Версии

      На следующее условное утро никто не пришел. Правда, домовики принесли ещё немного воды и даже озаботились её, кхм, гигиеной, но завтрак не подали. Гермиона мысленно попыталась было позлословить на эту тему, но сил, ожидаемо, не было даже на сарказм. Ей удалось немного отлежаться, хотя вряд ли сон на каменном полу можно было считать полезным для здоровья, и даже обследовать камеру, но ничего примечательного она не нашла. Кладка стен была надежная, дверь не сдвигалась ни на миллиметр, как бы она не дергала ручку, магия тоже не собиралась ей помогать. Она попробовала даже покричать, точнее посипеть, но это, закономерно, ничего не дало.       Лицо все равно опухло, суставы ныли, как будто ей была уже добрая сотня лет, она чувствовала слабость. Хотелось есть. Со Снейпом она привыкла питаться регулярно, они дисциплинировали друг друга в этом плане, потому что оба могли легко забыть об ужине из-за книг или зелий. Сейчас это шло ей скорее в минус — Гермиона отвыкла от спартанских условий.       Подсознание тихо паниковало где-то на фоне. Боль заглушала разум, она бы сейчас многое отдала за пузырек Укрепляющего раствора. После пыток Беллатрисы, которые сами по себе были жестче и изобретательнее, ей в тот же вечер дали зелья, так что восстановилась она достаточно быстро. Сейчас о теплой постели в Ракушке можно было только мечтать. Умирать очень не хотелось, но и выхода она не видела. Подать знак своим не было возможности — никакой чудесной дальнобойной беспалочковой магией она не владела.       Пришлось закончить бессмысленное хождение по кругу, от чего ей только становилось хуже, и опять сесть на голый пол. Она привалилась к стене и почувствовала пробирающий сквозь мантию холод, но переживать о застуженных почках или спине было бы глупо, учитывая все остальное. Её явно убьют раньше, чем это станет реальной проблемой, а источником боли меньше, источником больше… Каменный мешок давил на неё, хотя она никогда не страдала клаустрофобией.       Снова вечер, снова тяжелый сон без сновидений. К ней не приходили кошмары и не мучали видения новых пыток, да и сегодня второй порции Круциатуса она не получила, так что это не добавило ей остроты ощущений, но вряд ли такое забытье можно было назвать отдыхом. Это тоже было своего рода пыткой? Изоляция, голод, одиночество — он все же хотел разговорить её и ждал, когда она станет сговорчивее? Она недооценила его, не поняла чего-то? На какое-то время Гермиона заняла себя разбором их короткого разговора на составляющие, пытаясь вычленить что-то полезное, но так ни к чему и не пришла.       Поздней ночью или даже ранним утром, по её самоощущению, следующего дня, дверь с тихим щелчком приоткрылась. Запоздало она подумала, что надо было караулить этот момент и хотя бы попытаться накинуться на Лестрейнджа, но бесплодный день измотал её. Сил у неё все равно не хватило бы, чтобы нанести ему существенный вред, скорее он бы просто снова её ударил. Можно было бы попытаться вырвать палочку, но этот вариант казался ещё более фантастическим. Тюремщик не будет беспечно заходить в камеру к не связанному пленнику. Впрочем, этот человек зашел вполне спокойно, не пытаясь кидаться в неё Импедиментами.       — Гермиона?       Она очнулась от тоскливого забытья мгновенно и подняла голову слишком резко, потревожив раны.       — Северус? Какого?..       — Не рада меня видеть?       Он за секунду оказался рядом и помог ей встать, тут же протянув палочку Беллатрисы. Если это была какая-то тонкая ирония судьбы, то Гермиона её не оценила. Она тупо уставилась сначала на древко в его руках, а потом на лицо, но дар приняла. Слабый отклик магии пришел сразу — если это и был какой-то обман, то очень странный, ведь ей сразу выдали оружие.       — Я не понимаю…       — Позже, сначала надо выбраться.       Она кивнула и вышла за ним в коридор. Тут было чуть светлее, и даже от этого слабого контраста Гермиона заморгала и сощурилась, как будто неделю провела взаперти. Снейп оглянулся на неё и нахмурился, рассматривая синяки.       — Позже, — повторила она. — Идти смогу.       Он все же заставил её быстро выпить несколько пузырьков с зельями, о которых она так мечтала чуть ранее, но, что логично, ничего обезболивающего и затуманивающего сознание там не было. Мгновенно она не излечилась, конечно, но стало чуть менее тяжело, а сердце её и так билось, как сумасшедшее, от радости и возродившейся надежды. Ей же это не снится? Это взаправду? Они молча пробирались по подвалу. Гермионе казалось, что она дышит слишком часто и громко топает, особенно по сравнению с почти беззвучным Северусом. На первом этаже они не задержались, а сразу стали подниматься выше.       — Внизу люди, — он дышал ей в самое ухо. — Пойдем по второму к кухне и черному входу.       Выбираться через главную дверь действительно было бы странно, снимать защиту с зачарованных неразбиваемых окон — долго. Снейп, она надеялась, продумал пути побега. Никакого присутствия хозяев поблизости Гермиона не замечала, но идти все равно приходилось медленно и аккуратно. На них были дезиллюминационные и Муффлиато, но Северус не рисковал — черт знает, какие охранные чары тут стояли, и на кого они могли наткнуться. Они минули парадную лестницу. Дом, видимо, действительно принадлежавший Лестрейнджам, немного напоминал поместье Малфоев, хотя судить она могла только по размерам и скудной обстановке в коридорах. Да и жилье Люциуса Гермиона посещала не в самые лучшие времена, чтобы проводить параллели. Но просто подмечать детали и анализировать их помогало сохранять спокойствие, так что она все равно оглядывалась по сторонам, попутно запоминая дорогу и прислушиваясь. Портретов на стенах не висело, и это существенно облегчало им жизнь. Освещение на втором этаже тоже было слабое, а вот внизу, по крайней мере, в холле, и вправду горели все люстры. Она ожидала услышать голоса, но было тихо, как в склепе.       Поэтому, когда за их спинами раздались быстрые шаги, Гермиона вздрогнула и вцепилась Северусу в руку. Шаги замедлились. Из холла, но так отчетливо громко, что, казалось, говорили над самым ухом, донесся властный, глубокий голос:       — Родольфус, разберись с этим как можно скорее. Можешь воспользоваться всеми ресурсами.       Что ему ответили, было не разобрать. Человек, хотя оба они прекрасно поняли, кто это был, тоже диалогом не заинтересовался и уверенно направился явно к той самой главной лестнице. Северус пихнул её вперед, к двери к черному ходу, а сам обернулся, как будто собирался прикрывать её в одиночку. Гермиона рванула ручку на себя и вывалилась в узкий коридорчик, но тут же остановилась, как вкопанная. Прямо перед ней, несколькими ступеньками ниже, стояла Беллатриса Лестрейндж и слепо щурилась в полумраке.       Под маскировочными чарами она не могла увидеть её саму, а даже если, эта Белла не знала Гермиону Грейнджер и вряд ли стала бы сразу бросаться Авадой, но распахнувшуюся дверь было сложно не заметить. Должно быть она просто растерялась на секунду — после ранения, не до конца восстановившись, да ещё и в собственном доме, в нескольких десятках метров от Темного Лорда и мужа, ей не пришло в голову готовиться к нападению. Но все же палочка уже была в её руке, такая знакомая, идентичная. Гермиона сжала в пальцах и выставила вперед свою копию заученным жестом, хотя в этом не было никакой необходимости — они были в паре метров друг от друга. Со спины её уже подпирал отступающий назад Снейп, ему нужно было хотя бы закрыть дверь за ними, поэтому она сделала первое, что пришло ей в голову. Чему учил их Гарри, что она неоднократно практиковала в охоте за крестражами, в битве за Хогвартс.       — Ступефай, — тихо, почти шепотом.       Её даже не отшвырнуло, как будто сила заклинания зависела от громкости голоса, а просто слегка подтолкнуло. Белла свалилась вниз с жутким грохотом, нелепо взмахнув руками и замерев у подножья лестницы. Гермиона не успела прийти в себя, когда её схватили за руку и потащили вперед, прямо к лежащей Беллатрисе. Северус такого поворота явно не ожидал, но, в отличие от неё, не растерялся ни на миг. Вероятно, его сильно мотивировала действовать возможная встреча со всеми остальными обитателями дома, которые уж точно явятся на шум, что они создали. Он держал Лестрейндж на прицеле, но этого не требовалось. Гермионе пришлось переступить через неё на пути к выходу, но Белла так и не пошевелилась. Она все ещё слепо, но теперь широко и открыто, смотрела куда-то в сторону.       У Гермионы перехватило дыхание то ли от вставшего в горле кома, то ли от холодного воздуха, когда они пересекли пустую кухню и вышли, наконец, на улицу. Недавно прошла гроза, было влажно и свежо. Она шагала бодро, на адреналине, но Снейп тащил её с таким усилием, как будто она упиралась, и до боли сжимал руку. Дом был окружен лесом, никакой подъездной дорожки или сада видно не было, хотя может все это находилось с фасада здания. Вдалеке, между стволами, виднелся какой-то сарай. Наверное, можно было уже бежать со всех ног, пока никто не сообразил, что случилось, и не бросился в погоню, но как только она, наконец, ускорилась, Северус затормозил, притянул её к себе и, не говоря ни слова, трансгрессировал.       