Не избранный

Пшеницелапка брела по тропе сквозь лес, часто опуская голову, чтоб не удариться об низкие ветви, и думала о том разговоре, что произошёл сегодня утром. «Прости, я был неправ. Не стоило так с тобой поступать». Помнится, Пересвет уже извинялся — тогда, на берегу тихого озера, когда они были скрыты ото всех густыми кустами, а единственным слушателем была тёмная гладь воды. Тогда она была на эмоциях, но теперь, после вчерашних слов брата, наконец и сама поняла: пора отпустить детские обиды. Это ведь произошло несколько лун назад! «И ты прости. Я была той ещё дурочкой». Если так подумать, та Пшеницелапка, маленькая наивная Пшеницелапка, живущая пять лун назад, тоже была виновата, ведь наслушалась сказок про счастливую взаимную любовь и была уверена, что не бывает по-другому. Теперь же она наконец признала это — неохотно, скованно, но признала. «Тогда мир?» Что значит — мир? Стать друзьями? Снова закрутить роман? Этого не произойдет. Та детская обида всё же принесла свои плоды. Теперь, видя рядом с собой голубые глаза Пересвета, Пшеницелапка не чувствовала ровным счётом ничего, кроме лёгкого укола того чувства, что мешало ей даже при обходе границ. Ненависть? Презрение? «Конечно. Мир». Патруль племени Ветра, ведомый на этот раз Льдистой, шёл по той же тропе, что и вчера. Осеннецветик впереди негромко переговаривалась с Пухолапом — наверное, обсуждают тренировки. Серогрив и Буревестник шли молча, как и Крылолап, бросающий порой тревожные взгляды на непривычно притихшую сестрёнку. Тёплый оглядывался по сторонам и вздрагивал от каждого шороха, как будто сейчас из-за куста должна была выскочить лисица. У него уже не было трав в пасти — кот оставил их у Грозовой целительницы, Можжевельницы. — Граница, — спокойно возвестила Льдистая, когда послышалось журчание ручья. Она тоже повзрослела. Пересвет рассказал, что они с ней уже давно вместе. Значит ли это, что Убеждение прекратило действовать, когда было уже не нужно? Или же условия изменились? А может, Льдистая просто преодолела невидимый барьер? — Можете идти, — в голосе провожатой скользнули ледяные нотки, она будто говорила: «Идите, пока вам не надрали хвосты». Осеннецветик встала рядом с ручьём и окинула всех беглым взглядом. — Буревестник, перепрыгни первым и лови там остальных, — повелела она. Кот напружинился, резко распрямился и в мгновение перелетел через границу. Пшеницелапка тоже подошла и посмотрела вниз. У берегов дрожала ледяная корочка, однако сам ручей бился, бежал, продолжал жить, бешено изгибая потоки, не позволяя сковать себя. Он никогда не останавливается на уже прожитом. — Льдистая! — кошка в последний миг обернулась на белую воительницу, на ту, которая когда-то пренебрежительно и ласково звала её «малыш». — Да? — Надеюсь, у вас с Пересветом всё будет хорошо! Ученица одним махом перелетела через ручей, не без помощи Буревестника подтянула соскользнувшие лапы и посмотрела на Грозовую через границу. Взгляд Льдистой был холоден, но после её губы на секунду дрогнули, и на них появилась лёгкая тень улыбки. — Ну спасибо, наверное. Всё то время, что отряд пробирался по берегу к пустоши, не решаясь вступить под деревья рощицы, взгляд Льдистой неотступно провожал их. А когда они очутились наконец на открытом пространстве, на родных холмах, Пшеницелапку захлестнуло чувство свободы. Она сделала то, что требовалось, теперь же оставалось лишь отпустить всё это. И она отпустила. Резко сорвавшись с места, кошка понеслась по заснеженной равнине, наслаждаясь родным и знакомым чувством полёта. Ветер, обтекая её фигурку, улетал прочь, а она всё бежала и бежала. Почуяв кроличий дух, она резко затормозила и пошла на запах. Затем всё повторилось — свист ветра в ушах, дробно стучащие по твердой, замёрзшей за ночь снежной корке лапы. Она нагнала кролика почти сразу, налетела на него и прокусила шею, стараясь держаться подальше от когтистых увесистых лап добычи. Пшеницелапка подобрала кролика и побежала обратно, вдруг вспоминая, что одной убегать довольно рискованно. Взгляд патрульных не сулил ничего хорошего, но при виде дичи воители мгновенно повеселели. Соседи не предлагали дичи, они не просили, и теперь, после голодной ночи, всем хотелось есть. — Неплохая идея, — кивнула Осеннецветик. — Можно нам тоже поохотиться? — спросил Серогрив, и глашатая кивнула вновь. Пшеницелапка остановила Крылолапа, который уже рванулся было на пустошь. — Давай поделим! Вдвоём они уселись прямо на снегу и быстро справились с едой. Они не нарушали закона, ведь были не на охоте сейчас, хотя, если б голодная столько времени Пшеницелапка была на охоте, она бы всё равно поела вопреки всем существующим правилам. Серогрив и Буревестник приволокли ещё одного кролика, а Пухолап — мышь. Охота радовала — даже в сезон Голых Деревьев добыча не переводилась, и не только на словах в ночь Совета, а вообще. Конечно, её стало меньше, чем в теплые времена, но Пшеницелапка никогда не голодала. Кролика поделили воины, а мышь досталась целителю. Пухолап мужественно решил потерпеть до лагеря. — Ты в порядке? — спросил Крылолап, вылизывая мордочку после завтрака, старательно, как будто на Совет собрался. — Какая-то ты тихая сегодня. — Да, все прекрасно, — улыбнулась кошка. Всё действительно было хорошо. Эх, сейчас бы прийти, побежать к воинам и рассказать, как раскапывали завал и спасали Грозовых! Первой рассказать, чтоб все новости услышали от неё, а не от кого-то ещё. Ученица представила, как Ночница удивлённо раскрывает глаза, как Канарейка весело щебечет, как Уткохвост простодушно улыбается. Как Рассвет внимательно слушает, слегка склонив голову и смотря прямо на рассказчицу. Она невольно замурчала, и братишка улыбнулся. — Ну ладно. Ты говори, если что не так. До лагеря добрались быстро, куда быстрей, чем пробирались от лагеря Грозового племени до границы. Сразу же Пшеницелапка кинулась к Ночнице, сидящей рядом со своим братом, Осеннецветик подошла к предводителю, Крылолап — к детской, а Пухолап — к куче с дичью. Но тут Пшеницелапка заметила Буревестника и остановилась, поражённая внезапной мыслью. Подошла к нему. — Иди, расскажи Ночнице, как всё было! — она дружески пихнула его лапой. — Я же знаю, ты хочешь рассказать ей все сам! А ещё лучше знаешь что… — кошка заговорщически понизила тон. — Пригласи её на свидание! — Чего? Не мели чепуху, — Буревестник прижал уши и отвернулся, но Пшеницелапка прекрасно знала повадки своего наставника. — Ну давай, стесняшка ты наш! Подойди и предложи ей прогуляться! Я уверена, она не откажет! — Ходить можно только по трое, — попытался отбиться наставник, но кошка уже толкала его в сторону Ночницы. — Да брось, ничего с вами не случится, гуляйте возле лагеря, значит! Всё с вами будет нормально, — после этих слов Буревестник вздохнул и побрел к своей возлюбленной. Пшеницелапка самодовольно распушилась. — Ну что? Спасли Грозовое племя? — услышала она голос сзади, такой знакомый, почти родной, и попятилась, поравнявшись с Рассветом. Она быстро поприветствовала его мягким тычком в плечо и улыбнулась. Кот аккуратно похлопал её хвостом по спине. — Спасли! Всех! — похвасталась она и тут же принялась расписывать всё в красках. Рассвет потихоньку отошёл к кустам, и ученица потянулась за ним, усаживаясь возле зарослей. Слегка прислонившись к другу, она рассказала, как пришла в лагерь, как раскапывала детскую и воинскую. По ходу рассказа она