Дракон и солнце 2. Снег к снегу

Когда Джон проснулся следующим утром, то сразу вспомнил, где находится, и благодарно обмяк на подушках. По потолку скользил луч утреннего солнца, из люльки не доносилось ни звука - похоже, детей забрали на прогулку, - словом, в спальне царила сплошная благодать, и никто не покушался ни на его жизнь, ни на душу... Если не считать нового Короля Ночи, конечно. Старк упрямо выпятил челюсть и выдохнул. Еще посмотрим. Много вас таких было. Он сел в кровати и задумчиво провел рукой по свежему шраму, которым обзавелся не далее как прошлым утром. Ровно посредине груди красовалось черное пятно въевшейся в кожу сажи и небольшой, по ширине клинка, багровый рубец. Отмыть эту сажу не получилось вчера и вряд ли получится сегодня, подумал он, а потом махнул рукой - не болит и ладно. Может и в самом деле опробовать ту мазь, которую Арья... Арья. Хорошее настроение слетело с него, как туман с Волкихара, и Джон слез с кровати, внутренне готовясь к неизбежным сложностям и переживаниям нового дня. А заодно к семейным склокам, поклонам, плохим новостям и прочей прелести, что во все времена составляет королевскую жизнь. Натягивая одежду - свою, привычную, винтерфелльскую, которую еще никто не успел порвать и продырявить, - он кинул случайный взгляд на столик у кровати и со смутной тревогой подумал, что там чего-то не хватает. Словно было какое-то незаконченное дело, которое он... Джон мучительно перебирал в голове ворох воспоминаний, среди которых что только не попадалось, но вспомнить никак не выходило. Вертелось на языке, дразнило, ускользало, но... - Проснулся? - заглянула в комнату Дени. - Ты меня ночью напугал. - Почему? - встревожился Джон. После всего пережитого он уже и не знал, чего ждать от самого себя. - Представь, проснулась я среди ночи, захотела полюбоваться на любимого мужа в лунном луче, а ты лежишь с открытыми глазами, такими белыми... Но потом я вспомнила Брана и поняла, что тебя просто понесло в лес гулять. Как Арье новая жизнь? - Кажется, нравится, - задумался он. - Она ведь снова целая, не разделенная... Но все-таки это не жизнь для человека. - Потерпите чуток, - упрямо сказала Дени. - Я только что двойню родила. - А давай их как-нибудь назовем, - оживился Джон. - Детей-то. - Да, было бы неплохо, - меланхолично отвечала жена. - Еще добавь к списку дел обойти владения, узнать новости, выслушать всех напросившихся на прием и выдать Сансу замуж. - За кого? - заинтересовался он. - За Джендри Баратеона, - с гордостью за свою идею сообщила она. Джон призадумался, удивленно обнаружил в этом проекте массу положительных моментов и для порядка спросил: - А Санса-то согласна? - и тут же усмехнулся: - Хотя какая разница. Всегда ведь можно уговорить. Дени прищурилась. - Как-то непохоже на тебя... Но так даже лучше. Джон снова посмотрел на столик и вдруг понял, что его беспокоило. - А где книга? Мейстера Мунс... Мюнш... - и снова он забыл, как это произносится. - Про Асшай. - А, - махнула рукой Дени. - Я заботливо хранила ее здесь на столике, чтобы она тебя дождалась. А потом ее Бран уволок. - Она подумала и нахмурилась: - Честно говоря, не видела я, чтобы он ее читал. И совсем уж не вижу, чтобы он ее вернул. Джона давно интересовал вопрос, как к Херма-Море попало это злосчастное сочинение. Кажется, теперь он знал, и это в свою очередь рождало новые тревожные вопросы. - Где Бран? - спросил он, застегивая камзол. - Наверное, в богороще. Хотя кто знает, - пожала плечами она. - На этих своих костылях он теперь такой шустрый, не угонишься. На костылях, поднял брови Джон. Похоже, они тут без него не скучали. - Кстати, - с вредной улыбочкой произнесла Дени, - просто для твоего сведения. Дрогон на тебя обижается. - Это вроде бы не новость, - удивился он. - Обижается, что Нуминексу подарок привезли, а ему нет. Джон раскрыл рот. Вот что ему даже в голову не приходило, так