Он не переместился сразу домой, хотя трансгрессию отследить было уж точно сложнее, чем сов, но менее, чем через минуту, они уже стояли в своей гостиной. Снейп завел её в палатку и усадил на лавку. Гермиона чувствовала себя совершенно растерянной, он все ещё прибывал в этом напряженном, собранном состоянии. Её лицо было подвергнуто тщательной инспекции.       — Что ещё?       — Круцио.       Только кивок в ответ. Северус влил в неё дополнительно несколько пузырьков, включая, наконец-то, обезболивающее, и провел диагностику. Видимо, посчитав состояние удовлетворительным, он вытолкал её в ванную, сунув в руки явно приманенные наугад из сундука чистые вещи. Голова Гермионы была совершенно пуста. Или, скорее, набита бесполезной ватой. Тем не менее, она добросовестно привела себя в порядок и даже подготовила грязные вещи для стирки. В кармане мантии нашлась карточка с Мерлином. Она была ещё теплой, волшебник сообщал, что они вернулись и будут днем. Значит, подразумевалось, что к обеду этого дня — все же было уже явно за полночь — она должна быть в порядке. Никакой реакции на это не пришло, она взяла вкладыш с собой и опять вернулась в палатку.       Там её уже ждал поздний ужин или ранний завтрак. Гермиона не стала задаваться вопросом, когда это Снейп успел сготовить, а просто накинулась на еду, даже не замечая вкуса. Как всегда это бывает после вынужденной голодовки, насытилась она быстро. Её не было дома чуть больше суток, какого-то существенного вреда Лестрейндж ей не причинил — может от Круциатуса ещё будут некоторое время дрожать руки, но те же синяки и воспаление пройдут уже к утру, до которого оставалось не так много времени. Боль практически прекратилась, голова перестала кружиться, немного здорового сна в нормальной постели, и она будет, как новенькая. Но Гермионе становилось все хуже и хуже, по мере того как спадало оцепенение и эмоциональный ступор.       — Я убила человека.       Она сжала в пальцах кружку с чаем, который уже практически допила, и уперлась взглядом в стол. Снейп молчал. Гермиона ждала, что он посмеется над ней, скажет, что все же ей это удалось, что она застала Беллу врасплох и «не дала второго шанса». Её жажда мести была удовлетворена, она прикончила Беллатрису, которую ненавидела, которой хотела причинить боль. Разве не этого она желала? Ей ведь даже не пришлось делать тяжелый выбор и вставать на путь «саморазрушения и личной вендетты», все вышло, как и говорил Лестрейндж, случайно. Одна сплошная случайность. И Темные искусства были не причем, что удачно вписалось в её серую, по отношению к магии, мораль. Стало почему-то мерзко.       Снейпу стоило бы сыронизировать на эту тему, едко пройтись по тому, как ловко Гермионе удалось избежать прямого столкновения, ведь, очевидно, из честной дуэли она бы вряд ли вышла победителем. Подметить насмешку злого рока, из-за которого одна из сильнейших магов среди Пожирателей погибла, свалившись с лестницы и свернув шею. Как тривиально и по-человечески, практически маггловски — с тем же успехом Гермиона могла её просто толкнуть, без всяких Ступефаев.       — Не то чтобы я раньше не причиняла другим вред. Во время беганья по лесам, — она усмехнулась, — и в последней битве бывало разное. Возможно, кто-то уже тогда погиб из-за моих действий. И я не жалею, ни капли, ни их, ни Беллу, но…       Она взмахнула руками, не зная, как объяснить, и, наконец, подняла взгляд на Снейпа, который сидел, как оказалось, прямо рядом с ней. Он рассматривал её внимательно, может даже заглядывал в мысли, но так и не выдал никакой колкости. Её чувства были ему наверняка понятны, может он и не рефлексовал так сильно, когда убил в первый раз (это же не был Дамблдор, правда?), но и вряд ли торжествовал и радовался.       В голове гудело теперь уже не от сотрясения, а из-за клубка чувств, мыслей и вопросов, которые она не могла, да и, честно говоря, не хотела сейчас осознавать. Опять произошло слишком много и слишком резко, ей стоило бы спросить Снейпа, как ему удалось найти её, стоило бы поинтересоваться о Поттерах, обсудить Лестрейнджа… Гермиона потянулась к нему безотчетно, ища утешения и тепла, но получила не только объятья, но и поцелуи. Совсем невинные, детские — в лоб, в щеки, в губы, в подбородок, как будто он выражал заботу и беспокойство, а не пытался перевести все на романтические рельсы. Его рука оказалась у неё на затылке, как тогда, после ранения на Косой аллее, мягко поддерживая и совсем не давя. Не ясно, существовала ли какая-то методичка, где советовали выводить из состояния шока поцелуями, но, по-видимому, это работало. Она расслабилась, и мысли наконец прекратили бег по кругу, сконцентрировавшись на здесь и сейчас, отставив в сторону, хотя бы на время, сложные и мучительные темы. Северус довел её до кровати, и она так и уснула, цепляясь за его мантию.

