— chain-n-rose

Они сидели друг напротив друга и молчали. Перед ним стоял стаканчик кофе, без какого-либо рисунка на пенке или же на картоне стаканчика. Перед ней лежал аккуратно сложенный чёрный форменный фартук, и если в его глазах читалось любопытство, то в её карих — беспокойство. Что, если Чанмин придёт раньше? — Я зашёл спросить, как ты поживала всё это время. Не мог уехать вот так просто… раз уж мы встретились вновь. — Не думаю, что за эти пятнадцать лет тебе хотя бы раз было интересно, как у меня дела, — пожала плечами Розэ, сделав знак обеспокоенному Бобби, что всё в порядке. — Ты права, не буду врать. Я никогда не задумывался о твоей дальнейшей судьбе — для меня двадцатиоднолетнего было уже хорошо, что ты исчезла. Не важно, куда, — отпил он кофе, чуть улыбнувшись. — А вот мне в тринадцать лет было больно, — чуть охрип её голос. Джеджун поднял голову и внимательно посмотрел на девушку, сидящую перед ним. — Ты выросла красивой девушкой, Чеён. — А ты так и не стал чьим-то героем, Хиро, — парировала она, стиснув зубы. — Но в двенадцать лет ты был моим. — Правда? Почему я слышу это впервые? — поднял вверх одну бровь Ким Джеджун. — Не впервые. Просто теперь ты это хотя бы услышал, — чуть улыбнулась Розэ. Парень рассмеялся, свободно откинувшись на спинку стула. Он обвёл взглядом светлое помещение и вновь устремил свой ястребиный взор на неё. — В этом году все девушки говорят мне, что я — конченый мудозвон. — Что ж, я и тут не первая, — развела руки в стороны она, кивнув на часы. — Скоро за мной приедет Чанмин, не уверена, что он будет рад тебя видеть. — Ты права. Он грозился меня пристрелить, если я снова явлю в Сидней свою прекрасную мордашку. Что поделать? Я не мог уехать, не попрощавшись. — А ты всё так же влюблён в самого себя… по сути, тебе не нужна спутница жизни — просто купи зеркало побольше, — съехидничав, скрестила руки на груди Розэ. Джеджун рассмеялся, сверкнув своими огромными глазами. Она всегда поражалась, насколько его внешность не укладывалась в рамки — нос с горбинкой, огромные глаза, пухлые губы… был бы он женщиной — все мужики были б его. Почему она вообще думает об этом?! — Как насчёт тебя? Нашла кого-нибудь? — вновь отпил кофе он. Ждёт слезливых историй, что после него ни один парень ей был не нужен? Блять, ей было двенадцать — тринадцать лет, вряд ли это можно было назвать любовью. — Я живу с молодым человеком, — пожала плечами Розэ, — так что у меня всё хорошо, Ким Джеджун. Спасибо, что не спрашивал об этом пятнадцать лет. — Рад, что ты выросла красивой и умной девочкой, Чеён, — почему этот чёрт не звал её по нормальному имени?! Ему так сложно произносить английские имена, что ли? — Ты всё так же сидишь в парке на траве и читаешь книжки, когда тебе одиноко? В груди что-то оборвалось. Она никогда не встречалась с Джеджуном, когда уходила читать книжку в парк. Откуда ему знать, каковы её привычки? Подглядывал для того, чтобы незаметно прикончить и избавиться от малолетней невесты? Вздохнув, Розэ покачала головой. — «Эгоист всегда и везде одинок. Его душа никогда не бывает утомлена любовью, муками, постоянством; она безжизненна и холодна и нуждается во сне и покое не больше, чем мертвец. Тот же, кто умеет любить, редко бывает одинок, а если бывает, то он рад этому», — процитировала Розэ, глядя прямо на Джеджуна. Его взгляд вновь вернулся к её сосредоточенному лицу. — Даже если и нет, то ты уж точно всё ещё читаешь романы Жорж Санд, — хмыкнул Джеджун, задумчиво проводя большим пальцем по стаканчику кофе. — Теперь я могу приходить сюда и сидеть на верхушке лестницы, — кивнула девушка, поражённая тем, что он узнал автора цитаты из «Консуэло». — Но я не одинока. Вообще, я никогда не чувствовала себя одинокой, только в те пару лет, когда мне сказали о том, что придётся выйти за тебя замуж. Вот тогда — да. И вот тебе смешная история — я была одинока из-за тебя. — Полагаю, я заслужил