Дракон и солнце 2. Снег к снегу

- Я работаю в "Товарах Белетора"! Джон готов был его расцеловать. Хотя сам по себе тот факт, что у несчастного не нашлось других слов, чтобы поприветствовать Довакина, уже говорил в пользу версии о слабоумии. - Молодец, - похвалил его Джон и обиженный природой бедолага прямо-таки расцвел. Ликующая толпа, сбежавшаяся к воротам, так и теснила его в сторону Драконьего Предела, но Сноу упрямо пятился к дому. Ему еще с Лидией объясняться, а ярл подождет. - Явился, подлец, - такими словами бесстрашная оруженосица встретила народного героя. С какой-то точки зрения это было приятным разнообразием после всех простодушных восторгов. - Джон! - завопила Люсия, кидаясь ему на шею. Она выглядела сытой, здоровой и довольной и он облегченно перевел дух, убедившись, что они без него не бедствовали. - Привет, моя хорошая. Как жизнь, как сама? - спросил он, крепко обнимая девочку. - Хорошо. Но мы скучали, - она оторвалась от него и вдруг серьезно глянула ему в глаза. - Ты же снова уедешь, да? - Да, - виновато кивнул он. - Но не прямо сейчас. - Тогда пойду тесто поставлю, - обрадовалась Люсия и побежала к шкафчикам. Лидия проводила ее взглядом, а потом посмотрела на Джона и сменила гнев на милость: - Ладно, что уж. Дай хоть обниму. Да, Лидия - это вам не Люсия, подумал Джон, очутившись в медвежьей хватке северянки, которая, как ему хорошо было известно, любила под настроение помахать молотом в кузне. Живым бы уйти. - Потерял уточку, да? - сладко пропела Лидия над его ухом. Какую уточку, чуть не спросил Джон, но вовремя прикусил язык, вспомнив чехол для Свитка. Тот остался на вершине Глотки Мира, так что уточка скорее всего уже обрела новый дом в одном из сундуков. - Все вопросы к Партурнаксу, - выкрутился он. - Если ты, конечно, знаешь, о ком я. - Знаю. Все теперь знают... А это кто? - она выпустила его из объятий и подозрительно уставилась в сторону двери. Джон обернулся. - А это Арья Старк, сестра моя, - представил он девчонку, до того молча озиравшую их уютный дом. - При кинжале, вид боевой, - оценила Лидия. - Пойдет. Арья вредно заулыбалась, показав острые зубки. Джон заподозрил, что уже сегодня мир увидит пробный поединок могучей Лидии, доблестной дочери Севера - и Арьи. Тоже дочери тоже Севера. - А у меня, между прочим, тоже есть кинжал, - заявила Люсия, залихватски бухая муку в миску. - Меня Лидия учит. Стало быть, уже три дочери Севера, вздохнул Джон и сказал: - Ладно, девушки, знакомьтесь тут, только друг друга не поубивайте. А я в баньку. После баньки, быстро поев, они отправились к ярлу. Джон еле убедил Арью расстаться с драгоценной сумкой, битком набитой дарами природы. Лидия, подобрев после перекуса, сказала, что пока что отнесет порванный плащ в починку. - Мы же не хотим, - ласково добавила она, - чтобы наш Довакин околел. - Не хотим, - согласился Джон, гадая, что ему скажет ярл. Лидия свернула к мастерской, а Джон и Арья отправились в крепость в сопровождении толпы, которая помаленьку уже начинала готовиться к стихийному празднику в честь его возвращения. Не успели они войти в Драконий Предел, как Арья углядела темный балахон и побежала знакомиться с Фаренгаром, рассчитывая побольше узнать про молнии и прочие магические пакости. Тот был не слишком рад настырной девчонке и рвался к Довакину, но против Безликой не сдюжил, так что на встречу с ярлом Джон отправился один. - Джон Сноу, - обрадованно встал ему навстречу Балгруф. - Как у вас теперь красиво стало, - Джон кивнул на торжественные стяги и паноплию, обустроенную над троном, где раньше был череп Нуминекса. На мгновение его снова захлестнул липкий ужас от мысли, каково приходилось дракону все эти годы - нет, века, - но он быстро успокоился, вспомнив, что сейчас Нуминекс жив-здоров и