Правильный близнец

Он вытер запотевшие ладони о свои черные брюки. Его бросающие вызов гравитации темные волосы слегка колыхались, когда полуденный ветер ласкал их. Огромные медового цвета глаза были полны глубокой нервозности и напряжения. Все его тело, казалось, дрожало в ритме беспорядочно бьющегося сердца. Он продолжал резко дышать, чтобы успокоить нервы, когда прислонился к стене рядом с дверью. Он крепко держал письмо в своих маленьких трясущихся руках. Вот и все… теперь уже нет пути назад... Сегодня он, Тсунаеши Савада, шестнадцатилетний парень, признается в своей долгой любви к семпаю! Он приготовился к тому, что может произойти, пока стоял снаружи приемной, также известной как кабинет дисциплинарного комитета. Он специально подождал, пока все разойдутся по домам, прежде чем воспользоваться своим шансом. Одной только мысли о том, чтобы признаться в своих чувствах раз и навсегда, было достаточно, чтобы он потерял сознание, поэтому он действительно не хотел, чтобы кто-то еще видел его за этим делом. Кроме того, если бы кто-нибудь увидел его сейчас, Тсунаеши был в этом уверен, они предположили бы, что он там ждет главу дисциплинарного комитета Кею Хибари. Они даже подумали бы, что он уже сошел с ума, если хочет признаться такому холодному и бессердечному демону. Но нет, он находился там не ради Кеи Хибари. Он был там, чтобы признаться совершенно другому человеку. Он вздохнул, когда его щеки слегка потеплели при мысли об этом человеке — президенте студенческого совета Фон Хибари. Он лелеял свои чувства к доброму и нежному президенту с первого дня в старшей школе, когда Фон произнес перед всеми первокурсниками холодную и вдохновляющую речь, и только теперь набрался смелости пригласить его на свидание… после почти целого года заискиваний перед ним издалека. Шелковистые волосы цвета вороньего крыла Фона колыхались каждый раз, когда он шел, и это было так прекрасно, что Тсуне ничего не хотелось, кроме как провести по ним руками. То, как его сапфирово-голубые глаза, казалось, сияли, как кристалл, каждый раз, когда он улыбался или смеялся, было очень захватывающе. Его прекрасные губы… Его красивое лицо… Его сексуальный голос… Его худые мускулы под гакураном… Его безупречно белый цвет лица… Его высокая и стройная фигура… Тсуна невольно вздохнул. Он почти пускал слюни от своего живого воображения. Фон Хибари был старшим братом-близнецом Кеи Хибари. Он был добрым и заботливым, ярким и всегда улыбающимся, так сильно отличаясь от своего жестокого, безжалостного брата. Хотя у них были одинаковые лицо и голос, они были полными противоположностями друг друга. Фон был подобен ангелу… в то время как Кея был воплощением тьмы. Не говоря уже о том, что Фон всегда был в центре внимания… в то время как Кея ненавидел толпы так сильно, что избивал всех в них до смерти. И поскольку все восхищались Фоном, Кею они считали ужасным человеком. У брюнета тоже была такая мысль о младшем близнеце. Настоящая причина, по которой он оказался здесь, заключалась в том, что всего несколько минут назад он видел, как Фон вошел в приемную. Он следовал за вороном с самого обеда и изо всех сил старался приблизиться к Фону, избегая толпы бешеных фанаток, окружавших парня, но безрезультатно. В конце концов ему пришлось подождать, пока все разойдутся по домам и Фон останется один, и только после сделать свой ход. Но, увы, ворон отправился навестить своего злого брата и с тех пор не выходил из комнаты. На самом деле Тсуна ждал уже около получаса. Он закрыл глаза и снова судорожно вздохнул. Он действительно хотел просто отступить, но, так как он уже решился, было бы слишком трусливо сейчас сбежать, тем более его для этого подбадривали друзья. У него перехватило дыхание, когда дверная ручка внезапно зашумела, прежде чем дверь открылась. Он увидел, что Фон выходит с серьезным выражением лица, слегка нахмурив брови при виде него. Прежде чем Тсуна успел потерять всю свою