Fallout: Equestria. Первый Разведывательный

      Лабораторией Адулруна была постройка рядом с которой Каламити впервые увидел зебр-гулей. Вход защищали стационарные турели, внутри пегаса и грифона встретило сразу пятеро вооружённых солдат, у каждого на штанине была нашивка Медицинского Корпуса, доктор Нтомби стояла в сторонке. Хотя гуль улыбалась, по глазам было видно, что она не в восторге от посетителей. Тем не менее она поприветствовала офицеров и привела их в смотровую комнату, обмолвившись, что они как раз вовремя.       В белой и определёно стерильной комнате по ту сторону стекла поначалу было пусто. Клаудквилл не моргая, как умеют только грифоны, таращился в смотровое окно. Полковник терпеливо ожидал сидя рядом наконец примерно через несколько минут двери лаборатории распахнулись. Внутрь вошло шестеро зебр-гулей в белых комбинезонах, они окружали левитирующую и гудящую платформу, на которой находился чан. Внутри которого темнело нечто большое и грушевидное, погруженное в гелеобразную массу. Пегас приблизился к окну, внимательно наблюдая за действиями зебр в белом. С потолка бесшумно опустилась клешня, ухватилась за выступы на крышке чана, повернула на четверть оборота и подняла её. К толстой металлической крышке крепился этот самый мешок, покрытый десятками датчиков.       — Это родильная камера, — внезапно произнёс Клаудквилл. — Искусственная плацента, она наполнена биомедицинским гелем, который максимально приближен к амниотическому веществу.       — А в самом чане что?       — Тот же биогель, но он ближе к раствору глюкозы.       Клешня со своим грузом замерла ровно в центре комнаты. Зебры тут же подкатили к висящей над полом родильной камере тележки с медицинским оборудованием.       — Вы ведь раньше не были наёмником, сэр?       — Нет, я вообще не отсюда родом. Слышали про Лос Сементалес?       — Город в пустыне Сан-Паломино? Конечно. Его называют Лас-Пегасусом востока.       — Я был Пустынным Рейнджером, мы вели свое происхождение от инженерных войск Эквестрии.       — Я слышал о вас. Там у вас есть статуя рейнджера и солдата НКР.       Доктор Нтомби раздавала приказы на непривычном для ушей Каламити языке остальным гулям, по поверхности родильной камеры прошла рябь. С потолка опустился второй манипулятор, держащий разъём кабелей, идущих из дыры в потолке, и подключил его к крышке. Мешок из синтетической плоти дёрнулся.       — Они запускают её сердце, электроразрядом. Затем загрузят сознание и поместят душу. Я прекрасно помню тот день как подписал это соглашение об объединении и пожал копыто Рокволлу.       — Погодите, так эт вы…       — Тогда я ещё не был никаким генералом, — холодно ответил Клаудквилл, похоже ничего хорошего в тех событиях он не видел. — Но я остался последним старшим офицером на то время. Вхождение Лос Сементалеса в состав республики было совершено под влиянием обстоятельств.       — Целая армия зебр у которых есть новый Цезарь.       Родильная камера вздрагивала всё чаще и чаще. Отвлёкшийся на разговор с пегасом генерал не заметил тревогу на линялой морде кобылы-гуля. Встревоженные зебры кинулись к оборудованию на тележках.       — Не только они. Были и другие причины — мы рейнджеры Сан-Паломино стали лишь бледной тенью того, чем были когда-то. Старики, которые сорок лет назад справились с кучей дерьма, вроде рейдеров в Рино с их боссом Копыторезом, спятившего робомозга на автоматизированной военной базе, ёбанного ублюдка Генерального Хирурга с остатками довоенного правительства, уже не было в живых. У нас не было Выходцев из Стойл, которые могли придти и сделать всю работу. А ещё потому, что НКР просто могла придти и взять Лос Сементалес, военных сил у республики хватает.       Когда из комнаты с родильной камерой раздался писк медицинских приборов пегас и грифон наконец повернулись к смотровому окну. Грушеобразный мешок неистово дёргался и раскачивался вместе с держащим его манипулятором, казалось, что он вот-вот оторвётся от крышки, к которой крепился. Гули между тем суетились под короткие реплики доктора Нтомби. По сосредоточенному виду генерала Каламити стало понятно, что происходит нечто непредвиденное. Плацентарный мешок раскрылся и с потоком биогеля на пол рухнула белая единорожка, изо рта которой в мешок уходил резиновый шланг, а от живота тянулась белёсая пуповина. Она скрючилась, а затем резко распрямилась, казалось ещё чуть-чуть и её спина сломается надвое. К ней тут же бросились зебры в комбинезонах и попытались удержать её. От конвульсий пуповина натянулась и лопнула, забрызгав пони и зебр кровью.       — Держите её крепче! Это приступ! — на эквестрийском выкрикнула зебра-гуль с дырой в щеке.       Когда её крепко схватили за ноги один из гулей выдернул изо рта шланг и кобылку стошнило. Жидкость была розоватой от крови. Затем её перенесли на каталку, зафиксировали ремнями и выкатили из лаборатории. Задержавшаяся у дверей доктор глянула в сторону смотрового окна, поджала губы и вышла следом. Генерал простоял неподвижно несколько секунд, потом обернулся к Каламити.       — Не волнуйтесь, доктор возьмёт ситуацию под контроль.       — Такое случалось с ней раньше?       Секундная заминка, жеребец посчитал, что генерал прикидывал в этот момент, не лучше ли здесь солгать.       — Нет, прежде такого не случалось, — пристально глядя на полковника сказал он.       Молчание. Клаудквилл продолжал буравить пегаса взглядом.       — Так, как я понимаю, экскурсия окончена?       — Нет, полковник. Доктор высококлассный специалист и справится с ситуацией, мы ей нисколько не помешаем.       Грифон покинул комнату и Каламити направился за ним. По коридору они добрались до охраняемых двумя земнопони у широких дверей, на которых синей краской были нанесены три буквы — LZR. Охранники взяли под козырёк приветствуя Клаудквилла, а пегаса, несмотря на то, что он был в форме со знаками отличия, проводили подозрительными взглядами. В комнате с кафельным полом и стенами, освещаемой люминесцентными лампами на двух возвышениях располагалось два ряда чанов, вроде того, из которого достали синтетическую плаценту. Пегас и грифон остановились между рядами чанов, их было девять, десятый ещё находился в лаборатории. Разглядывая их вблизи пегас понял, что крышки этих баков с биогелем не просто металлические заглушки, но целый комплекс сложных технических устройств, если судить по мигающим лампочкам и циферблатам. И на каждой из крышек шло цифровое обозначение. Под потолком как раз над головой Каламити застыла клешня, на подобии тех в лаборатории.       — Ноль два дробь ноль пять, — произнёс жеребец. — Второй ряд, пятый чан. А теперь она ноль один дробь ноль три.       Клаудквилл кивнул.       — Сейчас я покажу вам, то, что не должен вам показывать.       — Я понимаю, сэр. Эт не выйдет дальше этой комнаты.       Грифон прошёл мимо пегаса, остановился у небольшой панельки на стене и набрал длинный числовой код. Вслед за этим на стене рядом с ним возникла ровная вертикальная черта, казавшаяся до этого момента цельной стена превратилась в створки, которые разошлись в стороны. В помещении включился свет, в окружении медицинской аппаратуры стоял чан с биогелем. Каламити направился к нему и на полпути он понял, что находилось в нём. Верхняя часть пони белого цвета с развороченной грудью и выпирающими обломками стальных рёбер. За спиной — обрубки обгоревших крыльев.       — Да шоб меня. — только и произнёс пегас, замерев на месте он бросил взгляд на Клаудквилла.       Грифоны не способны выражать эмоции мимикой, но взгляд его говорил лучше любой мины на морде.       ***       Загребая всеми четырьмя копытами по заросшему чахлой травой холму капитан Бласт за несколько секунд оказался на его вершине. Оглянувшись и увидев как над вершиной соседнего холма показался спрайт-бот, жеребец тут же скатился по противоположному склону, где уже прятался Роки Рейсер.       — Капитан, он вас не заметил?       Как ответ на его вопрос издалека прозвучал рёв синтезированного и пропущенного через динамик голоса. Бласт отрицательно покачал головой и поправил нагрудник, из-под которого посыпался песок.       — Хорошо, что я в штанах, а то бы у меня полная задница земли была. А где зебра?       — Мы разделились у цистерн, робот погнался за мной. Вот после этого и верь этим рогатым, что у Сукина Сына нет долгосрочной памяти и чувств.       