Путь за семь городов

Еще робкие солнечные лучи поглаживали крыши домов, розоватое солнце медленно начинало путь к зениту, когда Каталин и Марафел выехали за ворота города. Они ехали прямо навстречу пробуждающемуся миру, и прелесть утра заставляла лошадей идти шагом, как будто это могло помочь остановить чудесные минуты, наполненные покоем и светом. Каталин казалась неуверенной и почти ничего не говорила, изредка оглядываясь назад, словно все еще не верила, что оставила парк. Марафел, напротив, был весел. Его душа рвалась вперед. Он был уверен, что избрал верный путь. Даже учитель отпустил его с легкой ухмылкой: — Знал, что как бы ты ни старался, но страсть у тебя не к дереву, а к дороге. Иди. Быть может, найдешь себя. А нет — подожду твоего возвращения. Ты еще не стал мастером — не построил собственного дома… Слова успокоили Марафела. В сердце крепла уверенность, что теперь он действительно станет тем, кем должен. Найдет что-то важное. Дорога уводила туда, где отыщется ответ на вопрос, кто он и где его место в мире. Пусть молчание Каталин немного тяготило, но он понимал, что ей действительно сложнее отказаться от прежней жизни. Каталин была слишком предана своему делу, долгу, ради которого, быть может, действительно была рождена. Марафел поймал себя на мысли, что, возможно, зря оторвал ее от городского сада. Как вдруг Каталин словно отмахнулась от сумрака сомнений, что омрачал ее лицо, и улыбнулась прекрасному утру. — Отчего это мы едем так медленно? — спросила она у Лаон. — А ты хочешь скачки? — Лаон опустила длинные ресницы. — Ну так держись! И в едином порыве слились всадница и лошадь, они словно разбудили ветер, взметнувший золотистую пыль. Марафел едва успел прильнуть к шее Долинга, как тот, недолго думая, припустил следом. *** Лайли торопливо шагала по аллее городского парка. Редрин просил прийти к фонтану в самой его глубине, а у нее с утра все не ладилось, вот и приходилось спешить. До назначенного времени оставалось не больше пяти минут, когда, остановившись у неглубокой чаши, Лайли зачерпнула воды и выпила из горсти, чувствуя, как прохлада успокаивает сбившееся дыхание. — Здравствуй, Лайли, — послышался спокойный голос Тимони. — Стоило ли так бежать? Гармония, царящая в душе, не позволяет опаздывать. Разве ты не чувствуешь ее? — Тебе не пристало заглядывать в душу другим, — отозвалась Лайли. — Ведь ты и так убежден, что красоту можешь увидеть лишь в зеркале. Она вздохнула, постаравшись успокоиться. Быть может, и не стоило говорить ничего подобного, если бы за холодностью Тимони столь явственно не проступали насмешка и чувство собственного превосходства. — Обвиняешь меня, что я кажусь себе красивым? — наигранно удивился Тимони. — Или сама смотришься лишь в магическое зеркало, когда оно уже не может отразить твоего лица? — А ты используешь магическое зеркало, только чтобы любоваться своим отражением? — парировала Лайли, собираясь добавить что-то уже на самом деле обидное, но прозвучал другой голос: — Здравствуйте, ученики. Появление Редрина заставило Лайли покраснеть, она приготовилась выслушать недолгую, но эмоциональную нотацию, главная идея которой заключалась бы в том, что Тимони и Лайли, конечно, могут ругаться сколько им угодно, но так, чтобы этого ни в коем случае не услышал учитель, однако маг был необыкновенно серьезен. Он даже сделал вид, что ничего не заметил, — верный признак, что есть дела поважнее. — Я должен просить вас совершить одно небольшое магическое путешествие. — Куда? — поинтересовался Тимони, тут же забыв о словесных баталиях. — Не торопись, — усмехнулся Редрин, присев на каменный бордюр вокруг фонтана. Лайли бросила на Тимони красноречивый взгляд, в котором должно было читаться: «Ну и кто там говорил о гармонии?» Редрин задумчиво посмотрел на струи фонтана, в казавшихся бесконечными глазах отражалась вечная юность бегущей воды. Молодое лицо — как и у всех жителей Летинайта, не знавших старения, выглядело почти что мальчишеским — вода играла бликами на коже. — Я должен сперва рассказать вам, отчего прошу об этом одолжении, — тихо договорил Редрин. Он отвернулся от фонтана и кивнул ученикам на каменную скамью позади. Лайли и Тимони послушно устроились напротив. Вновь в глазах Редрина заиграла истинная суть, все годы, прожитые им, оставили след в его взгляде. Юные ученики любили слушать его. Возможно, Редрин был единственным человеком, кто внушал Тимони уважение. — Не так давно я видел сон, — начал Редрин, мягко улыбаясь. — Снился Летинайт — чистый прекрасный мир. Но греза не приносила покоя, словно что-то было не таким, каким казалось. Образ Летинайта стал подменяться иным, и похожим, и одновременно словно противоположным. Я