Не зови меня так

      В тот день, когда Маюра создала своего самого сильного сентимонстра — Ледибаг, Кот Нуар не ожидал увидеть на поле боя злейшего врага. Тот выходил из укрытия крайне редко, и обычно это сопровождалось большими проблемами для героев. Но в этот раз кое-что изменилось. — Становитесь сентиментальными из-за сентимонстра? — небрежно закинул на плечо свою трость Бражник. — Бражник! — обличающе воскликнула Ледибаг, раскручивая йо-йо. — Ты здесь настоящий монстр! — Кот мгновенно повторил жест своей Леди, используя шест. — О, это вы увидите очень скоро, — он обнажил острый клинок, скрытый в трости, и молниеносно подскочил к Ледибаг, вступая в бой. — Мы скучали по вам, дедуля! — резко заявил Кот, отбивая опасное оружие в сторону. — Не зови меня так, — рыкнул мужчина и переключил внимание на атаку героя в чёрном, который, видимо, задел его за живое.       Нуар, в то время как напарница кувыркнулась за спину врага и схватила слабеющую Маюру, отвлёк врага на противоположную сторону крыши Триумфальной арки.       Короткий бой закончился, не успев как следует начаться. В мгновение ока Кот Нуар оказался в объятиях злодея, в то время как Ледибаг придерживала Маюру, связанную леской.       В крепких руках оказалось неожиданно приятно находиться. В груди поселилось смутное чувство, будто они давным-давно знакомы и не раз находились в таких объятиях, больше похожих на захват. В голове забилась мысль, что этот парфюм хорошо знаком, что сквозь костюмы и Кота, и Бражника ощущается знакомая ткань облегающих брюк. Кот Нуар придвинулся ближе, чтобы распознать своим телом, какого же типа одежду носит злейший враг, но неожиданно ощутил собственной задницей смутные очертания члена. — Ничего не смущает? — Бражник отстранился и, чуть наклонившись, с ноткой возмущения прошипел в настоящее краснеющее от стыда ухо Кота — в то, что располагалось ниже кожаных и чёрных, впрочем, не переставая того удерживать.       От страха или от смущения, услышав глубокую хрипотцу в голосе мужчины и почувствовав горячее дыхание за ухом, Нуар не совладал: ноги парня чуть подкосились, что, естественно, тут же заметила Ледибаг. — Отпусти его! — вскричала девушка, заподозрив неладное. — Отпусти её! — не остался в долгу Бражник, приподнимая сползшего вниз Кота Нуара, который, судя по всему, судорожно пытался совладать с собой в такое неподходящее время.       Наконец, Бражник первым оттолкнул от себя наглеца, видя, что Маюре становится хуже с каждой секундой, на что Ледибаг отреагировала моментально, отправив теряющую сознание женщину в полёт до ближайших домов. Оставшийся на крыше Кот Нуар спешно перекатился на живот, скрывая свою всё же появившуюся проблему. Ледибаг склонилась над ним, обеспокоенно спрашивая: — Ты в порядке? Он сделал что-то плохое? — Прости, Ледибаг, кажется, я съел что-то не то сегодня на завтрак, — стеснительно покраснел парень, потягиваясь как настоящий кот. — Можно кое-что спросить? — Конечно, Котик, — ответила она после того, как совершенно будничным жестом исправила все разрушения в городе, нанесённые сентимонстром-Ледибаг. — Ты же все ещё любишь, — сказал он, подавляя неприятные чувства смутной досады и лёгкого возбуждения, пытаясь отогнать беснующиеся мысли в голове, после чего поднялся на ноги, стоя спиной к собеседнице, и продолжил, — того парня, о котором говорила? — Ты прекрасно знаешь, что сердце настоящей Ледибаг принадлежит другому. — Мне стоило вспомнить это немногим ранее, — с извечным разочарованием улыбнулся Нуар. — До встречи, Багинетт.       Только к ночи Адриану удалось избавиться от накопившихся дел: разрешение проблемы с Лилой и Маринетт, потом помощница фотографа запорола исходники фотосессии, и поэтому нужно было приезжать и переснимать, из-за чего пришлось опоздать на фехтование, а мсье д'Аржакур заставил отрабатывать, и вот теперь отец вызвал к себе на разговор о вынужденных опозданиях, но сам все двадцать минут что-то быстро печатал в смартфоне и, казалось, вообще не слышал оправдания сына. Словом, день был сложный, начинающий заканчиваться для Адриана только в одиннадцать часов ночи. Сил оставалось только на то, чтобы напоследок взглянуть на новости в Ледиблоге.       