***
Приближалась течка омеги. Михаил Сергеевич расцветал на глазах! Его щечки приобрели свежий румянец, запах становился ярче с каждым днем. Он ходил радостный и взволнованный одновременно. Мой учитель все чаще прожигал меня взглядом на уроке, думая, что я не замечаю, а смотрю в окно, хотя краем глаза я замечал то, чем занимался Михаил Сергеевич. Остальные альфы, к счастью, не понимали, что с учителем происходят изменения, так как тот принимал специальные таблетки. Я даже замечал, как омега принимает их на переменах, запивая водой из кулера, который стоял в школьном коридоре. Где-то за две недели до того, как у омеги должна была начаться течка, я заметил изменения уже не только у учителя, но и у себя самого. Теперь каждый раз, когда я сидел на его уроках, я жадно глотал слюну и сжимал край стула до тех пор, пока на нем не оставалось следов от моих ногтей. Я честно пытался отсаживаться на заднюю парту, слушать материал. Последней каплей стало повышенное внимание одноклассников ко мне. Они оборачивались ко мне, когда слышали как я тяжело дышу и иногда тихо рычу, не в силах сдерживаться. На переменах подшучивали о том, каким красным я становлюсь на занятиях. И это действительно было так. Я чувствовал, как щеки горели, как по лбу бежали капельки пота… Я пришел на занятие только в последний день перед уходом Михаила Сергеевича «на больничный». Это была пятница и мне хотелось запомнить моего учителя прежде, чем он пропадет из школы на недельку или на две. Я как обычно опоздал на урок. Но стоило мне зайти, как Михаил Сергеевич на пару секунд замер у доски, смотря мне в глаза, а потом взялся за низ живота, словно чувствуя боль. Я слышал знакомый запах моего омеги еще до того, как вошел в кабинет, но в то момент мне в нос ударил резкий аромат. Он был уже другой, но еще более приятный, чем раньше. Я еле сдержался, чтобы не наброситься на омегу и не взять его прямо на учительском столе перед всем классом! Вместо этого я подошел к учителю и спросил, нужна ли ему моя помощь. Он молча вышел из кабинета, но я отправился за ним, закрыв дверь. — Я провожу Вас до дома? В таком состоянии Вы не сможете вести урок, — констатировал я, смотря в глаза учителя. Я видел, что резкий спазм, обусловленный преждевременной течкой, уже отпустил его. Теперь омега нервно кусал нижнюю губу и перебирал дрожащие пальцы. — Я в состоянии добраться самостоятельно! — Я знаю. Но на улице очень много альф, которые могут Вам навредить. Доверьтесь мне, я не стану делать никаких глупостей. Буду держать все в штан… в себе! — я неловко почесал затылок, смутившись собственной оговорки. — Ну, если ты обещаешь… — смущенно и неуверенно проговорил Михаил Сергеевич. Почему-то в тот момент мне показалось, что он блефует. Ему явно хотелось, чтобы я совершил те самые «глупости», но не хотел чтобы я знал это.***
Я оказался человеком слова и довел учителя прямо до квартиры. Всю дорогу мы шли молча, так как Михаилу Сергеевичу даже простая ходьба давалась с трудом. Его колени дрожали, а ноги подкашивались так, что за весь путь он оступился минимум дважды. Да и мне было не слишком удобно идти, когда впереди шел «парус». Перед уходом я уточнил нужны ли омеге какие-нибудь таблетки или что-то еще для того, чтобы облегчить «сложный период» и пообещал зайти в субботу. На мое удивление, Михаил Сергеевич не согласился и даже предложил мне войти***
В субботу я пришел к омеге примерно в пять часов вечера. Я позвонил в дверь квартиры и ожидал, когда она распахнется. Хочу сказать, что к визиту я приготовился. В одной руке я держал большую коробку конфет, а в другой небольшой пакет из аптеки, где лежали специальные таблетки, которые действовали на течных омег почти как таблетки от аллергии. Они заставляли представителей прекрасного пола хотеть спать, а разум затуманивали так, что им не приходилось безостановочно думать лишь о том, как они проводят чудесные часы в компании альфы, если вы понимаете о чем я. — Кто там? — не сразу ответил омега, когда я нажал на дверной звонок. Голос учителя немного подрагивал, но я не придал этому особого значения, ведь в его состоянии это