Путь за семь городов

Все родилось из желания почувствовать сказку. Золотисто-оранжевый закат, темный лес за холмами, зеленые поля, — все, что было видно с городской стены, предстало новым и загадочным. Марафел смотрел, как последние лучи ласкают зелень, мелодия флейты скользила в уходящем солнечном свете, а потом он спустился прямо в такие короткие, чуть лиловатые городские сумерки, скользящие по мелким камешкам мощеных улиц. Возвращаться домой в столь прекрасный вечер не хотелось, и он отправился по узким улочкам к парку у городских ворот. Плащ — подходящая одежда для прогулок в весеннем полумраке, правильно, что он взял его с собой, теперь можно дождаться прихода ночи. И даже когда она станет полноправной властительницей, ее холодное дыхание не заставит поежиться. Восточные ворота, как всегда, стояли открытыми, в дозорных башнях горел свет, а за створками сгустилась тьма. Марафел шел мимо ограды городского сада, выкованной лучшими кузнецами города. Тень то отставала, то убегала вперед, от фонаря к фонарю; мир был простым и знакомым. И все же казалось, что в воздухе и в изменчивом свете, в сумерках и наступающей ночи таится нечто новое и необыкновенное. Марафел еще не понимал, что перемены вокруг чаще являются знаком изменения глубоко внутри, мир же остается прежним. Городской парк тихонько лопотал струями фонтанов. Марафел остановился у одного из них, зачерпнул пригоршней воды и выпил ее, освежающую и бодрящую. В свои шестнадцать он ничем не отличался от других юнцов города, откуда ему было знать о том, как на самом деле наступают перемены? Он мечтал, что древние легенды реальны, Великая Семерка действительно существовала, и о детях Семерки, ушедших в славное морское плаванье и так и не вернувшихся на родной материк, когда-нибудь узнают новые истории. Он верил, хотя до того клочка Летинайта, где на реке Урсил стоял город Берд, дошли только отдаленные слухи, почти что сказки. Но Марафел жаждал приключений, таких как в этих историях. Жителям Летинайта нечего было делить — они не придумали ничего, что ценили бы больше жизни. Дитя своего мира, Марафел не совсем понимал, о чем говорят древние книги, собранные им с таким трудом. Для него искусство владения оружием стало лишь традиционной забавой, частью игрищ, где две команды сражались лишь за то, кто первым начнет танец в праздничный день. Но душа жаждала такой сказки, где Марафел мог бы стать героем, и его нельзя было винить за это… ему было только шестнадцать лет. *** У Каталин в гостиной висела подробная карта Летинайта. Девушка любила рассматривать ее и мечтать, как помчится на коне куда-нибудь навстречу неведомому. Но каждый день приходил с новыми заботами, и дальше мечтаний дело не шло. Семья Каталин испокон веков ухаживала за городским садом, и она тоже стала Хранителем, а поэтому не могла покинуть город. Сейчас матери и отца уже не было среди живых, и остаться единственным Истинным Хранителем было великой честью и не менее великой ответственностью. Под руководством Каталин работали еще двадцать девять человек, они взрастили парк, которым город Берд по-настоящему гордился. Вечером Каталин обычно отпускала всех остальных и сама обходила аллеи. Уже возвращаясь домой, она увидела юношу у Фонтана цветов и птиц. Тот стоял, наблюдая за струями воды, и на лице его лежала печать мечтательности. Каталин смутилась. Нельзя было пройти у фонтана, не помешав юноше, а к чужим мечтам она всегда относилась с нежностью. Накинув капюшон плаща, погасив фонарь, ведь обход парка в том и состоял, что она от своего зажигала другие, Каталин постаралась бесшумной тенью проскользнуть мимо. И вдруг незнакомец проговорил: — Знаешь, а ведь я всегда хотел узнать, как твое имя. Ты даришь городу то, что считается его величайшей ценностью. Мне всегда хотелось поблагодарить тебя. Но как благодарить, когда