это везти Дрогону подарок... - Ну все, - промолвил он. - Хоть из дому не выходи... Впрочем, миг спустя его посетила светлая идея и он обрадованно встрепенулся: - А подари ему ту уточку. Я ее боюсь, он будет счастлив. - Сам предложил, - усмехнулась жена и полезла в комод за зловещей птичкой. * * * Он шел по коридору, задумавшись о предстоящем разговоре с Браном, и вдруг остановился, услышав гул голосов. До Великого Чертога было еще далековато, но шум долетал даже сюда, и становилось ясно, что народу там собралось порядочно. И все они ждут, когда он появится и скажет... хоть что-нибудь. Джон прислонился к стене и потер лоб рукой. Вести, которые он принес, были не самого счастливого толка. Но ведь вороны других и не приносят. Словно нарочно в коридоре показались Нимерия с Призраком. Верная своей натуре, Арья стащила где-то баранью лопатку и волокла ее в пасти, косясь на Джона шельмовскими глазами. Призрак не отставал - ухватил козью ногу. - Чему ты его учишь, охальница? - обрушился на сестру Король Севера. - В богороще вас обоих запру!.. А вообще вот что. Положите украденное и идите за мной. - Волки недовольно затоптались, не желая расставаться с добычей, и Джон свел брови. - Живо. Волки дохаэрис. И добавил уже помягче: - Потом заберете. Они вошли в Великий Чертог и народ загудел, как потревоженный рой. Джон проследовал к резному трону под баннером Старков, но садиться не стал. Стоя перед троном, он обвел толпу глазами, замечая, как люди примолкают, и поднял руку, одновременно и приветствуя, и требуя внимания. - Я долго отсутствовал, - сказал он наконец. - А вчера вернулся - с края Севера, из сердца Зимы. Тишина стала абсолютной. Джон помолчал и произнес, не повышая голоса: - Зима близко. Как легко было догадаться, толпа тут же начала перешептываться и переглядываться, и под сводами чертога снова загулял многоголосый гул. Волки ступили поближе, встали по обе стороны от него, и люди, как завороженные, стали поворачиваться обратно к своему королю. Паргелий творит чудеса, подумал Джон, а вслух все так же ровно сказал: - Зима не спросит нас, чего мы хотим. Она придет - через год, три или восемь - и она не будет щадить никого, ибо она - смерть. А смерти, - он усмехнулся, - мы говорим: "Не сегодня." Нимерия согласно рыкнула. Народ, сумрачно нахохлившийся при его первых словах, стал распрямляться и заблестел глазами. Северяне везде одинаковы, подумал он. Любят отвагу, вызов и смелые речи. - Мы не спросим зиму, чего она хочет, - продолжал он, добавив в голос звучности. - Когда она придет, мы будем готовы. Живой Север останется живым! Народ это наглое заявление, конечно, принял без вопросов. Люди разом поверили в себя, затопали, захлопали, взревели: "Старк! Старк!" Волки рядом с ним приосанились, распушились и довольно оглядывали воодушевленную толпу. Джон поднял уже обе руки, снова призывая северян сосредоточиться. Как-никак теперь речь пойдет о скучном. - Нужно многое восстанавливать, - сказал он, когда ор унялся. - В жизни важно и малое, и великое, и ваши нужды не меньше чьих-либо еще. Досточтимые мейстер и кастелян примут всех просителей, и все просьбы и тяжбы будут рассмотрены. Довольное ворчание толпы и солидные кивки. А у нас все еще мейстер Мулин или еще кто-то, вдруг задумался Джон. А кастелян... ох ты ж, совсем забыл, кто у нас теперь кастелян!.. Но, кто бы он ни был, пусть берется за дело. Чтоб мне провалиться, если я начну лично выслушивать все мелкие кляузы и обиды на соседей. Пусть этим занимаются те, кому большего поручить все равно нельзя. А вслух он, улыбнувшись, сказал: - Хорошо быть дома. Распрямившись, он прошел сквозь расступившуюся толпу, над которой плыл шепоток, кивая незнакомым лицам и думая о том, что он им так и не сказал. Да, зима близко. Это северяне понимают, в это они готовы поверить. Но поверят ли они в то, что Ночной Дозор нужно вернуть? Где найти