было абсолютно нормально. — Ваш самый преданный ученик, — я нарочно ответил низким голосом, как-то медленно и по-особенному сексуально. Мне хотелось, чтобы омега покрылся мурашками, стоя за дверью. — Проходи, Даня, — преподаватель открыл дверь. Он выглядел очень счастливым и смущенным. Михаил Сергеевич кокетливо смотрел на меня из-за своей темной челки, которая свисала на его лицо, но не могла скрыть щеки, покрытые милым розовым румянцем. Да, течка даже из самого целомудренного и уравновешенного омеги способна сделать похотливую шлюшку… — Будешь кофе или чай? Воздух в квартире странно на меня влиял. Стоило мне переступить порог, как в глазах потемнело, а голова закружилась. Внешне я этого не показывал, ведь не хотелось выглядеть слабым. Вот только такой приятный запах сбил бы с толку любого альфу, даже самого равнодушного и незаинтересованного в омегах. Аромат я бы сравнил с приятным йогуртом. Это было что-то похожее на смешение персика и молока. Я прикусил губу и ощутил, как по напряженному лбу пробежала капелька пота. — Да, большое спасибо, не отказался бы, — в это раз я решил принять столь заманчивое предложение. Я понимал, что Михаил Сергеевич позвал меня не просто на чашечку кофе, но я был полностью к этому готов. Так что я смело переступил порог квартиры и с улыбкой вручил учителю коробку конфет и маленький пакетик с красным крестом. — Это Вам. Таблетки и конфеты. А я буду кофе и, чем крепче, тем лучше. Омега кивнул и поспешил на кухню. Я следовал за ним. Комнатка была небольшая, даже маленькая. Но судя по запаху в квартире, омега жил тут один, поэтому ему было достаточно. Интерьер не был каким-то необычным: простая светлая кухня с многочисленными деревянными вставками, местами украшенными резными красивыми узорами. Также хочу обратить ваше внимание на то, что у альф очень острый нюх. Это помогает нам узнавать своих предначертанных, отличать гамм от омег (что также является полезным качеством, так как часто происходят неприятные эпизоды, где гаммы выдают себя за омег, чтобы привлечь лишнее внимание к своей персоне) и, что самое главное, отличать занятых омег от свободных. И вот теперь, оказавшись в квартире своего учителя, я четко чувствовал, что до меня тут был альфа. И, судя по всему, он бывал тут далеко не единожды, но явно не в последние три дня. Я сразу догадался, что это запах того самого альфы, которого целовал мой истинный. Но если он его парень, то зачем Михаил Сергеевич позвал меня на такую неоднозначную «tasse de café»? Почему он не пригласил того брюнета к себе вчера, когда течка только началась? И почему при всех этих аспектах он пахнет свободным омегой? Я подошел к холодильнику, когда заметил, что его верхняя часть увешана несколькими фотографиями. На них был изображен Михаил Сергеевич. На первой был снимок из Парижа, на второй с выпускного из института, а вот на последней омега стоял рядом с тем самым альфой, который подвозил его до школы пару недель назад. — Это Ваш альфа? — спросил я, надеясь услышать отрицательный ответ и окончательно во всем запутаться. — Нет, конечно! — я с облегчением выдохнул, когда услышал данный ответ. — Это мой старший брат Денис. Он иногда ко мне заходит, но сам живет на другом конце города. Наши родители умерли 7 лет назад, и с тех пор он стал мне скорее отцом, нежели братом. Денис всегда обо мне заботился, а когда мы остались вдвоем, то его поддержки стало вдвое больше. Он и материально помогает, и морально. Правда, он иногда надоедает своим контролем, но я стараюсь не обращать на это внимание. — А что случилось с родителями? — Не важно, это долгая и неприятная история. Я понимающе кивнул и решил больше не докучать вопросами о семье. Мне было достаточно того, что я узнал, что тот парень был всего лишь братом моего любимого учителя французского языка. Я сел за обеденный стол поближе к окну. Михаил Сергеевич тем временем занимался кофе, но очень скоро сел рядом. — Как самочувствие? — я улыбнулся, смотря в глаза парня сексуальным взглядом. Я был решительно настроен соблазнить омегу, а судя по его реакции, у меня неплохо получалось. Он все время отводил