даже имени не знаешь? — Так ты меня заметил, — она подошла к фонтану, подставила ладонь падающим струям. — Я — Хранитель Парка. Имя мое Каталин. А кто ты, ночной гость? — Марафел, ученик плотника, — ответил он. — А ты наверняка никогда не обращала на меня внимания. Не мудрено. Ты играешь за команду «Русалок», а я — за «Лесных Духов». Ты лучше всех стреляешь из лука, а я ничем не выделяюсь. — Тоже из играющих?! — улыбнулась Каталин. — Вот почему ты показался мне знакомым. Жаль, в этом году игрища оказались не так интересны, как раньше. — Жаль, — согласился Марафел. — Позволишь проводить тебя до дома? — Хорошо. Они добрались до дома Каталин, весело болтая и доверяя друг другу свои почти детские мечты, вместе смеясь шуткам, вместе рассуждая. Ночная прохлада, расцвеченная голубоватым и оранжевым свечением фонарей, все еще казалась таинственной и совсем не похожей на обычную ночь. Об этом Марафел поведал Каталин, на что она заметила, что сумрак и ей кажется наполненным необыкновенной глубиной. Внезапно обретенное взаимопонимание потерять не хотелось, а сон сбежал от юных сердец, освободив дорогу общению. Каталин пригласила Марафела войти, и пока она готовила на кухне чай, юноша не мог отвести глаз от изображенного на стене Летинайта. Желание сказки, что кралось вслед за ними по улицам, теперь захватило с удвоенной силой. — Хорошая карта, — одобрил Марафел, когда Каталин поставила поднос с двумя чашками и тарелкой печенья на маленький столик и устроилась в кресле. — Ее привез мой дед, единственный, кто оставил город, — отозвалась Каталин, глядя в огонь, пляшущий в камине. — У него была сестра, так что пока он отсутствовал, она заботилась о саде. Дед уезжал куда-то за Бейби Нак! — Но ведь это далеко! — воскликнул Марафел, невольно прослеживая взглядом путь по нарисованным дорогам. — Да, его и не было долго, — Каталин тоже перевела взгляд на карту. — Но он все же вернулся и привез в городской парк найами-лар — очень редкие цветы… — В твоей семье растения очень сильно переплетаются с жизнью, — усмехнулся Марафел, кивнув в сторону противоположной камину стены, где на многочисленных полках, прикрепленных прямо к оконной раме, стояло множество горшочков с цветами. — В моей крови эльфийская доля. Причем предки мои — не те эльфы, что сейчас сами строят города, нет. Они всегда жили в лесах, пришли сюда издалека, — Каталин улыбнулась. — Эльфы много чего знают, и о них можно долго говорить, но лучше расскажи мне о той, что упорно тебя не замечает. Марафел ответил улыбкой. Пока они шли по улицам, он упомянул Каталин о девушке, что тревожила его сердце. Неожиданный интерес согрел его и заставил снова погрузиться в мечтательность. — Лайли… Ее зовут Лайли, — начал он. — Ее семья переехала сюда год назад из Натальен. Она… Как тебе сказать? Просто я увидел — они живут по соседству — я увидел ее, и теперь ее облик всегда со мной. Каштановые кудри, карие глаза с зелеными искрами, мягкий голос… — улыбка померкла. — Но что ей до меня? Она живет совсем не так. У нее врожденный дар, и она приехала к нашему магу учиться. — К Редрину? — уточнила Каталин. — Тогда я видела Лайли. Редрин иногда помогает мне, если какое-нибудь растение заболеет. Да и прогуливаться в саду вместе со своими учениками он любит. Мы часто с ним разговариваем. Однажды он даже сказал мне, что только у двоих его учеников большое будущее в магии. Он имел в виду Лайли и Тимони, это сразу понятно, если понаблюдать за уроками. — Тимони я знаю, — кивнул Марафел, вспоминая русоволосого мага. — Но он старше меня и относится ко мне, как к ребенку. — О да! Для него все, кто моложе восемнадцати — дети, — рассмеялась Каталин. — Но ему только двадцать. Редрин обучает его вместе с Лайли, наверное, трудно принять, что ровней ему стала моя ровесница. — Да, Лайли способная, — Марафел снова