Fallout: Equestria. Первый Разведывательный

      Закончив рапорт полковник уставился на генерала Клаудквилла, который не смотрел на докладчика, а разглядывал перьевую авторучку, которую крутил в лапах. Форточка была неплотно закрыта и тишину кабинета нарушал шум аванпоста. Наконец грифон отложил ручку.       - Она будет наказана по всей строгости воинского устава, полковник.       - Она умерла.       - Только её тело.       - Но...       - Полковник, вы ведь в курсе сколько раз настоящая Блекджек получала увечья, но выживала. Соратник Литлпип должен это понимать.       - Это был намёк, сэр? - Каламити тут же подобрался.       - Я имею ввиду, - спокойно продолжал старший офицер. - Что у вашей подруги столько увечий и дисфункций органов, что любой другой на её месте уже умер бы.       - Ей просто...       - Везёт. Знаете, я не в курсе кому поклонялись мои предки в Грифонии, но после того как осилил книгу этой пони, то я готов поверить в существование бога удачи. Или судьбы. Какова была вероятность, что пони из Стойла, оказавшись на поверхности, наткнётся именно на тот терминал, в котором Вельвет Ремеди оставила сообщение? Какова вероятность, что она найдёт револьвер и сбежит от роботов? Ну и так далее.       Пегас ничего не ответил, он и сам много раз вспоминал о всех тех злоключениях и задавал себе те же самые вопросы. Лёжа в кровати по ночам со спящей женой под боком Каламити не раз прокручивал в голове то, как он столкнулся с Литлпип. Если бы он был более меток, то никакого спасения Эквестрии и не произошло бы. Это его пугало и не раз у него возникало ощущение, что тёплая кровать, любящая жена с дочерью и более упорядоченный мир это всего лишь иллюзия, а сам он надрался вдрызг в рюмочной и уснул в канаве в маленьком поселении, а вокруг только Пустошь и нависающая над головой облачная пелена.       - Осенённая благостью у правого крыла Селестии.       - Что, сэр? - слова грифона вывели Калимити из тревожной задумчивости.       - Так называют вашу подругу. Вы не в курсе, что в церкви селестианцев появились те, кто считает Литлпип живой святой?       - Нет, я как-то не интересуюсь религией... Расскажите про Церковь звёздной мудрости.       Генерал раздражённо вздохнул.       - Если я не ошибаюсь, зебры считают звёзды духами зла.       - Нет, полковник. Они не совершают оккультные обряды, не призывают демонов со звёзд и не пьют кровь жеребят. Они просто кучка гулей-чудаков с довоенными знаниями. Полезными довоенными знаниями. На этом разговор о них закончен.       - Возвращаясь к разговору о Элзетэр, - Калимити быстро сменил тему. - Я подозреваю, что она всё же получает боевые наркотики. Её скорость реакции была фантастической, она двигалась далеко за пределами физических возможностей пони. Из чего я могу предположить, что её нервная система была перевозбуждена, такое случается только от Дэша. И считаю, что её поведение и самоубийство связано с разрушением нервной системы из-за наркотиков.       - Тут я могу уверить вас, что она не «пилюльный солдат», - Клаудквилл ненадолго замолчал. - Я предлагаю вам самому в этом убедиться. Завтра утром. Вы увидите как нашей особой пони выращивают тело и у вас отпадут все вопросы. И прошу вас впредь не использовать в её отношении такие категоричные понятия как «смерть» и «самоубийство», полковник. У вас ещё остались вопросы?       - Нет, сэр.       - Тогда можете идти. Не забудьте приготовить ваш рапорт в письменном виде, полковник. Хорошего вам вечера.       Пегас на секунду задержался у двери, чтобы задать ещё один вопрос о Элзетэр, а Клаудквилл истолковал это по своему.       - К сожалению, покинуть аванпост теперь не получится, но у нас есть офицерский клуб. Не всем военнослужащим нравится обстановка Хуффингтона, знаете ли.       - Что? А... Да, спасибо, генерал. До свидания.       ***       За громким названием офицерского клуба скрывался второй этаж столовой. Туда конечно же пускали только офицеров, поэтому Роки Рейсер и Думиса, относящиеся к нижним чинам и не имевшие доступа в святая святых, коротали время до отбоя на первом этаже столовой. Пони пребывал в глубокой задумчивости, а зебра же с мрачным видом таращился на алюминиевую кружку. И только когда к ним подсел Бласт с бутылкой пива, это отвлекло сержантов от раздумий.       - Ну что, парни, вот мы и в жопе, - сказал капитан и отпил из бутылки. - Не хватало нам неразглашения, так ещё и эта дура себя прямо на тренировке убила. И про это тоже надо помалкивать. Ну и подкинул мне братец проблемку.       - Меня генерал долго хуесосил, - произнёс военврач, вновь уставившись на кружку. - Хотя я заметил отклонения в поведении Элзетэр ещё вчера вечером, но не доложил об этом полковнику.       За столом вновь воцарилось молчание, капитан потягивал пиво и делал вид, что не замечал красноречивый взгляд, которым его буравил дежурный с повязкой «военная полиция» на ноге. Наконец он не выдержал, подошёл к Бласту и заявил, что пить пиво на аванпосту запрещено. Здоровяк глянул поверх очков на пони-дежурного и тот сразу напрягся. Капитан медленно поднялся из-за стола, извинился, схватил зубами бутылку и отнёс в мусорное ведро под присмотром бдительного дежурного. Когда он вернулся к столу зебра о чём-то оживлённо говорил, а пони с неохотой отвечал ему.       - Капитан, - с загадочным видом прошептал Думиса. - А вы знали, что наш Роки Рейсер мажор?       - Чего? - злобно переспросил его сержант. - Нарываешься?       - Не-не-не! Ничего такого! Просто мы с капитаном слышали на компе полковника как ты орал про робота который был у тебя в детстве.       Роки Рейсер недовольно скривился.       - Когда я был жеребёнком, - продолжал Думиса. - Папа смастерил мне консервную банку на колёсиках и с конечностями-пружинками. Это была самая охренительная игрушка для меня. Мы любили играть с сестрой. Я из кубиков делал город, банка становилась роботом Испепелятором Девять Тысяч. Он крушил город, а у сестрёнки была сделанная из дерюги Селестия. Она прилетала и выбивала всё дерьмо из робота и его создателя доктора Плюмпа.       Зебра выжидательно поглядел на собеседников. Бласт с задумчивым видом вытащил пачку сигарет, закурил, тем самым вновь обратив на себя внимание дежурного.       - У нас со Штакетиной, моим братом, - неторопливо произнёс он. - Игрушками были палки и камни. И это не потому, что моя семья рейдеры. Просто мы кочевали по всему юго-западу Пустоши, нигде надолго не задерживаясь, а камней и палок было вокруг полно. И когда батя подстреливал то мутанта, то ещё какого уебана мы с братом были рады этому — мы обожали тыкать в трупешник палками и кидать камни. Особенно круто это было когда труп пару дней пролежал, тогда живот у него вздувается и ты, мелкий пиздюк, стискиваешь камень копытами, встаёшь на задние и раскрутившись на месте бросаешь. А когда камень попадает точно по вздутому брюху...       - Подробностей не надо, капитан, - прервал его пони. - Я представил это уже.       Дежурный с повязкой «Военная Полиция» застыл позади Бласта и попросил его не курить. На этот раз земнопони смерил его взглядом, глубоко затянулся и выпустил струю никотина под потолок. Но дежурный пони не отступил. Он попросил ещё раз капитана потушить сигарету. Глубоко вздохнув пони пригрозил здоровяку, что иначе ему придётся применить силу. Неизвестно что произошло бы если бы пара ефрейторов не оттащила слишком ретивого дежурного от стола.       - А теперь твоя очередь рассказывать, - зебра поёрзал на табурете. - Верно, капитан?       - Мне всё равно нечем заняться.       - Так что рассказывай.       - Если вы думаете, что если я жил в бункере и мой отец был старшим паладином, то у меня всё заебись было?       - Безопасность, не заражённая еда и вода, отсутствие сраных кретинов под боком, - принялся перечислять Бласт. - А ещё перед тем как лечь спать тебе не приходилось вшей из топчана вытряхивать. Этих ублюдков даже магический апокалипсис не изменил.       После каждой фразы капитана Думаса поддакивал, а Роки Рейсер становился мрачнее. Когда капитан замолчал, сержант начал приводить контраргументы. Бункер не был безопасен, каждый день рейнджеры ожидали что вот-вот появится целый табун аликорнов, который втопчет в землю защитников и вскроет шлюзовые ворота. Еда действительно не была заражена магической радиацией, но её было мало и в бункере в ходу были продуктовые карточки. Саму еду нельзя было назвать вкусной ибо основным рационом была спирулина. А рыцари обслуживавшие машины по производству этой водоросли, молились всем силам небесным и подземным, чтобы талисманы в установках не вышли из строя, потому что заменить их было нечем. Что же до идиотов, то тут сержант припомнил сразу пятерых хулиганов не дававших ему в детстве проходу. Им было всё равно, что отец их жертвы старший паладин, а мать была главным писцом в бункере.       - Из-за этого я очень редко видел своих родителей, поэтому они поручили заботу обо мне сраному роботу. Что? Представили уже себе? Военный, лягать его, робот нянька у маленького жеребёнка. Поездки на нём были единственным моим развлечением. Хотя нет, ещё были довоенные пропагандистские фильмы. А теперь представьте что до совершеннолетия я считал робота родителем, смотрел ленты, где идеализированные пони пиздили зебр и солнца с небом я в глаза не видел.       - Херовая житуха, - подвёл итог его словам Бласт.       - А я бы сказал, что это стандартный набор для всех стальных рейнджеров.       - Да пошёл ты, полосатый.       - Как насчёт того, чтобы перенести наш разговор в другое место, например туда, где у меня есть несколько бутылок пива?       ***       В тоже самое время, но в другом месте, точнее в комнате офицерской казармы, происходил разговор между Каламити и Реджиной. Грифона в итоге согласилась действовать по его плану, она должна была разузнать всё о зебрах-гулях и их культе вместе с тем лейтенанту ещё нужно было отвечать за связь с разведгруппой.       - Никогда бы не подумала, - Реджина рухнула на кровать, закинув лапы за голову. - Что меня будет интересовать аппаратное шифрование. А ты в курсе, что мы используем довоенное аналоговое скремблирование?       - В Анклаве использовали дискретное шифрование, для этого нужны облачные вычислительные системы. Мне не удалось ничего узнать у генерала, но мне не кажется, шо он покрывает этих зебр.       - А что с Блекджек?       Мгновенно на морде полковника появилось мрачное выражение.       - Я не верю словам Клаудквилла, шо никаких наркотиков не было. Она не могла...       - А если бы ты был бессмертен, то так не поступил бы?       - Эт было до безобразия глупо, - Каламити уселся за стол в углу комнаты, подпер голову копытом. - Нужно не иметь мозгов...       - Или быть Блекджек.       Пегас ничего не ответил ей, а только выразительно глянул на неё.       - Да ладно тебе, ты сам рассказывал, что у этой пони с головой ещё больший бардак чем у Литлпип. Это произошло в тот раз, когда мы напились в Новой Эпплузе, как раз после...       - Я эт не помню, - глядя грифоне прямо в глаза ответил Каламити. - Но прекрасно помню шутку с двумя бакбольными мячами и абажуром.       Реждина тут же поднялась на кровати и уставилась на пегаса. Несколько секунд они внимательно смотрели друг на друга.       - Давай тогда поступим так - ты ничего не говорил, а я ничего не делала.       - Договорились.       Грифона снова улеглась на кровати, застеленным серым войлочным одеялом.       - А меня посадили в комнату со скучной кобылой, которая похожа на маминого секретаря. Но зато офицеры связи любят слоняться по соседним кабинетам и болтать попусту. И среди этих сплетниц я нашла одну суеверную зебру, которая много чего знает.       Каламити тут же навострил уши, увидев заинтересованность на его морде лейтенант рассказала всё, что ей выложила словоохотливая полосатая кобыла. Всего на аванпосту присутствовало пятеро зебр-гулей и доктор Нтомби. В центре Гиппократа их было не меньше пяти десятков и там также присутствовали военные силы республики. Они напрямую подчинялись генералу Клаудквиллу и скрыть от военных зебры ничего не могли. Главным у них был некий Верховный старший наставник с которым лично разговаривал их Пророк. Эти зебры-гули держались особняком от остальных. Они перестроили крыло научного центра под церковь, куда военным вход был заказан. Ещё зебра утверждала, что Наставник, доктор Нтомби и ещё десяток гулей были никем иными как представителями нечестивого племени Старкаттери. характеризуя их кобыла не жалела выражений и приписывала им все грехи, она считала их «ублюдочными некромантами» ответственными за беды обрушившиеся на их родные земли. В конце невольный информатор поведала Реджине, что в Хуффингтоне есть и нормальные зебры обособленно живущие в этническом районе.       - Не особенно много, знаешь ли.       - А знаешь что особенно интересно - они привлекают в свою церковь новых членов. И это не зебры, а гули, представь себе. Целый культ гулей, которые поклоняются треугольнику. Да, они поклоняются изображению равностороннего треугольника.       Снова сев на кровати грифона покопалась в кармане и вытащила помятую брошюру, на лицевой стороне которой изображался чёрный треугольник.       - Там что-то про нестандартную геометрию и внутреннюю пустоту. Культистский бред, короче. Я рассчитываю завтра выбраться в город, разузнаю у зебр и гулей про эту церковь.       - Генерал говорил, что никого с аванпоста не выпустят без важной причины.       - Тогда я воспользуюсь привилегиями дочери президента, если ты не обманул меня. Чем сам займешься завтра? Снова будешь их гонять по полигону?       - Клаудквилл обещал мне посещение святая святых «Адулруны» и я увижу где зебры выращивают тело Блекджек. Узнаю что-нибудь про эти машины и зачем вообще это понадобилось республике.       - Ставлю на армию солдат-клонов.       ***       Два гуля с полинялыми полосатыми шкурами суетились среди панелей управления окружавших сосуд из кварцевого стекла внутри которого мерцало вязкое перетекающее от иссиня-чёрного в голубой цвет вещество. Компьютерные терминалы сопровождали происходящее тревожным писком. Стоявшие у дверей солдаты с интересом следили за перепуганными гулями. Никогда прежде в лаборатории «Адулруна» не происходило ничего интересного, но не сегодня вечером. Зебры о чём-то лопотали на своём диковатом языке и было понятно, что они не знают что делать. Раздвижные двери с гудением электроприводов распахнулись и в лабораторию влетела доктор Нтомби. Она остановилась у одного из терминалов, в то время как подчинённые наперебой начали что-то ей говорить.       - Когда это началось? - доктор остановила словесный поток гулей.       - Примерно час назад. Сначала мы не заметили аномальной активности сети.       - И нам кажется, - тут второй гуль замолчал и с тревогой посмотрел на товарища.       - Что вам кажется?       - Нам кажется, что избранная видит сны. Нам разомкнуть канал связи с морфлитической камерой?       - Нет, - зебра приблизилась к кварцевой ёмкости. - Всё так, как и говорил наставник. Я сама продолжу наблюдение, можете быть свободны, братья.       - Мир через силу познания, сестра, - хором ответили зебры склонив головы.       Они покинули лабораторию под заинтересованные взгляды солдат, один из них включил рацию и тихо забормотал в неё. Нтомби знала, что новость о произошедшем достигнет ушей генерала меньше чем за десять минут и он объявится здесь. И ей придётся держать ответ перед грифоном.       ***       Беспамятства, которого она жаждала не было. Как только электричество и магия разрушили мозг её тела она ожидала, что откроет глаза уже нового тела, а над ней будет стоять Нтомби с парочкой подчинённых и генерал Клаудквилл. Вместо этого она оказалась в пустоте. У неё не было глаз, чтобы увидеть каково она цвета, у неё не было ушей, чтобы услышать как звучит пустота, у неё не было рта, чтобы закричать от ужаса осознания в какой ситуации оказалась. Было только её сознание, помещённое в позитронную массу и душа, запертая в чёрном кристалле. Ощущение беспомощности и паника постепенно овладели той, которая не считала себя пони по имени Блекджек. Сознание подвешенное посреди ничто, знающее что где-то снаружи есть другой мир замерло в ужасе. А затем на неё обрушились галлюцинации свёрстанные гротескную в киноленту кошмаров из звуков и видений чужой для неё жизни.       ***       - Скажите коротко что с ней? - генерал пристально глядел на зебру-гуля в белом халате.       - Она видит сны, сэр.       Они одновременно оглянулись на камеру, где в позитронной массе вспыхивали искорки нейронной активности.       - Причина?       - Я могу только предполагать, что это из-за полковника Каламити. Его появление послужило раздражителем.       - Морфлитическая камера подключена?       - Нам нельзя размыкать систему, сэр. Это может привести к нежелательным повреждениям нейронной сети и структуре личности.       - А что с «Пустой доской»? Вы ведь можете подкорректировать её личность. Было бы отлично, если бы она прекратила самоубийства.       Зебра смотрела прямо в бурые глаза грифона и пыталась найти любую отговорку, чтобы этого не делать.       - Три года не было рецидивов, господин генерал.       - Вы намекаете на полковника?       - Я никого не обвиняю, сэр. И я думаю что нам нельзя вмешиваться в происходящее. Прошу вас.       ***       Безумный калейдоскоп и не думал исчезать, сцены мелькали всё быстрее и быстрее с каждой минутой, пока не превратились в яркую тонкую линию прорезавшую тьму её разума. Она становилась всё толще и толще, сознание соскальзывало туда в яркий свет. Она пыталась вопить, но не могла.       