взгляд от моего лица, но плавно, заигрывая и кокетничая. И я видел, как мой учитель скользил глазами по моим плечам, груди и рукам. Он был настолько отвлечен, что даже не сразу понял, что я задал ему вопрос, тогда мне пришлось его повторить. — Как Вы себя чувствуете? — Мaintenant, je vais beaucoup mieux, merci, — ответил педагог, но я лишь состроил непонимающее лицо, заставив этим его рассмеяться. Это был первый раз, когда я увидел, как он смеется. Он выглядел очень милым, поэтому я тоже не смог сдержаться от того, чтобы улыбнуться. — Вы очень красивы, когда смеетесь, — сказал я тихо, но Михаил Сергеевич расслышал это и почему-то перестал смеяться. — Очень вкусный кофе, — подметил я и немного отпил из белой чашки. — Je suis prêt à toujours coïter votre rire et boire le café, — признаться, я заранее покопался в словаре, чтобы поразить омегу знаниями французского. Вот только почему-то тот не оценил моих трудов. Его лицо действительно выражало удивление, но не то, какое я ожидал увидеть. Он сначала широко раскрыл глаза, а потом засмеялся, чуть не подавившись чаем, который пил сам. — Не думал, что тебе настолько сильно понравится мой смех… Глагол «coïter» означает что-то вроде «совокупляться». Ты видимо перепутал с «écouter», француз недоделанный. — Оу… неловко получилось, — мне было очень стыдно, ведь я хотел показаться умным, но выступил полным идиотом. Так что я неловко стал чесать затылок и отвернулся куда-то в стенку, но ненадолго. Через пару-тройку секунд я снова повернулся с Михаилу Сергеевичу, говоря низким голосом: — Мне очень нравится Ваш смех, а Вы мне нравитесь еще больше, — я внимательно посмотрел в глаза омеги, который не смог сдержать улыбку от моего признания. — Наш поцелуй, знаете… — Знаю, — собеседник перебил меня, словно он заранее знал, что я скажу. Я уступил ему право говорить. Он заговорил не сразу, да и уставился куда-то в кружку, — мне тоже понравилось… Я был счастлив услышать эти слова от моего омеги. Я пододвинулся к нему еще теснее, но очень медленно, чтобы не спугнуть. Моя рука легла на тонкую кисть омеги и немного сжала его худые пальчики. Я потянулся к брюнету за поцелуем, но смотрел в его полузакрытые глаза. Я не был удивлен, когда он повернул лицо ко мне, приоткрыв губы и закрыв карие глаза. Я приподнял его челку свободной рукой и наконец закрыл глаза, нежно целуя омегу. Михаил Сергеевич заерзал на стуле, а я понял, что уже такая легкая ласка смогла его разгорячить. Я улыбнулся в поцелуй и продолжил наступать, покоряя новые горизонты его уст, еще неизведанные. Его губы были влажными от чая и сладкими, как сахар, они все еще отдавали чем-то молочным, но были искусанными. Я почувствовал это и стал ласково проводить языком по едва зажившим ранкам на нижней губе. Омега тянулся ко мне, тоже пододвигаясь. Именно тогда я осознал, что он уже не боится меня. Я перешел в активное наступление и переместил руки ему на талию, а поцелуй углубил, наконец проникнув языком в рот и прикасаясь к его языку. Сначала он мялся, но позже ответил, тихо постанывая в поцелуй, не в силах сдержать возбуждение. Я плавно стал опускать руки ниже, на ягодицы омеги. Но стоило мне немного сжать пальцы, как тот оттолкнул меня и вскочил со стула, уходя к кухонной тумбе. — Нет! Это неправильно! Ты мой ученик, но ты пришел ко мне в гости для… Ужасно! Ты просто пользуешься моим состоянием! Но у меня есть голова на плечах! Уходи. И конфеты свои забери, — взволнованным голосом выкрикивал Михаил Сергеевич, слегка срывая голос и указывая в сторону выхода. — Во-первых, Вы позвали меня сами, я не сам пришел, — меня будоражило и одновременно забавляло то, что мой учитель строил из себя что-то на подобии неприступной крепости, но я больше не хотел тратить время на «кошки-мышки», так как уже чувствовал себя победителем в этой игре.— А во-вторых, я в первую очередь не Ваш ученик, — я подошел к учителю ближе, снял футболку, показывая обнаженный торс и сексуально смотря в его карие глаза, которые показывали степень шока, в котором он пребывал.