Две твердыни

Из-под руки смотрю туда, моргая: Это она! Опять - Фата-моргана! Это ее цветные сновиденья Это ее театр передвижной!*

Адмар показался у горизонта на пятый день пути. Ларсий сам от себя не ожидал, как обрадуется знакомому городу. Казалось, только недавно, в начале этого муторного сна, он бы отдал всё, чтобы никогда туда не вернуться. Ну что ж, он и отдал всё. И что-то получил взамен. Даже больше, чем догадывался поначалу. Пару дней назад они снова отдыхали в оазисе. Этот был большой, с солидных размеров озером, и Ларсий по привычке ускользнул на дальний берег, чтобы помыться без посторонних глаз. И обнаружил, что кроме молодости Змеедева вернула ему ещё кое-что. И сразу стало понятно, отчего так чудовищно неудобно было сидеть на ишаке. Чтобы не издать какого-нибудь привлекающего внимание звука, Ларсий нырнул в озеро и чуть не захлебнулся от обуревавших его эмоций. Помнится, он задавал вопрос мирозданию, кто бы согласился потерять своё мужское достоинство, чтобы заполучить власть Главного советника? Мироздание решило ответить ему обратным гамбитом. Ларсий вернулся к тому, с чего начинал: он был молод, свободен и цел. И совершенно никому не нужен. Вернувшись после купания на стоянку, он шмыгнул в кусты, где расстелил свой ковёр Крон. Тот тоже был мокрым и полуголым — развесил одежду сушиться на соседних деревьях. Его загорелое тело было поджарым и мощным, он-то не раскисал четверть века во дворце за ломящимся столом. И Ларсий внезапно поймал себя на мысли, что теперь-то ему можно, теперь-то всё можно! Но как объяснить перемену в своём отношении Крону, он так и не придумал, а потому удовольствовался ломтём хлеба с остатками сыра. Запасы мага показали донышко. — Когда приедем, ты ни в чём не будешь нуждаться, — от души пообещал он. Крон только отмахнулся, мол, не зарекайся. А Ларсий и сам задумался: ему ещё предстояло доказать хоть кому-нибудь, что он и пропавший советник — одно лицо. А если учесть, что его не искали… Как знать, может быть, ему и лучше остаться инкогнито. В конце концов, он всегда был разумным и предусмотрительным человеком и изрядную часть своих денег так или иначе попрятал за пределами дворца. Что-то вложил в дело, что-то просто закопал. Может, и не соваться во дворец? Он покосился на Крона, который пытался на коленке укачать Эреша. Ни Крону, ни Эрешу совершенно не нравилось ходить с караванами, это Ларсий понял уже давно. Пусть Крон мало говорил, но даже по обрывкам Ларсий понял, что тот мечтал о собственном доме. Он был хорошим магом, так говорил и караванщик, а кроме того он был азартным исследователем. Он создавал собственные зелья, которые повышали выносливость животных. Но в оазисе на костерке много ли наваришь? Ларсий со вздохом вспомнил дворцовых магов. Среди них не было ни одного с горящими глазами. Старый Руммаль уже просто никуда не годился, а его помощник Орскаль думал только о том, как бы подсидеть начальство. Такой человек, как Крон, создал бы в этом болоте приятное разнообразие. Во всяком случае, Ларсию очень хотелось так думать, потому что ему очень хотелось оставить Крона при себе. Хотя бы для того, чтобы по вечерам, пусть не у костра, но в Золотом павильоне, за рюмкой орты, пожаловаться ему на какого-нибудь бездаря и какого-нибудь проходимца, и выслушать в ответ такой живой смех и какой-нибудь совершенно невероятный ответ. В раздумьях он улёгся на ковёр — Крон давно уже его не сгонял. Собственно, он