повернулся к карте. — Послушай, Каталин, а ты когда-нибудь хотела уехать из города? — Хотела, — она вздохнула. — Но парк… — Почему бы не попутешествовать? — настойчиво перебил он. — Почему бы не поехать в тот самый Бейби Нак?! Каталин, ведь парк ты можешь доверить другим хранителям! — Бейби Нак?! — она не выдержала и поднялась с кресла, приблизилась к карте, проследив взглядом путь к городу. — Но… — Ну же, соглашайся! — настаивал Марафел. — Дай мне подумать, — Каталин не повернула к нему головы, но в глубине ее сердца созревал ответ «Да». *** Так я призвал их. Чистые незамутненные души, готовые соприкоснуться с тайной, сказкой и мечтой. Их было так много, но по-настоящему откликнутся лишь немногие. Я знал, что так будет. Ночь, что окутывала Летинайт, была прекрасной, глубокой, точно сон, и многие запрокидывали головы, чтобы наглядеться на сияющие звезды, рассыпанные на черном бархате небесного свода. *** День был светел и свеж. Ветер легко перебирал листву, заставляя солнечные лучи, пробившиеся сквозь кроны деревьев, играть в пятнашки. Марафел постучал в дверь дома Каталин, когда солнце добралось до полуденной точки, разбрасывая блики по городским окнам. Каталин открыла и некоторое время молчала, пока у нее не вырвалось: — Не знаю, что делать! Я даже не пошла сегодня в парк! Я хочу… — она запнулась. — Лучше сходить к диалину Найфелу. Он нас рассудит, — она вздохнула. Не каждый день приходится обращаться к тому, кто несет ответственность за жизни всего города. Найфел оказался достоин избрания, уже два года он был «отцом народа» города Берд, но Каталин опасалась строгости его суждений. — Постой, не так быстро, — стушевался Марафел. — Я потерялся… — он почесал переносицу. — О чем речь? — Ну, — Каталин опустила глаза. — Я, похоже, снимаю с себя обязанности Хранителя. — То есть? — Хочу поехать с тобой, — она всплеснула руками, будто бы он не мог понять очевидного. — Но самое трудное в другом! Нельзя уехать просто так. Я должна обо всем сообщить Найфелу, но мне страшно одной идти к нему. — Почему же? — Марафел отчаялся ждать, что ему предложат войти, а потому сел прямо на ступеньки крыльца. Каталин опустилась рядом. — Сам подумай, что я могу ему сказать? — спросила она несчастным голосом. — Что еду искать приключений, потому что в городском саду мне скучно? — Скажи, что… едешь за цветком! — предложил Марафел, повинуясь внезапному порыву вдохновения. — Но ведь это будет ложь! — Разве это не достойная причина путешествовать? Мы привезем какое-нибудь растение, — не растерялся он. — В парке наверняка нет всего, что можно отыскать на Летинайте. Ты же знаешь, что пополнить коллекцию Найфел точно согласится. — Да, но… — Каталин тщетно пыталась придумать хоть какой-нибудь предлог. В словах Марафела ей чудился подвох, и в то же время они откликались внутри. — Но… Если он все равно не отпустит?! — Не бойся, конечно, отпустит! — уверенно отозвался Марафел, отводя взгляд, чтобы по глазам его невозможно было прочесть, насколько он не уверен в своих словах. Они посидели рядом еще немного, собираясь с духом. Жажда странствий все сильнее овладевала их сердцами, и уже не было никаких сомнений, что они все-таки отправятся к диалину города. *** — Разве наш парк недостаточно прекрасен? — спросил Найфел с недоумением. Он был высок и крепко сложен, темно-каштановые волосы лежали на плечах, и в их прядях переливались солнечные блики. Каталин рядом с ним была похожа на легкого мотылька, занесенного в ратушу шаловливым ветром прямо из городского парка. На солнце ее волосы то отливали золотом, то внезапная тень придавала им цвет густого липового меда. Однако взгляды диалина и Хранителя сада были одинаково тверды. — Невозможно собрать все чудеса мира, если все время сидеть дома! — тихо, но веско проговорила Каталин. Стоило им войти в холл, где их