слова, чтобы убедить их в реальности угрозы? И кто же будет следующим лордом-командующим?.. Сам Джон был девятьсот девяносто восьмым, Эдд - девятьсот девяносто девятым. Есть какая-то горькая ирония в том, что тысячный командующий окажется первым, поскольку начался новый цикл, новый оборот колеса. Детке не нравится колесо, заботливо спрашивал его Дюрневир. Сейчас Джон мог твердо ответить: нет, детке колесо совсем не нравится. Мимо него протрусили, подхалимски прижимаясь к стене, Арья и Призрак, уже успевшие сбегать обратно и прихватить свою добычу. Джон покачал головой и проследовал в богорощу. Бран и в самом деле был на костылях. Слышать об этом было одно, но видеть - совсем другое. - У меня есть кое-что, что поставит тебя на ноги окончательно, - сказал Джон, предъявляя флакончик. - Или опять посоветуешь приберечь? Бран усмехнулся. - Посоветую, - сказал он. - Но на этот раз - не для чего-то конкретного. Одавинг и Салокнир совершенствуют свою микстурку, так что я поправляюсь. - Я рад, - кивнул Джон, пряча драгоценный флакончик. - А что у тебя за шашни с Херма-Морой? - С ним не так уж сложно, - пожал плечом Бран. - Нужно просто время от времени скармливать ему книжечку. - И много скормил? - Две. Для начала ту, что про Асшай, там все равно чушь написана. И еще список песни про медведя. Каллиграфический. Сам писал, - Бран смотрел не моргая. - Если сам, - проворчал Джон, - то не такой уж он каллиграфический. Провидец упорно сохранял невозмутимый вид. Джон позавидовал такому самообладанию. - Откуда Херма-Мора вообще тут взялся? - спросил он. - Он плавает в море вероятностей, - отвечал Бран. - Зацепился за Партурнакса, так и приплыл. - Нам стоит начинать беспокоиться? - Он может лишь ловить клочки знаний. Старые Боги не пропустят его в наш мир, да и других тоже. Так что нет, не стоит. - А... - начал было Джон, запоздало волнуясь насчет хитрых планов Молаг Бала, но провидец не дал ему договорить: - А вот тебя, возможно, и пропустили бы. Что ж, все хорошо, что хорошо кончается, подумал Джон, потирая грудину, украшенную новым шрамом, но потом поразмыслил и решил, что слово "хорошо" тут все-таки не подходит. Он посмотрел на брата, вспоминая твердыню Ночи, и промолвил: - Те дети во льду... Не сомневаюсь, что ты знал. Почему не сказал? - Потому что ты не был готов, - ровно отвечал провидец. - А теперь и ты спрашиваешь себя, как убедить людей. Они тоже не будут готовы. Уж это-то Джон понимал не хуже него. Вот только это не отвечало на вопрос, как же ему все-таки убедить Семь Королевств в том, что опасность вернулась и она вполне реальна... - Я рад, что Арья выбрала остаться Арьей, - внезапно сказал провидец и Джон вскинул на него глаза, почувствовав, как в младшем брате снова проснулась старая боль. Лето. Лето погиб в той пещере. И для Брандона Старка лето уже не вернется. Он обречен жить в вечной зиме. * * * Взяв на конюшне лошадку, Джон с удовольствием прокатился по полю до стены и подумал, что слишком давно не ездил верхом. Все в небе да в небе, надо же иногда и на грешную землю возвращаться. - Как тебе дома? - насмешливо прищурился Салокнир. - Хлопотно, - признался Джон. - И я вообще не знаю, что делать. Ваш взгляд в будущее может хоть что-нибудь подсказать? - Это не наш мир, - начал Одавинг, словно оправдываясь. - Нам нравится изучать его, исследовать, и мы по-прежнему на многое способны, но потоки времени здесь отличаются. Нам не так-то просто заглянуть в них. - Но что-то вы все-таки видите, - не отставал Джон. Драконы переглянулись, и Салокнир неуверенно произнес: - Ты стоишь у ледяной стены и бьешь в нее клинком. Вот и все. - Но это я уже пробовал, - помотал головой Джон. - И пользы не было. - Кросис, Довакин, - повинился Одавинг. - Но это все, что видно. - Если для вас опасно оставаться здесь, - тяжело вымолвил Джон, думая об Арье, - вы можете вернуться домой. Я пойму. - Ну, ты уж