***
В тихой и наполненной ночным светом квартире раздался щелчок замочной скважины, в коридор ввалилась молодая пара. Девушка толкнула дверь, и та с грохотом закрылась, отчего парень вздрогнул. - Не отвлекайся, - прошептала девушка и, бросив ключи на комод, потянула парня в спальню. Если бы они шли по улицы, взявшись за руки, то прохожие явно бы оборачивались и шептали им вслед: «И что такая красотка нашла в этом очкарике?», «Мне кажется, что он продал душу дьяволу», «У него явно должно быть что-то большое, иначе я не знаю» и все в этом духе. - Раздевайся. - Что? – застенчиво переспросил парень. - Ты слышишь плохо? На выставке ты кажется был храбрее, или алкоголь выветрился? – девушка налила ему виски и протянула, - для храбрости. Парень странно посмотрел на нее, совершенно не понимая, что происходит, ведь в фильмах всегда мужчины спаивают женщин, и это мужчины пытаются затащить их постель, а не наоборот. - Неразбавленный? – не зная, что сказать, произнес он. Девушка приподняла бровь, затем цокнула и добавила колы. Спустя пару минут произошло то, чего в жизни этого парня явно еще не было, и не абы с кем. Во-первых, со знаменитым фотографом, чьи выставки проходят в нескольких странах мира, а во-вторых, явно с мастером постельного дела, потому что девушка такое вытворяла, не у каждого первый секс проходит настолько хорошо, как у этого счастливчика, хотя нет, секс у него был потрясающий. - Ну все, а теперь проваливай, - произнесла девушка, после того, как сделала парня счастливым, и, взяв сигареты с тумбочки, закурила. - Почему? - Ты мне наскучил, давай, выметайся. Он взял свои вещи и неуверенно посмотрел на девушку, громко сглотнув слюну. - Мы еще увидимся? - Я не сплю с одним и тем же человеком, все, исчезни, - она кинула в него кроссовок. Парень, всхлипнув, выбежал их квартиры, как только дверь закрылась, девушка звонко рассмеялась, - ну и что вы думаете, Дмитрий Владимирович? - Все как всегда, Эл! Ты в своем репертуаре, - в комнате, из динамиков, раздался хрипловатый голос дворецкого, - тебе не надоело? - Надоело? Их реакция – это ведь то, ради чего стоит все это затевать. Да и потом, я дарю парням надежду, - Эл встала с кровати, держа сигарету в уголку рта, и стала одеваться, - господи! Вы бы слышали, что этот ботаник мне рассказывал: я два часа слушала про динозавров и окаменелости… бррр… я думала, что они уже давно вымерли, динозавры, в смысле. Вот вы, например, знали, что самыми длинными динозаврами были брахиозавры, ага, а вот я теперь знаю, а больше знать не хочу. - Напомни, зачем тебе все это? - У меня великая миссия: никто не умрет девственником, во всяком случае, пока я могу это обеспечить, ну и потом, как я уже сказала, я дарю им надежду… - Ах, ну да, точно. Как прошла выставка? - О, народ был в восторге, ну, а в чем он еще может быть, все подходили, восхищались, ну все как всегда… ничего искреннего, и их смысл восприятия со всем не схож с моим. - Ну, каждый смотрит на вещи под своим углом, главное, что они нашли этот смысл. - Да уж, но дело даже не в угле восприятия, а в том, что каждый из них подходит и говорит эти умные слова, вспоминая имена знаменитых художников, хотя никто из них ничего, кроме имени и не знает, - она налила себе виски и залпом выпила, - жду, когда выставку смогут посетить те, кому важна выставка, а не фотка в Instagram. Александра Штейн в свои двадцать восемь лет добилась того, чтобы ее выставки проходили в нескольких странах Европы и Азии, а билеты раскупались за несколько месяцев, а бывало так, что даже и за год. И вот этот показатель был для нее намного важнее, потому что как правило билеты покупали те, кто пришел оценить ее творчество, а не просто звезды, чьи бриллианты и увешанные ими платья весили больше, чем их мозги, а фотографии в паспорте выглядели лучше, чем их лица в реальной жизни. Еще совсем ребенком, до того, как она оказалась в детском доме, Эл нашла в подвале старый дедовский фотоаппарат, и после этого не было дня, чтобы она что-нибудь не сфотографировала, а потом не бежала в проявочную, которую дед соорудил для нее, и не проявляла кадры. Однако, после смерти деда, девочку отдали в интернат, где возможности фотографировать, а тем более что-то проявлять у нее не было. Но несмотря на это она продолжала изучать мир, продолжала изучать влияние света на тот или иной объект, затем делала детские кривые наброски на бумаге для того, чтобы проанализировать, пока все другие дети спали, но самое главное, она искала во всем, во всех деталях, во всех вещах, предметах, явлениях связь, для нее было важно, чтобы объекты на фотографии имели хоть какую-то связь, даже