Fallout: Equestria. Первый Разведывательный

      Появление на пропускном пункте трёх чейнджлингов, один из которых точно был старшим офицером, если судить по его форме, не встревожило Каламити. Но когда старший офицер вошёл в пункт проверки пегас начал беспокоиться. Прошло несколько минут, но ни Элзетэр, ни чейнджлинг не появлялись. Те двое в противогазах и шинелях, что сопровождали старшего офицера, замерли у двери словно статуи. Тревога за члена команды передалась и остальным. Они сидели у фургона уперев взгляды в роллетную дверь. Но пока изнутри не звучали выстрелы и магические разрывы, а снаружи не голосила сирена и не бегали солдаты, командир сохранял остатки спокойствия. Пушечный выстрел прозвучал внезапно и пегас дёрнулся, оглянулся, караванщики тоже встревожено озирались. Пони, который встретил их у шлагбаума с той же широкой улыбкой успокоил их, объяснив, что это всего лишь показательное выступление экипажа боевой машины. После этого он указал копытом за невысокие холмы по другую сторону дороги, откуда прозвучал ещё один орудийный выстрел и предложил тем кому интересно понаблюдать за этим.       - Шеф, - обратился Бласт к командиру. - Разрешите метнуться и глянуть?       - Хорошо, иди, я тут сам справлюсь. Потом доложишь, что там у них.       Громыхая бронёй капитан умчался в сторону холмов, откуда теперь доносился треск пулемёта. Время продолжало мучительно тянутся. Уже даже чейнджлинги в противогазах переглядывались, нервы у Каламити уже стали натянуты как струна. Когда изнутри пропускного пункта раздался писклявый вопль, пегас ощутил некоторое облегчение. Кричала точно не Элзетэр и он понимал, что уже нужно рассчитывать на худшее, но после короткого нервного напряжения он просто не мог найти в себе достаточно сил для страха.       Открыв дверь чейнджлинги вломились внутрь, а наружу выскочил старший офицер. Фуражка была сдвинута на бок, придавая ему разбитной вид. Глаза его лихорадочно блестели, пока он крутил головой и он потирал нос. Наконец его мечущийся взгляд остановился на Каламити и чейнджлинг засеменил к нему.       - Вы начальник этого единорога?! Отвечать.       - Так точно, - он не ожидал, что маленький чейнлджлинг окажется кобылкой, если такое определение допустимо к пониподобным насекомым. - Моё имя Темблвид, я командир отряда.       - Вот значит как, - говорила она с жутким акцентом, но тон у неё сейчас был точь-в-точь как у мастер-сержанта Сноуболла, когда тот поносил провинившегося кадета. - В таком случае вы несёте полную ответственность за неё.       Чейнджлинги вывели из пропускного пункта стреноженную Элзетэр, которая с ошалевшим видом таращилась в пустоту, она сама не до конца осознала что только что произошло. Рог её закрывал серый конус, по всей видимости аналог кольца-блокиратора магии.       -А в чём её проступок, извините не знаю вашего имени.       - Комиссар Максилла. Ваша подчинённая покушалась на мою жизнь. Бросьте её в карцер! - приказала она чейнджлингам и вновь обратилась к Каламити. - Вы идёте со мной, господин Темблвид. Охрана!       Двое грифонов неспешно приблизились к ним. Сказав Роки Рейсеру и Думисе, чтобы ждали его в поселении, пегас направился следом за комиссаром, гадая что могло произойти на пропускном пункте. То что его не связали, хоть и конвоируют как Элзетэр, вселяло в него надежду решить всё миром. Но бдительности он не терял, грифоны были вооружены громоздкими пистолет-пулемётами и они не выглядели закалёнными в боях ветеранами, Каламити был уверен, что в случае чего он мог без труда с ними справиться. Но он тут же отмёл эту идею, когда они проходили мимо пустующей траншеи. В траншее через равное расстояние стояли выкрашенные в зелёный цвет металлические цилиндры. Полковник обратил на них внимание ещё перед шлагбаумом. Внезапно полусферическая верхушка ближайшего цилиндра приподнялась, наружу выглянул пулемётный ствол, в щели блеснули окуляры объективов. Бронированная турель поворачивала оружие вслед за Каламити, пока он не покинул область действия сенсоров. Пулемёт скрылся, крышка захлопнулась. В траншее таких турелей было мало, всего четыре, а чувствительность сенсоров тоже оставляла желать лучшего - всего пятьдесят шагов. Видимо эти машины должны были стать последней линией обороны. Ещё одним слабым местом турелей было то, что углы склонения пулемёта были небольшими и вести противовоздушный огонь они не могли.       