Цинизм
Адам уже практически привык к суицидальным наклонностям Барбары — более того, в какой-то степени его даже стал привлекать сочащийся фамильным сарказмом голос подруги.Птица
Несмотря на то, что собаки тоже являются хищниками, почему-то Антихриста мутит при лицезрении окровавленных птичьих перьев в пасти чёрной кошки — Барбара же, заметив, насколько бледнеет Янг, лишь вопросительно янтарные глаза поднимает, искренне не понимая, чего плохого в охотничьих инстинктах.Скользкий
Чёрная косуха на острых плечах Барб как влитая сидит — Адам же, ощущая ровную скользящую кожу в объятиях с ней, лишний раз невзначай вспоминает, чья Барбара дочь (спойлер: воспоминания о Кроули в такие моменты весьма некстати, учитывая, насколько искуситель недоволен их парочкой).Сигареты
Барбара — это всегда аромат тонких ментоловых сигарет, в которых практически не чувствуется противного запаха табака; невзирая на постоянные просьбы бросить губительную привычку, Адам всё-таки никогда не признается даже самому себе, что ментоловый запах от смоляных волос стал частью образа и он уже не представляет Барбару без него.Тренировка
Каким бы грёбанным Антихристом он ни был, будь хоть тысячу раз сыном самого Люцифера, но сражаться против Кошки на Арене Тренировок дело достаточно гиблое — особенно, когда эта кошка бесстыдно пользуется наследственными искусительскими чарами, лишь бы выйти победительницей.Эндшпиль
Конец игры — победа над Грехами, давшаяся им немалой кровью и ценой огромных потерь, открыла Антихристу глаза на правду; правду о том, что у них нет шести тысяч лет, что ценить нужно каждое мгновение жизни, ведь оно может стать последним, — трагичный эндшпиль подтолкнул его к признанию своих чувств перед Барб (и самим собой).Облизывать
Барбара никогда не целует — лишь медленно-медленно проводит в уголке чужих губ шершавым, болезненно сухим, как наждачная бумага, языком.Пуля
Барбара не могла сравнить свои чувства к Адаму с внезапным пулевым ранением — скорее, с нечто таким, которое незаметно пускает корни, болезненно вонзаясь глубже в душу; настолько, что попытка вырвать равносильна смертельной ране вкупе с большой кровопотерей.Вены
Адам всегда замечал, насколько Барбара бледная — настолько, что под иллюминирующе-прозрачной кожей неонами просвечивают пульсирующие сине-изумрудные вены.Праздник
Барбара никогда не забудет обжигающе-болезненную ревность, которую она ощутила на празднике, когда увидела флиртующую с Адамом Ванессу, — впрочем, и сам праздник закончился на весьма отвратительной ноте, как ни странно.Модный
Барбара никогда за модой не следила — Адам знал, что подруга одевается по-своему, но со вкусом («генетику не пропьёшь», как поговаривала сама Барб по этому поводу).Фрукт
Адам на личном опыте убедился, что в семействе Змия-Искусителя яблоки пользуются особой любовью, когда данным фруктом ему прилетело по лбу в одной из ссор с Барб.Кислота
Самый кошмарный взгляд из всего арсенала Барбары — это когда она вперивает в вас уничтожающий взгляд ядовито-жёлтых глаз с тончайшими прорезями-зрачками; Адам всегда сравнивал этот взор с тем, как безжалостно и безвозвратно кислота разъедает даже самый крепкий металл.Скучать
Признавшись в чувствах Барбаре, Адам собственной кровью подписал себе же приговор: хорошая новость — с ней никогда не бывает скучно; плохая — «не скучно» в её понимании равно «смертельно опасно».Зверь
Адам уже привык выслушивать с максимально каменным лицом язвительные шуточки Барбары про число Зверя, хотя до сих пор с замиранием сердца ожидает, когда она распишет обои в его комнате вездесущими тремя шестёрками — так, потехи ради.Чашка
Адам ожидал от Барбары всякого — но не того, что она готова была на полном серьёзе продать душу собственному отцу за чашку кофе, который закончился три дня назад.Смелость
Смелость граничит с безрассудством и абсолютным отсутствием инстинкта самосохранения — но без этого Барбара не будет той Барбарой, которую Адам когда-то полюбил; вредная привычка, адреналином жгущая вены изнутри, тоже делала её такой, какая она есть — делала настоящей.Дважды