и с самого начала его не сгонял, но Ларсий стеснялся сидеть на чужом. Точнее, взять чужое ему было как нечего делать, но этот ковёр был не просто чужим, это был ковёр Крона, и Ларсий не хотел наглеть. Так вот, улегшись на ковёр, он обнаружил, что Крон лежит к нему спиной, так и не одевшись. Они надёжно укрылись в самой густой листве, и солнце не сожгло бы их за день, и Крон решил не одеваться, всё понятно. Вот только Ларсию так захотелось прикоснуться. Это не было праздным желанием баловня. Ларсий никогда никого не касался. С тех самых пор, как… перестал быть полноценным. Конечно, слуги помогали ему забираться на лошадь. Но и только. Даже массажистов он к себе не подпускал. Никто не смел дотрагиваться до его тела. Но и Ларсий не смел касаться других. Ему казалось, коснувшись, он получит только презрение и отвращение. Пусть не словами — кто посмеет Главному-то советнику, — и даже не во взгляде, но в душе, внутри. И держал свои руки при себе. Но сейчас всё ведь было иначе? И Крон пустил его на свой ковёр. Вот прямо так сел и похлопал по месту рядом. Значит, можно? Ларсий неуверенно протянул руку. Крон спал, он бы ничего не заметил. Осталось совсем чуть-чуть. Ещё чуть вперёд и коснёшься… Ещё чуть… — Я думал, ты меня боишься, — раздался насмешливый голос, и Ларсий отдёрнул руку, так и не коснувшись, и зажмурился. Крон повернулся на спину, левой рукой придерживая около себя спящего Эреша. — А оказывается, это мне надо скрываться под покровами? Разве ты не знал, что у магов есть особые чувствительные точки на затылке? — Я не имел в виду ничего плохого, — быстро прошептал Ларсий, сжимая одной рукой другую, как будто она действовала по собственному разумению, и он боялся отпустить её на волю. Крон рассмеялся. Ларсий не помнил больше никого в своей жизни, кто бы так смеялся. Как-то от души, необидно. — Ладно уж, иди сюда, горюшко, — сказал Крон, обхватил его свободной рукой за плечи и подгрёб поближе. — Только не щекочись, мелкого разбудишь. Ларсий сжался в комок, зажатый между могучей грудной клеткой и не менее могучей рукой, придерживавшей его за лопатку. Он не мог вспомнить последний раз, когда лежал вот так рядом… да хоть с кем-нибудь. Тем более, с мужчиной. Хотя нет, с мужчиной как раз помнил, и лучше бы не помнил. Он тогда уже был рабом, но ещё сам был мужчиной. Впрочем, тот период был не худшим, что ему довелось пережить. Он тогда довольно лихо наловчился доставлять удовольствие господам. А вот после… Он не мог подумать о том, чтобы к кому-то прикоснуться. Заснуть Ларсию так и не удалось. Весь привал он так и пролежал, скукожившись, и пытаясь заново привыкнуть к ощущению чужого тела рядом. Однако Адмар приближался, а с ним приближался и неизбежный выбор: попытаться вернуться в свою роль или затеряться в толпе? А если Крон уйдёт с другим караваном, возьмёт он Ларсия с собой? Зачем бы? От того толку в дороге чуть меньше, чем никакого. Может, уплыть? Только куда? Если Крон здесь и пользуется выдуманным именем, вероятно, возвращаться на север ему не очень-то улыбается. Ларсий протёр глаза и сел на ковре. Крон больше не трогал его во сне, рассудив, что попутчик, который того гляди сверзится с ишака от усталости, ему вовсе не нужен. Ларсий злился на себя за глупо упущенную возможность, но в то же время понимал, что пока они с Эрешем и караваном, ни о какой близости речи быть не могло. Они отъехали от стоянки всего какую-то милю или около того, когда Крон