Ещё пару лет назад, когда герои только начинали свою карьеру по спасению Парижа, Алья Сезер, создательница на данный момент самого посещаемого ресурса о героях, дала им возможность получить официальные профили, чтобы благодарные жители могли отблагодарить своих спасителей лично. Герои часто общались в закрытых чатах, предназначенных для экстренных случаев, общались на отвлечённые темы, что пыталась запретить Ледибаг из-за риска раскрытия, иногда общались с фанатами в общих чатах. Ряд верифицированных профилей героев за последние годы пополнили: Карапас, Рена Руж, Королева Пчел, чей аккаунт, честно говоря, планировалось отозвать, и многие другие. Никаких злодеев.       Именно поэтому Адриан был жутко удивлён, когда, зайдя на вкладку «Популярные профили», он обнаружил, что Бражник обзавёлся своим аккаунтом. Он, что, серьёзно зарегистрировался в Ледиблоге? На аватарке красовался незамысловатый набросок какой-то особенно хищно выглядевшей моли. В статусе было написано коротко и понятно: «Отдайте Талисманы.», но в ещё больший шок парня поверг тот факт, что среди тысяч благодарных слов от поклонников во вкладке «Сообщения» самым первым высвечивалось послание от Бражника. Тема гласила: «Сегодня на Триумфальной арке». Без промедления Адриан приготовился к самому худшему, открывая диалог: «Не подскажешь, что это было?» [22:46]       Парень неловко потупился, словно бы собеседник стоял напротив и осуждающе смотрел в упор. Время отправки сообщения насторожило: неужели Бражник всё это время сидел и требовал верификации своего аккаунта? Адриан фыркнул: у некоторых людей слишком много свободного времени. «это гормоны, мне шестнадцать, на улице весна :p» [23:05] «Тебе понравилось.» [23:05]       Не вопрос, а утверждение. Парень вспыхнул, но, прочитав ещё одно сообщение, вздрогнул, и его сердце забилось где-то в горле: «Не спрашивай, откуда я это знаю. Только не мастурбируй, вспоминая обо мне, хорошо?» [23:06]       И через минуту пришло новое: «Обычно созревание проходит раньше, но раз у тебя всё ещё впереди, то пользуйся этими советами:» [1 прикреплённый файл] [23:07]       Адриан быстро перешёл по ссылке, подмечая, что статья была написана несколько лет назад каким-то уважаемым врачом. Глаз зацепился за странное слово, о котором он раньше слышал не особо часто: «сублимация». «Если Бражник прислал это, то пусть и пояснит, раз такой умный», — решил парень. «сублимация?» [23:10] «Способ, заключающийся в переносе своих переживаний или физических желаний на другого человека. Лично мне не помогает, но ты можешь попробовать.» [23:10] «лично вам?» [23:10] — смог выяснить что-то важное из сообщения Адриан. «Как бы я не старался, я не могу полюбить никого, кроме неё» [23:10] — чересчур откровенно высказался Бражник и застрочил новое сообщение: «Вы думаете, что я желаю ваши Талисманы из-за того, что мне больше нечего делать. Из-за собственной прихоти. Вы всерьёз полагаете, что у других людей нет проблем, которые нельзя решить никак иначе, кроме как вашими игрушками. Просто, блядь, великолепно.» [23:15] — от текста так и чадило кипящей злобой, и Адриан больше не был уверен, что снова увидит сообщения от Бражника. К тому же, предыдущее злодей удалил, но парень усиленно скриншотил каждое. Что же, попытаться наладить общение стоило.       Он трясущимися руками переодевался, успел принять лёгкий холодный душ, долго и педантично чистил зубы, как услышал тихий звук уведомления. Со щёткой за щекой парень метнулся обратно из ванной. «Если бы ты потерял самого близкого человека, зная, что при желании сможешь его вернуть, что бы ты сделал?» [23:49]       Едкое чувство тоски вцепилось в сердце, едва дочитав, Адриан словно наяву увидел, как мама появляется в проходе и с мягкой улыбкой, как будто бы не прошло этих четырёх лет съедающего одиночества, присаживается на край расправленной кровати. Он резко мотнул головой, отметая такую желанную фантазию. «Цена слишком высока, да и этот