***
Эта маленькая девочка бежала по неприятному коридору с трубами на стенах и с водой по голень, но ей было хорошо, она любит темные места, где её никто не может найти. Наконец она вышла в зал, посреди которого стояли красные колонны, что были решётками для клетки демона. Кромешная тьма крылась за алыми колонами… И лишь два кроваво-красных глаза с вертикальным зрачком засияли во мгле. Любой бы испугался, но девочка начала светиться словно солнышко и с радостью побежала к клетке с криком: «Курама!» Темнота рассеялась, и можно было увидеть гигантского лиса с девятью хвостами. Она протиснулась между колоннами и прыгнула на лиса, обнимая. — Опять ты во что-то вляпалась, Джун (Имя Джун означает «Послушный»), — проворчал Курама своим рычащим басом, а девочка на него сердито посмотрела. — Сколько тебе повторять, хотя бы ты не называй меня этим именем! Лучше называть меня Наруко! — Зло воскликнула она. — Тебе это имя дали родители, смирись, — устало проговорил лис. — Ещё чего! Размечтались! Просто признай, что он дал мне это имя, в надежде, что я буду покорной и слова лишнего не скажу! А мама просто с ним согласилась, — девочка до сих пор злилась. Она надула губки, а волосы, которые были и так в плохом состоянии, ещё сильнее разметались и спутались. — Называть девочку с кровью Узумаки «Послушной», — вздохнул он. — Да они самонадеянны! Джун, или как она любит себя называть, Наруко рассмеялась. —Блин… Я так хочу всех разорвать, особенно тех, кто тебя избивал, — он со злостью смотрел на решётку. — Так ты ещё моей чакрой отказываешься пользоваться, — он рыкнул и лёг, положив свою голову на передние лапы, а за ним беспорядочно метались девять хвостов. — Ты же знаешь, одна вспышка твоей чакры, и меня отдадут или Яманака, или Шарингану, — Джун обречённо вздохнула. Лис зарычал, услышав название его нелюбимого додзюцу. — Эти козлы ушли, можешь возвращаться, я тебя подлечу, — пробурчал он, закрывая глаза. — Спасибо! — воскликнула девочка. Она ещё немного погладила лиса, а потом выбежала из клетки, вскоре скрывшись в темноте.***
Голубые глаза медленно открылись. Девочка с трудом подавила свой крик боли. Всё тело саднило и молило о помощи. Боль была жгучая словно огонь, что горел на каждом участке кожи. Но потом она почувствовала, как боль постепенно уходила, оставляя лишь чувство облегчения. Лежа в луже собственной крови, Джун, закрыв глаза, ждала пока всё заживёт. Наконец это наступило. Она медленно поднималась с земли. Её одежда была вся испачкана в крови и грязи, как и волосы. Встав, она выглянула из-за угла. Никого, не обнаружив, она вышла. Плутая по дворам и пустым переулкам неблагоприятных районов, она наконец-то дошла до дома. Он был красив, величественен, стоял далеко ото всех. Глядя на дом, можно сразу сказать, что там жили богатые люди. С обречённым вздохом, она открыла калитку и вошла в небольшой, но красивый и ухоженный сад. Блондинка медленным шагом шла к двери словно на эшафот. Девочка аккуратно и как можно тише открыла дверь, на цыпочках зашла, сняла обувь и прислушалась. Было очень тихо. Может быть они ушли смотреть на луну? Ожидания не оправдались. Она вошла на кухню, а там сидел отец, что просматривал какие-то документы. Он от них оторвался и посмотрел на свою дочь. — Опять избили? Когда ты научишься себя защищать? — Его голубые глаза были холодны, а лицо выражало лишь недовольство. Она не ответила, а просто прошла мимо. По лестнице забралась на второй этаж и закрылась в своей комнате. Девочка сползла по двери, садясь на пол и обнимая свои колени. Она всё не могла понять, почему отец жаждет, что маленькая шестилетняя девочка научиться всему сама? Почему не помогает ей, как он помогает её младшему брату?! Она этого не понимает… Скинув с себя рваные, грязные вещи, девочка пошла в ванную, чтобы смыть грязь и уже почти засохшую кровь.***
Девочке восемь, когда она впервые получает помощь.
