***
Началось мрачное время. С того самого вечера, Влад зарёкся общаться с Никитой только в крайних случаях. Бывшая переписка в соцсетях из милой беседы двух друзей, перебрасывания мемов, приглашений куда то сходить, сошла на нет. Теперь в мессенджерах появились только сообщения: «В 14:00 на втором этаже» «Пересечемся на лестнице» «Торопись, до истечения трех часов по отдельности, осталось всего 20 минут, успей» Обоим было больно до невозможности, Влад если бы мог, избегал бы и этих встреч, но тогда его ангел умрет. Да и Никита, который хотел устроить забастовку такому поведению Влада уже несколько раз хотел не приходить, но ноги сами шли навстречу, когда он вспоминал, что его человек тоже погибнет. И вроде бы действия Влада были очевидны для всех, для Толи и Тёмы, и особенно для Миши. Но Никита упорно не понимал, почему Рамм стал с ним так холоден. Он и не жесток, просто не обращает на него внимания. Хотя сейчас так и хотелось купаться в его любви. Хотелось дарить любовь в ответ, а в итоге… Хотелось вернуть прошлое. Когда не было этого всего, когда грудь ангела не болела, а ночью не приходилось давить в себе желание плакать. Как бы по девчачьи это не звучало. Он был до сих пор популярен среди однокурсниц, его уважали парни из группы, с компанией Влада все было даже лучше, чем раньше. Но без Влада ангел был одинок. Каждый вечер проведенный с ним вдвоем в комнате, не отличался бы от одиночного времяпровождения. А хотелось столько всего рассказать. Как могла пройти такая дружба за один лишь вечер… Знал бы ангел, что тоскует не один он. Каждый день Влада был наполнен мыслями об одном лишь Никите. Он кусал губы от нервов, мало спал, стал раздражительнее. Ему приходилось нелегко, тем более он понял, что свою жизнь без ангела он больше не представлял. Пусть уж лучше будет так, но ангел будет жив, возможно найдет себе свое счастье и Влад сделает все что угодно, лишь бы Никита был счастлив. Целый месяц было так, представляете, месяц напряжённых отношений на 2 квадратных метра. Пока не произошло кое что очень волнительное, что заставило ангела говорить, несмотря на его обиду, которая появилась на Влада. — Это очень срочно, — он выбежал запыхавшийся. Влад лишь сделал максимально безразличное лицо, ведь это была не первая попытка Никиты привлечь свое внимание, чтобы вернуться к общению. Однако в глубине души сам Рамм испугался за него, казалось в этот раз все было по настоящему. — Идиот, я тебе говорю серьезное дело. Рамм деловито листал журнал, показывая напускное безразличие дальше. Хотя внутри был ураган эмоций. Да, ангел и раньше провоцировал его на общение и подобными выходками, но что-то в этот раз казалось по-другому. Его волнение было. настоящим. — Урод! — крикнул Никита, разбегаясь в сторону кровати Влада, где тот лежал. — Объясни мне, сволочь, почему ты меня игнорируешь. Молчание в ответ. — Ты! Ты ужасен, — ангел схватил своего человека за горло футболки, — я честное слово, врежу тебе по морде сейчас. И Влад испугался. Но не за свое лицо, а за перья младшего. Пока что они не дотронулись до кожи друг друга и все было спокойно. В этот же момент Рамм перехватил подушку снизу, впечатал ее в лицо младшему. Надел тапок и неслабо ударил младшего в колено. Это помогло и перья не посыпались, уже знакомым образом. Никита упал на пол и держался за ударенное место. Было очень больно. Он разозлился ещё сильнее. — Не смей меня трогать. — очень зло прошипел ему Влад, старший начал уходить из комнаты. — Мы не договорили! — встав на ноги и хромая из-за боли ангел шел за ним. Только он не заметил, как Рамм тихо взял с их обеденного стола нож. — Замолчи, идиот. Замолчи, — он повернулся к ангелу, — заткни свой рот, иначе хуже будет, — Влад сжал в руке нож ещё сильнее и остриём направил его в сторону разгневанного