скажешь, - захихикал Салокнир. - Тут же столько интересного. Тебе не удастся так запросто выпереть нас вон. - Тогда, - оживился Старк, - раз вы, нахлебники, остаетесь, у меня для вас есть список важных дел. - Смотри, распоряжается, - умилился Одавинг. - Ну, давай, выкладывай свой список. Послушаем. - Для начала было бы неплохо, - воодушевленно провозгласил Король Севера, - если бы вы разведали месторождения золота. Хотя серебро тоже сойдет. Алмазы там всякие. И поближе к дому, а не в Эссосе. - А какой нам положен процент? - въедливо уточнил Салокнир. - А какой вы хотите? - Половину. - И что вы с ней делать будете, с этой половиной? - засмеялся Джон. - Лелеять, - мечтательно прикрыл глазки Салокнир. - Растить и умножать, - вторил собрату Одавинг. - Сперва найдите, - хмыкнул Старк. - А то от ничего и половина будет соответствующая. И кстати, с вашей драгоценной половины вам придется уплатить налоги в королевскую казну. - Откуда ты такой ушлый на нашу голову? - возмутились драконы. - И какой сейчас налог? - Не знаю, но Дени собиралась его поднять. Драконы зашушукались. Джон улавливал лишь обрывки - отбить убытки, в рост под процент, драконий банк... Он уже и не знал, смеяться тут надо или тревожиться. - Ладно, - наконец согласились хитрые ящеры. - А что еще? - А еще я хочу воззвать к творческой стороне вашей натуры, - издалека начал он. Оба собеседника заинтересованно изогнули шеи. - Напишите песню. - Песню, - скептично повторил за ним Салокнир. - Тебе частушки было мало? Какой ты тщеславный. - Да не про меня, упаси боги, - всполошился Джон. - Песню о победе над Королем Ночи. Как сражались плечом к плечу и снег, и мех, и золото. Как объединились, как преодолевали, словом, какие все молодцы. Чтобы эта песня за живое брала и прожила сотни лет. А лучше тысячи. - Дельная мысль, - вдохновились драконы. - А еще что? - Помогите мне понять, как восстановить Стену, - вздохнул он. - Не силен я в магии. - А это вопрос скорее к твоему брату, - переглянулись драконы. - Вот как, - призадумался Джон. * * * Вернувшись в замок, он отправился в спальню, чтобы поразмыслить в тишине и одиночестве, но обнаружил там Дени и Сансу, воркующих над детьми. - Санса! - обрадовался он, благоразумно умолчав о том, что весь день - что вчерашний, что сегодняшний - почти не вспоминал о ее существовании. - Добрый день, ваша милость, - облила его холодом сестра и внезапно ее губы задрожали: - Во что ты Арью превратил?.. - Это не я, - виновато ответил он. - Недоглядел!.. - Прости, сестренка, - сказал он, подходя и обнимая ее. Ледяной фасад рухнул и Санса разрыдалась. - Ненавижу тебя! - яростно вскричала она. - Поскорее бы замуж, подальше от вас обоих!.. Джон молчал и ласково гладил ее по спине. Пусть плачет. Может, ей станет хоть чуть-чуть легче. - А пусть она у меня родится? - всхлипнула Санса. Джон отпихнул сестру от себя и уставился на нее, как на последнюю предательницу. - Арья Баратеон? - взорвался он наконец. - Как ты себе это представляешь?! - Прекрасно представляю, - не сдавалась сестра. - Я ее научу танцевать, вышивать, вырастет настоящей леди... - Ни за что, - кипел Джон. - Не позволю ее портить!.. - Он резко отвернулся и пошел к комоду, на котором вместе с письмами лежала сиротливая Арьина котомка. Стоило лишь глянуть на нее, как у него мучительно заныло сердце. Справившись с накатившим чувством, он порылся внутри и достал баночку с плотно притиснутой крышкой. Открыл, коснулся пальцем желтоватой гущи внутри... Жжется. Прекрасно. - Вот, - повернулся он к Сансе. - Арья специально для тебя сделала средство от шрамов. Намазать и держать четверть часа. Уважь последнюю волю сестры. Она для тебя так старалась... Санса, снова залившись слезами, схватила баночку и убежала к себе. - Через четверть часа, - зловредно сказал Джон, - у нее пропадет всякое желание рожать Арью. Дени, которая молча наблюдала всю эту