Око бури, белое пространство не имеющее входов и выходов.       Белая пони-единорог с чёрно-красной гривой поднялась на ноги и оглядела себя. Она раскрыла рот, но не издала ни одного звука.       [Звук это движение. Здесь нет пространства и нет движения.]       Кобылка в ужасе начала крутиться на месте, чтобы увидеть источник голоса.       [Слова определяют объективность вещей, они составляют действительность. Здесь этого нет. Здесь существует только чистый разум, свободный от границ.]       У пони возникло ощущение, что голос звучит у неё в голове. Предполагая что это нечто вроде телепатии она решила ответить таким же образом. Получилось это далеко не с первого раза. Она пыталась выстраивать слова в голове, но тут же с мысле-фразами происходило нечто странное. Подумав об ответе она тут же забыла его, а при новой попытке слова превратились в искажённое эхо образов.       [Ты пытаешься думать так же, как говоришь. Отбрось слова, незыблемы идеи.]       В конце концов у неё это действительно получилось. Время здесь не ощущалось, она не могла даже представить как долго она находилась в этом тревожащем месте.       [Это всё происходит в моей голове, да? Это моё воображение?]       [Нет. Мне удалось извлечь тебя из микросекунды хронопотока действительности и переместить нас сюда.]       [Сюда это куда? И кто ты?]       [Моя прежняя личность уже не важна. Я забыл её как и остальные. Мы же находимся за границами, там, где мы в безопасности. Это - пустое пространство, которое существует рядом и которое не замечают. Это пустое пространство между строк, промежутки между буквами, разрывы в смысле бытия, поля графических историй.]       Пони с растерянным видом задрала голову, но и вверху был только белый цвет.       [Тогда что ты от меня хочешь?]       [Предупредить.]       На периферии зрения что-то возникло, единорог повернула голову и воскликнула от неожиданности. На каменном троне сидел скелет пони. Замотанный в плащаницу, с гвоздями в черепе он смотрел на кобылку. Из складок одежды появилось костлявое копыто и тотчас перед ним возник столик на котором лежали карты. У кобылки возникло смутное чувство, что она уже видела это уже где-то, что она-не она уже переживала нечто подобное.       [Мой разум скользит между логических структур миров, я вижу инвариантные последовательности математических потоков, но я по прежнему остаюсь в скорлупе слов. Суть вещей ещё сокрыта от меня, как и знамения будущего. Я вижу только волны энтропии мыслей, но не вижу эпицентра. Он находится под/вне моего восприятия. Я не могу его описать, он уничтожает слова, превращая их в прах на языке.]       Карт на столе было пять и одна из них перевернулась. Пони сморгнула. Всё произошло моментально, будто карта не перевернулась, а просто изменила положение. На ней изображалась рушащаяся белоснежная башня в которую ударила молния. На следующей был дряхлый грифон в накидке с фонарём в лапе. На третьей - коронованный жеребец в окружении мечей. Четвёртой была карта на которой с небес слетали аликорны и трубили в трубы, под ними на земле в ужасе метались пони. Пятой картой она ожидала увидеть Смерть, но вместо неё это была Четвёрка жезлов. Скелет безмолвно взирал на растерянную пони, которая не понимала смысла этого гадания.       [И что это значит?]       Белый свет исчез, нечто неосязаемое выдернуло белую кобылку и она ощутила, что захлёбывается.       ***       - Держите её крепче! Это приступ!       Белая единорожка, мокрая от биогеля в луже этого вещества, корчилась на полу под подвешенной родильной камерой. Над ней хлопотали зебры-гули в белых комбинезонах. Во рту у неё торчал резиновый шланг, уходивший в родильную камеру, которая сейчас напоминала сморщенную грушу. Каламити и Клаудквилл наблюдали за происходящим из смотровой комнаты. Наконец один из белых комбинезонов догадался вытащить у единорожки изо рта шланг, кобылу тут же вырвало розоватой жидкостью. Наконец зебры смогли уложить пони на каталку и зафиксировали её ремнями. Командовавшая ими доктор Нтомби приказала вести пони сразу в реанимацию. Она обернулась к стеклу, за которым стоял пони и грифон, встретившись взглядом с генералом она поджала сморщенные губы и покинула помещение следом за остальными.