Testing Limits

Присланный «Когтем» список был достаточно коротким, чтобы с лёгкостью уместиться на экран небольшого планшета. Мойра пробежалась по нему глазами, не придавая документу того значения, какого от неё ожидали, потому что она, чёрт побери, Мойра О'Доран и никто не может указывать ей как ей делать её работу. Они ничего в ней не смыслят. «Коготь» всегда брал себя слишком много, когда речь заходила о долге и обязанностях. Что ж, ну и пусть. Она ещё раз взглянула на список и решила для себя, что исполнит в лучшем случае один-два пункта. Сибрен был её личным проектом, созданием её руки — она буквально создавала его из ничего, лишь основываясь на его прошлой личности. Прошёл уже почти месяц с начала эксперимента. Каждый день Сигма терпеливо шагал из своей комнаты по коридорам в её лабораторию под надзором охраны; он всё ещё бормотал время от времени, — она слышала это на записях — но во время терапии всегда оставался молчаливым. Он лишь наблюдал, смотрел на мир своими широко открытыми, дикими глазами, только Мойра отказывалась поддаться притяжению. Гравитации. Именно она и стала его главным оружием, не так ли? Невозможная сила, сосредоточенная в руках безумца. Он вглядывался в окружающие его предметы, поднимал их в воздух и кидал прямиком в оборудование, испытывая их на прочность, прежде чем кто-то из охраны усыплял его с помощью транквилизаторов. Мойра не прекращала возмущаться. Сигме нужно было исследовать свою силу, учиться справляться с ней. Ему нужно было расправить крылья, чтобы она могла как следует их подрезать. Восстановить справедливость? Это точно не её призвание. Однако её терапия восстанавливало силу Сигмы, приводило в порядок его тело — его мускулы возвращались в тонус, работа в зале сделала плечи шире, а руки сильнее. Она давала ему какую-никакую цель. Пройдёт не меньше года, прежде чем Сигма сможет вновь вернуться к своим исследованиям, и Мойра отмечала для себя, что этого будет вполне достаточно. «Коготь» не мог так на него давить. Однако на неё такие ограничения не распространялись. Когда охрана в очередной раз привела его в лабораторию, Мойра сохраняла дистанцию, пока мужчины не вышли из помещения, закрывая за собой дверь и оставляя Сигму перед ней, почти обнаженного. Он не пытался прятать взгляд, не избегал смотреть ей в глаза — наоборот, наблюдал внимательно и ни капли не стыдился своей наготы. Она сомневалась, что он забыл как она нарушила субординацию в тот день. Довела его до оргазма, когда он был пристегнут к койке, не в состоянии даже рукой пошевелить, — такие вещи не забываются. Не так быстро. Она кивнула сама себе и протянула ему руку, приглашая пройти вперёд. — Твои результаты впечатляют, Сигма, — да, именно Сигма. Не Сибрен — он ещё долго не будет Сибреном. — Я хотела бы попробовать новый вариант терапии. Твоё тело продолжает развиваться. Как я и говорила, возраст — не помеха для моих исследований. Мойра улыбалась, глядя как он ступает босыми ногами по холодному полу лаборатории. Его мускулы были четко очерчены, но ещё не сильно развиты, — не так, как могло бы быть у профессионального спортсмена, уделяющего занятиям несколько часов в сутки — однако мужчина держался уверенно. Она находила это удивительным. Как мог его разум расколоться надвое, но удержать эту уверенность в себе? Едва он приблизился к ней, Мойра протянула руку и крепко ухватила Сигму за подбородок. Да, он был прекрасным образцом. И сейчас он развивался, точно как Габриэль когда-то, с той лишь разницей, что Габриэль выбрал иной путь — пытался осуждать её методы, диктовал свои условия. Точно так же, как поступал сейчас «Коготь». Сигма же никогда не говорил с ней, никогда не говорил о ней, даже когда бормотал — она несколько раз переводила его с датского. Он бормотал о волшебниках и девственницах, о химерах в небесах. О своей собственной мифологии, возникшей на задворках его мозга. В такие