Правильный близнец

«Завтра в два часа дня иди в Центральный парк Намимори. Я прослежу, чтобы этот идиот Фон тоже пришел, так что просто отнесись к этому свиданию так, будто его никогда не было». Он все еще вспоминал эти слова, сидя у фонтана в Центральном парке Намимори. На самом деле он не знал, пойдет или нет. Помимо того, что Тсуна все еще чувствовал себя виноватым за то, что случилось накануне, он не знал, что делать в данный момент. Кея просто велел ему прийти. Может быть, на этот раз жаворонок пригласил его на свидание с Фоном? Нет, он не говорил, что это свидание… Не говоря уже о том, что Кея не сказал, что не придет. Тсуна уже чувствовал, как его руки дрожат от беспокойства при одной только мысли о том, что близнецы встретят его вместе. Может быть, Кея рассказал Фону, что случилось в тот день? Он не знал, что думать по этому поводу. Он догадывался, что Фон тоже рассердится на него за то, что случилось… Он это заслужил… Нет, он действительно был уверен, что кто-то придет сегодня? Что, если это всего лишь шутка Кеи, чтобы отомстить ему за то, что случилось? Но Кея не похож на человека, способного на такое. Он также был уверен, что не ошибся в своем ответе. Тогда почему же… Кея говорил так? Именно в тот момент, когда он думал, что жаворонок забьет его, Кея вместо этого решил обратить на себя внимание. — Тсуна-кун, верно? — Тсуна отвлекся от своих размышлений, когда услышал знакомый голос. — Извини, что опоздал. Ты долго ждал? — Кея? — Он удивленно поднял глаза как раз в тот момент, когда жаворонок встал перед ним. Брюнет тут же поднялся со своего места и растерялся, не зная, что сказать. Но потом он кое-что понял. Кея просто не называл его «Тсуна-кун». Затем он посмотрел в глаза Кеи, заметив, что они были вовсе не серыми, а ясными и ярко-синими. — Хибари-сан? При этих словах Фон моргнул. — Значит, мой брат — Кея, а я — Хибари-сан? — Э-э… извините, я… — Тсуна опустил глаза и заерзал на своем месте, изо всех сил стараясь не покраснеть. Он только что назвал Кею по имени в присутствии Фона. Фон усмехнулся в ответ. — Кея сказал, что ты очень робкий. Так это правда. — Затем он улыбнулся брюнету. — Не волнуйся. Я не буду просить у тебя ничего, из-за чего ты почувствуешь себя неловко, так что можешь называть меня, как тебе нравится. Тсуна застенчиво улыбнулся, все еще чувствуя смущение от внезапного поворота событий. Вместо Кеи здесь находился Фон. Он должен был бы прийти в восторг, он уже некоторое время питал нежные чувства к президенту студенческого совета. Нет такого подростка, который не был бы в восторге от того, что его единственная страсть оказалась рядом. И все же… И все же… он был немного разочарован… Его единственным утешением было то, что Фон не казался рассерженным или расстроенным. Значит ли это, что Кея ничего не сказал своему старшему брату? Он боится даже думать, что Кея отдал письмо Фону накануне вечером, и его семпай уже знает о его чувствах. Это было бы слишком неловко… не говоря о том, что слишком стыдно... Но… разве это не было бы прекрасно? Фон был тем, кого он, в любом случае, любил, так что все было хорошо? Он причинил боль Кее и знал, что должен будет искренне извиниться за это. Однако теперь ему не нужно больше беспокоиться о том, что он признался не тому человеку. — Хм, зачем мы пришли сюда, Хибари-сан? — робко спросил он, не желая показаться грубым. Фон выглядел озадаченным. — Ну… Кея сказал мне, что ты хочешь, чтобы мы встретились здесь сегодня. Он сказал, что это свидание с другим близнецом. — Э?! — Тсуна выглядел удивленным, быстро смутился и снова заерзал. — П-Простите, я не хотел кричать. Фон просто посмеялся над его выходкой. — Ты довольно интересный человек. — И снова улыбнулся Тсуне. — А куда бы ты хотел пойти в первую очередь? Тсуна моргнул, увидев красочное имя перед дверью игрового центра. Аркада? Затем он посмотрел на Фона, который уже покупал жетоны и билеты для них двоих. Жаворонок улыбнулся ему и направился к кассе. Затем он взволнованно взял Тсуну за руку, и они вошли внутрь. — Это одно из моих местечек для