Куда мы попадаем после смерти? Умираем ли мы на самом деле? Быть может наша смерть, это и есть только начало пути, который мы ошибочно считаем завершенным. Всё же это так странно, мы живём и в большинстве своём, каждый наш день проходит по одному и тому же сценарию. Всю жизнь мы занимаемся тем, что нам не приносит никакого удовольствия, а занимаемся мы этим, чтобы жить. Парадокс! Бывают и исключения из правил, но общая масса людей ежедневно заставляют себя заниматься ненавистными делами, чтобы заработать на то, чтобы продлить свое существование. И ведь многие даже не задумываются об этом и просто следуют заданной программе, ожидая кончину.
Но мы же не можем точно сказать, что при смерти все заканчивается. Может жизнь на Земле была испытательным сроком для чего-то дальнейшего. Иначе какой смысл того, что мы живём. Куда мы попадаем потом. Неужели просто исчезаем и растворяемся в воздухе.
Удивительно, что ангелу пришлось размышлять на этот счёт. Ведь по сути своей — ангел бессмертен. Но исключения бывают даже в таких случаях. Киоссе часто размышлял о том, как он умрёт. Он знал, что для людей предусмотрен и рай, и ад. Но куда отправят ангела? Если бы его просто вернули на небеса, его дед ни за что бы так о нём не переживал. Значит будет что-то страшнее, чем то место, откуда он бежал?
«Почему я всё ещё не умер?» — думал парень. Он словно лежал с закрытыми глазами, не имея возможности пошевелиться.
«Или это и есть смерть и я буду лежать так вечно?» – от этих мыслей становилось тошно и жутко, но ангел, если его всё ещё можно так называть, не жалел ни о чём, что сделал сегодня. Слёзы удушения были лишь по одному поводу. Как там Влад, совершенно один, рядом с его обмякшим телом, если оно осталось там.
«Мы больше никогда не встретимся, но я тебя запомнил навсегда. Спасибо.»
Из размышлений Никиту вытащило значительное изменение температуры. Он и не заметил, там на берегу озера, что продрог до самых костей. Теперь становилось тепло, а вокруг как-будто посветлело. Иногда, когда он ещё был на земле с Владом, Рамм забывал закрывать шторы на ночь, поэтому ангел подрывался с первыми лучами солнца, которые слепили ему глаза. Сейчас Никита испытывал точно такие же чувства.
Но Киоссе знал, что сейчас он точно не в их комнате. Тут по другому пахло, не было смеси грязных носков с дезодорантом Влада. Не было запаха чая, который давала ангелу Юлия. И не было самого главного — чувства комфорта и желания остаться в этом месте.
Наконец, тело начало слушаться парня и он смог открыть глаза. Солнцем тут и не пахло, это было просто светлое помещение с идеально белыми стенами. Он знал это место слишком хорошо.
Коридор умерших — место, где вершится правосудие. А комиссией был его дедушка. Он уже восседал в своем привычном месте, на котором Никита видел его каждый день.
Раньше, ангел не мог сравнить это место ни с чем, а сейчас это напоминало ему земную больницу. Белые стены были олицетворением психушки, из мебели был стол, кресло, книжный шкаф и маленький фонтан-чаша. Естественно все цвета были белыми. У каждого предмета была своя роль и Никита знал каждую из них. Позади рабочего стола его дедушки были врата. Это был тот самый проход во всеми желанный рай. Да только ангел сомневался, что там можно быть счастливым. Он проходил через эти врата тысячи раз, а счастья там так и не нашел. Ему было одиноко на небесах, поэтому он прибегал к его деду на «работу.» Только ангелочек мешался старику, поэтому всегда был отправлен домой — учиться.
— Юноша, — подал голос старик, выдергивая из размышлений Никиту, хотя дед дал достаточно времени, чтобы освоиться, — я думал наша встреча произойдет куда раньше, — он улыбнулся, — я скучал по тебе. Никита.
