The light behind her eyes

      Они стояли перед зданием суда.       Беатрис смотрела на вход. При всей грандиозности и массивности здания, маленькая входная дверь выглядела до смешного убого. — Ты идешь внутрь? — Николас смотрел на нее в ожидании ответа. — Или у тебя какой-то другой план? — Второй вариант.       Мужчина насторожился. — Очень надеюсь, что это не будет стоить тебе жизни. Будь осторожна и сильно не напрягайся. Иначе рана может раскрыться. — Поняла, не буду. — Удачи тебе.       Николас скрылся в здании. Беатрис натянула капюшон получше и осталась сторожить вход.       Она могла пойти и по другому пути — подкараулить Леви со стражей здесь, и, когда они подъедут к зданию, всех перебить, тем самым освободив его. Этот вариант был наиболее быстрым и в то же время радикальным — физическая форма и определенные жизненные принципы, которым Беатрис придерживалась, не позволяли ей это сделать.       Однако, даже несмотря на это, она была уверена, что добьется своего, просто более легитимными методами. Может, это дольше и не так эффективно, с низкими шансами на успех, но Беатрис была не готова отступать. Особенно когда дело казалось жизни и смерти близких людей.       Вскоре ко входу подъехал экипаж. Беатрис быстро юркнула за угол здания, продолжая следить. Из кареты вышли четыре офицера Военной полиции, ведя за собой…       Леви.       Беатрис зажала рот рукой, чтобы не закричать. Все лицо было в синяках и ссадинах, под глазом огромный фингал, волосы всклокоченные и сбиты в кучу — результат недельного сидения за решеткой. Судя по всему, офицеры хорошо оторвались на нем.       Вся процессия скрылась в здании. Подождав около пяти минут на улице за обдумыванием дальнейшего плана действий, Беатрис вошла следом.       У второй двери в зал заседания она остановилась. Оттуда доносились редкие голоса — они быстро начали процесс. Беатрис прислонилась к двери и прислушалась. — … В отчете сказано: «Он замахнулся на капитана третьего отряда Эрвина Смита и ударил его по лицу, после чего назвал короля «зажравшейся свиньей, плюющей на жителей Подземного города». Это правда?       Молчание. — Что ж, в таком случае, задам другой вопрос. Скольких людей Вы убили за то время, что Вы жили в Подземном городе?       Снова молчание.       Беатрис была в ужасе. Это невозможно. Леви никогда ничего не говорил о короле или режиме — ему и всем остальным было плевать на это. К тому же, вопросы не были связаны друг с другом. Причем здесь его прошлая жизнь в подземелье? Такими темпами это дело может дойти и до смертельной казни.       Это нужно остановить. Пока еще не поздно.       Беатрис вытащила нож из кармана своего сапога и резко ворвалась в зал заседания. — Все назад! Если хоть один из присутствующих коснется его, я перережу себе горло этим ножом!       Все в ужасе ахнули и замерли, на какое-то время забыв, как дышать. В помещении воцарилась мертвая тишина, нарушаемая лишь всеобщем дыханием.       Леви поднял глаза и на секунду замер, но потом безразлично поник головой. Ему все это снится. Очередная иллюзия. Беатрис на самом деле мертва, ее не может быть здесь, ведь он сам видел, как она умирала. — Какого черта ты здесь делаешь?! — выступил один из офицеров, нарушая гробовое молчание. — Ты сорвала слушание! Убить ее!       Полицейские наставили на нее ружья, однако ни один мускул не дрогнул на ее лице. Она не отрываясь смотрела прямо на генерала, словно пыталась прожечь в нем дыру. — Постой, Найл, — спокойно остановил его Закклай. Он перевел взгляд на девушку, но, едва столкнувшись с яростным взглядом, на секунду испытал страх. — Кто ты такая? Чего тебе надо? — Меня зовут Беатрис Эверетт. Точнее, Беатрис Закклай. И я твоя внебрачная дочь.       Присутствующие снова громко ахнули, их взгляды устремились на Дариуса. Его непроницаемая и бесстрастная маска дала трещину — в глазах отразился испуг, даже скорее какой-то жуткий страх.       