моменты он звучал совсем не как Сибрен Де Койпер — человек, о котором она читала в закрытых архивах «Когтя». Доктор Де Койпер был уверенным в себе ученым, уважаемым человеком, но никак не волком одиночкой. Он с удовольствием принимал приглашения от университетов, от многих исследовательских групп. Он был человеком, каких Мойра не любила и не уважала. Внезапно в голове всплыла мысль об Ангеле. Мойра недовольно отмахнулась от этого наваждения. То, что Ангела приняла поддержку определенной организации не делало её исследование бесполезным — просто ограничивало его. В отличие от неё, Мойра и Сигма сейчас не были скованы ничем. Она погрузилась в свои мысли на довольно длительный период, однако Сигма просто ждал — послушно стоял перед ней, едва дыша, не пытаясь что-то делать. — Как хорошо, что ты ждёшь, — она кивнула в знак одобрения, улыбнулась. Сигма не сводил с неё глаз, его взгляд походил на затишье перед летней бурей. По крайней мере той бурей, какие она видела в Америке, — дома бури были куда мрачнее, страшнее. Её пальцы до сих пор покоились на его подбородке, лишь спустя несколько секунд Мойра позволила себе отпустить его и развернуться, чтобы снять лабораторный халат. Символ — он отмечал её место в «Когте». Под ним скрывалась простая черная блузка и классические брюки, какие она носила почти каждый день в этой лаборатории. Она видела как взгляд Сигмы скользнул вслед за упавшим на пол халатом, а затем вновь взметнулся к её лицу. Какие любопытные эмоции. Любопытство, открытость, сосредоточенность. «Коготь» отмечал необходимость контроля. «Де Койпер чрезвычайно силён, мы должны контролировать его возможности. Укроти его», — словно он был быком на родео. Да, её эксперимент не сильно отличался от того, что планировал «Коготь», однако она никогда не забывала о человечности Сигмы. Преследуя собственные цели, Мойра сосредоточилась на том, чтобы получить нового человека, полноценную личность, а не глупый источник силы. Кстати об этом... — Я следила за твоей работой. За твоими тренировками, — тут же исправилась она. Ей не требовалось, чтобы он думал о своих исследованиях. Ещё слишком рано для выхода на сцену, доктор Де Койпер. Пока что существует только Сигма. — К тебе возвращаются силы, но у тебя куда больше талантов, чем ты себе представляешь. Она не собиралась ревновать — жадность просто стояла у неё за спиной, стремясь поскорее сомкнуть свои длинные пальцы на её шее. — Сила — всего лишь один из аспектов существования. Мойра обошла мужчину вокруг, остановилась лишь около рабочего стола чуть поодаль и без предупреждения кинула в сторону Сигмы ручкой. Он без труда поймал её, даже не шелохнувшись. — Положи её на место. Без рук, — женщина кивнула на стол. На лбу Сигмы залегла глубокая морщина, Мойра могла почти физически ощутить, насколько он сосредоточен. Могла, прежде чем мир вокруг пошатнулся и её начало отбрасывать в сторону невидимой силой, отрывать от пола. Весь мир пошатнулся только потому, что Сигма попытался передвинуть ручку. Почувствовав, что падает, Мойра взяла себя в руки и крикнула: — Стоп! Мир мгновенно вернулся на круги своя, а в глазах Сигмы застыло привычное удивленное выражение. Он просто следил за тем как Мойра медленно приходит в себя, восстанавливая дыхание. Она терпеть не могла это чувство беспомощности. Помимо сбившегося дыхания, у неё кружилась голова, от пережитой встряски начинало тошнить, но у женщины хватало сил ничем этого не показать. Она была разочарована. Взгляд Сигмы скользнул в сторону, сместился на стену, на стоявшие поодаль пробирки, смотрел куда-то за пределы этого мира. — Сигма, — произнесла она, приближаясь к нему. — Именно об этом я и говорила. Столько силы и никакого контроля над ней. Что с тобой? От отпрянул. Выронил ручку и отступил назад, однако Мойра двигалась быстрее и вновь ухватила его за подбородок, не отпуская. Сигма не отстранился, его тело