Тут сержант осёкся, звуки тяжёлых шагов приближались к их укрытию, земнопони задрали головы и увидели, как над вершиной холма беззвучно выплыл металлический шар с прозрачными крылышками. Его выпуклые похожие на глаза насекомого объективны смотрели именно на них. Взревев следом за летающим роботом появился понитрон Большой Сукин Сын. Его алые фотоэлементы уставились на сержанта, робот проигнорировал присутствие другого пони. Выйдя из оцепенения Роки Рейсер вскочил на ноги и бросился наутёк. Капитан еле успел убраться с пути понитрона, который пронёсся вниз по холму поднимая тучи пыли. Но вместо того, чтобы преследовать сержанта он внезапно резко остановился, спрайт-бот крутившийся над его головой, таращился на Бласта выпуклыми глазами-объективами. Раскручивая блок стволов, шестиствольная пушка повернулась в его сторону. Сорвавшись с места пони, лязгая тяжёлой металлической бронёй, зигзагом, буквально за секунды, преодолел десяток метров до воздушного фургона. По ржавой металлической стенке застучали шарики с краской. Прогудев как трансформаторная будка, понитрон потерял интерес к капитану и направился по следам Роки Рейсера.       Вчера техники возились с понитроном всю ночь, его не экранированная система была серьёзно повреждена. Единорогам пришлось создавать некоторые узлы заново, потому что старые просто-напросто выжгло мощным ЭМИ импульсом. Старший техник, который по сути и являлся главным создателем Большого Сукина Сына и автором идеи, был в ярости на «тупых ебланов» таскающих на тренировки генераторы ЭМИ импульсов.Причиной этому был не только робот, но и турели с простыми понитронами, талисманы которых выгорели, тем самым превратив роботов в груды металлолома. И поэтому единорог-лейтенант со своей командой техников, движимый местью не только восстановил здоровенного робота, но и добавил несколько улучшений его системе. Одним из них являлся спрайт-бот, который заменял понитрону Л.У.М. и был по сути его глазами в небе. Ещё одним новшеством являлся, судя по всему, эмоциональный контур. Только так можно было объяснить почему первоочередной целью робот выбирал Роки Рейсера. Когда понитрон загромыхал прочь, Бласт двинулся следом за ним, надеясь перехватить сержанта раньше, чем его найдёт кружащий в небе робот. У сваленных горой бетонных колец его тихо окликнули, песчаный холм зашевелился и начал осыпаться, на ноги поднялся зебра с накрытой пыльником головой.       — Хорошо, что он преследует нашего маленького стального рейнджера, правда, капитан?       — Я знаю что вы, полосатые жопы, хорошо умеете две вещи — гнать наркоту и шкериться. Первое меня устраивает, а вот за второе готов вас уебать. Намёк ясен? Что приказал полковник?       Большой Сукин Сын где-то невдалеке заревел, пони и зебра вздрогнули и застыли на месте. Его тяжёлые шаги загрохотали по асфальту. Вероятнее всего робот нашёл и теперь преследовал сержанта у старой градирни — только там находилась заасфальтированная площадка.       — Полковник приказал нам отрабатывать тактическое взаимодействие и завалить Сукиного Сына, а не прятаться, как опущенцам.       — Капитан, — Думиса с невозмутимым видом увязался за старшим офицером. — Вы же видели с каким видом он всё это нам объяснял. Ему сейчас нету до нас никого дела, даже если робот нас будет раскатывать в фарш. Более отстранённой морды я даже у дядюшки-коматозника не видел. Давайте просто переждём.       Как Бласт не был согласен с сержантом, но признавал, что тот был прав. На утреннем построении полковника не было. Появился он только через час и видок у него был такой, какой Бласт видел раньше у обдолбанных предводителей банд рейдеров. Они с такими же отрешёнными мордами, как у Каламити, говорили своим парням, что это неплохая идея собраться и напасть вон на тот караван или эту ферму. Они уверяли, что охраны у торговца нет, а у фермера нет ничего опаснее вил. В результате оказывалось, что у караванщика была охрана с тяжёлым вооружением, а фермер метко стрелял, к тому же сама ферма была окружена минами.       — Если тебе страшно за свой круп — пиздуй с полигона. Мы вчера вечером это обсуждали уже. Нам нужно спасти сержанта Роки Рейсера и дать пизды роботу.       — Вы все рейдеры такие отбитые?       Жеребец остановился, опустив голову пристально взглянул на военврача поверх солнцезащитных очков.       — Остальные рейдеры — ссущиеся от страха кобылы. Только у нас Великих Ханов есть яйца.       — Тех самых Ханов, которые разбили целый отряд солдат республики у Лас Пегасуса?       — Нас тогда было всего десятеро. Было весело. А те сосунки в силовой броне плакали и просили пощады.       — И у вас не было импульсных гранат, — тихим от ужаса голосом произнёс зебра.       — Ага. Только огнестрел. А потом мы послали Штакетину в качестве парламентёра и он навязал командиру республиканцев наши условия.       Некогда выкрашенная в красный и белый труба здания градирни показалась из-за холма. Кроме лязгающих шагов капитан с сержантом наконец услышали дробный цокот копыт и матерщину.       — Может мне такие же усы отрастить, — бурчал себе под нос Думиса, взбираясь на холм за капитаном. — И начать пить текилу.       Преследуемый понитроном Роки Рейсер бегал между постройками градирни, пытаясь оторваться от четырёхногой машины. Над ними нарезал круги спрайт-бот, следивший за земнопони. Понитрон двигался всего в трёх шагах от него, словно делал это намеренно. Пони и зебра наблюдали за этим из зарослей высохшего куколя. Военврач поинтересовался у Бласта о дальнейших действиях, тот притянул Думису, тот ощутил запах табака и выпивки исходивший от него.       — Сначала ослепим этого мудака.       ***       Когда пони и его металлический преследователь были у бассейна градирни с вершины холма чуть ли не кубарем скатился зебра, сжимавший зубами свой пыльник, и бросился к кирпичному зданию с трубой. Добежав до пожарной лестницы он стал озираться в поисках чего-нибудь с помощью чего он бы смог взобраться наверх. Земнопони, продолжавший поносить единорога, придумавшего этого понитрона, уже обогнул бассейн, Сукин Сын по прежнему держался в нескольких шагах от него. Иногда он вытягивал шею и клацал стальными челюстями у хвоста сержанта. Он словно наслаждался самим процессом. Роки Рейсер понимал, что он мог просто остановиться, ведь робот ничего бы ему не сделал, кроме очереди шариков с краской прямо в морду. А здесь уже вступала в игру гордость жеребца и крепко вбитый отцом апломб Стального Рейнджера. Он никогда бы не признал бы своё поражение перед самоходным ведром, тем более сделанным шайкой рогатых задротов. И пока он бегал кругами от понитрона у него появилась идея как справиться с ним и первым пунктом было разобраться с ненавистным спрайт-ботом.       Заметив приближение пони и роботов Думиса не нашёл ничего лучше как накрыться пыльником и улечься у стены рядом с кучей мусора. Наблюдавший за ним с вершины холма капитан в сердцах обозвал его кретином.       Добежавший до пожарной лестницы Роки Рейсер, приметив большой булыжник в куче мусора, прыгнул вперёд, оттолкнувшись задними ногами от него он подпрыгнул и ухитрился ухватиться передними копытами за нижнюю перекладину. На его удачу она не сломалась и он за секунду взобрался на несколько метров вверх. Снизу лязгнуло и Сукин Сын разочарованно проревел, как заводская сирена. Пневматическая пушка задралась вверх и блок стволов начал раскуриваться, робот загудел в предвкушении. Сержант взобрался ещё выше по лестнице на высоту второго этажа посмотрел вниз, робот-шар висел ниже него и на расстоянии вытянутой ноги. Он таращился на земнопони глазами-объективами под которыми краской изобразили широкий улыбающийся рот, из-за чего у него был добродушный и наивный вид как у самого настоящего блотспрайта. До того момента, как такая летающая херовина не откусит от наблюдателя кусок побольше. Осклабившись в жуткой улыбке сержант отпустил перекладину, одновременно с этим оттолкнувшись тремя копытами от стены.       Бласт встал во весь рост в своём укрытии. Извернувшись в полёте сержант заорал и широко расставил передние копыта. Очередь шариков с краской ударила в стену, где он был мгновение назад. В голове у капитана промелькнула мысль, что этот идиот решил повторить поступок белой единорожки. Он был уверен, что Роки сейчас полетит головой вниз и свернёт себе шею. Но сержант достал спрайт-бота. Он повис на роботе и вместе с ним упал прямо на морду Большого Сукиного Сына. Электронный мозг понитрона ещё обрабатывал информацию, когда земнопони замахнулся и вогнал железный шар в раскрытую пасть. Несколькими ударами он забил его поглубже и робот встал на дыбы. Сержант скатился по шее робота и ударился спиной о гидравлику орудийной консоли. Он попытался удержаться, как делал это вчера, но пневматическая пушка повернулась и сбила его на землю. Перекатившись и поднявшись на ноги он встретился глазами с алыми фотоэлементами понитрона. Сегодня утром сержант утолил своё любопытство, разузнав, кто такой был тот самый Деус. И в этот момент, стоя перед Сукиным Сыном, жеребцу показалось, что в светящихся глазах его промелькнула ярость, и в голову прокралась неприятная холодящая страхом мысль, что мстительный призрак того пони, преследуя Блекджек, вдохновил техников создать ему тело, чтобы он смог и дальше сеять смерть и разрушение.       