уверенность и мужество, он немедленно выпрямился и поклонился до пояса. Затем он протянул руки, держащие письмо: — Х-хибари-сан, я… я Тсунаеши Савада… я… я влюблен в тебя… уже давно… Пожалуйста, прими это письмо, содержащее мои чувства… — и покраснел до корней волос от собственных слов. — Ты утверждаешь, что влюблен в меня..? Такое слабое и маленькое травоядное, как ты, на самом деле осмеливается говорить, что влюблено в меня? — Низкий баритон заставил его грудь сжаться от избытка эмоций. А?.. На этих словах Тсуна открыл глаза, сам не зная, когда закрыл их. Он все еще кланялся, но его напряженная поза каким-то образом ослабла из-за того, что он услышал. Почему-то… он не мог себе представить, чтобы Фон говорил такие вещи таким холодным снисходительным тоном… Что-то было не так.… Было странно видеть у Фона такое серьезное выражение лица, как бы он ни старался не думать об этом. И этот комментарий о «травоядных»… Он был уверен, что Фон нечасто говорит такие вещи по отношению к людям. Если только… И он медленно поднял голову, чтобы посмотреть на человека перед ним, — его огромные медового цвета глаза расширились, а рот раскрылся от удивления. На лице Фона появилась садистская ухмылка. Его очаровательные глаза, которые, как Тсунаеши знал, должны были быть голубыми… стали острыми и холодно-серыми… Эти самые глаза смотрели на него снисходительно. И его черный гакуран, который должен был иметь повязку «Студенческий Совет», имел вместо этого «дисциплинарный комитет»… Его руки также были скрещены на груди, что Фон никогда бы не сделал перед студентом. О, Нет… Нет… Нет, нет, нет, нет, нет! Этого не может быть!.. Он широко раскрытыми глазами уставился на Фона перед собой. Нет… Этот человек был… Кея! — Ну что, травоядное? — Кея уже начал скучать. -Х-Х-Хиииёёкккк! — Тсуна закричал так громко, что Кея раздраженно зарычал. Брюнет выглядел заплаканным от страха и смущения, когда попытался объяснить свою ситуацию младшему близнецу: — Я… Мне очень жаль, Хибари-сан! Я… я думал, что ты… — Но его заявление было прервано другим голосом: — Кея, ты уверен, что..? — Фон хотел было что-то спросить, но остановился, увидев, что брат не сдвинулся с места ни на дюйм. Он подошел к тому месту, где стоял его младший брат, и увидел маленького плачущего брюнета, разговаривающего с Кеей. Затем он посмотрел на брата. — Один из твоих друзей?.. Кея ухмыльнулся и бросил на Тсуну снисходительный взгляд. — Он пытался признаться мне в своих чувствах. Глаза брюнета расширились, прежде чем он заикнулся и попытался покачать головой. — Н-нет… Эм, это… — Он посмотрел на письмо, которое держал в руках, и попытался спрятать его, но Кея его тут же выхватил. Брюнет хотел взять его обратно, но он был так напуган, что даже не мог двинуться. Не говоря уже о том, что присутствие Фона рядом только усугубляло ситуацию. Фон, не понимая, что происходит, усмехнулся и обнял брата, который пристально смотрел на его руку: — Почему бы тебе просто не дать ему шанс, Кея? — Затем он нежно улыбнулся брюнету. — Вот видишь! Он плачет, потому что думал, что ты собираешься отвергнуть его. Этот бедный мальчик… — сказал он, прежде чем другой рукой погладить Тсуну, который тут же покраснел. Брюнет уже собирался исправить ошибку, но прикосновение Фона заставило его забыть о своих мыслях. По крайней мере, до тех пор, пока Кея не заговорил: — Хорошо, — ухмылка Кеи, если это было возможно, стала шире. — Я согласен быть твоим любовником, травоядное. Тсуна мог только изумленно смотреть на него. Он был слишком шокирован поворотом событий, тот застал его врасплох. Как же ему хотелось просто похоронить себя заживо... — Ну ладно! — Фон выглядел таким взволнованным, что Тсуне снова захотелось плакать. — Я очень благодарен, эм… — Т-тсунаёши Савада… — прошептал брюнет, чувствуя себя в этот момент совершенно безнадежным. — Савада-кун, верно? — Фон просиял. — Ну, я очень благодарен тебе, Савада-кун. Не так много людей