лишь дёрнулось, изогнулось в непроизвольной попытке сбежать от надвигающейся опасности. Это был новый страх, — такого она ещё не видела — в его взгляде таилось, клубилось что-то неизведанное, и женщина выпустила своего пациента из рук с тяжелым вздохом. — Нам нужно добавить это упражнение в список твоих ежедневных занятий, — кивнула Мойра, наклонившись, чтобы поднять ручку. Она вновь бросила её ему и он вновь её поймал. Совершенно иначе. На этот раз, прежде чем открыть ладонь, Сигма заставил ручку зависнуть в воздухе перед ним. Выражение лица Мойры не изменилось, она отказывалась признавать своё влияние на этого человека, однако не отметить, что его внимание было сосредоточено на ней было невозможно. На ней и на ручке, словно разделенное на две части. — Гораздо лучше, — женщина отступила на шаг назад. — Взгляни на меня. И он взглянул. Его взгляд был сосредоточен только на ней, в то время как ручка слегка дернулась, прежде чем приподняться в воздухе и по кривой взметнуться к потолку. Она не произнесла ни слова, ни на шаг не сдвинулась с места. Сигма продолжил стараться. Его пальцы сжимались в воздухе, будто хватаясь за него, а взгляд был сосредоточен на потолочной плитке. Лабораторию тряхнуло, столы и оборудование пошли ходуном, приподнявшись вместе с очередной попыткой мужчины применить силу. Внезапно Мойра почувствовала, что гравитация оказывает давление и на неё — ровно в тот момент, когда Сигма попытался опустить ручку обратно. Несмотря на неудачу, в его глазах на мгновение промелькнула радость. Промелькнула и тут же погасла, приглушенная страхом перед возможным гневом Мойры, перед её недовольством. — Это инстинкты. А тебе прекрасно известно, что любой инстинкт можно развить. Ей придётся сделать это самой. Она знала, насколько это будет сложно. Когда-то она уже проделывала это с Габриэлем, когда делилась с тем своей силой, своими возможностями, делающими её, да и всех в «Когте» чем-то большим, чем просто людьми. И она была одной из тех участников организации, кто целиком и полностью контролировал свои силу и изменения. — Сможешь ли ты сосредоточиться, когда будешь работать более чем с одним объектом? Когда будешь отвлечен или расстроен? Нам нужно учесть любые переменные, чтобы разобраться с твоими особенностями. И я обещаю тебе с этим помочь. И не только с этим. Отбросив в сторону эту неожиданную мысль, Мойра приблизилась к нему на расстояние пары сантиметров и обхватила его лицо обеими руками. — Что мне нужно от тебя, Сигма, так это чтобы ты слушал, — едва эти слова сорвались с её губ, его внимание вновь сосредоточилось на ней, взгляд скользнул к её лицу, зрачки расширились. Отлично. — Тебе нужно прислушиваться к собственному телу. К сердцебиению. Найти свой собственный ритм. Сигма выдохнул, попытался отстраниться, но руки Мойры крепко удерживали его. Что такого она сказала? Какое слово заставило его так реагировать? — Я предпочла бы избавиться от любых ограничений. Я хочу провести более подробное исследование, — отпустив его, она сделала шаг назад и потянула свою блузку наверх, стягивая через голову. Внимание Сигмы вновь рассеялось, сосредоточившись исключительно на ней. Мойра была польщена. Она видела как его взгляд скользнул по её телу, прежде чем вернуться к лицу. — Так лучше. Сегодня у нас будет особенная тренировка, Сигма. Мне нужно понять, что на тебя влияет, — она продолжала раздеваться, расстегивала ремень на своих брюках, через несколько мгновений отбрасывая их в сторону. Они упали прямо на валявшийся на полу халат. Теперь они с Сигмой находились в равных условиях — оба раздеты до белоснежного нижнего белья. Стремясь окончательно уравнять условия, Мойра расстегнула бюстгальтер и сбросила его на ближайший стол. — Тебе нужно научиться концентрироваться, — да, это подходящее слово. Женщина окончательно разделась, стянув с себя остатки нижнего белья. Всё её тело покрывали