Прежде его не называли по имени, потому что так там не принято. Но дедушка следил за своим внуком, и старался помочь, несмотря на свою строгость он любил его.
— Это какое-то удивительное совпадение, что вы со своим Владом решили, что тебя будут звать именно так. Не думал, что когда-нибудь я вообще назову тебя этим именем. Я ведь так старался отбить весь твой интерес к Земле, — главный ангел начал заваривать чай, подвигая одну из кружек внуку, — Пытался отбить любовь ко всему людскому. Запрещал наблюдать и использовать человеческие вещи, чтобы отгородить тебя от этого. Но ты, явно, пошел в свою мать. Любишь этот забавный мирок людей безусловной любовью.
— В мать?
— Да, не просто же так ты полностью повторяешь её сценарий. Сбежал на землю, словно золушка на бал.
— И давно, дед, ты увлекаешься земной литературой? — ангел усмехнулся. Ведь раньше от этого серьезного мужчины и слова доброго было не услышать.
— Знаешь, я был категоричен в некоторых моментах. Все таки и у людей есть хорошие вещи, например этот чай. Он очень даже ничего, — и Никита обратил внимание на этот напиток и взял в руки чашку.
— Значит я в мать? — почему-то стало так тоскливо, — Раз уж я сегодня умер, мне уже нечего терять. Я никогда тебя не спрашивал о ней, но я хочу узнать. Хотя бы что с ней.
— Эта женщина, сколько она моей крови выпила. Она в порядке, и вообще, лучше сам спроси её обо всём, как появится возможность.
— Что ты такое говоришь?
— Мне кажется этот чай, лучшее изобретение людей, — дед решил съехать с темы разговора, а Никита лишь понял, что вновь проиграл. Он сделал глоток из чашечки и вдруг что-то осознал. Это ведь был тот самый чай, который он пил ежедневно с Юлией, когда общался с ней в коморке. Неужели, если он все правильно понял, то его дед дал ему главную подсказку? Интриган хренов!
— Что теперь со мной будет?
— Мы сами правители нашей судьбы, — опять загадочно ответил старик.
— К сожалению, в этом кабинете это так не работает. Тут главный ты. Как распорядишься со мной?
— Ошибаешься. Я тут совершенно ничего не решаю. И люди действительно правители своих судеб, ведь то, куда они попадут после этой комнаты, они сами решают находясь ещё на земле и подтверждают своими поступками.
— Но я же не человек.
— И тут ты тоже ошибся. Взгляни на себя, — дед подошёл к Никите и обнял его за плечи, подводя к фонтанчику, где появилось его отражение. В нем не было крыльев, которые всегда были при ангеле на облаках, и совершенно точно отсутвовал нимб, — Я не вижу в тебе ни одного признака ангела.
— И всё же это не означает, что я стал человеком и так просто отплачу за свои выходки.
— Выходки? Это слово звучит как то неправильно. Словно мы с тобой говорим о преступлении. Но ты же не совершал ничего плохого. Ты хотел жить.
За одну секунду в мыслях пролетали тысячи вопросов и Киоссе кое-как успевал ухватиться хотя бы за один из них, чтобы не забыть что-то важное, что так давно его тревожило.
— Почему мне все-таки удалось сбежать на Землю. Ни один из ангелов не мог присутствовать со своим человеком точно также, как и я. То, что я внук хранителя не делает меня каким-то особенным.
— Этот вопрос можно оценить с двух сторон, — ангел улыбнулся, — Как так вышло, что тебе удалось сбежать? Это твоя мама оставила тебе своего рода бонус. А на вопрос почему ты хотел бежать, ты и сам прекрасно можешь ответить. Да и разве не очевидно? Если кто-то тебя где-то ждёт, нуждается в тебе, то ты рвешься в ответ. Кажется, Влад тебя очень ждал. И не только Влад.
— Расскажи мне, кто я. Мне нужно знать. Что это за бонус от матери такой. В конце-концов, я просто хочу понять кто я такой, а для этого мне нужно узнать о моей маме.