все твои проклятья. — Да. Но я не проклинала тебя… ну, может, только в детстве. Поэтому, спасибо, что навестил меня здесь, Ким Джеджун. Думаю, тебе пора. — Ты права, — улыбнулся он, начав вертеть в руках стаканчик с почти выпитым кофе. — Но всё же, могу я получить от тебя в подарок свой портрет? — Почему нет? Девушка поднялась из-за стола и, взяв маркеры, вернулась к нему за столик. Перехватила стаканчик из его рук, изредка смотрела на него, чтобы запечатлеть некие детали в рисунке. А вот и те самые глаза… закусив нижнюю губу, Розэ вновь посмотрела на него, чтобы понять, какое выражение на этот раз в них играет? Она видела интерес. Надо же… Светлым маркером прорисовала его волосы — её всегда интересовало, какие они на ощупь? Мягкие или же после всех этих окрашиваний жёсткие и непослушные? Да к чёрту! — Готово, — протянула она ему стаканчик, улыбаясь. Ловко избежала соприкосновения с его пальцами и принялась закрывать маркеры. — Не знаю, зачем тебе это, ведь в багаж ты стаканчик точно не возьмёшь — он помнётся, и ты всё равно его выбросишь. — Может быть, я сохраню его до того момента, когда ты приедешь в Корею навестить меня? — хитро сощурился тот. Розэ рассмеялась, явив ему искреннюю улыбку. — Вот уж не думаю, что когда-нибудь вернусь в страну, которая мне ничего не дала. — Почему же ничего? Она дала тебе того, кого ты смогла ненавидеть эти пятнадцать лет. Ненависть такое же сильное чувство, как и любовь, позволяет двигаться вперёд. Ради желания отомстить. — Ты меня с кем-то путаешь, Хиро, — поднялась она из-за стола. — Я никогда не ненавидела тебя. Может быть, поэтому я и выросла такой красивой и спокойной, как ты сказал. Потому что в моём сердце с тех пор больше не было плохих чувств. Внешнее отображает внутреннее, слышал о таком? Поэтому… живи спокойно, Ким Джеджун, сохрани свою красоту и преврати её из опасной в притягательную. Быть может, после этой трансформации, ты больше не будешь одинок настолько, чтобы придти к той, от которой ты сам избавился пятнадцать лет назад. Я прощаю тебя. Держа в руке бумажный стаканчик из-под кофе с быстро нарисованным, но таким точным портретом, Ким Джеджун прогуливался возле парка, чувствуя кожей, как на Сидней опускается ночь. Он всё ещё любил это время суток, хоть и в последнее время сложно было сказать, что именно любит этот человек. Парень не хотел заходить на территорию Lane Cove парка, так что просто шёл пешком до арендованной квартиры. — Слышала? Снова нашли тело в парке… — настиг его шепоток проходящих мимо симпатичных студенток. Джеджун насторожился. — И опять этот след от укола, будто бы от иглы шприца. Мы-то с тобой в безопасности, но говорят, этот маньяк убивает только азиаток… Таааак! Нет, вот нет!!! Только не вот это всё снова! Быстрее бежать домой, заказывать билет до Сеула и ну его нахер, ещё ввяжется вновь в какую-то ерунду. А это не его территория. Стоп. Так это же на самом деле не его территория! Значит — он тут вообще не причём, можно и дальше гулять по городу и проветривать мозги, иначе все мысли вновь вернуться на другой конец света, где в дождливом Лондоне руководит кафе одна замечательная девушка по имени Дженни Ким. Убивает только азиаток? Может, фетиш у него такой. Но что за следы от уколов… когда Ким Янсоб начинал орудовать в Сеуле, у жертв на ногах были отметины, засечки, которые полиция назвала «порядковыми номерами» и автографом убийцы. Нет! Всё, он не будет об этом думать!!! Он только предупредит Чанмина каким-либо способом, ведь Розэ попадает под параметры, озвученные этими девчонками. Но, быть может, есть что-то ещё? Может, следует убедиться перед отъездом? А то ещё подумают, что снова виноват Джеджун… «Не-а, просто иди домой и заказывай билет. Это не твоя страна. Не твоя территория. Поезжай домой!» — приказывал он сам себе и с усилием двигался вперёд, к своему дому. — История стара как мир, правда, ведь? — раздался знакомый голос. Джеджун