набивает брюшко краденными лимонными пирожными в Винтерфелле. - А череп-то тебе и впрямь пригодился, - покачал головой ярл. - Мы тогда глазам своим не поверили. - Честно говоря, я и сам не поверил, - развел руками Сноу. - А как сейчас дела идут? - Хорошо идут. После возвращения истинного Алдуина, солнца нашего, наконец-то настал мир. Восстание, сам знаешь, подавлено, Талмор унялся, словом, у нас тут эпоха процветания. Истинный Алдуин, мысленно усмехнулся Джон. Теперь понятно, что он им наврал. Впрочем, до некоторой степени это было правдой. Тот смертный уродец с разорванной душой, которого Джон спас из Совнгарда, вряд ли мог считаться истинным Алдуином. Но таковы уж драконы. Эти бестии ухитряются врать и говорить правду одновременно. - Правда, непонятно, куда опять драконы подевались, - задумчиво потянул себя за бороду Балгруф. - Обещали заботиться, а сами попрятались. А у нас тут, между прочим, бандиты по пещерам шарахаются. На месте драконов я бы тоже попрятался, подумал Джон. Кажется, люди решили, что теперь все за них будет делать кто-то другой. - Зачем вам драконы, когда Лидия есть? - спросил он с усмешкой. - Тут ты прав, деваха молодец. Три банды успела извести, а четвертую они вместе с Ирилет целый месяц гоняли. - Прогнали? - А то ж. - Стало быть, все хорошо, - подытожил Джон. - Ну, почти, - заныл ярл. - Даника, жрица Кинарет, меня замучила, дерево ей сохлое не нравится. Ну так оно никому не нравится, а что поделаешь. Молния в него попала, аккурат перед твоим первым появлением. - Извините, - расстроился Джон. - Хоть ты с ней поговори, - попросил Балгруф безнадежно. - Пусть она от меня отстанет. Джон обещал поговорить. Выловив Арью, от которой Фаренгар избавился с нескрываемой радостью, он потянул ее прочь из замка вниз по лестницам. - Ну что, ну как? - потребовала отчета сестра. - Никак, в том-то и дело, - безнадежно махнул рукой Джон. - У них все прекрасно и абсолютно ничего не происходит. Совсем непонятно, за что зацепиться, разве что за дерево это сохлое. А если и там глухо, я вообще на нем повешусь. Пусть разгребают без меня. - Экий ты нервенный, - заухмылялась Арья. - У нас еще вампиры в Морфале не осмотрены, а еще каньон, а еще дите в Винд-чем-то. Кстати, про то, что дерево сохнет, говорил тот дедок... как его? - Арнгейр. А ведь точно, - приободрился Джон. Даника отыскалась прямо возле храма, под тем самым деревом, на лавочке, с которой Джон когда-то подобрал Люсию, а позже подслушал Амрена с женой. Надо бы над этой скамейкой табличку прибить: "Джон Сноу. Квесты любой сложности". Может, хоть тогда покажутся враги, которых обещал Партурнакс. А то ишь какие застенчивые. - Позор, - вздыхала Даника. - Такое чудо погибает... Вот ты же Довакин. - Ну, есть немного, - не стал спорить Джон. - Если и ты не поможешь, я уж не знаю, к кому обращаться, - стиснула кулаки Даника. - Ярл меня не слушает, видать, Кинарет ему не указ. - А как тут поможешь? - удивилась Арья, оглядев дерево. - Оно, извините, не сохнет, оно уже вовсю мертво. - Кому это когда мешало, - проворчал Джон. - То, что мертво, зацвести не может, - аргументировала сестра. - Вырастая - крепнем, - не согласился Сноу. - Мы не сеем! - Сейчас Фусом приложу. Услышь мой рев! - Не запугаешь! Нам ярость! - Ходор, - сжульничал Джон. - Ладно, ты выиграл, - смирилась Арья. Даника, ошарашенно смотревшая на них во время этой странной перепалки, наконец разлепила губы для робкого вопроса: - То есть вы поможете? - Возможно, - протянул Джон. - Если ты объяснишь, как именно. - Златолист, - начала жрица, указав на дерево, - это побег Великого Древа, самого старого существа в Скайриме, а возможно, и во всем Тамриэле. Его сок обладает живительной силой... - А, так вам дерево надо полить, - хихикнула Арья. - Ну да. Беда в