— Ты был ангелом, рождённым от человека и дочери верховного хранителя. Полу-человек, полу-ангел, если так будет проще.
— То есть я всю свою жизнь был в неведении и ошибочно считал себя ангелом? Ты мне внушал, что я могу быть только ангелом? — разъяренно кричал Никита. Но он быстро успокоился, ведь это мало что меняло, теперь то он мертв. — И моя мать и отец сейчас живы?
— И в добром здравии и настроении, если тебе интересно все в мельчайших деталях.
— Поэтому я мог быть и на земле, да? Это потому что я привязан к двум мирам одновременно. То есть я настолько же ангел, насколько и человек. Господи, это же многое объясняет!
— Сообразительный, как всегда. В деда! Такой хранитель пропадает…
— Подожди, подожди. Но почему я должен был жить на небесах. Это чтобы твоими воротами заниматься? Да?! Это эгоистично.
— Ну-ну, ты тут не кричи. А лучше подумай хорошенько. Повспоминай от чего страдал на земле больше всего.
«И думать нечего– касания» и Никиту как током дёрнуло. Точно! Он же не мог трогать Юлию, точно также как и Влада. Это ещё одно подтверждение его догадкам. И ведь правда, как мать, которая не может трогать ребенка сможет его вырасти? Неужели этот суровый, на первый взгляд, старик заботился о нём и совмещал выращивание непоседливого и надоедливого внука, да ещё и с такой «работой». Никита чувствовал себя ужасно, он ненавидел такого справедливого человека…
— Да, внучок, я оказался не таким уж и плохим, правда? Даже вперёд смотрел, чтобы тебе плохо не было. Но видимо не досмотрел. Только вот в чем дело то. И мне свойственно ошибаться. Ты мне доказал, что я ошибся и в этот раз. Я наблюдал за тобой, также как и ты когда-то смотрел на Влада. Иногда мне хотелось тебя треснуть, внук! А о том, сколько раз я давал вам знаки, чтобы вы были вместе.
— Давал что? Ты хотел, чтобы мы были вместе, — щёки Киоссе запылали, когда он осознал, что почти вся земная жизнь его крутилась вокруг Влада, а значит дед точно знал об их непростых отношениях, — Насколько многое ты видел?
— На особо пикантных моментах, я отворачивался — старик посмеялся, — ну правда, ты как-будто стал глупее, как только шагнул по земле. Сомневался во всем подряд, элементарные факты не мог сопоставить. Долго до тебя доходили твои чувства, про то, что испытывал к тебе этот парень, даже говорить не хочу. Дуралеи, — дед дал подзатыльник юноше. Это было так странно, будто и тут все маски были сняты.
— И зачем ты хотел, чтобы мы были с ним вместе?
— Чтобы наша с тобой встреча случилась быстрее. Твоя мама вернулась сюда на небеса спустя три месяца. Могу сделать вывод, что Влад был с тобой более бережлив, чем партнёр моей дочери. Это в твоём человеке мне нравится гораздо больше, а твой папаша должен радоваться, что он ещё не умер, иначе я бы его распределил в ад, за то, что он сделал с моей кровинушкой.
— И зачем тебе наша встреча.
— Потому что тогда, я с чистой совестью смогу дать тебе выбор и не буду метаться между работой и наблюдениями. Я смогу выдохнуть, потому что ты будешь в порядке.
— В порядке? Что ты подразумеваешь под этим словом? Привяжешь меня к этим воротам, наконец, и заставишь торчать тут, словно охранник у пятерочки, — Киоссе опять кричал.
— Понахватался этих людских афоризмов, — дед был наудивленее спокоен, для своего взрывного характера, — Не заставлю. Хотя ещё со мной в таком тоне поразговариваешь, так и сделаю. Так что лучше свой характер засунь на несколько минут в задницу. Иначе никогда больше не увидишь своего Влада.
«
Увидеть Влада? » На этих словах Никита замер.