остановился и, повернувшись направо, увидел сидящего на скамейке Джокера, который выкуривал уже не первую сигарету. Он понял это по стойкости дыма… — Только не говори, что на этот раз ты всё же убиваешь, — хмыкнул глава Нейтральной территории. Парень пожал плечами, потушив сигарету о скамейку и выкинув окурок в урну. — Кто знает? Может, и я. — Тогда это только будет означать, что я был прав, отгородив тебя от Дженни. — Да неужто? — плавно поднялся со скамейки Джокер, улыбаясь. — Я уже сказал тебе — ты вполне мог послать меня нахуй в тот день и прийти к ней, сказать, что ты жив. Но ты снова послушал меня. Ты всегда слушаешь кого-то, в этом и есть твоя ошибка. У тебя абсолютно отсутствует своя воля, Ён Чунхён. — У меня её когда-то украли под видом благодарности за спасение от отцовской банды. — Я никогда ничего не крал у тебя. И не просил, чтобы ты беспрекословно подчинялся мне или же Ким Янсобу. Вот это уже был твой выбор… неверный и лишающий тебя собственной воли. — Знаешь, Джеджун, а ты всегда мне нравился! — встал перед ним Чунхён, искрящимися глазами посмотрев на него. — Искусный лжец и тонкий психолог. Как ты умудрился всё это провернуть? Знал, кто такая Дженни и мягко подталкивал её к тому пути, который был выгодным для тебя. Без огласки собирающий вокруг себя наследников банд, чтобы сделать Нейтральную территорию могущественной. Устранивший меня, как помеху в своих отношениях с Дженни, убедивший меня, что так будет лучше и заставивший оберегать её, когда ты не мог быть рядом… Приставивший под ебанутым предлогом к ней Вонхо, которому ты в итоге проиграл, потому что парень, давай уж по-честному, куда лучше нас обоих. И ты смог провернуть это в одиночку. Восхищаюсь тобой. — Мне нечего терять. А ты, говоря обратное, обманываешь себя, ведь, по сути, тебе тоже нечего было терять. Кроме своей жизни… но ты её слишком любишь, — заглянул в самую глубину его глаз Джеджун. Чунхён хмыкнул, чуть поклонившись. — Как и ты. — Ты прав. — Но что, если тебе будет, что терять? — То, что я боюсь потерять, принадлежит Вонхо, — с улыбкой произнёс глава Нейтральной территории. Джокер покачал головой. — А вот тут твоя ошибка. Дженни Ким не принадлежит никому. Просто она любит Вонхо, действительно любит. Он стал для неё идеальным, а каждый человек к этому внутренне стремится. Вот для тебя идеал — это Дженн, но она выбрала другого. Но жизнь такая забавная штука… я просто подожду. Столько, сколько потребуется. И когда только у тебя появится тот, кого ты не захочешь терять — я приду и отберу это. Помни, Джеджун, я наблюдаю за тобой. Тебе не запутать следы, ведь я работал на тебя столько времени и знаю тебя, как облупленного. Непросто скрыться от своей тени… Сказав это, он обошёл его и направился в противоположную сторону. Стиснув зубы, Ким пошёл дальше своей дорогой, пытаясь забыть об этой встрече. Об этих встречах, ведь Джокер частенько наведывался к нему в разных местах, действительно зная, какими дорогами он ходит, где бывает. Да уж, дело пахнет жареным. Вот и что делать? Если вернуться в Сеул — это значит увести Чунхёна туда, где его считают мёртвым и поставить под угрозу «The J’s». И собственный авторитет тоже, кстати. Может, обратиться за помощью к Чанмину? Если он его не убьёт, то остальное можно вполне выдержать… Розэ ждала Макса до последнего и раз десять звонила ему на мобильный. Как так? Он точно не мог забыть о том, что нужно её встретить. Может, что-то случилось? Кусая губы, девушка попросила Бобби поехать с ней и вышла на улицу, чтобы поймать такси. Друг снимал кассу и закрывал заведение, поэтому немного замешкался, но сегодня вечер пятницы и если не удастся взять машину, то её перехватят пьяные студенты за углом — именно там находился один из известных клубов Сиднея. Не такой именитый, как тот, на крыше которого погиб Янсоб, но всё же… Вздрогнув, девушка откинула прочь эти мысли и, махнув рукой перед