***
Гарри опрашивал людей, пытаясь узнать, кто может быть помощником Фрауса (именно его убил Гарри у Ивы), но ничего не нашёл. Выяснилось, что он почти ни с кем не общался, а после уличения в том, что он Пожиратель Смерти, и вовсе растерял все связи. Однако в Азкабан его не отправили, так как он никого не успел убить. Да и даже после всей этой истории он так никого и не убил. Гермиона стояла у окна гостиной Гриффиндора и любовалась видом. К ней подошёл Гарри. Девушка протянула ему руку, и они пошли на улицу.***
Была тёплая и ясная погода, голубое небо с редкими перистыми облаками, лёгкий ветерок. — Гарри, позволь мне спросить кое-что. — Что угодно. — Ты точно знаешь, что он действовал не один? — Нет, он был один. С ним почти никто не общался, да и с Пожирателем опасаются общаться. Опасались. Гермиона остановилась и посмотрела на Гарри, будто что-то хотела сказать снова, но не получалось. Гарри словно прочитал это на её лице и сказал: — Я тебя не брошу. И никому в обиду не дам. Они взялись за руки и трансгрессировали к дому на площади Гриммо. Гарри открыл дверь и пригласил Гермиону зайти. Та согласилась. Гарри закрыл дверь и пошёл готовить что-то поесть, о чём говорил приятный запах с кухни. Кикимер вновь недовольно посмотрел на Гермиону, что-то проворчал и поднялся на чердак. Гермиона же восхищённо осматривала дом, будто никогда в нём не была, будто это вовсе не дом Блэков. В доме было ярко и красиво, стены украшали картины, которые отлично дополняли эту атмосферу спокойствия и ожидания. Больше никакого мрака не было, было совсем не страшно, но странно ходить по дому и осматривать его как в первый раз. Голубовато-зелёные стены придавали какую-то жизнь этому месту, которую дополняли свет и картины, будто являющиеся частью стен, а не подвесным украшением их. Проходя по коридорам, Гермиона лишь раскрывала рот от красот, преобразивших этот тёмный и мрачный дом во что-то волшебное. «Как?» — повторялся в её голове вопрос. — Гермиона! Ужин готов! — позвал её Гарри. — Да, сейчас! — ответила она и с трудом оторвалась от картины с изображением зимнего моря вечером или утром — это было неясно. Она спустилась к Гарри и присела за стол. Выбор был не то чтобы богатый, но всё выглядело аппетитно и манило к себе тёплым запахом. Гарри взял кружку с чаем и пирожное, а Гермиона взяла пирожок с вишней и налила себе яблочный сок. — Не думала, что у тебя так красиво стало, — сказала Гермиона. — Старался. Ещё много нужно сделать. — Последний раз я тут была давно. Это был ещё тот мрачный закоулок. А сейчас и следа не вижу. Смотря вокруг себя, Гермиона фактически наполнялась энергией изнутри, грусть и тревога ушли, уступив место радости и спокойствию. Эффект усиливало присутствие рядом Гарри, который то и дело глядел на неё. Закончив с ужином, они поднялись в гостиную. Там Гарри и Гермиона сели рядом и вновь заговорили о прошлом, на сей раз — Гермионы. Гарри обнял её и слушал рассказы о поездках, домашних казусах из обыденной жизни магглов. Гермиона тоже обняла его и почувствовала его сердце. Он грел её своим телом не хуже солнца в жаркий день. Они вновь слились в поцелуе. Гарри жадно прижимал её голову и тело к себе и водил рукой в её мягких и нежных волосах, а она с неуверенностью на лице отдавалась ему и своим чувствам, обхватив его шею и голову. Гарри ухватил Гермиону за талию и повалил на диван. Однако тут Гермиона перестала отвечать на его порывы и отстранила от себя, после чего села и опустила голову, вновь скрывая своё лицо. — Гермиона? Что такое? — вполголоса спросил Гарри. — Я не готова… не готова к такой близости… Нет, я, конечно… это сложно, Гарри, — неуверенно сказала Гермиона. Гарри ровно ничего не понял и пододвинулся. Гермиону разрывали самые противоречивые чувства, начиная влечением и заканчивая страхом. — Тебя что-то тревожит, да? — Нет. То есть, да. Но нет… — металась девушка. — Наверное… — Эй, всё хорошо, честно, — нежным голосом сказал Гарри и обнял её. Она вся дрожала, тело металось от холода к теплу и наоборот, а глаза всячески избегали его взгляда. Её грустное и чрезмерно обеспокоенное лицо скрыли густые волосы. — Так ты расскажешь? — Что расскажу? — Что тебя так встревожило?.. Или нет? Я не обязываю тебя отвечать, если не хочешь. Если хочешь, можешь уйти, предварительно наорав на меня, мол, какой я идиот. Гермиона протяжно и глубоко вдохнула и со слабым мычащим звуком так же медленно выдохнула. — Гарри, я… мне страшно… Знаю, я всегда представлялась перед вами уверенной, смелой, может, безбашенной, весёлой, серьёзной… но… это далеко не так… Это не совсем я, какая есть… Я простая девушка, мне тоже часто бывает… страшно и неуютно… Вспомни Турнир, я так боялась, что… что тебя убьют, и я так ни разу и не скажу, что чувствую… Я ревновала к Рону, но только потому… потому что хотела с ним поговорить, а времени он ни на меня, ни на тебя не оставлял… И… Гарри, прости… Я врала тебе, что живу… жила в Норе. На самом деле я… Нет, я жила в Норе, но лишь два года… Потом год я жила в гостинице за счёт работы в Министерстве, но на еду не хватало и приходилось просить у Рона… Я хотела обратиться к тебе, но… не решалась… — она, наконец, посмотрела на Гарри, но тут же отвела взгляд. — А когда МакГонагалл позвала меня в Хогвартс, я надеялась, что это, наконец, разгладит разногласия между тобой и Роном. Потому я приехала с ним. Пока мы ехали, да и до этого, он пытался сделать меня своей девушкой, и однажды, до поездки… — на лице Гермионы появились слёзы. — Он заманил меня к себе, и… Я не стала сопротивляться, и… я… Господи, я переспала с ним!.. Я ему отдалась, и теперь… я не знаю, что делать… Я лишу себя чести, если… если после этого я… Вот почему я не могу… — Почему ты мне сразу не сказала? — Я боялась, что ты разозлишься и бросишь меня или того хуже, убьёшь Рона… Как убил того волшебника… Фрауса… — Тогда поговори с ним, объясни ему всё. — Это не так просто, Гарри. Я пыталась. И не один раз пыталась, но Рон не хотел слушать. А я хочу лишь расторгнуть договор, но без него я не могу этого сделать. Гарри задумался. Гермиона посмотрела на него, ожидая ответа. — Так давай вместе ему скажем. Он нас выслушает. — Ты уверен? Потому что я — нет. — Уверен. Сейчас? — Сейчас, — немного помолчав, сказала Гермиона. Они вышли из дома и трансгрессировали.