признаются Кее, так что я начинаю действительно беспокоиться о нем. Не думал, что кто-то такой милый, как ты, мог полюбить такого, как он! Поздравляю! — Фон хотел было продолжить, но увидел, что брюнет снова плачет. — Хэй, почему ты плачешь? Кея! Сделай же что-нибудь! — Как бы то ни было, я иду домой. — Кея зевнул, проходя мимо двух надоедливых людей. Ему очень, очень хотелось вздремнуть. — Кея! — крикнул Фон ему в спину, и он раздраженно вытащил свои тонфа. Кея выглядел готовым к драке, что сильно напугало Тсуну. Старший близнец увидел это, но просто взял брюнета за руку и потащил его туда, где был младший жаворонок. — Ты должен по крайней мере пойти с ним домой. — Н-нет, все в порядке, Хибари-сан! Я действительно могу пойти домой один! — Голос Тсуны задрожал, когда он попытался вырваться из тисков Фона. Он скорее пойдет домой один, чем с этим демоном! — Хорошо. Я пойду с ним домой. — Кея говорил так, словно не слышал Тсунаеши. Он смотрел, вернее, свирепо смотрел на своего брата. Это ведь нормально, правда? Фон удовлетворенно кивнул и сказал: — Мне всё ещё нужно закончить некоторые документы, поэтому я должен вернуться в студенческий совет. «Что же мне теперь делать? Что же мне теперь делать?!» — спрашивал себя Тсуна, шагая в нескольких метрах позади явно кипящего от злости жаворонка. Он не осмеливался подойти ближе, опасаясь быть загрызенным до смерти. Сейчас они шли по оживленной улице города, но никто не решался приблизиться к Кее ближе, чем на два метра. Они все знали, что произойдет, если получить его малейшее внимание. Кея все еще держал в руках свою пару тонф, так что Тсуна тоже не пробовал ничего сказать. Он очень, очень хотел прояснить это недоразумение и наконец признаться в своих чувствах нужному человеку. Но как он мог сделать это, когда Кея действительно принял его как любовника?! Он обречен… Он обречен… Он обречен! О, как же ему хотелось просто умереть и покончить со всем этим!.. Тсунаеши вздохнул. Теперь, когда он подумал об этом, он заметил, что шли они довольно долго. Не говоря уже о том, что шли не в ту сторону. Он знал, где живет его возлюбленный Фон, поэтому был в курсе, что Кея идет в противоположном направлении. Не говоря уже о том, что это была противоположная сторона и от дома Тсуны. Он действительно гадал, куда же, черт возьми, направляется Кея. А спросить не мог… О, как ему хотелось пролить еще больше слез… Он действительно надеялся, что Кея не приведет его в какой-нибудь пустынный переулок и не убьет там. Одна только мысль об этом заставляла его дрожать от страха. — Травоядное. У брюнета перехватило дыхание, когда тот же гортанный голос позвал его. — Ч-что такое, Хибари-сан? — ответил он, стараясь свести дрожь в голосе и теле к минимуму. Он был напуган, но от звука этого голоса, так похожего на голос Фона, у него все еще покалывало в животе. Кея остановился и спрятал свои тонфа, прежде чем обернуться через плечо, чтобы посмотреть на брюнета позади себя. Когда жаворонок снова заговорил, на его лице застыло скучающее выражение. — Раз уж мы на свидании… — А? — Там должно быть какое-то место, куда мы можем пойти. — Э? — Нам тоже нужен памятный сувенир. — Э-э-э? О, Ками… пожалуйста, объясни мне, что говорит этот человек…. Тсуна мог только изумленно смотреть на жаворонка, пытаясь объективно оценить ситуацию. Так Кея думает, что они сейчас на свидании? Может быть, именно по этой причине жаворонок продолжал идти еще некоторое время? При этих словах глаза Тсуны расширились. Был ли Кёя… возможно… невинен в этих вещах?.. — Я… если это свидание… тогда я думаю, что мы должны пойти к… — начал он, но затем его прервало рычание. — Не приказывай мне, травоядное. — Кея пристально посмотрел на него, и Тсуна тут же заорал: — Х-хии! К-конечно, Хибари-сан! Мне очень жаль, — закричал он, закрывая голову на случай, если Кея попытается ударить его тонфа. — Тц, как это раздражает, — с досадой сказал Кея, начав уходить в