ангела. — Давай, режь! Мне похер, — было что-то истерическое в этих словах. И Никита начал наступать на Влада. Он уже почти касался острого кончика ножа. Тогда старший поднес остриё к своему горлу и Киоссе остановился. — Ты чего делаешь? — с ужасом спросил он. — Тогда я порежу себя, слышишь. Убью себя, если сделаешь шаг. — Влад, выслушай меня, наконец. Эта баба, она здесь, та которая меня чуть не убила. Она работает в университете. Нож выскользнул из руки Влада. Никита, сориентировавшись, схватил его. И забрал себе. — Идиот совсем что ли? — начал кричать младший — ты чего тут устроил? Больной? Он вышел из комнаты и пошел на занятия в универ. Его уже не так и волновало то, из-за чего он пришел к Рамму, ведь он был в настоящем гневе. А Влад сполз на колени в предобморочном состоянии. Такой стресс испытывать нельзя, но кажется его ожидает даже больший стресс, ведь та маньячка снова близко к его ангелу. Рамм не стал дожидаться новых плохих вестей, собрался с мыслями и побежал за Никитой. Хорошо, что универ и общага рядом, это не раз спасало наших парней, когда два часа почти истекли, но они успевали пересечься. Вот и сейчас, Влад лишь немного отстал от ангела. Тот в свою очередь уже заходил в главный актовый зал, на большую сцену универа. Он на ходу сбросил куртку на зрительные красные бархатные кресла, пробежал между рядов, чтобы не получить по голове от Алана, главного режиссера. Но к сожалению ангела, актера, игравшего главную роль тяжело не заметить. — Киоссе, стоять. Он остановился, Алан чувствовал его присутствие даже спиной, поэтому не оторвавшись от действий на сцене начал отчитывать парня. — Почему в этот раз опоздал? — да, Никита часто грешил опозданиями из-за этих дурацких 3 часов, которые каждый раз заставляли делать крюк и бежать домой и только потом на репетицию. — Мне нечего сказать, Прости Алан, я стараюсь не опаздывать. — Чего щебечешь? Ладно, уже не важно, я предупреждал тебя ранее, теперь ты на задворках, без роли вообще. Этот спектакль будешь на побегушках, как когда то. Тебе не привыкать. Может этот урок пойдет на пользу. Полезай на лестницу, надо закрепить декорации и проверить свет в прожекторе. Как же ангел был зол, это что-то. Опять из-за этого Рамма у него проблемы. Ещё и эта женщина добавила ужаса. Хотя, сейчас гнев был выше всех эмоций. Поднимаясь на балкон, чтобы заняться своим поручением, он не заметил, что Влад следовал за ним. От неожиданного звука он вздрогнул. Но голос быстро показался ему родным и знакомым. — Не ходи больше без меня, я прошу тебя. — Ясно, этот разговор ничего хорошего не принесет. Я твой ангел, я тебя спасать должен. Не ты. Не нужно мне общение «на отвали». — Оно такое не просто так. Ты не понимаешь, я… Когда ты рядом я не могу…— договорить Влад не успел, Алан скомандовал перерыв, главная замена Никиты не справлялась с ролью, поэтому режиссер приказал учить где то за кулисами этого олуха. — На вас орать горло устает. Я пойду чай себе сделаю. Пятиминутный перерыв. Дайте уборщице протереть паркет в конце концов. Освободите зал. А вы, галёрка, — он посмотрел на Никиту и Влада, — можете продолжать, не помешаете. Труд из обезьяны человека сделал, может и тут что-то похожее получится. И вот парни остались вдвоем, но было им не до поручения Алана. — А в чем тогда дело? — Дело в том, что я.. — Эй, ребята, — прозвучал женский голос, откуда то снизу. Его обладательницу парни не сразу заметили, потому что находилась она не в их поле зрения, прямо под балконом. Но Никита знал кому принадлежит приятный, успокаивающий голосок. Лишь по его глазам было понятно, что Киоссе испытывает страх. — Влад, это она, та женщина. И Рамм сразу понял о чем речь. К сожалению, в голове было пусто от страха и Влад совершенно не знал, что делать. Они оказались буквально в