отдыха, — сказал Фон, отдавая половину жетонов и билетов Тсуне, который в изумлении закивал головой. Игровой центр был полон видеоигр, автоматов для пинбола, подъемных кранов, монетного бильярда, столов для аэрохоккея, игровых автоматов и даже автоматов пачинко. В углу стояло также несколько баскетбольных колец с монетоприемником и гоночные машины. Рядом с огромным центром располагались небольшие караоке-залы. В этом месте было множество людей всех возрастов, от детей до подростков, от молодых людей до людей средних лет. Он был почти переполнен, и брюнет подумал о том, как бы Кея вел себя в таком месте. Жаворонок, скорее всего, взбесится от слишком большого скопления людей и загрызет всех и вся до смерти. Тсуна тихонько хихикнул. Это так похоже на Кею… Брюнет и раньше бывал в игорных центрах, но он никогда не играл ни с кем, кроме Гокудеры или Ямамото. Он почему-то нервничал, глядя на Фона, который наблюдал за аркадными играми в дальнем углу. Он выглядел так непринужденно даже в центре толпы, и Тсуна не смог не удивиться огромной разнице между близнецами. Затем он посмотрел на жетоны в своих руках и вздохнул, пожимая плечами. Он действительно должен просто наслаждаться свиданием, а не думать о вещах слишком много. — Тсуна-кун! — Он снова поднял глаза, услышав голос Фона от одного из автоматов для игры в пинбол. Жаворонок махал ему рукой и возбужденно улыбался, жестом приглашая подойти и присоединиться к веселью. Тсуна хмыкнул и быстрыми шагами приблизился к жаворонку… Только эти шаги замедлились, когда он увидел, что несколько девочек-подростков из другой школы приблизились к его семпаю. Брюнет очень хотел, чтобы Фон просто стряхнул их и продолжал махать ему рукой, но эта надежда была разбита вдребезги, когда внимание Фона сразу же переключилось на девушек. Они немедленно поприветствовали его в своей обычной кокетливой манере, и жаворонок ответил им той же улыбкой, с которой звал Тсуну всего несколько секунд назад. Брюнет как-то обиделся на это. Это лицо… улыбающееся другим людям… Он ненавидел его. Затем он мысленно фыркнул, когда понял, что Кея никогда бы не сделал ничего подобного на свидании с ним. Несмотря на то, что именно он подошел к младшему близнецу и был также тем, кто ошибочно признался ему, Кея ни разу не улыбнулся никому другому за все их свидание. Ну, он не улыбнулся и Тсуне тоже, но тут дело было не в этом. Фон был слишком добр к себе самому. Он всегда улыбался всем одинаково, независимо от того, кем они были. Или, может быть, брюнет просто не был достаточно особенным, чтобы получить особое отношение… Затем взгляд Фона снова обратился к Тсуне и брюнет слабо улыбнулся в ответ. Жаворонок даже познакомил его с девушками. Они не выглядели очень доброжелательными, и он только кротко улыбнулся им, не глядя ни одной из них в глаза. Он серьезно раздражен… и ревнует. Теперь он даже не знал, почему это произошло. Лицо Кеи то и дело всплывало у него в голове, и все же отношение Фона к женщинам создавало впечатление, что Кея делает это нарочно, чтобы досадить ему. Или, может быть, он просто действительно теряет его. После этого девушки уже попрощались с жаворонком, поцеловав его в щеку, и он по-джентельменски принял этот поцелуй. Тсуна смотрел на это с другой стороны. Он просто хотел вернуться домой. И что еще хуже, Фон начал рассказывать ему, как он познакомился с этими великолепными девушками, когда они играли в какие-то видеоигры. Он сказал, что все они встретились на региональном соревновании, в котором он участвовал в качестве президента их школы. «Я обычно встречаю много людей, когда посещаю такие мероприятия. Это одна из причин, почему мне нравится участвовать, — воскликнул Фон, предаваясь воспоминаниям.