости приходят редко и вместе с караванами. Некоторые торговцы говорили, что пять лет назад была какая-то армия пегасов. Они там на юге начали воевать с железными жопами и проиграли.       — Мародёр и дезертир, значит, — голосом комиссара Максиллы можно было смазывать петли люка под висельницей. — Наконец я смогу потренироваться на самом настоящем дезертире.       — Это не переводи! — Вракс остановил единорожку. — Скажи, что мы согласны. И ещё у нас есть подарок их поселению.       После того как лингвист перевела его слова, Ротванг поставил на стол свой оранжевый чемоданчик и на морде его появилась широкая и пугающая улыбка.       — Я готов проконсультировать вашего местного врача.       На морде председателя появилась ответная ухмылка.       — Ну пошли, познакомлю с нашим фельдшером.       Ротванг сразу заподозрил неладное, но отказаться из-за своего раздутого самолюбия он не мог.       Когда гости и Пурпурлепоп оказались на улице, он крикнул земнопони маячившему на углу соседнего дома, что можно бить отбой. Взяв в пасть металлический прут тот начал лупить им по куску рельса, подвешенному на проволоке. Мгновенно Стойловск преобразился и ожил — открывались двери и ставни на окнах, наружу выглядывали настороженные кобылки, а на улицу высыпалось множество жеребят. Ватага малышей остановилась рядом с агрономом по совместительству председателем глазея на гостей с настороженным любопытством. Тот что посмелее — единорог с шёрсткой апельсинового цвета сделал пару шагов вперёд.       — Тётя, а почему у вас рог кривой? Вы болели, когда были маленькой?       Лингвист с неприязнью глянула на жеребят, поджала губы.       — Нет. У меня на Родине у всех единорогов загнутые рога.       Предвидя, что следом последуют ещё вопросы, Вересковая Веточка развернулась и потопала прочь, раздражённо хлестая себя по бокам хвостом. Подходить же к жутким существам в шинелях никто из жеребят не рискнул.       Одноэтажное бетонное здание располагалось недалеко от городской управы, всего через два дома. Над дверью была прибита вывеска с красным крестом, земнопони постучал, и не получив ответа открыл дверь.       — Травина, ты где там? Я тут гостей с подарком привёл!       Ответил ему суровый голос и в коридоре появилась аметистовой масти единорог в белой шапочке и халате с завязками на спине. Она была рослой и комплекцией напоминала жеребца-тяжеловоза. Председатель с лукавой улыбкой подтолкнул в спину грязно-серого кота, который заворожено глядел на местного врача. Из-за него выглянула Вересковая Веточка и так же вытаращилась на приближающуюся кобылу.       — Ну-с, и кто у нас тут такой? — пророкотала она.       Голос и ледяной взгляд пони задел пружинки и шестерёнки памяти Ротванга, заставив того вспомнить самые жуткие моменты своей жизни — детство. В его памяти возник образ воспитательницы — кожекрылого пегаса фрау Миттернахт Ляйхен из Школы Для Воспитанных Мальчиков. Кот смотрел на единорога, но видел перед собой серого нахтцерера с жёлтыми глазищами и гривой заплетённой в косу, уложенной в «улитку». Кот содрогнулся, словно вновь ощутил на шкуре холодный ветер в каменных коридорах Школы. Он попытался взять себя в лапы, но самоуверенность, капитулировавшая с поля боя, так и не откликнулась. Не имея возможности произнести ничего членораздельного Ротванг с ужасом ощущал как от страха его позвоночник обращается в желе.       ***       Сеннепфрё с удивлённым взглядом проводил радостно гарцующего и что-то напевающего себе под нос бригадира.       — Что это с ним?       Вопрос адресовался комманданту, который сидел в палатке за топографической картой окружающей местности. Он прекратил вычерчивать по транспортиру радиальные линии и обернулся к единорогу, вернувшемуся в палатку.       — Это не с ним, это с Ротвангом. У доктора это… — чейнджлинг в задумчивости отложил карандаш и пытался подобрать нужное слово. — Контузия у него. Увидел врача аборигенов и впал в ступор.       — Поэтому вы и положили его как бревно в палатку?       — Ага, — Скапус вновь вернулся к прерванному занятию. — Кстати, а как вашего политрука зовут?       — Бёрглунд. Тове Бёрглунд. Бригадир хочет, чтобы он поговорил с местными?       