Навстречу бушующим волнам.

После они идут в ванную. И с самого начала Леоне противится этой идее. Он не хочет, чтобы Бруно отходил от него на какое-то время, поэтому протестует и ворчит, когда брюнет предлагает ему принять душ, чтобы смыть с себя последствия секса. Только когда жар тел уступил поту на их коже, Бруно пообещал сделать в душе теплую воду, чтобы убедить Леоне пойти с ним, но тот по-прежнему продолжал обнимать юношу за шею. В любом случае, это было к лучшему: без вызванного паникой адреналина, что всегда заставлял Бруно действовать, брюнету не хватит сил, чтобы пронести тело Леоне через гостиную; но даже если ноги у Леоне хоть как-то и функционируют, то из-за неопытности в их использовании он едва мог удержаться на них, поэтому ему пришлось повиснуть на шее Буччеллати. Им потребовалось всего несколько минут, чтобы пройти через гостиную под вырывающиеся из уст Леоне проклятия, которыми он сокрушался каждый раз, когда не мог сделать шаг или ударялся мизинцем об угол. Все это время Бруно старался не думать о том, насколько трудно им дается пройти сквозь дверной проем, чтобы снова оказаться в знакомой для них ванной. Они начинают с душа. Тело Леоне все еще было покрыто песком, который образовывал на коже узоры и не осыпался на простынь Бруно, а волосы, что успели высохнуть за это время, все равно были тяжелыми из-за морской соли, осевшей на них; и оба они были горячими и потными после того удовольствия, что они получили вдвоем совсем недавно. Леоне упирается об угол душевой кабины в попытке устоять на ногах, а после стискивает челюсть, будто он собирается удержать себя в вертикальном положение одним лишь усилием воли; в это время Бруно включает воду и ополаскивает его волосы, из-за чего намокает простынь, обернутая вокруг тела мужчины. Затем он расплетает косу на макушке, чтобы волосы оставались такими же прямыми, как у Леоне, а после тянет намыленные шампунем руки к фиолетово-серебристым волосам любимого, чтобы втереть шампунь. Аббаккио тем временем, закрыв глаза, склоняет голову, чтобы облегчить задачу Буччеллати. Он был выше Бруно, и это стало понятно еще тогда, когда брюнет тащил его через весь пляж, а после закутывал в одеяло: рост Леоне был больше роста Бруно всего лишь на несколько дюймов, поэтому мужчине пришлось слегка наклониться, тем самым помогая юноше. Бруно уделяет большое внимание волосам мужчины, стараясь промыть их начисто, а после распутать пряди. И только после того, когда чистые волосы рассыпаются по обнаженным плечам Леоне, он тут же переходит к остальным частям его тела. Само тело было раскрасневшимся от горячей воды и сияющим от удовольствия, которым оно все еще было наполнено. Бруно смывает с бледных плеч соль, с ног песок, а с внутренней стороны бедра сперму; он заметил, как реагирует член мужчины на его касания, и прямиком встал на колени, сразу же вобрав в свой рот возбужденную плоть, тем самым заставляя любимого возбудиться еще сильнее от ласк губ и языка. Ноги Аббаккио дрожат, когда Бруно сосет ему, а когда неустойчивое положение на ногах и усталость дают о себе знать, он слегка наклоняется вперед над брюнетом, тяжело дыша и выпуская из приоткрытых губ пар; когда он кончает, его руки непроизвольно вцепляются в загорелые плечи юноши не столько от необходимости в этом, сколько от желания, пока тот, удерживая его за бедра, прижимает бледное тело к стенке. Бруно проглатывает солоновато-горькую сперму, пробуя ее на вкус и ощущая, будто огонь обжигает горло, пока Леоне задыхался и содрогался перед ним. Аббаккио скользит вниз, оседая на плитку под струями воды, в то время как Бруно принимается ласкать свой изнывающий от желания член. Он уверен, что смог бы кончить и от простой мастурбации, но Леоне тянет руку, накрывая его ладонь, из-за чего юноша склоняет голову, уткнувшись в плечо мужчины и задыхаясь от ощущений. Проходит время и все его тело содрогается, когда он кончает и сперма просачивается сквозь пальцы Леоне, что все это время крепко сжимал его руку. Они сидят на полу душевой кабины еще какое-то время, удерживая тела в вертикальном положении лишь благодаря окружающим их стенам, прежде чем Буччеллати вновь встает на колени, чтобы отстраниться от Леоне. - Я должен выключить кран, - признается он, поднимая взгляд, чтобы рассмотреть пар, висящий облаком над ними. - Гостиная тоже скоро начнет запотевать. Леоне протестующе мычит. - Мне так нравится, - говорит он, когда Бруно смотрит на него. Леоне прислонился лбом к стенке душевой кабины, как