незаметно пододвигалась ближе к тёплому боку, пытаясь найти спасение от кусачего холода в огненно-рыжей шерсти. Незаметно не получилось; кот усмехнулся и позволил ей прижаться теснее. -…а потом, утром, мы… поболтали с Пересветом и пошли домой, — закончила она. — А кто он, этот Пересвет? — спросил кот. — Твой знакомый? Вы друзья? — Ну, теперь вроде да, — Пшеницелапка замялась, не зная, рассказывать ли всё, а потом решила: кому она может доверять, так это Рассвету. — Вообще… он мне раньше нравился, несколько лун назад. Только секрет! Хорошо? — Хорошо… — кот помолчал, будто что-то вспоминая. — А теперь он тебе, значит, не нравится? — Не-е. Оказалось, что я ему не нравлюсь, и он со мной играл, притворяясь, что отвечает взаимностью. Тогда я на него обиделась, а вчера мы помирились. Он даже не друг, а так. Приятель. И подруга его, Льдистая, тоже. — Вот как, — после этих слов Рассвет будто бы слегка повеселел. — А я смотрю, вы там и правда потрудились, раскапывая завал. — Ага, даже лапки болят немного! — ученица вытянула передние лапы, демонстрируя абсолютно чистые розовые подушечки. Ну и что, что ничего не видно, они же болят. — А ты чем занимался? — Да ничего особенного. Сходил на границу с патрулем разве что. Оба замолчали. Говорить вроде как было уже не о чем, но уходить не хотелось. Пшеницелапка пригрелась под боком друга, к тому же, ей нравилось чувствовать его мягкую шерсть и вдыхать его свежий запах. Хорошее настроение, вечный спутник, вновь вернулось, и от былой задумчивости осталась лишь лёгкая тень где-то в уголке сознания. Она положила голову на лапы, полежала так несколько секунд, затем вновь подняла взгляд и осмотрела лагерь. Ничего не изменилось за этот день вне дома. Всё так же сидели свободные воины, кто по двое, кто по трое. Всё так же отправлялись патрули — вон Морошка торопит Песчаника, а ещё двое воинов ждут их у входа. И точно так же, как день назад, играли котята у детской. Солнушек пыхтел от натуги и тащил куда-то длинную ветку, а Волчок с любопытством на него косился. Похоже, придумали новую игру. Только Цветиночка сидела, прячась в шерсти Крылолапа, и оживлённо что-то рассказывала. Пшеницелапка усмехнулась. Что бы там ни говорил брат, она-то видит, что он абсолютно точно влюбился! Вон как смотрит на Цветиночку, и хвостом её обнял, чтоб согреть. Такая милая парочка! Может, подговорить Молнезвёзда, чтоб он сделал Крылолапа наставником? Да нет, сам Крылолап ей потом уши оторвёт, лучше не надо. — Рассвет! Айда тоже с нами! — крикнула Морошка, стремительно приближаясь. Секундой позже она затормозила, чуть не влетев в котов и обдав их лавиной снега, отчего Пшеницелапка взвизгнула и принялась отряхиваться. — Мы идём на охоту к озеру, заодно посмотрим лёд. Пошли? — Ну, раз ты просишь… — кот неуверенно посмотрел на Пшеницелапку. Она улыбнулась. Конечно, было обидно, что такого тёплого и мягкого Рассвета забирают прямо из-под носа, но если он хочет пойти в патруль, пусть идёт. Что-то внутри недовольно фыркало, недовольное тем, что Морошка привлекла внимание рыжего кота к себе, но Пшеницелапка отогнала эти мысли. — Ладно, я иду, — воин поднялся и, поколебавшись, быстро лизнул Пшеницелапку в ухо. — Я скоро вернусь, — пообещал он. — Идём, Морошка! Рассвет направился к охотникам, а его сестра запрыгала рядом, похоже, очень довольная. Интересно, какими они были в детстве? Пшеницелапка живо представила себе маленького неуклюжего Рассвета и малышку Морошку рядом с их матерью Легкокрылкой. Невольно улыбнулась своим мыслям и поднялась на лапы. Всё-таки холодно сидеть на снегу, когда рядом никого нет. Кстати, интересно, как там Буревестник с Ночницей? Если они сегодня не признаются друг другу в