Пока пегаса вели он глазел по сторонам, следы того, что тут был прежде палаточный лагерь он заметил без труда. Рядом с большим зданием-куполом серого цвета располагались два других меньшего размера чёрного цвета с зелёным отливом. С другой стороны лагеря у крылатой машины стояла строительная техника интервентов. Выглядела она необычно из-за обтекаемых форм и шаров вместо колёс. Рядом с техникой возилось множество чейнджлингов в робах с землемерным оборудованием, судя по всему они намечали постройку будущей стены, что должна была окружить лагерь и крылатую машину. Ещё дальше находилась радиовышка и гигантская колёсная платформа с краном наверху. Вероятно она тоже предназначалась для строительства. Чейнджлинги с Элзетэр отделились от них и направились к крылатой машине.       Каламити провели в большое полусферическое здание, внутри оно ничем не выделялось, его провели по пустым серым коридорам на третий этаж. Комиссар скрылась за дверью, оставив пегаса наедине с грифонами. Тот оглядел коридор в поисках окон на случай побега и обратился к грифонам.       - А что это за воинское звание такое - комиссар?       - Halt die Fotze,-клекотнул один из конвоиров.       Второй же оказался более словоохотливым.       - Комиссар это офицер, что долшен соплюдать дисциплина у зольдатен. Он следить за пофедений у зольдатен. Наказывать зольдатен, сажать зольдатен, стрелять трусливый зольдатен.       По выражению удивления на морде пегаса собеседник всё быстро понял.       - Мы не слушать комиссар. Комиссар слушать только Гринклиф зольдатен.       - А я думал, что это у нас в Клаудсдейле была военная диктатура, - тихо произнёс Каламити.       Дверь открылась, на пороге стояла мрачная комиссар, она мотнула головой. Пегас и грифоны вошли в небольшой кабинет, показавшийся полковнику похожим на кабинет Клаудквилла. Такие же голые стены, несколько шкафов, конторский стол, заваленный бумагами, не хватало только флагов. За столом находился серо-синий пони с печальной мордой, по другую сторону стола сидел грифон в зелёном мундире и пил из гранёного стакана в подстаканнике чёрную жидкость.       Ещё на блокпосту, увидев разную форму на грифонах и пони, у командира появилась догадка, что они тут имеют дело не с какой-то конкретной страной, а с союзом нескольких стран и тут в пустоши высадились их объединённые военные силы. Теперь ему необходимо было выяснить сколько стран участвовали в этом.       - Командир группы старателей Темблвид прибыл! - чётко произнёс пегас, выпятив грудь.       - Военный? - устало спросил пони и потёр морду ногой, он растягивал гласные, как тот пони, что раздавал бланки.       - Бывший. Прежде состоял в Анклаве, пока не был изгнан.       Пони и грифон переглянулись. Сердце у Каламити сжалось от предчувствия беды. Они знали что такое Анклав, они узнали это от Санни Клауд, от Спуки. Они допрашивали её, пытали. Полковник старательно гнал эти мысли прочь.       - Вот как, - кивнул пони. - Позвольте представиться — капитан Фрост Натт, народная армия Лонгсворской Социалистической Республики, командую силами Альянса. Это замполит Бёрглунд, - грифон приподнял стакан. - С комиссаром Максиллой вы уже знакомы.       - Так точно. Я хочу узнать по какой причине был задержан член моей команды.       - Господин Темблвинд, а чем вы занимаетесь?       - Ищем и добываем довоенные технологии. Нас называют старатели, мусорщики и мародёры. Говорят, что в Сталлионграде ещё можно что-то откопать. Поэтому мы решили тут попытать удачу, на юге уже всё раздербанили.       - И давно вы работает с кобылой по имени Рыбка?       Фальшивый паспорт Элзетэр лежал перед капитаном на столе.       - Недавно, - пегас продолжал рассказывать легенду. - Наняли её в Хуффингтоне, наш прежний единорог взорвался, когда мы сунулись на одну военную базу.       - Понятно. А вы не замечали ничего необычного за вашей новенькой?       - Да, капитан, - Каламити решил пойти ва-банк и чуть подкорректировать легенду. - Она немного прибабахнутая. Все единороги такие, более или менее. Я сам женат на единороге и знаю что говорю.       - Понятно, а теперь пусть комиссар Максилла расскажет, что случилось на пропускном пункте, - Фрост Натт скрестил передние ноги на груди, политрук отхлебнул чёрного напитка. - Давайте.       - Этот единорог покушался на мою жизнь, - твёрдым писклявым голосом произнесла чейнджлинг.       - Подробнее, комиссар.       Она немного помялась, переступая с ноги на ногу.       - Она ткнула меня копытом в нос.       - Повторите это ещё раз для всех присутствующих, прошу вас. Может господин Темблвинд вас плохо понял из-за акцента.       - Эта ненормальная кобыла ткнула грязным копытом меня в нос. И неизвестно куда она совала его до этого.       Фрост Натт закрыл глаза, вздохнул. Фрост Натт открыл глаза.       - Комиссар, вы понимаете, что своим поведением вы позорите нас всех в глазах аборигенов? Тут вам не Гринклиф и вы не можете тут насаживать ваши порядки. Бригадир Вракс здравомыслящий и разумный чейнджлинг, поэтому из уважения к нему я сделаю вид, что вы не переусердствовали с вашими обязанностями. Давайте сделаем так — и вы, и Рыбка извинитесь друг перед другом и все разойдёмся. Господин Темблвинд, вы согласны?       Каламити стоял с круглыми как блюдца глазами и пытался понять, что вообще тут происходило.       - Д-да.       - Ну вот и хорошо, - вымученно улыбнулся капитан. - Давайте все останемся друзьями и забудем эту неприятность.       - Ни за что! - оскалилась комиссар и вылетела из кабинета.       Земнопони обхватил голову копытами и застонал.       - Темблвинд, вы кофе с ромом пьёте?       - Нет, сэр. Я даже не знаю что это такое. Так я могу забрать Рыбку?       - Если бы комиссар пошла на мировую, то я бы разрешил. А если я сейчас выпущу вашу подругу, этот жук капиталистический и вам, и мне устроит проблем.       Он поглядел на часы на стене.       - Давайте так — я выпущу Рыбку часа через четыре. Максилла к этому времени должна успокоиться.       - А куда её повели?       - На самолёт. Там у нас гауптвахта.       Пегас приподнял бровь.       - Там мы содержим арестованных военнослужащих, - объяснил Бёрглунд.       - Можете подождать здесь, у нас тут кофе с ромом есть, - предложил пони.       - Извините, но я должен отказать. Меня ждут остальные, я вернусь через четыре часа.       Фрост Натт кивнул и вернул ему паспорт единорожки.       ***       Егерь открыл дверь, в карцере мерцал тусклый свет лампы. Он заглянул внутрь и увидел Тэки Спрокет, которая сидела на матрасе и таращилась на него. Её спецовка как всегда висела на крючке рядом.       - Слава Гринклифу, сержант!       - Долгие лета Королеве, - рефлекторно ответил чейнджлинг. - Ты чего тут делаешь? Опять бригадир тебя наказал?       - Нет, я сама себя наказала.       - Чего?       - Я услышала лонгсвордовскую идеологически вредную песню и не выключила вовремя эфирный приёмник.       Егерь оглянулся на своего товарища, тот покрутил копытом у виска.       - Слушай, Тэки, давай ты в следующий раз себя накажешь. Нам тут нужно кое-кого посадить.       - Нет. Я должна отсидеть свой срок! Комиссар так сказала!       Чейнджлинг снял противогаз и скорбно взглянул на розовую единорожку.       - Слушай, у нас тут опасный преступник. Иди посиди в другом месте, - он вновь оглянулся и обратился к товарищу. - Слетай поищи Вракса.       - Дядя Вракс с дядей Пурпулетопом на лодке ушли рыбачить! - донёсся голос Тэки из карцера.       - Ну и что нам теперь делать?       - Да ничего. Пусть посидят вместе. Эта белая ничего ей не сделает, она вообще как блаженная.       - А если что-то сделает Вракс с нас хитин снимет. Давай просто её вытащим.       - А потом она донесёт на нас комиссару и она с нас хитин снимет. Давай тут посторожим.       Они сняли путы с ног Элзетэр, впихнули в комнату и захлопнули дверь. Белая единорог стояла у входа таращась на розового единорога, которая с подозрением её разглядывала. На ломаном эквестрийском Тэки спросила, что та натворила и Элзетэр рассказала, что ткнула копытом в нос маленькому чейнджлингу в большой фуражке. Мордочку розовой кобылки исказила гримаса ужаса, она поспешно отсела в угол и сказала, что Элзетэр преступница и её ждёт висельница.       - Смерть сейчас меня не волнует, - она села на матрас и уставилась на огонёк лампы. - Потому что я схожу с ума.       - Тот, кто покушается на жизнь комиссара не может быть не сумасшедшим. А что с тобой?       - Голоса в голове, - пони прикоснулась копытом до лба и поморщилась. - Они кричат, спорят без остановки. Один утверждает, что я - погибшая кобылка-герой из Хуффингтона, другой говорит, что я просто клон с чужими воспоминаниями. А есть ещё и третий, чужой, древний, но это голос маленькой кобылки. До этого она показывала мне смутные образы лишь во снах, теперь я вижу чёткие картины наяву. Образы башен из хрусталя и света, поверхность Луны и бэт-пони, много бэт-пони. Я вижу это сейчас.       Пока она говорила единорожка телекинезом вытащила из кармана робы ключ, вдоль противоположной стенки добралась до двери. Вставила ключ в паз, разблокировала запирающие механизмы и выскочила наружу.       - Что, насиделась уже? - обратился один из егерей.       - Этой пони плохо! Она слышит голоса! Её нужно показать доктору Ротвангу!       Егерь заглянул внутрь, единорог сидела держась за голову копытами и раскачивалась.       - Ну не знаю. Как по мне, она просто симулирует.       - А если она тут помрёт? Давай её свяжем и отнесём к Ротвангу, пусть посмотрит её это его обязанность.       Егеря вновь стреножили единорожку, подняли её телекинезом и молча направились к лестнице, Тэки несколько секунд поколебалась не зная что делать или продолжать сидеть в карцере или идти следом за ними и в итоге верх одержало любопытство.       ***       Преодолев холмы запыхавшийся оранжевый жеребец замер с разинутым ртом. По серой равнине сопя турбиной рассекала гусеничная машина и вела стрельбу по фигурным мишеням из спаренных пушек в небольшой башенке. Поодаль стояло ещё несколько машин. от вида которых у жеребца перехватило дыхание. Одна щетинилась множеством орудийный стволов поднятых в небо, вторая была самой большой здесь, у неё помимо орудий в башне у неё была ещё и мортира в корпусе, сверху на башне был закреплён штандарт с белым равносторонним крестом на золотом фоне. Тут были и зрители - с десяток пони наблюдали за боевой гусеничной машиной, большей частью это были жеребята, которые радостно галдели и стукали копытцами по сиденьям. Бласт поторопился к трибуне и уселся в первом ряду между жеребёнком и чёрным пегасом, одетым в чёрное, даже его широкополая шляпа была чёрной. Он тянул из стаканчика какой-то напиток через трубочку. Он наблюдал за выступлением, но было видно, что ему откровенно скучно, словно он видел подобное уже не раз.       Гусеничная машина на ходу отстрелила дымовые гранаты, резко развернулась и разнесла из пушки в корпусе большую мишень изображавшую силуэт танка. Следом из десантного отсека выпрыгнуло четверо единорогов в пятнистых маскхалатах. Телекинезом они держали штурмовые винтовки, они рассредоточились вокруг БМП и стали стрелять по мишеням, изображавшим вражескую пехоту, машина поддерживала их огнём из спаренных орудий. Словно жеребёнок Бласт радостно топал ногами, отчего вся скамейка тряслась.       - Эта штука - охренительная мужицкая вещь! - обратился он к пегасу. - Я бы себе хотел такую!       - Приятно видеть, что вам понравилась машина пехоты, - улыбнулся тот в ответ, говор у него был странный, капитан не обратил на это внимание. - Но прошу вас не использовать грубую лексику. Здесь присутствуют дети.       - А те штуки тоже будут стрелять?       - К сожалению вы опоздали, они уже отработали свою программу. Но вы можете посмотреть на них поближе после выступления.       Бласт снова принялся бить копытами по скамейке.       ***       Как и было обговорено заранее, сержанты ожидали командира в питейном заведении, в которое уже набились караванщики. Среди прочих пегас заметил грифона в военной форме, тот что-то возбуждённо рассказывал начальнику каравана. Файр Ире и остальных пегасов нигде не было видно.       - Ну что, шеф, что там с Рыбкой?       - Они посадили её в карцер в самолёте, так называется та крылатая штука. Скорее всего Спуки находится там же. Через четыре часа нашего единорога выпустят, я пойду за ней, заодно и осмотрюсь там. Пока я могу сказать, что в Альянс входят три страны - Грифония, - он указал глазами на грифона в мундире, Гринклиф, откуда эти чейнджлинги и Лонгсворд. Вот последние похоже как раз-таки коммунисты. Я встречался с командиром и они ничего не скрывают, говорят обо всём в открытую, словно не боятся шпионов.       - Или знают, что мы не сболтнём лишнего из-за мем-агентов, - сказал зебра.       - Я уже начинаю сомневаться, что у них есть ментальные технологии, но бдительность не теряйте.       - Кстати, видели эшафот? - задал вопрос земнопони. - Они точно повесят Спуки послезавтра, когда прибудет караван из Санкт-Петерсхуфа, что логично.       - Значит нам нужно торопиться, дождёмся Бласта и узнаем что там за боевые машины у Альянса.       ***       Ротванга в отсеках верхнего уровня не было. Обнаружился он на нижнем уровне, где находились автоматизированные сборочные автоматоны. Он перенёс туда все уцелевшие и менее повреждённые платы когитатора и пытался его восстановить. В окружении табачного дыма с паяльником посреди белого помещения с автоматонами-станками абиссинец выглядел как модерновое божество прогресса. Выслушав рассказ егерей учёный с недовольной физиономией некоторое время осматривал белую единорожку, щёлкал пальцами перед её мордочкой, проверял рефлексы, чтобы сразу убедиться, что это не неврологическое заболевание. Потом он сунул Элзетэр под нос несколько листов с машинописным текстом. Она тупо уставилась на непонятные угловатые символы.       - Это отказ от претензий, - сказал Ротванг и положил перед кобылкой автоперо. - Стандартный документ.       - Вы мне поможете? - пони уже корила себя, что так в открытую рассказала о том, что не рождалась обычным путём. - Или вы хотите меня вскрыть и изучить?       - Вскрыть вас потому что вы клон? Нет. Клонами меня не удивить. Меня больше интересуют ваши ментальные проблемы, это весьма интересно, что ваша личность сформирована памятью мёртвой пони.       - Я её копия или кто-то другая? Являюсь ли я настоящей пони или я просто пародия на ту пони?       - Это я выясню при помощи, - учёный замолчал, стал прищёлкивать пальцами и озираться. - Fraulein Zweig Heidekraut!       Из-за стола появилась единорожка, прижимающая к себе бутылку. Они перекинулись парой фраз, а потом переводчица заговорила с Элзетэр.       - Доктор поместит тебя в транс в специальной камере, чтобы изучить твоё сознание, - раздражёно сказала Вересковая Веточка, словно её оторвали от важного дела. - И определит, что сформировало твою личность. А теперь не мешайте мне.       Она скрылась за столом.       - Не обращайте внимание, - громким шёпотом произнёс абиссинец. - Просто одна кобыла лишилась члена на котором скакала.       Из-за стола вновь появилась лингвист с пылающим гневом взглядом и приложилась к бутылке с медицинским спиртом.       - А ещё она тратит медицинские запасы. Подписываете уже.       Элзетэр почесала блокиратор магии и взяла перо в зубы, вопросительно взглянула на Ротванга. Она ещё сомневалась, что поступает правильно.       - Как врач гарантирую сохранение тайны пациента.       Единорожка поставила закорючку внизу листа.       ***       Ротванг привёл её в маленькую каюту посреди которой стоял цинковый гроб. Ни егерей, ни Тэки Спрокет он внутрь не пустил, сославшись на врачебную тайну и закрыл дверь у них перед носами. Наполнив гроб водой из канистр учёный вышел и вернулся через несколько минут с переводчицей и чашкой с сахаром-рафинадом. Щипцами он вытащил один и протянул Элзетэр.       - Возьмите в рот, это просто сахар, - его улыбка не внушала доверия.       Пони колебалась.       - Сунь под язык, - всё в той же грубой манере сказала переводчица. - Этот кошак его полил наркотиком, который вывернет твои мозги на изнанку. Так надо.       Элзетэр поступила так, как она сказала. Учёный надел ей на глаза повязку, помог залезть внутрь камеры и закрыл крышку. Кобылка оказалось в темноте, полностью отрезанная от внешнего мира. В точности так же, когда её душа и сознание оказывались заперты в машинах из Гиппократа.