человек, скорее всего, не был бы рад тому, что вы разрушаете город. Наверняка ей хотелось, чтобы вы были счастливы и без неё.» [23:52]       Через минуту Адриан, видя, что собеседник прочитал сообщение, но не отвечает, нахально, в стиле Кота Нуара, добавил: «если хотите, я помогу вам сублимировать вашу утрату» [23:53] «Я женат.» [23:55] — Адриан практически мог видеть, как человек, скрывающийся за маской Бражника, набирает ответ, застыв на минуту перед экраном. «я ни к чему не обязываю. просто хотите увидеться и поговорить по-человечески?» [23:55]       И наступило полное затишье. Даже через полчаса после прочтения сообщения Бражник не соизволил ответить. «Ну и мудак», — в полудрёме подумал Адриан, всё ещё на что-то надеясь, но вера без проблем исчезла, прихватив с собой надежду на ночную вылазку, и только последний альбом Джаггеда Стоуна в наушниках и любовь к нему мешали парню полностью заснуть. Завтрашний день всё равно будет испорчен сожалениями о сегодняшнем, и этот момент хотелось оттянуть. «Если не спишь, то улица Франсуа Мирон, дом 86, встретимся на крыше.» [02:11]       Конечно, мгновенного пробуждения не последовало — всё же тяжелый день требовал, чтобы организм Адриана заснул, но одна мысль о грядущем постепенно разгоняла туман сна. «дайте мне 10 минут» [02:13] «Не думай, что я буду ждать тебя здесь всю ночь.» [02:14]       «Вот и всё, — с напускным весельем заметил Адриан, выключая музыку в наушниках, — пути назад нет.»       И всё же парень не мог поверить в то, что он действительно решился на всё это. В лицее все давно держатся за руки, ходят на свидания, а что у него? Отец, что никогда не разрешит даже просто подумать об отношениях с девушками, тем более с парнями. «Бунт, — смело решил Адриан, — незаметный и тихий, но всё же бунт.»       Плагг мерно сопел в одной из тумбочек среди залежей своего противного сыра, и подростку стало немного совестно разрушать идиллию по такому поводу. Адриан легонько тыкнул квами в бок, но тот неожиданно взвизгнул и ненароком влетел лбом в твёрдую стенку. — Что за дела, пацан?! Я видел такой приятный сон! — Объясню тебе всё потом, — привычная поза исполнилась мгновенно. — Плагг, когти!       Волосы приятно растрепались из-за ветра, чем, честно говоря, Кот Нуар наслаждался каждый раз. Невероятное чувство свободы, как ни странно, пленило, заставляя ожидать новой причины для перевоплощения. Герой так и не мог понять, ради чего он рискует жизнью чуть ли не каждый день: из-за Ледибаг, из-за свободы или из-за одобрения жителей Парижа. Почему-то в последнее время все, кроме свободы, нестерпимо поблекли.       Наконец, сверившись по карте, Кот Нуар прибыл к назначенному месту, правда, оставшись на крыше дома, что был в зоне видимости от нужного. Он внимательно вглядывался в тьму, но так никого и не видел даже со своим ночным зрением. — А если это ловушка? — внезапно спохватился герой. — Тогда он может быть где угодно. Где же он, акума его раздери, — нервно произнёс парень в оглушающую тишину. — Прямо за тобой, — вкрадчивый голос раздался возле уха, и Кот Нуар подскочил от неожиданности, быстро отшатываясь от подошедшего вплотную мужчины. — Бражник! — шокированно выдохнул парень, подавляя в голосе нотку облегчения. — Скотина!       Тот небрежно закинул трость на плечо, совсем как сегодня днём, и ровно с такой же интонацией заявил: — Мне казалось, мы здесь собрались, чтобы поговорить, а не сыпать каламбурами и оскорблять. — Вы правы, но не нужно было опять использовать этот грязный приём — шёпот в ухо, я же… — Смущаешься. Ты интересно реагируешь на это, — Бражник издевательски прищурился, — как и в первый раз. — А вы и рады, да? — принял обиженную позу Кот, делая вид, что собирается уходить. — Ровно настолько, насколько рад ты, — с уверенностью сказал мужчина, понимающе наклоняя голову чуть влево, весь его вид говорил, что для него нет секрета чужих эмоций. — Неправда это, — сжимал кулаки Кот Нуар. — И я не специально так реагирую. — Как скажешь, котёнок, — хмыкнул Бражник, понимая, что некоторые люди не умеют быть до конца честными с