— Наконец-то успокоился. Теперь выслушаешь меня наконец, — Хранитель вздохнул, — Да, сегодня ты умер. Но умер, как ангел. Поразительное везение иметь две жизни, которые можешь прожить, правда?
— То есть?
— Мне нужно как-то понятнее сказать о том, что ты можешь спуститься на землю, ведь свою человеческую жизнь, доставшуюся от отца, ты так и не начал.
— Я могу вернуться к Владу?
— Да.
Но вместо облегчения Никита почувствовал злость. Он мог давным давно использовать свои касания к Владу, он мог давно стать человеком и не терять столько времени. Зачем? Зачем этот дед все устроил так, почему мать не сказала ему обо всём. Почему вокруг было столько загадок и тишины, из-за которых они с Владом перенесли так много мучений.
— Зачем ты устроил эту игру?
— Игру? Никита, ты опять думаешь очень импульсивно. Если бы я все тебе рассказал, то у вас обоих никогда бы не выстроилась эта любовь, позволяющая остаться тебе на Земле. Ты бы и не хотел туда вернуться, если бы ты знал все с самого начала. У тебя не было бы смысла, вспомни себя как только ты прибыл туда. Тебе все не нравилось, ты жалел, что сбежал с небес. Я не хотел, чтобы ты умер. Но даже если бы сложилось так, что тебе понравилось там. Ключевым фактором привязки ангела к земле может быть только то, что его там ждут и любят. Думаешь Влад так быстро воспылал к тебе своими крепкими чувствами?
— Но если бы я знал изначально. Мне было бы проще!
— Нет, ведь тогда бы всё, что ты делал, ты бы привязывал к тому, чтобы остаться на земле. Даже искренние поступки в твоём сознании бы примыкали к корыстным, ты бы и сам запутался. Тем более ещё одним условием для ангела является жизнь. Мы не размениваемся чем-то, и нас тем более нельзя подкупить деньгами. На небесах все земные ценности уходят на второй план, и единственное, что является важным тут — это жизнь. Никакие богатства не стоят её. Ты не побоялся умереть ради своего человека. Ты искренне пожертвовал собой, ради его жизни. Это доказывает твою безграничную любовь к нему. Ты заплатил своей жизнью за то, чтобы он мог продолжать существовать. Ты доказал, что действительно любишь. А любовь и самопожертвование заставляют содрогнуться даже небеса.
— Значит ты знал все с самого начала и всегда хотел сделать мне лучше… Я так недооценивал тебя. Мне нечего сказать, ведь простого спасибо будет мало.
— Ещё одна людская мудрость. Даже простое, но искреннее слово, гораздо ценнее всех благ мира, отданных с корыстным замыслом.
Никита задумался о своём. Он мог спуститься на землю. Жить на земле в статусе человека. Он сможет касаться Влада, поговорит с мамой. Все будет проще. Только всегда есть свое «Но» и Никита боялся узнать, что же это будет. А мальчик Киоссе умненький, с фантазией, поэтому зачем узнавать, если можно придумать самому. Тема его переживаний стара, как мир. «А что если их связь с Раммом пропадёт, когда Никита вернётся уже не ангелом, а обыкновенным человеком». То ли на него стресс так повлиял и он отупел, то ли он головой сильно ударился. Иначе объяснить появление этих мыслей просто нельзя. Хорошо, что там в комнате Никита был не один, а с мудрейшим старцем, который всё понял по лицу этого глупца.
Старик ударил себя по лицу ладонью, хотя больше хотелось ударить своего неуверенного внука.
— Если ты думаешь, что акция «Спустись на землю и живи счастливо» длится вечно, то ты ошибаешься. Смотри, — сердито вздохнув, хранитель провел рукой по воде в фонтане. Там появились изображения сменяющие друг друга.
Вот ангел в первый день своего визита, сидит счастливый на кроватке и смотрит на удивлённейшее лицо Влада.
Их первая ссора и расставание, после которой ангел спасет Рамма в лесопарке.