Чейнджлинг кивнул. Новость о том, что аборигены за стеной хоть и ведут полупримитивный образ жизни, являются коммунистами вызвал у лонгсворцев удивление и интерес. Их подмывало заглянуть в город, но Вракс сказал, что пока не стоит лишний раз тревожить местных и тем более донимать рыбаков.       Через грохот стройки единорог и чейнджлинг не услышали хлопков крыльев и пегасы ввалились в палатку неожиданно. Блондин с начёсом, на боках которого висели громоздкие короба с фотоаппаратами, с кряхтеньем опустился на круп и тут же достал из кармана куртки расчёску. Его товарищ в солнечных очках снял офицерский планшет с картой и бросил на стол.       — Что там, Уорхок? — чейнджлинг раскрыл планшет и начал вносить поправки в карту на столе.       — В паре миль отсюда обнаружили железную дорогу и автотрассу, — фисташкового цвета пегас с меткой в виде абриса пикирующей птицы показал копытом на две карандашные линии. — Мост через реку не разрушен, видимо его часто ремонтируют.       — Торговый путь с юга на Троттингем. Что ещё?       — Пара заброшенных деревень. Вот тут, тут и тут. Близко не подлетали, ничего подозрительного не обнаружили. Если противник прячется где-то там, то после появления нашей маленькой стройки он надолго заляжет на дно.       — Зависит от того сколько у него припасов, — заметил Сеннепфрё. — Может он вырыл себе там целый схрон и рожи на поверхности с месяц не покажет.       — А водный талисман? Он же не подгадить поселянам решил? — чейнджлинг провёл краем копыта вдоль реки и остановился на группе строений на противоположном берегу. — Что это?       — Там была куча ржавых труб и бетонных построек, наверное водокачка, — объяснил пегас и поднял очки на лоб. — К тому же место близко к торговому пути.       — В таких местах обычно есть много трубопроводов, например к этим двум цистернам должно нести несколько труб.       — Не видел таких. Или их давно срезали мародёры или они закопаны под землю.       Они ещё долго обсуждали места для выставления секретов и постов, пытаясь пятнадцать бойцов растянуть на четыре объекта наблюдения и охрану стройплощадки. Второй сержант пегас, уже избавившийся от своей ноши, занимался более важным делом — укладывал гелем и лаком свою причёску. После долгих споров относительно различий в тактике собственных армий троица пришла к решению когда солнце уже садилось за горами. Они решили пока сконцентрироваться на одном объекте для наблюдения и им конечно же стали здания насосной станции.       ***       Окопы вокруг самолёта углубили, прокопали сотни чейнов новых и все закрыли баллистическими щитами и колючей проволокой. Оставшийся за главного капитан Фрост Натт не только заминировал подступы со стороны руин города, как советовал бригадир, но и приказал возвести огневые точки для пулемётов, а также поставить в окопах треноги с зачарованными на движение техно-магическими устройствами. Наблюдая как пони и грифоны негромко матерясь ковыряли серую сухую почву капитан перевёл взгляд на руины на западе, откуда надвигалась ночь, и обомлел от мгновенно охватившего его страха. Мёртвый город Конзнань окутывал серебристый туман, который было отчётливо видно, словно он светился изнутри. Ступор длился всего несколько секунд, а потом капитан во всю глотку заорал о боевой тревоге. Солдаты мигом побросали лопатки, залегли в траншеях держа штурмовые винтовки в копытах и лапах.       — Надеть противогазы! — орал Фрост Натт, бегая вдоль траншей, с нарастающим ужасом наблюдая как туман покинул пределы руин и двигался в их сторону. — Проверить амулеты отклика! Не жалеть патроны! Стрелять в любую подозрительную тень!       Зенитная установка, которой переназначили цели, опустила стволы орудий и замерла до того момента, как в пределах её систем появятся противники. Спрыгнув в траншею капитан взялся за бинокль и вгляделся в надвигавшийся туман. Он стремительно продвигался по серой равнине, до позиций бойцов Альянса оставалось восемь фурлонгов. Сжав зубы на рукоятке сигнального пистолета он выпустил ракету и одел противогаз. За его спиной с гудением захлопнулся грузовой отсек самолёта.       