* * *

      Гермиона очнулась резко, но ещё долго лежала с закрытыми глазами, закутавшись в одеяло. Она хорошо себя чувствовала, физически. Да, тело немного ломило, как будто она долго бегала или таскала тяжести, но и только. На лице, кроме привычных уже шрамов, ничего тревожащего не ощущалось — может синяки ещё не полностью сошли, но и глаз, и скула, и даже зубы были вполне себе в порядке. Голова была свежая и ясная. В голове было много мыслей. Обдумывать большую часть из них не хотелось.       Снейп нашелся в лаборатории, куда она зашла уже с кружкой свежесваренного кофе и прислонилась к двери в ожидании. Он сосредоточенно добавлял в котел кровь дракона, как будто ничего не случилось и это был их очередной рабочий день. На восьмой, как насчитала Гермиона, капле, он отставил колбу в сторону и перемешал смесь, уменьшая огонь. Только тогда он обернулся к ней и поморщился.       — С едой в лабораторию?       — Ой да перестань, ты сам постоянно таскаешь сюда чай.       — Только если все в стазисе и нет испарений.       — Мы действительно будем обсуждать технику безопасности?       Она отпила свой кофе. Северус задумчиво проследил за её движениями.       — Дамблдор ждет нас к обеду.       — Я знаю. Поттеры?       — Будут, вероятно, очень рады тебя увидеть.       — И что мы им всем скажем?       — Директор в курсе, по большей части.       — А я в курсе?       — Нет.       — Почему?       — У меня была договоренность. И ты в неё не входила.       — А сейчас?       — Обстоятельства вынудили все переиграть. Рабастан здорово спутал нам всем карты своими выходками.       — Да, мне тоже не очень понравилось. Так что на этот раз от меня утаили?       Снейп снова отвлекся на котел, но молчал недолго.       — Малфой отдал мне дневник.       Хотела бы она сказать, что не удивилась, но брови сами поползли вверх. Гермиона перехватила кружку покрепче и постучала ногтями по её фаянсовому боку.       — Так он… Какого черта, когда ты узнал?       — В тот самый сочельник. И, поверь, разговор был тяжелый. Он подловил меня у своего сейфа, и, если бы хотел, мог легко избавиться.       — Ты ему был нужен? Постой, так это он вмешался в твою жизнь?       — Попросил Регулуса Блэка подлить Лили какой-то темномагический эликсир из приворотных, а тот уж сам придумал, как провернуть это в школе. Видимо, затея пришлась ему по вкусу.       — Но зачем?       — Считал, что вся эта история с Эванс слишком жалкая? — Северус оскалился и отвернулся от неё. — Ему нужны были глаза и уши, свой человек в самой гуще конфликта. Видимо, думал, что так я стану… стабильнее и не брошусь с головой в услужение Лорду.       — Он хотел сделать тебя своим шпионом? Я не понимаю.       — Люциус прекрасно знал меня и наверняка считал, что сможет контролировать. В отличие от нас с тобой и даже Рабастана, он поставил перед собой несколько иные цели.       — Какие?       — Ему плевать, кто победит. Он хочет сохранить лишь свое величие, свою семью и свои деньги. Он потерял все после битвы за Хогвартс, и это сильно по нему ударило, — Снейп, наконец, выключил огонь под котлом и повернулся к ней. — Сейчас он держится как можно дальше от войны и планирует делать, точнее не делать ничего и в будущем.       Гермиона хотела было опять удивиться, теперь уже вслух, но осеклась. Ей, с головой погруженной в этот конфликт, без возможности остаться в стороне, банально, из-за статуса крови, было дико думать, что можно просто игнорировать все это. Но Люциусу, как бы она не относилась к его ценностям, было что терять.       — Он так и не принял метку?       — Принял, но не в этом суть, Гермиона. Люциус никогда не пошел бы напрямую к Дамблдору, ему гораздо ближе позиция Темного Лорда, но то, во что он превратился в конце и как обошелся с его семьей… Малфой хочет остаться в выигрыше в любом случае. И, уж поверь, подобное балансирование на грани тоже не простая задача.       — Он не стал выбирать сторону, а решил играть за себя, — она закусила палец и погрузилась в размышления. — Что он у тебя потребовал?       — Протекции. Полного содействия, на чьей бы стороне я не играл. Он принудил меня дать клятву, мне пришлось втянуть в это Дамблдора.       Она нахмурилась.       — Ты не хотел говорить ему про меня?       — Я не мог доверять ему и не мог подпускать тебя к нему. Он вполне мог вырезать Грейнджеров по неизвестным нам причинам из своей оригинальной реальности.       — Лестрейндж признался мне в этом сам. И насчёт моих родителей, и насчёт Трелони.       — Хорошо. По крайней мере, Люциус не врал мне про это.       Гермиона вздохнула и размяла лоб. Северус стоял прямо и напряженно, как палку проглотил.       — Как вы раскрыли Лестрейнджа?       — С трудом. Ни я, ни Малфой теперь в ближнем круге не состоим, о внутренней кухне знаем постольку-поскольку. Лестрейнджи же вели себя, как обычно.       — О, так ты не заметил в поведении Рабастана ничего подозрительного, Северус? — не выдать издевку было бы преступлением.       — Заметил, — отбрил он её. — Он был дерганным, слишком лез вперед, когда как обычно держался за братом. Но этого было недостаточно, чтобы что-то утверждать. Без меня и Малфоя баланс сил мог измениться сам по себе.       — А тут ещё я со своими оторванными от реальности рассуждениями, — она фыркнула.       — Это не мешало, даже наоборот: все могло быть возможно. Мы выяснили правду только в день ограбления Гринготтса. Люциус озаботился тем, чтобы всех напоить, мне пришлось воспользоваться легилименцией.       — Когда ты вернулся домой, то уже знал, что чаши в банке не было?       — Да. Но я не выяснил, куда он её дел. Это и стало моей первейшей задачей.       — Малфой в курсе?..       — Про крестражи? Сложно сказать. Вероятно, о чем-то он определенно догадывается, но насколько много знает — не ясно.       — Вы не говорили по душам?       — Очень смешно, Грейнджер. У Люциуса в этом был свой интерес.       — Нервирует ещё один игрок на поле?       — Рабастан раскачивал лодку, Малфой переживал, что он раскроется перед Лордом и поставит под удар всех нас.       — Сам он болтать не станет, — Гермиона ещё раз припомнила их разговор. — У него тоже есть свои амбиции.       — Если бы он привлек слишком много внимания своим поведением, Лорд не стал бы спрашивать…       — …а просто выпотрошил бы его, как рыбку. Я в курсе. Так что вы решили?       — Когда на Лонгботтомов напали, я подумал, что он окончательно пошел вразнос. Хотел обсудить это с Люциусом в ту ночь.       — Пока я торчу у Поттеров, — она усмехнулась. — А вышло, как вышло. Что тебе пришлось сделать, чтобы вытащить меня?       — Мне нужен был доступ в дом Лестрейнджей. На счастье, Беллатриса доверяла своей сестре и сделала её Хранителем тайны, — он сложил руки на груди. — Если нам повезет, то они решат, что пленница сбежала самостоятельно, и это не бросит тень на Нарциссу.       — А по пути прикончила её сестру. Уверена, Цисси будет просто в восторге.       — Если она останется в безопасности, то Люциус уговорит её смириться с потерей.       — Но Рабастан-то точно подтвердит, что сама я сбежать не могла.       — Он мертв.       Гермиона рассмеялась. Наверное, нервное.       — Твоя часть сделки? То есть мы прикончили большую часть Лестрейнджей за один день? — она все же подавила неуместный порыв и отлипла от двери, у которой так и стояла весь разговор. — Знаешь, Северус мы с тобой отличная команда. Но мне нужен ещё кофе.       Они вместе дошли до кухни и немного помолчали, занимаясь каждый своим — Гермиона поставила турку на плиту, Снейп просто подогрел воду в чайнике заклинанием и заварил чай.       — Ты поэтому хотел принять метку? Чтобы подобраться к Рабастану поближе и выяснить, где чаша?       — Что он сказал тебе? — он не стал утруждать себя очевидным ответом.       Она пересказала слова Лестрейнджа чуть ли не дословно. Северус скривился.       — Мне тоже подумалось, что он идиот, но это не помешало ему устроить нам огромные проблемы.       — Это, как правило, идет в комплекте.       — Так что ты сделал?       — У Рабастана были вчера дела в Лютном — Малфой оплачивал сделку, поэтому был в курсе.       — А это Люциуса под удар не ставит? — она не удержалась от скепсиса.       — Часом ранее взяли Каркарова, а он рассказал даже то, что, казалось бы, не знал.       — Но авроры до Лестрейнджа не добрались?       — Они немного опоздали на встречу.       Она хмыкнула. Вряд ли Дамблдор был в восторге от таких схем. И Игорем, и Аластором, по сути, просто воспользовались.       — И чем он успел поделиться?       — Охотно показал, где ты находишься. Не думал, что я сунусь прямиком к Лорду. Но у меня было мало времени на допрос.       — Ты знаешь, где крестраж или нет?       — Нет.       