— Я — твой альфа. Поэтому я решаю уходить мне или остаться. Я подошел к парню вплотную, взял его руки и положил на свой подкаченный пресс, затем отпустил их, оставив на своем теле, а сам ухватился за тонкую талию учителя. Теперь я не стеснялся прижиматься к нему так плотно, как мне бы хотелось, поэтому омега чувствовал, как мой твердый член касался его нежного животика через одежду. Я вновь затянул брюнета в поцелуй преисполненной страсти. Я приподнял парня за бедра и усадил его на кухонную тумбу, но его таз прижал к себе только плотнее. Комната загорелась сладким запахом моего истинного, выдавая степень его возбужденности. Это разжигало во мне огонь страсти. Я нагло сжимал его ягодицы, местами ощущая то, что ткань частично пропиталась выделившейся смазкой. На страстный поцелуй Миша охотно отвечал. Я уже не считал целесообразным обращаться к парню на «Вы», поэтому для меня он стал Мишей. Я практически рывком снял с омеги весь низ: брюки и трусы. Футболку учитель снял самостоятельно. У него была действительно потрясающая фигура. Она была даже лучше, чем я представлял. Он был очень худым, у него было видно практически каждую косточку, а кожа была белоснежная, как молоко. Я притронулся губами к розовому соску, в ту же минуту услышав длительный искренний стон удовольствия, а шальной рукой проскользнул между ягодиц Миши. Там было очень мокро, что смущало омегу, поэтому он сжал покрасневшее от возбуждения колечко мышц. Я осторожно прикоснулся к нему указательным пальцем и стал делать круговые движения, набирая побольше смазки на палец, дабы он с легкостью проник внутрь. Миша дергался и ерзал, постанывал, но прикрывал рот рукой, дабы не издавать слишком громких звуков и не тревожить соседей в выходной день. Но мне было вовсе не до соседей, так что я взял руку омеги и убрал от его же губ. Я проник скользким пальцем внутрь учителя, поднял взгляд, чтобы увидеть его бурную реакцию. Он прогнулся в спине гибко, как кошечка, и издал блаженный стон, широко размыкая влажные губы. — Все еще хочешь чтобы я ушел? М? — спросил я с издевкой в голосе, прокручивая палец внутри ануса Миши, чтобы ему было сложно отвечать. — Non! — произнес омега с акцентом и прикрыл глаза, отдавшись ощущениям. Я широко улыбнулся и опустился на колени. Теперь мое лицо находилось совсем рядом с попкой омеги. Я облизнулся и достал палец из Миши, замечая, что он все еще сжимается. — Расслабься. Я не сделаю больно. Уверяю, тебе очень понравится. Миша ежился пару секунд, а потом поддался и расслабился. Из дырочки сразу вытекли одна за одной несколько капель ароматной смазки. На пару секунд у меня закружилась голова от перевозбуждения, но я хотел, чтобы наш первый раз запомнился моему истинному надолго, поэтому был очень нежен. Тем более, я заметил, что розовенькое колечко мышц относительно тугое. Я не знал, стану ли я его первым альфой, но было однозначно ясно, что секса у омеги не было давно. Я не чувствовал в его запахе даже нотки альфы, он был абсолютно чист. Это прибавляло дров в мой костер пылающей страсти. Я жадно набросился на дырочку Миши, лаская языком уже расслабленное колечко мышц, которое манило меня залезть поглубже. Слегка шершавым, но мокрым языком я проводил по внутренним стенкам, а громкие стоны брюнета приводили в восторг. Я был готов кончить только от его голоса, но решил доставить омежке еще большее удовольствие и взял его член в свою руку. Моему удивлению не было предела, когда тот излился в мой кулак, стоило мне только прикоснуться к нему. Это демонстрировало то, что омеге уже не терпелось ощутить меня внутри. Я взглянул на его лицо, когда наконец оторвался от сладкой дырочки. Миша выглядел счастливым, но уставшим. В его глазах читалась просьба прекратить пытку ласками и войти в него. Поэтому я принялся растягивать Мишу пальцами левой руки, а правой стал расстегивать свои тугие джинсы. Молния уже успела деформироваться, но я не обратил внимания на такую мелочь. В Мише двигалось уже три пальца, когда мой член наконец-то увидел свет. Я быстро вынул пальцы, облизал их прямо на глазах у смущенного учителя, а дальше взялся за свой пенис, направляя его в дырочку Миши. Он с трепетом наблюдал за процессом и я заметил