Датчик движения на треноге пока молчал, но нервы у солдат были натянуты сверх всякой меры. Четыре фурлонга до белой мглы, капитану казалось, что он увидел смутные жуткие силуэты. По хребту пробежала струйка пота, а шерсть на загривке стала дыбом от нарастающего страха. Меньше фурлонга, туман поглотил аэродромные постройки, надвигаясь клубящейся стеной высотой в двадцать ярдов на солдат, которые были перепуганы не меньше Фрост Натта. Не прошло и секунды, как траншеи оказались в непроглядном тумане.       — Быть готовыми ко всему, — прошептал капитан непонятно к кому обращаясь.       В напряжении прошло не меньше получаса, у грифона справа от капитана палец на спусковом крючке уже начала дрожать, но он быстро взял себя в лапы. В тревожной тишине внезапно вдалеке прогремело несколько взрывов — скрытые туманом мутанты добрались до минного поля, но датчик движения пока молчал, видимо туман ограничивал дальность его действия. Капитан ожидал что до их позиций докатится волна массовых подрывов противопехотных мин. Но вскоре вновь пришла тишина. У капитана из Лонгсворда возникла неприятная догадка, что мутанты проделали в минном поле коридоры, но он тут же отогнал эту абсурдную мысль. Существа с разжижившимися от магической радиации мозгами не могли придумать такого тактического хода.       Внезапно пикнул детектор движения и в испуге дёрнулся не только Фрост Натт. Пищание повторилось.       — Дистанция четыре чейна, — пробормотал пони стоявший рядом с устройством. Капитан пробрался мимо солдат к нему и увидел на экране приближавшуюся к траншеям точку.       — Видимо через мины пробрался только один, капитан.       Сказать что-либо ещё он не успел, зенитка обрушила на противника шквал крупнокалиберных пуль. На экране же появлялось всё больше и больше точек. Но они не двигались неорганизованной толпой, они стремительно приближались тремя группами. Капитан под противогазом прикусил губу, чтобы не закричать от страха. Он никогда не сталкивался дома с мутантами, а последний Очистительный Поход произошёл за десять лет до его рождения и он не знал что делать. Перед ним был не обычный противник. Его невозможно запугать, его невозможно взять в плен. Его можно было только уничтожить. В тумане появился первый неясный силуэт.       — Огонь! — заорал Фрост Натт, указывая копытом на противника.       Через несколько секунд колонна несущихся во всю прыть мутантов выскочила из тумана, первых скосило пулемётной очередью, но бежавшие следом перемахнули через трупы, стремясь добраться до траншей. Ещё две колонны чудовищ порождённых радиацией ударили по флангам. На экране датчика движения появлялись всё новые и новые отметки, он пищал уже безостановочно. Позади мутантов в тумане мелькнуло что-то большое и чёрное, но никто не обратил на это внимания в пылу битвы.       ***       Пятеро граждан третьего класса сидели в обнимку в тёмном подсобном помещении полном ящиков, стремянок и коробок с инструментами. Приглушённый грохот главного калибра зенитки каждый раз заставлял их вздрагивать и зажмуриваться. За дверью послышались стрекочущие звуки, потом стук и дверь слегка приоткрылась. Инженеры дружно вскрикнули, но тут же успокоились — внутрь заглянул капитан Птероторакс.       — Всё нормально?       Дружный кивок.       — Оружие. Если всё пойдёт слишком плохо у вас есть?       Розовая единорожка телекинезом подняла с пола гвоздодёр. Чейнджлинг вздохнул.       — А ничего серьёзнее нету?       Громкий скрежещущий звук прокатился по коридору. Капитан самолёта тут же расстегнул кобуру револьвера, готовый к любой опасности.       — Эти чудовища не проникли же на борт? — дрожащим голосом спросила чейнджлинг самка крепко державшаяся за ногу трясущегося от ужаса единорога жеребца.       — Нет. Вы запритесь, а я пойду проверю что это был за звук.       Дверь захлопнулась, лязгнул засов.       — Пойду проверю. Что я дурак такое несу?       Телекинезом сняв с крепления на груди рацию он вызвал кабину пилотов.       — Цефалик, приём, я на нижнем уровне в технической. Слышал подозрительный шум. Собираюсь проверить. Как понял?       Он ожидал, что второй пилот скажет, что это опасно, что это задача солдат. Тогда бы Птероторакс спокойно бы пересидел всё время боевых действий вместе с инженерами в подсобке. Но вместо этого Цефалик пробормотал нечто подбадривающее.       — Ну спасибо за поддержку, — произнёс недовольный капитан прицепив рацию на крепление и двинулся по коридору к хвосту откуда раздался подозрительный звук.