бледно-рыжие веснушки, резко контрастируя с практически стерильной чистотой светлой лаборатории. Выдыхая, она выпрямилась и с удовольствием обнаружила, что Сигма ни на шаг не сдвинулся с места, пусть и переминался с ноги на ногу. Нервничал. — Подойди поближе. Мужчина буквально бросился к ней, его руки дернулись в предвкушении, однако она остановила его одним коротким движением, не позволяя даже коснуться её, опуская руки вниз, прижимая к бокам. — На колени, Сигма, — он беспрекословно подчинился, будто ждал этого приказа всю жизнь, и заглянул ей в глаза. Мойра уместила руки на его плечах, не надавливая, а лишь касаясь. Такой послушный! Уже сейчас он готов был сделать что угодно, лишь бы получить свою награду. — Это твоя привилегия, — она медленно кивнула, наконец-то отпуская его. Он стоял на коленях, его глаза сияли, заставляя её улыбаться. — Хороший мальчик. Едва услышав это, Сигма обреченно застонал, его позвоночник выгнулся — даже поза указывала на недовольство, но Мойра тут же заставила его выпрямиться, ухватив за подбородок. Он ещё не мог держаться сам. Потянув его на себя, она заставила мужчину прижаться лицом к её животу. Его кожа была намного теплее её собственной, обдавала жаром. — Твои руки именно там, где им положено быть, — её голос звучал мягко, успокаивал, ненавязчиво указывал. — Ты должен держать их при себе, если я не прошу об обратном. Когда мы перейдём к практике, ты сможешь делать, что угодно, но сейчас... Сейчас я отдаю приказы: не вздумай помогать себе руками. Сигма кивнул, глядя на неё большими, увлажнившимися глазами. Она могла бы смотреть в них бесконечно, тонуть в этих океанах цвета вселенной. Она никогда не сумеет правильно описать этот цвет, подходящего слова попросту не существует и не будет существовать. — Теперь, когда мы разобрались с правилами, я вновь приказываю тебе: сконцентрируйся. Сконцентрируйся, Сигма. Встань. И он встал, выпрямляясь перед ней во весь рост. Такой высокий, ощутимо выше неё. Мало кто мог похвастаться ростом выше, чем у доктора О'Доран, она уже привыкла смотреть на всех сверху вниз, и сейчас, чувствуя себя маленькой и почти беззащитной перед этим человеком, наслаждалась этим ощущением сильнее положенного. Ей самой не помешало бы сосредоточиться. — Ты можешь выбрать, на чем будешь концентрироваться первым делом, — она вновь кивает, опуская руку ему на грудь. Его сердце бьётся с невероятной скоростью, несмотря на то, что они ещё ничего толком не сделали — всего лишь ожидали начала. Начало было положено, когда Сигма слегка подался вперёд, умещая обе своих ладони у неё на груди, сжимая её, массируя лёгкими круговыми движениями. Мойра полностью отдалась прикосновениям, чувствуя как твердеют соски под чужими руками, как застревает в её собственном горле довольный выдох удовольствия. Она сопротивлялась, она не должна была показывать, что заинтересована в этом ничуть не меньше. Удивительно, но его прикосновения до последнего оставались нежными, осторожными, словно она была не человеком, а хрупкой фарфоровой статуэткой. — Прекрасно! — её высокий, почти сорвавшийся в этот момент голос демонстрировал, насколько прекрасно вёл себя Сигма. Он застонал, когда она сама прикоснулась к нему, прижимая ладони к его торсу. — Ты знаешь, что значит концентрация. Это просто. Мы не хотим всё усложнять, правда? Разве так не проще, Сигма? Слушаться, а не задумываться о чём-то самому? Она кивнула, подтверждая свои слова, и коснулась его шеи, буквально чувствуя его застывший в глотке стон. — Что может быть проще сердцебиения? Твоё бьётся быстро. Всё быстрее и быстрее, — её ладони скользнули к его ушам, пальцами она прошлась по особо чувствительным участкам кожи, прижалась сильнее, чувствуя её жар. — А теперь сосредоточься на том, что пониже. Сигма пробормотал что-то невнятное, его веки дрогнули, однако он не собирался ослушаться прямого приказа. Его огромные руки