***
Три с половиной часа пролетели с огромной скоростью. Юнги и моргнуть не успел, как на улице заметно потемнело. Небо блестело за счёт сверкающих звёздочек и полной луны. Ветер примечательно усилился, поэтому пришлось забежать в ближайшую забегаловку. К тому же, живот противно урчал, выдавая многочасовой голод. – Меню, – приятная на вид молоденькая розоволосая девушка-официантка принесла две тонкие книжки с названиями и ценами блюд. Она мило подмигнула Мину и скрылась за барной стойкой. Юнги на этот никак не отреагировал, лишь незаметно для себя ухмыльнулся. Вот всегда так: начнёшь встречаться с парнем – к тебе начнут подкатывать девушки. – Я начинаю ревновать. – Какой ты внимательный. Выбор был скуден, поэтому Юнги решил остановиться на обычном стейке и на каком-то салате под названием «Белая ночь». В качестве напитка пришлось выбрать молочный коктейль. Раз оплачивает Хосок, ограничивает в выборе тоже Хосок. Пиво потом и с Тэхёном попить можно. Всё это время пара гуляла по ближайшему городку. Сладкая вата, уютные домики вдоль дороги, обнимающий Хосок – идеальный план на вечер. Банально? Да. Но так совершенно. До Сеула ехать больше четырёх часов, поэтому выбор пал на ночлег в мотеле. Спешить некуда, с машиной можно и при свете разобраться. – Хосок… – позвал Юнги старшего. – Да? – Скажи честно, мы приехали сюда для того, чтобы ты меня трахнул? – этот вопрос начал мучить ещё несколько часов назад. Следующие минуты три Чон задыхался от застрявшего в горле куска свинины. – Прости? – очухался Хосок красный как рак. – Да или нет? – Я не перестаю удивляться тебе, сладкий… – парень вытер пот со лба и, еще раз откашлявшись, залпом выпил бокал пива. – Запомни раз и навсегда Мин Юнги, – как-то угрожающе начал Хосок. – Если я бы захотел тебя трахнуть, то разложил бы прямо на этом столе. – От такого тембра захотелось вернуться в прошлое или вовсе вылезти из собственной кожи. – И я ни за что бы не вёз тебя за сотни километров от дома, чтобы выебать как шлюху. Ты не кукла, чтобы попользоваться и выбросить… Если мне придётся ждать аж до твоего совершеннолетия, то завяжу в узел и буду терпеть, пока ты сам не скажешь, что готов. Слишком горячая подача. Слишком жарко тут стало, врубайте кондиционеры и вентиляторы. Юнги буквально почувствовал стекающую по спине каплю пота. Кажется, прямо сейчас ему нужно проораться. – Скажу честно, ты меня очень сильно обидел своим недоверием. Стыдно? Именно. Страшно? Естественно. Возбуждён? Однозначно. – Дай угадаю, это Тэхён тебе навязал? – в ответ совестный кивок. – Тогда всё понятно… – Хосок устало вздохнул и махнул рукой официантке. – Счёт, пожалуйста! – Мы уходим? – с долей страха спросил Мин. Чёртов Тэхён, даже на расстоянии всё умеет портить. – Я да, но ты можешь сидеть. Забронирую номер, а ключ оставлю на ресепшене. – Хосок… я… прости. Не думал, что тебя это заденет. Но старший проигнорировал. Положил крупную купюру в конвертик, под радостные хлопанья глазами официантки. – Он занят, сучка. Это тебе на вибратор. – Бросил в след Хосок и вышел из зала кафе.***
– Простите, но у нас закончились номера с раздельными кроватями. – Не по времени бодро заявила пожилая женщина в огромных очках. – Тогда дайте два отдельных. – Юнги с ужасом слушал пустой, будто незнакомый голос Хосока. – С вас сорок восемь тысяч вон. – Дамочка положила протянутые деньги в кассу. – Ваши номера двести двенадцать и двести тринадцать. Приятного времяпровождения! Забрав два ключа с разноцветными бирками со столешницы, старший быстрым шагом направился к лестнице на второй этаж. «Надо быстро исправлять ситуацию!» – ругал себя Мин. «Но как?». В голову пришёл безымянный план-капкан. «А что бы в такой ситуации сделал Тэхён?». Комнаты оказались крайними у лестницы. У Юнги было мало времени на «подумать», поэтому действовать пришлось быстро. Догнав парня, Юнги развернул его к себе и жадно впился в самые желанные на свете губы. Каждый раз, когда их губы соприкасаются, планета успевает поменять траекторию вращения, земля многократно сотрясается. Целовать Хосока – это всё равно, что приписывать себе смертный приговор. В глазах предательски защипало. Пусть поцелуй и переполнен искренними извинениями, раскаянием, некой болью, он всё равно насыщен спектром чувств, со всех сторон обработан отчаянием и страстью. Старший подхватывает Юнги под бёдра