одиночестве. — Следуй за мной. Услышав эти слова, Тсуна медленно поднял голову. Он моргнул, увидев, что Кея уже пересекает главный перекресток. — Хииии! Подождите меня, Хибари-сан! — крикнул он, догоняя главу. Брюнет был уже измучен и запыхался, когда ему удалось догнать Кею. И даже не потому, что он был достаточно быстр, а потому что Кея остановился и уставился на маленький киоск с мороженым недалеко от них. — Вот это, — сказал Кея, направляясь к будке. Продавец уже собирался поздороваться со своим покупателем, когда, казалось, узнал главу. Он заикался и страшно бледнел. Все остальные посетители покинули это место, когда увидели значок комитета. Люди, которые не могли отличить близнецов друг от друга, просто должны были смотреть на их значок, чтобы увидеть, кто есть кто. Кея же, с другой стороны, совершенно не заботился о том, что его все боялись. Тсуна вздохнул и тоже направился к прилавку с мороженым. Затем он моргнул, когда Кея купил только один рожок у дрожащего и заплаканного продавца. Он догадался, что ему придется купить себе самому.  — Эм, еще один шоколадный вкус, пожалуйста. Но тут Кея пристально посмотрел на него. — Нет необходимости. — А? Даже продавец выглядел смущенным от этого. — Так как это свидание, мы должны купить только одно мороженое. — А? — Мы должны его разделить. — Э-э-э? Вместо того чтобы сильно побледнеть из-за смысла этих слов, Тсуна на самом деле покраснел до кончиков ушей. — Х-хибари-сан! Мы не должны… — Разве это не свидание? — Кея ухмыльнулся, подавая Тсуне мороженое. У брюнета не было другого выбора, кроме как взять его. Он все еще был красным, когда слегка лизнул мороженое. Почувствовав исходящий от него холод и сладость, Тсуна просиял и лизнул его еще раз. Однако в тот же самый момент Кея лизнул мороженое с другой стороны. Глаза цвета меда расширились, когда они уставились друг на друга с расстояния всего в несколько дюймов. — Х-хибари-сан! Брюнет снова покраснел до кончиков ушей, ведь он впервые увидел вблизи лицо Кеи, которым так восхищался. Что бы ни случилось, Кея и Фон по-прежнему имели одно и то же лицо! И это было достаточно близко, чтобы чувствовать себя в своей тарелке! Не говоря уже о том, как они, казалось, смотрели друг на друга в течение нескольких секунд обмена мороженым, чего было достаточно, чтобы у него пошла кровь из носа! В этот момент Тсуна почувствовал, как сильно бьется его сердце. Он умрет от сердечного приступа, если Кея снова сделает что-то подобное! — Что случилось? — холодно спросил Кея, как будто не он был причиной всего. Ух… То, с каким безразличием Кея смотрел на него, заставляло задуматься о том, что Тсуна был единственным, кого это затронуло. Он не мог не вздохнуть. — …Ничего особенного, Хибари-сан. — Он чуть не забыл. Было кое-что, что он хотел сказать сейчас. — Хибари-сан… — позвал он, заставив Кею снова посмотреть на него. — Цвет твоих глаз… Я никогда раньше этого не замечал. — Но потом он почему-то почувствовал себя неловко, поэтому отвел взгляд в сторону, когда продолжил: — Я нахожу их… очень красивыми. Это было правдой. Он всегда ассоциировал это лицо с глазами цвета океанских глубин. Однако, видя эти ясные серые омуты вкупе с его любимым лицом, он почувствовал, что это каким-то образом заставило его сердце пропустить несколько ударов. Это было элегантно и определенно потрясающе. Короче говоря… ему нравились глаза Кеи… Кея некоторое время смотрел на него с пустым выражением лица, прежде чем на его губах появилась легкая ухмылка. Если бы брюнет не был так уверен, что это выражение самодовольства, он бы действительно подумал, что Кея выглядит счастливым. Удивленный… но, тем не менее, счастливый… Тсуна снова попытался занять себя облизыванием мороженого. Однако через несколько секунд Кея схватил брюнета за руку, которая держала рожок, и поднес мороженое ко рту. И Тсуна невольно сглотнул. От открывшегося перед ним зрелища захватывало дух. То, как Кея высовывал язык