приближающимся такси, приготовилась ждать. Бобби будет через три минуты. Такси остановилось прямо перед ней, и из него вышел высокий молодой человек, рассчитавшись с водителем. Зажглась табличка «свободно», и Розэ с готовностью пошла к пассажирскому сидению, через опущенное стекло продиктовав таксисту адрес. Надо только подождать Бобби… Нахмурившись, девушка вытащила из-под бедра открытую шариковую ручку, которая уже прочертила здоровенную полосу на её ноге. — Простите, это ваша? — показала она ручку водителю. Тот покачал головой в ответ, пробормотав, что это, быть может, принадлежит вышедшему пассажиру. Розэ повертела ручку в руках. Вообще, выглядит дорого. Даже гравировка имеется… вздохнув, попросила водителя подождать, и выскочила на улицу вновь, провожаемая недоумённым взглядом Бобби, который готовился сесть на переднее сидение. — Погоди минутку… — бросила она ему и принялась догонять беспечно идущего по дороге возле кофейни парня. — Простите! Вы оставили там ручку… Не поворачиваясь, парень похлопал по карманам джинс и с виноватой улыбкой повернулся на голос остановившей его Розэ. — Да, обронил… спасибо огромное, она мне дорога как память, хоть и не работает — чернильный стержень больше невозможно закрыть. От него пахло сигаретным дымом, это даже понравилось девушке, которая с двенадцати лет ощущала похожий аромат всякий раз, когда к ним приходил в гости Ким Джеджун. Рыжеволосая девушка улыбнулась, передав ручку её хозяину. — Я заметила, что она сломана — на моей ноге красуется потрясающий росчерк дорогущих чернил. — Простите, она это не специально, — улыбнулся он, посмотрев на ручку как на величайшую драгоценность. Он расстегнул кожаную куртку и положил её во внутренний карман, чтобы уж точно не потерять. — Спасибо вам огромное, и… ох, чёрт! — Что? Что такое? — испугалась девушка, завертев головой. Парень напротив неё ткнул пальцем куда-то вниз и покачал головой. — Ваша юбка… теперь она безнадёжно испорчена. И он был прав — ручка добралась и до приятного бежевого оттенка её юбки. Мда. И не обрежешь её, и так уже короче некуда! Прощай, любимая одёжка… блин, это был подарок Макса, вообще-то. Вот уж точно — увидеть Ким Джеджуна это не к добру, как в прошлый раз, так и в этот. Правда, в тот день убили человека, но всё же… — Не беда, — попыталась улыбнуться Розэ. Но парень, увидев её уходящие вниз уголки губ, покачал головой. — Так не пойдёт. Вы вернули мне дорогую ручку, мне её однажды подарил близкий друг, почти что брат… она очень ценна для меня. Поэтому — дайте мне свой номер телефона, я возмещу ваши затраты. В крайнем случае — закажу доставку новой одежды на ваш адрес! — Ну, раз уж я попала на джентльмена… пишите. Улыбнувшись, Розэ продиктовала незнакомцу свой номер. Краем уха услышала, как водитель такси (разумеется, по просьбе Бобби) просигналил ей, напоминая о том, что им пора. Помахав другу рукой, девушка приняла вызов от парня и, сказав, что нужно ехать, кивнула ему. — Как вас зовут? Чтобы я не подумала, что это снова звонит банк или мобильный оператор… не могу же я назвать вас «дорогая ручка» в телефонной книжке? — Или «испорченная юбка»? — ухмыльнулся он, убирая телефон в карман. — Ваш друг уже заждался, похоже, вам действительно пора… что ж. Ён Чунхён. Меня зовут Ён Чунхён. — Очень приятно, Розанна Пак, — пожала ему руку девушка. — Что ж, до встречи. Мне на самом деле нужно ехать. Приятного вам вечера! — И вам, мисс, — кивнул он и, посмотрев, как она поворачивается к нему спиной и убегает к машине такси, усмехнулся. Да уж, ручка из «The J’s», которую подарил ему когда-то давно Ким Джеджун, сослужила хорошую службу. Она на самом деле была дорогой, в смысле стоимости… да и гравировка с именем Джокер стоила недёшево. Жаль, ручка сломалась. Как и их дружба с Кимом. Проследив, как такси скрывается за поворотом, парень пошёл дальше, сохраняя в своём мобильнике единственный контакт под именем «Розэ».