опустились ниже, он сомкнул пальцы на её бедрах, притягивая женщину ближе к себе. Она кожей чувствовала жар и твёрдость его члена сквозь тонкую ткань нижнего белья и без стыда прижалась к нему крепче, положив руки поверх его ладоней. — Отлично. Хороший мальчик. Ты знаешь, на чём лучше концентрироваться. С его губ сорвался ещё один отчаянный стон, Сигма повернул голову, зарываясь носом в её растрепанные волосы. Она прижалась к нему ещё крепче, ещё отчетливее чувствуя желание. Но он не попытался сделать чего-то сверх меры, лишь удерживал её в своих руках, тяжело дышал. Он концентрировался. Подчинялся. — Не думаешь, что ты заслужил небольшое поощрение? Награду? — Мойра медленно приподняла одну ногу, обнимая его за бедра. — Но этого будет недостаточно. Ты так старался... я просто не могу не поощрить тебя. В этот же момент она приподнялась всем телом, обхватывая его теперь уже обеими ногами. Она обнимала его так близко и тесно, что становилось непонятно, где кончается её собственное тело и начинается его. Сигма отказывался смотреть на неё, прятал взгляд, только его руки говорили сами за себя — крепко обнимали её в ответ, поддерживая. Приятно. — Ты будешь моим, — пробормотала Мойра, едва почувствовала как дёрнулся его член, стоило ей коснуться его своим телом. Мужчина тяжело дышал, но до сих пор — до сих пор! — всего лишь обнимал её, не позволяя себе большего. Она могла представить, но не знала всей его силы: он должен был справиться с этим искушением. По крайней мере, ещё несколько мгновений. — Ты можешь прикоснуться к себе, дорогой. Это будет твоим подарком. Не сдерживайся. Как давно она не обращалась к мужчине в таком ключе? Как давно не чувствовала ничего подобного? Чужой жар, всполохи чужого удовольствия и отголоски силы воли, выраженные в крайнем напряжении тела. Тела сильного и восхитительного. Его член коснулся её обнаженной кожи. Невольно качнув бедрами, даря маленький всполох надежды, Мойра почувствовала его нетерпеливый выдох и довольно ухмыльнулась, обжигая дыханием его ухо. — Думаешь, я позволю тебе зайти так далеко? Нет, мой милый, не в этот раз. Сконцентрируйся на мне, сконцентрируйся здесь и сейчас. Ты должен быть сильным. Сделай это для меня. Сигма вновь простонал, крепче стиснул её в своих объятиях так сильно, что она с трудом протянула руку, чтобы коснуться его члена. Зажав его в плену своей ладони между их разгоряченными телами, она сама ощутила прилив удовольствия. Чёрт. Пришлось закусить губу, лишь бы не выпустить наружу нетерпеливый стон. Он его не заслужил. Им обоим было не до разговоров. Вместо этого Мойра позволила себе маленькую вольность, стиснув член Сигмы между бедрами. Конечно, ощущения были совсем не те, но уже сейчас она могла почувствовать его длину, приятную дрожь трения, когда тот едва-едва задевал её чувствительный, возбужденный клитор. Ладони было недостаточно. Женщина уверенно качнула бедрами, ещё раз и ещё, имитируя движения и доставляя удовольствие им обоим. Сигма продолжал держаться, помня её приказ. — Хороший мальчик, — прозвучало в которой раз за день. Его руки дрожали. Ещё немного и терпение мужчины могло лопнуть. Мойра ещё ни разу позволяла себе зайти так далеко, однако она доверяла ему. Знала, что если он разочарует её, им обоим придётся сменить вектор поведения, перекроить всю его терапию. И он заплатит за это, так или иначе. Её губы скользили по его телу, то поднимаясь выше, то опускаясь обратно, оставляя за собой влажные следы; её руки обхватили его широкие плечи, и она позволила ему прятать взгляд, когда так беззастенчиво дразнила их обоих. Близко, но не внутри, так горячо — она выдохнула у самого его уха, касаясь его губами, ускоряя свои движения. — Хороший, — она хвалила его снова и снова. Мойра чувствовала как крепко сжимались его руки — ещё немного и он оставит на её бедрах синяки. Она не была против. Им нужно было ещё так много сделать, многое