Идя с академии, у неё было настроение хуже некуда. Опять её ругали учителя. Она не любила ходить по главным улицам, Джун всегда предпочитала плутать по переулкам, где никто не мог обозвать её демоном или неудачником. И в этот раз она добиралась до дома по дебрям, которые за свои восемь лет жизни изучила вдоль и поперёк. Обычно тут мало кто ходит. Гражданские не любят такие неблагоприятные районы, а ниндзя предпочитают путешествовать по крышам, поэтому девочка очень напряглась, увидев двоих людей, что шли к ней навстречу. Они были хорошо одеты, что исключает предположение, что они местные, также на их лбах красовались протекторы листа. Джун нахмурилась и насторожилась. Она старалась следить за каждым движением этих людей, также стараясь не очень сильно привлекать к себе внимание. Можно было предположить, что они генины, но им на вид было лет 16, а их движения были тихими и профессиональными. У них явно был опыт, который не ограничивался миссиями D-ранга. Уровень чунина, не выше и не ниже. Но что ниндзя, тем более такого уровня, здесь делали? Когда они приблизились поближе, она всё поняла. Алкоголь. Ядовитый, неприятный запах достиг носа, а невнятная речь — ушей. Судя по их виду, они ещё могут твёрдо стоять на ногах, но рассудок уже помутился. Сердце билось всё сильнее, а страх затуманивал разум. Она ускорила шаг, уже думая переходить на бег. Всё ближе они к друг другу подходили, шли на встречу. И вот, они пересекаются и идут дальше. Девочка издала вздох облегчения и вернулась в прежний темп шага. Но вдруг её окликнули сзади: — О! Так это же та, девчонка — Демон! Она замерла в страхе. — Хм, какая встреча! Очнувшись от страха, Джун начала ускорять свой шаг. Она понимала, что от ниндзя, пусть и от пьяных, ей не убежать, но не попытаться она тоже не могла. Слишком непокорная, чтобы так просто сдаваться. Она почувствовала, как к её плечу кто-то дотронулся.Глубоко вздрогнув, она остановилась. Её резко разворачивают и ударяют. Искры летят перед глазами. Она отлетает на пару метров и падает. Потом следует пинок в живот, что заставляет отлететь ещё дальше. Она уже хочет спуститься в подсознание, чтобы не чувствовать эту боль, но вдруг она слышит приглушённые вскрики. Она не открывает зажмуренных глаз. Вдруг к ней кто-то прикасается, она вздрагивает и сжимается в комочек, ожидая нового удара. — Эй, ты как? — Слышет Джун мягкий и знакомый голос, а рука, что до этого лежала на ней, на удивление, начинает легко поглаживать. Блондинка осторожно открыла глаза и увидела карии глаза и каштановые волосы. Ирука-сенсей. Он стоял на коленях перед девчонкой, смотря на нее обеспокоенным взглядом. Тот учитель, которому она сегодня нагрубила. Она немного привстала, стараясь не обращать внимание на боль и увидела, что те два парня, что на неё напали валяются без сознания. — П-почему? — Это всё что она смогла из себя выдавить. — Что «Почему»? — Он немного нахмурился. — Почему вы мне помогли? Я же демон, — она ответила не сразу, какое-то время собиралась с силами, и наконец-то это сказала. Он ещё сильнее нахмурился. — И часто тебя… — он не смог договорить, из-за эмоций, что возникли на лице малышки. Она с грустью опустила глаза, отвечая на все вопросы. — Пойдём, я тебя отведу в больницу, — сказал мужчина, поднимаясь с земли. — Нет! — Девочка вскочила. — Не надо! На мне всё быстро заживает! — Она немного отвела взгляд. — Тем более отец запретил врачам меня принимать… Чунин удивлённо поднял брови и чуть ли не задохнулся от возмущения. Что за отец такой! Разрешает всем избивать свою дочь, так ещё и лечения не предоставляет! И этот тот самый Хокаге, которого все уважают и любят?! — Я пойду домой! — Быстро сказала девочка, убегая так, что только пятки сверкали. Она оставила мужчину в злости и недоумении. Сегодня девочка впервые поняла, что — то, к чему она привыкла — не правильно. Реакция учителя, заставила её о многом задуматься. А какие на самом деле должны быть отношения между отцом и дочкой? Они постоянно спорят, отец ей приказывает, а она всё делает принципиально наоборот. Может, в книгах что-то про это написано?***