том, что кора Великого Древа настолько прочна, что ее не пробить никакой сталью, - вздохнула Даника. Джон скосился на рукоять Длинного Когтя и подумал, что, наверное, просто еще никто не опробовал на той коре сталь валирийскую. А жрица продолжала: - Впрочем, есть клинок, способный на это, и имя ему Жгучая Погибель. Хотя некоторые зовут Крапивником. Ветер Кинарет донес, что сейчас он у карги-ворожеи, в ведьминском ковене на Одинокой скале. - Хм, - состроила невинный вид Арья. - А он не донес, что этот клиночек уже тут? И она предъявила тот самый черноватый кинжал. Лезвие у него и впрямь жжется, вспомнил Сноу. Крапивник и есть. - Ой, фу! - жрица соскочила со скамьи, подобрав полы рясы. - Фу, убери! - Где это ваше Древо? - спросил Джон и спохватился. - Хотя подожди, у меня даже карты нет, чтобы отметить... - Принесу я тебе карту, - заметалась Даника. - Сиди тут, никуда не уходи! Чтоб и не посидеть, подумал Джон. Солнце греет, вокруг бодро суетится народ, прилаживают цветные флажки на арки, кто-то вон даже на самом дереве повис с гирляндой... Потому что праздник. Даника вернулась. - Смотри, - ткнула она в карту, - вот здесь Святилище, в пещере. Можно добраться до Айварстеда и оттуда пройти вдоль реки, а можно доехать торговым путем до Виндхельма, а там от ворот строго на юг, вот, видишь, прямо ровнехонько... - Вижу, - Джон переглянулся с Арьей. - Нам бы лучше через Виндхельм. - Завтра туда караван идет, - оживилась Даника. - У нас тут один торговец был, животом захворал, так он все уши мне прожужжал своим караваном, пока лечила. - Что ж, завтра так завтра. Может, пока отложим праздник? - несмело предложил Джон. Мужик, ползавший по арке с флажками, гневно на него воззрился. - Починим дерево и сразу все вместе и отпразднуем. Чтоб два раза не страдать... - Ну, тоже правильно, - задумалась Даника. - А то перепьются, а я лечи их потом. Ладно, пойду объявлю народу священную волю Кинарет. А ты, - ткнула она пальцем в мужика, - чтоб никому ни словечка. А то прокляну. - То есть вот так у вас все делается, - хмыкнула Арья. Даника пожала плечами, но спорить не стала. * * * - Это же я, - увещевал Джон Снарка, умоляюще протягивая к нему руку с куском яблочка. Тот фыркал и пятился. Джон удрученно повернулся к Арье, опустив руку: - Даже яблоко не берет. Обижается. - А может, это вообще не Снарк, - вредно сощурилась Арья, вспомнив Нимерию. - Может, ты к чужой лошади пристаешь. - Скажешь тоже, - обиделся Сноу. - Чем он тебе не Снарк? Толстый и красивый, очень смелый. Мягкие губы нерешительно зажевали его рукав и поползли к яблочку. Джон просиял. Арья надулась. Выехали с караваном по раннему солнцу. Торговцы ликовали: раз рядом Довакин, то никакие бандиты к ним не сунутся. Сам Джон был в этом не так уверен. Бандиты вполне могут посчитать, что раз уж сам Довакин, то в караване наверняка есть что-то ценное; добавить к этому всяких ненормальных, желающих прославиться, убив Драконорожденного, и получится целая армия. К тому же один бандит у них уже был: Арья, которой не сиделось на месте, ползала туда-сюда по телегам, заводя знакомства и разговоры. Джон, за предыдущие дни отболтавший себе весь язык, оставил ее отдуваться за двоих и уехал вперед верхом на Снарке под предлогом разведки. И хотя торговцы хором уверяли его, что дороги тут спокойные - и неизвестно, как это увязывалось в их головах с боязнью бандитов, - довольно скоро он обнаружил впереди нечто, заслуживавшее внимания. Не то чтобы сломанная телега и горюющий подле нее человечек в шутовском наряде казались страшной угрозой, но они перегораживали дорогу, а пускать караван в обход по полям было бы глупой тратой времени. Человечек был какой-то припадочный. Говорил о себе в третьем лице, кривлялся, пританцовывал, а потом, резко сменив