вдруг недобро сощурился на небо. Ларсий проследил за его взглядом. В вышине болталась какая-то птица, а в остальном всё было спокойно. — Что-то не так? — тихо спросил он. — Да вот всё думаю, что делает над пустыней эта чайка, — задумчиво проговорил Крон. — Уже не первый вечер. — Ну, тут до моря уже недалеко, — пожал плечами Ларсий. — Может, и недалеко, но всё равно странно. Тут ведь ни еды, ни места для гнезда. Тем более, в полутьме. Ларсий засмотрелся на тёмный силуэт птицы в сумеречном небе, его ишак замешкался, и сзади раздался недовольный оклик одного из купцов. Спохватившись, он пришпорил ишака, а Крон озабоченно нахмурился. — Какой же я идиот! Ларсий недоумённо на него посмотрел. — Я забыл тебя прикрыть спросонок! — покаялся Крон и, воровато оглянувшись, проделал какие-то пассы. На этом инцидент был вроде бы исчерпан, но через несколько часов песок впереди заклубился, освещённый неестественно ярким светом. — Похоже, нас встречают, — пробормотал Крон. Ларсий вскоре тоже рассмотрел нескольких всадников — силуэтов на фоне светлого пятна, — приближающихся в песчаном буране, и занервничал. Сразу вспомнил о джаннае и древнем зеркале. Уж не случилось ли чего? Что если это городская стража, и караван сейчас развернут прочь от города? Мало ли, вдруг эпидемия или ещё какая дрянь… Но он мог только ждать, пока всадники их достигнут. У головы каравана всадники разделились. Один остался разговаривать с караванщиком, а прочие поехали вдоль вереницы верблюдов и повозок, всматриваясь в лица. Одну из лошадей, Ларсий заметил, вели в поводу порожнюю. Погонщиков о чём-то спрашивали. Это были дворцовые стражи, Ларсий узнал их форму и ещё маг. Но зачем им караван? С самого Ларсия их взгляды соскальзывали, Крон знал своё дело. Внезапно Ларсий увидел. Молодой человек выглядел усталым и взбудораженным, он вглядывался в каждое лицо, подсвечивая себе магической лампадой, от которой свет расходился широким ярким кругом. — Аскаль?! — выкрикнул он, забыв обо всём на свете. Юноша заозирался, но не смог понять, откуда его окликнули. — Ты его знаешь? — тихо спросил Крон. — Да, конечно, — оторопело кивнул Ларсий. — Он, наверное, за мной?.. — Снять чары? — уточнил Крон. — А, да, конечно! — Ларсий подумал, что это путешествие напрочь выжгло ему последние мозги. Как он мог забыть, ведь только что говорил с Кроном о чарах! Крон повёл рукой, и Ларсий привстал в седле, чтобы крикнуть погромче. — Аскаль!!! Тот обернулся и кинулся к нему, лихо затормозив лошадь у самой морды ишака. — Ларсий!!! И тут он присмотрелся. — Ларсий? — гораздо менее уверенно повторил Аскаль. — Это… это ты? — Это ты мне скажи, Аскаль-шодан, — сощурился Ларсий, вспоминая дворцовые повадки. — Я это всё ещё я или уже кто-то другой. Аскаль облегчённо вздохнул. — Тебя я узнаю, даже если какой-нибудь колдун превратит тебя в жабу, Ларсий-шодан! Он обернулся и пронзительно свистнул стражнику, который вёл в поводу запасную лошадь. Вслед за ним подбежал караванщик, тараща на Ларсия перепуганные глаза. — Так этот… этот… и правда? — Конечно правда, или ты думаешь, сын рашудана будет тебя обманывать?! — вспылил Аскаль. — Хорошо ещё ты дал ему ишака, иначе не избежать бы тебе наказания! — Ишака мне дал не он, — мстительно заметил Ларсий, слезая. Аскаль тоже спешился и внезапно схватил Ларсия в охапку. Тот замер, ожидая чего угодно — ножа в спину, угроз на ухо или каких-нибудь оков, но Аскаль просто подержал его и