отточить, и она знала, что он тоже не будет сопротивляться. Он будет слушаться. Прикрыв глаза, женщина слегка выгнулась, сменив позицию, чтобы почувствовать его практически всем телом. Мускулы непроизвольно сжимались, напрягаясь, и она приподнялась чуть выше, когда почувствовала как его рука коснулась её клитора. Пара коротких движений и Мойра ощутила как её с головой накрывает оргазмом. Коротким, резким и тёплым. Прижимаясь к нему, пряча лицо в изгибе его шеи, она пыталась собраться с силами, всё ещё чувствуя его руку у себя между ног. — Сконцентрируйся, Сигма, — ей понадобилось несколько долгих секунд, прежде чем тело вновь начало слушаться свою хозяйку. Его ладонь мгновенно сомкнулась на её ягодицах, позволяя Мойре прижаться к его члену всем телом, отвлечь его от всего остального мира. Он стонал, самозабвенно и хрипло, находился на грани и едва сдерживался. Он уже не мог держать свои руки при себе, позволяя ладоням скользить по её телу, но она не стала его останавливать. Сейчас гораздо важнее показать ему, какой может быть награда. Поощряя его, женщина начала двигать бедрами активнее, чувствуя, как отступает послеоргазменная слабость. Накрыло его совсем скоро, всего на несколько секунд позже. Громкий, он срывался на стоны и тяжело дышал, прижимаясь лицом к её шее. Мойра снова и снова двигала бёдрами, продлевая его оргазм. Он был большим и горячим, он ждал её. Только её. Хотел её. Это всё из-за неё, не так ли? Он так отчаянно контролировал себя только ради неё? Она кивнула сама себе, не в силах оторваться, отвлечься от дрожи в его теле, его медленно затухающих стонов и выдохов. Медленно, она позволила себе коснуться ногами пола и выпрямиться. Сигма всё ещё стискивал руками её бёдра, словно стоит ему их отпустить и она исчезнет. Она слегка отклонилась назад, и он попытался последовать за ней, остановленный коротким движением её руки. Остановившись на короткое мгновение, Мойра окинула себя взглядом: ей даже понравилось как смотрится семя, выплеснувшееся ей на живот. Сигма взглянул туда же и тут же смутился, не понимая, как лучше себя вести. — До чего же ты грязный, Сигма, — она коротко провела пальцем по пятну спермы, пуще прежнего размазывая его по коже. Словно по команде, мужчина попытался опуститься на колени, лишь в последний момент пойманный руками ученой. Она не собиралась поощрять вольности. — Разве я просила тебя об этом? Нет. Слушай меня, мой милый мальчик, не пытайся действовать самостоятельно. Медленно, будто пытаясь обдумать эти слова, Сигма кивнул, стоя на месте, покуда Мойра лишь отдалялась от него. Он был так натурально-беззащитен: кожа от грудной клетки до щёк пошла красными пятнами; на бедрах остались следы от перетягивающей кожу резинки нижнего белья. Член повис у него между ног, обессиленный и уже не возбужденный. Мойра заставила себя отвести от него взгляд. У них ещё будет на это время. Ей понадобилось несколько минут, чтобы собраться с мыслями и собрать свою одежду. Сегодняшняя терапия была, на её взгляд, весьма продуктивна. Одежда лежала прямо перед ней, ожидая своего часа, но Мойра не собиралась одеваться. Вместо этого она повернулась к Сигме и натянула на него его боксеры. — Приведи себя в порядок, Сигма, у нас ещё полно работы. Едва он прислушался к её словам, привычно опустив плечи и взгляд, когда Мойра позволила себе одеться. Так легко было вернуться в исходное положение, словно ничего между ними и не было; словно это не от их тел исходил характерный запах пота и мускуса; словно это не они несколькими мгновениями ранее так тяжело дышали, задыхаясь в волнах оргазма. Всего лишь видимость. Сегодня они разделили между собой нечто особенное и оба прекрасно это понимали. — А теперь у меня есть пара идей, с которыми я хочу поработать. Сиди спокойно, это может быть немного больно, — она кивнула на койку, намекая, что Сигма вновь должен занять своё законное место.