сцену, наконец-то расхохоталась. Джон еще вчера рассказал, что эта чудо-мазь - довольно пакостная штука. - Когда ты успел стать таким коварным? - У меня были хорошие учителя, - заулыбался он и болезненно сморщился, тряся рукой. - А ведь и правда ужасно жжется... Вымыв и обтерев руки как следует, он заглянул в люльку: - Настал великий момент!.. Давай их назовем. Это же у нас девочка? - Все-то тебя к беленькому тянет, - усмехнулась Дени. - И жена у тебя беленькая, и волк. - А тебя к черненькому, - не смутился Джон. - И муж, и дракон... - Он снова посмотрел на девочку и вздохнул: - Нет, не знаю я валирийского. - Дейна, - сказала она. - Назовем ее Дейна. - А что это значит? - залюбопытничал Джон. - Выучишь валирийский и узнаешь, - поддразнила его жена. - А мальчика как назовем? Он Старк, теперь твоя очередь отдуваться. - В честь Мормонтов, - решительно сказал Джон и Дени удивленно и обрадованно подняла брови. - Все Мормонты, которых я знал, были людьми удивительной силы духа. И старшим из них был Старый Медведь Джиор. - Джиор Старк, - кивнула она, соглашаясь, и тут же съехидничала: - Не семья, а Ночной Дозор. Джон невесело улыбнулся и взял на руки мальчишку, которому могло оказаться суждено именно такое будущее. * * * Он поднимался по ступеням старой башни, с которой когда-то упал Бран. С тех пор, как Нуминексу преподнесли дорогой подарок, его было не видно и не слышно, и Джон уже начал беспокоиться. Дени, впрочем, его тревоги отмела небрежным взмахом руки и объяснила, где следует искать дракончика, когда тот подозрительно затаивается. Ступени хрустели, и он подумал, что надо будет их починить. Да и башню тоже - вернее то, что от нее осталось после атаки Визериона. Половины крыши тут не хватало - совсем как в Волкихаре - и солнце невозбранно швыряло охапки лучей на уютное гнездышко из веток, покрытое старым скайримским плащом Джона - плащом с волчьим воротником, купленным у Лукана Валерия в Ривервуде. Над гнездом и повсюду по стенам вились жесткие ветви плюща, и на одной из них покачивалась вновь похищенная корона Севера, рассыпавшая алмазные блики по древним камням. В углу, заброшенное и презираемое, валялось синее покрывало с нашитым серебристым драконом - несчастное свидетельство попыток Сансы подружиться с вредной мелочью. Джон остановился в проеме, где уже давно не было двери, и улыбнулся, глядя, как дракончик уютно устроился в гнезде и сжимает Камень Душ обоими коготками на крыльях. От рогатой головы к кристаллу тянулись золотистые ленты мыслей. - Так вот где мой плащ, - торжествующе провозгласил Джон. - А я-то его обыскался. Нуминекс скосил на него один глаз и буркнул: - Бросил меня на несколько месяцев. Мне было грустно. - Если тебя это утешит, мне без вас тоже было грустно, - заверил его Джон. - А теперь, смотрю, грустно Олафу. Мучаешь дедулю почем зря. - Заслужил, - мстительно ощерил маленькую пасть Нуминекс. - Что ты с ним делаешь? - Да ничего особенного. Ему просто кажется, что он - это я. Джон поднял брови, поразмыслил и кивнул. - Справедливо. И долго ты так собираешься?.. - Я у него страдал годами. Во мне накопилось много, очень много боли. И как только я скормлю ему ее всю, - ухмыльнулся дракончик, - так сразу и отпущу. Джон, сощурившись, посмотрел на солнце и повернулся обратно к дитятку: - Пойдем погуляем. Я по тебе соскучился. - Потом, потом... - заворчал Нуминекс, снова прилипая к Камню Душ. - Нет, сейчас, - настаивал Джон. - Иначе получится, что Олаф опять тебя поймал и не отпускает. Довелось мне как-то раз куковать на башне... печальная в своем роде история. Нуминекс уставился на него, понимая, что где-то тут скрыт подвох. - У тебя сколько угодно времени, - улещивал его Старк. - А он никуда не убежит. Пусть пока посидит тут, - усмехнулся он, - подумает над своим поведением... Пойдем. Дракончик расхихикался и стал прятать Камень в ветки под плащ. Расправив крылья, он