Fallout: Equestria. Первый Разведывательный

      Впервые за долгое время в Стойловске стало вдоволь воды. Председатель прекрасно понимал, что чужаки вскоре затребуют плату за свои услуги и одной только нуждой перевёртышей всё не ограничится. И поэтому, когда общественная баня вновь заработала после долгого перерыва, у дверей тут же выстроилась очередь с кадками и вениками из чертополоха и крапивы, самым первым был председатель Пурпулетоп с гостями. Среди приглашённых конечно же была переводчица, бригадный генерал, а так же представители заокеанской социалистической страны - капитан пони и замполит грифон.       Изнутри баня была обшита деревянными досками и впечатлила лонгсвордцев, по словам которых у них баня называлась забавным словом «басту». Единорог же с пренебрежением осмотрелась и заявила, что их чонсонские бани гораздо лучше и имеют традиции уходящие вглубь веков. Пурпулетоп, решив не ругаться с кобылой, сделал вид, что не услышал её. Оставив одежду в тамбуре и завернувшись в полотенца председатель с гостями расселись за столом в предбаннике. Руководствовался земнопони вполне меркантильными интересами - он рассчитывал, что после бани и застолья гости станут сговорчивыми и ему удастся привлечь на свою сторону лонгсвордцев. Из парилки выглянул здоровый жеребец карамельного цвета и в шапочке, оглядев присутствующих он кивнул председателю.       Подав пример гостям Пурпулетоп первым вошёл в моечную, где банщик орудуя жестяным побитым ковшиком окатил его горячей водой из кадки. Также он поступил с остальными, только на мгновение замешкавшись, когда очередь дошла до Вракса. С сомнением оглядев хитиновые бока чейнджлинга покосился на главу поселения, тот в ответ выразительно глянул на банщика и тот всё же ополоснул бригадира. После их запустили уже в парилку, где все расположились на нижних полках и председатель решил завести беседу на отвлечённую тему, надеясь уже за столом перейти к более важным вопросам. Его поразило описание быта чужаков, города которых, называемые геофронтирами, располагались под землёй. И они не были как Стойло с его коридорами и переходами, это были полноценные города с высотными зданиями, улицами, парками и всей урбанистической инфраструктурой. Земнопони-агроном пытался представить себе это как гигантскую пещеру внутри которой располагался город вроде Хуффингтона. В воображении это выглядело грандиозно. Гостям же была интересна история Сталлионградской республики, её борьба с Эквестрией за независимость и многое другое. Выслушивавший долгий рассказ Пурпулетопа о стакане кваса из жёлтой бочки за шесть копеек Вракс задал давно его мучивший вопрос о Стойлах.       Распластавшаяся на животе прямо на лавке, Вересковая Веточка, уже давно зевавшая, попросила бригадира десятиминутный перерыв и тут же уснула. Никакого разговорника на копытах у разведывательного корпуса не было и оставшееся время в парилке прошло в молчании.       Во время второго захода в парилку единорожка снова начала брюзжать, что у неё на родине бани не в пример лучше. Грифон заметил, что чонсонские купальни - гнездовья разврата, где нередки групповые соития, как утверждали многие туристы.       - Эти, так называемые туристы, - огрызнулась лингвист, вновь растянувшись на полке. - Посещали мою прекрасную страну только ради этих траходромов, которые по ошибке считали чонсонскими банями. И на вашем месте я не доверяла туристам, которые хуями думают.       Она гневно глянула на грифона, а затем уткнулась носом в ноги и через пару минут уже сопела. Вскоре появился банщик с ведром, в котором отмокали берёзовые веники. В пустоши нормальные деревья не росли, тут можно было обнаружить только карликовые деревья-уроды. Берёзы и дубы встречались или далеко на западе у предгорий, или на севере у Троттингема. Обожавший деньги Мастер Бластер, прознав про банные причуды в поселениях Сталлионградской пустоши, продавал местным берёзовые и дубовые веники втридорога. Местные изредка их покупали и вязали новые веники в основном из крапивы и чертополоха всего с несколькими ветками берёзы и дуба. Пурпулетоп же решил не скупиться для заокеанских гостей и вытащил из своих запасов сразу четыре берёзовых веника.       Увидевшие, что в ведре у жеребца, представители Лонгсворда с заговорщицким видом поглядели на председателя, а грифон кивком головы указал на похрюкивающую во сне Вересковую Веточку. Председатель с серьёзным видом кивнул банщику, тот достал веник, нависнув над единорожкой. Морда Фрост Натта расплылась в широченной улыбке.       - Как дети малые, - вздохнул Вракс и отвернулся, всем своим видом показывая, что он не поддерживает эту каверзу.       Банщик стегнул со всей своей удали берёзовым веником прямо по оттопыренному крупу. Резко пробудившаяся и перепуганная лингвист пронзительно заржала, свалилась с полки, машинально выпустив из рога магический луч. Он ударил в потолок, оставив после себя выжженную розетку. Никто на это не обратил внимания, грифон заходился в клёкоте, остальные участники розыгрыша ржали.       Поднявшаяся с пола пони молча обвела жеребцов злобным взглядом. Смех тут же прекратился, её болотного цвета глаза словно гипнотизировали и затягивали как трясина. Всех жеребцов и грифона тут же обуял непонятный леденящий страх, так что шерсть у них на загривках встала дыбом. Довольная произведённым эффектом, Вересковая Веточка поправила полотенце и снова разлеглась на скамейке.       - Ну, - она оглянулась на банщика, которого от страха передёрнуло. - Ты собираешься дальше шлёпать меня этой метёлкой?       - Чонсонская ведьма, - тихо прошипел политрук Бёрглунд и пальцами изобразил символ защиты от сглаза и порчи.       ***       Разомлевшие после парилки гости расселись за столом предбанника, который уже успели накрыть. Блюда в основном представляли из себя вариации приготовленной репы. Тут была и репа мочёная, и репа квашенная, и салат из репы, и просто жареная репа, даже пирог с начинкой из той же репы. Среди этих блюд, как оазисы в пустыне, находились деревянные тарелки с рыбой. Особым разнообразием блюда с ней тоже не отличались. И над равниной тарелок возвышался бутыль с прозрачной жидкостью. Обладающая внушительными знаниями об алкоголе во многих его проявлениях Вересковая Веточка сразу поняла, что в бутылке.       - Тоже из репы? - поинтересовалась мрачная лингвист, усаживаясь на лавку рядом с бригадиром.       - Пытались когда-то варить, но в репе сахара почти нет. А этот самогон из свеклы.       Разлив в жестяные кружки с большими ручками самогон, Пурпулетоп поднялся с лавки с кружкой в копыте, оглядел гостей.       - Ну, за встречу.       Единорог перевела его тост и одним залпом осушила кружку самогона. Причмокнула, задумчиво поглядела в потолок, пока остальные морщась закусывали квашеной репой.       - Что-то не распробовала. Можно ещё?       С подозрением глядя на лингвиста, которая словно выпила воды, председатель всё же наполнил её кружку второй раз. Сидящие за столом внимательно следили как она за несколько секунд прикончила кружку самогона.       - Не распробовала.       Сидящие за столом самцы уже глядели на единорожку с суеверным страхом. Тем более не было похоже, что она хоть немного пьяна. Заподозривший, что это её ответный розыгрыш и Вересковая Веточка что-то там наколдовала, председатель позвал банщика и попросил его притащить чарку. Через мгновение жеребец появился с большой чашей в зубах и она была незамедлительно наполнена. Все присутствующие замерли с благоговением наблюдая как чарка охваченная голубовато-бирюзовой аурой телекинеза поднялась и переводчица с чмоканьем приникла к ней. Она пила долго, откидываясь на спину всё сильнее и сильней, и когда Вересковая Веточка уже должна была упасть, самогон в чаше кончился. Стоило ей только поставить посуду на стол и утереться, как наблюдающие за ней дружно охнули.       - Мать мою за копыто, - произнёс председатель во все глаза таращась на мордочку лингвиста. - Вот лошадь ломовая - сколько выпила и хоть бы хны.       - А теперь можно и поговорить, - довольная единорожка подцепила кусочек жареной репы и принялась его жевать.       Её рог снова объяло голубовато-бирюзовое сияние, с громким хлопком перед ней возникла записная книжка и зависла в воздухе. По её корешку с выдавленными глифами, мерцавшими тем же цветом, что и рог Вересковой Веточки пробегали всполохи магии.       Налив гостям за исключением лингвиста, по второму разу, председатель оперся запястьями передних ног о стол, клопнул копытами и посмотрел на гостей поверх них. И дождавшись когда все опорожнят кружки он решил завести разговор о Сталлионградской пустоши.       - Товарищи, я ещё раз выражу благодарность за вашу помощь нашему поселению. И меня очень интересует что вы намерены делать в дальнейшем, если, конечно, это не секрет.       