Девочке десять, когда наступает переломный момент. Обычно ссоры хоть и случаются часто, но они быстро заканчиваются из-за нрава Кушины, и самые крупные ссоры происходят, когда она отсутствует. Но сейчас всё пошло по-другому… — Значит ты опять завалила тест и практику? — Спрашивает блондин с нотками злости в голосе. Он сидел за столом, и только покончил со своим ужином. Мама, стоявшая у плиты, тут же насторожилась. А брат, что сидит рядом с отцом, испуганно вжался в стул. Он боится их ссор. — Тебе так интересно, насколько хорошо я сплю на уроках? — Язвительно ответила Джун. Раньше, она старалась игнорировать такие выпады в её сторону, и могла протестовать только своими действиями. Но всё изменилось после того случая. Она решила выяснить, а какие семьи у остальных? И выяснила с помощью некоторых знакомых и книг, это привело её в ярость, что мигом развязало ее язык. Ссоры стали обыкновенным времяпровождением при встрече дочери с отцом. — Я всё жду, когда ты начнёшь ходить в пижаме, таская с собой подушку. — Спасибо за идею! Завтра же так и сделаю! — А ты ещё не забудь захватить одеял… — ХВАТИТ!!! — Крик Кушины потряс кухню. Обычно всё на этом заканчивалось, но что-то пошло не так. — Я закончу, когда она начнёт себя нормально вести! — Повысил голос глава семейства. — А я закончу, когда ты станешь вести себя как нормальный отец! — Она уже тоже начала переходить на крик. Красноволосая опять что-то хотела сказать, но её тут же перебили. — О! Ты ещё будешь указывать мне, как я обязан себя вести? — Тоже самое могу сказать про тебя! Хватит меня критиковать и отдавать мне приказы! Я тебе не солдат! — Ты оруж… Ты джинчурики! — Он вскочил со своего места. — Минато! — Знаю! И спасибо тебе за это! Ведь именно ты в меня запечатал Кьюби! — Она тоже поднялась. — Джун! — И откуда узнала? — Я настолько тупая, что должна не понимать, почему меня демоном называют? — Надо было всё-таки тебя отправить на обучение в АНБУ! Покладистее была бы! — МИНАТО!!! — Да лучше там, чем здесь с тобою! Да, со всеми вами! — девочка посмотрела на всех. — А лучше вообще из деревни сбежать! — А ты попытайся! Сковородка всё-таки прилетела в голову Хокаге, а девочка замерла, после последних слов мужчины. «Попытайся!» Он явно насмехается над ней. Деревня очень сильно охраняется, и это даже если молчать про АНБУ. Она стушевалась, сделала глубокий вдох, и пока отец протирал голову в месте ушиба, блондинка прошла мимо него и исчезла на втором этаже. Она больше не сказала ни слова.***
Девочке десять, когда она сломалась. Может она осознала всю безысходность ситуации, может она просто сдалась, но слов от неё можно было услышать всё меньше и меньше. Она и видом приуныла. Как будто солнышко облили водой, заставив потухнуть. Она плелась по улицам с грустным видом, не обращая ни на кого внимания. Обычно она старается проводить на улице как можно меньше времени, воизбежания насилия со стороны других людей. Она доходила до своих целей быстро, точно зная дорогу, внимательно глядя по сторонам, избегая опасности и выбирая обходные пути. Сейчас она шла по улице медленным шагом, смотря под ноги. На её золотистые волосы был накинут капюшон, а одета она была в тёмную, невзрачную одежду. Она очень любит свою внешность, но сейчас она её решила скрывать. Девочку сломали.***
Девочке двенадцать, когда она обретает стеклянные глаза. Ирука вздрагивает, отдавая ей протектор. У неё были ледяные руки, а глаза были такие пустые, как будто там нет эмоций. До этого загорелая кожа — потускнела, а волосы, что раньше были цвета солнца и литого золота, стали бледнее. Будто из этой девочки ушла жизнь. Как она смогла измениться так сильно за два года? Может Яманака постарались? — Я просто стала той, о ком мечтал отец, — тихо сказала девочка, разворачиваясь и идя к двери, засовывая повязку в карман. Она так много раз пересдавала экзамен, лишь бы стать генином, но похоже, символ Конохи на металле для неё не имеет никакого значения.***