поднялся в воздух, и Джон подумал, что дитя успело-таки подрасти - сейчас Нуминекс по длине мог сравниться с лютоволком, хоть и был куда тоньше. Хвост да шея, одно слово - подросток. - Я летаю, а ты нет, - задразнился дракончик и перепорхнул подальше, зависнув над соседней крышей. - Вульд На Кест! - крикнул Джон и оказался рядом с ним, среди сумрачных винтерфелльских горгулий. Вороны с недовольным карканьем поднялись с черепицы и отправились искать местечко поспокойнее, где никто не вопит прямо над ухом. Джон сел на крышу и положил локти на согнутые колени, греясь на солнце. Дракончик умостился рядом и устроил голову у него на плече. - Ну что, - самодовольно протянул он, - я был прав? Ты там всех удивил? - Полагаю, что да, - засмеялся Джон. - Хотя больше всех удивлялся я сам. Нуминекс фыркнул. - Еще бы. Ты пока не в том возрасте, чтобы ничему не удивляться. Хотя петель ты накрутил таких, что глаза таращил даже Партурнакс. Наслышаны мы тут о твоих приключениях. - Раз наслышаны, что ж ты Дени мучаешь и клеймишь изменщицей? Я-то вообще двоеженец. - А она все равно изменщица. - Посмотри на это с другой стороны, - завел собственнические песни Джон. - Она отпустила свою первую любовь, теперь ее сердце принадлежит мне. Никаких прежних мужей, один лишь я. И притом - навсегда. - Размечтался, - вернул его в реальность Нуминекс. - В ее сердце всегда будут ее дети. И ее драконы... в общем-то, они тоже ее дети. - Я не против делить ее сердце с детьми и драконами, - хмыкнул Джон. - Она же мое делит - и с детьми, и с тобой, и Призраком... и даже с Сераной. - Прелюбодей, - заворчал дракончик. - А между прочим, двоеженец... Хочешь, мы твоей второй жене послание передадим? Наверное, получится даже разговор устроить. Через чардрево. - Нет, - покачал головой Джон, чувствуя, как жалко ноет сердце. - Партурнакс сказал, я больше не вернусь в Скайрим. А раз так, то чем скорее Серана от меня отвыкнет, тем лучше. Забыть не забудет, но отвлечется - у нее теперь есть целый мир под солнцем, дракончики и папа-император. А скоро еще и маленький Довакин появится... Пусть живет счастливо. Зачем снова причинять ей боль? - Жалеешь? - сочувственно спросил Нуминекс. - О том, что встретил ее? Или о том, что оставил? - Обо всем. Джон пожал плечами. - Ни в том, ни в другом случае у меня не было выбора. Если честно... да, жалею! Нелегко рвать по живому. Мы столько пережили вместе, да что там, мы только что поженились!.. Он выдохнул и безнадежно покачал головой. - Что об этом говорить. Я не мог остаться. А если бы и мог... вернуться я хотел больше. Серана мне очень дорога. Но Дени... Джон задумался, как объяснить мысль, для которой не было слов, кроме Уль, и начал издалека: - Когда я впервые увидел ее на Драконьем Камне, она выглядела бесконечно одинокой. Словно свеча в пустоте. Но я не хотел этого замечать, не хотел об этом думать. Я пришел за помощью, за ее армией и драконами; я просто выполнял долг Короля Севера, как я его понимал... Да нет, ничего я не понимал, - фыркнул он, насмехаясь сам над собой. - Я все пытался рассудить, добрая ли она, справедливая ли, будет ли хорошей королевой Семи Королевствам, и отказывался видеть за этими частностями самое главное - вечную душу дракона. А драконов не судят, не оценивают. Их либо любят, либо боятся. - Красиво сказал, - оценил польщенный Нуминекс. - Ты же знаешь, что такое настоящее родство, - засмеялся Джон и потянулся почесать ему рожки. - Дени мне роднее меня самого. Без нее мир погаснет. - Это, кстати, запросто, - цинично заметил дракончик. - Дрогону только дай повод что-нибудь спалить. Тебя, например. - Я его маму убил, - невесело сказал Джон. - Я предал ее и убил, а она меня этим почти не попрекает. Так что перестань ее мучить и обзывать. Нуминекс благостно сощурил глазки и пообещал, что непременно попытается. Джон укоризненно посмотрел на него и понял, что