Краем глаза она заметила в зале Фарлана и Изабель. Все, как и говорил Николас — их взгляды на нее сильно изменятся, ведь те, кто родился вне законного брака, да еще и от измены, считаются в обществе хуже, чем бандиты из подземелий.       Однако в их взглядах не было ни тени презрения. Они смотрели на нее в замешательстве, даже немного с сочувствием. Но от этого было не легче. Беатрис едва не ударилась в эмоции, но сумела быстро взять себя в руки.       Ты ведь понимаешь, что последствия будут необратимыми.       Да, она прекрасно понимала это, но ее не пугала дальнейшая судьба. Она не могла представить свою дальнейшую жизнь без Леви. Ей плевать, если она опорочит свое имя и тем более его. Она готова рискнуть всем. — Генерал Закклай, — спросил кто-то из зала, — это правда? Вы знаете эту девушку?       Беатрис продолжала смотреть на него. Ну же, давай. Признайся им. Расскажи, как ты поступил со мной, как ты избавился от меня.       Тем временем его взгляд снова изменился, приняв прежнее бесстрастное выражение. — Нет. Я ее не знаю.       Глаза Беатрис расширились от ужаса. Она испугалась. Нет! Этого не может быть! Ее план накрылся, и теперь они убьют его.       Найл выхватил ружье у одного из своих растерянных подчиненных и направил в сторону Леви. Беатрис загородила его собой. — Отойди в сторону, девчонка! — Я не уйду. Давай, стреляй в меня! Чего ты ждешь?       Девушка видела, как дрожат его пальцы, и все же он спустил курок. Она не дрогнула. Беатрис была готова принять смерть. Уж лучше умереть, чем прожить всю оставшуюся жизнь без него. — Беатрис!       Николас перепрыгнул через ограждение и встал прямо перед ней. Пуля попала точно посередине живота и осталась там. Рубашка мгновенно начал пропитываться кровью. Он рухнул на пол и больше не шевелился.       Снова гробовая тишина. Найл в ужасе выронил ружье и, опустившись на колени, схватился за голову. Беатрис, очнувшись от оцепенения, бросилась к доктору. — Вы меня слышите? Очнитесь! Прошу, очнитесь!       Но Николас не отвечал. Его глаза были закрыты, сердце перестало биться.       Горькие слезы выступили наружу, скатываясь по щеке и падая на его лицо. Беатрис согнулась пополам и негромко всхлипнула. Такого не должно было произойти. Этого не должно было случится. Он не должен был рисковать своей жизнью ради них. Почему он это сделал? Почему бросился вперед, почему подставил себя под пулю? Николас не заслужил смерти! Он должен был жить! Он спас ее!       Беатрис с трудом заставила себя поднять голову и посмотреть на Дариуса. Та ненависть и та злоба, которую она испытывала в эту минуту, невозможно было передать словами — и даже взглядом и половины нельзя сказать. — Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ! НЕНАВИЖУ!!!       Остальные сидящие в зале потеряли дар речи, молча взирая на разворачивавшийся хаос. Никто не понимал, что делать, как реагировать.       Только сейчас до Леви начало доходить, что все происходящее с ним — реально. И на Беатрис, которая оказалась жива, но которую он совершенно не узнавал, он смотрел со смесью удивления, ужаса и растерянности.       Через несколько секунд Беатрис встала, оглядела присутствующих и остановилась на своем отце. Она была намерена расправиться с ним до конца. — Раз ты не собираешься ничего говорить, — медленно произнесла она, — то я скажу за тебя твои слова. Я не должна была родиться. Я должна была умереть, еще едва появившись на свет, и быть закопанной в самом отдаленном углу этого мерзкого города, потому что ребенок, появившийся в этом мире от запрещенной любви, не должен существовать. Но, вопреки твоему желанию, я выжила.       