— Это слишком смешно, как эти люди из совершенно другого города оказались здесь, в одном игровом центре. Подумать только, мир на самом деле такой маленький.» Тсуна кивнул в ответ. Он не смог сдержать побежденной улыбки. Личность Фона была действительно такой… Он только сейчас это понял, но на самом деле это была та личность, в которую он влюбился раньше — теплый и добрый ко всем, сладкий и абсолютно добродушный. Так что он не смог понять, почему те же самые черты теперь заставляли его чувствовать себя очень расстроенным… Они не спеша прошлись по галереям, а потом вдвоем отправились в кондитерскую. Как обычно, Фон, казалось, знал всех в магазине, и он помахал им всем и попытался оживленно поговорить со каждым. Тсуна почти надулся, когда жаворонка узнал целый батальон женщин в юбках с оборками. Они при виде него тут же завизжали, и он усмехнулся в ответ, поскольку уже поприветствовал их, и спросил, как прошел их день. Брюнет сидел на одном из стульев, в то время как Фон уже делал заказ у стойки, все еще поглощенный разговором с кем-то из женского персонала. Жаворонок просто спросил его о заказе и снова оставил Тсуну в полном одиночестве. Так или иначе, он медленно привыкает к этому. Он подумал, что, может быть, ему это только кажется, так как это очень сильно отличалось от его свидания накануне — с Кеей. Младший близнец наверняка не сделал бы и шага внутрь этого магазина, даже если бы Тсуна умолял его об этом. Его губы дернулись вверх при мысли о том, как потемнеет лицо Кеи и как он будет смотреть на брюнета, если когда-нибудь Тсуна попросит об этом. Затем он отвлекся от своих мыслей, когда понял, что некоторые посетители смотрят на него. Он услышал, как некоторые покупательницы шептались о том, почему Фон был со слабым на вид брюнетом. У Тсуны не было сил смотреть на них. Или, скорее, его не называли бы слабым и хилым, если бы он действительно был способен на такие вещи. В конце концов, он только вздохнул, глядя на Фона, который все еще был слишком дружелюбен почти со всеми. Эти двое, вероятно, не были предназначены друг для друга… Тсун был бы проклят, если бы ему приходилось терпеть такого дружелюбного парня каждый день. И они еще не были в школе. — Мне было очень весело со всеми разговаривать, — радостно воскликнул Фон, усаживаясь время перед Тсуной. — Похоже, ты знаешь большинство из этих людей, Хибари-сан. — Тсуна задумался вслух, позволив Фону начать рассказывать о недавнем разговоре с официантами. — Вообще-то, я работал здесь, когда еще учился в средней школе. — Вспомнив об этом, жаворонок весело усмехнулся. — Я соврал про свой возраст и работал здесь на полставки официантом, потому что хотел сделать Кее подарок на наш день рождения. Однако я продержался всего неделю, потому что менеджер случайно узнал, сколько мне лет, когда подслушал мой разговор с одним из сотрудников. Тсуна усмехнулся в ответ. — Даже Хибари-сан раньше делал какие-то пакости. — Конечно, я делал! — тут же отозвался Фон. — Ты не поверишь, но Кея на самом деле более честный человек, чем я. Глаза Тсуны расширились от изумления при этих словах. Кея… более честен? Затем он снова усмехнулся и легкий румянец от волнения залил его щеки. — Разве вы не имеете в виду прямоту? И его совершенное упрямство! Фон рассмеялся. — Он действительно прямолинеен, особенно с его фирменными «я ненавижу толпу» и «я загрызу тебя до смерти». В конце концов, их разговор стал вращаться вокруг Кеи и его выходок, пока не приготовили их заказ. К тому времени Тсуна уже забыл все прежние раздражения и расстроенные чувства по поводу поведения Фона и наслаждался временем, проведенным с ним, даже после того, как они закончили есть торт. Фон дал ему салфетку, так как небольшая порция глазури осталась в уголке его рта. Тсуна принял ее и полностью вытер рот. Он знал, что сладких моментов с участием Фона не будет, и не ждал их… по крайней мере, пока не увидел мороженое, которое заказал жаворонок. Оно было только на одного человека. — Т-то есть, только один? — Глаза Тсуны расширились, и он покраснел, вспомнив, что Кея сделал с мороженым, которое они разделили накануне. Однако Фон лишь покачал головой. — Нет, там должен быть еще один. — Затем он улыбнулся Тсуне, когда принесли вторую чашку мороженого. — Я бы ни за что не заставил тебя чувствовать себя неловко из-за того, что ты поделился со мной. Тсуна не знал, улыбнуться ему или нет. Не то чтобы Кея поставил его в неловкое положение, купив только одно мороженое… Ну, могло бы быть немного некомфортно, но это все равно был сладкий и ужасно милый шаг, особенно от такого серьезного человека, как младший близнец. Брюнет не мог отделаться от мысли, что они действительно были разными людьми. Кея и Фон, возможно, и были похожи внешне, но они не могли быть полностью одинаковыми. «Ну да… он же… не Кея.