большего от вредины все равно сейчас не добьется. Он глянул на крыши, щедро политые солнечным светом, и по-кошачьи прижмурился. Весна... Безжалостные голубые глаза снова вспыхнули в памяти, и теплый свет будто померк. Чувствуя, как внутри поднимается бессильный гнев, он стукнул кулаком по крыше. - Я должен был догадаться раньше! Должен был понимать, что зима вернется!.. Нуминекс успокаивающе потерся головой о его плечо. - Допустим, ты бы догадался. И что бы ты сделал? Джон опешил и призадумался. Что бы он сделал? Хороший вопрос. Он и сейчас не знает... - Многое из того, что нужно сделать, - наконец сказал он, - людям вполне по силам. Отстроить замки, восстановить Стену, вернуть Ночной Дозор... Но я видел тела во льду. Паскудник Крастер отдавал Ходокам своих сыновей, а у него их народилась сотня! Я видел младенцев, и детей постарше, и взрослых. И волей Иного они сохранились там, в сердце Зимы, даже после того, как был уничтожен Король Ночи... Одавинг спросил: сколько нужно ребенку, чтобы вырасти? Я не знаю. Может, они будут спать и дальше - до поры до времени. Может, нашествие случится через тысячу лет, когда все забудут об угрозе, а Ночной Дозор снова начнет воевать с одичалыми, засевая Север трупами для армии мертвых. И тому несчастному, кто прибежит в Винтерфелл с плохими новостями, мой далекий потомок просто оттяпает башку - возможно, даже Длинным Когтем. Ибо нечего дезертировать и приносить дурные вести, когда жизнь так хороша и спокойна. - Звучит как сугубо личное, - промолвил Нуминекс. - Да, - зло выдохнул Джон. - Личное. Одна только мысль о том, что все пойдет именно так - а оно пойдет! - приводит меня в бешенство. Я уже видел такое и должен сказать, это было сущее безобразие. Глупость, косность, жадность, злоба... в общем, люди как они есть. - Не веришь человекам? - захихикал дракончик. - Не надеюсь на них, - поправил его Джон. - Но помощи ждать неоткуда. Я спросил у Одавинга и Салокнира, что они видят в будущем, но они не смогли ответить. - Прямо-таки не смогли. - Они видят, как я бью клинком в ледяную стену. И все. - И о чем тебе это говорит? - О том, что я окончательно и безнадежно сойду с ума, - проворчал Джон, - и буду биться в стену без всякой пользы. И в переносном смысле слова, и даже в прямом. - Хм, - протянуло дитятко, - а я толкую это иначе. - Как? - встрепенулся Джон. - Они видят тебя, - уставился на него Нуминекс. - И я тоже. А значит, эта задача не будет отложена на тысячу лет. Она ляжет на тебя. Джон оторопело заморгал. - Но... как... то есть уже скоро?.. Или в ваших видениях мне все-таки девяносто? Скажи, что девяносто и это просто старческая дурь!.. Дракончик искренее рассмеялся. - Ты не понимаешь, - сказал он. - Это будущее. Будущее, до которого надо дожить. А за это время многое может произойти... Ты еще поймешь, что делать. Мы не знаем, как и когда это случится, но мы ведь знаем не все. Джон задумался, а потом упрямо свел брови. Если эта задача ложится на него, тем лучше. Он сделает все, что потребуется. Он перетряхнет весь Вестерос, Эссос, да хоть дымную Валирию в поисках ответов. Семь Королевств не смогут отмахнуться от угрозы, все внесут свой вклад, хотят они того или нет. Стену восстановят и Ночной Дозор снова займет Черный Замок, а все крепости, что лежат сейчас в упадке, будут отстроены. Дени не умрет в снегу под стеной Королевской Гавани. Арья родится в семье Старков и вырастет, чтобы открывать любые земли, какие пожелает. А его дети... Джон сжал кулак и поклялся себе, что глаза его детей никогда не засияют мертвым голубым светом. Живой Север останется живым, и лютоволки будут петь луне свои песни, и драконы будут парить в небесах среди полотен авроры, вечные и прекрасные. Чего бы это ни стоило. - Божечки, - стал ластиться к нему Нуминекс, - как я рад, что король-то наш - сумасшедший. Джон погладил его по рожкам и подумал, что тоже этому рад.