и прижимает к стене, роняя ключи и своё самообладание. Контроль умывает руки и красиво уходит в закат вместе с тормозами. – Так нельзя, сладкий… – горячо дыша, сквозь пелену возбуждения говорит Чон. – Ты использовал запрещённый приём. – Хосок жадно целует шею парня, слушая тихие сдерживающие стоны. Настоящая услада для ушей. Укус. Засос. – Поэтому, – неожиданно для Юнги он отрывается, поднимает ключ от своего номера, вставляет в скважину (жаль не в Юнги), прокручивает три раза и напоследок поворачивается. От такого размазженного по стене младшего всё вероломно сжимается в паху. – Ты должен понести наказание и за это. Спокойной ночи, Юн-ни. – Возбудим и не дадим?! – крикнул в спину пострадавший. – Я возглавлю сексуальную революцию против таких как ты! – обиженно заявляет Юнги и скрывается для дверью своего номера. Странное чувство. Чувство приятной незавершенности. Хосок хочет его и это факт. Он легко поддаётся манипуляциям, пусть и не полностью. Но это легко исправить. Главное в этом случае желание. Даже стыд за свой резкий вопрос мигом испарился. Он не виноват. Это его первые отношения, причём с парнем. Разумеется, Мин будет сомневаться, будет постоянно параноить, искать во всём подвох. И вопрос оказался очень даже корректным. – Я так ненавижу тебя, Хосок… И так люблю… – для себя сказал Юнги, опуская руку на большой бугор в районе передней части бедра. Падает на кровать, отбрасывая ключ куда-то в стену. – Хочу… очень хочу, блять… – шёпотом проговаривает парень, запуская руку под джинсы и трусы. Мокро, горячо. – …он дьявол, Намджун… – эхом отдаётся от стен самый лучший голос. Сначала Юнги показалось, что это галлюцинации, пока он не взглянул на вытяжку прямо под потолком. – …да, я там чуть не кончил… Мин оскалился. – …я хотел его проучить, а он меня чуть не одурачил… – звук плюхающегося на кровать тела. – …теперь придётся додрачивать, вот же засранец… да, завтра к обеду приедем, не переживай. Я отдал машину лучшим рабочим тут, пусть только попробуют что-то испортить, лично их перееду… Юнги забыл, что такое контроль. Он удобнее улёгся на кровать, скрещивая руки за головой. Сейчас в голове всё застилает странный туман. Упоение, иллюзия. Кажется, что любое движение приведёт к летальному исходу. Если уже не привело. – Да… – наигранно простонал младший. – А-ах… Голос за стеной притих, послышались маты и быстрое «потом перезвоню». – Ещё, Хосок, да!... – был бы тут Тэхён, точно похлопал такой смелости. Только сейчас Мин себя совсем не удерживает, крышу срывает до основания. Чемпион по неконтролируемому наплыву возбуждения. – А-ах, а-ах, да… А Юнги охуенно стонет. Сам себе мысленно хлопает. Кажется, сейчас что-то будет. В соседнем номере началась какая-то беготня, звуки, напоминающие безвыходные вздохи, а после скрип двери. – Скажи, что ты готов, умоляю… – Хосок в проёме показался сумасшедшим. Волосы взъерошены, голос осип, глаза бегающие, как у бешеной собаки. – Да-а, – простонал в ответ младший. – Мог бы и не спрашивать, я ещё в коридоре был готов. – Ну ты и сучонок, сладкий… – увидев спектакль, талантливо разыгранный парнем, Чон захлопывает дверь, ставит стул под ручку и с диким взглядом направляется к кровати. Нависая всем телом над дрожащим толи от страха, толи от предвкушения Юнги, Хосок жадно впивается в искусанные губы. Запускает руку под мокрую от пота футболку, задевая холодными подушечками пальцев затвердевшие бусинки сосков. Нежно кусает ухо, потом зализывает и снова кусает. Ловит сладкие стоны ртом, испуская из себя весь накопленный ком терпения, верного и чуткого доверия. Стягивает футболку, наслаждаясь фарфоровой хрупкостью младшего. Сжимает чёрные, как воронье перо, волосы. Всё активнее углубляет поцелуй, наслаждаясь тихим трением коленкой по паху. У Юнги от спазмов начинает сводить живот. Сердце колотится так, что ещё секунду, и рёбра треснут под напором. Кажется, возбуждение окутало каждый миллиметр кожи. Мин кусает губы старшего, упиваясь собственным гортанным криком и каплями крови. Хосок расстегнул ширинку и просунул руку по резинку трусов. – Вот это я постарался… – шепчет в ухо и обхватывает орган плотным кольцом. Юнги весь сжимается. Слишком чувствительно, слишком хорошо, слишком сильно хочется кончить. – Не так быстро… – сразу поняв, в чём соль, Хосок снова целует шею. Всякий участок оказался эрогенной зоной, либо