Теперь Влад учит ангела матерному стихотворению и песне Стрыкало для того, чтобы поступить в колледж.
Война в подколах друг друга, где пострадала мочалка Мишы, которой Влад прикрывал свое достоинство.
Сцена под дождем со сломанной рукой ангела из-за ошибочной любви с Кристиной.
Ревнующий к девочке Влад, который прижёг ей руку сигаретой.
Новый год на катке, который они провели вдвоем.
Побег из антикафе от компании гопников, где парни держались через шарф. А затем поцелуй через трусы манекена, который был разыгран, чтобы спасти свои шкуры.
Глупые и одновременно ссоры из-за книжки с приметами.
Вечерние объятия в пледе.
Поцелуй через маску с розовым кроликом.
Целый день на природе с лошадками, а затем и сцена в туалете съёмного домика, — спасибо деду, что тот смущённо отвернулся.
Полет в самолёте с девчушкой, что уснула между ними.
И вот самая трогательная сцена с их первым поцелуем.
А прав дед оказался, со стороны гораздо лучше понятно, что между Раммом и Киоссе происходит химия. Да такая, что Менделееву франций покажется химически неактивным. И никакого намека, что в этом есть заслуга того, что Никита был ангелом. Да Влад напрямую сказал, что из всех живых существ он бы выбрал своего Киоссе. Что уж говорить.
После повторного взмаха руки хранителя, в фонтане появилась ещё одна живая картинка. Влад на берегу берега с неживым телом Никиты. Рамм крепко прижимал к себе тело юноши и со слезами молил его ожить. Было видно, что прошло уже много времени, ведь начинало светать, а парень так и не уходил с места гибели. Он прижимался губами к виску ангела, оставляя следы слюны и слез на волосах.
— Ты правда хочешь продлить его мучения? Дорога в рай всегда для тебя открыта, но скажи мне, будет ли тебе в раю лучше, чем там, вместе с ним?
— Как мне туда попасть?
— Через фонтан.
— Так просто?
— Всё, что нужно было сделать для того, чтобы он открыл для тебя свои силы, ты уже сделал. Этого было больше, чем достаточно. Ты молодец.
Никите не хотелось больше задерживаться и на секунду, особенно глядя на то, как плохо было его человеку.
«Я иду!»
Но перед тем, как запрыгнуть в этот портал, Никита всё-таки решился крепко обнять своего деда. Когда-нибудь они встретятся с ним снова. Но оба они надеются, что произойдет это очень не скоро.
***
Проходя через портал Никита ощущал тёплый ветерок, который щекотал его тело. А пробуждение было словно удар по голове, человеческие реалии они такие. Он ощущал прохладу и боль во всем теле, потому что его крепко прижимали к себе, вся спина была разодрана камнями и еловыми иголками, которыми был усыпан берег. Но каждое касание, приносящее ему боль лишний раз доказывало, что он жив.
Влад не заметил, что в его ангеле, а точнее уже в человеке, вновь билась жизнь. Рамм сидел, с закрытыми глазами, обнимая «мертвое» тело. Но он был настолько вымотан, что просто замер, как изваяние, не в силах отпустить парня. Голова Никиты лежала на его коленях, в то время как руки Влада держали ладони меньшего размера, будто защищая.
Киоссе думал, как бы показать, что он жив, не пугая и так замученного Влада. Поэтому парень лишь взял израненную руку и притянул её к своим сухим губам, целуя. И Влад дрогнул, но совершенно не испугался. Ведь он ждал! Он верил в чудо и в своего ангела. Эта история не должна закончится так.
— Я знал, что ты сможешь. Знал и ждал тебя! — Рамм смог лишь прошептать это, прежде чем Никита поднялся с земли и обнял его.
— Мы действительно совершили чудо. Я столько раз загадывал стать человеком, что кажется меня услышали. Теперь я обычный человек, Влад. Я могу теперь тебя касаться и наша жизнь станет, наконец, нормальной. Поверить не могу, что это произошло.