Вракс переглянулся с Фрост Наттом и они стали тихо о чём-то переговариваться, иногда грифон вмешивался в беседу. Лингвист не переводила их разговор, но слово "Эквестрия" часто мелькала в их переговорах.       - Меня это интересует, по той причине, - Пурпулетоп решил внести ясность. - Что с появлением здесь наших товарищей из Лонгсворда я вспомнил о мечте выходцев из Стойла, среди которых был мой отец. Они хотели не только восстановить города, но и возродить саму социалистическую республику Сталлионград.       После этих слов спор между чужаками закипел с новой силой. Грифон и пони наперебой втолковывали что-то чейнджлингу, а тот только скалился в ответ и гневно отвечал им. Спорщики подливали себе свекольного самогона и с каждой выпитой кружкой спор переходил на более повышенные тона.       - Да ты вообще тупой, грязепони?! - орал на Фрост Натта бригадир ударяя кружкой по столу при каждом слове. - Достаточно какому-то дикарю замотаться в красную тряпку и проблеять два слова, одно из которых этот ваш «коммунизм», так вы ему готовы жопу подставить, чтобы он вас драл! И всё это вы прикрываете какой-то солидарностью с трудящимися?! Напомнить как век назад ваша страна обосралась на подобном с минотаврами? Напомнить?!       - А ты рот на меня не разевай, жук-сосун! - капитана слегка укачивало, левое ухо у него дёргалось, но речь его по прежнему была связанная. - Местные не какие-то дикари, а потомки тех, кто первыми во всём мире построили страну простых рабочих пони! Земных пони! А если ещё раз обзовёшь меня, то я вот этим самым копытом так уебу тебя, что рожу перекосит!       Представители двух разных политических систем опёрлись передними ногами на стол и стояли нос к носу, гневно буравя друг друга взглядами. Решивший, что капитан и без него справится, замполит не стал мешать им и приканчивал остатки свекольного самогона.       Внимательно следивший за разборками Пурпулетоп не рассчитывал на такой исход. Теперь же ему только и оставалось делать вид, что он к этому не причастен. Почувствовав на себе тяжёлый пристальный взгляд он покосился на Вересковую Веточку и не смог уже отвести взгляда от её глаз болотно-зелёного цвета. Она склонила голову на бок и придвинулась поближе к председателю.       - Знаете, - прошептала лингвист, - Ваши попытки интриговать настолько топорны, что стыдно мне.       - Ну извините, - так же вполголоса ответил председатель. - В пустоши мне тренироваться не на ком было.       - А как же ваши подопечные?       - Вы за кого меня принимаете? Чтобы я лгал и манипулировал своими товарищами?!       - Простите, - с выражением мордочки игрока в Хазард ответила она. - Я не хотела вас оскорбить.       Тем временем Фрост Натт и Вракс уже прекратили ругаться и обсуждали возможность помощи не какому-то поселению, а целому региону. Политрук Бёрглунд записывал что-то на листке, который он выдрал из записной книжки Вересковой Веточки.       - Господин, Пурпулетоп, - обратился к земнопони бригадир. - Мы согласны обсудить ваши предложения. Скажите, сколько поселений кроме вашего находится тут... Здесь... Ну, вы поняли.       - Есть поселение в подземке Санкт-Петерсхуфа. Это город на побережье.       - В чём?       - Ах, ну да, - председатель задумчиво жевал квашенную репу в то время как его взгляд был устремлён за стены бани. - Я говорю про станции метрополитена, там порядка пяти сотен пони живёт. К юго-востоку от нас в двух днях пути Краснопшенинс, там тоже мало, десятка четыре, как у нас. Есть ещё севернее Сталлионграда пара безымянных посёлков. В основном все на торговом маршруте лежат. А за Конзанью есть Ставропонь там может тыща пони наберётся.       - Честно я ожидал более грандиозных цифр.       - А что вы хотите, товарищ бригадный генерал. Солнечная жопа нас на дух не переносила и Стойла, которые у нас строили не были такими как в Эквестрии. Это нашему повезло, что оно на сотню душ было. Большая часть жителей республики укрылась в бомбоубежищах, их у нас много было, вот только они не были рассчитаны на столетия изоляции.       - Солнечная жопа? Стойла?       - Царица эквестрийская. Всё из себя божество изображала, - в тоне Пурпулетопа проклюнулись злобные нотки. - Как у нас-то угольный бассейн обнаружили, эта кобыла коронованная начала по всей стране своей фабрики и электростанции ставить. Все на нашем угле работали. Поначалу. А как уголь плохой пошёл, фабрики их и встали. Так она додумалась с зебрами торговать. И вот доторговалась до магической войны всё уничтожившей. А у вас войны какие были?       - Войны у нас самые обычные были, - ответил Вракс, ему казалось, что глава поселения всеми правдами и неправдами хочет увести разговор в сторону от злополучных Стойл. - Хоть и много. А на применение бомб, похожих на ваши мега-заклинания, даже фанатики-арктурианцы не решились, хотя у них под боком целый полуостров набитый нежитью и некромантами.       - Да у них и не было таких, - заметил грифон. - А вот если бы бомбы были, то они обязательно шваркнули бы по Мейджхолду.       - Гляжу вы там весело живёте в Грифонии. Некроманты всякие. Религиозные фанатики. Я про такое только в исторических книгах читал.       - У вас не менее весело. Так что такое Стойла? Я так понимаю это нечто наподобие крупных бомбоубежищ?       - На первый взгляд - да, - вращая между копыт кружку ответил Пурпулетоп. - Отец рассказывал мне то, что узнал от деда. А тот в свою очередь от моего прадеда и так далее. В общем, Стойло наше было полигоном для исследований этих говнюков кантерлотских. Кроме наших предков в Стойле была команда каких-то учёных единорогов. Они хотели кормить жителей какими-то растениями-мутантами. Эксперименты ставить на простых пони хотели.       Услышав про растения Вракс напрягся. Как закостенелый материалист он не верил в удачу и божий промысел, вот и сейчас часть его разума настойчиво твердила, что это было бы абсолютно глупо, если бы председатель говорил про АЗОС. Капитан из Лонгсворда просто не мог поверить в то, что убежища, предназначенные для спасения жизней, были испытательными площадками. Он посчитал что нужно быть или законченной мразью или отбитым психом, чтобы придумать такое.       - Они выращивали экспериментальные сельхозкультуры?       - Не знаю, возможно. Отец говорил, что когда правда открылась наши предки выгнали этих единорогов с их Смотрителем нахер, на поверхность. Они думали что мы будем помалкивать, как эти эквестрийские пони, а вот сена гнилого им в жопы. Наши предки воевали за свой край и мы кровь прольём если надо. А почему вы этим интересуетесь?       - Если НКР действительно является правопреемником Эквестрии, - не моргнув соврал Вракс. - То они могут оказаться не чуть не лучше предшественников.       Пурпулетоп долго обдумывал слова бригадного генерала, прикидывая верить тому или нет. В итоге не придя ни к какому решению он решил пока согласиться с ним.       - Так как вы собираетесь нам помогать?       - Ну уж точно не заниматься восстановлением верхнего плодородного слоя почвы. Доктор Ротванг утверждал, что всё здесь завязано на ту аномалию над городскими руинами. После того как мы отловим вашего пегаса-налётчика, коммандант Скапус отправится на север для изучения аномалии, заодно посмотрим на ваших соседей из Стойла Сорок.       - Пегас-налётчик, - заметил Фрост Натт без тени улыбки на морде. - Смешно.       А вот этому Пурпулетоп не поверил, Вракса не интересовала аномалия, солдат не посылают для изучения магических феноменов. Предположение, что тех перевёртышей в шинелях и противогазах отправят, дабы перебить «сороковников» председатель отмёл сразу. Вракс ему казался довольно здравомыслящим, несмотря на принадлежность к военной машине авторитарного государства. Такие не будет убивать ради своей прихоти, только ради прихоти других вышестоящих с более большими лампасами.       - Кстати, а поглядеть на Стойло можно?       - Давайте завтра, товарищ Вракс. У меня ещё вечером собрание - буду рассказывать про мутантов, а потом придётся некоторых успокаивать.       - Можем поставить перед воротами БМП, - предложил капитан.       - Спасибо конечно, но думаю это будет лишнее. Пока что.       ***       Президентский кортеж из трёх чёрных бронированных воздушных фургонов в сопровождении пегасов в чёрном из Секретной службы и полицейских скользил над воздушным трафиком и небоскрёбами Кантерлота. Президент угрюмо разглядывала проплывающий под фургоном город, который хоть и выглядел как довоенный Мейнхэттен из-за высоток, сохранил прежнюю радиальную планировку. Отвернувшись от окна Гаудина вытащила пачку крепких сигарет, закурила и уставилась на зажигалку, которую не убрала вместе с сигаретами. Это был подарок от Литлпип и вместо обычного амулета пиромантии в ней использовалась звёздная ячейка - маленький цилиндр со сверхпроводящим веществом и горошиной, которая была бесконечным источником энергии. Уже пять лет как запасники Анклава были открыты и почти всё в республике работало на таких ячейках. Это не нравилось Гаудине и не потому, что никто до сих пор не мог объяснить откуда они взялись. Они не нравились ей из-за опасности таящейся в них, каждая такая ячейка была потенциальной бомбой. Грифон не отказалась от подарка, чтобы всегда помнить о своей ответственности. Сидевший напротив Скриптор не обращал внимание на сигаретный дым и пересматривал распорядок дня президента.       - Что у нас ещё осталось? - щёлкнув крышкой зажигалки спросила грифона.       - Послеобеденный виски с содовой, затем вам нужно совершить несколько рабочих звонков и приступить к разбору накопившихся документов.       - Тогда давай двойной виски.       - Как скажете, мэм, - секретарь взял карандаш и внёс несколько правок в распорядок дня.       Кортеж начал снижаться, заходя на посадку у президентского дворца. Скриптор придвинулся к окну, отсюда он уже мог разглядеть толпу у ворот, скорее всего папарацци и пресса. Обычно они никогда не штурмовали резиденцию президента, чуть не уткнувшись носом в зачарованное бронированное стекло, секретарь пригляделся к посадочной площадке на крыше. На ней определенно находился воздушный фургон серого цвета, такие фургоны земнопони были хорошо известны.       - Мадам президент, - усевшись на место со спокойным, слегка отрешённым видом произнёс он. - В ваш график придётся внести изменения и сдвинуть все дела.       Гаудина сама выглянула в окно.       - Вот это сюрприз. Но от виски я не откажусь.       - Хорошо, мэм.       Кортеж приземлился рядом с серым фургоном и у президента не осталось сомнений, что он прибыл из Нейварро - на двери чёрной краской была изображена башня П.О.П. в обрамлении крыльев. Стоило только грифоне в сопровождении пони из Секретной службы покинуть крышу, как в коридоре её тут же окружили многочисленные секретари и замы, которых на себя тут же взял Скриптор. У дверей кабинета заседаний к президенту подскочила единорожка-стенографистка, но та только отмахнулась от неё. Войдя в кабинет она плотно захлопнула за собой дверь.       - Добрый день, Селестия.       - Здравствуй, Гаудина. - механический аликорн стоявший у окна повернулся к ней.       Синтезированный голос в высоком меццо-сопрано возможно был аналогичен настоящему голосу бывшей повелительницы Эквестрии. Инженеры и маги, создавшие бионическое шасси для души, заключённой в мейнфрейме, не зря ели своё сено. Четырёхногий механизм с покрытием из белоснежного фарфора с мерцающими голографическими хвостом и гривой бирюзовых цветов был настоящим произведением искусства более чем за одиннадцать миллионов битсов. На голографическом лице Селестии появилась лёгкая улыбка и она легонько кивнула президенту.       - Не часто заглядываешь сюда, - Гаудина подошла к Селестии и отодвинула занавеску, ворота и толпу фотографов было хорошо видно отсюда. - Ещё немного они повалят ворота и ворвутся внутрь.       Дверь приоткрылась и внутрь проскользнул Скриптор, в зубах державший поднос со стаканом двойного виски, его перемётные сумки топорщились от бумаг.       - Я здесь по причине тех документов, которые прислали тебе. Их так быстро отправили тебе, что я не успела ничего сделать.       - Да, инженеры там очень шустрые. Так что там с документами?       - Ты никуда не отправила голодиск?       Гаудина глянула на замершего у стола секретаря.       - Он в лотке исходящих. Курьер ещё не прибыл. Я его изыму.       Пони исчез за дверью. Селестия подождала ещё несколько секунд и уставилась снова в окно, за голографической иллюзией, как знала Гаудина, скрывались два мощных объектива, с помощью которых аликорн могла разглядеть каждую шерстинку на мордах толпящихся у ворот фотографов.       - Я знаю язык тех радиопереговоров и, боюсь, я знаю кто это, - она вновь поглядела на грифона, которая замерла со стаканом в лапе. Старые солдатские инстинкты, которые президент считала давно отмершими, пробудились и выводили на внутренней стороне черепа вполне понятные слова. Она знала, что скажет Селестия, прежде чем та продолжила говорить. - Может я ошибаюсь, но если это не так, то к нам вторглись войска Гринклифа.       Президент мигом прикончила стакан виски.