же это такая реакция на Чона. У Мина заканчивается терпение, поэтому он быстро перехватывает руки Хосока и садится сверху, предварительно стянув лишнюю одежду. Снимает с него футболку, опускается к бёдрам. Миниатюрными пальчиками ведёт по бугорку, замечая реакцию: небольшое подёргивание и глубокий стон парня. Освобождает ноги от тесных джинсов, направляя свой взор на белые боксёры, через которые видно внушительного размера достоинство Хосока. Улыбается как дурак и переводит взгляд на его глаза. – Мне начинать бояться? – спрашивает Юнги, облизывая член через ткань трусов. Смотрит прямо в глаза Чону, ловя каждую эмоцию, которая с космической скоростью меняется на лице. Юнги знает, как правильно делается минет. Он неоднократно смотрел обучающие ролики, а когда тренировался, то бежал в туалет из-за сильного рвотного рефлекса. Знал ведь, что когда-то точно пригодится. Так, для начала стоит задержать дыхание, а после дышать только через нос, чтобы не подавиться слюной. Потом желательно убрать зубы, ведь если партнёр начнёт кончать, от неожиданности можно больно прикусить плоть. Младший почти до основания с первого раза заглатывает член, игнорируя мощные рвотные позывы. И лишь громкий крик Хосока заставляет расслабиться. Ему нравится, точно нравится, поэтому стоит сделать ему как можно лучше, чтобы он вспоминал об этом в общественных местах и сразу же заводился, чтобы любил его сильнее и чаще, чтобы грубо и без спроса врывался, срывал одежду и имел. Имел так, чтобы каждый слышал, как Мину хорошо. Понимая, что так они оба долго не продержатся, Юнги пришлось остановиться. – Клянусь, ещё минута и я бы кончил. – Заявляет Чон и в благодарность целует парня. – Кто тебя этому научил? – Отвечу, как только ты выебешь меня. – Я тебе сейчас за такое пиздюлей вставлю. – Просто вставь мне уже. Юнги снова снизу. От одного облизанного пальца внутри стало просто хорошо, от двух – слишком прекрасно, а от трёх – неповторимое сексуальное удовлетворение. Хосок постоянно задевал средним пальцем простату, крал каждый стон, каждое упоминание его имени, каждую просьбу никогда не останавливаться. Мин тоже сжимал волосы старшего, то облизывал свои пальцы, то просто закатывал глаза от удовлетворения. – Я у тебя первый, и меня это так завораживает… Ты готов? – Да. Большего Хосоку и не надо. Ему нужна только просьба, жалостливая такая, переполненная желанием, похотью, смертельной страстью. Первый толчок медленный, плавный, чтобы Юнги сразу понял, что его ждёт. Потом рваные, частые удары по комочку нервов. Чон всё время целовал, облизывал соски, запускал пальцы в волосы, – любыми способами давал понять, что Мин в надежных руках. Ему больно, а Хосок любой возможностью глушит боль нежностью, вязкой лаской. Сначала Юнги жмурился, мужественно терпел, а потом уже сам толкался навстречу. Утопал в ауре Хосока, захлёбывался восторгом. Царапал спину ногтями, кожа застревала под ногтями. Каждый мускул, каждая мышца на теле старшего напряжена до предела. Любой крик, стон, вопль, шёпот, рёв, – превращались в набор эмоций, самых разных: от ненависти и до любви. Щёки сводило, Юнги почти терял сознание, был на грани комы после каждого толчка. Хосок мучился от жажды младшего, хотя тот никуда не уходил, всё то время был рядом, даже единым целым с ним. Позы менялись так часто, что оба не замечали как спихнули с кровати все подушки, покрывала, смяли простыню, которую Мин постоянно сжимал, желая спастись от самого себя. Младший постоянно кончал, от каждого вдалбливания, слова, положения под парнем. Хосок держался твёрдо, доставляя удовольствие в первую очередь своему партнёру. У Юнги это первый секс, и он должен быть незабываемым и самым знаменательным. Но у каждого есть свой конец. С дикий, агрессивным рыком Чон вбил себя в Мина до основания, а тот в свою очередь максимально сильно сжал кольцо мышц, давая парню испытать как можно сильный оргазм.***
– Спасибо. – Сказал Юнги, лежа у Хосока на груди. – Мне было так хорошо. – Не благодари, сладкий. Ты был таким горячим, что это я должен тебя благодарить. Мин тихо хихикнул от смущения парню под рёбра. – Почему ты меня называешь сладким? – младший аккуратно водил пальцами по кубикам пресса, наслаждаясь тихим и ровным дыханием. – Ты сам себя так назвал, Агуст Ди. По началу до Юнги не дошёл смысл ответа старшего, а потом как дошёл…