собой. И как только живут, не понимая себя? Жалкие, такие люди очень жалкие. — Так о чём ты хотел «по-человечески» поговорить? — Мне показалось, что я не одинок в некоторых желаниях. Мне не удастся восполнить вашу утрату, но, может быть… — Ты прав, не тебе помогать мне. Разве что отдашь Талисман, вот тогда, может быть, поговорим. — «По-человечески» означает, что мы не используем риторику «отдай талисман», Бражник! — гневно пояснил герой, хмурясь. — Мне думалось, что это означает, что ты не попытаешься использовать моё безграничное доверие, — негромко заметил злодей. — Ах вот какого вы о нас мнения. Что ж, я пришёл сказать: я не прошу отказаться от вашей цели. Только дайте мне возможность почувствовать себя нужным кому-то, кому не плевать на меня, — с неприкрытой тоской закончил Нуар. — Могу я предложить акуму в таком запущенном случае? — Чтобы забыть, каково это, и отдать вам Талисман без боя? Нет, спасибо, я верен Ледибаг. — Конечно, всё ради Ледибаг. Ты надеешься этим на её расположение, и для чего? Тебе не кажется, что ты слишком эгоистичный для великого защитника Парижа? — задумчиво спросил Бражник, пристальным взглядом сверля собеседника. В парне напротив бесновалось такое количество разных чувств, что мужчина сразу понял, что тот бы стал сильнейшим акуматизированным из всех когда-либо созданных. Лишь с усилием владелец Талисмана Мотылька подавил желание влить негативную энергию в любую вещь Кота Нуара. Всё же личное желание пацана может наградить получше, чем очередная бессонная ночь и разрушение города. — Все, ради которых я давил эгоизм и симпатии в себе, дали понять, что не нуждаются во мне. Все видят другого меня, думают, что им нужен идеал. Среди героев я всегда как приложение к Ледибаг, среди друзей я одинок, — пытался оставаться спокойным он, запуская лапы в свои волосы. Сильно сжав их, Кот Нуар перестал бесцельно глядеть в оранжевое небо. Он повернулся к Бражнику, скрестившему руки на груди, и подошёл чуть ближе, чтобы пристально смотреть на него. — Я хочу быть нужным, — в его горле застряли слова, и он с трудом закончил, — и так получилось, что вы — лучший вариант.       Слова переваривались в головах присутствующих, а Париж жил своей жизнью: шумно проехала машина, в доме напротив зажёгся свет, где-то вдалеке завизжала сирена. Никто и не заметил бы двух мерно беседующих людей на крыше. Старый-добрый спокойный Париж, где акума не уничтожает достопримечательности, дома или, как было на прошлой неделе, два антикварных чайника, после чего акуматизированная дама элегантно попросила героев не отменять результат своей деятельности. И о чём только думал Бражник? И о чём думает сейчас? — Во-первых, чувство одиночества — не повод предлагать себя едва знакомому человеку, во-вторых, ты не можешь быть уверен, что мне можно доверять, в-третьих, у меня есть условия, которые тебе точно не придутся по вкусу, — справедливо рассудил Бражник, впрочем, зная, куда приведёт эту беседу упрямство пацана. — Не имеет значения, — игнорировал он бешено колотящееся сердце, — я чувствую, что вы такой же, как и я, а значит, всё уже решено.       Взглянув на парня, Бражник расчувствовал исходящий от Нуара искренний посыл, и уже понял, что глубоко в этих глазах тот на его стороне. Потерянный. Одинокий. Отчаянно нуждающийся в ком-то рядом. — Хорошо, — коротко ответил мужчина после минуты сосредоточенного молчания. — Хорошо? — неуверенно переспросил парень. — Да, хорошо, — он чуть приблизился к Нуару, аккуратно тронул за подбородок, приподнимая, — может, даже отлично.       Свой первый поцелуй он не помнил, а только видел в отрывке из репортажа Ледиблога. И хоть тот самый был с Ледибаг, удовольствие от процесса Адриан не получил, лишь смутную радость от того, что это всё же случилось. Последующие поцелуи от Ледибаг всегда стояли обособленно, в потаенном уголке сознания, куда заглядываешь перед сном, чтобы как следует насладиться воспоминаниями о невероятно приятных событиях, которые тщательно бережёшь, помня каждую деталь.       