…» Он не понял, что произнес это вслух, пока Фон не поднял глаза от своего мороженого и не посмотрел на него в замешательстве. — Ты что-то сказал? — Н-нет, ничего, Хибари-сан. — Тсуна тут же замотал головой и покраснел. Затем он молча съел свое мороженое. Он тоже только сейчас это понял. Ему… больше нравилось общество Кеи. Это была всего лишь одна простая мысль, и все же она изменила почти все. Был ли Кея… возможно, тем, кого он все-таки любил? Его хватка на ложке усилилась, когда он почувствовал, что его сердце забилось быстрее от этих слов. Это правда, что он питал чувства к Фону и все это время думал, что это любовь. Подумать только, это было просто восхищение, потому что президент был всемилюбим. И влюбиться в Кею из всех людей… Тсуна снова начал чувствовать себя расстроенным из-за всего этого. Он хотел увидеть Кею… Он хотел извиниться за все. Он хотел все исправить раз и навсегда. Его чувства к Кее не были такими мягкими и сладкими, как те, что он испытывал к Фону — вероятно, это было ближе к собственничеству и одержимости. Скорее всего, именно поэтому его раздражало, что Фон вел себя как обычно. Это потому, что он ожидал, что жаворонок будет действовать как Кея, даже не осознавая этого. Тсуна находил иронию происходящего почти забавной. Все это время он питал к Фону тайные чувства. И как раз в тот момент, когда он наконец набрался смелости признаться, письмо попало к Кее. И только когда тот понял, что письмо предназначалось не ему, и даже попросил Фона встретиться с Тсуной — это был единственный раз, когда брюнет понял, что на самом деле Кея был тем, кого он любил больше. А теперь уже было слишком поздно… Ему нужно было извиниться за все, когда свидание закончится. Ему нужно извиниться перед ними обоими. А потом ему просто нужно будет напомнить себе, что исповедь — это не его стихия. — Тсуна-кун? — Тсуна был вынужден прервать свои размышления, когда Фон внезапно позвал его. — С тобой все в порядке? Брюнет моргнул, услышав это. — Д-Да, я в порядке. — Он понял, что уже съел свое мороженое, но еще не допил сок, который заказал. Фон, с другой стороны, уже закончил с едой и просто ждал его. Тсуна почувствовал себя неловко от этого и немедленно выпил свой сок. Фон только посмеивался над его выходками и ждал, когда он закончит. Они вышли из ресторана, не обменявшись ни единым словом. — Может быть, тогда мы закончим наше маленькое свидание здесь? — спросил Фон, когда они направлялись в сторону парка, где встретились раньше. — А? Хм… — Тсуна не знал, почему, но почувствовал облегчение от этих слов. — Хорошо. Тогда Фон искренне улыбнулся ему. — Несмотря ни на что, мне понравилось. Тсуна моргнул, услышав это. Несмотря ни на что? Он не знал, что и думать об этом. Может быть, Фон понял, что все прошло не так, как должно было? Или жаворонок, возможно, имел отношение к чему-то еще? Теперь у брюнета появилось подозрение, что, возможно… Фон не так уж не замечал происходящего, как думал Тсуна. — Хибари-сан. — Он крепко сжал кулаки и глубоко вздохнул. Прежде чем говорить дальше, он убедился, что внимание Фона сосредоточено только на нем одном. — Я… Письмо, которое я написал и передал Кее… — Тсуна уже видел парк. Он сглотнул, закрыв глаза, и резко остановился. — На самом деле оно предназначалось тебе. Он ожидал, что Фон будет по меньшей мере удивлен. Однако эти синие глаза оставались сосредоточенными на нем… что заставило Тсуну осознать все. — …Ты знал. — Это было похоже на дежавю — все происходило так же, как когда он сказал те же самые слова Кее прошлой ночью. Фон медленно кивнул. — Он… дал мне это письмо вчера вечером. Сказал, что на самом деле оно мое. — Услышав эти слова, Тсуна еще крепче сжал кулаки. — Он… тоже хотел извиниться. Брови брюнета нахмурились, когда он посмотрел на жаворонка с замешательством и болью. — Но почему же? Это я должен извиняться. Я был идиотом… даже не в состоянии различить вас двоих. Это все моя вина… я… я причинил ему боль… — Тсуна не смог сдержаться, и слезы быстро покатились по его щекам. Не успел он опомниться, как уже всхлипывал. — Я причинил ему боль… Я должен был прояснить это недоразумение… Это я был не прав.