Генерал в каком-то странном испуге и удивлении смотрел на нее в ответ. Беатрис чувствовала, как он волнуется — здесь сидели самые влиятельные люди королевства, и сейчас она оскверняла его честь на глаза у них всех. — А теперь, если позволишь, я расскажу тебе, что произошло с моей мамой. Тебе наверняка будет интересно узнать об этом. Она была убита… своим законным мужем, когда он узнал, что я не его родная дочь. Затем он попытался убить меня, но не смог. Мне удалось сбежать.       Присутствующие по-прежнему продолжали молчать. Страх сменялся удивлением, удивление — испугом, и снова страхом.       Она заметила Эрвина. Тот сидел на последнем ряду, глядя на нее с нескрываемым шоком. Беатрис не сомневалась, что арест Леви — его рук дело. — Я была изранена, обессилена. Я бы умерла в тот день, если бы он меня не спас, — она показала на Леви и обратилась ко всем. — Вы все ошибаетесь, осуждая невиновного. Этот человек спас мою жизнь, в то время как мой родной отец пытался избавиться от меня всевозможными способами. Пока он заботился обо мне, мой отец заботился о своей репутации. Леви пытался спасти мою жизнь, но его почему-то осудили как предателя короля. Взгляните правде в глаза! Осознайте для себя, кто виновен, а кто нет! За свою жизнь мой отец совершил гораздо больше ошибок, чем этот человек. Я не вижу веских оснований, по которым вы можете осудить Леви. И все же, выбор за вами. Что вы решите, господа?       Все продолжали хранить молчание, и все же напряжение в их взглядах заметно уменьшилось. Многие задумались.       Беатрис в ожидании оглядывала присутствующих и краем глаза посматривала в сторону отца. Она переломила ход сражения. Контроль над ситуацией перешел в ее руки. Девушка вытерла рукавом еще не высохшие слезы. — Генерал Закклай, похоже, у нас есть свидетель. Если эта девушка говорит чистую правду, то у нас нет никаких оснований для смертельной казни. — Значит, мы закрываем слушание? — А что насчет его прошлых преступлений? — спросил кто-то с вызовом. — На это у Вас есть оправдания? — Да. И, прежде чем ответить Вам, хочу кое о чем спросить. Вы когда-нибудь бывали в Подземном городе? — Нет. А это так важно? — Очень. Потому что, если бы Вы там побывали, то смогли бы многое понять. Если бы жители сверху хотя бы раз подумали о тех, кто живет под ними, о тех, кто страдает от недостатка солнечного света, Вы бы сняли все обвинения! Потому что никто из вас не знает, какого это — каждый день бороться за свою жизнь. Что вы знаете об этом? Вы все живете в достатке, зачем вам думать о других? Прежде, чем обвинять кого-либо из жителей Подземного города в преступлениях, спросите себя — как бы я поступил на их месте? Что бы предпринял? У нас не было выбора. Мы лишь выживали, как умели… Я ответила на Ваш вопрос?       Тот едва заметно кивнул и тяжело опустился на стул. — Если вы хотите кого-то обвинить, обвиняйте меня. Но только не его. Леви не заслужил всего этого… дерьма, не побоюсь сказать этого слова. Из-за меня ему пришлось поступать так, из-за меня он угодил сюда, из-за меня… много чего вышло из-за меня. Так что, если вы так хотите кого-то повесить, то повесьте меня вместо него. Только прошу… — она сглотнула слезы. — Не убивайте его… пожалуйста…       Послышался громкий стук молотка, сигнализирующий окончание заседания. Девушка инстинктивно подняла глаза на него. — Заседание окончено. Все обвинения сняты. Все свободны. Беатрис Эверетт, останьтесь на пару слов.       Люди начали поспешно покидать зал, с диким испугом оглядываясь на распростертое тело, валявшееся в кровавой луже, и обходя его стороной. Военные по-прежнему стояли в растерянности, ожидая приказов. — Чего застыли? — негромко спросил Закклай. — Немедленно отпустите его.       Найл развязал веревки на его руках и рывком поднял на ноги. Беатрис глянула в сторону Леви, который неуклюже поплелся на затекших ногах в сторону выхода, исподтишка поглядывая на девушку. Она не смотрела в его сторону — боялась, что наплыв эмоций может захлестнуть ее. — Присаживайся.       Девушка послушно опустилась на скамью напротив отца.