отпустил. — Мы с ног сбились, искали тебя по всему Адмару и трём соседним государствам. Где тебя джаннаи носили?! И что… — Подожди, Аскаль-шодан, ты, как всегда, хочешь всё и сразу. Скажи лучше, у вас только одна свободная лошадь? — Ну да, мы же тебя искали. Весь остальной караван давно вернулся в Адмар. — Вот как? Ладно, послушай. Вот этот человек, — он мотнул головой на Крона, который молча наблюдал за происходящим, — очень мне помог. Я хочу, чтобы его разместили во дворце как почётного гостя. Пускай один из стражников отдаст ему лошадь и заберёт ишаков. Аскаль обернулся, чтобы отдать распоряжение, но тут Крон сам подал голос. — Ларсий-шодан, не стоит. Я так как-нибудь. Ларсий почувствовал мороз, пробравший по хребту. Крон не хотел продолжать знакомство. Почему? Неужели Ларсий ему так надоел? Или всему виной та неудачная попытка контакта? Ларсий крутанулся на месте и, вероятно, сделал такое лицо, что и говорить ничего не пришлось. Крон посмотрел на него и сник. — Ясно. Прости. Как скажешь. Он неохотно слез с ишака и принялся отвязывать одну из сумок, при этом держа на руках обеспокоенного Эреша. — Давай, — Ларсий протянул руки. — И сумки оставь, довезут. — Я одну возьму, — сказал Крон, передавая ребёнка Ларсию. Эреш вцепился в рыжие волосы и уставился на Аскаля и стражников. Те ответили не более осмысленными взглядами. Наконец Крон взгромоздился на лошадь и забрал сынишку. Ларсий без особых трудностей запрыгнул на свою и пропустил Крона вперёд, чтобы у того не возникло соблазна отстать и вернуться в караван. — Что прикажешь делать с караванщиком? — уточнил Аскаль немного хищно. — Решай сам, — отмахнулся Ларсий. — Я слишком устал. Только у кого-то в этом караване мой перстень с печатью. Купцы приуныли, а стражники приободрились. Аскаль внимательно посмотрел на перепуганного караванщика и потребовал того назваться. — Я тебя запомню, — угрожающе заявил он и развернул лошадь, крикнув стражникам, чтобы начинали обыск. — Рассказывай сначала ты, — потребовал Ларсий у Аскаля, когда они отъехали от каравана. — Да что рассказывать, — фыркнул Аскаль. — Твой караван вернулся почти месяц назад. Сказали, ты выглядел неважно, вроде как плохо себя чувствовал, а потом налетела какая-то невиданная буря, и после тебя не досчитались вместе с верблюдом. Искали два дня, не нашли. Маг отправил весть во дворец. Мы тоже подключились, а караван пошёл дальше, запасы-то не вечные… Сначала наши маги искали, но толку чуть. Тем более, что… Ну, ты-то не знаешь, но и Руммаль, и Орскаль погибли. Ларсий и Крон оба обернулись на эти слова. — Зеркало? — кратко уточнил Ларсий. — Ну да, — вздохнул Аскаль и поёжился. — Но теперь уже безопасно. Ф- эммм, — он покосился на Крона и продолжил, — Белая ведьма и Вейриш-шодан его одолели. Вот только среди дворцовых магов теперь и вовсе приличных не осталось… Короче говоря, дальше обратились к самой Белой ведьме. Вейриш-шодан-то покинул Адмар, не смог тут оставаться. Она своих птиц разослала по всей пустыне, до самого Данжера и чуть ли не до Арастена. И ничего. Вот только этим вечером наконец заметила кого-то похожего на тебя, мы и помчались смотреть. Крон отвёл взгляд. — Ты бы хоть сказал, что тебя ищут, — пробормотал он с виноватым видом. — Я об этом не подумал, — мрачно ответил Ларсий. — Но меня искали и до встречи с тобой, так что, вероятно, дело не в тебе. — Тогда это какое-то невероятное совпадение, ведь именно этим вечером я забыл тебя