будто его голова была невыносимо тяжелой, чтобы он мог держать ее прямо; его щёки пылали от жара, а губы были приоткрыты от удовольствия, и Бруно видел, что это место для него было невероятно комфортным. - Так хорошо. - Тебе нравится вода? - спрашивает Бруно, получая в ответ слабый кивок заместо неразборчивой речи. На мгновение он задумывается о брызгах воды, что лилась на них сверху, о каплях, что скользили по коже Леоне, а после его мысли переключаются на ночную прохладу океана, разливающегося над его головой, на ощущение поддержки Леоне, в объятиях которых он чувствовал себя таким невесомым; все это всплывает в его сознании с тех самых пор, как они расстались с Аббаккио, с тех самых пор, когда горе наполняло его целиком, несколько недель лишая возможности думать о чем-либо другом. Он оглядывается, чтобы посмотреть на мужчину, прислонившегося к стенке. Его глаза были закрыты, будто он раздумывал о том, чтобы погрузиться в сон после душа, окутавшего его новое тело. И Бруно перекрывает воду. - Мы еще не закончили, - произносит он, когда Леоне поднимает голову и открывает глаза. Он поджимает губы от неуверенности, но юноша улыбается ему в ответ, прежде чем протянуть руку. - Пойдем со мной. Леоне хмурится еще сильнее, из-за чего появляются морщинки на лбу, но он все равно тянет руку в ответ. Когда Буччеллати встает, Аббаккио упирается ладонью об пол душевой кабины, чтобы встать на ноги. Он спотыкается, когда его неустойчивое положение на ногах грозит ему снова оказаться на полу, но брюнет не отпускает его руки, пока тот не опирается на него, чтобы устоять на месте. Мужчина поддается вперед, чтобы облокотиться о плечи юноши, после чего тот открывает дверь кабинки и пытается осторожно дойти до ванны, расположившейся на другом конце комнаты. Леоне напрягается, когда они приближаются к ванне. Бруно думает, что стой они друг напротив друга в этот момент, то он явно заметил бы это в изгибе плеч и в плотно сжатых губах; но вместо этого он чувствует вес руки, лежащей на его плече, и силу, с которой они сжимают пальцы друг друга. Все это время Леоне не протестует и даже не замедляет шаг, когда они становятся ближе и когда Бруно замирает у края ванны. Все, что делает Леоне в этот момент, так это спрашивает: - Вместе? - слова его звучат резко, чтобы Бруно не смог заметить скрытую неуверенность, если бы не вслушался. Буччеллати улыбается, наклонив голову. - Да, - отвечает он, еще крепче обнимая Леоне за талию, чтобы тот продолжал держаться на ногах. Бруно тянет свободную руку, чтобы открыть кран и наполнить ванну горячей водой, что была подобна той в душе. - Мы и раньше достаточно хорошо умещались в ней вместе. От нахлынувших воспоминаний вспыхивают щеки, когда в его мыслях рисуется образ перепончатых пальцев, скользящих по его бедрам, и гладких чешуек, прижимающихся к внутренней стороне бедра; но сейчас Леоне снова здесь, стоит рядом с ним вместо того, чтобы лежать в прохладной океанской воде, которая раньше для него была просто жизненной необходимостью. Бруно на мгновение пропускает воду сквозь пальцы, чтобы убедиться, что та подходящей температуры, а после, выпрямившись, отстраняется от Леоне, что все это время использовал его в качестве опоры. Аббаккио остается стоять на ногах, когда Бруно отходит от него, но крепкая хватка на загорелой руке буквально кричит о том, чтобы брюнет оставался с ним рядом. Буччеллати не жалуется на такое действие со стороны любимого, не тогда, когда он сейчас рядом с ним, когда все происходящее наяву для него все еще кажется сном, даже когда его тело все еще помнит сладостное томление, а рука сжимает руку Леоне. Бруно переплетает их пальцы, вцепившись обеими руками в ладонь Леоне, который делает шаг назад и оказывается с ним лицом к лицу, вместо того, чтобы продолжать искать опору в виде его. Буччеллати двигается возле ванны, продолжая держаться с ним за руку, пока окончательно не садится на фарфоровый бортик, над которым уже клубился пар от горячей воды. Леоне подходит ближе к удобно устроившемуся на краю ванны Бруно, который не успевает уследить за тем, как мужчина забирается в воду, всем весом опираясь на руки юноши для равновесия. Он с трудом поднимает ногу, чтобы перекинуть ее через край ванны. Это было не очень грациозным действием. Бруно приходится отпустить одну руку, чтобы успеть схватить Аббаккио за локоть и не дать ему упасть, в то время как одна из его рук плюхается в воду. И вот когда они оба оказываются в ванне, Бруно притягивает к себе