Гермиона отпила крепкий, горячий кофе, в котором не было ни сливок, ни сахара, и вздохнула. Если бы эти подробности раскрылись хотя бы пару дней назад, она может даже начала бы возмущаться, что что-то опять происходило за её спиной. Но сейчас акценты совсем ненавязчиво сместились. Она запачкала руки, по-настоящему, даже если это с натяжкой можно было назвать несчастным случаем. Ей досталось, опять. Мужчина, что сидел перед ней, вероятно пытал и совершенно точно убил её мучителя, а потом вытащил её саму из плена, рискуя всем. Это должно было ужасать, но пугало лишь едва. Малфой, по всей видимости, был истинным первым. Каркарову сейчас совсем не сладко в застенках аврората. Они потеряли последний крестраж. Дамблдор…. Ох, Поттерам все же придется что-то рассказать, но свой энтузиазм в этом плане она где-то потеряла.       — Не подумай только, что я снова жалуюсь на свою тяжелую жизнь, но давай в следующий раз будет твоя очередь попадать под раздачу? У меня болезненная привязанность к моему лицу, но, боюсь, следующего гребанного приключения оно не переживет.       — Если бы это было в моей власти, Гермиона.       Она потерла щеку, на которой уже не было заметно никаких следов недавней травмы, и очистила посуду и, на всякий случай, плиту заклинанием, отправляя кружку в полет до полки. Палочка Беллы слушалась её беспрекословно.       — Тогда вернемся к началу нашего разговора.

* * *

      Лили бросилась к ней с порога и сжала в объятиях, Гермиона даже несколько опешила от такого напора. Джеймс был, конечно, более спокоен, но тоже похлопал по плечу.       — Мерлин, я думала, умру от страха!       Поттер проводила её до кресла, села рядом и взяла ладони Гермионы в свои. Дамблдор кивнул ей с улыбкой. Сириус с места вскакивать не стал. Питер все еще был в больнице, Люпин дежурил у него в палате. У Лили эмоции били через край, но Гермиона не дала ей возможности засыпать их вопросами.       — Как Дарвиш?       — Сосед? — она растерялась на секунду. — Жив и почти цел. Пришлось подправить ему память — теперь он считает, что упал с лестницы. В его возрасте это неудивительно и гораздо менее травматично, чем настоящее воспоминание.       Лили поморщилась, она лишь сдержанно кивнула.       — Этот человек, — Джеймс, видимо, тоже решил, что стоит поддержать разговор в более конструктивном русле, — кто он был?       — Рабастан Лестрейндж, — ответил за неё Снейп.       — Мы думали, что удар должны были нанести по нам, — Поттер так и сидела нахмурившись. — Но он узнал тебя, я права?       — Да. Для меня это тоже было неожиданно. И он на такую удачу не рассчитывал, я была беспечна.       Снейп цыкнул.       — Не было веских оснований полагать, что он ищет тебя.       — Стоило бы догадаться.       — Каким образом?       Она промолчала и выпутала одну руку из захвата Лили, чтобы поправить волосы.       — Так что случилось? — Поттер посмотрела на неё, а затем, как будто сомневаясь, на Северуса.       — Рабастан знал, что Гермиона мешает ему.       Она немного дернулась, поняв, что он использовал её настоящее имя. Теперь в маскировке не было практически никакого смысла.       — Они встретились случайно, но он ловко воспользовался этим. Нам очень повезло, что он не убил её быстро. Я её вытащил.       Несколько секунд все молчали.       — И это все? — фыркнул Сириус.       — А какие подробности тебе нужны, Блэк? И уверен ли ты, что хочешь их услышать?       — Северус, — мягко обратился Дамблдор, — я не скрываю, что вся эта ситуация тяготит меня. Но вы сделали то, что было необходимо.       — Необходимо? Я выследил Рабастана, выпотрошил его память и убил.       Он улыбнулся, болезненно, ядовито.       — Горбатого могила исправит, — прошептал Блэк.       — А потом пришел в его дом, в дом Лестрейнджей, где сейчас живет Воландеморт, к слову, — так же мрачно продолжила она. — И вывел меня, раненую, за ручку из подвала. Кстати, по пути, Сириус, — Гермиона посмотрела ему в глаза, — я случайно прибила твою сестренку.       Она вытащила из рукава палочку и выпустила сноп синих искр.       — Что ты сделала? — Блэк, похоже, действительно растерялся.       — Спустила Беллатрису с лестницы. Она немного умерла.       Лили побледнела, но все так же сжимала её левую ладонь.       — А вы думали, чем мы там занимаемся? Болтаем с Пожирателями о Лорде за чашкой чая?       