ловушке на этой чертовой лестнице. А женщина тем временем стояла как раз на входе к ней. — Я боюсь, — честно, но шепотом признался тот, кого Рамм не имел права потерять. Он и сам не понял, когда эта свалившаяся с неба проблема, «перепелка», как когда то он сам называл его, так засела в душу. — Я спасу тебя. Слова вырвались так просто, будто это и было правильно в тот момент. Жаль, что план действий так же легко не появился в его голове. — Нет, Влад. Это моя проблема, я же сказал тебе, не спасай меня. Я твой ангел. Я. В голосе младшего читалась паника, но даже в этой ситуации, когда он был буквально близок к смерти, меньше всего он хотел урона для его человека. А ведь эта женщина могла вытворить что-то более страшное, она уже знала о защитнике и была, наверняка, подготовлена. Несмотря на то, что она стояла на месте и ничего не предпринимала, страх внушала до кончиков пальцев. — Не смей так говорить, — Влад не переводил взгляд с тетки, но слова были адресованы Никите, — слышишь, не смей! Если ты тронешь меня и у тебя упадет хоть одно пёрышко, если она тебя тронет, я честное слово пойду и спрыгну с крыши! Моя жизнь уже не станет прежней без тебя. Я не могу рисковать даже одним ебаным пером. Я просто сдохну, зная, что ты умер, а я ничего не сделал. Ты слишком дорог мне, придурок. Я не общаюсь с тобой, потому что я хочу тебя обнять и прижать к себе так сильно, когда тебе больно. Или я хочу потрепать твои гребанные волосы, когда ты творишь какую-то ерунду. Я боюсь, что я просто не смогу совладать с собой и буду допускать себе касаться тебя. Не смей умирать и геройствовать. Ты мне клялся, что не будешь меня спасать. — Тогда я хочу чтобы ты дал мне такую же клятву. — НЕТ. — Я не сделаю и шага, без вашего ведома, — сказала женщина. Тогда трогательная речь и закончилась и и без того сосредоточенный взгляд был более напористым в ее сторону. — Я, я знаю, что вы не поверите мне, если я скажу, что не нанесу вам вреда. Но.. — Конечно не поверим. Проваливай. Зачем устроилась сюда? Мало мест куда уборщиц берут. Вреда не причинит.. уже причинила. Только не говори, что ты чай с Никитой распивать с пряниками пришла. — Я… — Иди. И позови Алана, — Алан конечно не спасет их, но если что, свидетель не помешает. — Стой, — сказал тихо ангел. — Что тебе нужно, кто ты? — Я не могу сказать. Но вы уже поняли, что я не просто человек. Женщина говорила спокойно и тихо, также ласково, как тогда на ступеньках общаги. Внутри Никиты что-то надломилось, тело само хотело пойти навстречу женщине, будто он был под гипнозом, но он стоял. — Мне нельзя говорить большее. Просто Никита, там — она указала наверх, видимо подразумевая небеса, — нет плохих. — Ты явно не оттуда, — словесная перепалка с женщиной была бы долгой, но свою лепту опять внёс ангел. — Там это где? — Ты знаешь о чем я. Повернувшись на Рамма ангел сказал: «Ты можешь посчитать меня чокнутым, но я верю ей. Я чувствую, что это правда.» и вот что делать в такой ситуации. Да, Никита был балбесом куда чаще, чем хотелось бы, но глупцом он не был точно. И как можно что-то сказать против, когда на тебя смотрят эти глаза. Нет, не ласковые, влюбленные, милые или какие то из серии этих розовых сопель из мыльных опер. Это были уверенные глаза, гипнотические и полные решимости. Вскоре после этой фразы и игры в гляделки младший сделал несколько шагов навстречу неизвестному. Но Влад его обогнал и встал между ними. Но не помогло. — Сейчас, я сам.***