приятное удивление в глазах омеги, когда он увидел мой член. Я поднес головку к колечку мышц, чувствуя соприкосновение с теплой смазкой. Я сам едва не застонал от ощущений, но сдержался, лишь глухо выдохнув. Я пару раз провел между ягодиц Миши для того, чтобы смазать головку, а затем стал плавно вводить ее внутрь. В омеге было очень тепло, даже горячо, но приятно и мокро. Член проскользнул полностью очень быстро и я видел, что Миша был очень доволен. Он сложил губки домиком и приоткрыл губы. Я положил ему в рот два пальца, а он принялся обсасывать их, стоная и посматривая в мои глаза. Это было настолько сексуально, что я уже не мог сдерживаться и очень резко перешел на быстрый темп. Были слышны громкие шлепки двух разгоряченных тел, стоны, хлюпанье от переизбытка смазки. Омеге пришелся по душе быстрый темп и я не замедлялся, только разгонялся. Прошло около двадцати минут, когда я вытащил член и повернул Мишу на живот. Теперь он стоял на ногах, а локтями опирался на столешницу. Я не удержался и звонко шлепнул парня, а затем с первой попытки влетел в Мишу. Он прогнулся в спине. Я постоянно шлепал его по мягкой попке, заставив ту приобрести приятный румянец. Он стонал, заставляя стены кухни содрогаться, а меня двигаться еще увереннее. Мы занимались сексом больше часа, когда я вышел из омеги. — Теперь ты поработай ротиком. Мне хотелось воплотить фантазию в реальность, а омега и не был против. Он послушно опустился передо мной на колени и смело взял в руку мой член. Глаза Миши были открыты и смотрели на меня. Я был на пределе. Рука сама зарылась в его черные волосы и подтягивала голову к моему члену. Омега не сопротивлялся, он поддался и с удовольствием взял в рот багровую головку, сладко обсасывая, а рукой помогал себе, двигая навстречу губам. Он прокручивал сжатый кулак, второй рукой играл с яичками, слегка сжимая. Я был поражен, когда Миша стал брать в рот глубже без всяких проблем, заглатывая пенис до самого основания, даря мне незабываемое удовольствие. Я подавался тазом навстречу и сжимал темные волосы между пальцев, подталкивая к себе, либо наоборот отталкивая, чтобы потом снова насадить маленький ротик на свой твердый член. Я кончил в рот омеги, а тот проглотил всю мою сперму и напоследок поцеловал низ живота. Я помог омеге подняться с пола и затянул в долгий поцелуй, благодаря. — Это было прекрасно, — признался я, когда разорвал наш поцелуй. — Я люблю Вас, Михаил Сергеевич. А Вы меня? — я улыбнулся, придерживая омегу за хрупкую талию. — Если ответ будет отрицательным, то я прыгну в окно. Мой учитель не ответил вслух, но мне хватило его счастливой улыбки и кивка головы. Он поправил мои волосы и легко поцеловал в щеку. Миша сел на подоконник, свесив ноги, а я встал рядом с ним, оперевшись руками по бокам его тела, словно нависая над ним. — Только хотя бы в школе иногда вспоминай, что я твой учитель, хорошо? Начальство ни в коем случае не должно узнать, что между нами что-то есть, — занервничал мой омега, уставившись на меня взволнованными глазками. — Ну, конечно, я понимаю. Могу даже на последнюю парту пересесть. Ты можешь доверять мне, — я взял худое запястье и нежно поцеловал тыльную сторону ладошки. — А все потому, что я люблю Вас, Михаил Сергеевич, — я с любовью обнял омегу, прижимая его к своему сердцу, которое, кажется, начинало взволнованно биться быстрее каждый раз, когда Миша был рядом. — То есть получается, что я несколько больше чем простой ученик? — Ну конечно же, — Миша смущенно улыбнулся, прижимаясь к моей груди теплым носом. — Обычный ученик изучает с учителем французского французский язык, а не биологию… — Хм… У тебя же нет альфы, верно? Так вот теперь есть. Решение окончательное и обжалованию не подлежит, — уверенным голосом выдал я и гордо задрал нос. Я был бесконечно горд и рад тому, что наконец-то добился моего истинного омегу, который так долго «ломался», но в конце концов сдался и отдал мне и себя, и свое сердце. Теперь я стал обязанным оберегать его как зеницу ока и ни в коем случае не отдавать его кому-либо, ведь это только мой трофей. Мой самый дорогой трофей. Бесценный.