спрятать. Ларсий пожал плечами и заговорил без энтузиазма. — Я оказался отдельно от каравана после бури, мой верблюд издох, и я вернулся в последний оазис. Не знаю, каким надо быть тупым или слепошарым, чтобы меня там не найти. Я дошёл туда за ночь, пешком, без слуг! И ты знаешь, как я быстро ходил, — добавил он, покосившись на Крона. Не то чтобы он собирался скрывать свой истинный облик, но и хвастаться там было нечем. — И проторчал я в этом оазисе приблизительно тот самый месяц. Неделю точно, потом сбился со счёта. А потом… — Ларсий перевёл дыхание, — мне встретилась женщина со змеиным телом и предложила умыться из одного из трёх родников. Что я и сделал, и проснулся на тридцать лет моложе. Крон и Аскаль уставились на него, а потом переглянулись. — Ты повстречал дочь Золотого Змея, — выдохнул Аскаль. — Это она дала тебе самородки, — догадался Крон. Ларсий кивнул и извлёк из кармана оставшиеся. Полюбовался на них в свете магической лампады и протянул Аскалю. — Почему караванщик сказал, что они превратятся в глину? — спросил Крон, кажется, не горевший желанием прикоснуться к камушкам. — Да тут, — скривился Аскаль, — один повадился у неё их воровать. Долгая история. Но ущерб торговле был значительный. Ларсий покивал. Про ущерб-то он знал, а вот про Змеедеву ему никто рассказать не удосужился. Может, и к лучшему. — А я во что превращусь и как скоро? — поинтересовался он. Оба эрудита задумались, и наконец Аскаль осторожно высказался: — Насколько я помню, если Золотая дева дарует молодость, то это по-настоящему. Но, возможно, стоит уточнить у Белой ведьмы, она же как раз недавно э-э-э общалась и с ней, и с Золотым Змеем. Аскаль с Кроном повыспрашивали у него ещё подробностей о встрече с девой, но Ларсий не горел желанием рассказывать про древний город. Да и про ящерок под одеждой тоже, если уж на то пошло. И вообще не хотел вспоминать, что происходило с ним с того самого вечера, когда он молился, чтобы не возвращаться в Адмар. Наконец оба замолчали, погрузившись каждый в свои мысли. Ларсию не нравилось, как легко эти двое понимали друг друга, хотя и почвы для ревности он в этом не видел. Ну или убеждал себя, что не видел. К счастью, вскоре Аскаль поднажал, чтобы о чём-то поговорить с едущим впереди стражником, и Ларсий подобрался поближе к Крону. Ему необходимо было выплеснуть это сейчас, пока ничего ещё не решено. — Ты только учти, — заговорил он, — что я вообще-то изрядный мерзавец. Любой житель Адмара тебе это подтвердит и за примером в карман не полезет. — Конечно, ты мерзавец. — философски откликнулся Крон. — Хорошие люди не становятся главными советниками. Ларсий попытался рассмотреть выражение его лица, но было темновато. Казалось, Крон абсолютно спокоен. — Что касается бури… — тихо сказал Ларсий. — Я думаю, что я сам проклял свой караван. — А ты умеешь проклинать? — заинтересовался Крон. — До сих пор не доводилось проверить, — пожал плечами Ларсий. — Я просто… очень не хотел возвращаться в Адмар. — А теперь? — живо переспросил Крон. — А теперь хочу, — просто ответил Ларсий, надеясь, что не придётся вдаваться в подробности. Крон помолчал, потом посоветовал: — Я думаю, тебе лучше обсудить это с твоими придворными магами. Ну или с какими-нибудь сведущими людьми. Это может быть что-то серьёзное. Ларсий понял это так, что сам Крон не хотел с ним это обсуждать. — Ты, должно быть, уже сыт мной по горло? — с наигранной лёгкостью спросил он. Крон