настрой, начинал причитать, припадая к телеге. По словам самого человечка звали его Цицерон, а в ящике на телеге хранились останки его любимой матери (Мамули!), которую он куда-то там вез хоронить. Джону этот странный тип совсем не нравился, телега тоже. Даже катаясь с ветерком на россыпях контрабанды, он не чувствовал себя настолько не на месте, как возле гадкого ящика с Мамулей. Вообще говоря, на контрабанде-то как раз лежалось очень славно. Но этот ящик и сам Цицерон... Присмотревшись к нему получше, Джон понял, что первое впечатление было неверным. Человечек не был безобидным, зато был абсолютно сумасшедшим - правда, на какой-то свой очень странный и неприятный цицеровско-мамулин манер. И все-таки хочешь не хочешь, а убрать эту колымагу надо. - Скоро подойдет караван, - нехотя сказал Джон. - Починим твою телегу. - Добрый, ты добрый! - запрыгал гадкий тип. - Цицерон вас наградит, Цицерон даст вам золота! Блестящего, звонкого золота! - Конечно, даст, - фыркнул Сноу неприветливо. - Куда денется. Караванщики в восторг не пришли, но делать было нечего - стоявшая поперек дороги тарантайка преграждала путь к барышам, так что ворча и сопя торговцы взялись за дело. Джон, даже не думая помогать, отъехал в сторонку от ящика с Мамулей к Арье и какому-то незнакомцу, который к ней прямо-таки прилип. - Когда свадьба? - хмуро спросил Джон, восседая на лошади и свысока глядя, как мужик цепляется за руку сестры. - Да брось, - хихикнула та. - Это Морис Жондрель, он, представь себе, тоже направляется в Святилище. Очень просится с нами. - Я человек не воинственный, драться совсем не умею, - неловко улыбнулся тот, задирая голову вверх. - А вы, вы ведь Довакин... - Можно на ты, - смягчился Джон. В отличие от Цицерона, шкатулочки с десятью донцами, Морис производил приятное впечатление нормального человека. - Ладно, возьмем тебя с собой, я не против. Джон слез со Снарка и отозвал Арью в сторонку. - Что скажешь о том типе? - спросил он, кивая на Цицерона. - Он убийца, - холодно и ровно ответила сестра. У Джона каждый раз мороз по позвонкам продирал, когда она начинала говорить таким тоном и смотреть такими глазами. - А ящик? С останками Мамули? Арья задумалась. - Ящик и ящик, - сказала она. - Но он же гадкий. - Ну так если Мамуля. Не бери в голову, - махнула она рукой. - Мало ли больных на свете. Это ты еще Бродяжку не видел... ...и не видел, как я выбила ей оба глаза - вот так, раз, раз, один за другим, выколола их Иглой, что ты подарил, а потом содрала кожу с ее мертвого лица. Так подумала Арья - и увидела, что брат вздрогнул. - Что за жизнь у нас, - тоскливо протянул Сноу. - Ты хотел сказать - что за смерть, - странно засмеялась она. У Арьи иногда пробивался очень неприятный юмор. Телегу убрали, Цицерон, как обещал, наградил добрых людей и караван покатил дальше, оставляя странного человечка позади. Наедине с Мамулей. * * * Дорога до Виндхельма заняла у них пять дней и в целом прошла без происшествий - если не считать того, что Джона вконец замучили расспросами о драконах. Какие они, добрые ли, а главное - что едят? И если той же Арье он был готов рассказывать про драконов часами - и рассказывал, пока они были в Вестеросе, - то от местных любопытствующих он вяло отделывался общими фразами вроде "едят все" и "пути драконов неисповедимы". Радовало хотя бы то, что, кажется, никто из этих неисповедимых не проболтался людям о том, что Джон побывал аж в Совнгарде, иначе живым его без ответов не отпустили бы. А рассказывать вовсе не хотелось, учитывая то, как он обошелся с местными героями, да еще и Шора походя грязью облил. Переночевав в Виндхельме, который с точки зрения Джона был все таким же погребальным и за прошедшее время краше не стал, они выбрались за ворота и поехали строго на