Прошло уже полтора часа после того, как Рамм вернулся в комнату под строгим взглядом Никиты и оставил этих двоих одних. Сам ангел, тот трясущийся, подрывающийся ночью в кошмарах от страха, именно он и был таким уверенным, когда сказал, что хочет поговорить с женщиной. В последний раз он слышал, что они пойдут в комнату для работников — уборщиков. Он тряс ногой и просто смотрел в стену эти 1,5 часа. Каждый пять минут он подрывался с места и пытался найти Никиту, но останавливался, вспоминая, каким убедительным был ангел. — А если он уже умер, а я сижу здесь и ничего не делаю. Я же должен был бы что-то почувствовать, да? Диалог с самим собой только усугублял дело, сама мысль о смерти ангела была до дрожи пугающей. — Не могу. Вскочив в места он рванул к двери, параллельно с этим коря себя за то, что так долго думал и не делал ничего. Однако в эту же минуту, он столкнулся в дверях с его живым, даже более того, весёлым Никитой. Чудом не произошло телесного контакта. Это был камень с души и настоящее успокоение. Кое как уняв желание обнять его, Влад все-таки расспросил, что же произошло. — Ты убил ее что ли? Почему ты такой счастливый. — Я не знаю как объяснить тебе. Но я будто обрёл что-то, чего мне не хватало всю мою жизнь. И только не смейся, но мы правда пили чай с пряниками у нее в комнате. Юлия оказалась очень милой, и нет, я не сошел с ума, я до чёртиков ее боялся, когда зашёл, но что-то меня тянуло туда. Это как с тобой, когда я чувствую опасность для тебя, но тут я почувствовал невероятное тепло. Будто моя душа это пазл, а это был завершающий кусочек всего этого. Ты мне не веришь, да? Просто поверь, я знаю как это сложно, эта жизнь слишком контрастна даже для волшебного существа вроде меня. Она так тепло улыбалась мне. Не знаю, может это потому что она тоже не простой человек, точно не ангел, я не могу понять кто она на самом деле. Но когда я с ней, меня окутывает тепло. В прямом смысле. Это ужасно, я невероятный глупец, что я так просто ведусь на все это. Она же может меня в конце концов убить... — Именно, — наконец сказал Влад, отходя от шока. — Но Влад, какой в этом смысл? Зачем ей общаться так со мной, если она могла уже меня убить, просто закрыв дверь кладовки. Мы общались столько времени. Для моего спокойствия она сидела очень далеко от меня, а меня посадила у двери, чтобы в случае беспокойства бежал и сверкал пятками. Но у меня даже на секунду не возникло этого желания. — Я против этого. Она сказала кто она? Почему так поступила. — Она не может сказать, и я знаю, что она говорит правду. Я вижу это. Вот как хочешь понимай, просто вижу. Это запретная тема у нас. Мы общались об учебе, о тебе, о друзьях. Она рассказывала смешные истории про мужа своего. Я будто бы общался с тем, кому был по настоящему нужен. Не как друзьям, как то по особенному. И это было взаимно. Она сказала, что будет рада увидеть меня ещё. — Конечно. ЧТОБЫ УБИТЬ! Или изнасиловать. Зачем пристарелой тётке друг такого возраста. — Влад, я хочу общаться с ней. Пойми. И это было странно, но Рамм будто и правда понял. Во всяком случае пытался. — Более того, она зовёт и тебя присоединиться к нам. — Я буду ходить с тобой, чтобы… — Чтобы она не убила меня? — Никита по доброму улыбнулся, — спасибо, Влад. И я запомнил твою речь, там, на лестнице. Это было очень трогательно. Знаешь, я могу сказать о тебе тоже самое. Я не могу без тебя жить, точно также как и ты без меня, — сейчас, в трезвом сознании, не опьянённые страхом и адреналином, щеки Влада покраснели, когда он осознал, что произнес это Никите тогда, такую сокровенную, хоть и самую правдивую информацию, — поэтому Влад, не рискуй и не спасай меня. Ты мне нужен. Пожалуйста, просто будь со мной Владом. Настоящим Владом, смешным, самовлюблённым, саркастическим, громким, недовольным, иногда противным, и ещё иногда злым. Но будь моим Владом. Которого я так люблю. «Как он может произносить такое и оставаться совершенно серьезным. Как он не смущается подобным словам? Он удивительный. Видимо мне есть, чему поучиться у этого человека, хотя надо признать, он действительно ангел, ведь их же и рисуют идеальными.»