встретил диалин, как вся ее робость прошла. Марафел едва смог скрыть удивление от Найфела. Он даже подумал, не слишком ли плохо знает Каталин и так ли она проста, как показалась на первый взгляд. За внешней хрупкостью скрывалась необыкновенная внутренняя сила. Пока Найфел размышлял над словами Каталин, Марафелу вспомнилось, что ее команда недавно выбирала нового лидера, потому что прежний отказался от игрищ. И имя Каталин звучало в списке претендентов, только в последний момент она сама отступилась, оставив руководить другим. — Ты говоришь мудро, Каталин, — одобрительно усмехнулся Найфел, и звук его голоса вырвал Марафела из хаотичных воспоминаний. — Что ж, мне приходится тебе уступить. Но, в таком случае, ты должна привезти нам какое-нибудь чудо. — Да, диалин Найфел, — улыбнулась в ответ Каталин. — Обязательно! Марафел облегченно перевел дыхание. *** — Как ты считаешь, что нас ожидает? — спросил Марафел Каталин, когда они шли по городу к конюшням, чтобы выбрать себе лошадей. — Предпочитаю не думать об этом, — лучезарно улыбнулась та. — Почему? — искренне удивился Марафел. — Чтобы не спугнуть судьбу, — серьезно ответила она, на секунду замедлив шаг. — Разве не знаешь, что судьба боится, когда о ней много думают или болтают? — Ну а как же предсказания будущего? Каталин усмехнулась. — Они будто наступают судьбе на хвост. Лучше не пользоваться услугами предсказателей, или судьба может повести себя, как обиженный кот. — И как же это? — хмыкнул Марафел. — Кинется тебе в глаза, — Каталин выставила ладони вперед, растопырив согнутые пальцы. — Вот так, мр-р-ряу! — и шагнула под арку ворот. Обширный двор, поросший молодой светло-зеленой травкой, украшал небольшой бассейн в центре, вокруг которого стояла семерка вороных, живо что-то обсуждавших. Марафел и Каталин замерли, переглядываясь. Выбрать ли лошадей говорящих, или же найти пару совершенно обычных? Однако они не успели обдумать или обсудить этот вопрос, так как сразу привлекли к себе внимание. — Эй, у нас гости! — нараспев произнес конь с серебристой гривой и хвостом. — Держу пари, им позарез нужно поехать к морю, — предположил другой, его лоб украшало белое пятно. — А вот мне кажется, — тихо заговорила вороная кобылица, — что им нужно куда-то очень и очень далеко. И меня саму влекут те же ветра. Остальные, кроме, разве что, заговорившего первым, громко заржали, явно высмеивая кобылицу, но серебристогривый строго взглянул на них и приблизился к Марафелу. — Ну и зачем вы к нам пожаловали? — Нам нужна пара быстрых и выносливых, готовых донести нас до самого Бейби Нака! — сообщила Каталин, не успел Марафел еще и рта раскрыть. — Я оказалась права, — спокойно отметила кобылица, пока другие кони удивленно переглядывались. — И пойду с вами, мне всегда хотелось увидеть легендарный Бейби Нак. Я – Лаон. — Бейби Нак! — завистливо протянули остальные. — Легенда! Мечта! Мы тоже готовы в путь! — Я следую с вами, — не обратив внимания на голоса, добавил серебристогривый. — Зовите меня Долинг. Чувствую сердцем, что быть этому путешествию длиннее, чем оно задумано. И вновь Марафел ничего не успел сказать, Каталин ласково потрепала кобылицу по гриве: — Благодарю вас, Лаон и Долинг, надеюсь, нас ждет приятное путешествие. — Возможно, — тихо отозвалась Лаон. И лишь на мгновение Марафелу показалось, что она чувствует больше, чем говорит. Впрочем, ощущение сразу исчезло, не оставив и следа. *** Этой ночью я посылал им приятные сны. Перед дальней дорогой нужно хорошо выспаться. А перед дорогой в неизвестность следует видеть светлые грезы, чтобы утром дурной сон не стал бы препятствием к путешествию. Я нуждался в них и ждал их. Мог ли я позволить кошмарам мучить чистые сердца? Я призвал их, а значит, был в ответе за них перед судьбой и должен был оберегать их, пока они не узнают, отчего прозвучал зов.