юг. Точнее, поехал Джон, а парочка гуляла следом, собирая травки и обсуждая какие-то алхимические тонкости. У Джона возникло сумрачное подозрение, что рано или поздно ему придется столкнуться с какой-нибудь якобы лечебной бурдой от Арьи Старк. Дитенка, о котором говорил Арнгейр, они искать не стали. Еще утром он напомнил о нем Арье, но та только отмахнулась. Сказала, что успела поговорить с народом, пошукать там-сям - и оказалось, что ничего интересного. Наверное, врала, подумал Джон. Но ведь ее, нахалку, не прочитаешь. Что ж, им бы хоть с деревом разобраться для начала, а там можно вернуться в Виндхельм и прищучить врушку-сестру. Главное, об этом не забыть за всеми хлопотами... Горячие источники, услада Салокнира, парили и побулькивали. Призрак, появившийся сразу, как они ушли от города, радостно носился по мелководью, поднимая тучи брызг. Вдалеке бродил задумчивый великан. Они почтительно обошли его по дуге и углубились в лесок. - Уже близко, я чувствую! - радостно принюхался Морис. - Это дуновение на ветру... Древо цветет! - Ты ж говорил, оно всегда цветет, - сказала Арья. - Ну так вот оно и цветет, - не смутился Морис, упоенно водя носом. Джон принюхался, но кроме запаха разгоряченной от солнца лошади ничего не уловил. Он глянул на Призрака и увидел, как тот наставляет уши на что-то впереди и радостно шевелит носом. Кто его знает, этого Мориса Жондреля, но Призраку верить можно, подумал Джон и выслал Снарка вперед. У входа в пещеру в изобилии росли цветы - правда, немного смущали лежавшие среди них кости, - а в воздухе и впрямь носился сладкий запах, душистый, свежий, словно все самые приятные запахи в мире собрались в один. Лезть внутрь верхом было бы чуть ли не кощунством, так что Джон спешился и повел лошадь в поводу. Арья с Морисом быстро обогнали его и убежали вперед по извилистому мшистому входу вслед за Призраком. Пещера была огромной и прекрасной. Все здесь росло, цвело, вырастая крепло, брызгали искрами водопады, журчала вода, стекая в заводь, которой тут же заинтересовался Снарк - пить из горячих источников Джон ему не позволил, - а надо всем этим великолепием царило Великое Древо. Огромное, раскидистое, полное нежных розовых соцветий, обвившее могучими корнями половину пещеры. Джон приотпустил у седла подпругу, отстегнул трензель, чтобы Снарк мог спокойно напиться, и пошел к остальным, которые топтались у первого из корней, напрочь перегородивших, как выяснилось, дорогу к Древу. - Наверное, можно перелезть, - предложил Морис. Джон и Арья глянули на его хилую фигуру и вежливо промолчали. Призрак просительно поскреб корень тяжелой лапой. Арья, задумавшись, достала Крапивник и стала ловко перекидывать его в пальцах. - Неужели не жжется? - удивился Джон, глядя, как она спокойно берет лезвие пальцами. Арья вскинула на него глаза и просияла: - А ведь точно! - и кольнула кончиком кинжала толстый корень. - Ты что творишь! - пискнул Морис, пытаясь схватить ее за руку, но тут корни тяжко загудели и стали убираться с дороги. - Вот видишь, я молодец, - обрадовалась сестра, поскакав вверх по тропинке. Джона пробрала дрожь при мысли, что сейчас все эти корни рухнут обратно прямо ей на голову. - Стой, балбеска! - заорал он и припустил за ней. Теперь корни рухнут на голову ему, понял он и призадумался, кто еще тут балбес. Выяснилось, что все, поскольку к Древу они, пусть и в разное время, прибыли в полном составе, включая Призрака. - Как так можно! - причитал Морис. - Я и не думал, что ты такая злыдня! А уж ты-то, Довакин... Да что вам вообще тут надо?! - В Вайтране Златолист засох, - развел руками Джон, - Даника просила нацедить целебного сока. - Много она понимает! - срывающимся голосом воскликнул Морис, становясь между ними и деревом. Случись тут и самом деле