If you really, really love me let me know

      Вам снились когда-нибудь настолько реалистичные сны, после которых вы переосмысливали свои действия, сказанные слова, свою жизнь? Сны, после которых невозможно оставаться собой?

* * *

      «Бип, бип», — услышала приглушённо брюнетка где-то сбоку от себя.       Она попыталась открыть глаза, но веки будто налились свинцом, не желали открываться. Девушка собрала все свои силы и наконец слегка открыла глаза. Перед глазами будто пелена.       «Почему всё так расплывчато?» — подумала она.       Девушка хотела что-то сказать, но слова будто застряли в горле, и получилось мычание. Сил больше нет, девушка прикрыла глаза и снова провалилась в сон.       В следующий раз, когда она открыла глаза, она увидела перед собой человека, но не могла разглядеть его, только бейджик, прикреплённый к одежде.       «Бэ Джухён», — прочитала она и снова закрыла глаза, но уже не проваливаясь в сон.       — Она очнулась, — услышала она незнакомый голос.       «Что значит очнулась?» — не поняла девушка.       Открыв глаза снова, она увидела перед собой взволнованных родителей.       — Доченька, — прошептала мать, уже не сдерживая слёз. Она выглядела намного старше, чем тогда, когда Джису видела её в последний раз. Морщины возле глаз стали более глубокими, лицо выглядело уставшим.       — Я мертва? — хриплым голосом спросила Джису.       — Нет, ты жива, — выдохнул отец. Он так же, как и мать, выглядел усталым. На густых и чёрных волосах стали прослеживаться пряди седых волос. На лице была нескрываемая щетина.       Ким ничего не понимала. Последнее, что она помнила, это то, что выпила слишком много алкоголя со снотворным. Джису пролежала в коме два года. Она выпала из жизни на два года.       Доктор Айрин провела ряд тестов и анализов. Она удивилась, что Джису полностью в сознании и у неё нет амнезии или каких-либо отклонений. Просто девушка была потеряна во времени. Она пролежала без сознания два года, обычно люди, вышедшие из комы после столь долгого времени, имели куда больше проблем.       В больнице никто, кроме родителей и Джина, не навещал девушку. Она хотела спросить, где все, но боялась услышать ответа.       Хоть с разумом Ким всё было в порядке, но физически всё было не настолько хорошо. Джису проходила реабилитацию, она училась заново ходить, кушать, управлять своим телом.       Днём курс терапии, а ночью девушка не могла отделаться от мыслей. Потеряла ли она окончательно себя тогда, когда так необдуманно поступила? Где Ви, Джен и Тхэян? И главный вопрос, который мучил девушку, что сейчас с Рози?       То, что она видела в коме, было таким реалистичным, таким правильным. Ей нравилось то, что она видела. Жизнь без неё казалась намного лучше.       Родители рассказали девушке, что в тот день её нашёл Джин. Они было обеспокоены состоянием Джису, потому что она не выходила на связь и пропала на некоторое время, поэтому Дженни позвонила её менеджеру и Сокджин сразу же направился к ней домой. Он нашёл её в луже собственной блевотины без сознания. «На пару минут позже, и мы бы её точно потеряли», — сказала тогда доктор Джухён.       Было ли Джису стыдно? Отчасти нет, отчасти да. Было ли Ким плохо? Однозначно да. Ей было ужасно. Хотела ли она жить дальше? Она не знала.       В один из таких же повторяющихся дней, как и предыдущие, у неё наконец хватило смелости спросить, почему Тэ, Тхэян и Дженни всё ещё не навестили её.       После случившегося родители переехали в Майами, чтобы быть ближе к Чу, они оставили бразды правления Тхэяну. У него сейчас было непростое время. Они с Черин ждали первенца, на работе были некоторые проблемы, поэтому он всё ещё не навестил сестрёнку.       Ви же лежал в психиатрической больнице. После того как она впала в бессознательное состояние, Тэ стал больше употреблять алкоголь и не мог справиться с этим желанием. Вследствие чего он впал в депрессию. И вот уже год он лечится.       