Этот первый взрослый поцелуй Адриан запомнит надолго, если не навсегда. Он совсем отличался от лёгких прикосновений губ к губам, как отличались день и ночь. Едва ощутимое покалывание, тонкий привкус слюны другого мужчины, тяжелая рука на шее, пока чужой язык легко пробежался по небу. Возбуждение, кольнувшее, когда Бражник разорвал поцелуй и, тихо обнажив клинок из трости, поднёс его к горлу. — Ч-что? — пискнул Нуар, совсем не понимая, что происходит.       С елейным шумом колокольчик полетел в сторону, клинок был убран обратно в своеобразные ножны, а мужчина, обнимая, прошёлся языком по кадыку, наклонив голову дрожащего парня назад одним большим пальцем. — Неплохо для первого раза, котёнок, — отстранился Бражник, улыбаясь как-то слишком просто, без извечного коварства. — Это был не первый, — неловко переступил ногами юноша, тяжело ворочая языком внутри рта. Незнакомое послевкусие ощущалось даже при выдохе. Незнакомое чувство предательства оседало где-то на краю сознания, но он старался не думать об этом. Есть идея получше. — Первый для нас, — только и успел произнести Бражник, как Нуар спешно поцеловал снова, на этот раз прикладывая больше стараний.       Долго, со вкусом. На этот раз они отстранились только спустя минут пять, не меньше. Руки Бражника перестали терзать бёдра парня, руки Нуара отцепились друг от друга за спиной мужчины. Нутро дрожало от немыслимого предвкушения, и Бражник аккуратно толкнул пацана к стене прохода в жилые помещения, что, впрочем, не уберегло того от неприятного ощущения в затылке. — Больно, — попытался заикнуться он. — А никто не обещал, что будет просто, — мужчина медленно целовал полуоткрытую шею, надеясь оставить засосы. Получалось так себе, потому как Нуар постоянно норовил заглянуть в глаза, опуская голову. Сентиментальный котенок.       За прошедшие два года Адриан вырос, постепенно почти сравнявшись ростом с отцом, что было чуть ли не единственное, что парень, судя по всему, получил в качестве наследства в генетической лотерее. Взрослея, Адриан чувствовал, как диктатура начинала медленно становиться сдержанной, без твёрдых отказов и неумолимого авторитета. Встретиться с друзьями (разумеется, до комендантского часа), уехать на пару дней вместе с классом (почти без охраны), немного поработать в пекарне знакомой из коллежа (кажется, за тот первый уикенд Дюпен-Чэны заработали больше, чем за пару месяцев) стало возможным даже без многодневных уговоров и споров. Жить стало легче за одним исключением. Никаких девушек. Ни в кругу друзей, ни в прислуге, ни на работе. Подавление симпатий, видимо, и привело к результату сегодняшнего дня, прямо в руки злейшего врага. Благодарным взглядом Нуар всматривался в темные-темные глаза, причудливо сверкающие в свете Луны. — Теперь чувствуешь это? — спросил старший отчужденно. — Да, — ответил Нуар слишком быстро, на что услышал глухое хмыкание. — Глупый. Поймешь потом, обязательно поймешь.       Разошлись только после того, как глаза Кота Нуара начали неумолимо слипаться после тяжёлого дня. Пообещав оставаться на связи, он поспешил домой, предварительно сделав пару обманных маневров по ночному Парижу. Мало ли что.       Свет в особняке не горел, все было спокойно, и Адриан привычно приземлился в своей комнате. После детрансформации Плагг едко заметил: — Ты упал в моих глазах, Адриан, — ещё и презрительно зыркает в темноте. — Прекрати, — глухо ответил парень в подушку, открывая Ледиблог снова. Короткое «Хорошей ночи.» вызвало укол теплоты в сердце, всё ещё колотящимся после марш-броска, или же оно забилось после воспоминаний об этой ночи? — Он заберёт твой талисман, и Ледибаг проиграет. Твоя Леди проиграет из-за тебя, — серьёзно произнёс квами. Он осуждающе мельтешил перед глазами и яростно тряс лапками, как заводной, как будто его волновало что-то кроме сыра и безделья. — Найди себе какую-нибудь красотку и будь счастлив! — Отец… — Да прекрати обращать внимание на старика, что он сделает тебе, уже совсем взрослому парню? Стой на своём, и он увидит, что ты не тряпка, а достойный человек. — Разве не помнишь Валентинов день? — резонно заметил Адриан, отводя взгляд от телефона. — Столько людей пострадало из-за его акуматизации, и если бы не Пигелла, то это была бы настоящая трагедия. — Э, да, но все же обошлось. Никто по итогам не умер, команда Ледибаг и ты снова всех спасли. Не о чем волноваться, пацан.       