… Фон слегка улыбнулся. — Он сказал, что ему жаль, потому что он тоже пользовался тобой все это время. Он сказал, что ты не похож на человека, который влюбился бы в него, так что это, должно быть, было ошибкой. Конечно, подтверждение все еще причиняет ему боль. При этих словах Тсуна заплакал еще сильнее. Он действительно обидел Кею… «Кея… прости…» Фон погладил его по голове, и его улыбка стала шире, а глаза сфокусировались на фигуре, приближающейся к ним двоим. — Кея такой идиот, правда? — Кто такой идиот? — Голос позади заставил даже Тсуну обернуться, с его залитым слезами лицом и сопливым носом. Его глаза расширились, и даже рыдания, казалось, прекратились при виде этих серых глаз, смотревших на него. Кея… — Он был так несчастен все это время. Я действительно не знал, что делать. — Фон издал легкий смешок и снова погладил Тсуну по голове. — Почему бы вам двоим не присесть на одну из этих скамеек? Я угощу вас выпивкой. Как только Фон оставил их одни, атмосфера сразу же показалась Тсуне такой неловкой. К счастью для него, однако, Кея был совсем не из тех, кто способен испытывать эти чувства для травоядных. Жаворонок просто отошел, чтобы сесть на одну из скамеек возле парка. Брюнет сначала не знал, что делать, но решил, что ему все равно нужно поговорить с Кеей, так что направился вслед за ним. Тсуна сидел в нескольких футах от Кеи, который, казалось, не слишком беспокоился из-за этой тишины. Брюнет заерзал на скамье и искоса посмотрела на жаворонка. — Кея… Я… Прости… за вчерашнее… — Кея, однако, промолчал, и это сильно расстроило Тсуну. И все же он продолжал: — Я знаю, что должен был сказать тебе с самого начала… но я все еще хочу сказать тебе… — Слезы снова потекли из глаз одна за другой. — Я наслаждался этим… каждой секундой.… Он моргнул, когда Кея протянул ему носовой платок. Он смотрел на него, и жаворонок тоже бросил на него свирепый взгляд. — Вытри свое сопливое лицо. Это раздражает. Брюнет всхлипнул еще громче, когда взял платок, к великому удивлению жаворонка. Тсуна ничего не мог с собой поделать. Сила его чувств была слишком велика. Он действительно был влюблен в Кею… и, похоже, ему нравились эти ехидные замечания. Фон и правда был мягче и веселее своего близнеца. Однако Кея никогда не заставит его чувствовать себя покинутым только для того, чтобы поприветствовать многочисленных знакомых на их свидании. Он не покупал мороженое «Тсуне», но все равно был готов поделиться своим. Он был более кровожадным, но именно таким, каким и должен. И наконец, он, возможно, и не покупал Тсуне выпивку, но и не отходил от брюнета ни на шаг. Это не значит, что Фон каким-то образом стал неприятным. Просто Тсуна понял, что Кея ему дороже всего на свете.… — Я… Я… — Тсуна немного успокоился, но все еще всхлипывал. — Я думал, что это к лучшему… быть с Фоном, так как он тот, кто мне нравится... Острый взгляд Кеи врезался в брюнета. Он сказал: «думал». Тсуна уже не знал, что делать дальше. Он хотел сказать Кее, что на самом деле жаворонок был тем, кого он любит. Но после всех своих ошибок он боялся, что Кея рассердится на него… или, что еще хуже, больше не поверит ему… Однако… Он знал, что пожалеет, если не скажет этого сейчас. Возможно, у него больше не будет возможности после сегодняшнего дня. Брюнет тяжело вздохнул, сжал кулаки и поднялся со своего места, чтобы встать перед сидящим жаворонком. Кея выгнул бровь в ответ на его действия, он не сводил с брюнета взгляда ни на секунду. Тсуна еще раз судорожно вздохнул, низко склонил голову и закрыл глаза. — Я… я только что понял это… но человек, которого я действительно люблю… это