Леоне и позволяет ему опереться на его тело для поддержания равновесия. Мужчина безропотно падает на него, наклоняясь вперед, чтобы прижаться к груди и обхватить его рукой за плечи. Брюнет тем временем опирается о стенку ванны и позволяет медленно набирающейся воде разлиться вокруг их тел и сделать их еще ближе друг к другу. Какое-то время в ванной не слышно ни звука, кроме плеска воды. Ванна была достаточно наполнена, чтобы удобно было лежать в ней; когда Леоне становится ближе, прижимая Бруно к фарфору ванны, он осознает, что больше не может и не хочет двигаться с места. Единственное, что он делает, когда вода почти переливается через бортики ванны, так это убирает одну ногу из под мужчины, чтобы закрыть ею кран. Сделав это, он снова замолкает и опирается спиной о стенку, позволяя воде снять напряжение в его теле, пока Леоне дышит ему в плечо. Голова Леоне тесно прижата к шее Бруно, скрывая лицо под тяжестью волос, рассыпанных по плечам, и из-за этого брюнет не может увидеть его лица, не может знать, открыты ли у Аббаккио глаза. Ритм дыхания Леоне говорил о том, что он не спит, но, несмотря на это, он замедляется в столь комфортной для них обстановке, и Бруно ощущает, как все их нынешнее окружение приводит его к полному удовлетворению, из-за которого он хочет, чтобы это мгновение длилось вечность. Теплая вода была подобна поддержке, она окутывала их тела и дарила ощущение легкости; их ноги вновь соединились в уютной близости, крепко держась друг за друга до тех пор, пока неверие в происходящие не уступило истинности реальности. Бруно прислушивается к дыханию Леоне, чувствуя, как медленно бьется его сердце, пока тот не делает вдох, чтобы заговорить вновь в этой наполненной тишиной комнате. - Я скучал по этому, - слова Леоне четкие, даже если он говорит, уткнувшись в плечо Бруно; даже когда он поворачивает голову, чтобы прижаться лицом к коже любимого, этого оказывается недостаточно, чтобы заглушить его слова. - Я скучал по тебе. Бруно обнимает Леоне, положив голову на его спину и становясь еще ближе. - Я тоже скучал по тебе, - он произносит эти слова искренне, чувствуя, как они согревают его изнутри. Затем он склоняет голову, чтобы прижаться к Леоне всем телом и почувствовать облегчение от заполнившейся в нем пустоты, которая завладела его сердцем в тот самый момент, когда он отпустил мужчину обратно в воду. - Я думал, что больше никогда тебя не увижу. Леоне не отвечает вслух, ведь то, как он обнимает Бруно за плечи, говорит само за себя. Юноша крепко сжимает его в своих объятиях в ответ. Они прижимаются друг к другу до невозможности близко, и Леоне хочет, чтобы этот момент длился вечность. В таком положении они находятся минуту, крепко удерживая друг друга в объятиях, прежде чем Бруно набирает в грудь воздуха, чтобы задать вопрос, который впервые пришел к нему в голову еще на пляже, когда он только увидел изменившегося Леоне. Вопрос, который быстро исчез из его головы, как только они погрузились в тепло, любовь и комфорт. Но сейчас в этой тишине любопытство снова заявляет о себе и вопрос сам по себе слетает с его губ. - Как ты смог измениться? Леоне тяжело дышит Бруно в плечо. - Я нашел ведьмака, - говорит он. - Все думали, что это просто байка, что он не существует, когда я решил спросить о нем. Мне потребовалось много времени, чтобы найти его. - он прижимается к Бруно, утыкаясь носом в его шею. - Слишком много. - Но в конце концов ты нашел его, - констатирует факт Бруно, и Леоне утвердительно качает головой. - Да, - соглашается Аббаккио. - Я попросил его изменить меня, чтобы иметь возможность жить с тобой на суше. А он хотел узнать, почему я так сильно желаю этого, он хотел услышать мою историю. - Бруно чувствует выражение лица Леоне, даже не взглянув на него. - Я ответил, что это не его дело, что я не собираюсь делиться с ним подробностями своей жизни ни с кем, кроме тебя... Он резко обрывает фразу, будто слова ему даются с большим трудом, но Бруно даже не нужно слышать конец этой фразы, когда он уже знает его. Он позволяет тишине на мгновение повиснуть между ними, и она постепенно заполняется спокойствием, прежде чем брюнет делает вдох и произносит следующее, чтобы узнать побольше: - А он возражал? Леоне снова кривит губы. - Это было очень странно, - говорит он. - Я думал, что он будет против. Если бы он настаивал, если бы это был единственный способ вернуться к тебе... но он просто смотрел на меня минуту, как будто сквозь меня. Как будто он видел меня насквозь, когда