Она умирала дважды — и дважды Антихрист приложил руку к её спасению.Игра
Богиня играет с Вселенной в свои игры — Барбара никогда, откровенно говоря, не любила эту дамочку, особенно, за то, что Она влюбила её в того, кого, по мнению самой Бабс, она не заслуживает от слова «совсем».Сожаление
Барбара никогда себе не признается в этом, но она жалела о том, что все эти чёртовы годы была слепа и искала эфемерно-недосягаемую любовь где-то за границами, где-то за горизонтом, когда она была совсем рядом, когда была буквально под боком и делила все радости и горести вместе с ней, — жалела, что по собственной глупости причиняла боль лучшемуРыба
Адам вскоре понял, что зря жаловался на вездесущие птичьи перья — а именно, когда Барбара, уже будучи в человеческом обличье и промокшая до нитки, притащила в зубах гигантского осетра.Давить
Если вы хотите, чтобы Барбара видела в вас друга и доверяла самые сокровенные тайны, просто не давите на неё — Адам, к сожалению, не сразу просёк столь хитрую фишку.Кукла
Ей надоело быть марионеткой в безжалостных руках Всевышней — ей просто хочется спокойной и счастливой вечности, разделённой с дорогими людьми, в числе которых с недавних пор числится и Янг.Бледный
Вид у Барбары всегда болезненно-бледный, с глубоко пролёгшими иссиня-чёрными тенями под сверкающими янтарём очами, — однажды Адам даже попытался пошутить про вампиров, однако вскоре понял, что опускать шуточки в адрес Кроули (причём обоих!) дело гиблое.Весёлый
Противоположности притягиваются — и мрачной циничной алкоголичке со склонностью к пессимизму нужен свой, весёлый, мягкий и наивный оптимист.Хвост
Иногда Адам жалел, что Барбара не всё перенимает от кошки в облике человека — по тонкому чёрному хвосту гораздо проще понять настроение и истинные мотивы девушки, чем без него.Трава
Антихрист на собственной шкуре испытал, насколько не стоит «будить лихо пока оно тихо» — потому что когда он окончательно достал Барбару, та напихала ему в постельное бельё крапивы, после чего делала вид, что совершенно здесь не при чём.Школа
Адам по сотни раз ей повторял, насколько ему жаль, что они учились в разных школах, — но даже тогда всё равно бы влюбился в Барбару так же сильно, как и сейчас.Складки
А ещё, как не единожды отмечал Адам, немаловажной деталью образа Барб являются складки на помятой клетчато-серой рубашке под всегда расстёгнутой чёрной кожанкой.Снимок
Даже на общем снимке на камине в Зале Советов, который подбила всех сделать Эва и на котором запечатлены все старшие нефилимы, — и первые, кто за тысячелетия решил объединить полукровок, — они были усажены рядом; Адам замечает столь маловажную деталь броским взглядом, лишь спустя несколько месяцев, как они стали встречаться, — и с усмешкой подмечает, что, судя по тому, как яростно прячет в тонких ладонях и волосах лицо Кроули, фотографироваться та не шибко любит.Памятник
После того, как они официально заявили, что встречаются, Эва замогильным голосом заявила, что Янгу при жизни надо поставить памятник прямо посреди Нового Эдема — потому что он добровольно согласился на непростые отношения со свободолюбивой Кошкой.Драма
Вся жизнь Барбары стала одной сплошной драмой: ненавидящая собственную дочь мать-алкоголичка, жестокий и властный ублюдок-отчим, бессмысленные попытки в отношения, заканчивающиеся предательством и срывом на сигареты, — но жизнь делает новый виток, и теперь у неё есть всё, о чём раньше только могла мечтать: любящая её семья, преданные друзья и тот, кто стал её личным миром.Инстинкт
У Барбары напрочь отсутствует инстинкт самосохранения — Адам лишний раз в этом убедился, когда экстренно пришлось безбашенной кошке вызывать «скорую», потому что она по ошибке выпила шампунь вместо лимонада.Посуда
Несмотря на извечную грызню, всё-таки Янг почти уверен, что ни одна ссора не закончится битьём посуды — Барбара не любит ходить проторенными дорожками, поэтому скучная классика с битой в слёзной истерике посудой отменяется.Крест