Воспоминания, горькие и режущие сердце, пронеслись перед глазами, словно это было только неделю назад: валентинки, поздравления, праздник, Одри Буржуа, заскочившая в особняк, чтобы затащить Агрестов на вечеринку, и на которую Адриан по глупости упросил отца прийти. Всё же прошло уже много времени, думал он тогда, и Габриэлю было необходимо развеяться, провести время в компании взрослых знакомых знаменитостей. Адриан не учёл одного — все пришли со своими вторыми половинками, что, впрочем, поначалу не ранило Агреста-старшего. Но в какой-то момент Одри решила, что необходимо всем залом вспомнить прекрасное солнышко, что ушло за горизонт слишком рано — Эмили Агрест, и отец исчез с места, которое он занимал предыдущие два часа. Чтобы вернуться в облике Эмпантифика и заставить мэра Парижа выцарапать глаза Одри с криком: «Ты никогда не любила меня!» Тот сумасшедший жуткий вой Адриан слышал в кошмарах ещё не одну неделю. Через мгновение Хлоя воткнула каблук в ухо своего отца, бормоча что-то о деньгах, которыми тот был готов откупиться, а не любить, и начался хаос. Было бы сложно справиться с Эмпантификом, во-первых, потому что причинять ещё большую боль отцу крайне не хотелось, во-вторых, потому что мамина брошь в виде цветка, которую Габриэль, оказывается, носил с собой во внутреннем кармане пиджака, обросла иглами, по сути вонзаясь в тело мужчины.       В тот день все обошлось только благодаря команде Пигеллы и Ледибаг. Пока вторая разглядывала игрушку-антистресс в красно-чёрный горох, упавшую ей в руку после использования суперспособности, юркая девушка в розовом проскользнула через ряды вахканалии к сцене, где на трупе мадам Буржуа располагался акуматизированный Габриэль, с мстительной усмешкой поглядывавший на «влюбленных» парочек. — Ма! — закричала тогда Ледибаг, с ужасом вглядываясь в толпу обезумевших людей. Тогда Кот, старающийся не отсвечивать, вовремя оттащил паникующую девушку. Она почти вырвалась из крепких объятий, когда эта толпа с новой жестокостью принялась причинять увечья друг другу, но в этот момент Пигелла выполнила свою часть задания, и над застывшей массой людских тел захлопала крыльями акума. Секунда — и она поймана ловким пассом йо-йо. Очищенная бабочка вылетает, и Ледибаг тихо, почти неразличимо в общих воплях радости, говорит: — Эта война уже была чем-то личным, но сегодня Бражник перешёл все границы, — Нуар хотел согласиться, но всё его внимание было приковано к отцу, мир становился прежним после исчезновения одного маленького мячика в красно-чёрный горох. То есть, судя по всему, от Ледибаг требовалось расслабиться, не паниковать, и просто дождаться хода Пигеллы? Слишком гениально, вселенная, слишком гениально, браво, идёшь нахуй. — Что ты ему показала, Пигелла? — озадаченно спрашивает Ледибаг, не торопясь подходить к Агресту-старшему — за неё это уже сделал её напарник. — Давай договоримся, солнышко, что личные проблемы людей, которым может помочь моя суперспособность, не будут достоянием общественности. Неприятно, когда люди, которые не могут помочь, пытаются это сделать. — Хорошо.       Габриэль лишь сосредоточенно хмурится, глядя на людей, начинающих понимать, что же произошло. Кот Нуар кротко улыбается, но где-то внутри отмечает, что этот день он запомнит надолго. — Я и не волнуюсь, Плагг. Но если волнуется отец, рано или поздно начнут волноваться все остальные. Ну, знаешь, баланс. — Твоя пассивность рано или поздно ни к чему хорошему не приведёт. Я это не только про характер говорю, — фыркнул квами и унёсся обратно в своё царство сыра. — Угу, — из последних сил промычал Адриан и уснул. Электронные часы беспокойно моргнули в темноте временем — 4:57. На втором этаже особняка размеренно принимал душ другой участник событий этого дня, рядом с сердцем которого, впрочем, беспокойно и болезненно ныло.