и облизывал мороженое, почему-то выглядело очень эротично… ААА! О чем он только что подумал?! Это Кея, а не Фон! И все же с течением времени его румянец становился только ярче. Он был в ужасе от того, что его нижняя область тоже реагировала на эту сцену. О, Ками… Пожалуйста, только не это… Когда Кея отпустил его, Тсуна почувствовал, что его колени вот-вот подогнутся. Они дрожали от слишком сильного возбуждения. Он выдохнул, сам не зная, что делает, и осторожно проверил свои брюки. Он знал, что его член встал, но был рад, что это не было заметно. Он все еще в порядке… В своей спешке он сразу же лизнул оставшееся мороженое без дальнейших церемоний. Его даже не волновало, будет ли Кея дразнить его за то, что он косвенно поцеловал главу. Он просто не хотел, чтобы Кея снова сделал это! — Травоядное, — через некоторое время обратился Кея. Когда Тсуна поднял на него глаза, жаворонок продолжил: — не называй меня больше Хибари-саном. Это раздражает. На самом деле, я ощущаю себя Фоном, когда ты так зовешь. — А? — При этих словах Тсуна отвел взгляд, изо всех сил стараясь не чувствовать себя виноватым. Но потом он нахмурил брови. — Тогда как мне вас называть? — У меня есть имя. — Кея ответил сразу же, прежде чем снова двинуться в путь самостоятельно. — К-ке… я… — Тсуна попытался прошептать это имя, каким-то образом чувствуя, как снова учащенно забилось его сердце. Он улыбнулся про себя, следуя за главой по оживленной ночной улице. Это имя… Ему понравилось, как оно слетело с его языка… Он не понял, что солнце уже давно зашло. Похоже, он был настолько занят общением с Кеей, что полностью потерял счет времени. Может быть… просто может быть… Кея был не таким уж плохим человеком в конце концов… Скорее всего, все эти слухи просто разрушили его имидж. Тсуна почувствовал к нему жалость. — Подождите меня, Хибари-сан! Я имею в виду… Ке… ке-ке..! — И он вздохнул, почувствовав, что его щеки снова запылали. В конце концов, просто прошептать имя самому себе и использовать его, чтобы позвать человека, — это две разные вещи. Тсуна моргнул, уставившись на Кею, а затем на парк развлечений перед ними. — Э-это… — Это отвратительное место, где скопление народа считается обыкновенным явлением… Это парк развлечений Намимори. — Кея произнес это с таким отвращением, что Тсуна даже не осмелился сказать, что ему здесь нравится. — Я бы предпочел вообще не быть здесь, но свидания просто должны проходить в этих гнилых местах, поэтому у меня нет выбора. Сначала Тсуна не мог понять, в чем проблема парка развлечений, но потом он вспомнил, что, по слухам о демоническом главе, он ненавидел толпу больше всего на свете. Подумать только, жаворонок пойдет в свое самое ненавистное место только из-за свидания… Брюнет не знал, смеяться ему или быть тронутым этим поступком. — Хибари-са– я имею в виду К-кея-сан, — поправился он, когда получил полный угрозы смерти взгляд. И все же убийственности в глазах не поубавилось. — Тогда… К-кея? — Только тогда Кея посмотрел в другую сторону. — Хм, Кея… — он покраснел от собственной дерзости, прежде чем задать вопрос, который собирался задать еще раньше, — ты много знаешь о свиданиях? — Я иногда вижу, как это происходит. Этот идиот Фон любит смотреть дурацкие драмы. Подождите… Телевизионные драмы?! Тсуна моргнул, когда услышал это. То, что Фону все это нравилось… Погоди, не в этом дело! Только эти драмы были у Кеи в качестве руководства?! Неудивительно, что его представление о свидании было немного неверным… Не то чтобы Тсуна мог жаловаться. Он никогда раньше не ходил на свидания. Подумать только, его первое свидание — с Кеей Хибари… Он думал, что возненавидит его, но это не так ужасно, как он себе представлял. — Может, пойдем внутрь, Кея? Раз уж мы здесь и все такое. Кея выглядел так, словно хотел быть где угодно, но только не здесь. И все же, направляясь ко входу, он ничего не сказал по этому поводу. Тсуна снова улыбнулся и последовал за ним.