любви, то… в общем, она придумает, что сделать. Мысли быстро сменяли друг друга, и она, не зная, куда себя деть, побежала к котятам. Сыновья Сизокрылой уже положили палку и теперь волокли к месту игры несколько клочков мха. — А что вы делаете? — Мы собираемся играть! — гордо сообщил бледно-золотистый котёнок, поднимая мордочку с рыжим пятнышком у носа на ученицу. — Это всё я придумал! Вот смотри, надо встать за палку и потом прыгать на мох, как будто это дичь. Кто поймает больше дичи, тот победил! — Ого, а я помогу, — кошка присела рядом. И как только Солнушек всё это выдумывает, уму непостижимо. В детстве она, конечно, тоже придумывала игры, но более простые, а тут… Прямо как тренировка оруженосцев. Она взяла два кусочка мха из принесённой котятами кучки и положила впереди. — Раз, два, три! Оба малыша прыгнули вперёд. Солнушек перелетел через мох, а Волчок, вытянув передние лапы, все же сумел схватить «дичь» и торжествующе запыхтел. — Один-ноль! — жизнерадостно возвестила новоявленная судья. — Солнушек, нельзя бежать назад за дичью! — быстро добавила она, предугадывая следующее действие котёнка. — Ну и ладно, — проворчал малыш. Пшеницелапка убрала пойманный клочок и положила его возле Волчка. — Раз, два, три! К концу игры счёт был ясен. Шесть комочков у Волчка против четырёх у его брата. Бурый малыш гордо вскочил прямо на палку. Его лапы задрожали от отчаянных попыток удержаться, а коготки то и дело соскальзывали, и тогда он балансировал на трёх лапах, а когда равновесие восстанавливалось, все начиналось сначала. — Я победил! — Зато игру придумал я! — Солнушек выбросил вперёд лапки и сгреб кучку Волчка. Тот возмущённо вскрикнул и прыгнул на брата сверху. Началась потасовка. Конечно, наблюдать за ней было не так интересно, как за боем взрослых, но весьма забавно. Волчок, пытаясь подражать бойцам, выделывал нечто похожее на боевые приёмы, а Солнушек с диким визгом мутузил лапами всё, что движется. Пшеницелапка украдкой вытащила мох, пока его не разодрали совсем. Интересно, где они его взяли? — Моя добыча-а! — тут же взвился Солнушек и прыгнул на кошку. Она легко сшибла его лапой, и, пока он с криками «Пусти меня!» пытался вырваться, Волчок схватил кусок мха и побежал к детской. — А ну стоять! — ещё пуще заверещал его брат, но забыл, что всё ещё прижат к земле, и неуклюже плюхнулся на живот. — Пшеницелапка, пусти! — Развлекаешься? — Крылолап возник рядом, а чуть позади семенила Цветиночка. Пшеницелапка на секунду ослабила хватку, и маленький воитель помчался за вероломным похитителем чужой дичи, то есть за Волчком. — Ну вот, теперь он убежал! — фыркнула кошка и подгребла к себе остатки мха. — Да, мы играем. — Не хочешь пойти со мной, Ветрохвостом и Пухолапом на пустоши? Отец обещал показать какую-то хорошую тактику охоты. — А чего не с Серогривом? — она поплотнее прижала к себе мох, когда увидела, что братья вновь выкатываются наружу. — Он опять куда-то пропал. А Осеннецветик занята, вот и отправила Пухолапа с нами, — оруженосец переступил с лапы на лапу. — Идёшь? — Нет, мне и тут хорошо, — Пшеницелапке было неприятно огорчать брата, но она вовсе не нуждалась в каких-то дополнительных тактиках от ворчливого папаши! Охота лёгкая, по крайней мере, для неё. — Но ведь это может помочь нам на испытаниях, — сделал кот ещё одну попытку. — Я и так справлюсь с охотой! Ты ж видел, у меня охота куда лучше, чем у тебя. — Ну и ладно, — слегка обиженно ответил Крылолап. — Не хочешь, как хочешь. Я пошёл. — Иди, иди, — она посмотрела на приближающихся котят. — И Пухолапу привет передавай! Солнушек и Волчок, уже помирившись, и думать забыли о мхе, так что ученица отнесла его обратно к запасам для подстилок в