«Я так люблю тебя» синхронно произнесли парни.
— Ты не сдержал клятву, ты спас меня, — Влад не хотел ругаться, особенно сейчас, но почему-то слова сами по себе вырывались изо рта.
— Это ты меня спас. Потому что правда полюбил меня, спасибо тебе за это.
— Я же говорил, за такое не благодарят! — парень крепче прижимал к себе ожившего друга, — Лучше расскажи мне, как такое может быть. Ты был мертв около двух часов! А теперь, ты живее всех живых.
— Я всё тебе расскажу, но чуть позже. Сейчас нам обоим нужно немного отдохнуть.
Никита потянулся и поцеловал своего человека, крепко обнимая и прижимая к себе. Осознание, что до их последнего поцелуя так много времени, что они могут об этом не переживать больше никогда, дарило вагон уверенности в будущем.
Прямо у этого несчастного берега свершилось чудо любви. Два любящих сердца, наконец-то дорвались друг до друга.
— Ты весь продрог. Давай, скорее вернёмся домой, мне чертовски надоели эти иголки, — Киоссе резво встал с земли, отряхиваясь и протягивая руку Владу. В ответ тот удивлённо смотрел на него, не пытаясь даже скрыть улыбку, — Что?
— Это правда ты. Такой живой и настоящий, — Рамм вскочил вслед за парнем и обхватил его со спины, зарывшись головой в шею, — Больше я тебя никуда не отпущу. Хоть мы и сможем отлучаться друг от друга больше чем на три часа, я не хочу отходить от тебя и на минуту.
— Романтик, — отшутился младший, радуясь, что Влад стоял со спины и не видел его смущения.
Спустя ещё минуту Рамм отпустил Никиту, потому что идти в таком положении было сложно. Но без присутствия телесного контакта было так одиноко. Будто по привычке парни не позволяли себе браться за руки, пока до них не дошло, что они могут смело трогать друг друга. Именно из-за этого момент, когда Никита молча протянул свою ладонь навстречу Владу был таким волнующим.
Когда они скрепили руки без, уже привычных им, перчаток по их телам словно молния прошлась. Это простое действие взбушевало в парнях много разных эмоций. От невероятной нежности, заботы и счастья, до самого настоящего возбуждения.
Вернувшись домой, парни обнаружили, что домик был открыт. Видимо, постаралась Вероника. Они шагнули за порог и сразу же свалились на кровать. Сначала, в темноте из-за задернутых штор, было почти ничего не видно, но вскоре глаза начали привыкать. И вот парни лежали, повернувшись друг к другу, их руки находились очень близко, но их привычка всё равно продолжала себя проявлять, не давая в полной мере показывать свою любовь.
В этот раз, первым вспомнил об их новых привилегиях и нежно обхватил ладонь этого земного чуда, Влад. Он поднес кисть к губам и начал её целовать. Этой ночью слова были излишни, всё читалось во взгляде и аккуратных прикосновениях. Рамм словно боялся напугать своего «ангела», но он был явно не из пугливых.
Никита потянулся вперёд, сокращая между ними дистанцию, мягко поправил Владу волосы и вгляделся в эти карие глаза. Прикосновения тел вызвали лёгкие мурашки и юношеский организм начинал активную работу.
Связь парней оставалась все такой же сильной, поэтому они без слов понимали друг друга. А понимание даётся гораздо легче, если хочется одного и того же.
Лёгким движением Влад потянул на себя Никиту, который сам начал двигаться в ту же сторону, будто зная, что это произойдет. Поэтому теперь Рамм, лёжа на спине, был прижат телом более хрупкого Никиты. Киоссе вытянул руки и опёрся о матрас, изгибаясь в спине, из-за чего все нижние части тела сильнее вдавились в Рамма. Немного дрожа от возбуждения, младший наклонился, очень медленно, будто растягивая момент, и поцеловал Влада. Их дыхание было немного сбившимся, поцелуй нежным, но стремительно переходящим в более страстный, а тела начинали слегка дёргаться и извиваться. Рамм перевел руку чуть ниже талии «ангела» и начал напористее прижимать его к себе. Трение о чужой член уже не давало покоя, ведь напряжение было на грани фантастики. Тогда начали издаваться первые стоны, прямо в губы. Руки уже смело гуляли по всем частям тела, отдавая особое внимание заднице Никиты. Вся нежность уже давно испарилась, но осталась дикая страсть, которую эти двое несли за собой уже слишком долго, чтобы в этот раз останавливаться.