ты… Кея… — Он говорил тихо и робко, но слова были наполнены искренностью. Он чувствовал, как дрожат его сжатые кулаки от волнения и того факта, что Кея еще не сделал ни одного язвительного замечания после его внезапного признания. Он почувствовал, как его щеки порозовели. — Ты уверен, что на этот раз говоришь это тому самому близнецу? — Голос Кеи звучал серьезно, так что Тсуна выпрямился и тоже сосредоточенно взглянул в эти серые глаза. — Не сомневаюсь. Единственный, кого я люблю — это Кея… Пожалуйста, поверь мне… — Голос Тсуны в конце слегка дрогнул, появилось желание снова разрыдаться. — Ты ошибаешься. — Кея ссутулился на скамейке, все еще наблюдая за брюнетом. — Ты опять выбрал не того близнеца. И ты был прав, когда предпочел Фона мне. — Вовсе нет! — Тсуна произнес это более убежденно, чем намеревался. Брюнет заслужил свирепый взгляд жаворонка, но он не возражал. Это был, вероятно, первый раз, когда он получил такой взгляд в лоб. — Кея — это тот, с кем я хочу встречаться… — Он снова покраснел, глядя в глаза младшего близнеца. — Ты еще пожалеешь об этом, — сказал Кея, побуждая брюнета подойти ближе. — Не пожалею. — С этими словами кровь достигла кончиков его ушей. Затем он сделал шаг вперед по направлению к жаворонку. — Мне очень жаль, что ты не понравился мне с самого начала.… Кея медленно растянул губы в ухмылке, когда брюнет остановился прямо перед ним. Тсуна стоял между его раздвинутыми ногами, колени брюнета касались скамейки. — Я думаю, что это достаточное наказание. — Его ухмылка стала еще шире, когда Тсуна невинно подмигнул ему. Затем Кея поднял руку и коснулся щеки брюнета, а другой рукой крепко сжал его бедро. Затем он наклонил голову Тсуны вниз, к своему лицу. Глаза Тсуны расширились, когда он понял, что собирается сделать Кея, и прежде чем Савада успел среагировать, он уже почувствовал, как эти холодные, но мягкие губы накрыли его собственные. Поцелуй был коротким и нежным, но все равно заставил Тсуну покраснеть до кончиков волос, запаниковать и дрожать коленями от слишком большой нервозности. Это был его первый поцелуй! В голове у него было пусто, все тело тряслось от этого странного, теплого и приятного ощущения. Он чувствовал, как быстро бьется сердце глубоко в груди и думал, что сейчас оно взорвется от жара. — С этого момента тебе нельзя оставаться с Фоном наедине, — сказал Кея, притягивая брюнета еще ближе, отчего Тсуна упал прямо на жаворонка. — Я никогда не забуду, что когда-то ты был влюблен в моего брата. Лучше перестраховаться, чем потом жалеть. Брюнет покраснел сильнее, когда понял, что уже сидит верхом на Кее. Он хотел что-то сказать, но голос его оборвался, и Тсуна смог только мяукнуть, когда жаворонок укусил его за левое ухо. Тогда Кея прошептал: «Отныне ты мой. Не смей никому признаваться, а то загрызу до смерти», — после чего лизнул и пососал кожу чуть ниже уха Тсуны, от чего в голове у брюнета сразу же померкло. Однако, несмотря на возбуждение, Тсуна все же сумел кивнуть. — Я… люблю только Кею… — Его голос стал страстным, он задыхался. Кея не мог не ухмыльнуться, его серые глаза стали темнее, чем когда он загрызал людей до смерти. Звук покашливания заставил Тсуну подпрыгнуть от удивления, а Кею — свирепо сверкнуть глазами. — Это было общественным местом, когда я проверял в последний раз. — Фон усмехнулся, подавая им обоим холодные напитки. — Это должно помочь вам, ребята, немного успокоиться. Тсуна был вне себя от смущения, а Кея просто фыркнул. Должно быть, тогда он вспомнил о Фоне как о сопернике и впился взглядом в своего старшего брата-близнеца. — Тсунаеши принадлежит мне. Тут Фон громко рассмеялся. — Не волнуйся. Я не думаю, что кто-то настолько безумен, чтобы забрать его у тебя в ближайшее время. Тсуна же, напротив, мог только продолжать таять от смущения. Он понял, что Кея, скорее всего, был не из тех, кто заботится о своем окружении, когда речь заходит о подобных вещах. Однако достаточно было одного взгляда на жаворонка, и он понял, что это того стоит. Если бы только Фон наконец перестал дразнить их обоих. . .КОНЕЦ. .