увидел мир, где много зла, где Тьма столь же естественна, как Свет. Гармония того мира — в равенстве Света и Тьмы. Это поразило меня. Никогда прежде я не задумывался, что где-то может существовать подобное место. Лайли поежилась, словно от порыва холодного ветра. Голос Редрина, очаровывающий и плавный, сегодня не приносил ей успокоения. Да и Тимони чуть нахмурился — едва заметная морщинка пролегла между бровей. — Тьма и Свет идут рука об руку, нельзя победить одно, не уничтожив другого. Мир, навеки отданный борьбе, где невозможно спокойствие, — продолжал Редрин, вздохнув. — Видение дало мне понимание — в других мирах наши законы не действуют, необходимо хорошо понимать, куда идешь, иначе рискуешь погибнуть от холода на пороге теплого дома потому, что хозяин и не подумает впустить тебя. Я осознал, что мне самому вряд ли пригодится подобное прозрение. Я прожил достаточно, скоро мой путь закончится в садах Рейниар. Там я позабуду, что видел, чувствовал и знал. Потому я дарю осколок моего сна — вы мои ученики, а значит, и мое продолжение. — Не говорите… — хотела возмутиться Лайли, но Редрин вскинул ладонь, и она замолчала. Тимони, против обыкновения, даже не одарил ее снисходительным взглядом, озадаченный таким разговором не меньше. — У вас впереди долгая жизнь, возможно, я видел тот мир для вас, — продолжал Редрин. — Однако странный сон пришел ко мне незваным трижды и на третий раз принес с собой нечто новое. Я услышал зов одного из самых древних городов Летинайта. Магия звала меня, просила о помощи. «Как я могу помочь?» — спрашивал я во сне, — Редрин протянул руки и взял ладони Лайли и Тимони. — Под утро я решил и эту задачу. Вы знаете достаточно, чтобы суметь преодолеть опасности, если те вдруг встанут на пути. Вам следует отправиться в Бейби Нак. Но помните, что рассказал я сегодня. Раз эти сны пришли вместе, значит, это предупреждение. И прежде чем вы кинетесь с головой в эту авантюру, прошу вас подумать, действительно ли вы хотите помочь магии? — Да, — отозвалась Лайли, крепко сжав ладонь учителя, — без нее наш мир перестанет быть Летинайтом, магия создала его. С магией я жила всегда, ее зов — закон для меня. — А ты, Тимони? — Город Древнейших, Бейби Нак Прекрасный! — Тимони кивнул. — Я не могу упустить такое, там точно будет интересно. Редрин усмехнулся, но не стал поправлять его. Древнейшие не строили городов. И пусть Тимони согласился из любопытства, которого в нем не меньше, чем у кошки, главное, что он решился отправиться в путь. — Идите прямо сейчас, — Редрин поднялся, и они встали следом. — Лайли, открой Врата в Бейби Нак. — Почему ты просишь открыть Врата именно Лайли? — негодующе спросил Тимони, тут же словно ощетинившись. — Опасаюсь, что ты настолько залюбуешься собственной магией, что в Бейби Нак вы попадете не так быстро, как это необходимо, — усмехнулся Редрин. — Начинай, Лайли. Подавив смех, Лайли придирчиво оглядела площадку, в центре которой располагался фонтан, и отступила от скамьи на несколько шагов. Перед мысленным взором уже появились Врата, открывающиеся туда, куда поведет ее мысль и фантазия. Лайли подняла руки к небу, чтобы магический туман окружил тонкие кисти плотными кольцами. Сосредоточившись, она замерла, а тихий ветерок колыхнул складки платья и тоже угомонился, будто бы прислушиваясь к тому, что она собралась сделать. С губ Лайли сорвался тихий напев заклинания. Арка Врат ярко осветила парк, заставив на мгновение забыть, что солнце тоже сияет. Мягкое свечение встало стеной, отгораживая площадку с фонтаном от остального мира, многоцветный магический туман окружил Тимони и Редрина. Лайли встряхнула ладони и обернулась к ним. — Известите моих родителей, пожалуйста, — шепнула она, и Редрин кивнул. — Вам нужно идти! — подтолкнул он Тимони к арке. — Прошу вас, скажите… — Тимони обернулся к нему, но замешкался, словно слова на этот раз покинули его. — Сообщите ей... Магия Врат решила иначе, внезапно потянув за собой. Силуэты истаяли в дымке тумана, арка медленно рассыпалась золотистыми каплями, засиявшими на миг на песке дорожки. Редрин вздохнул: — Я даже не знаю, куда и зачем она призвала вас, дети. *** Каталин и Марафел избрали путь по границе, некогда разделявшей край Изведанный и край Неизведанный, хоть та давно уже стерлась с карт. Чувствуя непонятную тревогу, путешественники бессознательно подгоняли лошадей, впрочем, и те отчего-то предпочитали выбиться из сил, но не останавливаться лишний раз. Только когда на исходе третьего дня они достигли реки Северной, их настигло осознание, что путешествие, обещавшее неспешность и наслаждение красотой, превратилось в гонку. На берегу реки стоял город Серебряная Звезда. Он