Первоапрельскую шутку Адама, когда тот стал размахивать перед ней крестом и якобы изгонять демона, Барбара не оценила совершенно — поэтому отняла крест, двинула им по голове Антихристу и жёстко отрезала, что волей-неволей сам согласился жить с таким демоном, так что нечего теперь в экзорциста играть.Шляпа
Барбара терпеть не могла головные уборы — таким вот небольшим секретом с Антихристом поделилась изрядно побитая Эва, недавно проверившая это на собственной шкуре.Дерево
Адаму даже спрашивать не надо, обиделась Барбара или нет, если она молча лезет на дерево — прекрасно знает, что собаки, в отличие от кошек, не могут на них залезть, а значит, обиделась.Мука
Некоторым кажется, что «одинаковым» нефилимам в плане отношений проще, но Янг никогда с ними не соглашался — по себе знал, что отношения с таким же демоническим нефилимом, как и он сам, та ещё мука; хотя, возможно, дело и в самой Барб, кто уж разберёт теперь.Преимущество
Несмотря на практически безграничные силы Антихриста, всё-таки у Барбары было некоторое преимущество перед Адамом — потому что ни один демонический нефилим, кроме неё, больше не унаследовал ангельских сил своего родителя; что лишний раз доказывало, насколько особенной — для него, в частности, — была эта несносная кошка.Обычный
Их свидания вряд ли можно было бы назвать обычными по смертным параметрам — чего только стоит ночной паркур по лондонским крышам.Похоть
Адам узнал о том, что Барбара демисексуалка, не сразу, но всё равно не переставал любить и принимал такой, какая она есть, — для них в отношениях на первом месте всегда была и будут прочная духовная связь и взаимопонимание, а не пресловутая людская страсть на грани похоти.Шрам
Барбара изредка, но всегда с ужасом косится на шрам от укуса, что чернел на левом плече — следы собственных острых клыков как болезненное напоминание о том, какого дикого зверя приходится держать глубоко в себе на привязи и тщетно пытаясь дрессировать; и если бы тогда она не впилась в собственное плечо, в пылу ссоры эти же самые клыки вспороли бы сонную артерию Адама.Убийца
Барбара почти убила человека — хотя её отчима язык не повернётся назвать человеком после того, что он сделал; Адам навсегда запомнил пылающий неприкрытой яростью взгляд в тени огромных чёрных крыльев.Подоконник
Сколько бы раз ни созывал старших нефилимов на совещание Азазель, Барбара редко усаживалась в кресла, предпочитая, как истинная кошка, положив ногу на ногу, садиться на широком подоконнике под неодобрительно-укоризненный взгляд лидера, — Адам каждый раз с трудом подавлял смех при лицезрении данной картины.Спор
Споры в их адском дуэте так же привычны, как для людей Рождество, — хотя, зная Барбару, скорее, уместнее сравнивать с Хеллоуином.Провода
Барбара — это колючий комок нервов, оголённый провод под высоковольтным напряжением, который вдобавок ненавидит излишние прикосновения; Адам получил право обнимать подругу без обязательного удара под дых локтем лишь спустя несколько недель после начала отношений.Твёрдый
За каменным выражением лица Барбара скрывает ото всех преданного и сострадательного человека, с которым дано познакомиться поближе лишь некоторым избранным, — Адаму в этом смысле крупно повезло.Препятствие
Барб так и не могла конкретно ответить на вопрос, что же послужило препятствием для их отношений раньше, — откровенно говоря, она и сама не понимала, почему столько времени не замечала очевидного.Фетиш
Может, страсть и не занимала в их отношениях господствующей роли, но она всё равно имела место быть; Адам иногда ловил себя на мысли о том, насколько прекрасна Барбара, целиком и полностью, он не мог определиться, что конкретно ему в ней нравится больше — поэтому любил всю: любил тонкие губы в кривой усмешке, подведённые бордовой помадой; любил высокие острые скулы; любил кошачьи золотистые глаза; любил тонкие ладони с изящным чёрным маникюром; любил каждый изгиб на её теле, каждую резкую чёрточку лица — любил буквально за всё.Ручка
Адам не впервые замечает то, что Барбара не пользуется ручками для подписи даже важных бумаг — вместо высыхающих чернил в графе «подпись» всегда оставались рвано-аккуратные следы когтей.