я просто молчал. А после сказал, что обратит меня просто так. - И больше ничего? - спрашивает Бруно, и Леоне отрицательно качает головой. - Ничего, - говорит он, разочарованный этой щедростью, как и всем остальным. - Я не понимаю, почему он так без всякой причины решил помочь незнакомцу. Бруно думает, что может представить это себе. Он знал, что было написано на его собственном лице в последние недели. Знал, какая боль проблескивала на нем от потери человека, которого он держал в своих объятиях, и даже отец смог прочесть это, как открытую книгу. Юноша мог легко увидеть страдания Леоне, что выражалось в красивых глазах и выразительных губах еще до того самого момента, как Буччеллати смог завоевать его доверие и нормально поговорить. Бруно считает, что нужно быть настолько бессердечным, чтобы не помочь тому, кто испытывает нескрываемую боль, как это было однажды с Аббаккио; но он никак не высказывает своего сочувствия, своего инстинктивного желания облегчить чужую боль. Он просто поднимает руку, чтобы провести ею по волосам Леоне и безмолвно благодарит своего подводного спасителя, пока снова не делает вдох и не начинает говорить. - Можешь ли ты стать снова тем, кем был раньше? Это тот самый вопрос, который Бруно боится задать вслух, ведь ответ на него, как ему кажется, уже известен. Он уже не знает, на что надеяться, из-за чего так сильно сжимается его сердце, и тогда Леоне мотает головой. Бруно понимает, что в его горле застрял ком эгоизма, когда наступает облегчение после этого ответа. - Нет, - говорит Леоне. - Он сказал, что это изменение было безвозвратно. Если бы я только мог найти его снова, может быть, он бы смог вернуть все назад, но оставаться на глубине будет сложнее, чем тогда. Его плечи напрягаются от внезапной мысли; за спиной Бруно его пальцы сжались в кулак. Даже когда он говорит, в его голосе слышится напряжение перед следующей фразой. - Ты хочешь, чтобы я вернулся назад? - Нет, - тут же отвечает Бруно, а затем гладит мужчину по щеке, и не только чтобы тот расслабился, а еще и потому, что сам хотел это сделать. Леоне хмурится, напрягая челюсть от неуверенности, но его ресницы опускаются вниз, когда Бруно наклоняется к нему. Его губы тут же смягчаются, уступая место поцелую. Буччеллати задерживается на них, поглаживая пальцами волосы и пробуя на вкус тепло его губ, а когда он все же прерывает поцелуй, страх исчезает во взгляде Аббаккио и тает на его губах. - Нет, - повторил Бруно уже более спокойно. Он убирает пряди с лица Леоне. - Я хочу, чтобы ты был со мной. Безусловно. Его взгляд скользит вверх с фиалковых глаз на серебро волос, по которым он проводит рукой и убирает выбившуюся прядь за ухо. Бруно задерживает так руку на мгновение, нежно касаясь кончиками пальцев изгиба уха, такого же гладкого и человеческого, как его собственное; затем он делает вдох, чтобы продолжить: - Но ты отказываешься от всего ради меня. От своего родного дома, от семьи, от своей жизни. Я хочу, чтобы ты был здесь, со мной рядом, но я вовсе не хочу, чтобы ты жертвовал этим всем ради меня. Он моргает, чтобы посмотреть на Леоне все еще сосредоточенным взглядом. - Ты действительно хочешь этого? Леоне снова устремляет взгляд на брюнета. На этот раз ресницы его не дрогнули, губы не скривились от разочарования и неуверенности; его глаза просто сфокусировались на нем. Он стиснул зубы, и Бруно знает, каков будет его ответ, еще до того, как он его произнесет. - Лишь находясь рядом с тобой я чувствую себя спокойно, - рука Леоне, обнимающая Бруно за шею, вдруг напряглась, как и губы. - Я хочу всегда быть рядом с тобой. На губах брюнета появляется едва заметная улыбка. Он позволяет ей растечься, даже при вздохе, касающегося влажных ресниц. - Я рад, - говорит он и вновь наклоняется, чтобы поцеловать Леоне. Тот изгибается под тяжестью губ Буччеллати, прижимаясь к юношескому телу. - Люблю тебя, - произносит Леоне так тихо, что Бруно почти не слышит слов, но зато он может ощутить их кожей. - Бруно. Буччеллати открывает глаза и смотрит на Аббаккио, затуманенный взгляд которого был сфокусирован на его губах; губы Бруно мягкие, свободные от тяжести несчастья и потери. Юноша пристально смотрит на него, наслаждаясь присутствием любимого рядом с собой, его существованием, его любовью; затем Леоне поднимает глаза, и Бруно склоняется, чтобы коснуться лбом его лба. - Я тоже люблю тебя, Леоне, - и он поднимает подбородок, прильнув к его губам, и он целует его до тех пор, пока их пульс не сливается воедино.