встретил путников тихими сумерками и медленным танцем тумана, поднимавшегося от воды. Небольшие домики стояли рядом с ажурными башенками, просторные дороги, мощенные камнем, перетекали в узкие переулки, посыпанные серебристым речным песком. Сердце города — площадь — давало начало сразу одиннадцати улицам, расходящимся, как лучи звезды. — Где проведем эту ночь? — спросила Каталин, когда они оставили площадь позади и повернули в очень узкий проулок. — Мне неловко стучаться в чужой дом. — Мне тоже, — кивнул Марафел. — Но что еще нам остается? — Найти городскую конюшню и остаться на ночь с нами, — спокойно предложила Лаон. Каталин рассмеялась. — Да, после двух ночей под открытым небом, можно переночевать сегодня и на конюшне. — Чем плоха конюшня? — подозрительно переспросил Долинг. — Там нет кровати, — пояснил Марафел. — Я хотел бы сегодняшнюю ночь провести именно там, укрывшись одеялом. — Там нет горячей ванны, — серьезно добавила Каталин, не обращая внимания на презрительное фырканье. Лошадям, понятное дело, не требовалось одеял, а ванне они предпочитали серебристые струи реки. — Эй! — раздался вдруг мелодичный эльфийский голос. — Вы стоите посреди дороги. Может, стоит дать мне проехать? Каталин и Марафел обернулись. Позади остановилась крытая повозка, запряженная двумя пони, настолько пушистыми, что они напоминали пару меховых шаров. Правила повозкой коротко стриженная темноволосая эльфийка с яркими голубыми глазами. В уголках ее губ затаилась улыбка. — Ну, что встали? — поинтересовалась она. — Первый раз в городе? — Угадала, — согласилась Каталин. — Мы тут и правда в первый раз. — Ночевать решили прямо посреди этой улицы, а я вам мешаю устроиться на камнях и спать? — Найдется более уютное местечко для ночевки? — притворно изумился Марафел. — Вы мне нравитесь, — заключила эльфийка. — Зовите меня Лика, приглашаю вас к себе! *** Лика жила на набережной. Проулок неожиданно вывел их туда, открыв вид на реку, плескавшуюся о мрамор, ажурные решетки, рвущие туманные полотнища и сверкавшие в свете фонарей бисеринками влаги. Фонари один за другим зажигал высокий мужчина, и ему предстояло пройти еще добрых два десятка. — Эй, Лика, — окликнул он, услышав звонкое цоканье. — Опять кого-то на улице подобрала? Сколько Ларо будет это терпеть? — Думаю, это не твое дело, — бросила та насмешливо, погоняя пони. — Не имею привычки бросать на улице гостей нашего города. Ночи сейчас сырые и туманные. — Ночи всегда сырые и туманные, — фыркнул фонарщик. — А ты всегда тащишь в дом незнакомцев. Давно пора остепениться! В ответ Лика показала ему язык, и фонарщик усмехнулся. Пони бодро прошествовали мимо, а Лаон и Долинг не отставали от них. Лика взглянула на Каталин и Марафела и пояснила: — Горнс, наш сосед. А Ларо — мой брат. — Неужели ты так часто даешь приют путникам? — спросила Каталин. — Случается, — кивнула Лика, – но только тем, кто мне чем-то понравился. Вот как вы, например. Судите сами, не оставлять же странников на улице! К тому же они могут рассказать много чего интересного, а я люблю захватывающие истории, — пони остановились у низенькой ограды, и Лика спрыгнула на землю. Дом за оградой окружала цветущая живая изгородь, небольшой садик казался просто образцом ухоженности. Ворота легко распахнулись, когда Лика толкнула их ладонью, пони вкатили повозку во двор, поросший густой зеленой травкой, высотой всего с ладонь. — Вот мы и дома, — Лика улыбнулась. — Ларо! Каталин и Марафел спешились. На пороге появился юноша, как две капли воды похожий на Лику. Он улыбался так же задорно. Несколько секунд он рассматривал гостей, а потом, хмыкнув, произнес: — Прошу. Что-то в его тоне насторожило Каталин и Марафела, но Ларо, заметив это, добавил: — На самом-то деле мы вас вот уже два дня ждем! *** Быть может, я совершенно зря вплел в призыв нити жизней двух эльфов, связанных кровными узами. Но этого было не исправить. Впрочем, столь незначительный срок не повредит им. По законам любого зова герой должен получать помощь, если еще не почувствовал собственной судьбы. Пока что души были чисты и не вовлечены в игру, из которой не нашлось бы никакого выхода, кроме следования за развитием сюжета… Каждый герой должен задуматься, а куда, собственно, ведет его зов. Куда я зову их, моих избранников? Моих пока еще совсем не героев? Я собирался поручить им дело, которое не способен выполнить сам, хотя мое могущество по сравнению с их возможностями почти безгранично. Как жаль, что приходиться возложить на них подобную ношу, ведь они не орудия, а живые, чувствующие и слишком юные. Однако, поверив в себя, они сумеют сделать то, что мне никогда не совершить. В силах ли я помочь им обрести подобную веру?