Девушке четырнадцать, когда она мстит. На заданиях, она почти не принимает участия, да и она бесполезная. Слишком слабая. Она постоянно бездействует. Её ненавидит команда, ведь из-за неё они не смогли сдать экзамен. Её презирают бывшие одноклассники, считающие, что она бесполезная и тупая. А ниндзя считают, что она недостойна даже быть пушечным мясом. Она стоит перед всеми. В детстве ей пророчили стать красавицей, но сейчас она вся потускнела. Бледные, почти белые волосы, стеклянные, пустые глаза, кожа, что белее мела, мешковатая, тёмная одежда. Отец отчитывает её, говорит какая она трусиха, слабая, ничтожная, слишком покорная. А в её глазах впервые за много лет появляется искра. — Ты же с моего детства так мечтал, чтобы я была послушной и слова лишнего не говорила, — она говорит тихо, но слышат все. Голос, что до этого был без эмоциональный, был с упрёком. Минато чувствует сильнейший укол совести, а Кушина готова расплакаться и избить мужа при всех.***
Девушке пятнадцать, когда она осознаёт всю правду. Она не от кого не узнаёт, она нигде этого не слышала, просто проснулась и осознала. Её отец всю жизнь ненавидел джинчурики. Они были ему противны. Но судьба была не справедлива, и он влюбился в носительницу биджу. Дабы решить эту проблему, он придумывает план. Он спланировал всё так, чтобы пересадить девятихвостого в первого ребёнка, создать из него оружие, а потом счастливо жить со своей любимой и будущими детьми. Именно поэтому, он требовал силы и контроля. Он не хотел сам обучать Джун из-за отвращения, поэтому говорил ей делать всё самой. Именно поэтому, Цунаде Сенджу вдруг появилась в деревне прямо перед родами, хотя до этого много лет путешествовала. Она была частью плана. Она должна была спасти Кушину, чтобы она точно выжила после извлечения кьюби. Она не идёт выяснять отношения, она не идёт ругаться, она не идёт рассказывать это всем вокруг. Джун просто мириться с этим фактом и живёт дальше.***
Джун Намикадзе стоит на обрыве и смотрит вдаль. Она выполнила всё что должны была. Сегодня она наконец-то исчезнет и прекратит эти мучения. Ветер колышит её белые, ломкие волосы. И она свободно вздыхает. Через пару минут, ей стукнет шестнадцать. Девушка обращает свой взор вниз, где бушует дикая река. Стоя на обрыве, рядом с границей Конохи, она понимает чёрную кофту, кусает палец, на котором появляется кровь. Её она размазывает между остальными пальцами. Сосредотачивается. На пальцах появляются символы. Она дотрагивается до места под грудью. Печать с непонятными символам появляется там, а от неё слова на непонятном языке, словно цепи расходятся по коже, обволакивая всё её тело. Потом, слова начинают один за другим исчезать, а следом и печать. Девушка облегченно вздыхает, разбегается и прыгает с обрыва. У самой реки клон испаряется, оставляя только лёгких пар после себя.***
У неё были длинные рыжие волосы, чёлка которых прикрывала один глаз зелёного цвета, красивое лицо с ехидной улыбкой. Синие платье, что держится на её плечах с широким декольте, чуть обнажало её большие формы. Шляпа каге с кандзи «Туман» валялась на столе, рядом с бутылкой саке. Она элегантно пила, завораживая своими движениями и загадочностью. — Иногда мне кажется, что ты обманула весь мир, — сказала она, после очередного глотка. Золотые довольно длинные, густые волосы, чуть вьющиеся кончики были собраны в высокий хвост, а длинная чёлка обрамляла лицо. Большие голубые глаза, с чуть продолговатым зрачком, в них была искра жизни. Кожа с лёгким загаром. Милый, маленький, аккуратненький носик, а от него шли шесть усиков на щеках, по три на каждой щеке. Это были или татуировки, или шрамы, или родинки. Пухленькие розовые губки, из которых выглядывали заострённые клыки. Большая грудь, что не уступала в размерах Мизукаге, чёрный топик её хорошо подчёркивал и оголял её плоский живот. Рыжая куртка, что была накинута на плечи придавала какой-то шарм. А на её упругих бёдрах были короткие рыжие шорты, что сочетались с её курткой и хорошо подчёркивали её длинные красивые ножки. — Может, я уже это сделала, просто вы этого пока не заметили, — голос был ласковый, чарующий, приятный на слух, немного рычащий. Она сделала глоток вслед за каге. Продолжение следует…