целительской и вернулась. Братья увлечённо что-то обсуждали. Цветиночка делала попытки вклиниться в разговор, но её не слушали, так что кошечка просто смирно села рядышком. — Как думаешь, кого нам дадут в наставники? Я вот хочу к Молнезвёзду! — крикнул Пшеницелапке Солнушек. — Он наш папа, а родственники не учат, — проворчал Волчок. Пшеницелапка только отмахнулась. Проходили уже такие разговоры. Всё равно не угадаешь! Ну вот, после прихода Крылолапа пропало всё желание возиться с котятами. Она стала вылизываться в попытках пригладить растрепанную шерсть, но та никак не поддавалась. Время проходило, кошка смирилась со своей шерстью и теперь увлечённо болтала с подошедшей Канарейкой. — Хей, хозяева, не примете гостя? Незнакомый голос. Ученица вскинула голову. Незнакомый кот. Крупный, полосатый, он стоял прямо посреди лагеря. Бросались в глаза белый живот и низ хвоста, заметные на фоне бурой шерсти. Кот присел в расслабленной позе, всем своим видом показывая, что не собирается уходить. Что ему нужно? Пшеницелапка вдруг поняла, что не почуяла его запаха. Она вновь втянула воздух носом. Только запах собственного племени. Он как-то сменил запах? Замаскировал запах? Что за… Те немногие, кто оставался в лагере, уже вскочили на лапы и затравленно шипели на незнакомца. Ученица последовала их примеру, однако внутри у неё разгоралось любопытство. — Но-но, уважаемые. Разве так принимают у вас гостей? — кот состроил обиженную мордочку. — Я же ни на кого не напал. — Кто ты такой? — прогремел Молнезвёзд, подходя ближе. Сейчас на предводителя было страшновато смотреть — шерсть дыбом, мускулы напряжены. Но неизвестный кот совершенно спокойно посмотрел на него. — Да вот, пришел к вам. Хочу пожить у вас несколько дней. — Да как ты смеешь?! — взвился Завитой, но Молнезвёзд остановил его. — А если мы тебя выгоним? — Уверены? Выгоните, дав рассказать ваши секреты врагу, например? У вас довольно любопытно устроен лагерь. — На кого ты работаешь? — процедил предводитель. — Я? В основном на самого себя, — кот ухмыльнулся. Для него всё это будто бы было игрой. — Ну, иногда на тех бродяг, которых вы так не любите в последнее время. — Что, вот так просто нам всё расскажешь? — Нет. Я пришёл всего лишь погостить. Познакомиться со знаменитым племенем Ветра и повидать кое-кого. — Молнезвёзд, можно мы ему покажем, каковы наши когти в бою? — воинственно распушилась Легкокрылка. Пшеницелапка с сомнением смотрела на кота. Он такой крупный, что может драться с двумя Ветряными, и, кроме того, ухоженный и сытый. Может быть, взять его в плен, как Пухолапа? Но в чем смысл… Этот нахал тоже захочет вступить в племя? Он с той же сладкой ухмылочкой осматривал котов. — Осеннецветик! — крикнул Молнезвёзд, и глашатая появилась из-за Скалы. Она быстро оценила ситуацию и что-то шепнула. — Чужак! Если ты не уйдешь сейчас, мы возьмём тебя в плен! — крикнул предводитель. Бродяга лишь пожал плечами. — Ну ладно, берите. Я собираюсь пожить тут несколько дней, как пленник, а может, как гость. Я бы предпочел второе, но тут уж на ваше усмотрение, дорогой Молнезвёзд. Молнезвёзд сверлил взглядом чужака. Пшеницелапке показалось, что он сейчас накинется и собьёт спесь с этого наглого бродяги, но предводитель этого не сделал. Вместо этого он устало взмахнул хвостом. — Легкокрылка, Уткохвост, отведите его в то же место. — Что тут происходит? — крикнул голос, в котором Пшеницелапка узнала брата. Ого, а она и ее заметила, как прошло время, и Крылолап вернулся. Как и Ветрохвост с Пухолапом. Она посмотрела на белого кота. Тот был сам на себя не похож: шерсть приподнялась, глаза расширились, и он изумлённо смотрел на бродягу в центре лагеря. После выдохнул. — Билл?