драка, рассчитывать на победу ему точно не приходилось - но тем больше трогала такая верность принципам. - Ну, а что ты предлагаешь? - миролюбиво спросил Джон, успокоительно подняв руки. Морис немного расслабился, перестал дрожать и сказал: - Суть природы в обновлении. То, что мертво, должно уйти и дать дорогу новой жизни. - Ну, э-э... - неловко протянул Сноу. - Надо попросить у Древа новый саженец, - твердо сказал Морис. - А ты сможешь? - со скепсисом спросила Арья. - Потому что меня-то оно теперь точно не послушает. - Попробую, - отвечал он. - Но это займет время. - Пусть займет, - махнул рукой Джон. - Подождем, полюбуемся, вон какая красота вокруг... Сив Дал Бекс! Ничегошеньки. - Что, не клюет? - Арья бесенком вылезла из-под локтя, сияя самой глумливой из всех ухмылок, какие Джон когда-либо видел. И это включая незабвенного сира Аллисера. - Не орите там, - кисло потребовал Морис, чинно усевшийся под Древом. - Вы мне весь настрой сбиваете. А вот ты садись рядом, зая, - ласково обратился он к лютоволку. Тот, хоть и удивился неподходящему обращению, внезапно согласился и сел. Джон раскрыв рот смотрел, как Призрак повернулся к нему, лучшему другу, задом и медитирует себе с каким-то проходимцем. Отвлек его от этой бредовой картины громкий бултых. - Пропало седло, - прокомментировала Арья, глядя, как Снарк купается, рассекая исходящие паром воды заводи. - Я про него и забыл со этими вашими корнями, - ошалело вымолвил Джон, наблюдая за вальяжно курсирующей туда-сюда скотиной. Там же седельные сумки, осознал он, там еда, там... плащ! Сноу кинулся вниз, проскакал мимо корней и забегал по бережку, умоляя лошадиное отродье вылезать. Лошадиное отродье делало вид, что не слышит. В конце концов Снарк сжалился над бестолковым хозяином и выбрался на берег. Из сумок лила вода и выползала какая-то размокшая кашица, которая еще совсем недавно была свежеиспеченным хлебом, купленным в Виндхельме. Плащ, тяжелый и мокрый, чуть не свалил Джона на землю, когда тот попытался снять его с седла. Впрочем, само седло, набухшее от воды, было еще тяжелее. - Может, можно просушить, - предположила Арья, неслышно подкравшаяся сзади. - Может, - грустно ответил он, сидя в траве и глядя на кашицу, мокрую кожу и погубленный мех. И пока он смотрел, кожа на седле зашевелилась, лопнула, обнажив войлочную набивку и деревянный каркас, а потом из этого каркаса проклюнулись веселые желтые цветочки. Арья от души хохотала, пока Джон честно пытался осознать то, что видит. - Смотри, смотри! - сестра все пыталась обратить на что-то его внимание. - Корни! Вон туда смотри! - Она с силой повернула его в сторону и он увидел корни, уходившие в воды заводи. - Даника права, оно животворное! Давай водички наберем! - Нет, спасибо, - шарахнулся Джон. - Я не хочу, чтобы из меня цветочки. Снарк встряхнулся, окатив их обоих брызгами с мокрой гривы. Потом подумал и еще хвостом покропил. - Ну все, метаться поздно, - радовалась сестра, утирая мокрое лицо. - Так вам и надо, - злорадно сказал Морис, спустившийся сверху. - Нечего было Древу вредить. - Так это все она, а я-то что сделал? - возмутился Джон. - За что мне седло в одуванчиках? - А водичка правда целебная? - заинтересовалась Арья. - Нет, - покачал головой Морис. - Просто наказали вас. За самоуправство. Но оно уже не злится, - он повернулся и посмотрел на Джона. - Оно тебя зовет. Джон встал с земли и недоумевая пошел следом за Морисом. Призрак все еще сидел у дерева, а рядом с ним цвел в бочажке юный саженец. Значит, получилось... - Прикоснись к Древу, - сказал Морис. Джон дотронулся до ствола, не зная, чего ожидать. - Джон! - донесся до него то ли голос, то ли мысль на грани восприятия. - Ты там хоть жив, паршивец?! - Дени?.. - выдохнул он, распластав обе ладони по коре. - Дени!