отсутствие связи было связью, все было относительно в этом мире. И в тот день, когда она познала эту теорию, разработанную великим ученым, Александра Штейн превратилась в Эл Штейн, к тому же она просто ненавидела свое полное имя и совершенно не принимала никакие его сокращения, за исключением Эл. После своих выставок Эл любила всю ночь проводить сидя на кресле, перекинув ноги через подлокотники, с сигаретой в одной руке и бокалом виски - в другой и наблюдать в панорамное окно, как на смену ночи приходит день, как раздаются первые звуки проснувшегося города. Москва никогда не спит, но вот этот переход от ночи к дню всегда ощутим, всегда заметен, разумеется, если только тот, кто наблюдает, еще и внимательно слушает. - Доброе утро! – в утреннюю музыку ворвался голос дворецкого, который на подносе принес свежезаваренный кофе, - как созерцалось? - Доброе, - отстранено ответила девушка, - все еще в процессе… - после недолго молчания девушка произнесла, как будто себе, но на самом деле, Дмитрий знал, что она начала с ним беседу, - как вы думаете, Москва когда-нибудь перестанет строиться? – Эл скинула ноги, а затем встала с кресла и, потушив сигарету в бокале, поставила на подлокотник, а затем подошла в плотную к окну. - Этот город, он как большой муравейник, в который с каждым днем приходят все новые и новые муравьи, и им где-то надо жить, так что нет… не перестанет… - Интересно, - заключила девушка. - Думаешь? – усмехнулся Дмитрий. - А, почему бы и нет? – она развернулась и пожала плечами, а после взяла чашку с кофе, которую протянул ей Дмитрий, - интересно, что стольким людям не нравится этот город, однако в него всё равно все едут… - Здесь делают деньги… - начал было Дмитрий. - Ой, да бросьте, деньги делают везде… у Москвы просто PR-компания круче, только и всего… одного не пойму, зачем делать то и жить там, где не рад? Зачем говорить, что Москва – это город для работы, а вот другой город… там да… там жизнь… Почему бы не сделать так, чтобы в каждом месте, куда ты приезжаешь, где живешь, была жизнь? Зачем выбирать любимый город? - Хочешь сказать, что у тебя такого места нет? - Любимое место есть, любимого города нет… - девушка снова стала смотреть в окно, медленно попивая кофе. - Ах, да, чуть не забыл, вчера звонила девушка, с которой ты должна сегодня проводить фотосессию, все остается в силе? - Конечно, почему нет? - Меня всегда поражает, зачем тебе нужны эти заказы, ты и так востребованный человек, у тебя столько проектов, но ты все равно берешься за эти мелкие фотосессии? - Потому что, Дмитрий Владимирович, - девушка повернулась к дворецкому и отдала пустую чашку, - важно не забывать, с чего ты начинал и как пришел, к тому, кем ты сейчас являешься. Громкие проекты - это хорошо, но, как вы выразились, мелкие фотосессии, они держат меня в тонусе, да и я вдохновляюсь интересными людьми. - И все равно я этого понять не могу, другие бы на вашем месте давно бы постеснялись заниматься подобным, это, как если бы популярные певцы пели в переходах… - И, возможно, стали бы намного лучше, как певцы и как люди, в отличие от тех, кем они сейчас являются, - прищурившись, девушка внимательно посмотрела на дворецкого. А тот в ответ лишь улыбнулся, ему нравились эти беседы с девушкой, ему нравилось видеть, что несмотря на всю ту роскошь, которая могла бы ее окружать, она пользовалась меньшим. Лишь однажды позволив себе купить квартиру в одной из высоток Москва-Сити, и раз в пять лет обновить свой гараж: у девушки была слабость к мотоциклам и ретро-машинам. Все остальные заработанные деньги она вкладывала в новый проект, которому отдавалась, к сожалению, для ее здоровья, полностью.***
Это утро в Москве выдалось по-настоящему солнечным, хотя всю прошлую неделю в город пришли ну уж очень неожиданные холода, даже отопление дали раньше, чем обычно. И, казалось бы, что может омрачить такое утро, но тут раздался телефонный звонок. Иван с закрытыми глазами стал рыскать по тумбочке, пытаясь найти будильник и отключить его, однако, после того, как последний был обнаружен и выключен, звон все еще продолжался. - Да какого черта? – он поднял голову и открыл один глаз, - ну что еще? – нажав на зеленую кнопку, он хрипло сказал, - да? Надеюсь, это что-то стоящее… - Иван Геннадьевич, простите, что разбудил, но это срочно, - Иван сел на кровать, закутавшись в плед и клевал носом, - алло, Иван Геннадьевич, вы меня слышите? - Говори уже, - пробурчал мужчина. - У нас убийство, - выпалил голос в трубке. - Что у всех сразу? – сквозь сон проговорил Иван, а затем резко проснулся, - что? Где? - Новый Арбат, напротив кинотеатра «Октябрь». - Выезжаю.