вздохнул. — Я не хотел во дворец не из-за тебя, а потому что дворец — это… Как тебе сказать, слишком серьёзно, что ли. Надо себя подобающе вести. А я после такого перехода хочу только бутылку орты, и чтобы все отстали. Ларсий усмехнулся и приободрился. — Найдётся и бутылка, и приставать не будем. — Да я уж понял, что живым ты меня не выпустишь. Скажи лучше вот что: ты же такой белокожий, ты должен был напрочь сгореть ещё в первый день пути. Как ты умудрился сделать это только накануне нашей встречи? Ларсий высоко задрал брови. — Я всегда вожу с собой маленькую баночку мази, защищающей от солнечных лучей. Её для меня делает… делал придворный чародей Руммаль, да будет легка его дорога. — Надеюсь, он записал рецепт, — глаза Крона загорелись исследовательским азартом. — А если и нет, я бы поэкспериментировал. Никогда не думал о том, чтобы сделать такое средство, представляешь? — Экспериментировать будешь не на мне, — на всякий случай предостерёг Ларсий. Во дворец они явились уже под утро, и только войдя под привычные торжественные своды, Ларсий осознал, как чудовищно он, должно быть, выглядит, не говоря уже о том, как он пахнет. И второй раз поразился странному жесту Аскаля — сам к себе он бы сейчас прикоснуться точно побрезговал. Внизу парадной лестницы их встретил Энкиль — тоже измотанный и нервный, он явно собирался наброситься с обвинениями, но перемена во внешности Ларсия заставила его на несколько секунд проглотить язык. Правда, обретя его, он высказался так, как в стенах этого дворца, наверное, не выражались со времён Ирдаля-отступника. Он, хотя бы, не стал подходить слишком близко, а ограничился тем, что вытянул руку и крепко сдавил Ларсию плечо. Ларсий подумал и не смог припомнить, чтобы кто-то из сыновей рашудана прежде его касался. Даже Искер. — Надеюсь, ты уже отдал распоряжения по поводу аммы, — процедил Ларсий после скупого обмена приветствиями. Цедил он не столько от общей вредности, сколько потому, что представлял себе, как пахнет у него изо рта. — Да, маг, сопровождавший Аскаля, прислал весточку. Ты можешь идти прямо в свои покои, там всё готово. А вот… — он перевёл взгляд на Крона. Тот выглядел получше, чем Ларсий, но тоже изрядно потасканным. — А вот для гостя ты амму не приготовил, — закончил за него Ларсий. — Потому что ничего о нём не знал, потому что маг, обычно сопровождающий Аскаль-шодана — непроходимый тупица. Я угадал? Братья переглянулись с кислым видом. — В таком случае, — нетерпеливо вздохнув, заявил Ларсий, — гостю придётся ютиться в моей. Позаботьтесь хотя бы об одежде. — Уж ютиться, у тебя там целое озеро, — буркнул Энкиль с понурым видом. Аскаль же посмотрел на Ларсия недоверчиво. От него, похоже, не укрылось, как бережно Главный советник обычно берёг своё личное пространство. Насладиться аммой сполна, впрочем, ни у одного из них не получилось: Эреш, измотанный дорогой и непривычной тряской на лошади, закатил концерт, а Крон наотрез отказался сдавать его нянькам. Выдержки, правда, ни Ларсию, ни Крону было не занимать, так что они оба тщательно отмылись, стоически снося капризный плач, но вот поблаженствовать в горячей воде как-то не пришлось. Впрочем, может, и к лучшему, а то бы так и заснули в воде. Ларсий был даже рад, что слуга отвёл Крона в гостевые покои, и не нужно было решать вопрос близости контакта, а можно было просто развалиться на мягкой постели морской звездой и выпасть из реальности как минимум на полсуток.