Киоссе поджал ноги, из-за чего его позиция поменялась, он будто оседлал Влада. А тот, в свою очередь, приподнялся, чтобы обнять парня. Теперь, когда они сидели, Никита точно начал ощущать нечто большое и приятное, что упирается ему сквозь тонкие боксеры. Он заёрзал, выбирая положение поудобнее, но увидел, что лицо Влада сменилось на более довольное, а вздох, который он так хотел скрыть, все же вырвался из его уст. Тогда младший вновь повторил это действие, видя на лице Рамма такую же физиономию, но с появлением довольной улыбки.
— Специально меня провоцируешь, чертёнок?
Тогда парень вновь сделал движение бедрами, но руки Влада успели их подхватить. Лицом он приблизился к груди Никиты и провел по ложбинке языком, заставляя тело Киоссе вновь покрыться мурашками.
— Я не способен на провокацию. Просто ты слишком сильно хочешь меня, — ответил довольный Никита, которому удалось сдержать стон.
— Даже не поспоришь, — Рамм улыбнулся, уже зная, что легко получит ответный стон, и был прав, потому что стоило ему прикусить сосок и затем поцеловать его, Никита не выдержал, — Но ведь я могу сказать тоже самое о тебе.
— Можешь, — на выдохе произнес парень, начиная ёрзать, от удовольствия. И это слово было сказано с такой интонацией, что у Влада снесло крышу. Он, как сумасшедший, начал двигать бедрами Никиты вверх и вниз, придавливая к себе ещё сильнее. Но старший чувствовал, что совсем немного и он кончит, а вот младший выглядел чуть спокойнее, ведь его член ласками обделили. Тогда парень грубо обхватил его, прямо через ткань и сжал, держа кулак на месте, но засчет того, что вторая рука его продолжала направлять Никиту, происходило то самое движение, что приводило бывшего ангела в восторг. Они оба не выдержали этой сладкой пытки. Кончили, как малолетние школьники, прямо в трусы. Влад бы мог сам себя перестать уважать, если бы ему не было так потрясающе хорошо. Он с предвкушением представлял, какой же настоящий секс с этим парнем и его ничуть не пугали эти мысли. Ведь если они испытали такое от простых ласок, которых даже дрочкой было нельзя назвать, то когда дело дойдет до чего-то большего, парни просто утонут в этих чувствах.
Обессиленные после такой тяжелой эмоциональной ночи, они уснули с испачканными мокрыми трусами, вжимаясь друг в друга. А рука Влада, уже по свойски держала правую ягодицу Никиты. Оказывается девочкам до такой ещё приседать и приседать… Или же это ладошка Рамма идеально подходила под ее размер. Но факт остается фактом, совместимость попы Никиты и рук Влада просто идеальная. Наверное, почти такая же как у самих парней.
***
— Да что ж за семейка такая? Вот почему у Аида там все хорошо, порядок. На землю никто не просится, да и если бы просились, то не сбежали бы никак. Он суровый! А Посейдон вообще умный, лишил большинство жителей возможности дышать на земле, чтобы неповадно было. А у меня и дочь и внук сбежали на землю. Мёдом намазано им там что ли. На кого эти сраные врата потом оставить? Может и самому в отпуск на землю сбежать, мне кажется, я уже заслужил. Тем более они там, кажется, счастливы. Да только теперь мне на голову свалилось ещё больше хлопот. Придется ведь быть ангелом хранителем для этих двух дураков. Они же помрут без моей помощи.