Про Дженни родители рассказать не успели, зашла доктора Айрин и, сказав, что Джису нужен отдых, отправила родителей девушки домой.       Джису лежала на больничной койке. Два года — очень большой срок. Многое изменилось, мир стал другим. Новые тренды, группы, книги — для неё всё стало новым.       «Может, это шанс начать всё заново», — подумала она, прежде чем провалиться в сон.       На следующий день к ней пришла Лиса, чем очень удивила Чу.       — Привет, — неловко поздоровалась Манобан, стоя в дверях палаты.       — Привет, — улыбнулась Ким, — не думала увидеть тебя тут.       — Да, я тоже не думала, — сказала тайка.       — Проходи, не стесняйся, — всё ещё улыбаясь, сказала Чу.       Она была рада, что хоть кто-то, кроме родителей и Джина, к ней пришёл. Манобан подошла и села на стул, возле кровати Чу.       — Как твои дела? — неловко спросила Ким.       — Неплохо, — ответила Лиса, немного замешкавшись, — а твои?       — Ну, я жива, что уже неплохо вроде как, — слегка улыбнулась Джису, — а где Дженни?       — Я не знаю, мы расстались, — опустив голову, ответила Лалиса.       — И правда, произошло слишком много, — тихо сказала Джису. — Что случилось? — спросила она уже громче.       — После того как ты впала в кому, Дженни сильно изменилась. В первое время она закрылась в себе, не разговорила, вообще перестала жить, а потом она стала… — Лиса замешкалась, ей всё ещё тяжело было вспоминать их разрыв, хоть и прошло довольно продолжительное время. — Она вернулась к той жизни, которой жила. Я пыталась её вразумить, но у меня не получилось. Дженни стала много гулять, в один из дней я застала её с каким-то парнем, она сказала, что такое больше не повторится, и я ей поверила, но это повторялось снова и снова, в итоге она захотела расстаться, — сказала Лиса.       — Мне жаль, — с грустью сказала Ким, её сердце стало больно сжиматься. Она не только разрушила свою жизнь, но жизнь своих родных. — Тогда почему ты здесь? — дрогнул голос девушки.       — До того как мы расстались, я вместе с Дженни навещала тебя, мы на время переехали в Майами, но потом, как я уже сказала, она стала гулять и перестала ходить к тебе. Я подумала, что тебе будет одиноко, — ответила Манобан.       — Спасибо, — искренне улыбнулась Джису.       — Да не за что. Кстати, Чеён хотела, чтобы я отдала тебе это, — девушка протянула конверт, — если ты очнёшься.       — Письмо, — беззвучно произнесла Ким. — Как она?       — Думаю, сначала тебе стоит его прочитать, но Чеён в порядке, — ответила тайка, — я приду завтра, — добавила Манобан и ушла.       Джису, помедлив, дрожащими руками открыла письмо.       «Привет, Чичу, если ты читаешь это, то значит, я к тебе больше не приду. И я бы не хотела уходить, не попрощавшись, как было до этого, когда наше с тобой общение внезапно прекратилось. Я правда ждала, но время шло, а ты всё так же спала. С каждым новым днём надежда таяла, а вера уходила всё дальше и дальше. Я боялась, мне было так страшно осознавать, что ты больше не очнёшься, поэтому первой ушла я. Я больше не могла терпеть неопределённость. Я ждала год, но больше не могу. Любовь живёт вечно, и я всегда буду тебя любить. Но жизнь не останавливается, она идёт с тобой или без тебя. Спасибо за всё, я правда благодарна тебе за твою поддержку, твои рассказы в письмах, я буду всегда хранить это в своём сердце, и ты тоже всегда будешь в нем. Будь счастлива и не оглядывайся назад, и я не буду. Теперь это окончательно наш с тобой конец. Пока, Чичу».       Облегчение. Да, это именно то, что девушка первым почувствовала. Хотя бы перед Рози, она не так сильно чувствовала вину. Пак не остановилась и продолжила жить дальше, и Джису отчасти была рада. Но всегда ведь есть это чёртово «но», которое мешало.       Следующим утром Манобан, как и обещала, пришла навестить Джису. Они прогуливались на заднем дворе больницы, Лиса шла сзади, толкая кресло с Джису. Тайка рассказывала о последних новостях в мире, когда Чу внезапно её перебила.       — Расскажи мне о Рози, — попросила Джису.       — Ты ведь прочитала письмо, значит, знаешь, что она ушла. Когда мы только узнали о том, что случилось, мы первым же рейсом отправились сюда. Чеён была разбита.       Два года назад.       Чеён сидела в палате Джису, держа ту за руку, будто бы боясь, что Ким исчезнет навсегда.       — Розэ, тебе надо немного отдохнуть, — сказала зашедшая Дженни.       — Я в порядке, — вымученно ответила Пак.       — Мы так не думаем, — вмешалась Лиса.       — Я правда в порядке, — в голосе девушки послышались нотки раздражения.       Так повторялась почти каждый день. Лиса и Джен уговаривали её отдохнуть, а Пак всё время отнекивалась. Она каждый день сидела в палате Джису. Девушка читала ей книги, письма, разговаривала с ней. Но родители Чу не могли больше смотреть, как Чеён над собой издевалась.       — Розэ, ты молодая, у тебя впереди ещё вся жизнь, отпусти её и не мучай себя. Джису поймёт тебя, — сказала мать Ким.       Они сидели в кафетерии больницы. Прошёл уже год, и родители Джису заметили, как увядала Чеён. С каждым новым днём Рози становилась всё бледней и бледней, казалось, что жизненная сила покидает её. Они больше не могли смотреть на это.       — У Джису тоже ещё вся жизнь впереди, — эхом сказала Пак.       — Хватит. Правда хватит. Джису не хотела бы, чтобы ты теряла своё драгоценное время. Время твоей жизни. Не жди её. Если ты правда её любишь, то отпустишь, — твёрдо сказал господин Ким.       Ему было больно видеть девушку в таком состоянии.       После этого разговора Розэ долго думала, она не хотела бросать Чу, но и так дальше жить тоже не могла.       В очередной раз она сидела и держала за руку Джису.       — Ты выглядишь ещё меньше в этой больничной робе, — шёпотом начала говорить Чеён, — я устала, но не от тебя, Чу. Я устала от ожидания, что же будет дальше. Я люблю тебя всем сердце. Прости, что так долго пришлось к этому идти. Прости, что из-за меня мы упустили наше с тобой время. Прости, что тогда выбрала не тебя. Прости, что не поддержала тебя, когда ты так нуждалась в помощи. Так много хочется тебе сказать, но я не могу подобрать слов, у тебя бы получилось лучше, — уголки губ девушки поднялись, а в глазах стали собираться слёзы, — кажется, что мы знакомы всю жизнь, а на деле совсем немного. Я правда тебя люблю, — Чеён встала, поцеловала Джису в лоб, немного задержавшись, и ушла.       — А сейчас она в порядке? — спросила Джису дрожащим голосом.       — Да, она в Австралии со своим парнем, — неловко ответила Манобан.       — С парнем, — эхом сказала Чу и ухмыльнулась, — что ж, хоть кто-то из нас счастлив, я рада.       — Джису, ты же… — начала Лиса.       — Не говори ничего, я правда за неё рада. Я рада, что она живёт дальше, — улыбнулась Джису.       Лалиса кивнула, не зная, что ответить.       — Кстати, где ты живешь? — спросила Ким.       — У Айрин, — щёки собеседницы приобрели пунцовый цвет.       — Вы вместе? — удивилась Джису.       — Да, то есть пока ещё нет. У неё просто двухкомнатная квартира, и она предложила мне пожить в одной из комнат за маленькую сумму, — засмущалась Манобан.       У неё и доктора Айрин были не совсем романтические отношения, но и дружескими их уже не назовёшь.       Джису лишь улыбнулась.       «Время беспощадно. Два года — не малый срок и может случиться все, что угодно. Мне дали второй шанс на жизнь. Начать всё сначала, с чистого листа. И в этой жизни я смогу спасти себя», — думала Джису в тот же вечера, лёжа в своей больничной койке.       Даже если ты не в состоянии жить или даже просто существовать это не значит, что окружающий мир перестаёт жить вместе с тобой. Он продолжает двигаться. Он идёт вперёд. И не стоит ждать кого-то, кто сможет помочь, потому что никто в этой жизни не сможет помочь тебе, кроме тебя самого.       «Я правда люблю тебя, Пак Чеён, но, кажется, и мне пора отпустить тебя», — подумала Джису, прежде чем закрыть глаза.