Она не разозлилась, но почувствовала, что действительно очень далека от их, нормальной, с поправкой на войну, жизни. Конечно, никто из них не был наивным ребенком, они уже видели и сталкивались со всяким, но все же, все же…       — Он пытал меня. Меня и раньше пытали. А Беллатриса просто больная сука, я рада, что она наконец умерла. Так что думайте, что хотите. Что сделано, то сделано. Хорошо, плохо ли, не мы начали эту войну.       «Я просто хочу, чтобы сейчас все сложилось лучше, счастливее», — память подкинула воспоминание. Как странно было думать, что их мотивы так схожи.       — Каркарову конец. Родольфус отомстит ему, — Снейп не стал продолжать её патетику. — Деньги решают многие проблемы, камера в аврорате его не защитит.       Дамблдор коротко кивнул, он, конечно, прекрасно понимал, что все это выйдет им боком.       — Будет всплеск нападений. Лорд, — Северус хмыкнул, — дорожил Беллой. Её смерть его расстроит.       — Ты ведь не пойдешь к ним? — она знала ответ.       Он смерил её взглядом. Гермиона скривилась болезненно. Договоренности с Малфоем, пропавшая чаша, необходимость знать актуальную информацию. Несправедливо. Неправильно.       — К ним? К Пожирателям? — Блэк быстро смирился с гибелью сестры.       — Да, буду там, где мне самое место, — Снейп опять закрылся и говорил ровно, без выражения. — С такими потерями, я, вероятно, быстро займу высокое положение, чтобы держаться ближе к Лорду.       — Вы знаете, Северус, что я бы никогда не попросил вас о подобном.       — Попросили бы, — теперь его голос и вовсе звучал устало. — Не сейчас, так позже, когда все опять пойдет наперекосяк.       Дамблдор, казалось, даже осунулся. Прошлое будущее все ещё давило на всех них. Снейп как-то в миг подобрался и расправил плечи.       — Предупредите Грюма, придется присматривать друг за другом. Поттеров, — как будто их тут и не было, — под Фиделиус. И Мерлина ради, выберите надежного Хранителя. Я бы предложил и Грейнджер отправить под полный домашний арест, но она мне ещё понадобится.       — Когда? — она скинула оцепенение.       — Скоро. Кое-кто хочет с тобой познакомиться.       Она почувствовала холод. Нарцисса ей отомстит. Непонятно, как и когда, но обязательно отомстит.       — Составлю завещание, — буркнула Гермиона.       — Книги — мои, — даже весело ответил Снейп.       — Если вам понадобится какая-либо помощь… — начал Джеймс.       — Или деньги, — вдруг с ухмылкой добавил Сириус, видимо, мать так и не смогла вычеркнуть его из завещания, а с двоюродной сестрой у него отношения были ещё хуже, чем с остальной семьей.       — Спасибо, — она улыбнулась.       Они немного поговорили о мелочах. Лили все ещё держала её за руку, а потом, после, даже положила на свой живот. Было странно, Гермиона почувствовала себя смущенной. Образ взрослого Гарри никак не вязался у неё с Поттерами и всей этой семейной идиллией.       Дома они вместе приготовили что-то среднее между обедом и ужином, а Северус признался, что вчерашнюю еду просто купил на вынос в маггловском кафе, пытаясь поесть, прежде чем отправляться в дом Лестрейнджей. Потом, вот так неожиданность, они опять взялись за зелья и переговаривались, старательно обходя все опасные темы. Ничего уже нельзя было исправить и переписать — если, конечно, снова не переместиться в прошлое, о чем она подумала с усмешкой, поэтому бередить раны в третий раз за день никто из них не планировал. Наоборот, хотелось, чтобы все произошедшее немного улеглось и устоялось. Впрочем, кое-какие темы она все же решила обсудить.       — Значит, нас было, как минимум, четверо.       — Как минимум, — повторил Снейп со смешком.       — Надо организовать клуб путешественников во времени и подать объявление в газету. Кто знает, сколько нас тут ещё таких бродит, — Гермиона представила этот дивный параноидальный мир и поежилась.       — Мне спокойнее считать Малфоя первым. Его действия повлияли на меня и, вероятно, Рабастана, тот, в свою очередь, вычеркнул тебя из «сюжета», так мы и пришли на замену один за другим. А мироздание просто пыталось исправить все эти ошибки.       — Мы тоже много кого вычеркнули, — зловеще добавила она.       — Думаешь, будет продолжение? Не исключено. Порочный круг перерождений. Может это ад?       — Теперь ты драматизируешь. Хотя я тоже склоняюсь к мысли, что все это неспроста, в смысле, мир, судьба, демиург, думай, как хочешь, против подобных вмешательств, поэтому мы все тут вроде как уравновешиваем друг друга.       — Или уничтожаем.       — Или нами играют, — она фыркнула. — Я явно не хожу в любимчиках.       — А я просто как сыр в масле катаюсь.       Они рассмеялись оба.       — Но если серьезно, то это совпадение действительно очень тревожащее. В смысле, я пыталась понять, насколько часто люди перемещаются во времени…       — Не думаю, что очень часто. Это не самый привлекательный способ решать проблемы. Маховики не позволяют менять реальность, а, когда люди пытаются нарушать правила, это приводит к катастрофам.       — Да-да, Элоиз Минтамбл. Но мы-то все здесь и действительно переписываем историю. Если не искать пути возвращения и не сливать две ветки реальности в одну…       — И кто от этого выиграл? Мы просто создали ещё больше проблем и себе, и миру. Думаешь, Дамблдор счастлив, что аж двое провидцев свалились ему на голову?       — Но все равно, это ведь реально работает. Сотни, тысячи людей захотели бы воспользоваться этой возможностью и изменить хотя бы собственную жизнь. Что уж говорить о корыстных интересах! Взять ту же таблицу победителей в квиддиче и включить в неё пару сотен мировых игр, соревнований и лотерей. Это заклинание, или ритуал, или что вы все сделали, должно было быть дико популярным и погрузить наши реальности в хаос.       — А теперь представь, как это выглядит с другой стороны. Магия, древняя, невнятная, без пояснений и гарантий, предлагает тебе исправить ошибку и расплатиться за неё собственной кровью. Ты переместишься во времени в свою же голову, в свою реальность на не очень большой, как я предполагал, срок, а потом, когда придет время, все равно умрешь, даже если избежишь критической ситуации, в которую попал изначально. По сути, ты становишься сам себе маховиком времени, и получаешь все ограничения на сдачу. Так кто воспользуется этим путем? Те, кому нечего терять. Люди в безвыходной ситуации, погруженные в сожаления. Это стремление отомстить, помочь, но никак уж не устроиться поудобнее. Вот, на что мы все подписывались — и я, и Малфой, и Лестрейндж.       — Но ведь все оказалось не так. Любое неверное движение, и ты создаешь альтернативную ветку реальности, а там можешь менять все, что захочешь. Конечно, оригинал это уже никак не затронет, но тоже вариант. Я вообще как-то сомневаюсь, что твой предполагаемый механизм действия этого ритуала в принципе возможен.       — И кто про это знает? На той стороне, в своей реальности ты просто исчезла без следа, я умер, как, уверен, и Люциус, и Рабастан. И даже если кто-то поймет, что мы воспользовались этими чарами, то результат налицо — труп и никаких изменений в мировой истории, ведь мы ушли за грань, в другую реальность. Так почему этот способ решения всех проблем должен стать популярным?       — Дамблдор знал про альтернативные ветки, как и Отдел тайн.       — Видимо, в эту реальность уже забредал другой путешественник, которому не удалось сохранить секрет. Но, как не трудно заметить, никто про это все равно не трубит. Последствия позволяют ритуалу сохраниться в истории, в редких книгах, в семейных записях тех, кому удалось это провернуть и выжить, но и только.       Она мучительно нахмурилась. Все же подобного рода разговоры лучше оставлять на Снейпа и Дамблдора, а не пытаться лезть в них самой.       — И это ещё если не касаться тех самых совпадений, что тебя изначально смутили, — не унимался Северус. — Если все это неслучайно, если что-то забросило нас в один мир, чтобы сохранить равновесие, если система саморегулируется, учитывая путешественников во времени… Эти рассуждения далеко могут зайти.       Гермиона вздохнула и решила перевести тему:       — На запланированной встрече… Там же будет Нарцисса?       — Скорее всего. Люциус очень ей дорожит. Не знаю, насколько она в курсе, но…       — Так с ней все в порядке?       — Ничего опаснее противозачаточных. Малфою просто нужен был предлог не заводить ребенка в это непростое время. И чтобы вопросов не возникло ни у родственников, ни у Лорда.       — Ведь он так занят семейными проблемами, а не войной, — она кивнула. — Заодно и тебя привлек.       — И это тоже.       — А может Малфой разочаровался в Драко, как в наследнике, и решил, что будет лучше, если он не родится. Или родится не совсем он.       — Это вряд ли. Кто бы что ни говорил, а свою семью Люциус любит.       Гермиона хмыкнула, но спорить не стала. Возможно, родственные связи у Пожирателей были крепче, чем у неё, с учетом, что она добровольно от родителей отдалилась. В общем, не ей судить.