Копыта словно приросли к земле, оцепенев он стоял, продолжая глядеть в глаза понитрона. Роботу ничего не стоило раздавить Роки Рейсера. В укрытой бронезащитой круп угодил обломок кирпича, стальной гигант повернул голову и рыкнул, из-за трепыхавшего крыльями спрайт-бота в пасте, звук вышел глухой и похожий на рокот. Позади стоял Думиса, держа на копыте ещё один кусок кирпича.       — Я не знаю что я делаю! — в отчаянии выкрикнул он, глядя на поворачивающуюся в его сторону пушку. — Но пока он будет занят мной — беги вон к тому холму, капитан прячется там!       По склону холма стремительно мчался капитан Бласт, наклонив голову словно собирался протаранить понитрона.       ***       Каламити никак не мог отделаться от жуткого видения чана с биогелем, в котором находились останки Блекджек и стоящего рядом генерала Клаудквилла. Тревожная мысль о том знала ли Гаудина о творящемся в Адулруне крутилась в его голове. На дороге между холмами появился вышагивающий Большой Сукин Сын, за которым тащились перемазанные синей краской трое жеребцов. Что-то в облике робота изменилось и пегасу потребовалось несколько секунд для осознания, что спрайт-бот застрял в его стальных челюстях.       — Сэр, разрешите доложить, мы проебались — встав по стойке смирно отрапортовал Бласт. — Мы не смогли скооперироваться для противодействия противнику, сэр.       — Давай, уже капитан, — зебра плюхнулся синим крупом на пыльную землю.       Тот наградил военного врача мрачным взглядом, а затем вытащил из подсумка мятый листок.       — Это наше коллективное заявление, сэр.       Он передал исписанный корявым почерком лист Калимити, на котором ещё было несколько полукруглых следов и пятен. Командир внимательно прочитал заявление и уставился на Бласта.       — Ничего личного, сэр. А теперь мы с парнями пойдём отмываться от этой синей херни.       ***       Генерал Клаудквилл закончил читать заявление, положил на стол и разгладил.       — Не волнуйтесь, полковник, они приносили присягу и обязаны выполнять ваши приказы. В обычных условиях они получили бы пару нарядов, но из-за чрезвычайного положения всех троих ждёт как минимум неделя гаупвахты. Не беспокойтесь, подберём вам новый отряд.       Каламити был уверен, что сейчас генерал скажет «вот только».       — Вот только, — тут пегас вздохнул и опустил взгляд. — Они кое в чём правы.       Грифон поднял листок и вновь пробежался глазами по заявлению.       — Безынициативный командир не заинтересованный в совместной отработке тактического взаимодействия с командой, — Клаудквилл поглядел на полковника. — Они правы, полковник?       — Нет, сэр.       — А вот в вашем личном деле, — генерал открыл ящик стола и извлёк пачку листов на скрепке. — Указывается то же самое. Это копия вашего дела из Клаудсдейла. Тут и ваш психологический портрет и даже характеристика от строевого сержанта Сноуболла. Кадет Каламити не проявляет должного уровня заинтересованности к военной службе, ищет любые поводы, чтобы избежать любой ответственности и не пригоден к обучению в академии. А психолог нашёл у вас инфантилизм и латентный комплекс Эдипа. Что это такое я не знаю, это ваши пегасьи штуки. Оставим это, но я хочу спросить у вас вот что, полковник. Они были правы, вы остались таким же конформистом, каким были прежде? Мне нужно взять вас за копыто и вести до самого Сталлионграда, как вас водила по Пустоши Литлпип? Я надеюсь, что отец семейства имеет силу воли. Не заставляйте меня думать, что полковником вы стали только благодаря Дарительнице Света. Я не буду вам приказывать или что-то ещё. Разбирайтесь сами, полковник Каламити.       Сложив лист заявления вдвое генерал оттолкнул его. Лист проехал по лакированной поверхности стола, пегас машинально прижал его копытом.       — Можете быть свободны, полковник.       На выходе из штаба погруженный в размышления Каламити столкнулся с пегасом. Полковник поднял взгляд, чтобы извиниться и уступить ему дорогу. Перед ним стоял мастер-сержант Сноуболл и внимательно его разглядывал.       — Разрешите с вами поговорить, сэр? — обратился он к Каламити.